***
*** Стелла знала, что должна это сделать и день был просто идеальным для совершения диверсий. Она понятия не имела, какие последствия будут ожидать ее, но назад пути она не видела. Сегодня вечером состоится осенний бал, где будут присутствовать знатные леди и джентльмены, хвастать своими платьями и несоизмеримой с их делами казной. Королева Луна тоже почтит этот бал своим присутствием, несмотря на произошедшие не так давно события. Мисс Даулинг пропала, объявилась Блум Питерс, а вместе с ней и Сожженные. Праздник оказался под угрозой, но Луна настояла на его проведении, оправдывая это тем, что ученикам не помешает развеяться. На самом же деле, королева просто хотела усыпить бдительность и деланно демонстрировать всем, что ничего не произошло. Однако больше всего Стеллу беспокоило исчезновение мисс Даулинг и арест Беатрикс. Она точно знала, что ее мать замешана в этом. Но она все равно не понимала почему именно сейчас, спустя год после случившегося. Ведь они были в сговоре — Андреас, Беатрикс и Луна. Они знали обо всем, так зачем же было раскрывать все карты сейчас, ворошить прошлое? Обида прошла, осталась только злость и неутолимая жажда справедливости. Солнечная фея поклялась себе в свершении правосудия, и она сделает ради спасения Беатрикс все что угодно. Даже если это поставит под сомнение ее репутацию как Солярийской принцессы. Блестящее, желтое платье облегало женственную фигуру Стеллы, шлейфом развеваясь к низу. Блестки играли и переливались на свету, отражая сущность самой феи. Распущенные короткие светлые волосы были подколоты золотистыми заколками, потерявшимися в золотых локонах принцессы. Нежность снаружи, воинственный настрой внутри. Она смотрела в зеркало и видела в себе сильную фею, верила в это, стараясь не чувствовать маленького жучка, намертво впившегося когтями в нежную кожу принцессы. Как только на циферблате настенных часов блеснуло восемь часов, Стелла вышла из своих апартаментов и наткнулась на Аишу, ожидающей остальных девочек. Они перекинулись парой слов, сделав друг другу комплименты, а после отправились в банкетный зал. Стены банкетного зала были украшены множеством золотых, красных и желтых листьев, спускающихся вниз, изображая маленькие незамысловатые, но прекрасные тропинки. Всюду были расставлены тыквы — крупные и поменьше — символизирующие скорое приближение Хэллоуина. Этот праздник был перенят у земных давным давно, так что считался практически своим. Пол тоже был устлан осенними листьями, прилепленных с помощью магии, но все же хрустящих под ногами. Глядя на них, хотелось разуться и пройтись босиком, словно в настоящем осеннем лесу. Тут пахло пряностями, горячим ароматным глинтвейном и свежеиспеченными булочками с корицей. Все съедобные атрибуты были исполнены в лучшем виде. Кругом ходили, переговаривались и перешептывались разодетые знатные и уважаемые в королевстве люди, а среди них терялись перепуганные первокурсники и наученные опытом старшекурсники. Каждый был одет так, словно это был бал-маскарад — в дальнейшем предполагающий показ мод — а не торжественное мероприятие в честь осени. Так или иначе, Стелла и девочки пересекли порог зала и окунулись в атмосферу праздника. На балу присутствовали все подруги, кроме Блум, все еще приходящей в себя после встречи с Сожженным. Стелла узнала, что случившееся якобы вынудило директрису Хейл усилить барьер во избежании несчастных случаев, тем самым обезопасив студентов. Но фея понимала, что все это не спроста. Ведь всем известно — у Розалинды всегда есть план. Позже, когда гости были уже не совсем трезвы, а вокруг царил полный хаос из сливающихся друг с другом голосов, всех пригласили за столы, расставленные буквой «п», как и в прошлый раз. Место Стеллы определили между Андреасом и матерью. Слева от Луны сидел Скай, а чуть поодаль во главе стола — Розалинда Хейл. Пока все трапезничали и произносили тосты, в животе у Стеллы болезненно скрутило кишки. Она ощущала, как дрожат колени, а нога отсуткувает только ей понятный ритм. Голова шла кругом, но вовсе не от алкоголя. Вдруг стало невыносимо душно и Стелла сделала глоток воды. Полегче. С минуту она сидела в оцепенении, понимая что рано или поздно, она как представительница власти