Omniphobia

Весна 1912 года. Лондон, Великобритания. После пары дней солнечной погоды, которая радовала жителей столицы, небо Лондона не выдержало и пролило на землю, казалось, весь запас воды, который успел накопиться за это время. Крупные капли отбивали дробь по мостовым, по крышам и раскрытым зонтам тех господ, что имели несчастье оказаться на улице в такую погоду. Помимо этого, они барабанили по плечам и голове раздосадованного журналиста, спешившего к главному входу Британского музея. Если он срочно не отыщет укрытия, то рискует промокнуть насквозь. Впрочем, судя по ощущениям, это уже случилось. Время было раннее - всего часов десять, посему раскрытых зонтов в общей сложности было мало. У ступеней Британского Музея на данный момент виднелся только один. Американец заприметил его ещё издалека и поспешил к нему, узнавая своего друга. Тот тоже углядел промокшего до нитки беднягу и, улыбнувшись, помахал ему рукой, а затем, когда журналист приблизился, радушно пригласил его под свой раскрытый зонт. Джейкоб негромко прыснул: - Приятель, ты так себе точно заработаешь простуду или ещё чего похуже. Надеюсь, прогулка под одним зонтом в моей компании тебя не смутит? - Для того, чтобы меня смутить, тебе нужно сильно постараться, - светлые глаза журналиста блестели озорным огоньком. - С ума сойти - я думал, что сегодня будет солнечно! Дождь не входил в мои планы на день. - Оно заметно, - хохотнул путешественник. Двое приятелей двинулись вдоль по улице. - Но это Лондон, друг мой. Здесь никогда не угадаешь, когда будет дождь, а когда – солнечно. Поэтому я хожу с зонтом почти постоянно. Можешь считать это издержкой привычки. - Если я буду таскать с собой ещё и зонт, то мне срочно придётся отращивать третью руку, - усмехнулся американец, - потому что иначе его будет просто некуда деть, и он всё время будет мешать в тех случаях, когда надо быстро что-то записать. Вот бы придумали такой агрегат, который мог бы уместиться в кармане и при надобности записывать всё, что ты ему надиктуешь. - Хех, кто знает – может, ещё и придумают. Специально для вашего брата. Прогресс ведь не стоит на месте – это сильно заметно. Так что я даже боюсь предполагать, что будет в дальнейшем – например, лет через пятнадцать-двадцать. Моя стезя - это прошлое. - Вот и хорошо, потому что в будущее из нас двоих всегда гляжу я, - улыбнулся журналист. - Скажи, Инглиш, ты читал Жюля Верна? - Конечно, читал. И хочу сказать, что что-то пророческое в его работах есть. Ведь машины, которые могут взмывать в небо, уже изобретены. - И не только они, - знающе хмыкнул блондин, пытаясь хоть немного согреться в насквозь промокшем пиджаке. - Но на самом деле, меня сейчас более всего интересует именно прошлое, Инглиш. Я заинтригован той твоей сероглазой куклой. Всё не могу забыть, как Хелли на неё рычала. Инглиш заметно помрачнел. - В этой штуке явно таится какая-то чертовщина, - всё с тем же неподдельным любопытством закончил свою мысль американец. - Хелли и потом рычала на неё, - крепче взявшись за рукоять зонта, проговорил Джейкоб. - Вчера в принципе попыталась её сгрызть, я еле успел отобрать. А до этого ночью мы с бабушкой проснулись от того, что на кухне побилась почти вся посуда. Кукла сидела среди осколков на одной из полок – снова переместилась. По спине под мокрым пиджаком пробежали мурашки, и молодой человек не мог точно сказать, от холода они были или от того, что только что представило его живое воображение – эту жутковатую куклу, сидящую посреди разбитой посуды и смотрящую на тебя неживыми глазами. - А нельзя ли поместить её в музей под видом экспоната? Из-под стекла она, может, и не выберется. - Я бы не стал этого делать, - выпускник Итона покачал головой. - Если эта штука оказывает негативное влияние на окружение, то стекло не поможет, да и могут пострадать другие люди. - Тоже верно, - возразить американцу было нечем. - Ну, по крайней мере, эта тварь не вредит Хелли или вам с миссис Инглиш. Хоть твоя собака и погрызла эту жутковатую куклу. Отважная она у тебя. - Да, Хелли – отличная собака и лучший друг. И сторож замечательный, - двое поймали кэб и уселись в него. - Потому я не особо колебался, когда оставил бабушку вместе с ней дома. Ей почему-то нездоровится сегодня. Хотя, не удивительно – в городе ей всегда намного хуже, особенно при резких переменах погоды. - Один раз мне на глаза попадалась статья, - задумался журналист. - Там выдвигалась теория, что пожилые люди, как и дети, очень восприимчивы к отрицательной энергии. - Охотно верю. Надеюсь тогда, что кукла не наделает ничего плохого