Фальшивая невеста

В обществе, где классовая система диктует свои правила, ей посчастливилось родиться на самой верхушке, не зная бед и горестей. Так мог бы подумать каждый, решив, что лучше жизни дворянина — нет ничего. Всю свою осознанную жизнь леди Смит росла в обеспеченной семье аристократов, что отличались своими демократическими взглядами на мир и политику, связывая жизнь с помощью бедным и обездоленным. Слишком рано девушка осознала, что за пределами собственного дома мир делится на белое и черное, как огонь и вода. Две половины противоположностей, что отделяется тонкой прослойкой среднего класса, ведущей борьбу за непрерывное существование. Герцогская семья, что является столь «прогрессивна» в своих взглядах, была одной из немногих почитаемых и уважаемых родов среди подавляющего большинства людей. Даже, храни её светлость, сама королева ни раз приглашала их на мероприятия, как почётных гостей. Огромное количество приёмов — не редкость, а проявить должное уважение — необходимость. Сейчас же эта роль выпала младшей леди из рода Смит, что своими серыми глазами оглядывает помещение, сильнее положенного сжимая руку наследника их семьи. — Дерек, почему я должна посещать столь скучные приёмы? — без стеснения спрашивает она. — Потому что, это твоя обязанность, как аристократа, Рони, — блондин мягко улыбается, хлопая её по носу, — следи за своими словами. Темноволосая только надувает губы, обижаясь. Сколько бы времени ни прошло, брат по-прежнему считает её ребёнком, за которым нужен пристальный контроль по тому, как она совсем не выбирает выражений, чтобы скрыть своих суждений, рискуя стать поводом для новых сплетен. — Мы уже немаленькие, хватит так делать, — поучающее говорит девушка, — мне двадцать один год, могу говорить, что считаю нужным. — А ума в тебе ни на грамм не прибавилось с десятилетнего возраста, — мужчина тихо прыскает, прикрыв лицо ладонью, — к тому же, разве не твоя подруга организовала всё это? — В ином случае меня бы здесь не было, — Вероника качает головой, соглашаясь. Яркие серые глаза — отличительный признак их рода — отрываются от созерцания лица брата, рассматривая помещение. Теплое освещение, что отражается от светлых, украшенных золотой лепниной стен. Высокие потолки, на которых изображены сцены из библейских сюжетов и огромные люстры. Французские окна с выходом на балкон прикрывают бардовые занавески. «Тут было бы уютнее без людей» — думает младшая Смит, вежливо улыбаясь каждому с кем пересечется взглядами. Приёмы. После того, как родители заметили её талант «вызывать симпатию», это стало основной обязанностью темноволосой, как средством помощи в делах семьи, где всё зависит только от личностных отношений. — Рони! Девушка оборачивает на собственное имя, встречаясь с голубыми глазами Элен — маркизы, на чьём вечере они сейчас находятся. Светловолосая без раздумий набрасывается на неё с объятиями, радуясь долгожданной встрече. — Эл, давно не виделись, — нежно улыбается Смит, мягко отстраняя от себя подругу, — как проходит возвращение «розы Лондона» из Франции? Кто будет следующим несчастным, скончавшемся от неразделенных чувств? Имея особую привилегию — быть лучшей подругой Колдвей — она не стеснялась в выражениях. Да, и множество лет, что начинают свой отсчет от рождения, проведенные в герцогской семье, играли в пользу безнаказанности младшей Смит. Пусть сама блондинка никогда и не любила столь глупое прозвище, но спокойно спускала с рук нахальное поведение. В противном случае, она не знала бы, что является одной из ценнейших людей для «почти-что» сестры. Отец блондинки занимал высокий пост в министерстве иностранных дел, так что их встреча была спланирована задолго до рождения, впрочем, как