в королевстве Солярии должна будет сказать несколько слов, в то время как она планировала произнести целую речь. Стелла никак не готовилась к этому, все было в голове и от того становилось еще тревожней. Мурашки, вызванные холодком, содрогнули все тело. Однако, в последнюю минуту, после тоста матери, она взяла себя в руки, вспомнив зачем она это делает. Скованная ограничителями Беатрикс мелькнула перед глазами и она поняла, что если бы не мать, Би бы сейчас сидела рядом и отпускала забавные саркастические шутки, всегда вызывающие у Стеллы искренний смех. — Я хочу сказать тост, — объявила принцесса Солярии. Все взоры обратились к Стелле. Она привстала с места рядом с Андреасом и взметнула бокал в воздух. — Моя мама, — она указала бокалом на Луну, губы которой тронула полуулыбка, — всегда говорила мне, что сила превыше всего. Кто обладает должной силой, тот руководит государством. К сожалению, я была частично лишена сил, а следовательно власти. Однако, я все еще чувствую себя могущественной феей, чувствую ту самую силу и готова дать отпор и восстановить справедливость. Королева Луна заметно напряглась, сделав спину еще ровней. Ее поза казалась крайне неудобной. Стелла покосилась на Розалинду, откровенно изучающую ее маленькими проницательными холодными глазками. Она чувствовала, как она пытается внедриться и как следует вспахать ее разум, но прежде чем Розалинда сделала то, что хотела, Стелла закончила свою речь: — Я обвиняю Королеву Луну в том, что она, в сговоре с Розалиндой Хейл, жестоко уничтожила поселение Астер-Делл, убив всех его жителей, включая женщин и детей. Вот документ подтверждающий это, — Стелла вынула из кармана свернутый в несколько раз листок, продемонстрировав его всем шокированным присутствующим. — На ваших столах лежат копии, с которыми вы можете ознакомиться, — любезно, но уверенно сказала Стелла, размножив документ. — Стража, приказываю вам взять королеву Луну под арест и отправить в Солярийскую тюрьму для дальнейшего расследования дела. В зале начался гул. Луна, поверженным взглядом обвела зал и остановилась на дочери. Выражение ее лица сложилось в разочарованную гримасу. Губы поджались, а глаза сузились. Двое солдат встали по обе стороны от нее, уважительно ожидая пока она встанет с места. К этому моменту Стелла уже подошла к матери и надела цепкие ограничители ей на запястья. — Это все из-за твоей подружки? — насмешливо осведомилась Луна. — Это все из-за твоей любовницы, — бросила Стелла шепотом. Лицо Луны распухло от злобы, а затем она гордой походкой вышла из зала в сопровождении бывших подчиненных. Стелла обернулась, услышав странный звук позади. Розалинда Хейл исчезла.***
Андреас нагнал Стеллу уже у выхода из школы. Он и понятия не имел об аресте дочери. Последнее что его волновало это причина. Андреас не понаслышке знал, что такое Солярийская тюрьма и не на шутку боялся за жизнь Беатрикс. — Беатрикс под арестом? — полушепотом спросил Андреас, мягко развернув принцессу за локоть. — Какого хрена? Стелла остановилась, осмотрелась, чтобы убедиться в более или менее приватности разговора и тихо проговорила. — Из-за убийства Каллума. Проклятый Каллум, подумал Андреас. От его смерти мир вовсе не стал хуже. Но вина за случившееся с Беатрикс охватила Андреаса — ведь это частично был его приказ. — Ты ведь теперь у власти, — с надеждой в голосе сказал Андреас. — Да, формально, — пояснила принцесса. — Но чтобы мои права вступили в силу, я должна уехать домой и разобраться с этими формальностями. В том числе с арестом Би. Обещаю, что с ней все будет в порядке, не волнуйтесь. На самом деле, Стелла волновалась не меньше Андреаса, прекрасно понимая его отцовские чувства. Отец Стеллы всегда беспокоился о дочери, был рядом и всячески старался вразумить Луну не применять к девочке насильственную магию. И королева его слушалась, но в тайне делала то, что считала нужным и это касалось не только воспитания дочери. Отец Стеллы погиб при загадочных обстоятельствах, в замке Солярия. По словам свидетелей, он упал с лестницы и ударился головой, получив травмы несовместимые с жизнью. Принцесса была маленькой и наивной, чтобы поверить в эту легенду, но шестое (или как там его) чувство, подсказывало, что