…вышел мой срок, мой конец недалёк, Не дожить мне до нового дня. Но хочу я сказать: мне не жаль умирать, Коль дорнийка любила меня!
Алисента, как обеспокоенная мать, получала письма с самым добрым содержанием. Да, в этом чувствовался обман. Но какой? Ради блага! И ради душевного спокойствия матушки! После разоблачающего письма королевы принцесса прислала именно такой ответ. Когда жизнь Реймы разбавилась какими-то поручениями принца Кворена, так говорил Эйгон при хорошем настроении, Алисента не стала надоедать своим волнением и напоминаниями об осторожности. Её беспокоило другое. И если до этого момента Рейма могла спокойно притворяться слепой, то теперь нужно было высказаться. При этом она не хотела рушить свои узы с Алисентой. «Матушка, понимаю твоё беспокойство. Однако позволь немного обидеться: не видишь ли ты во мне Рейниру? Когда я вернусь, пусть меня осмотрят, и ты убедишься в моей добродетели. Я не стану судить свою сестру. За все свои дела мы держим ответ перед богами. Семеро будут ей судьями. Я лишь могу заверить, что, как бы ни были привлекательны дорнийские юноши в своих лёгких тряпках, мне они неинтересны. Я – всадница дракона. И избранник мой доложен соответствовать». Кровосмешение – грех. Но не для Таргариенов. Алисенте пришлось углубиться в изучении данной темы. Мейстеры наблюдали, что любовь Таргариенов имела под собой основание. Любить кого-то искренне Таргариен мог только кого-то из своих. Это искренне… не просто искренне. Даже с учётом того, что имела место и необходимость подобного союза, кроме чистоты крови и связи с драконами. Так что Отто Хайтауэр был даже рад, когда его дочь примирилась с вероятным воплощением в реальность традиции дома Дракона в своей семье.΅◊΅
Дорн – поистине царство огня. Даже взлетев над самой песчаной бурей, Рейма чувствовала жар. Он был в самом воздухе. И попавший за время бегства от стихии песок жёг кожу. И приходилось отплёвываться, следя за ветром. Если бы драконы могли смеяться, то Валеон обязательно посмеялся над хозяйкой! Пребывание на юге принесло ему куда больше, чем ей. Она даже немного загорела, кровь Аррен, Эйммы, в ней сильна. И как в этом пекле огонь Валеона не почернел? Рейме нравилось улетать в пустыню для размышлений. Она равное количество времени проводила со знатью Дорна и с его простым людом. У всех у них одни и те же беды. Принц Кворен… его просьбы были справедливы и разумны. Он разрешил ей взять Валеона, чтобы воспользоваться им. Отец точно знает обо всём. Но приказа вернуться не последовало. Поэтому Рейме приходилось казнить огнём дракона всяких, обречённых на смерть без шанса на помилование. Их тела становились углями на глазах. Ей приходилось сражаться с разбойниками пустынь вместе с солдатами принца, проводить расследования. Принцесса могла бы перехватить лидерство на себя, но предпочитала позицию ведомой. Кое-что случилось в одну из таких вылазок. Но никто не узнал. В то время принц Кворен чуть не поседел. Где принцесса пропадала четыре месяца? Они так и не узнали. Но что-то явно изменилось. И Рейма стала предпочитать самые закрытые одежды, что носили дорнийки. Самое яркое и отвратительное воспоминание – боль, колющая, режущая, сжигающая изнутри. После этого Рейма некоторое время чувствовала себя пустой. За что с ней так? Кто? Нет, добродетель осталась при ней. Но будет ли от неё толк? Иногда Зеленоводная была жестока к жившим на её берегах людям. И в такие моменты принц Кворен просил гостью заняться доставкой еды и лекарств. Дорнийцы жили далеко не богато, но в остальном в Вестеросе было намного больше несчастных. И Рейма поняла, чем займётся по возвращению.΅◊΅
