About wandering the Earth

      За сценой гремели фанаты. Тысячи и тысячи людей. Он, конечно, их не считал, но по ощущениям… по ощущениям там стояли миллионы. Ультра Магнус сидел, подобно статуе, держа сжатые в кулак руки на коленях, пока Мико творила нечто с его лицом. Он... нервничал? Да, по другому и сказать нельзя! Люди с той стороны напоминали стадо диких шарков во время искрения. Такое поведение присуще и рэкерам, но тех он, как командир, мог успокоить одним своим недовольным взглядом (по крайней мере, так считал сам Ультра Магнус). Уилджек сидел напротив и смотрел прямо в его лицо, изредка широко улыбаясь и даже посмеиваясь. Если Накадаи рисовала на нем то же, что и произошло с лицом Джеки, то командир крайне недоволен!       - Я надеюсь, все помнят свои роли? – как командир, Мико делала два дела одновременно – преображала всегда серьезное лицо мужчины и отдавала приказы. – Первая песня – самая громкая, соответственно, «архипелаг». В «архипелаге» первой выступает басовая линия, Магнус. Потом присоединяюсь я и через секунду нас догоняет Балк и Джеки. Все, как репетировали!       - Мы репетировали эту песню пару раз. Ты уверена, что стоит начинать с нее? – неуверенно спросил Балкхед, рассматривая палочки. Барабанная установка на всех одна и она немного отличалась от тех, что стояла у них на базе. Тут же играл и фактор легкой боязни сцены. Он никогда ни перед кем не выступал.       - Балк, приятель, она самая громкая! – крикнула девочка, проводясь подводкой в разные стороны, делая черные лучики прямо от глаза. У Ультры чесалось все лицо, но он ничего не мог с тем поделать. – Мы никак не сможем ее закосячить. Если Джеки запнется на словах, мы с Магнусом поможем ему гитарным дуэтом.       - На нас много ответственности, Мико. – подытожил голубоволосый мужчина. Ему так и не сказали, что делать, если именно он нарушит первую строчку. Видимо, сразу застрелиться. – Что ты делаешь?       - Не говори. А то не красиво получится. – девочка убрала подводку и достала из арсенала тени наполовину мрачных, наполовину сочных оттенков. Как она умела наводить макияж, если ни разу не красилась? – Куда металл-группа и без грима!? Это был бы просто ужас. Я хотела еще купить всем черные, кожаные куртки, но подумала, что это будет смотреться слишком предсказуемо.       Еще пара штрихов, растушевка и все, по словам Накадаи, было готово к выступлению. Джеки подал командиру зеркало и тот удивленно, скрывая все самые яркие и недостойные эмоции, осмотрел грим. Один глаз у него напоминал простую черную тучку с бледным переходом на скулы и тонкой бело-голубой молнией, а на другом была изображена звезда со множеством лучиков-спиц. От нее свет в виде легких, тонких штрихов расходился по всей половине лица. Это смотреть, как минимум, необычно. На Кибертроне выжигали подобные узоры для театральных постановок, для принадлежности к различным культам и совсем молодые юнлинги дурного поведения.       - Выглядите отлично, босс. – хохотнул Балкхед и показал кулак с оттопыренным большим пальцем. На его лице девушка нарисовала схематично лицо сломанного робота, начиная от стальной челюсти и заканчивая открытым лбом с черной, нарисованной дырой. Уилджек, как вокалист и самый приближенный к фанатам музыкант, был удостоен целого портрета! Грим на лице девочки вышел кривым и не очень разборчивым, потому как рисовать, смотря в зеркало очень и очень сложно.       Они все с разрисованными лицами, в одинаковых черных футболках и инструментами наперевес будто выступали на совсем другом фронте, где также шумно, громко и страшно, но при этом обоснованно весело. В этой войне нет ни победителей, ни проигравших, есть только свободные, потные, грязные и довольные. И это необоснованно сильно радовало!       - "Разрушители"! Где "разрушители"!? – где-то вдалеке послышался женский, встревоженный голос. Уилджек встал и поднял руку, показывая женщине, где они прятались. – Ах, вот вы где! Ваше выступление следующее.       - Вас понял, мэм. – парень лукаво ей подмигнул и та, слегка потупив взгляд, двинулась в совсем другом направлении.       - Дружище, ты прямо светишься от счастья. – Балкхед ехидно посмеялся, подначивая парня уже рассказать напрямую, почему тот был буквально пропитан жизнью. В настолько позитивном и веселом нраве он его не видел даже когда они вдвоем в одиночку разрушили плавильни на территории десептиконов. А тогда было очень весело. Но нет, это совсем другая улыбка и другой взгляд. Другое веселье. Но рэкер молчал, даже не уделяя внимания подколам со стороны. И тогда мужчина решил действовать напролом. – Рэтчет будет в первых рядах, верно?       - Что? – тот резко повернулся к Мико и Магнусу, надеясь, что никто их них ничего не слышал. Довольное лицо вмиг превратилось в напуганную моську. Но нет, гитаристы с толком разбирали свои партии. – Не, дружище. Скорее всего, я его рыжей макушки даже не увижу. Он не любит шум.       - Жаль. Но ты прав, Рэтчет больно тихий. Я думал, он и тебя превратит в зануду.       - Хэй, он не зануда. – немного с укором ответил тот.       - Зачем ты напросился ему в напарники? Ты же рэкер. Разрушения – твоя стезя. А не все эти… лабораторные штуки. - Балк не хотел обидеть друга и потому говорил обо всем очень тихо, чтобы вовремя соскочить на другую тему. Но Уилджек, казалось, даже не обратил внимание на замечание.       - О чем ты? Я функционировал в космосе много ворн после войны. Собирал, разбирал и чинил корабли и военную технику, а порой и оружие. Я знаю кучу формул взрывных устройств и все такое... - парень говорил с легкой улыбкой. - Но я не хвастаюсь этим и не часто занимался тем, находясь на Земле или в пылу сражений.       - Хех. Значит ты тоже их рядов умников.       - Разрушители, на сцену, кому говорю!       За не самым радостным диалогом никто вовремя услышал нещадных воплей женщины. Мико ошарашено вздохнула и схватилась за гитару.       - Наш выход. Я выйду на сцену и поздороваюсь с фанатами, а вы потихоньку занимайте места!       И перед тем, как кто-то вообще понял, что она произнесла, юная металлистка выхватила у женщины на пристроенной лестнице микрофон и помчалась вверх. Следом за ней побежал Ультра Магнус, но медленнее, акцентируя внимание на просьбе девчушки «потихоньку занять места». Джеки и Балкхед устремились за спиной командующего.       - Всем приве-е-ет! Привет, фанаты! – кричала Мико в микрофон, подходя к своему месту. – Сегодня перед вами выступают неповторимые «разрушители»! – толпа ликовала. Ультра Магнус занял свое место, схватился за гитарный гриф и вперился взором в девочку. Она помогала отвлечься от незнакомцев, собравшихся у сцены. От того хаоса, который бушевал внизу. Зря он сравнил всех этих… людишек с рэкерами, ведь даже его взвод солдат был тише и спокойнее. Какой кошмар! – И раз! И два! И…       Мужчина подхватил ритм. Бас-гитара вкупе с выкрученными на максимум установками в ту же секунду оглушила его. Будто по голове треснули чем-то тяжелым. На базе они шкерились по углам и играли как можно тише даже самые громкие песни, чтобы, не дай Праймус, никто не услышал. Один любитель тишины непременно жаловался на шум и долго поглядывал на компанию с укором. Второй любитель хаоса дважды порвал кабели от инструментов и дважды музыкальную установку. Здесь требовалось обратное. К нему спустя время подключилась Мико, чуть ли не танцуя вместе с инструментом. Джеки выбежал вперед, поднимая руки и улыбаясь, подобно солнцу.       «Там, на са-амом на кра-а-а-ю Земли…»       Кто бы мог предположить, что парень умеет петь?! Вот Ультра Магнус точно не мог. Он медленно, стараясь не сбиться с темпа, перевел оптику на Уилджека. Взлохмаченные волосы светились всеми цветами, выдаваемыми прожектором. Футболка задиралась от телодвижений то вверх, то вниз. Слова, которые он даже не пел, а кричал, отпечатывались в самой Искре. «Хэй, эта жи-и-изнь, зачем ее ты рьяно сжег? Чтоб любовались мы, как горит архипела-а-аг?!»       