все не так просто. Так или иначе, мужчина напротив, напоминал ей отца, беспокоящегося о безопасности и жизни дочери. Андреасу же было недостаточно услышать такие слова. Он хотел освобождения дочери прямо сейчас и был готов абсолютно на любой неблагоразумный поступок. Стелла посмотрела на Андреаса сочувствующим взглядом и в сопровождении двух солдат вышла из школы в направлении к кортежу автомобилей, с которым вечером приехала ее мать. Шум гравия подъездной дорожки под тяжелыми колесами машины едва доносился до слуха Андреаса. Его разум был занят другим. Будь тут Розалинда, исчезнувшая неизвестно куда, (и по понятным причинам) могла бы помочь, в теории. Но теперь, когда она пропала (чего Андреас от нее не ожидал), все было в его собственных руках. Но что он мог сделать? В голову пришла только одна мысль и, он был намерен ее осуществить. Подъезжая к дому Сола Сильвы, Андреас ощутил как в нем зародилось зерно сомнения. Не то чтобы он разуверился в своей идее, внезапно озарившей его, а скорее предполагал, что Фара может и отказаться, учитывая ранние события. Однако он помнил ради кого и ради чего идет на этот шаг. В доме было тихо и по началу Андреас решил, что Фара Даулинг спит, ведь время было позднее. Однако с минуту спустя он услышал как дно кружки со стуком соприкоснулось об столешницу. Фара услышала его и заглянула в коридор. — Привет, — непринужденно поздоровалась она. Андреас молча кивнул и сразу перешел к делу. — Мне нужна твоя помощь. — Неужели? Он не совсем мог распознать тон Даулинг — сарказм или ехидство. — Пойдем на кухню, — предложил Андреас. Фара тут же скрылась за поворотом. Андреас поплелся следом. Даулинг уже присела за стол, снова взяв кружку с ароматным чаем в руки. Сверху клубился пар и Андреас понял, что Фара занялась чаепитием совсем недавно. Она не стала предлагать ему горячий напиток, но Андреас и не настаивал. Он сел напротив, под проницательный взгляд Фары, который на Андреаса никогда не действовал, а скорее выглядел как вызов. — Что за дело у тебя ко мне? — спросила она, уже без сарказма. — Беатрикс, — просто объяснил Андреас. — Что с ней? — он уловил беспокойство в ее тоне. Эраклионский чемпион нервно поерзал на стуле. — Она в тюрьме. У Фары отвисла челюсть. Она поставила кружку на стол и подалась вперед. — Расскажи все. — Ее арестовали за убийство Каллума. Фара хотела было сказать «я так и знала» или «так значит она действительно была виновата?», но тактично промолчала. Вместо этого, она сосредоточено нахмурилась, ожидая подробностей. — И какую роль ты хочешь чтобы я сыграла в этом? Не сказать, что Фара была в восторге от услышанного. Она вспомнила жестоко убитого Каллума. Он был довольно посредственным секретарем и работал на семейку Нил, но тем не менее он был хорошим человеком, терпеливым в ситуациях, в которых Фара почти всегда выходила из себя. — Помогла спасти ее из тюрьмы, — пояснил Андреас так, будто это было очевидней некуда. — И как ты себе это представляешь? — поинтересовалась Даулинг. Ее брови удивленно взметнулись вверх, а с губ сорвался нервный смешок. — Луну тоже арестовали из-за событий в Астер-Делле. У Фары отвисла челюсть уже во второй раз, только куда сильней. — Твоя подопечная постаралась, — пояснил он. — Стелла? — Даулинг сразу смекнула что к чему. — Значит она все-таки рассказала про документы и те письма. — Какие письма? — недоверчиво спросил Андреас. Фара прокашлялась. — Как бы сказать…в общем, Луна и Розалинда состояли в переписке. Любовной переписке. И скорее всего именно поэтому Хейл сошло все с рук. Выражение лица Андреаса выражало сосредоточение замешательства в смеси с убедительным удивлением. — Хорошо. Но взамен ты попросишь Бена дать тебе амулет, который вытащит из меня камень Шааба. Наполнишь его силой каменного круга и принесешь мне. — А если нет? Откажешься помогать? — Нет. Во-первых, без полных сил, я мало что смогу сделать. А во-вторых ты тоже, пускай и косвенно, причастен к событиям в Астер-Делле, так что благородно сядешь в тюрьму вместо дочери. — Благородство по твоей части, — съязвил Андреас. — Ну и стерва же ты, Даулинг. — Ты всегда так думал. — Ты только со мной такой была. — С тобой иначе нельзя. Когда словесная перепалка кончилась, они