Крики боли, просьбы о помощи. Голос Реймы? Тёмная каменная хижина. Горящие факелы. Опрокинутый бокал с тёмным вином. И чей-то лёгкий шёпот, пронизывающий всё тело. Блеск лезвия ножа. Просьбы остановиться, и вразумительный ответ, что иначе нельзя. «Вы убьёте меня!» Хелейна хмурится, мотает головой. «Если мы не сделаем этого, то ты точно умрёшь». Блеск ножа, запах пота и крови. Несколько пар рук удерживало девичье тело. И страх перед смертью, холодящий сердце, окутывающий жаром голову, вырывался рёвом. Органы. И смело вырезают что-то… огонь факела угаснул от дуновения прокравшегося ветра. Хелейна подскочила, освободившись от оков сна. Ей хотелось увидеть Рейму. А до рассвета ещё далеко. Но принцесса зажгла свечу и направилась в библиотеку, ничего не ответив последовавшему за ней защитнику. Чтение всегда успокаивает.΅◊΅
Аппетит Реймы не был таким, как прежде. Она стала привередлива в еде, но никто её в этом не упрекал. Еда стала простой, лёгкой, почти не было жареного. Вареное. И она просила класть больше овощей. Всё, что лежало на её тарелке, съедалось. Принц Кворен чувствовал часть вины за изменения в принцессе Таргариенов. Но обвинений не последовало. Ни от кого. Похоже, послы сами не стали спешить извещать короля о пропаже дочери, так что это осталось «между ними». Принцессы дорна стали Рейме неплохими подругами, но она так и не привязалась к ним. Только подобрала из пустынь какую-то подозрительную девку да сделала её своей слугой. Было видно, что принцесса с серебряными волосами нравилась ей как женщина, но со стороны принцессы подобного интереса не заметили. Служанка близка, но не слишком. Она отправится с ней домой. Некоторое время эта черноволосая и кудрявая прелестница имела власть над принцессой, затем просто последовала за ней. Когда они покинут Дорн, в защите и покровительстве будет нуждаться дорнийка. За столом все слушали принцессу Корианну, младшую дочь Кворена. Буквально несколько дней назад отгремел её день рождения. Она ещё не закончила делится своими впечатлениями. Упоминала, какие подарки пришлись ей по душе и чьё внимание ей надоело мгновенно. – Ваши Высочества, – слуга вбежал в зал и, поклонившись, подошёл ближе к столу. – Один человек называет себя поверенным сира Лионеля Стронга, он говорит, у него послание принцессе Рейме, – Таргариен и Мартелл переглянулись. Мужчина кивнул гостье и повелел впустить посланника. – Принцесса!.. – но тот близко не подошёл, другие воины преградили путь копьями. – Он не лжёт, – к счастью посланника, Рейма узнала его лицо, мелькавшее рядом с десницей. Пропустили, чтобы он, склонив колено, вручил принцессе письмо. – Велено передать мне прямо в руки? – мужчина кивнул. – Прошу прощения, – Рейма встала из-за стола, чтобы поскорее оказаться в своих покоях, где после прочтения сразу же сожжёт письмо. К чему такая осторожность? Сир Стронг раньше не писал второй принцессе. Да и не напишет больше. Никому не напишет. «Прошу простить, что не начинаю с приветствий. Принцесса Рейма, надеюсь, ваше пребывание в Дорне принесло те плоды, что пришлись вам по вкусу. Почти пять лет прошло. Мне должно сообщить, что я пишу вам перед тем, как просить отставки. Есть причины, по которым более не могу служить стране. Вы просили принцессу Рейниру, она просила меня, а я короля. И если король нуждается в вашей дочерней поддержке и любви, как и ваша сестра-наследница, то я прошу вас вернуться к ним, ко двору Красного замка, чтобы оказать помощь своей семье. Время пришло, и вы понимаете, о чём я». Рейма сделала глубокий вдох и повела плечами, а затем зажгла свечу и наблюдала за сгорающим письмом. Если в её взгляде и мелькали лёгкость и весёлость, то теперь на их месте были задумчивость и отрешённость по отношению к внешнему миру. Через день пришло послание – официальный приказ короля. Сразу за ним известие о смерти леди Лейны Веларион. Её ждали на похоронах, как и всю королевскую семью.΅◊΅
