La Joya de Turin

В Катаре этой ночью удушающе-жарко. Андреа впивается пальцами в ткань своих джинсов, порезанных на коленках, и стискивает зубы. На поле творится что-то невообразимое — под конец дополнительных таймов Мбаппе сравнивает счет, лишая Аргентину возможности закончить финал, не переходя в серию пенальти; французы ликуют, аргентинцы возмущенно поливают его отборными ругательствами, некоторыми — на расовой основе. Под крики восьмидесяти тысяч болельщиков Скалони выпускает на последние минуты Пауло на поле, и Андреа подается вперед, напряженно вглядываясь в его невысокую, но юркую фигуру с двадцать первым номером на футболке. Сердце замирает в груди, когда Мбаппе в дрибблинге уходит от Кути Ромеро и Лео Паредеса, обходит Энцо Фернандеса — кажется, гол неизбежен, позиция идеальна, но Пауло выбивает мяч у Киллиана из-под ног в аут под восторженный вопль трибун, увидевших его финт. Андреа сползает по сиденью вниз. Она знает: Пауло всегда был хорош в таких действиях, кажущихся незаметными на фоне красивых голов и пенальти, но от этого — не менее важных. Мечта о Кубке Мира могла бы разбиться, если бы не он, и её взволнованно колотящееся сердце наполняется щемящей гордостью. До свистка судьи, возвещающего об окончании дополнительного времени, остается всего ничего. Где-то на супер-ВИП-местах молится о победе жена великого Месси, Антонелла. Ожидание уже неизбежной серии пенальти тикает в висках. — Они должны победить, — у Алисии, мамы Пауло, дрожит голос, и Андреа безотчетно берёт её за руку, чтобы успокоить. Её бы саму кто успокоил! От напряжения сводит даже кончики пальцев. Свисток. Скалони собирает вокруг себя команду; список пенальтистов у него давно готов. Андреа молится, молится Иисусу и Деве Марии за Пауло, за сборную, за всех, кто приехал в Катар за славой и мечтой, потому что футбол однажды должен победить. В желудке что-то скручивается, когда Пауло идёт к мячу. Да, Мартинес отбил пенальти Кингсли Команы, да только этого мало; Уго Льорис тоже собаку съел на кубковых матчах за сборную. Он разбегается. Дыхание у Андреа замирает где-то в горле. Она подскакивает на сиденье. Пауло бьет с левой, низом и по центру. Льорис почему-то кидается вбок, а мяч легко влетает в сетку почти по прямой. Андреа не видит лица Пауло, её Пауло, но его радость чувствует, как свою. Чувствует, как эмоции сливаются с общим восторгом стадиона; в ушах закладывает от воплей. Выскочить бы на поле, да пока нельзя. Тчуамени промахивается. Леандро забивает в нижний левый от себя угол. На соседнем ряду выдыхает Ками Галанте, его жена. Напряжение разгоняет по стадиону электричеством; гудением, как в высоковольтных проводах, и взрывается финальным единым восторгом, когда Монтьель ставит точку в этом противостоянии, утирая нос и Мбаппе, и Дидье Дешаму, и Эммануэлю Макрону, и всем-всем-всем, кто собирался «остановить Месси». Андреа плачет. Она не сразу осознает это, но она плачет, на самом деле ревет, и глаза застилает пеленой. Она почти не видит, что происходит на поле; Алисия обнимает её, и у неё глаза тоже на мокром месте. Имя Пауло срывается с губ Андреа прежде, чем она успевает зажать рот ладонью. Её сметает счастьем, как потоком. Победили. Они — победили. Пройдя весь этот адский путь от позорного проигрыша Саудовской Аравии, от шуток на тему «кто круче на турнире, Месси, Роналду или Мбаппе», до победы через пот, невероятный труд и уверенность в собственных силах. Он победил. Несмотря на травму в «Роме», несмотря на долгое форсированное лечение, несмотря на отсутствие игровой практики на полях Катара, он победил. Он уделал Мбаппе. Андреа плохо помнит, что было дальше. Они с Алисией прорываются на поле незадолго до начала церемонии награждения, и там уже полно народу. Пауло сжимает её в объятиях, от него пахнет потом, газоном, горячим катарским воздухом и чистой радостью; он шепчет «победили, mi amor, мы победили», и она кивает, зарываясь носом куда-то ему в шею. По-бе-ди-ли. Награждение проходит как в тумане. Его медаль блестит в искусственном освещении стадиона. Пауло смеется, стаскивает её и вешает Андреа на шею. — Mi amor… — он прижимается лбом к её лбу. — Родная… Она знает: этот миг стоил всего. Их дружбы с семи лет; её переживаний в четырнадцать, которые теперь кажутся такими глупыми; их расставания и встречи в Турине; её сомнений и второго шанса, о котором Пауло просил на школьном футбольном поле за сутки до матча «альбиселесте» и Мексики. Андреа шмыгает носом. — Te quiero con todo mi alma, — шепчет она. Пауло расплывается в улыбке до ушей. — Soy feliz de compartir cada instante de mi vida a tu lado, — отзывается, притягивая её ближе, хотя куда ещё-то? — Эй, Паулито, пошли с Кубком фоткаться, — Паредес пихает Пауло в бок. — Анди ты каждый день видишь, а вот Кубок выигрывается только раз в жизни! Андреа закатывает глаза и улыбается. Пауло фыркает. — Умеешь ты романтику испортить, Лео! …Следующие дни оказываются совершенно безумными. Празднование в Катаре затягивается до утра и на сон вовсе не остается времени; Андреа едва успевает собрать вещи, чтобы вылететь в Аргентину, где сборную собираются