Ghost Queen/Призрачная королева

Ивар Бескостный – самый опасный человек в мире. На горьком опыте познала его непростой нрав одна женщина, пострадавшая от его предательской руки. Он ударил ее, обхватил руками шею и пытался задушить, выдавить из нее жизнь, а ведь она всего лишь задала ему вопрос, что он сделал с их сыном, маленьким Бальдром. Фрейдис всегда видела их историю именно такой. Ивар ни разу не причинял ей боли, пока она не потребовала от него правды об исчезновении ребенка, умоляла его сказать ей, где он. Фрейдис верила, если Ивар скажет правду, она сможет пойти и найти мальчика. Но Ивар был неумолим и молчалив, своим отказом обрубая все ее надежды отыскать сына. Когда на следующий день охотники нашли Бальдра в логове лисы, Фрейдис оставалось лишь молиться, чтобы он уже был мертв, не почувствовал боли от зубов лисы, разрывающей плоть… Подобная мысль раздирала сердце не хуже лисьих клыков, она не могла позволить себе подумать, что могло случиться дальше. Зная правду о гибели сына, имея на руках доказательства – Фрейдис снова столкнулась лицом к лицу с Иваром. В этот раз он почти задушил ее, предостерегая. Она не должна была снова поднимать эту тему, иначе последствия были бы гораздо более серьезными. Но Фрейдис осталась глуха к его предупреждениям. Кюна Фрейдис покинула Каттегат в темную ночь, отправилась в лагерь Бьерна Железнобокого, где к нему присоединился его брат Хвитсерк. Она рассказала им о том, что произошло между ней и ее мужем. Фрейдис предала его той ночью, предложив безопасный проход в Каттегат для его братьев и их армий. Они без проблем отвоевали Каттегат, но Фрейдис не смогла увидеть новый Каттегат при конунге Бьерне. Ивар позвал ее в Большой Зал, требуя от нее правды, что именно она впустила его братьев в город. Фрейдис, в отличие от Ивара, похоронила и закопала всякую ложь, призналась во всем – как пошла к Бьерну и Хвитсерку, как открыла для них тайный ход в Каттегат. Фрейдис не лгала, стоя лицом к лицу с человеческим воплощением опасности. Кюна викингов была и осталась храброй, даже когда ее жизнь оборвалась. Или она думала, что оборвалась. План Ивара дал трещину. Фрейдис и правда потеряла сознание, когда он душил ее, но его братья преследовали его по пятам, потому Ивар остановился, оттащил ее к кровати, которую они делили, положив на нее то, что он считал трупом женщины, и сбежал, прежде чем его смогли поймать. В тот момент Ивар был накрыт вуалью беспокойства – и от его взора укрылось то, что его предательница-жена все еще дышала. Фрейдис пришла в сознание до того, как ее обнаружили Бьерн и Хвитсерк, но когда она услышала звук шагов, дающих понять, что ее одиночество кончилось, то снова закрыла глаза, старалась дышать как можно медленнее, оставалась неподвижной – нельзя было оставлять им и шанса на понимание того, что она выжила. Нет, они не Ивар – они даже не на одной стороне – но Фрейдис не хотелось, чтобы до Ивара доползли мерзкие змеи-слухи. Фрейдис улучила момент, когда они оставили ее – и тихой мышью сбежала. Наверное, вернувшись они решили бы, что ее либо похитили, либо она сбежала, но она была готова пойти на такой риск, ведь иначе ее ждало погребение заживо. Конечно, была возможность признаться им, сказать правду, но ступать по каттегатской земле все равно, что бросить Ивару в лицо новость о том, что она жива. Фрейдис отправилась на север, за пределы Норвегии, и вверх по Шёлковому Пути, совершенно не подозревая, что Ивар сам прошел по нему всего несколько часов назад. Однако, она путешествовала куда медленнее, даже сделала остановку, дабы окрасить волосы в черный. Фрейдис оставила еще немного краски про запас – мало ли когда золото волос снова вспыхнет в смоляных прядях. Когда она достигла границ Киева, то была ошеломлена – ее схватили и