дружелюбно усмехнулись друг другу, и Фара ощутила приятное тепло, словно бы после душевного разговора с лучшим другом. Давно потерянное чувство, хотя ей казалось, что совсем недавно она сердечно болтала с Солом, обсуждала планы на следующий учебный год и говорили о всякой ерунде, периодически обмениваясь примитивными, но забавными шутками друг над другом. Удивительно, как быстро все так кардинально изменилось и Сол с Андреасом молниеносно поменялись местами. Хотя, наверное, у них на это была своя точка зрения, но Фара не стала спрашивать. — Сильва может пойти с нами, если хочешь, — сказал Андреас осторожно. — Зачем? — тон Фары был несколько агрессивным. Андреас оперся на стол и почесав над правой бровью, ответил. — Он хорошо знает тюрьму Солярии и может помочь нам в поисках Беатрикс. — Он теперь на стороне Розалинды. — Звучишь как обиженная первокурсница. Фара, словно ножом, полоснула взглядом по лицу Андреаса. Тот опустил голову, снова усмехнувшись, и задумчиво поджав губы решил промолчать. Затем он пожал плечами, развел руками, будто жестом говоря «ну как знаешь». Даулинг глянула в окно, гоняя предложение Андреаса в куче переплетенных между собой мыслей. Их было так много, что сложно было сложить однозначное мнение насчет Сола. С одной стороны, он действовал исходя из собственных убеждений касательно безопасности Ская, а с другой Фара не могла сказать наверняка — действительно ли он подчиняется Розалинде или это лишь притворство? — Ладно. — Фара покачала головой. — Розалинда все равно пропала, так что вряд ли это отразиться на Сильве. Предложи ему, но не будь слишком навязчив. — Есть, мэм, — Андреас театрально отсалютовал и улыбнулся. Фара тихо посмеялась и пригубила остывший чай, поморщившись. Даулинг никогда не любила такой чай. По ее мнению вкус терялся, как и желание взаимодействовать с Солом Сильвой. Сол и Андреас вернулись к утру в лучшей экипировке, которую только мог предоставить королевский дворец. Черная (конечно же) плотная ткань водолазки отлично защищала от холода и дождя, утепленные брюки прекрасно подходили для поздней осенней прохлады. Как и всегда, верхнюю часть, спереди и сзади, покрывали непробиваемые пластины из прочного, цвета обсидиана, пластика. На ногах мощные, плотно прилегающие берцы. Через плечо были переброшены ножны с мечами. За спиной Андреаса виднелся лук и колчан со стрелами, а за спиной Сола был только меч, а на груди маленький кинжал в кожанном чехле. Андреас отлично владел луком, как обыкновенным, так и волшебным. Судя по стрелами, у него было оба вида. Фара обыденным тоном поприветствовала обоих и пригласила пройти на кухню, где на столе была расстелена карта местности. Совершенно обычная, из плотного пергамента. Волшебные и электронные карты тоже хороши, но Фара обожала запах и текстуру старой полежавшей бумаги. — Предположительно, Беатрикс находится в этой тюрьме — для обычных преступников, — сказала Фара, указывая на расчерченное на карте прямоугольное здание. — По крайней мере, мы можем поболтать с местной охраной и заставить их сказать, где находится Беатрикс. — Заставить? — неуверенно поинтересовался Сол. — Мы можем… — Нет, не можем, — уничижительно отрезала Фара даже не глянув в его сторону. — Мы придерживаемся четкого плана. Сильва воздержался от вопроса «какого именно плана?» — это было бессмысленно. Так же бессмысленно, как и его присутствие здесь, подумал Сол. Андреас поиграл в переглядки, попеременно метнув взгляд то в сторону Фары, то в сторону Сола. Напряжение не просто витало, оно было стойким, как аромат любимого травяного чая Фары Даулинг. В полной тишине они сели в машину — Андреас с Фарой на передние сидения, Андреас за рулем, а Сол примостился на заднем, за водительским креслом. Дорога в столицу лежала через зеленые луга, освещенные ярким дневным солнцем. Впереди высились неказистые холмы, а вдали, по обе стороны, стояли могучие тучные горы. Фара разглядывала их в приоткрытое окно внедорожника, завороженно постукивая пальцами по двери авто. В ее голове проносились какие угодно мысли, кроме созерцания красоты ландшафта. Она чувствовала беспокойство, агрессивность порожденную тревогой и сомнениями. Фара точно знала, что не отступиться, какие бы препятствия