и желание всех остальных быть в достаточно близких отношениях с Элен. Безусловно, искренность — одна из тех вещей, что подкупала в брюнетке. — Туше, ты всё так же остра на язык, — голубые глаза замечают единственного сына четы Смит, тут же опускаясь вниз, — прошу прощения, что не поприветствовала вас должным образом, лорд Дерек. — Всё в порядке, представляю, как сильно вы скучали по моей сестре, — он мягко берет женскую ладонь в свою, поднося к губам. Вероника закатывает глаза наверх, наблюдая, как розовая юбка атласного платья слегка сгибается в реверансе, а тонкая рука в белой перчатке протягивается вперед. Сколько младшая Смит помнит подругу, то та всегда была влюблена в безмозглого болвана — её старшего брата. Воспользовавшись момент, темноволосая покидает их компанию, замечая, как блестят огни в чужих глазах при взгляде друг на друга. «Хорошая подруга всегда знает, когда нужно свалить» — улыбаясь своим мысля, она встаёт у дальней стены, поднося бокал с шампанским ко рту, который так удачно украла у одного из официантов. Кажется, прошло больше полугода с тех пор, как Колдвей покинула столицу Британской империи, отправляясь вслед за своим отцом по делам в Европу, и, если память ей не изменяет, то именно тогда между братом и Эли завязалась долгая переписка. «Сгораемые от тоски друг по другу, они влюбились. Так пылко и горячо, что возможно, скоро я назову леди моей сестрой» — улыбаясь, она не замечает пристальных голодных взглядов, направленных на нежный образ, погружаясь в свои мысли. Платье, что напоминает ясное ночное неба, темно-синего оттенка с вшитыми стекляшками, иллюстрируя звезды. В меру пухлые вишневые губы оставляют мягкий след на хрустале. Наслаждаясь своим напитком, она прикрывает глаза в удовольствии, поправляя изумрудные серьги. — Могу я пригласить вас на танец? — неожиданно спрашивает кто-то, протягивая свою ладонь и отвлекая от приятных мыслей. Она молчит, рассматривая человека напротив. Достаточно смущенный рыжеволосый аристократ, которому явно было тяжело заставить себя подойти к ней. «Слишком милый» — мягко улыбаясь, Рони собирается согласится, пока вместо неё не отвечают: — Боюсь, моя невеста обещала этот танец мне, — слегка веселым тоном, говорит её жених. Смит старательно пытается не вздрогнуть от знакомого до боли в груди голоса, сдерживаясь. Серые глаза вздымаются вверх, надеясь, что слова принадлежат совсем не высокому блондину с обманчиво-доброй улыбкой. — Ох, прошу прощения, — явно разочарованный парень сжимает свою руку, убирая её назад, чтобы вежливо удалиться. Вероника только качает головой, разбрасывая свои темные волосы и сочувственно улыбаясь. Как же её раздражает собственный жених, что появляется словно чёрт из табакерки, выбирая моменты, когда она совсем не хочет видеть его. — Лорд Мориарти, с каких пор вы стали любителем танцев? — вопросительно приподняв бровь, изрекает та. — Иногда полезно расслабляться, — в тон саркастичному голосу отвечает он. — Что ж, тогда будьте любезны найти себе другую компанию, — опустошая свой бокал, Смит ставит его на стол, собираясь уходить. — Танец, — напоминает блондин. Пухлые губы издают недовольное цыканье, хватая его за руку. Осталось потерпеть ещё немного и их тринадцатилетний контракт подойдет к концу, а сейчас можно и пойти на уступку. На лице расцветает наигранно влюбленная улыбка: — Я плоха в подобном, так что не обижайтесь, если случайно наступлю вам на ногу, — пальцы в черном шёлке мягко скользят до середины плеча ближе к локтю, удобно закрепляясь, как того требует этикет. — Думаю, это возможно простить, можешь мне доверять, — уголки рта немного приподнимаются, выдавая подобие настоящей улыбки. «Никогда в жизни» — произносит