отвели прямо к самому князю-регенту. Фрейдис представилась ему, сказала, кто она и что ищет убежища, и мужчина рассмеялся. У богов ужасное чувство юмора, но они знают толк в злобной иронии. Фрейдис вскоре узнала, что ее муж, Ивар Бескостный, уже как несколько дней здесь – прибыл он как пленник, а сейчас проживает как дорогой гость. Она подумала, мудрое решение с ее стороны – покрасить волосы в темный цвет. Фрейдис была готова бежать без оглядки, но потом князь Олег предложил ей невиданное. Они представят ее как русскую княгиню Екатерину, а поскольку она королевских кровей, она выйдет замуж за князя, брак с которым обеспечит ей защиту от Ивара Бескостного. В обмен она предоставит Олегу всю возможную информацию, которая помогла бы ему завоевать Скандинавию, и которая поможет ему держать Бескостного на коротком поводке. Идея помочь Олегу захватить Скандинавию не понравилась Фрейдис — даже если он и утверждал, что сам викинг — но шанс отомстить Ивару… Она согласилась на сделку. Фрейдис воистину умерла той ночью, переродилась и возродилась как княгиня Екатерина. От нее не ускользнуло, как Ивар посмотрел на нее в первый раз, когда они «встретились», но она не дала ему ни одного ясного ответа. Лишь приветствовала его вежливо и мягко, как подобает воспитанной леди из королевской семьи. И даже когда Ивар загнал ее в угол и начал уверять, что она на самом деле Фрейдис – то держалась твердо, бережно храня все свои секреты при себе. Для нее все стало игрой. Проводить время с викингом, который не знал, кто она, и поэтому играл с ней в доброту и харизму, стало ее новым любимым занятием. На этот раз Фрейдис одержала над ним верх – особенно после того, как вышла замуж за князя Олега. Но чем больше «Катя» общалась с Иваром, тем меньше верила, что он убьет ее, даже если узнает. Он проводил все больше и больше времени с мальчиком, князем Игорем, который стал ей племянником, благодаря браку. Но чем чаще Катя видела Ивара с Игорем, тем сильнее болело сердце за маленького Бальдра. Внутри нее бушевало море. Она не только оплакивала их дитя, но и оплакивала – наблюдая за ними – семью, которая у них могла бы быть. Возможно, именно поэтому Катя начала искать компании Ивара и Игоря, наслаждаясь временем, как будто оно все еще было… мирным. Как будто, между ней и Иваром ничего не было. Катя думала, именно так они могли бы растить сына, именно такой она могла быть женой и матерью его ребенка – не обернись все трагедией. Но все было хорошо. До поры до времени. А потом появился Хвитсерк. Ивар нашел его, когда они отправились на разведку в Норвегию, и они вернулись с ним в Киев. Прежде чем их представили друг другу лично, Катя разыскала его, оттащив его в сторону так быстро, как только могла. Хвитсерк ахнул, а взгляд его удивленно обрисовывал линии ее лица. Всматривался. — Фрейдис? — спросил он, моргая. Княгиня покачала головой, глядя на него с серьезным выражением лица. — Здесь я не Фрейдис, — также серьезно продолжала она. — Я больше не могу быть Фрейдис. Я Екатерина, и Ивар верит, что я она. Он пытался убить меня в Каттегате, если он узнает, кто я сейчас, то попытается снова. Ты не можешь сказать ему, Хвитсерк. Я знаю, ты хороший человек. Не сдавай меня ему. Хвитсерк был ошеломлен ее мягкой мольбой, но все равно кивнул, приняв правду о том, что его брат пытался убить женщину, которая была рядом с ним все это время, даже если в конце концов она предала его. — Зачем Ивару убивать тебя? — усомнился Хвитсерк. — Он был влюблен в тебя так, как ни в кого больше. Я никогда не думал, что он может любить кого-то так, как тебя. Думал, что рядом с ним ты была в безопасности. — Он узнал, что я предала его, впустив тебя и Бьерна в Каттегат, — сказала Катя, перекатывая на языке горечь. — Не думаю, что он простит