Nishimura Riki (Ni-ki) centric stories

      Рики ничего не понимал, правда не понимал. Он не знал, когда именно хёны перестали воспринимать его как макнэ и начали относиться к Сону, как к самому младшему участнику. Так продолжалось уже больше месяца, и он просто не понимал почему так произошло.       — Рики, прекрати дурачиться, мы уже много раз это обсуждали! Ты — главный танцор, так веди себя как следует.       В то время как они говорили Сону: «Всё в порядке, если тебе трудно, Сону-а, хён поможет тебе. Вот так».       Однажды ночью Рики сильно скучал по дому и искал Джейка, чтобы хён утешил его, обнял и прижал как можно ближе к себе. Он нашел старшего в гостиной вместе с Джеем на диване. Японец подошел к ним, но никак не ожидал услышать это…       — Я сейчас не в настроении для обнимашек, Рики. Иди и попроси кого-нибудь другого.       Рики мог понять, что хён не настроен на физическую близость, но тот факт, что Джейк даже не утешил и не спросил его, всё ли с ним в порядке задел за живое.       Младший подошел к Джею и попросил его, но и тот от него отмахнулся.       — Я знаю, что ты скучаешь по дому, но ты скоро сможешь туда поехать, Рики. Я просто не хочу сейчас обниматься.       Младшему больно. Тот факт, что старшие просто отмахнулись от него и, по сути, послали подальше, сильно расстроило его. Рики принял решение уйти в ванную и посидеть там некоторое время, чтобы успокоиться. Он пробыл там несколько минут, но не плакал, просто сидел и думал о том, почему хёны продолжали отталкивать его.       Он понимал, что Джейк и Джей не настроены на тактильный контакт, но что его действительно беспокоило, так это то, что они просто оттолкнули его, в то время как он явно был расстроен чем-то. Рики всегда отличался ранимостью, но он не тот человек, которого легко задеть; его тяжело довести до слез и он часто держал свои чувства при себе. Старшие так долго пытались разрушить невидимый барьер между ними, но теперь, когда это удалось, казалось, что им уже всё равно.       Он вернулся в гостиную, надеясь просто посидеть в сторонке и хоть как-то перестать думать о плохом. Просто побыть рядом с хёнами уже облегчало его тоску по дому, но он никак не ожидал увидеть Джейка и Джея, которые якобы «не в настроении для обнимашек», обнимающихся с Сону. Это безумно расстроило Рики.       Сону выглядел абсолютно довольным в объятиях старших, а те смотрели на него с обожанием. Ему хотелось заплакать или накричать на них, но он не сделал ничего из вышеупомянутого. Вместо этого японец просто пошел в свою комнату и спрятался под одеялом.       Даже Чонвон ухаживал за Сону и дарил ему всё своё внимание, и Рики не знал, почему его отодвинули на задний план.       Он уже несколько недель гадал, не сделал ли он что-то, что расстроило хёнов, но каждый раз, думая об этом, не находил ни единой причины такого отношения к себе. Так просто случилось: Сону занял его место в качестве макнэ.       Вся эта ситуация вызывала у него сильный стресс. Он не мог уснуть до поздней ночи, думая о том, что сделал не так, почему хёны перестали относиться к нему как к макнэ, и даже не мог нормально есть. Поскольку у него от природы небольшой аппетит, Рики знал, что каждый день ел недостаточно, но он просто не мог заставить себя съесть хоть что-то.       Стресс и боль от ощущения ненужности, а также то, что старшие просто отвергли его, нанесли его состоянию непоправимый ущерб. Рики похудел и на фоне этого приступы головокружения стали почти ежедневным явлением.       На следующий день после инцидента с объятиями настроение Рики было на нуле. На сегодня у группы запланировано радиоинтервью для радио «KBS». Танцор в очередной раз встал с постели, вместе с головокружением и тупой болью в голове. Утром он постарался съесть хоть немного, так как знал, что сегодня у них плотное расписание, но всё равно съел гораздо меньше, чем следовало. Хёны не заметили этого как и всегда, да он и не ожидал от них этого.       Рики принял ибупрофен от головной боли, прежде чем они вышли из общежития и направились на машине к зданию «KBS». Всю дорогу никто из хёнов не разговаривал с ним, и в итоге он сидел один на заднем сиденье, что только ещё больше испортило настроение.       Они прибыли в студию и поприветствовали ведущих, а затем подошли к креслам, чтобы занять места перед началом шоу. Из-за размера стола и количества людей в комнате было всего два места на троих и одно одиночное. Рики надеялся сесть с двумя хёнами, но вместо этого Хисын и Сонхун заняли места по обе стороны от Сону.       — Айш, нечестно, я хотел сидеть с Сону, — простонал Джей, глядя на старшего и Сонхуна.       — Кто успел — тот и съел, — поддразнил Сону в ответ.       Джей только хмыкнул и обнял в ответ Чонвона.       — Хорошо, Вони, ты будешь сидеть с Джейком и мной, — улыбнулся лидеру второй старший.       — Я не против, хён, — Чонвон улыбнулся и занял место между ним и Джейком.       К сожалению, Рики остался сидеть один. Ему не хотелось сидеть одному, но жаловаться бессмысленно и по-детски, поэтому он просто пересел на единственное место через стол от своих хёнов, после сего сел и настроил микрофон и наушники.       Спустя несколько минут началось радиошоу, все участники смеялись и разговаривали, рассказывая истории и общаясь с ведущими. Рики большую часть времени молчал и говорил только тогда, когда его о чем-то спрашивали ведущие, сами мемберы даже не обращали на него никакого внимания.       