одними губами, что не скрывается от рубиновых глаз. Мужчина хмыкает, ожидая чего-то подобного, однако внутри что-то неприятно жжет. Кто бы мог помыслить, что известная герцогиня Смит связанна узами «фальшивой помолвки» с достаточно популярным лордом Мориарти, только для того, чтобы выжить. Их история началась тринадцать лет назад, когда, будучи детьми они познакомились впервые… Дождливая весна, что происходит в Лондоне каждый год, снова настала, как и то время, когда Рони должна снова оказаться у четы Мориарти. Нельзя сказать, что время проведенное здесь неприятно, однако… Детский пытливый ум правда не понимал, каким образом её родители решили, что младший сын ей подойдет в качестве жениха, ведь они совершенно не сходятся характерами и взглядами на что-либо, в отличии от Альберта. Впрочем, одно из досадливых недоразумений было то, что юные помолвки — как правило — не разрывались. Контракт между семьями, где будущая свекровь обучает для себя замену. «Бр-р-р, Уильям мне совсем не нравится» — сморщив нос, девочка смотрит в окно, замечая, как запотели стекла от горячего дыхания. Рисуя маленьким пальчиком звезды, она понимает, что карета остановилась, а у главного входа перед поместьем стоят три силуэта. Пусть ей всего и восемь, однако боли она насмотрелась, чтобы понять: мир — не самое дружелюбное место, но всегда можно сделать его лучше, будучи хорошим человеком. Лет с пяти она помогает в приютах, что принадлежат Смитам, обучая детей письму и чтению, но теперь ей приходится отложить свои любимые занятия ради «жениха». Одного взгляда на дешевую одежду достаточно, чтобы понять, что именно происходить. Быстрое ориентирование в ситуациях — природный дар, которым наделила жизнь. Так что она совершенно не думает, когда хватает двух незнакомцев под руки, весело улыбаясь. Безучастие — никогда не было сильной стороной темноволосой. — Леди Вероника, что вы делаете? Не трогайте низший сорт своими руками, — с брезгливым презрением говорит дворецкий, — подцепите заразу ещё. — Не смей при мне так выражаться, Саймон, — она решительно ведет их вперед, — друзья Альберта — мои друзья. — Лучше бы вам находить равных себе. — Неужели набиваешь в близкие знакомые с ребенком, Саймон? — источая холод, уточняет девочка. Темноволосая своим присутствием наводит настоящий фурор, весело напевая песенку: заставляет заткнуться работника, вызвать смешанные чувства у двух братьев и довольный смешок от старшего Мориарти. Впрочем, интерес к светловолосым детям у неё совсем пропадает, когда серые глаза встречаются с зелеными, радостно прыгая в объятья горячо любимого друга. — Ты стала выше, Рони, — опускаясь на один уровень с ребенком, мягко произносит он. — А ты так же медленно соображаешь, хоть и на шесть лет старше, — бурчит юная герцогиня, складывая руки перед собой, — не собираешься нас представить? — Конечно, — немного удивленно, но нежно говорит шатен, — перед тобой стоят мои новые братья, которых усыновил граф Мориарти. Две пары алых глаз встречаются с дождливым небом, быстро анализируя друг друга. Льюис не выдерживает этот испытывающий взгляд, хватая старшего брата за грязно-коричневое пальто, сдаваясь. Тот сразу же делает шаг вперед, заслоняя собой мальчика. — Ты страшная! — неожиданно говорит младший Мориарти, вызывая улыбку у ребёнка. Уилл совсем не понимает таких людей, у них будто бы ветер в голове, однако она далеко не глупая и спокойно относится к ним, совершенно не пренебрегая. Рони — аристократка, не бедная, так ещё и младше их на три года. Ко всему прочему у неё явно хорошие отношения с шатеном. Она ветренная, совсем не задумывается о своих действиях, да и о чужом мнении. Что-то в ней всё равно настораживает, будто бы исходящее