подобное. Хвитсерк слабо кивнул, вздыхая. — Я не скажу ему, кто ты, и если я могу как-то помочь сохранить твою личность в большей безопасности, чем сейчас, я это сделаю. После этого разговора, Хвитсерк яростно отрицал сходство Екатерины и Фрейдис, не смотря на заверения Ивара. И теперь, даже сам Ивар начал сомневаться в том, что Екатерина и Фрейдис – один человек. Тогда-то она и начала по-настоящему играть с Иваром. Ночью она больше не мечтала только о том, чтобы отправиться к нему, как к себе. Но она нашла парик с тем же оттенком волос, который у нее когда-то был, надевала его и шла к Ивару, выдавая себя за Фрейдис. На краю сознания барахталась одна нехорошая мысль: не уверяй Хвитсерк брата, что Екатерина – не Фрейдис, она готова поклясться всеми сокровищами Скандинавии – Ивар почти раскусил ее. У них завязался роман, а Олег ничего не понимал, и Катя часто искала Ивара по ночам. Моменты, когда они лежали вместе, усталые и расслабленные, стали одним из ее других любимых занятий. Она скучала по тем временам. Но кое-то случилось, когда Катя провела так много времени с Иваром. Она узнала о нем больше в Киеве, чем в Каттегате. За то время, что они провели вместе, он казался более мягким, менее склонным к жестокости. Иногда, ночью, когда Катя лежала рядом с ним в его объятиях, ей снилось, как она рассказывает ему, кто она на самом деле. И начала задаваться вопросом, воспримет ли Ивар правду так, как она ожидает. И после всего… Олег для нее никто. Ивар ее муж. Он первый завладел ее сердцем. Она все еще любила его. И еще полюбила юного Игоря. Что станет с ними, расскажи она ему правду? Могут ли они стать семьей, жить втроем? Ивар не мог иметь детей, Фрейдис знала. Но вдруг этот мальчик – их благословение, шанс иметь ребенка, которого он не мог ей подарить? Быть с ними не как Фрейдис, а как Екатерина. Екатерина ведь может стать с Иваром и Игорем семьей. Но оставалась одна проблема – Олег. Он хотел трон Киева, Руси. И собирался получить его, как мог, даже используя Игоря. Когда Ивар рассказал ей об их плане свергнуть Олега, освободить Игоря от его власти и тирании, Катя не медлила, не раздумывала – сразу согласилась помочь. Они начали плести свою паутину заговора. Но, как она и ожидала от Ивара – план оказался блестящим. Им удалось ускользнуть из города вместе с Игорем, прямо из-под носа Олега, и как только мальчик оказался в безопасности, они забрали город и у Олега. Под руководством Ивара Игорь убил Олега, вернул себе королевство и трон. Катю переполняла гордость от того, как далеко они зашли – зашли вместе. После долгого общения с Иваром, после всех поцелуев и ласк, Катя заметила, ее тело начало меняться. Она нечасто болела, практически никогда, но все-таки болезнь стучалась своей костлявой рукой и в ее двери. Вот и снова она появилась на пороге – Катя начала чувствовать, что ее настроение менялось чаще и резче, чем раньше. Даже не посетив ни одного лекаря, она знала правду – она беременна. Когда Катя обдумала слухи об Иваре и его неспособности иметь детей – она уверена, это не ребенок Олега – ей пришло в голову, что она поверила в это только из-за его предполагаемой… импотенции. Но слухи всего лишь слухи, которые они счастливо развеяли вместе. Неужели они, сами того не осознавая, сделали, казалось бы, невозможное? Объяснения излишни, Кати хватало и такой правды. Она заставляла ее улыбаться – ребенок Ивара растет в ней. Ее улыбка дрогнула, когда она вспомнила планы Ивара. Он собирался вернуться в Каттегат. Не то чтобы Катя чувствовала, что он не будет рад видеть ее рядом с собой, или что она не хотела быть там, но видела Игоря, когда Ивар сообщил ему новость – новость о том, что он вернется в Каттегат. Мальчик был убит горем. И как можно оставить его в трудный час? Катя не могла так