Уилджек дрожал от восторга. Искра сияла так, как будто готова была взорваться. Текст песни не замысловатый. Что-то о путешествии внутрь себя, о душе, об архипелаге, который олицетворял твой внутренний покой и который ты сжигаешь, чтобы пересилить себя и выйти из зоны комфорта. Голубые глаза бегали по макушкам, выкрашенным в разные оттенки. Он не мог увидеть его.       Песня закончилась. Последние строчки он буквально выплюнул. Мико, Балкхед и Ультра Магнус завершали песню музыкальной партией. Фанаты визжали. Накадаи тоже выглядела, как сжигающая глаза своим сиянием комета.       А что потом-то!?       - Запомните нас! Мы «разрушители»! Мы расскажем вам, как закалялась сталь! – кричала в низкий микрофон, установленный только для гитары, Мико, подпрыгивая на месте и заставляя людей повторять за ней. Она повернулась лицом к Джеки и показала на пальцах цифру «три». Значит, сейчас прозвучит «Андромеда».       «О, Андромеда, ты светишь так ярко. Обжигаешь холодный космос. Согреваешь оледеневшее сознание…»       Теперь, когда пелась одна из самых… нет, не так! Са-а-а-мых чувственных песен, которую рэкер буквально от Искры оторвал, он нещадно искал Рэтчета в толпе. Ему важно, чтобы именно этот рыжий, ворчливый медик его слушал сейчас, наперекор всем своим вкусам и раздражению. Чем дальше шла песня, тем больше людей спускалось с холма, выходила из автомобилей, бежала от закусочных в сторону сцены. Они подбегали и пели с ним эту песню, которую слышали-то впервые в жизни. Им нравилось. И если он сейчас же не увидит Рэтчета, то эта песня точно будет у «разрушителей» последней!       «О, Андромеда, в тебе столько энергии, что можно убить сотни планет, миллионы планет. Но я не боюсь умереть от звезды. Ха-ха. Я готов! Поглоти меня, Андромеда!»       Мико просила, чтобы в их арсенале не было никаких песен о любви, и Джеки завуалировал все это как мог. Когда песня подошла к своему финалу и после пары слов следовало соло Накадаи и Балкхеда, Ультра Магнус, не взирая на тысячи и тысячи взглядов, подошел к рэкеру со спины и легонько постучал по плечу, выискивая его внимания. На него посмотрела пара диких, горящих небесной синевой, глаз. Да, именно такой взгляд видели десептиконы в самый последний клик функционирования. Командир кивнул в самый край толпы.       Там стояли бетонные уступы, на которых сидели люди. Кажется, парочка подумала, что Ультра Магнус указывал на них, и еще сильнее заголосили от восторга. Но нет. Он показывал на автоботского доктора. Чтобы скрыться от толпы, которая легко могла его раздавить, рыжик залез на разрисованный бетонный уступ. Он совсем недалеко.       Голубая ярость поутихла и повеселела. Джеки махнул ему рукой. Получил еле заметный, но различимый кивок в ответ.       Значит, можно продолжать. Значит, все это имело смысл! Он допел припев, позволил командиру и маленькой командирше закончить песню и встал перевести дух, смахивая горячий пот со лба, пока он совсем не залил ему оптику. Он не хотел смущать Рэтчета или всех, кто сидел рядом с ним, поэтому старался туда даже не смотреть. Так… изредка поглядывать, когда слова в треке приобретали более интимный характер, будто бы говоря: «Ты знаешь, для кого я это пою? Ты знаешь, для кого я это пою!»       - Окей, ребята, - они играли весь свой «арсенал» куда медленнее, чем требовало расписание и притесняли по времени другую группу. – это последняя песня на сегодня. Навострите уши! Откройте свое металлическое сердце, чтобы его оплавила музыка! – как же эта четырнадцатилетняя девочка умела заводить взрослых людей. Вся ее майка пропиталась потом. Они все уже порядком устали. Напоследок группа выбрала самую спокойную (насколько металл-музыка может быть спокойной) песню. Самую ленивую. Что-то про черных воронов, которые являются путеводителями теней. Или как-то так. Джеки писал эту песню с Саундвейва и Лазербика, который, превратившись в птицу, стал более живым и веселым.       «Взмахни крылом! Взмахни крылом! Взмахни крылом! Передай мне ужасную весть. Мой король мертв…»       Джеки пел ее слишком весело, выходя из роли вроде бы тоски и печали, что навевал текст. А впрочем, какая разница? Земляне ликовали. Он даже не думал, что может писать такое о всяких земных штуках, к которым не имел никакого отношения. В довоенное время, когда он еще работал разнорабочим под командованием… неважно кого… он соблазнял всякие грузовички при исполнении своими короткими, романтичными стишками. Они или бегали от него, или начинали драку. Некоторые принимали во внимание его флирт.       Рэтчет был совсем другим.       «Ты предатель! Предатель! Предатель! Улетай восвояси домой…»       У Мико дрожали руки и она немного запиналась в ритме, но Ультра Магнус ловко подхватил такт и перенял главенствующую роль на себя, забирая весь звук. Джеки закусывал губы каждый раз, когда начинался припев, но сейчас он перестарался. Зубы прокусили нежную плоть и кровь полилась по подбородку вниз. Многие подумали, что это часть спецэффекта и подали знак: «Мы довольны!».       Их концерт окончен. Накадаи упала на колени, подняв гитару над головой и крикнула в микрофон: «Вы лучшие фанаты! Не забывайте «разрушителей»! Не забывайте, что такое настоящий металл!» Дышать невыносимо тяжело и приятно. Искра дрожала и требовала энергии. Давно они так не запыхались. Джеки поднял голову, облизнул нижнюю губу и с удивлением понял, что ранка куда глубже, чем он предполагал. Какой кошмар!       Мисс-менеджер попросила их быстрее сойти со сцены и дать время следующим участникам. Ха-ха-ха, они уже не переиграют легендарную кибертронскую группу. Магнус перед лестницей поднял Мико на руки и спустился вместе с ней, ища место, где им можно передохнуть и восстановить силы.       - Мы были лучшими! – прохрипела девочка, хватаясь за шею командира, чтобы не упасть. У нее дрожало все тело, пот залил одежду и покрасневшее лицо, и она все еще не могла отдышаться. Магнус неудовлетворительно отметит все эти проблемы, надеясь, что Рэтчет или Нокаут смогут ей помочь.       - Мы уезжаем домой. – строго отчеканил он.       - Что? Не-е-ет! – засопротивлялась Накадаи, хрипя, как старый телефон. – Пожалуйста, мы должны посмотреть салют, повтор шоу, послушать других музыкантов, поиграть. Это же фестиваль, сэр.       - Ты себя нормально чувствуешь? Твой голос…       - Я в полном порядке. Я переживала и не такое! Фестиваль ничто по сравнению с битвой с десептиконами или путешествием по Немезиде. – заверила мужчину девочка, отдыхая у того на руках. Слабость прошла и дрожь тоже. Магнус усадил ее на диван за сценой, гадая, что же делать. Ему вот лично совсем не хотелось оставаться на празднике и тем более смотреть за рэкерами.       - Ладно, шеф, я пошел. – как можно быстрее протараторил Уилджек и уже рванул на выход, прихватив с диванчика электрогитару девочки, но командир остановил его громким и резким:       - А ты куда?!       - Хочу нагнать Рэтчета, пока тот не свалил на базу. – на сей раз честно ответил седовласый парень и, отсалютировав остальной группе прощальный жест, выбежал в толпу. И как у него сил хватало после концерта еще бегать? У Балкхеда едва ли имелось желание дышать.       - Балкхед, - мужчина перевел оптику на солдата. Зеленоволосый рэкер хватался за колени и дышал, как собака, выбирая тыльной стороной ладони влажный лоб. - Ты в порядке?       - Да. В полном. - кивнул тот.       - Можешь присмотреть за Мико на концерте? Я вернусь на базу. Меня тут больше ничто не держит. - вышло немного жестче, чем предполагал командир, но оба рэкера показали ему большой, оттопыренный палец мол "Все хорошо, мы все понимаем. Можете идти!"