не ждали их на пути. Их руки были развязаны, ведь Луна теперь ожидает приговора в тюрьме, ровно как и Беатрикс. Но Даулинг начала сомневаться, что Беатрикс находится в тюрьме для преступников, совершивших преступления средней тяжести — государственные предатели, воры, мошенники, контрабандисты. Те, кто совершал убийства находились в куда более страшном и мрачном месте. Фара тряхнула головой, силясь не думать об этом и сосредоточиться на настоящем. Здание тюрьмы находилось недалеко от Королевского дворца. Иронично, что «второй дом» королевы Луны оказался совсем рядом, подумала Фара. Она могла даже посмеяться этой мысли, но ее гордость пала еще не настолько низко. Тюрьма была обнесена волшебным электрическим забором, поверх высоких внушаемых размеров стен, примерно метров тридцать в высоту и неизвестно сколько в толщину. В общем, выглядела она так, будто выбраться из нее безнадежное занятие. — Амулет, — коротко сказала Фара, переглянувшись с Андреасом, уже извлекшим из кармана заряженный артефакт. Крохотные разноцветные камни ярко блеснули на солнце. Фара, без стеснения, сняла плащ и оголила плечо, подставив его Андреасу. Тот без промедления коснулся амулетом камня. Камень прытко втянул коготки и упал в раскрытую ладонь Андреаса. — Хочешь на память сохранить? — насмешливо, но с явным раздражением спросил он у Сола. Тот скривил рот в издевательски-снисходительной гримасе и вышел из внедорожника, хлопнув дверью. — Как девчонка, — буркнул Андреас и вышел вторым. Фара надела кофту и плащ, а после выпрыгнула из машины последней. Андреас оценил масштабы здания и присвистнул. — И мы собираемся туда пробраться без свидетелей? — Это была твоя идея, — язвительно напомнила Фара, явно раздраженная глупыми вопросами своих товарищей. Когда предстояла тяжелая и опасная миссия, Даулинг всегда чувствовала себя бомбой замедленного действия — чуть тронь и она разорвет всех, кто пытался с ней взаимодействовать. Неважно — словесно или физически. Этим напряженным состояние часто пользовалась Розалинда, превращая Фару не просто в бомбу, а в мощное, сравнимое с биологическим, оружие. Правда после, Даулинг восстанавливала силу целую неделю. Точнее пыталась. Ведь даже такое состояние не являлось для Хейл аргументом отлынивания от тренировок. Несмотря на всю свою монументальность, тюрьма вовсе не казалась устрашающей. Это было обычное здание, внешняя сторона которого строилась из типичного серого и невзрачного кирпича. Ниже стены казались темнее из-за полуденного солнца, едва касающегося тюрьмы. Металлические верхушки прямоугольной крыши ярко сверкали, бросая отблески в разные стороны. Фара, как и многие другие студенты в свое время, слышала разные легенды об этом месте. Якобы там пытают до белой горячки, а потом отправляют в психиатрическую лечебницу (которая была куда более зловещим место, чем тюрьма для особо опасных преступников. Что ж, какая власть, такие и устои), если переживут пытки. Но на самом деле, это было далеко от истины. Были многократные случаи избиения за непослушание заключенных и частые стычки заключенных друг с другом, но не более того. Фара бы скорее поверила в сказки про пытки в тюрьме для убийц, чем в этом сером здании из гладкого кирпича. Они подошли ближе, к постовому пункту, стараясь не привлекать внимания. Они стояли за деревьями, как малые дети, играющие в прятки. Прятки, грозящие тюремным сроком. — Ждите здесь, — приказному тону Фары было сложно возразить. — Я разберусь с постовым и дам знать, когда можно идти. Будьте готовы. У Андреаса и Сола было миллион вопросов и опасений, но они сдержанно промолчали и согласно кивнули. Фара удалялась и Андреас почувствовал несвойственные ему до этого волнение за Даулинг. Если она попадется, вызволять придется не только Беатрикс. Но все же, уверенность в старой подруги превалировала. — А я ошибался, когда сказал, что ты выбрал себе не того лидера, — проговорил Андреас, повернувшись к Солу. — Правда вряд ли она теперь считает тебя своей верной псиной. — У меня хотя бы есть право говорить то, что я думаю, — отмахнулся Сол. — Ну-ну. Это пока. Сол решил не продолжать бессмысленную полемику. Да и этот разговор сложно было так охарактеризовать. Андреас пытался вывести