Ведущая задавала вопросы, касательно группы и у неё неожиданно возник вопрос.       — Так кто же ваш макнэ? Я немного запамятовала, — любезно спросила женщина.       Хисын сразу же ответил: — Наш макнэ — Сону… О боже, подождите! Это не правильно, простите, — засмеялся он.       Хост и остальные члены группы тоже рассмеялись из-за ошибки Хисына, но Рики нет. Это просто ошибка, верно? Он не должен расстраиваться, но Хисын сказал это так быстро и уверенно, неужели он забыл, что Рики — макнэ?       — Да, простите за ошибку, но Ни-Ки — наш макнэ, — когда смех утих, старший заговорил снова.       — Ааа, правда, он не похож на него, он такой высокий, и выглядит таким взрослым, — прокомментировал мужчина, похоже, полностью шокированный.       Рики только фальшиво улыбнулся ведущему, который удивленно смотрел на него. Это то, что всегда беспокоило его, когда люди говорили, что он не «похож на макнэ». Не поймите Рики неправильно, ему нравилось, как его черты лица изменялись по мере взросления, и он гордился тем, каким высоким стал, но всякий раз, когда люди говорили, что он не похож на макнэ, это ранило. Почему самые молодые участники почти всегда считались обладателями определенного типа внешности?       Он видел комментарии в Twitter и WeVerse о себе. Что он совсем не похож на макнэ, что Чонвон или Сону —да, и они лучше подходили на эту роль. Эти комментарии всегда заставляли его чувствовать себя странно, как будто он неправ в том, что выглядел или вел себя определенным образом, потому что это не подпадало под понятие «макнэ».       Рики отвлекся от своих мыслей при звуке хихиканья Сонхуна.       — Я знаю, это шокирует, он выше всех нас и даже не ведет себя как младший большую часть времени. Он действительно не похож на макнэ.       — Многие наши фанаты считают меня или Сону-хёни самыми молодыми участниками, прежде чем узнают, что это Ни-Ки, а некоторые до сих пор иногда забывают, — Чонвон хихикнул.       — Я понимаю, почему, посмотрите на Вони и Сону, они очаровательны и два наших самых милых участника. Они так похожи на макнэ, — добавил Джей.       Джейк поднял руку и ткнул в ямочку на щеке Чонвона, Джей засмеялся, а затем последовал его примеру и ткнул в другую ямочку на лице лидера.       Ведущие и другие участники, кроме Рики, зааплодировали. Хисын и Сонхун подняли руки и погладили Сону по щекам.       Все участники засмеялись от столь милых действий.       — Посмотрите на них, они такие милые, — засмеялся Джейк.       — Наши макнэ такие милые, — прокомментировал Сонхун.       Сердце Рики снова заколотилось в груди, но он постарался сохранить улыбку на лице, наблюдая за остальными. Ему не нравилось, что он ревнует, смотря за тем, как хёны ухаживают за Сону и Чонвоном, но он ничего не мог с собой поделать. Услышав, как Сонхун сказал «наши макнэ», в то время как он даже не был включен в этот список, заставило его почувствовать себя обделенным.       — Они очень милые, — согласилась женщина-ведущая, смеясь.       — Так кто же из вас больше всего любит получать ласку и заботу? — спросил ведущий-мужчина. — Я полагаю, что это Ни-Ки~сси, так как он макнэ?       Ребята переглянулись между собой, а затем повернулись к ведущим.       — На самом деле это не так, — сказал Хисын. — Рики настолько независимый, что ему не нужно много внимания, поэтому мне нравится ухаживать за Сону и Чонвоном, потому что они всегда любят, когда им уделяют внимание.       — Хисын-хён прав, им действительно нужно много внимания, которое мы с радостью им даём.       Джей кивнул: — Обычно я больше всех забочусь об этих двоих, энджини даже говорят, что они как мои дети, что меня, конечно, не смущает. Они мои малыши, — ласково сказал второй старший, заставив их покраснеть.       — Рики — это просто Рики, он прекрасно справляется сам по себе большую часть времени, — Джейк хмыкнул в знак согласия.       Японцу пришлось сдержать смешок по поводу всего, что говорили старшие. Неужели они действительно забыли, что уже несколько недель совершенно не заботятся о нем? Неужели они ничего не знали о Рики? Да, Рики независим, но он также молод и чувствителен. Ему очень нравилось внимание, и хотя он не признавался в этом, как Чонвон и Сону, ему нравилось, когда его опекали и о нем заботились.       Конечно, есть ещё много того, что он не может сделать сам, но, похоже, хёны просто забыли об этом или им было всё равно. Может быть, они просто хотели, чтобы Сону и Чонвон заняли место макнэ, а не Рики.       Остальную часть интервью он молчал, не шутил и не дразнил никого из участников. Он говорил только тогда, когда кто-то из ведущих обращался к нему, и казалось, что даже участники его собственной группы забыли о его присутствии, так как никто из них с ним не разговаривал.       В тот вечер Рики пропустил ужин и просто сразу же лег в постель. После радиопередачи он пребывал в ещё более худшем настроении, чем утром. Никто даже не пришел проведать его или позвать поесть. Ему казалось, что им просто пренебрегают. Он не понимал, почему хёны отбросили его в сторону и стали относиться к нему так, будто он не макнэ.       Утренняя головная боль вернулась с новой силой, а в добавок ко стрессу всё стало только хуже. После нескольких часов ворочания в постели Рики наконец провалился в неспокойный сон.