***

      В чем маленькая командирша была права, так это в том, что «Разрушителей» уже никто не мог переплюнуть. Некоторые психи из толпы написали на своей одежде перманентным маркером название их группы и подходили к участникам на автографом, видя тех в толпе. Он нещадно хотел попасть домой, принять душ, позавтракать и погрузиться в тишину. «Видит Праймус, я больше ни единой песни с ними не сыграю!»        В общественном изнеможении и скрывалась тишина. Люди разбегались по лавочкам и кафе, заказывая последнюю из наличия еду. Подростки в ярких одеждах собирались возле машин, доставали гитары и пели тихие, спокойные, добрые песенки. Кто-то даже перепевал припевы Уилджека.       Ультра Магнус заметил в толпе Старскрима и Предакинга. Они не выглядели обессиленными, но явно недовольными происходящим. Из лица, одежда и ноги все в розовой, фиолетовой и красной краске.       - Что произошло? Кто-то ранен?! – вскипел командир, осматривая снизу вверх обоих бойцов. До места телепортации тут совсем недалеко, так что их троих по любому заметят. Сикер, едва мужчина сделал к нему хоть шаг, отшатнулся и выпрямился.       - Ничего подобного, глупый автобот! – он попытался стереть с себя краску. Та осыпалась, как раскрашенная мука, не оставляя следов на лице и одежде, если не вступала в контакт с влагой. А Предакинг мало того, что раскрашенный, так еще и мокрый! – Местные юнлинги со своим примитивным пластиковым огнестрельным оружием посмели… окрасить?! – Старскрим разозлился и топнул стальной ногой о траву. – Они посмели пристрелить нас какой-то дрянью с красящим компонентом! Спасибо, что эта штука не наносит увечий.       - Только твоей гордыне.       То ли заместитель родился не под той звездой, то ли появляться в самых «нужных» местах у его владыки в энергоне, но Мегатрон возник грузной, довольной фигурой прямо за десептиконом, скаля клыки и самодовольно улыбаясь. Ультра Магнус хотел задать вопрос. Даже очень много вопросов. Но его пунктуальность и скромность не позволяли выяснить, почему лидер десептиконов, а самое главное лидер автоботов сразу за ним оба были перемазаны в губной помаде и пятнах то красных, то синих оттенков. У Прайма со лба шла кровь.       - О Праймус, что с вами, мой лорд?! – хорошо, что у Старскрима хватило на то мужества. – Это люди натворили?! Что это… вообще такое?       - Долгая история. – спокойно буркнул мужчина. Красная оптика перешла на Оптимуса, который мало того что в большей степени был покрыт легкими поцелуйчиками и синяками, так сам горел от смущения и паники. Вот они, Праймы! Не способные ни на сохранение планеты, ни на правление, не на плотские утехи. – Помнишь наполненных сверхзаряженным энергоном интерботов, которым уже было плевать на кредитки?       - Ох, сэр…       - Да, это что-то похожее. – широкая улыбка растянулась от уха до уха. – Прайм не дал мне убить человека.       - Скажи спасибо всем триннадцати Праймам, что он остался жив! – автобот действительно выглядел так, будто готов был дезактивироваться на месте. – Мегатрон, тот парень… - и чем больше слов выходило из невинных уст собеседника, тем краснее становились скулы. – Ты его укусил! Ты фактически оторвал от него кусок мяса!       - И что? Расскажешь обо всем Фоулеру или врачам в госпитале, куда бы тебя и отправили после первого же удара этого парня?       Никто из собравшихся не мог по осколкам собрать историю, но даже догадки о ней поражали воображение. Сикер едва сдерживал истеричный вопль за ладонью. Предакинг улыбался, как довольный кот. Ультра Магнус тяжело вздохнул, понимая свое начальство. Местный народ очень развязный и любвеобильный. Но больше всех был доволен Мегатрон. Даже не так! Он уже давно не выглядел таким удовлетворенным. С такими чувствами не сравнится ни победа над автоботами, ни божественный статус, ничего. А ведь все дело началось с их не совсем дружеского диалога по поводу истории. В него какими-то сверхестественными путями вклинились дамы, одетые в то, что за одежду не считается. Оптимус видел подобных на входе, возле танцевальных площадок или сцены. И они целовались. Со всеми. Самым верным путем было мирно покинуть место, но одна из этих очаровашек уже впечаталась своими рыбьими губками в шею владыки десептиконов.       У Прайма в ту секунду будто искра треснула. Он ожидал чего угодно: удара, резкого выпада, начавшейся битвы. Но Мегатрон лишь легонько оттолкнул ее, как надоедливое животное.       - Ты хочешь сказать, что на Земле тоже есть интерботы?       - А ты чудной. - прокомментировала одна из девушек, поднимаясь. Оптимусу прилетело пара поцелуев в скулы и лоб. Благо, дамочки возле них задержались ненадолго. Лидер автоботов самым гуманным и спокойным методом выгнал их, поблагодарив за все комплименты, оказанное внимание и странный любовный контакт. Одна из дамочек написала на его руке телефон губной помадой, а вторая, послав воздушный поцелуй в адрес десептикона, крикнула на весь фестиваль: "Боже, я влюбилась в твои сиськи!"* Ни Прайм, ни Мегатрон не знали значения этого слова, и слава тому самому богу.       А через пару минут к ним подошли мужчины. Огромные, грязные, грубые. Они кричали и ругались в адрес того, что оба лидера облапали их замечательных дам! Автобот, конечно, пытался все решить мирным путем, надеясь, что схема с девушками прокатит и с их странными бондмейтами, но ошибся. Первый же из пяти парней замахнулся на него кулаком. И получил удар крепким, стальным кулаком прямо по локтевой кости. Крик затмил треск костей.       - Я сказал тебе не трогать людей!       - Это самооборона.       Фестиваль стал куда веселее. Хотя бы потому, что Мегатрон переломал руки и ноги несчастным любовникам. Один едва не заехал ему по лицу, но десептикон вовремя увернулся и схватился за запястье человека зубами. Своими акульими, острыми зубами, что могли перекусить даже стальной лист. И именно этому парню они должны были оказать первую медицинскую помощь, пока одна из их перепуганных избранниц звонила в скорую.*       - Вы вообще не следуете указанием агента Фоулера. - буркнул Ультра Магнус после долгой паузы.       - Это все? – вдоволь налюбовавшись какими-то ссадинами, Мегатрон кое как оторвал оптику и оглядел собравшихся. – Ни Рэтчета, ни Шоквейва, ни даже Саундвейва.       - Может, они опаздывают?       - Мы условились на четко отведенное время встретиться здесь! Их вина, что они не пришли. – заявил сикер, скрестив руки на груди. И нет, ему не хотелось побыстрее попасть на базу, просто расстроить планы всех тех, кто не успел вовремя прибыть на место встречи. – Если они не соизволили прийти, это только их проблема.       Но Оптимус настаивал, чтобы они подождали еще минут пятнадцать. И правильно сделал. На базу собралась вернуться Арси вместе с Джеком и Рафаэлем. Но среди них по прежнему не было ни Саундвейва, ни Рэтчета. Мегатрон услужливо решил набрать обоих ботов. Ладно медик, он вроде умеет немного в веселье, но связист-то куда рвется? Его привели то сюда просто потому что нельзя одного десептикона оставлять на базе.       «Прошу прощения, мой господин. Я вам срочно нужен?» - Саундвейв говорил собственным голосом по видеосвязи, но исключительно с лидером десептиконов.       - Ты не собираешься возвращаться?       «С вашего позволения, я останусь на фестивале. Мы с Шоквейвом собираем устройство на энергии тяжелых металлов, магнитных компонентов и пороха. Если все пройдет удачно, взрыв зацепит пространство в радиусе километра. – Мегатрон помолчал, не желая даже останавливать связиста, но, вроде-е-е как, он обязан это сделать. – Прошу вас воздержаться от негативных комментариев. Устройство полностью безопасно для людей.»       - У тебя еще полно работы, Саундвейв.       «Лорд Мегатрон, вы против моих времяпровождений? В очередной раз уверяю, что все это абсолютно безопасно, кратковременно и не нарушает закона. Как только я закончу… - он замер на мгновение. Глубоко вздохнул и продолжил. – развлекаться, я вернусь к работе.»       - Какой кошмар. – настроение безоговорочно испорчено! А значит, вечером полетят головы. Не Саундвейва, так Старскрима, не Старскрима, так Прайма, делов то! – Эта планета испортила весь твой потенциал в качестве лучшего работника, так и знай.       Он окончил вызов еще до того, как разведчик успел что-то ляпнуть. Ну и во что превращается его кровожадная армия? Они должны убивать, завоевывать, доминировать над окружающими! А они таскаются по палаткам с едой с какими-то плюшевыми монстрами или «развлекаются» с порохом.       - Мы улетаем?       Он не позвонил Рэтчету. Он даже не хотел ему звонить. Все, хватит с него на сегодня радужного, доброго поведения! Мегатрон чувствовал себя так, словно готов был вернуться на базу, взять пару взрывчатых компонентов и уничтожить, к черту, весь фестиваль. Лучше вернуться на базу до того, как к ним полезет еще один раскрепощенный расхититель мужских сердец.       - Да, улетаем.       «Юникрон, если ты все еще меня слышишь, выходи из преисподней и твори хаос по всей Земле, ибо я с этой ролью уже не справляюсь.» - коротко «помолился» владыка и двинулся в сторону открывшейся зеленой воронки.

