Omniphobia

??? неизвестного месяца ???? года. День ??? (и снова та же песня. Заметка себе: хватит писать эту хрень) Я точно не знаю, сколько времени я провёл, летя вниз сквозь черноту, но когда я, наконец, упал, то разбился на тысячи осколков. Мои руки и ноги лежали в нескольких метрах от ноющего туловища, но я продолжал их чувствовать. Я разлетелся по пространству как разбитая ваза, сохранившая способность ощущать каждый свой отдельный черепок, и мне не нравилось такое состояние. Я не мог пошевелить ни одной частью тела, хотя знал, что они лежат на расстоянии вытянутой руки от отвалившейся головы. Титаническим усилием я смог разлепить глаза, и только тогда все части тела вернулись на привычные места, и я снова стал единым целым, не раскромсанным на осколки. Я дёрнул рукой, стараясь вернуть себе контроль, когда, наконец, поднял сонный взгляд вверх. Дыхание на момент перехватило. Над моей кроватью, как большая опухоль, разрослось нечто розовато-красное и пульсирующее, испещренное тонкими чёрными венами. У него были тысячи глаз. Они все хаотично и судорожно метали взгляд по комнате, будто стараясь что-то как можно быстрее обнаружить. Через мгновение я понял, что они пытались обнаружить. Меня. И в этот же миг все эти красные от вздутых капилляров глаза, вставленные в бледно-розоватую пульсирующую массу как изюм в тесто, как по команде разом уставились на меня. В ушах у меня зазвенело, будто они подняли тревогу, увидев, что я открыл глаза. А я не мог оторвать взгляда от этой опухоли, появившейся на потолке моей комнаты. Я по инерции разглядывал чёрные вздутые вены, то, как по ним что-то текло, как эта опухоль пульсировала, иногда покрываясь огромными мутно-розовыми волдырями. Безумные красные глаза с невыносимо суженными зрачками все до одного внушали мне страх своим пристальным, полным злобы взглядом. Я сильно сжал губы и замер в бессильной попытке остаться незамеченным. Задним числом я подумал, что место, в котором появляется такая чертовщина, априори не может быть безопасным. Шум в ушах всё нарастал, становясь похожим на шорох от лапок миллиона насекомых, на гул оживлённой улицы, на непрерывное журчание воды… Что уж там - на всё сразу. Я резко вдохнул и… раскрыл глаза. Снова дёрнул пальцами левой руки и сел в кровати. Перед взглядом потемнело, и мир вокруг пошёл ходуном, но я не стал опускать потяжелевшую голову обратно на подушку. Из моей груди вырвался задавленный стон, и я схватился пальцами за пульсирующие виски, опершись локтями о колени. Казалось, что из моей черепной коробки всё ещё рвались наружу, чтобы разломать всё пространство вокруг, те самые тяжёлые кулаки из предыдущего сна, которые заставляли меня вздрагивать в такт собственному сердцу. Левая скула и бровь противно саднили. Мне было не по себе, а в ушах была вата. Я смог прийти в себя, только когда сквозь долбёжку в собственной голове услышал тот самый давящий шум, похожий на шипение или шуршание. Теперь он не казался сигналом тревоги - это был обыкновенный бытовой шум. Прислушиваясь к шуму, я с удивлением осознал, что это - просто вода. Вода из крана. Я уцепился за него как за возможность окончательно вернуть своё оцепеневшее после сонного паралича (а я не сомневался, что только что впервые испытал на себе сонный паралич) тело в адекватное состояние. Левая скула продолжала саднить и чесаться, но я знал, что рану лучше не трогать, и поэтому терпел. Я выдохнул и спустил ноги на всё такой же ледяной, как и в прошлый раз, пол. Кстати, а во сне я не был босым. Кажется, на мне была какая-то обувь. И одежда. Не мог же я носиться по той больнице в своих пижамных штанах и футболке, верно? Или всё же… Как я ни напрягал память, я не мог вспомнить, во что же я был