прямо из детских уст слова: — Спасибо за комплимент, стараюсь, — её взгляд смягчается. Слегка посмеиваясь, девочка кланяется в реверансе, представляясь, — Вероника Кортни Смит, приятно познакомиться, можете звать меня «Рони». «Интересная» — мелькает в голове у старшего из блондинов. Через несколько дней после того, как они прибыли в поместье Мориарти, Льюису становится хуже, что не скрывается от внемательных глаз Смит и обеспокоенных Альберта. Вообще всё происходит спонтанно, потому что сама по себе девушка находит то, что не хотела. Она милая, ворует еду с кухни, принося им, а ещё необычно умна для своих лет. Правда, скорее это напоминает заученные фразы, чем реальное понимание того, что она выговаривает. Во всяком случаем, пока они могут извлекать пользу, то всё в порядке, однако вопрос её мотивов так и не ясен. Младшему Мориарти она нравится слишком сильно, потому что добрая и заботливая. Достала где-то лишнее одеяло, чтобы никто не заподозрил детей в воровстве, когда он заболел, так ещё и микстуру принесла. — Альберта здесь нет, можешь не притворяться, — когда младшему становится лучше и он засыпает, говорит блондин, — зачем ты это делаешь? — А зачем ты помогаешь людям на улицах города, Уильям Джеймс Мориарти? — сонно потирая глаза спрашивает она, — Просто хочу помочь, если могу. — И что ты хочешь получить в ответ? — он настораживается ещё больше, услышав собственный псевдоним. «Неужели она догадывается? Тогда…» Алые глаза смотрят на светильник, что стоит рядом с ним, протягивая руку. Пусть она и неплохой человек, однако слишком рискованно оставлять её в живых, если существует угроза испортить их план. Совесть начинает играть с ним злую шутку, а рука вздрагивает, когда маленькая девочка поправляет съехавшее одеяло, придвигая обратно к его младшему брату. — Не все люди ждут что-то в ответ, — она задумывается, зевая, — отец говорит, что нужно помогать всем, потому что так правильно. Хотя я с этим не всегда согласна, вот, например Уильяму надо треснуть пару раз для профилактики. Девочка говорит это так чувственно и уверено, что блондин не выдерживает и начинает смеяться чисто и искренне, что Смит шокирована, забывая о своей сонливости. Серебряные глаза смотрят на него слегка щурясь, а детские губы растягиваются в улыбке. В этот момент темноволосая ловит себя на мысли, что он кажется безумно красивым, прямо, как Альберт. — Смейся чаще, тебе идёт, — она спрыгивает вниз, проходя к двери, чтобы уйти наконец-то спать, — и, кстати, вы мне оба нравитесь. Я имею в виду тебя и Льюиса, вы милые и симпатичные, как Альберт, а ещё умные. Вероника уходит, не замечая, как удивленно смотрят вслед рубиновые глаза, а на щеках мальчишки появляется румянец. Вряд ли восьмилетний ребёнок подразумевал что-то странное, однако блондин чувствует, как сердце пропустило несколько ударов, ускоряясь. Для неё помощь кому-то незначительное действие, тем более, если она может увидеть результат. Мягкий и замкнутый Льюис всегда выглядит очень печально, наверное, поэтому она не может оставаться равнодушной к чужой боли. За пару недель, что она провела в графском поместье, девочка становится самой любимой и обсуждаемой персоной работников, да и семьи. Наблюдать за ней интересно, как минимум, потому что удивительная хитрость, скрываемая за детской непосредственностью, кажется гениальной. Дни идут быстро и размеренно, будто бы ничего не происходит толком. Смит учится, периодически ссорясь со своим женихом, общается с младшими ребятами и ходит за покупками вместе со своими сопровождающими. Ничего не предвещало беды, пока она не вернулась со дня рождения Элен. Будучи слишком любопытной, Рони не может пропусти так маняще приоткрытую дверь в комнату