***

      Рики отбросил одеяло и повернулся на бок, оглядывая своих соседей по комнате, которые всё ещё спали в своих кроватях. Его головная боль переросла в мигрень, а от малейшего движения голова болела ещё сильнее. Он посмотрел на часы на комоде и они показывали всего несколько минут после пяти утра. Танцор застонал, из-за резкой боли в висках и почувствовал, как слюна наполняет рот, а желудочный сок поднимается наружу.       Он резко открыл глаза и принял сидячее положение. Ему очень не хотелось блевать, но тошнота усилилась в несколько раз. Он попытался сглотнуть желчь, но её стало ещё больше. Подросток вскочил с кровати, не заботясь о том, сколько шума произвел и выбежал из комнаты. Рики со всех ног понесся по коридору в ванную.       Японец захлопнул дверь и рухнул на колени перед унитазом. Прошла всего секунда, прежде чем его стошнило. Поскольку за день до этого он ничего не ел, только желчь и желудочная кислота обжигали горло, выходя из организма.       Он прокашлялся и в течение нескольких секунд рвота наконец прекратилась. Рики вытер рот куском туалетной бумаги и закрыл крышку унитаза, прежде чем смыть за собой. Младший сложил руки на сиденье унитаза и положил на них голову. Его тело болело, и он чувствовал себя слишком слабым, чтобы сдвинуться с места, как бы противно ему не было.       Спустя несколько минут он поднялся с пола и прополоскал рот, а также почистил зубы. Голова всё ещё раскалывалась, и он действительно чувствовал себя не очень хорошо, но, по крайней мере, за окном ещё ранее утро и он мог вернуться в постель и немного поспать, как бы паршиво он себя ни чувствовал.       Чудесным образом Рики не разбудил никого из ребят, когда спешил в ванную. Тихо закрыв за собой дверь в комнату, он рухнул на кровать и почти мгновенно заснул, после того, как его голова коснулась подушки. Он надеялся, что позже ему станет лучше.       — Рики! Вставай, у нас сегодня тренировка! — крикнул Чонвон, входя в комнату.       Громкий голос лидера разбудил его и мгновенно напомнил о глухом стуке в голове. Он открыл глаза, и из-за яркого света его голова запульсировала от боли. Рики застонал и перекатился на бок, не обращая внимания на старшего, который всё ещё просил его встать.       — Давай, Рики-а, мы опаздываем, нам нужно идти, — уговаривал лидер, стягивая с Рики одеяло.       Младший снова застонал, медленно открывая глаза и пытаясь дать им привыкнуть к яркому свету спальни.       — Хорошо, хорошо, я проснулся, хён, — сказал Рики, медленно садясь.       — Наконец-то, — вздохнул Чонвон. — Одевайся, мы уезжаем через пять минут.       Рики неохотно поднялся с кровати, стараясь не обращать внимания на то, как болит каждая косточка в его теле и как ему жарко, несмотря на прохладную температуру в общежитии. Танцор вяло надел толстовку и черные штаны для сегодняшней тренировки, затем взял свою сумку и телефон и вышел из комнаты.

***

      — Рики! Что с тобой сегодня происходит? — нетерпеливо спросил Джей у младшего.       У Рики дела шли совсем неважно. Он сильно потел и тяжело дышал, они закончили трехчасовую танцевальную практику, но им предстояла ещё одна. Ему казалось совершенно нелепым, что остальные не замечали его состояния на протяжении всей тренировки, но причина была очевидна: Сону.       Тот признался, что утром чувствовал себя не лучшим образом и спал в машине по дороге в компанию, что говорило о том, что он приболел. Кроме того, он выглядел всё более и более измотанным, несмотря на то, что у них уже было два перерыва, чтобы он мог отдохнуть.       — Мы уже в третий раз поправляем тебя за одно и то же! Ты знаешь этот танец, Рики, просто сделай всё правильно, — отругал его Хисын.       Рики наклонился, положив руки на колени, и тяжело дышал, глядя на Хисына и Джея, которые смотрели на него с разочарованием и раздражением. От такого взгляда ему стало невыносимо больно.       — Прости, хён, я просто не очень хорошо себя чувствую сегодня, — сказал им Рики, тяжело дыша.       — Ну же, Рики, как бы ты себя ни чувствовал, ты сможешь преодолеть это. Давай сделаем всё снова, — отмахнулся от его слов Сонхун.       Рики вздохнул и вернулся на своё место и они начали песню заново. На этот раз он всё ещё допускал ошибки, но его это не беспокоило. Мигрень убивала своей тяжестью, громкая музыка и быстрые движения оказывали своё воздействие на его тело. Пока они отрабатывали хореографию его лихорадило, а тело болело с каждым разом всё сильнее.       После того, как песня закончилась, объявили перерыв.       — Рики, ты опять сделал неправильно, — проворчал Чонвон, подходя к нему. — Почему ты не можешь сделать всё правильно? Мы так долго занимались этой хореографией.       Рики сидел, прислонившись спиной к зеркалу. Он взглянул на старшего, который разочарованно смотрел на него, готовый в очередной раз отругать, пока голос Хисына не привлек их внимание.       — Эй, Сону-а, как дела? — мягко спросил Хисын, приседая рядом с тяжело дышащим парнем с румяными щеками.       Сону только покачал головой: — Не очень, хён, — выдохнул он. — Я очень устал.       Чонвон отвернулся от Рики, а все остальные собрались вокруг Сону и стали проверять его состояние, задавая различные вопросы.       Младший наблюдал, как Сонхун и Чонвон сели по обе стороны от него и проибняли, а Джейк принес бутылочку, чтобы дать ему попить. Не поймите Рики неправильно, он обожал своего хёна и хотел, чтобы ему стало лучше, но он не мог побороть ревность в груди, наблюдая за тем, как все ухаживают за Сону.       Рики тоже приболел, он чувствовал себя отвратительно, но старшие игнорировали его в пользу Сону, и это неприятно. Группа провела весь перерыв, наблюдая за Кимом, пока Сонхун и Джей не усадили его на стул, а Чонвон попросил остальных продолжить тренировку.