его из равновесия, как и всегда. Он посмотрел в сторону тюрьмы. Фара резко скрылась за поворотом, с легкостью открыв себе доступ через барьер. Он всегда знал, что она сильная фея, но все-таки раскрыл рот от изумления. — Как она…? — пробормотал Сильва. — Школа Розалинды, — гордо объявил Андреас. Фара снова появилась в поле зрения, махнув специалистам рукой. Её фигура облаченная в плащ, в тени тюрьмы казалась зловещей. Внутрь они проникли быстро и беспрепятственно. Пробираясь по темным коридорам тюрьмы, освещенных тусклым светом люминесцентных ламп, они брели почти вслепую, стараясь не создавать много шума. Запертые в камерах преступники, похоже находились в звукоизоляции, так как даже не глянули в маленькие вделанные в железные двери окошки. Тюрьма состояла из множества коридоров, подобных этому. — За следующей дверью солдат, — прошептала Фара, резко остолбенев. Андреас и Сол как по команде приняли боевую стойку по обе стороны от феи. — Я тихо открою дверь, — сказала Фара, — а Андреас схватит солдата. Дальше моя работа. Сосредоточившись, Даулинг взглянула на железную дверь впереди, заставив ее светом прозрачно-голубых глаз медленно, бесшумно открыться. Затем Фара кивнула, и Андреас бесшумной поступью подкрался к солдату и потянув его за плечи на себя, согнув руку в локте, слегка придушив его. Даулинг подошла ближе, внимательно вглядываясь в лицо солдата. На миг он удивленно распахнул глаза, а после лицо его тело расслабилось и во взгляде читалась беспомощная пустота в объятиях тоски. — Где Беатрикс Нил? — спокойно спросила Фара. Ее глаза излучали желтовато-коричневый цвет, а взгляд был хищным, как у зверя бродящего под покровом ночи в поиске жертвы. Сол знал этот взгляд — он не сулил ничего хорошего. В такие моменты, он всегда приводил подругу в чувства, подавляя ее импульсивность. Но сейчас он сомневался, что она услышит его. Шумоподавляющие заклинание было приведено в действие, как и последующие за ним пытки разума. Фара кивком приказала Андреасу отойти и солдат рухнул на колени, прижав ладони к ушам. Криком он пытался заглушить чужое присутствие в его голове, но Даулинг была беспощадно прямолинейной. Не прошло и минуты, как он сдался, обессиленным голосом проговорив: — Она…ее здесь нет, — он снова закричал. — Она…в тюрьме Омега… Но по какой-то неведомой причине, Фара продолжала причинять солдату нестерпимую боль, которую ему по иронии приходилось терпеть. Она ощутила несравнимый прилив силы и даже мягкое касание удовольствие где-то в груди. — Фара, он уже все сказал, — Сол попытался вмешаться, но не был удостоен даже взгляда. Тело солдата дрожало в предсмертной судороге. Покосившиеся колени коснулись каменных плит, лицо налилось кровью как спелый томат и казалось вот-вот разлетиться на ошметки. Затем Фара моргнула и зрачки снова окрасились в темно-карий, но во взгляде хорошо читалась отчаянная злость. Тело солдата обмякло и рухнуло на пол. — Это было вовсе не обязательно, — прокомментировал Сол. Весьма опрометчиво с его стороны. — Да, ты прав, но у меня не было выбора, — с презрением ответила Даулинг. — И к твоему сведению — он жив. Язвительное отношение Сола нисколько не смутило, и он хотел было сказать, что Фара перешла границы и не его вина, в том, что Розалинда использовала его как марионетку, но Даулинг оказалась первее. — Возвращайтесь в Алфею, — приказала Фара. — Я разберусь с этим сама. Сол и Андреас не успели ничего возразить, наблюдая как силуэт подруги распадается на микрочастицы и исчезает в мрачном подземелье солярийской тюрьмы. — Просто охренительно! — в пустоту возмутился Андреас.***