в моё отсутствие. Хотя, посуду не то чтобы жалко, пусть потом и пришлось собирать осколки, но что-то мне подсказывает, что это далеко не самая страшная проказа нечисти, засевшей внутри деревянного божка, - кэб мало-помалу приближался к дому Инглишей. - Кстати, о божках - когда на выставку пустят нашего брата? – попытался перевести тему американец, чувствуя, как в его друге и в нём самом растёт непонятная тревога, давящая на молодых людей будто огромный, всё увеличивающийся в размерах снежный ком. - Она ведь открывается со дня на день, а мой начальник ещё ни слова не сказал. - Если хочешь, я могу провести тебя хоть завтра, если ты не забудешь прихватить камеру, - предложил Джейкоб. - Сделаешь парочку фотографий экспонатов, потом проявишь. Неплохо обзавестись фотохроникой. - Хочешь, чтобы я снова вдыхал ядовитые пары, пока проявлял фото твоих находок? Спасибо, дружище, - хохотнул журналист. - Но вообще проведи. Буду тебе премного благодарен. - Да не за что - для друзей не жалко, - путешественник широко улыбнулся. В это время кэб остановился возле дома Инглишей. Расплатившись с кэбменом, юноши направились к входной двери. Держа зонт одной рукой, Джейк собрался было достать ключ, но, стоило им подойти достаточно близко к двери, замер, насторожившись. Американец кинул на него вопросительный взгляд. Инглиш в свою очередь медленно коснулся ручки входной двери и… с лёгкостью повернул её. - Странно – почему дверь открыта? – негромко проговорил он. - Давай я войду первым, - журналист чуть отстранил своего друга рукой от двери, доставая из кобуры под пиджаком револьвер. Кивнув, Инглиш пропустил его вперёд, после чего зашёл сам. Уже с порога можно было заметить, что в доме царил беспорядок - вешалка была свалена на пол вместе с одеждой, ковёр переместился от входа ближе к стене, небольшая фотография, висящая в рамке на стене справа от двери, покосилась. - Хелли? Миссис Инглиш? – достаточно громко позвал американец, обводя взглядом окружение. Ответом была тишина. - Ты только погляди туда! – Джейкоб коснулся его плеча и указал в сторону гостиной. Пройдя вправо, журналист увидел, что в комнате царил не меньший беспорядок, чем в прихожей - пол был покрыт царапинами (было ясно видно, что от когтей), диванные подушки валялись где попало, а из подставки рядом с камином пропала кочерга. Юноша изменился в лице, теперь заметно нервничая. - Сходи проверь второй этаж, Джейк – я осмотрю всё здесь, - как можно ровнее произнёс он, ступая дальше. Когда его друг скрылся из виду, американец постарался успокоиться, мысленно надеясь, что всё не так плохо. Миссис Инглиш, пусть и была дамой в возрасте, но могла дать отпор любому внезапно нагрянувшему незваному гостю. Особенно если учесть, что в этом доме без оружия не обходилось… Поведя плечами, журналист ещё раз осмотрел комнату. Взгляд его зацепился за куклу – деревянное создание уютно устроилось на одном из кресел, поблёскивая своими серыми глазами. От неё исходило какое-то странное спокойствие… и это напрягало. Как затишье перед бурей. Стоило американцу подумать об этом, как где-то наверху раздался грохот, заставивший его оглянуться в сторону прихожей. - Инглиш? У тебя там всё в порядке? – крепче сжав рукоять револьвера и кинув последний взгляд на куклу, журналист вышел из гостиной, остановившись возле лестницы, ведущей на второй этаж. Он начал прислушиваться. Некоторое время ничего не происходило, но затем тишину прорезали звуки выстрелов, а следом – пронзительный собачий визг. - Джейк! – сорвавшись с места, американец взлетел по ступенькам наверх. Теперь было точно ясно, что случилось что-то страшное. В этом журналист убедился, стоило ему добраться до одной из комнат на втором этаже – взгляду его предстала поистине чудовищная картина. В спальне, в которой всё так же было перевёрнуто чуть ли не вверх дном, как и в прихожей или гостиной, на полу тут и там виднелись кровавые следы. У одной из стен лежало тело пожилой женщины. Лицо её было изгрызено так, что теперь сложно было узнать в этой леди миссис Инглиш. Горло было разорвано, одежда испачкана в крови и с прорехами в некоторых местах, на руках и ногах тут и там виднелись следы от укусов. Чуть подальше, возле кровати валялась белая собака, с двумя дырками от пуль - в правом боку и голове. Под ней растекалась лужа крови. Над собакой с револьвером в опущенных руках стоял Джейк. Вид у юноши был шокированный. В следующий момент он выронил револьвер и упал на колени… но этого уже практически не было видно. В конце концов, всё погрузилось во тьму. А затем наступило пробуждение.