***

Он даже не сомневался, что найдет его здесь. За холмом, вдали от шума толпы и запахов алкоголя, от света прожекторов и умиротворенных хиппи. Ему не надо было ни спрашивать у толпы, ни звонить медику. Он как будто выучил все его тайные ходы назубок. Правда, ставки на то, что рыжик скрылся на базе, все же имелись.       Ночь освещала его сгорбленную, уставшую фигуру. Без источников света белые в сочетании с оранжевым волосы больше не переливались, подобно пламени и снегу. Человек перед ним будто погас. Уилджек осторожно подкрался к тому со спины, не особо скрывая своего положения, чтобы не напугать, но Рэтчет перед ним или был глубоко погружен в свои мысли, или старательно не замечал музыканта.       - Как ты меня нашел?       Значит, второе. Автобот коротко хихикнул и плюхнулся рядом прямо в сырую от вечерней стужи траву. Зализал назад волосы и вдохнул полной грудью. Здесь по-своему прекрасно и тихо.       - Я не выдаю своих секретов. – гордо ответил рэкер, улыбаясь и чувствуя себя полным дураком. – Как тебе концерт? Ты же все песни слышал?       - Громко, шумно и нелепо. Даже если слышал, я половины и не разобрал. – ворчливо отозвался собеседник, не смотря в глаза напарника. Боялся что-то в них прочесть. – Не люблю я этот ваш металл!       - Что, и Андромеду не слышал?       - Кого?       Уилджек дрогнул. Какая неслыханная наглость! Он написал такую замечательную песню, чуть ли не хит этого долбанного праздника в честь своего друга, а он даже не разобрал слов. Парень готов был уже потерять всякую надежду, но упертость, как всегда, победила. Нельзя такую выходку оставлять безнаказанной! Автобот запустил руку за спину и скинул с плеч музыкальный инструмент. Играл он хуже, чем пел. Куда хуже. Рэтчет с особым раздражением устремил взгляд на электрогитару, но ничего не сказал.       - Я плохо играю. – честно ответил разрушитель. – И эта балалайка не подключена к системе, но… - парень сделал паузу, давая медику возможность высказаться. Но тот промолчал. Отлично. Если бы тот начал протестовать, это совсем убило бы настрой разрушителя.       «О, Андромеда, ты мой путь, мой свет и мое тепло. Я – твое отражение. Твой холодный космос…» - Уилджек пел тихо и медленно, и совсем не то, что пел пьяным, веселым людям. Мико просила текстов без всякого романтичного посыла. Пел тихо, что гитарные струны перебивали его голос. Автоботский медик улыбнулся и уставился в совершенно пустое ночное небо. Из-за фестиваля и неонового свечения, все звезды на небе погасли. «Где бы я не был, куда бы ни шел, Твой светлый лик озаряет мою тропу. Ты всегда говорила, что я уперт. Что проложена Искра моя в пустоту…» - голос начал наливаться звоном и уверенностью. Гитара заиграла ярче и пронзительнее. Еще секунда и Уилджек, как и все его многочисленные бомбы, просто взорвется! «Я – твой холодный космос! Услышь меня. Мой вакуум существует для тебя одной, Андромеда.» В этом плане всякие сентиментальные стишки ради короткого романа очень помогли. Многие таяли от них, как льды под палящей звездой, но не Рэтчет. Он улыбался, слушая эти мелодии, но они вызывали в нем совсем не то, чего хотел рэкер.       Андромеда не сработала. Прямо перед припевом, пропев слова: «О, Андромеда…» парень затих, даже не улыбаясь.       - В чем дело? – медик лениво повернулся к нему. По оптике видно, что ему хорошо, но такое удовольствие могли доставить и удачные эксперименты, и банальные минуты одиночного времяпровождения. Это не всплеск эмоций, не ожидаемое "вау"!       - Тебе нравится? – лукаво и немного хмуро спросил Уилджек, небрежно бросая музыкальный инструмент в траву.       - Тихая музыка куда приятнее ваших бессвязных криков. – пожал плечами собеседник и уже хотел встать, но разрушитель резко и, наверное, очень больно схватил того за запястье, заставляя плюхнуться обратно в траву. – Что с тобой, Уилджек?       - Знаешь… - он видать совсем осмелел, раз говорил о таком напрямую. Но у него все тормоза сдали. Он не знал, как еще выражать свои тупые эмоции. – вообще-то эта песня не об Андромеде. Андромеда – просто тупая звезда в космосе.       - Очень романтично. – мужчина нахмурился, пытаясь вырваться из чужой хватки. И все, что могло пойти по пи… причинному месту, пошло именно так! Рэтчет рассердил его своим бесконечным упрямством, а Уилджек разозлил медика своим характером. – И что?       - Вообще… - он со всей своей разрушительной силой рванул мужчину прямо на себя. Тот уже не просто пытался уйти, а конкретно вырывался. В итоге седовласому разрушителю удалось повалить медика на спину белой рубашкой прямо в траву. – эту песню я написал тебе.       - Ты процессором двинулся или что?!       Они совсем близко. Уилджек не улыбался, его глаза не горели восторгом, а Искра не пылала тем светом, который вырывался из груди на сцене. Парень помог другу сесть. Рэтчет все еще ругался грубыми, медицинскими словечками, пытаясь рассмотреть зеленые пятна на спине. "Да что на тебя нашло?" и "Что тебя так разозлило?" пролетали мимо ушей. И рэкер подумал: "Была не была". Что ему сделают? Ударят? Пошлют куда подальше? Куда подальше его пошлют и так. Пододвинувшись ближе к бледной, недовольной мордашке, Джеки готов был нанести удар.       - Рэтчет.       - Ну что? - он не отходил. Не отворачивался. Смотрел оптикой в оптику.       - Я хочу тебя поцеловать.       - Что?!       Самый безболезненный удар в его жизни. Седовласый боец пододвинулся ближе так, чтобы между ними оставалось пара сантиметров. Он всегда спрашивал у напарника разрешение, входя в личное пространство. У всех это пластиковая коробка без запертых дверей, которая не имеет ценности, но у его медика то походило на бетонную стену. И пока ему не скажут "да", он не откроет дверь.       Уилджек оборвал это короткое расстояние, приложив свои сухие, покусанные губы к тонким губам Рэтчета. Мужчина опешил и тут же отодвинулся, фокусируясь то на насмешливом взгляде партнера, то на его губах. Пара секунд на то, чтобы перевести дух. Рэкер снова потянулся к нему и поцеловал, на сей раз более глубоко и долго. Обхватил одной ладонью лицо, а вторую положил на плечо, но почувствовав легкий удар по обоим конечностям, тут же убрал. Хорошо. Целовать можно, трогать нет. Рэтчет приоткрыл рот и Уилджек мазнул кончиком языка по кромке зубов, несмело проталкивая его глубже.       Медик схватил его за грудки и оттянул от себя, тяжело дыша. Руки дрожали, на лице непонятная смесь из злости, волнения и смущения, которая повеселила разрушителя.       - Не надо было так делать.       У Джеки было миллион причин за то, чтобы сделать это раньше, но он так и не набрался смелости. По реакции партнера еще сложно сказать, доволен тем Рэтчет или нет, но хотя бы не ударил и не остановил. Уже спасибо. Едва парень нагнулся, чтобы легонько мазнуть губами по щеке, как за спиной, оглушая трепет Искры, раздался взрыв. Второй. Третий. Крики людей. Жужжание заведенных двигателей инсектиконов...