одет. Почему-то такая нестыковка двух реальностей настолько взволновала меня, что я, обдумывая её, не сразу понял, что уже дошёл до ванной комнаты. В щель между полом и дверью закрытой ванной просачивалась вода, создавая небольшую лужицу. Я растерянно посмотрел на неё, а затем поспешно раскрыл дверь. Из переполненной раковины маленьким водопадом текла горячая вода, и из-за пара зеркало было полностью запотевшим. Кажется, после того концерта с многоножками мне так и не удалось перекрыть кран. Но сколько же я на самом деле спал, раз раковина успела переполниться и залить почти весь пол в ванной? Я думал, что прошло не больше получаса или даже меньше. И потом - как в принципе такое возможно, когда сток воды не был ничем перекрыт?.. Ох, ладно уж. Стараясь не задумываться об этом и пощадить свою всё ещё мутную голову, я повернул кран, прекращая поток воды, и поднял взгляд на запотевшее зеркало. Лучше не протирать его. Нетрудно догадаться, что если я захочу стереть этот слой пара, то Тварь или ещё какая нечисть, что ввела меня, человека с, как я был уверен, стабильной психикой, в состояние сонного паралича, вполне может нехило исказить черты моего лица. Она ведь уже проделывала такой прикол. И от понимания этого теперь меня посещали огромные сомнения в стабильности моего внутреннего состояния после всего, что случилось. Я тронул свою левую скулу и почувствовал зарубцевавшийся сравнительно глубокий порез. Останется шрам, скорее всего. Прекрасно, чёрт возьми. «Ещё на шаг ближе к образу пафосного самурая», - с долей иронии подумал я. Набрав накопившуюся в раковине горячую воду (по счастью, она не была крутым кипятком), я ополоснул своё лицо, смывая с него кровь и грязь – привет из предыдущих злоключений. Вода успокаивала и снимала саднящее чувство. Какое-то время ничего не происходило, и я даже подумал о том, чтобы разыскать в квартире Инглиша, но тут кто-то постучался из прикрытой душевой. Тук-тук-тук. Точно так же осторожно, но достаточно громко, как тогда – во сне. Я повернулся к душевой, поймав себя на том, что снова испугался. Никогда не предполагал, что один и тот же трюк может сработать дважды. Видимо, всё когда-либо случается впервые. - Кто здесь? – сухо спросил я, заранее зная, что ответа я не получу. На секунду я подумал, что это могла быть шуточка Джейка, но затем отмёл эту мысль - он не стал бы так жестоко меня подлавливать… Наверное. Чёрт, теперь я ни в чём не был уверен. Снова повисла тишина. Складывалось ощущение, будто что-то в душевой ждало моего позволения войти. На меня вдруг накатило раздражение. Тварь ведь и правда пыталась напугать меня одним и тем же трюком – будто в её запасе ничего больше не было. Поэтому, подхваченный желанием прекратить эту игру, я сделал пару уверенных шагов к двери душевой и постучал в неё ровно такое же количество раз. Тук-тук-тук. Как ранее стучал в больнице. В таком же ритме. Так же аккуратно, но громко. Мне никто не ответил. Однако мою шею пощекотало чужое дыхание. Мурашки побежали по телу – кто-то стоял за моей спиной и дышал. Ровно и спокойно. Только мне от этого спокойнее не становилось. - Джейк? Это внезапное чувство паранойи заставило меня резко обернуться к зеркалу, оставив душевую в покое. За мной никого не было. Но я был уверен, что кто-то смотрит на меня. Я был не один. Взгляд мой скользнул по запотевшему зеркалу – на меня смотрели явно из-за его глади. Внутри не существующей в реальности комнаты, искажённой и размытой из-за пара, стояли два силуэта. Один, ясное дело, принадлежал мне. А другой… Судя по фигуре, второй силуэт принадлежал какой-то девушке в тёмной одежде. Она стояла почти вплотную к стеклу. Ровная осанка, светлые волосы и небольшая ладонь, поднятая вверх в