собственного жениха. Окрыленная идеей очередной пакости, позабыв о сильном желании наконец-то свалиться в кровать и поспать, она совсем не ожидает увидеть, как старший из светловолосых вытаскивает вилку руки. Крови слишком много, а Уильям творил поистине ужасные вещи, из-за чего девочка чувствовала вину. Она думает, что лекарства ей дадут получше, поэтому режет себе предплечье, будто бы случайно, устраивая целое представление, чтобы вызвать персонального доктора семьи Мориарти. Конечно, маленькое шоу должно было остаться секретом от младших братьев, поэтому после профессионально оказанной помощи она переодевается в другое платье, чтобы не было видно перебинтованной руки. Через пару минут Смит относит лекарства к самой отстраненной комнате в поместье, куда даже прислуга нос не сует, чувствуя себя лишней. Ну, или как минимум не должной заставать такую печальную картину. «Они выглядят так, будто вдвоём против целого мира. Мне даже жаль» — не в силах дать определения своим эмоциям, она вежливо стучит в открытую дверь, привлекая внимание. — Я лекарство принесла, должно помочь ране побыстрее зажить, — тихим голосом говорит темноволосая, — оно должно быть получше того, что вам дали. — Спасибо, Рони, — бесцветно произносит Льюис. — Всё в порядке, не волнуйся, — мягко говорит старшей из братьев, смотря на неё, — а вот у тебя могут быть неприятности, если… Девочка чувствует, как не может остановить начавшие капать слезы из глаз, стирая их руками. Кажется, это она виновата в том, что случилось. Держи бы темноволосая язык за зубами, и вряд ли бы Уильям услышал то, что они обсуждали со старшим Мориарти. Сероглазая понять не может, как вообще возможно поступать так жестоко с другими, тем более с детьми. Это кажется отвратительным и совершенно неправильным. Очень странно, но Уилл рад, потому что она искренне переживает за него. Алые глаза расширяются, когда он замечает свежие бинты на левой руке, быстро сопоставляя картину произошедшего. «Идиотка» — обнимая плачущего ребенка, думает мальчишка. — Перестань реветь, ты только страшнее становишься, — Льюис гладит её по голове, стараясь успокоить. — Сам ты… страшила, тем более… с девочками не умеешь общаться! — всхлипывая, едва слышно отвечает она. Людей подобных ей немного. Младший соглашается, прекрасно понимая, что сказал лишнего. Тем более, Вероника совсем не заслужила слышать подобное. За столь короткий период — в пару месяцев — для блондина она стала кем-то вроде младшей сестры, которая всегда помогает, заботиться и которую нужно защищать. Ночь наступает быстро. Кажется глубокой и слишком задумчивой. Никому не спиться, обдумывая свои мысли. — Брат, как ты думаешь, будь все аристократы такие же, как Смит, мир изменится? — нарушая тишину комнаты, спрашивает Льюис, — Не похоже, что ей будет какая-то выгода от помощи нам. — Люди действуют из принципа взаимовыручки. Так было, есть и будет. На самом деле он и сам не знает ответа, потому что ребенок, что плакал не так давно у него на руках — ходячая загадка. Впрочем, она неплохой человек, и будь все люди такими же, то общество бы процветало. Алые глаза смотрят на флакон с лекарством, подавляя в себе улыбку. «Мой жених точно больше не причинит никому боли» — думает в это время девочка, плотнее прижимая к себе игрушку. Между ними зарождается связь, которую можно почувствовать на кончиках пальцев, связывая друг друга невидимой нитью. Щёлк. — Не вы ли настаивали на танце? — черная перчатка машет перед его лицом, вырывая из воспоминаний, — Следующая песня начнется уже скоро, так что приходите в себя, Мориарти. — Ты, как всегда, обо мне заботишься, спасибо, — наклоняясь к каштановым волосам, мягко шепчет мужчина. — Отодвинься, меня