Фара наблюдала как слегка взъерошенные волосы женщины, подхваченные прохладным ветром, раздражающе подрагивают. Заклинание действовало чуть дольше, чем планировала Фара, и это вынуждало ее нервно мерить забытое всеми душами место шагами. Стены заброшенного амбара протяжно стонали, сопротивляясь настойчивому ветру. Череда мурашек пробежалась вдоль спины Фары, от чего она сдержанно поежилась и тут же бросила взгляд на пленницу, изо рта которой мелкими облаками выходил пар. Фее показалось, что та пошевелилась, почти неуловимо, будто в надежде остаться незамеченной. Хотя, скорее, это была судорога, вызванная стремительным похолоданием. Фара сунула руки в карманы плаща и неспешно подошла к пленнице, чьё лицо в некоторых местах покрылось морозным румянцем. Не смотря на плотность солдатской экипировки, тепло она сохраняло катастрофически плохо. Голова девушки чуть качнулась, а затем отклонилась в сторону. Послышалось несвязное бормотание и короткий болезненный стон. Кое-как разлепив веки, солдат отстраненным после сна взглядом прошлась по помещению, не сразу заметив женщину, свысока наблюдающую за любым движением пленницы. Фара терпеливо выждала, пока девушка обратит внимание на неё, не издав ни единого звука. Когда это случилось, солдат встревоженно попыталась отшатнуться, одномоментно придя в себя. В её глазах сквозил неподдельный завороженный страх. — Директриса Даулинг? — онемевшими губами проговорила солдат. — Вы же мертвы… Губы Фары искривились в насмешливом жесте. Она подалась вперёд, склонившись над женщиной так, чтобы оказаться к ней почти нос к носу. — Я задам вопрос, и вы ответите мне на него сразу и без промедления, — голос Фары был в стократ холоднее, чем давно пробирающий до костей ветер. — Где сейчас находится Беатрикс Нил? Солдат только сейчас обнаружила насколько плотно связаны её руки. Чем активней она пыталась ослабить их змеиную хватку, тем сильнее они обвивались вокруг запястий, создавая болезненное до скрежета зубов трение. — Я ничего вам не скажу, — это прозвучало настолько по-детски, что Фара подавила усмешку. — Понимаю — долг превыше всего, — внушающий доверие тон вдруг покрыл холодную неприступность. — Всё верно. Солдатская решимость в глазах девушки не могла не вызвать у Фары тщательно скрытое восхищение. Такая самоотверженность во взгляде и дерзковатое поведение невольно возвращали Фару в прошлое, когда, и она могла выбрать такую линию поведения. Это заслуживало бы уважение при других обстоятельствах, но увы. — Даже превыше собственных детей? Тревога в глазах солдата была с удовольствием принята Фарой. Девушка громко сглотнула и облизала пересохшие губы, прежде чем выразить недоумение. — Что? — Дети. У вас ведь их двое, так? — У меня нет детей, — уверенность в голосе девушки звучала весьма удивительно, но недостаточно. Даулинг медленно отстранилась, продолжая удерживать зрительный контакт с пленницей. Не ощутимо для девушки, Фара уже успела пробраться в её сознание и откопать все самые страшные кошмары и страхи. Подсвеченные блеклым золотистым сиянием глаза феи активировали иллюзорную магию, являя перед пленницей двух малышей, придав своей счастливой улыбкой сил матери. Дети были такими реальными и казались осязаемыми, что солдат хотела протянуть к ним руки, но было снова остановлена змеиными путами. Завладевшая разумом девушки Фара, заставила исказится её восприятие и думать, что ее дети действительно здесь, не смотря на абсурдность такой возможности. — Так долг всё ещё превыше ваших детей? — Малыши, — прошептала пленница, — я так давно их не видела. Прошу вас, я понятия не имею, где находится мисс Нил. Фара не верила ее словам. Ментальный барьер пленницы значительно ослаблен после того, как она увидела своих детей, и Даулинг сумела пробиться в эту брешь, но нужной информации никак не находилось. Девушка не успела опомниться, как вокруг всё сменилось вакуумным тёмным пространством, в котором единственной радостью были освобожденные руки. Осмотревшись вокруг, она увидела позади себя, всего в нескольких метрах, клетку с железными прутьями и ничтожным пространством между ними, а за ней своих малышей. Солдат без промедления кинулась к ним, охваченная эмоциями. В голове что-то пыталось её остановить, без конца шепча о нереальности происходящего. Но её малыши такие реальные. Вот она уже протягивает руки к прутьям и тут же одёргивает, вскрикивая от боли. Оглушенная собственный криком, отразившимся от невидимых стен вокруг, солдат не сразу поняла, что кричит кто-то ещё. Это были её дети. Она снова едва коснулась решётки, заново ощутив режущую боль во всём теле и опять её дети громко и пронзительно заверещали. И теперь она поняла — боль, которую испытывает она, чувствуют и её дети. Она в ловушке, умело сконструированной Фарой. — Хватит! Прошу! Умоляю! Пытка прекратилась, но не решимость Фары Даулинг. Настойчивый взгляд говорил все без слов — она была на пределе и злить ее было себе дороже. Уже на выходе из сарая, она поняла, что поступила правильно. Это был жестокий способ, но разве не заслуженный?***