***

      Однако Рики чувствовал боль в каждой мышце и клеточке своего тела и не мог заставить себя подняться с пола и продолжить танцевать. Он действительно не мог этого вынести.       Все, кроме Сону и Рики, вернулись на свои места. Остальные выжидающе смотрели на младшего, ожидая когда же он соизволит подняться.       — Хёны, я не могу больше тренироваться. Я правда не могу, — Рики покачал головой, на что Сонхун нахмурился.       — Что значит «не можешь»? Сону приболел, ему нужен отдых, а у тебя какая причина, Рики? — раздраженно спросил он.       — Ты проваливал все тренировки, Рики, так что хватит лениться, тебе нужно тренироваться и отработать эти движения, — сказал Хисын.       — Я чувствую себя не очень хорошо, хён, я действительно не могу больше тренироваться, — Рики вздохнул.       — Да брось, ты притворяешься больным и это не освободит тебя от танцев. Тащи свою задницу сюда, Нишимура Рики, — огрызнулся Джейк.       Рики почувствовал, как его сердце разбилось вдребезги от слов старших. Неужели они действительно так о нем думали? Что Рики лентяй? Что он притворялся больным только для того, чтобы избежать тренировки? Почему они поверили Сону в одно мгновение, но когда он явно не в состоянии продолжать, они просто не воспринимают его всерьез и относятся к нему как к дерьму под ногами?       — Хён, я не вру, — разочарованно сказал Рики. — Я чувствую себя больным с самого утра.       — Рики, серьезно, у нас и так хватает забот. Перестань усугублять ситуацию и просто продолжи эту чертову тренировку, — выпалил Чонвон.       Рики вздрогнул как от резкого тона лидера, так и от его слов. Чонвон говорил так, будто он тянул их всех вниз. Японец поднялся на ноги и сложил руки на груди.       — Почему вы все так со мной разговариваете? — спросил Рики разочарованно. — Как будто я какая-то обуза?       — Потому что ты, блядь, и есть обуза! Мы просто хотим закончить тренировку, а ты нас всех задерживаешь! — огрызнулся Джей.       Младший почувствовал, как на глазах выступили слезы, поэтому он схватил свою сумку и быстро вышел из тренировочного зала, не обращая внимания на оклики остальных.

***

      Дыхание Рики участилось и он вслепую пошел быстрее по коридору. Он вошел в одну из комнат отдыха, расположенную далеко от тренировочного зала, и упал на диван, позволив себе наконец заплакать. Его сердце болело, но, по крайней мере, старшие наконец-то сказали правду. Они воспринимали его как обузу, очевидно, что он им просто безразличен и они не видят в нем макнэ, поэтому и стали относиться к Сону, как к макнэ. Они не хотели, чтобы он находился рядом с ними, не хотели, чтобы Рики был их макнэ.       Он настолько сильно погрузился в собственные мысли, всё ещё продолжая плакать, что не услышал, как открылась дверь и к нему кто-то подошел.       — Ни-Ки? Что происходит, ты в порядке?       Рики узнал этот голос, он поднял голову и увидел не кого иного, как Хоши, Джуна, Минхао и Дино из Seventeen, которые обеспокоенно смотрели на него. Дино и Хоши сели по обе стороны от него, а Минхао и Джун с другой стороны. Они хотели утешить младшего, но держали руки при себе, так как не знали, будет ли юноша спокойно воспринимать физический контакт с ними.       — Ни-Ки~а, что происходит? Ты можешь поговорить с нами, — мягко заверил его Хоши.       Рики просто вытер глаза рукавом толстовки и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, пытаясь успокоиться.       — Простите, сонбэ, ничего страшного. Простите, что заставил вас волноваться, — извинился Рики.       — Да ладно, Ни-Ки~а, мы знаем, что это неправда. Если это так расстроило тебя, то это явно не пустяк. Можешь называть нас хёнами, мы не против.       — Просто, мои хёны… — начал Рики.       Старшие нахмурились и переглянулись. Хёны Ни-Ки? Всегда казалось, что участники Энхайпен близки между собой, и, несмотря на то, что они общались всего несколько раз, они видели, как Рики дразнил и разыгрывал их, а они в ответ дарили ему много внимания и ласки. Что они сделали, чтобы так расстроить прекрасного подростка?       — Наверное, мои хёны пренебрегали мной? — Рики неуверенно ответил. — Они просто не относились ко мне как к макнэ, и я знаю, что это звучит глупо и по-детски, но мне этого не хватает. Они все относятся к Сону-хёну как к макнэ, даже иногда Чонвон-хён, а он младше него! Я давно это заметил, но они просто заботятся о нем больше, чем обо мне.       — О, Ни-Ки~а, это совсем не глупо, что случилось? Как они с тобой обращались? — спросил Джун.       — Несколько дней назад я очень скучал по дому, и обычно, когда я чувствую себя так, я иду к одному из моих хёнов. Честно говоря, я просто хотел немного пообниматься и получить слова поддержки, поэтому я пошел к Джейку и Джей-хёну, но они оба просто отмахнулись от меня и сказали, что они не в настроении, — объяснил Рики.       — Я даже не расстроился, что они не настроены обниматься, но меня огорчило, что они просто отмахнулись от меня. Я пошел в туалет, но когда вернулся в гостиную, они оба обнимались с Сону. Мне стало больно и обидно, потому что всего за несколько минут до этого они оттолкнули меня.       — Они также стали вести себя строже со мной на танцевальных практиках. Они ругают меня за ошибки, но по отношению к Сону они очень нежные и просто мягко поправляют его и показывают движения снова.       — Вчера мы все пошли на радиошоу. Сначала они оставили меня сидеть одного, а сами сели с Чонвоном и Сону-хёном, но я ничего не сказал, мне показалось, что это не так уж важно…       Старшие просто сочувственно смотрели на Ни-Ки, пока он продолжал говорить.       — Один из ведущих спросил, кто макнэ в нашей группе, и почти сразу же Хисын-хён ответил, что Сону. Потом он рассмеялся и сказал, что ошибся, и, скорее всего, это так и было, но он сказал это без всяких колебаний. Сказал так, как будто хотел, чтобы это было правдой.       — Потом все начали говорить о том, что я не похож на макнэ. Чонвон-хён сказал, что энджини иногда думают, что он и Сону-хён — макнэ, и все согласились. Джей-хён сказал, что понимает, почему, ведь они такие очаровательные и выглядят как самые младшие. Все умилялись, а я просто ревновал и чувствовал себя забытым.       — Затем ведущий спросил, кто из участников больше всего любит, когда ему уделяют много внимания, и хёны ответили, что это Чонвон и Сону. Они сказали, что я не требую много внимания, а этим двоим нравится, когда им уделяют его. Тогда Сонхун-хён добавил, что им нужно много внимания, которое они готовы уделять. Джейк-хён сказал: «Рики — это просто Рики», и что я прекрасно справляюсь сам по себе большую часть времени.       На глазах у младшего наворачивались слезы, но он продолжил.       — Тогда я почувствовал такую сильную ревность, потому что на самом деле мне очень нравится их внимание, и нравится, когда они меня балуют, но я не умею в этом признаваться. Такое ощущение, что они забыли об этом, что их это не волнует… такое ощущение, что я им безразличен.       Дино нежно погладил Рики по спине, заметив, что подросток расстраивается всё сильнее, по мере своего рассказа. Он не упустил насколько тело подростка горячее, но решил пока ничего не говорить об этом.       — Есть ли ещё что-нибудь, о чем ты хочешь поговорить, Ни-Ки? — ласково спросил он.       Рики кивнул, он уже так много сказал, что мог бы просто выпустить всё это наружу и разобраться с последствиями позже.       — Я… я не ел нормально, вообще не ел. Я был так напряжен и встревожен из-за того, что хёны пренебрегали мной, что я просто не мог заставить себя есть большую часть времени, — признался Рики.       — Ни-Ки~а, это совсем нехорошо. Когда ты в последний раз ел нормальную еду, ты помнишь? — спросил Минхао, на что Рики покачал головой.       — Я знаю, что это нехорошо, но я просто… я не могу. Вчера я съел всего несколько ложек на завтрак, не обедал и пропустил ужин. Я знаю, что это вредит моему здоровью, но мне тяжело. Я так плохо себя чувствую уже несколько недель: головокружения, мигрени, тошнота. Сегодня рано утром меня вырвало перед тренировкой.       — Боже мой! Так вот почему от тебя исходит такой жар? — обеспокоенно спросил Дино, поднося руку ко лбу подростка, но через несколько секунд отдернул её.       — Подожди, у тебя жар? — обеспокоенно спросил Хоши, также пощупав лоб ладонью, а затем убрав её.       — Мне плохо, очень плохо, — честно признался Рики. — На тренировке я всё испортил, потому что голова раскалывалась, а тело болело. Но Сону-хён тоже неважно себя чувствует, поэтому все сосредоточились на нем, а я знаю, что выгляжу паршиво и чувствую себя неважно. Я не понимаю, как никто из них не заметил, — надулся Рики, чувствуя, как мигрень разыгралась ещё сильнее из-за плача.       — Я сказал им, что плохо себя чувствую, но они просто отмахнулись от меня и сказали, чтобы я продолжил тренироваться. Сону-хён сказал, что ему плохо, и они все бросились к нему, чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Ему разрешили не учавствовать в тренировке, но они ждали, что я встану и присоединюсь к ним, но я сказал, что не могу. Тогда они попросили меня перестать притворяться, продолжать тренировку и не лениться, — с каждым словом голова Рики раскалывалась всё сильнее. Он всё больше злился, рассказывая старшим об инциденте, который только что произошел.       — Чонвон-хён сказал мне, чтобы я перестал их напрягать, потому что у них и так хватает забот, и продолжил тренироваться. Я очень расстроился и спросил их, почему они разговаривают со мной так, будто я просто обуза, — Рики почувствовал, как слезы снова покатились по его щекам и боль пронзила его голову.       — Т-тогда, — заикался Рики.       — Ш-ш-ш, всё в порядке, дорогой. Не торопись, — успокаивал его Джун.       — Джей только что накричал на меня и-и сказал, что я-я о-обуза, — заикаясь, произнес младший, чувствуя, как на глазах наворачиваются слезы.       Хёны из Seventeen в недоумении смотрели друг на друга. Как ребята из Энхайпен могли сказать такое? Да ещё и своему макнэ? Они чувствовали, как в них бурлит гнев из-за поведение младших, и им очень хотелось отчитать их за то, что они обидели милого подростка рядом с ними. Однако Рики явно нуждался в утешении, ведь ему пришлось многое пережить, и именно это они и сделали.       Дино и Хоши молча обняли младшего, позволяя ему выплеснуть все чувства, которые он долгое время держал в себе.