чествовать, как героев. Судя по социальным сетям, на улицах Буэнос-Айреса творится настоящее сумасшествие. Глория пишет: «Поздравь своего придурка, хотя я все ещё на него злюсь» Мама пишет: «Передавай Паулито привет, мы все болели за него и обнимаем!» Ориана, с которой Пауло и Андреа поддерживают теплые отношения, просто поздравляет и присылает голубое и белое сердечки. Квартира в столице встречает тишиной и жарким, пропитанным летом воздухом. «Альбиселесте» везут на огромном двухэтажном автобусе прямо в центр, и в городе, говорят, вообще не пробиться никуда, а четыре миллиона восторженных аргентинцев вывалились на улицы, чтобы как следует отпраздновать триумф. Андреа валится на постель и листает поздравления в Инстаграме. Сообщение от Пауло перекрывает экран. «Как ты там, mi amor?» Она улыбается. «В отличие от тебя, могу включить кондиционер» В мессенджер прилетает фотография. Пауло сделал селфи на крайне неудачном фоне нижних конечностей своих сокомандников; футболка с него уже куда-то пропала, на шее висит медаль, а волосы взъерошены. Он щурится в камеру, довольный, как кот. Очень невыспавшийся кот. Андреа улыбается. Порой ей кажется, что её сердце не способно выдержать напора той любви, которую она испытывает, но каждый раз оно всё равно выдерживает. «Может, мне тоже выйти на улицу?» «Обстановка накаляется, родная, лучше не надо», — она чувствует его беспокойство даже через строчки на экране. «Задавят они меня, что ли?;)» На самом деле, Андреа просто шутит. Её и силком не вытащить сейчас в эту беснующуюся толпу. Мессенджер молчит где-то с минуту-другую. Разумеется, Андреа не гипнотизирует экран — она продолжает листать Инстаграм, ловя поздравления даже от одноклассников, с которыми не общалась годами. Она знает, что у Пауло полно дел — не будет же он сидеть, уткнувшись в телефон, когда его приветствуют целым городом? Потом Пауло снова объявляется, и превью сообщения заставляет Андреа уронить смартфон себе на лицо. «Выйдешь за меня?» Она, что, уснула? Потирая ушибленный лоб, Андреа открывает уведомление. Нет. Не приснилось, не почудилось. Сообщение продолжает, как ни в чем ни бывало, висеть в чате, будто так и надо. Андреа кажется, что у неё начинает что-то ныть в груди. Она смотрит, смотрит на экран, пока глаза не начинают болеть и слезиться, а, может быть, они слезятся потому, что ощущение счастья вдруг накатывает, как цунами, и деться от него некуда, как некуда деваться от волны, если стоишь на берегу и смотришь, как она летит прямо на город?.. В горле что-то сжимается. Она вытирает мокрые щеки ладонью. «Mi amor, ты там жива?:)» «Ты… серьезно? — печатает она, едва попадая по клавиатуре. — Ты делаешь мне предложение в Whatsapp, пока едешь на автобусе сборной по городу?» Он что-то печатает. И печатает. Сердце колотится, как сумасшедшее, потому что если он сейчас возьмет свои слова обратно, Андреа убьет его, честное слово, убьет!.. Она уже знает свой ответ, она просто хочет убедиться, что он не шутит, что он… «По-моему, очень романтично, разве нет?:)» Господь Иисус и Дева Мария, какой придурок! Андреа шмыгает носом. Её ответ не изменился за годы. Нисколько. «Конечно, я выйду. Дурак ты!» Дурак задавать такие вопросы. Дурак, если думает, что она откажется. Просто… дурак. Сумасшедший. Её. В ответ он присылает ей ссылку на Youtube, и, зайдя в приложение, Андреа смеется, прикрыв глаза рукой, потому что Тейлор гребаная Свифт, кажется, преследует их с самого начала их отношений. Может, им позвать её спеть на свадьбе? Darling, you're the one I want In paper rings, in picture frames, in dirty dreams… Она знает, что вышла бы за Пауло замуж, даже если бы он никогда не выиграл Кубка Мира, никогда не уделал бы лучшего молодого игрока Чемпионата и не был бы Сокровищем. «Ты же забрала мою сумку домой, mi amor, как я просил?» Андреа хмурится непонимающе, ставя песню на паузу, но, видя сообщение «печатает», ничего не отвечает. Пауло попросил её прихватить домой его рюкзак с вещами, и она согласилась, потому что всё равно добиралась из аэропорта на такси, лицезрея в окно длиннющую вереницу автомобилей тех, кто опоздал на рейс из-за возвращения сборной из Катара. «Залезь в правый боковой карман на молнии. Там есть кое-что для тебя» Потертая бархатная коробочка легко ложится в руку; а в коробочке — кольцо, тонкое, с маленьким сияющим камнем. Андреа сглатывает, чувствуя, что вот-вот начнет плакать снова. Или умрет от этого удушающего, вновь резко накатившего счастья. Заслуживает ли она этого счастья?.. Телефон брякает голосовым сообщением. — Я купил его в восемнадцать — голос Пауло с трудом различим на фоне шума, и он практически орет в микрофон. — Хотел дождаться подходящего момента, но… нет подходящих моментов, mi amor. Есть только мы. Me haces feliz. Кольцо плотно садится на безымянный палец левой руки. Андреа смазывает кончиком языка слезу, скатившуюся на губы, и улыбается. Возможно, в свои семнадцать, когда она робко мечтала о замужестве за Пауло, она представляла себе всё иначе. Но это уже не важно. «Я жду тебя дома, mi cielo, возвращайся скорее», — отвечает Андреа. Как и всегда.