приветственном жесте. Кажется, девушка улыбалась. Преодолев накатившую волну тревоги и заставив свой мозг работать аналитически, всматриваясь в детали, я почти мгновенно узнал её. Этот невысокий рост. Светлые, коротко стриженные волосы. И лиловый ободок. Роуз. Это была она. Из-за пара не было возможности увидеть её лица, но я всё равно узнал её. Будто услышав мои мысли, несуществующая в этой реальности девушка в зеркале кивнула и указательным пальцем начала что-то рисовать на отражающей поверхности. Пар стирался с моей стороны зеркала с характерным скрипом, и от этого зрелища мурашки в очередной раз пробежались по коже. Глаза. Роуз нарисовала пару глаз. А затем младшая Лалонд стёрла свой рисунок одним уверенным и быстрым движением, открывая тем самым верхнюю половину своего лица. Комок подобрался к горлу, когда я увидел её ожог, из-за которого правая половина лица бедняжки была покрыта бурой коркой. Когда-то пронзительные фиалковые глаза теперь были совсем тусклые. Как у Джейка – лишённые жизни… Два и два складываются с неохотой – уж очень больно бьёт по мне осознание произошедшего. Реальная жизнь никуда не исчезла, пусть я и пропал из неё в затянувшемся сновидении. - Роуз, - полушёпотом произнёс я, и она пересеклась со мной взглядом, - неужели и ты тоже? Сколько же на самом деле я сплю? (а сколько ещё буду спать?..) Роуз лишь сдержанно, сочувствующе улыбнулась, и в очередной раз сердце неприятно сжалось у меня в груди. Это я виноват… - Эй, Страйдер! – голос Джейка спугнул видение, и в отражении зеркала остался лишь я один. Но только на мгновение – на месте младшей Лалонд появилось отражение англичанина, заглядывающего в комнату через дверной проём. Обернувшись, я пересёкся взглядом с недоумевающим Инглишем. - Что ты тут встал, дружище? – с долей озадаченности поинтересовался призрак. - Ничего, - странно, но я почему-то подумал, что Джейку лучше не знать о Роуз и том, что стряслось с нею. Я не люблю рассуждения о шестом чувстве, но, кажется, это было именно оно. - Где ты пропадал? - А что-то произошло, пока меня не было? – посерьёзнел бывший путешественник. Я промолчал, отрицательно мотнув головой. Инглиш нахмурился и зашёл внутрь, смотря мне в лицо: - Точно? - Инглиш, я могу привести тебе перечень неоспоримых логически выстроенных и подтверждённых практическим опытом доказательств и фактов, которые убедят тебя в том, что не нужно беспокоиться обо мне каждую секунду, даже в сложившихся обстоятельствах, так что придержи своих лошадей, - почти скороговоркой проговорил я, смотря в тусклые зелёные глаза. - Туше, - смирился Джейк, подняв ладони в примирительном жесте. Тук-тук-тук. Снова это звук. Опять же в душевой. Кто бы там ни был, за этой дверью, он вновь решил напомнить о себе. - Это ещё что за чёрт? – Инглиш нахмурился, сделав шаг ближе ко мне. - Думаю, это что-то похуже, - я тоже хмурился. - Эта сволота, что бы это ни было, играет со мной в «Тук-тук - кто там?» уже как минимум минут двадцать. - Так вот что тебя тревожило, - Джейк кивнул. Он слегка наклонил голову на бок, разглядывая душевую. – Ты не пробовал открывать дверь? - Я что – похож на идиота? - Нет, конечно, - призрак пожал плечами, улыбнувшись. - Но, наверное, раз стучат, - он направился к двери душевой, - то стоит открыть? - Инглиш, прости за прямоту, но сейчас ты неожиданно похож на идиота как никогда, – я ухватил парня за плечо, останавливая его. - Не волнуйся, дружище, - англичанин всё с той же улыбкой посмотрел на меня. – Это же твоё убежище - значит, здесь ты априори не можешь отправиться к праотцам. Просто держи в голове все свои неоспоримые, логически выстроенные и подтверждённые практическим опытом доказательства и факты того, что даже в подобном пренеприятном