поступить с ним, как бы ей ни было больно при мысли о том, что она никогда больше не увидит Ивара. Но Катя утешала себя мыслью, откуда ей знать, что она никогда больше не увидит Ивара, как только он покинет Киев. Они с Игорем могли бы путешествовать, могли бы навестить его в Каттегате. Да и разве Ивар не захочет приехать к ним? Это еще не конец их истории, сейчас они идут разными дорогами. На празднике в Новгороде Катя объяснила Ивару, почему она должна остаться в Киеве, что ее семья здесь, кто-то должен остаться и присматривать за Игорем. Когда она попросила у него прощения за это решение, он, казалось, был смущен, зачем она говорит с ним, почему для нее это так важно. Ивар прибывал в замешательстве недолго, оно растворилось, когда Катя рассказала о своей беременности. Ивар говорил, что его планы на будущее зависят от нее, от Кати. И теперь, стоя перед ним, когда он собирался уезжать, она пожалела, что уговорила его уйти. И снова она любила Ивара Бескостного. Он так сильно изменился в Киеве, так сильно изменился, что ей было больно потерять его. Этот мужчина перед ней был тем самым мужчиной, которого она хотела бы видеть рядом, чтобы он был отцом их ребенку, помогал ей воспитывать Игоря, но теперь его планы нельзя было изменить. Слишком поздно. — Ты говоришь, что любишь меня, Ивар, но это не так, — говорила Катя, надеясь как-то облегчить расставание, убедить его в этой лжи – и, возможно, себя тоже. — Ты любил свою жену, Фрейдис, и мысленно ты путаешь меня с ней. — Ивар поднял глаза, чтобы посмотреть на ее лицо, то же самое лицо, которое он знал с тех пор, как они впервые встретились в Йорке. — Но я не она, — солгала она с улыбкой. Катя смутно задавалась вопросом, увидит ли он разницу, поверит в ее ложь, хотя и уверял ее в обратном бесчисленное количество раз. Катя хотела быть уверенной, что он ничего не узнает, и потому забила последний гвоздь в крышку гроба: — Я разочарую тебя только тогда, когда ты это поймешь, — ее улыбка стала грустной, и она сглотнула. — Вот почему ты должен уйти. Катя уже искусно могла читать выражение лица Ивара, даже когда он пытался скрыть горе в своих глазах, целуя ее руку. Его взгляд задержался на ней еще пару мгновений, Катя старалась успокоить трепещущее сердце. Ей казалось, он хотел поцеловать ее. Но тогда он никогда бы не ушел. Они оба хорошо это знали. Поэтому она не удивилась, когда Ивар прошел мимо нее, направляясь к своему брату Хвитсерку, который обменялся с ней печальным взглядом. Хвитсерк понимал их чувства – он сам прошел через подобное, когда оставил Тору в Каттегате. Они никогда больше не видели друг друга, и на самом деле… Катя отчего-то чувствовала – она видит Ивара в последний раз. Ее глаза увлажнились при этой мысли, и она когда моргнула, то поняла, что быстро вытирает слезу, которая скатилась жемчужиной по щеке. Ее сердце разбилось, словно драккар о острые скалы. Во второй раз Ивар Бескостный разбил ей сердце. В прошлом он был жестоким человеком. Тот факт, что он ударил ее один раз и задушил в другой, на самом деле не стал для нее неожиданностью. Но потом он попытался убить ее, а она этого не ожидала. Не ожидала, что он попытается убить ее за то, что она сделала. Ударить – возможно, снова задушить – да, но… Ивар клялся ей в вечной любви, а Фрейдис верила ему. Она ожидала наказания, но не ждала, что заплатит своей жизнью. Не от его рук. А теперь ей пришлось смотреть, как его посадили на спину лошади и увезли в сторону Каттегата. Когда конь вышел за ворота, и они закрылись за ним, Ивар снова разбил ей сердце. Да, Катя уговаривала его уйти, говорила, что должна остаться, но… Ивар всегда принимал решения сам. Он сам сделал свой выбор, точно так же, как она подталкивала его к решению. Они оба были виноваты, и все же Ивар снова удивил ее.