коробит, когда ты так близко, — сжимая его локоть, невинно просит Смит. «Как же тошнит» — надевая приевшуюся маску, думает девушка. Вероника тяжело вздыхает, пытаясь отпустить те ужасные ощущения, что сковывали её уже долгое время. Её лихорадит, а тело против воли начинает дрожать, заставляя отсчитывать до трех. Одна заминка и ей придется заново учиться отыгрывать весь этот фарс. — Я бы мог оскорбиться, услышав такие слова от своей невесты, — алые глаза смотрят на неё с раздражением, слегка прищурившись. — Как хорошо, что я только временная замена, — Рони улыбается, встречаясь с ним взглядами, довольная реакцией. Говорят, что ложь становится правдой, если придерживаться её до самого конца, однако у неё так и не получилось смириться с новыми обстоятельствами своей жизни, дожидаясь того часа, когда она наконец-то станет свободной и сможет построить своё собственное счастье, не связанное с темными планами человека напротив. Уильям кланяется, протягивая руку, когда музыка начинает новый виток. Смит радостно улыбается, вкладывая свою ладонь в белую перчатку, представляя кого-то другого вместо блондина. Наверное, только так она всё ещё не сошла с ума, убегая в чертоги своих фантазий. Девушка специально допускает несколько ошибок, отбивая ему ботинки и строя совсем невинное выражение лицо с тихим: «прошу прощения». Впрочем, её план не работает долго, когда Мориарти рассчитывает всю её стратегию до последний капли, ловко избегая ловушек. Мужчина хорош в танцах, как и она, поэтому Смит бросает эту затею, спокойно следуя за ним. Серые глаза бродят по помещению, натыкаясь на потерянное лицо брата и испуганную Элен, расширяясь. — Уилл, можешь нас аккуратно провести до Дерека? Кажется, что-то случилось, — она прикусывает губу, стараясь сохранить нейтральный тон. Стоит отдать ему должное, просьбу блондин выполняет без лишних вопросов. Не знай она всего об этом человеке, то восприняла бы это комплиментом, потому что он слушает только близких, идя на компромисс. Он не отпускает её руки до тех пор, пока девушка сама её не вырывает, подходя ближе к брату, чтобы взять его лицо в свои ладони. — Приходи в себя, что происходит? Мы на людях, — холодным тоном интересуется темноволосая, встречаясь с пустым взглядом таких же серых глаз, как и у неё, — Дерек? Смит становится не по себе, будто бы плохое предчувствие поедает всю её суть изнутри. Она мотает головой, стараясь прогнать наваждение, поднимая свои глаза на подругу. Колдвей трясется, смотря на них с сожалением, держа в руках клочок бумаги. — Рони… ваши родители, они, — из голубых глаз начинают течь слезы. Сделав глубокий вдох, темноволосая вырывает бумагу из её пальцев, внимательно читая текст.

С сожалением сообщаем, что Герцог Смит и его жена Герцогиня Смит — погибли в несчастном случае. Просим вас вернуться, как можно быстрее, для дальнейшего разъяснения ситуации.

С уважением, Скотланд-Ярд.

— Вот значит как… Внутри что-то угасает, оставляя только ледяной холод внутри. Серые глаза смотрят на своего брата, потом на подругу — ничего. Слишком пусто, она даже боли не чувствует, будто бы совсем не человек. «Временно» — думает темноволосая, ощущая, как теплая рука Уильяма сжимает её плечо. Обеспокоенный, слегка взволнованный взгляд рубиновых глаз скользит по ней, изучая. Темная перчатка встречается с белой, убирая её со своего тела мягким движением. — Элен, прости, но мы вынуждены покинуть твою вечеринку раньше, чем планировалась, — она вежливо кланяется, слегка улыбаясь. — Рони, — светловолосая собирается подойти ближе, остановленная рукой девушки. — Всё в порядке, я не одна, — намекая на своего жениха, говорит младшая Смит, — Уилл, ты не мог бы сопроводить моего брата к выходу?