Фара вернулась затемно. К этому времени, Сильва успел распрощаться с Андреасом и Фара была этому рада. Как и обещала Даулинг — вернулась она не одна. Обессиленная Беатрикс едва стояла на собственных ногах, то и дело пошатываясь, еще больше наваливаясь на Фару. Она выглядела крайне изнуренно: растрепанные волосы, впалые щеки и затуманенный взгляд, сосредоточенный на Андреасе, на миг потерявший дар речи. Он тут же кинулся к дочери лишь одними губами прошептав «Беатрикс». Заключенная в объятия фея вовсе не была застигнута врасплох таким поведением со стороны отца. Это было именно то, в чем она нуждалась сейчас. Она сильнее стиснула плечи Андреаса, старательно сдерживая слезы. Когда Андреас отстранился, он снова оглядел дочь с ног до головы на предмет ранений, синяков или хоть каких-то отметин. Облегчение пришло почти сразу, когда ничего такого он не обнаружил. Слава всем богам. Андреас молча поприветствовал Фару. Они вместе помогли Беатрикс лечь на кровать, и Даулинг, коснувшись ее лба, что-то тихонько шепнула, отправив девушку в объятия безмятежных снов. Оставив девушку отдыхать, Фара и Андреас проследовали на кухню. Фара молча прошествовала к кухонным шкафчикам и извлекла оттуда бутылку, сквозь мутное стекло которого было видно плескавшееся вино. Она откупорила бутылку один взглядом и отхлебнула прямо из горлышка. Затем вытерла губы и резко выдохнула. Андреас молчал, терпеливо ожидая окончания своеобразной трапезы Фары Даулинг. — Я ее пытала, — отстраненным голосом сказала Фара. — Начальницу тюрьмы. Слишком жестоко. — Выбора у тебя не было, — осторожно сказал Андреас. — Ты спасла мою дочь. — Был, — сдавленно-сиплым тоном отрезала Фара. — Я просто вышла из себя. Андреас не нашел, что сказать. Да и нужно ли было это Фаре Даулинг сейчас? Под заинтересованный взгляд Даулинг, он вытянул маленький свернутый в несколько раз косяк. — Хочешь вспомнить студенческие годы? — вкрадчиво поинтересовался Андреас. — Когда ты меня накурил? — в голосе Фары слышалась снисходительное спокойствие. — Не надо сваливать вину на меня. Ты сама попросила ещё. Фара вспомнила, как Андреас пронес неизвестно откуда взятый косяк, о качестве которого можно было бы подискутировать, и предложил Даулинг, взяв ту на слабо. Он прекрасно знал, что стоит любому затеять с ней спор, она предпримет всё, чтобы одержать победу. Частично, Андреас делал это, дабы показать, что Даулинг не такая уж и покладистая (естественно, Фара это понимала) и еë вполне можно заставить опозориться. Перед тем как затянуться, Фара была уверена, что держит всё под контролем, но после контроль обернулся против неë. Бен и Сол потом долго еë откачивали после того, как она столкнулась в коридоре с Розалиндой и оба получили хорошую трепку. Фара почувствовала свободу своего выбора — теперь никто ее не осудит за такой глупый поступок, а накуриться это, пожалуй, то что ей сейчас было нужно больше всего на свете. Больше желания расквитаться с Розалиндой. Андреас уже затянулся, когда Фара присела рядом с Андреасом и перехватив его намерение сделать еще одну затяжку, обхватила косяк губами. Андреас усмехнулся, наблюдая как Даулинг медленно и последовательно выдыхает едкий пар. — Легче? — вкрадчиво поинтересовался Андреас. Фара кивнула, прежде чем сделать еще одну смачную затяжку. — Ты поосторожней, — предупредил он. — А то еще откачивать тебя придется. Не хотел бы я делать тебе искусственное дыхание рот в рот. Даулинг, опьяненная дымом, прыснула, а затем запрокинула голову и негромко рассмеялась. На секунду ее взгляд пересекся с Андреасом, и она почувствовала странную тягу к нему. Был ли это одурманивающий сознание косяк или просто сиюминутное желание оказаться в чьих-то объятиях, но не успела она поддаться вперед, как Андреас опередил ее. Его губы накрыли губы Фары, нежно протолкнув язык в ее рот. Он целовал ее недолго, а затем медленно, словно не хотел спугнуть, отстранился. Фара вдруг почувствовала необъяснимую тоску и крепко обняла Андреаса за плечи, пряча лицо у него на груди.