– Принцесса, это изумительно!!! – Рейма хотела побыть наедине с собой по дороге в Дрифтмарк. Но решила взять Кайю с собой. Вдруг бы она «потерялась» и не доплыла до столицы вместе с вещами Реймы. То есть вещи бы остались, но многие из них оказались бы бесполезны без человека знающего. Особенно дорнийские замки. Открыть их – та ещё тягомотина, как говорят в народе. А они летели под ясным солнцем, над морем. Сутки без остановки. И если служанка, зная добрый нрав хозяйки, могла поспать на плече Реймы, то сама принцесса не смыкала глаз. Валеон издал рокот, ему хотелось поиграть, гоняя бедных пташек, и смочить лапы в морской воде. Он ревел, когда они пролетали мимо заселённых берегов. Пакостник. Рейма специально держалась берега, чтобы не проворонить Дрифтмарк. Она старательно учила географию, но совсем отвыкла от родных земель. В небе показались две точки, слева. Справа уже виднелся родовой замок Веларионов. Она видела и пастбище драконов. Особенно далеко от замка расположилась Вхагар, настолько она велика. – Помолчи, – приказ, которому не перечат. Повернула к Солнечному огню и Пламенной мечте. Драконы, несмотря на долгую разлуку, признали сородича. Как только тот пролетел мимо, они стали изворачиваться, намекая хозяевам повернуть за ним. Эйгон рассмеялся, Хелейна улыбнулась. От счастья и неожиданности встречи по её щеке покатилась слеза. – Кто это с тобой? – принц догадался перейти на валирийский. – Служанка, преданная. И всё же дорнийка, – Эйгон пристроился слева. – Лучше держать при себе? – усмехнулся, но Рейма едва ли кивнула. – Сестра, с возвращением! Пусть и при таком событии, – оказавшаяся справа Хелейна улыбнулась, но печально. В её глазах плескались одиночество и покинутость. Ей не доставало Реймы. – Я рада вас видеть, – принцесса улыбнулась сестре со всей той любовью, что не могли передать ни письма, ни рисунки, ни подарки. И только после этого она спланировала вниз, ближе к кораблю, пролетев и закружив над ним. Королева Алисента стала ещё печальнее с их прощания в Драконьем логове. Как будто ноша на её плечах потяжелела в сотню раз. Женщина, поднявшись на борт, подняла голову, чтобы увидеть принцессу и улыбнулась ей. Правда, сначала и не признала. Та выросла, вытянулась, окрепла. Тело и лицо воительницы, но не её маленькой принцессы. Первенец, ставший опорой, понимавший её – Рейма стала таковой для Алисенты, увы, не Эйгон. А тот и старался не подавать виду, что что-то не так. Ведь не жаловался, как в нём разочаровались и мама, и дедушка. Про отца вообще говорить не хотелось. Рейма кивнула сиру Кристану и Эймонду. На палубе не было только короля-отца. Остальные все – чужие лица. Хотя отцу матушки кивнуть пришлось, припомнит ведь. Заметить на нём знак десницы – не то, с чего хотелось бы начать воссоединение. Валеон, Солнечный огонь и Пламенная мечта устремились к замку. Пусть они прибудут немного раньше короля, им простительно. Да и Алисенте было так спокойнее: Рейма присмотрит за Эйгоном и поддержит Хелейну, которой точно будет неловко. И правда, крепкие объятия старшей сестры отвлекли от всех бед и проблем, придав сил двигаться дальше. В честь такого Эйгон постарается не дразнить «чёрных».