и безвыходном положении тебе не нужно беспокоиться, и расслабься. Ладно, признаю, в этот раз он даже меня уделал. Притом моим же оружием. Инглиш уверенно взялся за ручку двери, и я не успел ничего возразить, а душевая уже была открыта настежь. Внутри было пусто. Только шампунь, гель для душа и остальные признаки того, что этот душ находился в обитаемом доме, были на месте. Даже небольшая деревянная марионетка, которую я сюда в очередной забросил, чтобы держать Дейва в тонусе (кажется, что эта счастливая жизнь была уже невыносимо давно), всё так же висела в углу, смотря на нас бессмысленными глазами. Она не была страшной и не казалась одержимой. Просто кукла чревовещателя. Как я уже упоминал, у меня таких тоже немало: раскиданы по всему дому, хотя я их не особо коллекционирую, в отличие от тех же шарнирных марионеток. Кажется, именно эта деталь интерьера привлекла внимание призрака. - Эм, - неопределённо начал он, забыв, кажется, зачем он, собственно, открывал эту дверь, - у тебя в душевой марионетка. - Я знаю, - буднично ответил я, сунув руки в карманы домашних штанов. - Я сам её туда повесил. И нет – стучала точно не она. Точнее, он. После недолгой паузы Джейк закрыл дверь. - Наверное, мне лучше не спрашивать… Щелкнул замок, и мы решили уйти из ванной, так и не выяснив, что это был за стук, но оглушительный удар, от которого зазвенело стекло душевой и мои натянутые нервы, заставили нас замереть на пороге. Это был гуманоид. Скелет, обтянутый трупно-зелёной кожей. У гуманоида не то что не было лица – у него была только половина головы. Задняя половина. Лица не могло быть в природе, вместо него нас ждало только гнилое, полуразложившееся и пульсирующее мясо, но мы с Джейком отчётливо услышали громогласный вой и хрип. Поразительно, но вой не был наполнен яростью. Да, он был душераздирающим, заставил меня отступить на пару шагов. Но это был крик боли и отчаянья. У обтянутого зелёной кожей безликого скелета были длинные конечности - такие же искажённые, как руки, что я видел в тупике предыдущего сна. Плечевых суставов, локтей, коленей, шеи – всех этих деталей, соединяющих конечности между собой и крепящих их к телу, попросту не было. Вместо этого части рук, ног и голова соединялись друг с другом и крепились к туловищу стальной проволокой. Из швов сочилась гниль. Руки же от локтя и до кисти были похожи на руки манекена, с лезвиями скальпелей вместо первых фаланг пальцев. Я мгновенно узнал эти руки и невольно опустил руку на свою левую щёку. Взгляд зацепился за лезвия на правой руке монстра – те были перепачканы в ещё свежей крови. Это была моя кровь. Получается, тот стук, который я слышал, был моим же собственным стуком. А когда стены за нашими спинами рассыпались, на волю выбрались эти сгнившие, зеленокожие красавчики. «Вот так, Дирк, - подумал я, - ты боялся неизвестности, а на деле неизвестностью оказался ты сам». Гуманоид хрипел и выл, барабаня руками с лезвиями в стеклянную дверь. Я и правда испугался, что сейчас он ворвётся внутрь. В голове промелькнула мысль, что неплохо было бы сбегать за катаной – раз эта тварюга вооружена десятью лезвиями, то её нужно встречать хотя бы с одним. Свет в ванной моргнул очень вовремя. Наваждение пропало так же быстро, как и появилось. Повисла тишина. - Бедный, - выдохнул вдруг Инглиш. - Ещё какой, - кисло проговорил я. – У меня так седина скоро появится от этих фокусов – конечно, я бедный. И идиот, что с самого начала не взял с собой свою катану. Зря учился драться на мечах, что ли? - Нет, приятель, я жалею не тебя, - англичанин мотнул головой, а затем развернулся. - Идём. Этот бедолага никогда не сможет сюда попасть, как бы он этого ни хотел и ни просил нас о помощи. - Что? – я перевёл