***

             Спустя более часа Рики, наконец, достаточно успокоился и смог взглянуть на обеспокоенные лица старших. Он выглядел гораздо более истощенным, а его лицо стало красным как от слез, так и от высокой температуры.       Ребята некоторое время сидели, обдумывая все варианты, что делать в этой ситуации, прежде чем решили, что лучше всего будет пойти и поговорить с остальными ребятами из Энхайпен, чтобы группа знала, какой вред они нанесли своему макнэ.       — Ни-Ки? — спросил Джун, привлекая внимание подростка.       — Мы бы хотели пойти с тобой, чтобы поговорить с твоими хёнами, я не думаю, что ты должен говорить с ними об этом один, — закончил старший.       — Да, ты наш донсэн, и нам неприятно видеть тебя в таком состоянии. Мы тоже твои хёны, Рики, и хотим тебе помочь, — Хоши согласился.       — Что скажешь, Ни-Ки? Ты позволишь нам? — Минхао мягко улыбнулся ему.       Рики кивнул, так как больше не хотел справляться с этим в одиночку.       Все встали с дивана, но когда Рики последовал их примеру, его голова резко закружилась, и он упал вперед, так как черные точки затуманили его зрение.       — Охх, Ни-Ки~а, полегче! Спокойно, дорогой, — сказал Минхао, поймав и прислонив его к своей груди.       — Прости, хён, — пробормотал Рики. — Просто у меня очень кружится голова.       — Давай-ка вернем тебя в общежитие, дружище, тебе нужен отдых, — Дино нахмурился, проведя рукой по волосам Рики.       Рики только кивнул, и Минхао подхватил его на руки. Они вышли из здания компании, но макнэ всё ещё чувствовал головокружение, несмотря на то, что не шел самостоятельно. Он прислонил голову к плечу Минхао и через несколько секунд потерял сознание.

***

      Первым делом они отправились в тренировочный зал Энхайпен, чтобы проверить, там ли ребята, но, как они и предполагали, группа уже ушла. Хоши отвез их к общежитию младшего, а потерявший сознание Рики лежал на заднем сиденье на коленях Минхао и Дино.       Они приехали в общежитие, но макнэ Энхайпен всё ещё не пришёл в сознание на руках у Минхао. Джун был поражен: парень спал как убитый, но на то есть причина — он ужасно истощен и болен. Вероятно по этой причине, он не мог проснуться от какого-то движения.       Джун постучал в дверь общежития, и они принялись ждать. Не прошло и минуты, как два самых старших участника Энхайпен открыли дверь.       — Сонбэ? — спросил Хисын, глядя на Хоши и Джуна, которые стояли прямо перед ним.       — Не хочу показаться грубым, но что вы здесь делаете? — спросил Джей.       Хоши и Джун хмыкнули на такое поведение. Хёны Рики говорили довольно спокойно, учитывая, что они потеряли где-то ещё одного участника. Сколько бы терпения у них не было к младшим, Ни-Ки — драгоценный ребенок, и да они любили его. Они будут защищать японца от любого, кто посмеет причинить ему боль, даже если это его собственные хёны.       — О, знаете, я подумал, что вы, ребята, что-то потеряли. Я не знаю что или кого, но я думаю, что это один из участников вашей группы! — огрызнулся Хоши на двух младших.       Джун слегка отошел в сторону и позади него стояли Дино и Минхао, последний держал Рики на руках.       — Хён, мы можем все объяснить, — начал Хисын.       — Оставь это! Тащите свои задницы в гостиную, нам есть о чем с вами поговорить, — сказал Дино младшим.       Джей и Хисын кивнули, после чего вернулись в общежитие и впустили членов Seventeen внутрь. Они вошли в гостиную и большинство ребят уже сидели там, но двое старших и Чонвон быстро присоединились к ним.       — О, хёны из Seventeen, здравствуйте, — поприветствовал Джейк, поклонившись.       — Привет, ребята, — процедил Джун.       — О Боже, Рики! — воскликнул Джейк, заметив младшего на руках у Минхао. — С ним всё в порядке? — обеспокоенно спросил австралиец.       Все смотрели на Рики с чувством вины и явным переживанием за состояние младшего.       — Нет, Джейк-ши, — сказал Джун, оглядев всех. — Ни-Ки~а совсем не в порядке, и если бы кто-нибудь из вас потрудился присмотреть за ним, вы бы это знали.       — Кто для вас Ни-Ки? — Минхао задал риторический вопрос, прежде чем продолжить. — Он ваш младший, макнэ. Так не хотели бы вы все объяснить, почему вы с ним так обращаетесь?       Голос Минхао мягкий, почти нежный, но в нем слышалось раздражение. Он явно в них разочарован, и это заставило остальных испытывать чувство вины. Хоши уже собирался заговорить, но его прервал чей-то стон. Все снова обратили внимание на Рики, который переместился на колени Минхао. Старший нежно погладил его по спине, прежде чем подросток ещё раз простонал и слегка приоткрыл глаза.       — Эй, Ни-Ки~а, как ты себя чувствуешь? Лучше? — доброжелательно спросил Минхао.       Рики только покачал головой в ответ и медленно сел, а потом огляделся вокруг и понял, что они уже не в здании компании, а в общежитии его группы. Макнэ повернул голову туда, где на диване сидели его хёны. Он снова расстроился, взглянув на них. Старшие чувствовали себя ужасно, зная, что они расстроили Рики, поскольку в его взгляде не было обычной привязанности и восхищения, которые он испытывал к ним, а лишь холод.       — Привет, Рики-а, — помахал рукой Сонхун.       Рики просто молча смотрел на старших, но Хоши мягко улыбнулся ему, прежде чем продолжить.       — Мы нашли Ни-Ки в комнате отдыха. Он был очень расстроен, и мы спросили его, что происходит. Он рассказал, что вы все его игнорируете и пренебрегаете, а Сону и Чонвона считаете макнэ больше, чем его, — объяснил он.       Участники Энхайпен выглядели виноватыми, они посмотрели друг на друга, а затем на Рики, который потупил взгляд на свои колени.       — Мы… мы делали это? Рики-а, прости, мы даже не заметили, — извинился Хисын.       — Как вы могли не заметить? — огрызнулся Рики, заставив всех замолчать.       — Это то, что вы делаете уже несколько недель! Больше месяца! Вы… вы все начали относиться к Сону и Чонвону как к макнэ, а меня отбросили в сторону, как будто я ненужная вещь, от которой можно избавиться! — возмущался Рики.       — Такое ощущение, что вы все просто решили игнорировать меня в пользу них. Вы строго ругали меня за ошибки на танцевальной практике, но в тоже время, вели себя нежно с Сону-хёном.       — Несколько дней назад я так тосковал по дому, что мне хотелось просто обнять Джея и Джейк-хёна. Вы оба просто махнули на меня рукой… Я даже не расстроился, что вы не захотели обниматься, я знаю, что не всем нравится тактильный контакт. Но больше меня расстроило то, что вы оба просто отмахнулись от меня. Вы полностью игнорировали меня и даже не спросили о моем состоянии. А потом я возвращаюсь и вижу, что вы обнимаетесь с Сону-хёном! И что я должен думать, кроме того, что он вам дороже, чем я? — заявил Рики.       — Рики, — начал Джейк.       — Заткнись, хён! — огрызнулся Рики, не обращая внимания на грубость слов. Он был раздражен и ослеплен болью. Он просто сыт по горло тем, как с ним обращались последние несколько недель.       — Вчера на радиошоу вы оставили меня сидеть одного. Мне плевать, если это звучит глупо и по-детски, но мне было обидно. Никто из вас даже не попытался сесть со мной, а просто уселись к Сону и Чонвону. Потом никто не разговаривал со мной на протяжении всего шоу, кроме ведущих, — продолжил Рики.       — И Хисын-хён, когда тебя спросили, кто макнэ, ты почти сразу ответил «Сону», как будто просто забыл обо мне. И стоит ли мне сказать про вопрос о заботе и внимании? Я независим и мне не нужно много внимания? И Джейк-хён, «Рики — это просто Рики, и он прекрасно справляется сам по себе большую часть времени»? — недоверчиво спросил Рики.       — Вы все просто забыли обо мне? Что я люблю внимание? Что мне нравится, когда меня опекают? Ради всего святого, я знаю, что мне нравится внимание, знаю, что не признаюсь в этом, как Сону и Чонвон, но я люблю, когда мне уделяют внимание! Почему вы все забыли об этом? В какой момент вы просто забыли об этом? — Рики говорил, расстраиваясь всё больше и больше.       — Никто даже не позвал меня ужинать? Никто из вас не заметил, что я не ел, потому что всё это вызвало у меня стресс и тревожность. Никто из вас не заметил, потому что вы будто забыли о том, что обо мне надо заботиться.       Хёны выглядели абсолютно пристыженными. Рики оказался прав, они все так долго пренебрегали им. Он их макнэ, а они не относились к нему должным образом.       Хоши и Минхао нежно поглаживали младшего по спине и шептали ему утешительные слова, пытаясь успокоить его, так как тот был очень взволнован.       — Вы все облажались. То, что вы сказали ему сегодня, совершенно неприемлемо, — сказал Хоши. — Рики болен, и Сону тоже, но вы все сразу же бросились к нему, а когда Рики сказал вам, что плохо себя чувствует, вы не обратили внимания и отнеслись к этому так, будто он лжет.       — Почему вы все так ко мне относитесь? — Рики всхлипнул. — Как будто я обуза.       — Рики… Мне очень жаль, я не должен был такое говорить. Этому нет оправдания, но мне жаль. Ты не обуза, милый, и никогда ею не будешь. И мне очень жаль, что я не был рядом с тобой, когда ты скучал по дому, — извинился Джей.       — Нам очень жаль, Рики-а, мы все неправы и нам не стоило так с тобой обращаться, и мне очень жаль, что я сказал, что ты ленился на тренировках, потому что это неправда. Я должен был прислушаться к тебе. Мне стоило заботиться о тебе, как подобает старшему хёну, — сказал Хисын.       — Мне очень жаль, что я проигнорировал тебя и обвинил во лжи сегодня, — извинился Сонхун. — У тебя нет причин врать нам о том, что ты заболел, и мне стоило прислушаться к твоим словам.       — Мне тоже жаль, Рики-а. Я облажался, мы все облажались, и насчет той ночи с Сону, мы с Джеем поступили ужасно. Прости, что я оттолкнул тебя, и что мы обнимались с Сону после того, как полностью тебя проигнорировали, это нечестно с нашей стороны, — Джейк вздохнул.       — Мне тоже жаль, Рики-а, — тихо сказал Сону. — Я должен был заметить и обратить на тебя внимание. Мне просто нравилась внимание и забота, что я не замечал ничего вокруг. Прости, что перетягивал одеяло на себя. Я так же виноват, как и все остальные, а насчет объятий, они сказали мне «нет», но я просто сделал эгьё и пролез между ними. Они просто не смогли сбежать от меня. Это очень несправедливо по отношению к тебе, прости.       — И, конечно, прости меня, Рики-а. Как лидер и твой самый молодой хён, я должен был заметить всё это. Мне очень жаль, что мы все пренебрегали тобой. Я оказался ослеплен вниманием хёнов также, как Сону-хён, но это не оправдание. Мы не должны были пренебрегать тобой. Мы все неправы и не относились к тебе так, как должны, — сказал ему Чонвон.       Рики замолчал на несколько минут, прокручивая слова старших в своей голове. Все они говорили так искренне и явно раскаивались в том, как поступили с ним, но оставалась одна вещь, которая мучила его. То, что мучило его уже долгое время.       — Ребята, вы видите меня в роли макнэ? — спросил Рики.       — Что ты имеешь в виду? — мягко спросил Хисын.       — Вы действительно знаете и помните, что я макнэ? Энджини постоянно говорят, что я недостаточно похож на «макнэ». Я слишком высокий, у меня слишком взрослое лицо, я не веду себя как младший, я не такой милый, как Чонвони и Сону-хён. Я плохой макнэ? Поэтому вы так относитесь к Сону и Чонвону?       Старшие замерли после услышанного. Это правда, иногда они забывали, что Рики их макнэ, потому что его внешность и характер делали его намного старше, но это не так. Рики всего шестнадцать лет, он несовершеннолетний, подросток, ребенок, который, несмотря на свою зрелость, всё ещё так молод. Как они могли забыть об этом? Почему они забыли об этом?       Сонхун ахнул от осознания.       — То, что я сказал на радиошоу… что ты не похож на макнэ, мне очень жаль, Рики. Я не должен был этого говорить, потому что это неправда, ты не должен вести себя или выглядеть определенным образом, чтобы быть макнэ.       — Ты — макнэ, Рики-а, всё, что ты сказал, не изменит этого, всё это не имеет значения. Ты наш макнэ, — добавил Джейк.       Рики почувствовал, как его тело наполняет тепло от слов хёнов. Ему правда очень приятно, когда его называли макнэ. Может быть, он и не любил признаваться в том, что ему нравилось, когда ему уделяли внимание, но он правда любил это. Ему нравилось быть макнэ, потому что у него есть хёны, которые хорошо заботились о нем и, с ними он всегда чувствовал себя любимым.       — Нам с Чонвони жаль, что мы на некоторое время заменили тебя в роли макнэ, — признался Сону. — Наверное, это потому, что я макнэ в своей семье, и даже в I-LAND я надеялся, что буду макнэ в группе. Я знаю, что это нечестно с моей стороны, но когда хёны начали уделять мне больше внимания и заботиться обо мне, я просто привык к этому. Я должен смириться с тем, что я не макнэ, я смирился, потому что ты лучший макнэ, которого мы могли бы получить, Рики-а, — сказал Сону.       — Мы все сильно напортачили, и не ожидаем, что ты сразу же простишь нас. Но мы хотим загладить свою вину перед тобой, Рики-а. Ты позволишь нам? — спросил Чонвон, ожидая ответа младшего.       Рики посмотрел на хёнов из Seventeen и они нежно улыбнулись ему. Дино кивнул, похлопав его по колену, и он улыбнулся им в ответ. Младший слез с колен Минхао и забрался на колени Чонвона, протягивая руки для объятий. Хёны мгновенно оказались рядом с ним, сжимая его и неоднократно шепча извинения.       Ребята из Seventeen улыбнулись от этой сцены. Им действительно стоило вправить мозги, но, похоже, теперь всё в порядке. Квартет встал, привлекая внимание остальных.       — Нам пора идти, ребята, — сказал Хоши, подойдя и слегка взъерошив волосы Рики, после чего двинулся в сторону выхода. Минхао, Джун и Дино последовали его примеру и похлопали макнэ по спине и попрощались с ним, но прежде чем уйти, Джун повернулся к группе.       — Убедитесь, что Рики-а поправится! — сказал он. — Позаботьтесь о нем, иначе я украду его у вас и сделаю это сам.       Ребята из Энхайпен кивнули, махнули страшим на прощание рукой, и те покинули общежитие. События сегодняшнего дня подействовали на Рики, и чувство болезненности в его теле вернулось с новой силой. Он прижался ближе к груди Чонвона и остальные заметив его состояние, начали ухаживать за ним.       —Хэй, малыш, как ты себя чувствуешь? — спросил Джейк, приложив руку ко лбу подростка.       — Уставшим и кажется, я всё ещё болею, — пробормотал Рики.       — Я пойду приготовлю суп, тебе нужно поесть, — сказал Джей.       Рики заворчал в знак протеста, ему не хотелось есть в данный момент.       — Не протестуй, милый, ты не ел нормально уже несколько недель, и тебе нужно выздороветь. Ты будешь есть, не обязательно всё, но тебе нужно что-то съесть, — мягко сказал Джей.       — Хорошо, — сонно пробормотал японец, прижимаясь к Чонвону ещё сильнее.       — Айш, ты большой ребенок, — поддразнил его Сону.       — Я не ребенок, — Рики надулся.       — Нет, ты наш ребенок, наш макнэ, — искренне сказал Сонхун, взъерошив волосы Рики.       Младший сонно улыбнулся, возможно, он ещё не до конца простил хёнов, но со временем простит. Энхайпен — его хёны, и он обожает каждого из них, а он — их макнэ. Ему не нужно вести себя или выглядеть определенным образом, чтобы соответствовать этому статусу. Ему не нужно вести себя мило, так как остальные находили его по-своему милым. Он — макнэ, и ничто не изменит этот факт.