взгляд на уходящего англичанина. Я ожидал какого угодно комментария, но только не такого. - Это была слабая жертва, - негромко пояснил Джейк. – Один из тех, кто был обречён с самого начала и кому я не мог помочь, как ни старался. Слабовольные люди, дети, больные и старики, которые, только столкнувшись с Тварью, начинали обратный отчёт не по дням, а по минутам. От них не осталось ничего, кроме страха. - О да, и этот страх заставляет их нападать, - хмыкнул я. Мне становилось не по себе от таких рассказов. Инглиш очеловечивал монстров. Объяснял, что это, на самом деле, просто напуганные люди. Мне это не нравилось. - Нет, он заставляет их бежать, - ещё тише продолжал призрак. Господи, он действительно жалел этих тварей. - Бежать и судорожно искать укрытие. Бежать к свету и теплу. Они как слепые мотыльки. Бессильные и напуганные. Как жаль, что я не смог спасти их. Я не знал, как стоит на это ответить, поэтому промолчал. Мы дошли до моей комнаты, и там я вытащил свою катану из-под кровати. Я был удивлён, что она всё ещё оставалась на месте. Казалось, что тварь должна была лишить меня всякого оружия, но нет – вот оно. Нетронутое. Может, Тварь решила, что это всё же просто игрушка, не особо годная в настоящем бою? В таком случае она сильно ошибалась. Или не копала слишком глубоко в моё сознание. Я люблю своё оружие даже больше, чем своих марионеток. За мечом я ухаживал всегда особенно тщательно. Не давал ножнам запылиться, не позволял лезвию портиться. И, сколько себя помню, занимался фехтованием. Мы сражались с Дейвом на деревянных мечах, и я был уверен, что он согласится после четырнадцатилетия сразиться со мной на настоящих. На крыше. Во время заката. Как мы всегда делали… Но не сложилось. По моей вине. Я задавил подступившие эмоции обратно внутрь, пресекая их в зародыше, и уверенно взялся за рукоять своего верного оружия, обнажая клинок. В его отражении я увидел своё лицо. И рубец через левый глаз, обещавший превратиться в шрам. Попытка безликого скелета с трупно-зелёной кожей «добраться до света». Напуганный и вооружённый. Как же. Мне пока слабо верилось в подобное положение дел, но я принимал такую возможность развития событий. Джейк поморщился и начал хрипло кашлять. Я поднял на него взгляд. - Ты в порядке? - Наверное, я так и не прекращу давиться этой проклятой сажей, - вздохнул парень. - Надышался в своё время, ведь. Она премерзкая, фу, – и Инглиш поморщился, утирая губы. Я кивнул и прислушался к своим ощущениям. Спать не хотелось, несмотря на некоторую усталость. - Что будет дальше? – надо было хоть что-то спросить, чтобы не сидеть в тишине. Сейчас она напрягала. - Понятия не имею, - Джейк пожал плечами. - Тут главенствует случай, но одно точно ясно – придётся снова искать части тела. - Ты имеешь в виду как те руки, которые я вырвал из девушки? - Вполне возможно, - Инглиш кивнул. - Думаю, это будет лучшим для нас ориентиром. Всё стремится стать единым целым в этом мире - значит, и части какой-то одной вещи, которые ты нашёл, будут стремиться к объединению. - Довольно зыбкий ориентир, если честно, - я нахмурился, - но лучше, чем ничего. - Солидарен с тобой, приятель. Но тогда мне нужно снова уснуть. А это значит одно - пришло время пить снотворное. Я направился на кухню, прихватив с собой катану в ножнах. Так спокойнее. Инглиш последовал за мной, на некоторое время замолчав. - Слушай, - я всё размышлял о том, что надо собрать какую-то вещь по частям, - а разве от того, что я всё глубже ухожу в сон, Тварь не становится только сильнее? - Наоборот, - участливо ответил призрак. - Учитывая то, что она сейчас вытворяет, чтобы выманить из тебя всё больше страха и каких-то других эмоций, она сама тратит сейчас порядочное количество сил. Если ты продолжишь сопротивляться, то она будет становиться всё слабее и слабее. Каждая иллюзия, каждый монстр, каждое искажение пространства отнимает у неё накопленную в течение всего этого времени энергию, а так как ты не сдаёшься, связь с тобой разорвана, а ты являешься главной её целью, то источника питания у неё пока, считай, нет. - Хотелось бы, чтобы так оно и было, - протянул я и, переступив через перевёрнутую аптечку, сел за стол, взяв в руки пачку со снотворным. - Джейк, достань воды, пожалуйста, - обратился я к призраку. После прошлого раза я с опаской относился к зеркальной поверхности холодильника, потому решил, что призрак сослужит здесь отличную службу. Только вот признаваться в этом не хотелось… Слава богу, Инглиш не стал ничего выпытывать, согласно кивнув и только уточнив: - Это которая в холодильнике? – и, получив мой кивок, улыбнулся. - Без проблем, приятель! Он открыл холодильник, собираясь явно потянуться за бутылкой, но замер. Я расценил его замешательство по-своему: - Она на дверце, справа. Дальше, правда, стало ясно, что я ошибся. - Дирк, друг мой, позволь спросить, - парень взял что-то с полки и повернулся ко мне. У него в руках был нож для резки фруктов. Вопросительный, растерянный взгляд говорил больше слов, но, видимо, парень решил усилить своё замешательство, - почему у тебя нож в холодильнике? - Ах, это, - я махнул рукой. Наш холодный нож. - Положи на место, он не мешает. - Но почему он в холодильнике?! – англичанин не унимался. - Потому что там его место, - устало ответил я. Вот надо же ему всё объяснять. А вроде догадливым парнем казался. - Нож - это у нас что? - Столовый прибор, место которому ну никак не в холодильнике! - Нет, Джейк, это - холодное оружие. Холодное, понимаешь? – я ожидал, что до Инглиша дойдёт эта шутка, но он всё так же смотрел на меня с сомнением. Боже, сейчас его недогадливость меня даже разочаровала. Я вздохнул. - Это ирония, Инглиш, – объяснение на все времена. - Холодное оружие, место которому в холодильнике. Джейк поднёс руку к переносице, явно намереваясь поправить очки, но, не обнаружив их на своём законном месте, лишь вздохнул и достал, наконец, из холодильника бутылку воды. И положил нож на его законное место. Только сейчас, к слову, я заметил, что глаза Инглиша не скрыты за привычными стёклами. Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что я сам сбил очки с призрака сновидение назад. Неловко вышло… - Знаешь, сколько на свете повидал людей, - негромко проговорил англичанин, садясь за стол, - но с таким, как ты, сталкиваюсь и правда впервые. - Люблю быть первым, - я взял у Инглиша бутылку и, наконец, выпил таблетку. У воды почему-то был странный металлический привкус, но я решил это проигнорировать. - Да ты вообще поистине уникальный экземпляр, - проговорил Джейк. И не знаю, почему, но его улыбка на секунду показалась мне натянутой, будто он был чем-то раздражён. Я нахмурился, но голова моя начала кружиться. Таблетка действовала как-то чересчур быстро. Что было в этой водичке?.. - Уникальный… - повторил англичанин, а затем посмотрел на меня. Он переменился в лице, но более я ничего не увидел - я потерял сознание. Отключился как прибор, вырванный из розетки. ------------------------------------------------------------------------------------------------------------ * Non liquet (лат.) - Не ясно. Римские судьи выносили приговор обвиняемому с помощью табличек голосования. «A» означало «absolvo (оправдываю)», «C» - «condemno (считаю виновным)», а «NL» - «non liquet (не ясно)», то есть, судья воздерживался. Этот латинский термин и сегодня употребляется в юриспруденции, когда нельзя вывести суждение об определённых вещах из-за недостатка доказательств.