***
Явление регента Талига на свадьбу Урготской принцессы — знак уважения и дружбы, и союза между странами. Елена и Марсель не спорят, деля дни и вечера с герцогом Алвой, насколько позволяет бурная дворцовая жизнь. Когда делегация Талига уезжает, им обоим остаются воспоминания.***
Еще через пять лет Марсель встречается с Рокэ в Ноймаринен — старик Рудольф долго держался, и от того, что его сразила не пуля, а болезнь, не легче. Ариго, Райнштайнер, Савиньяки, Хейл, Фажетти, знакомые и незнакомые лица — от чинов и орденов на прощании рябит в глазах, а прямая как палка герцогиня Георгия не обращает внимания на перепутанные слугами цветочные композиции. Кто-то из старых слуг последовал за хозяином, новый церемониймейстер ошибается в мелочах. Людвиг Ноймаринен все еще ищет взглядом отца, слыша обращение «герцог», и Эпинэ, не изменившийся за эти годы, поддерживает его и Эрвина, пока Маркус опекает сестер. Юг и Север Талига глядят в одну сторону, и это то, что они выгрызли у Излома. Рокэ любезен, не позволяет себе и пятой доли привычных выходок, и лишь изредка поднимает бровь, заставляя слишком бесцеремонных просителей смутиться. На ночное бдение Марселя не зовут — а он не настаивает; сыновья Ноймаринена и Рокэ Алва проводят старика в Рассвет.***
Еще через четыре года уже Марсель провожает отца в последний путь. Серж, новый граф Валмон, уверенно держит графство в своих руках, едва видимых под пышными, по последней моде кружевами. Рокэ кратко касается плеча Марселя — и подает руку Арлетте, ставшей совсем хрупкой. Савиньяки, Эпинэ, окрестные бароны окружают старую графиню. Маменька рыдает и падает без чувств, и Марсель замечает, как быстро оказывается рядом священник. Они напиваются тем вечером впятером — Робер, Рокэ, Эмиль, Лионель и он сам. Удивительно, как безжалостно время. Эмиль слегка располнел, как, впрочем, и сам Марсель, Лионель остался сухим, но стал еще более жестким, как будто должность кансилльера добавила складок у рта и морщин. Робер со своими седыми висками и прядями надо лбом выглядит на удивление довольным жизнью, а Рокэ — Рокэ практически не изменился, как будто государственные заботы не стоят бессонных ночей. «Слезы» не могут смыть разлуку, а «Кровь» — память о тех, кто сгинул на Изломе, но без вина было бы хуже. Они расстались почти под утро — и еще до обеда Марселя поднимает известие о том, что сердце графини Идалии не перенесло потрясения. Фамильный склеп принимает жену, и в смерти оставшуюся рядом с мужем. Марсель срезает лучшие папенькины астры и кладет на холодный мрамор под неодобряющим взглядом Сержа. Рокэ держит вторую охапку, напоминая о других цветах и поводах. Синие кагетские цветы Идалии подошли бы лучше, но здесь и сейчас есть астры.***
Очередная встреча сводит их на свадьбе Робера — молоденькая баронесса из Бергмарк, встреченная во время продления союза с маркграфом, похитила сердце давно позабывшего Марианну южанина. Еще сильнее поседевший Робер влюблен, как подросток. В замке переполох, как всегда - Робера любят, но управляющего подбирать он так и не научился. Марсель рад за друга, но переживает свою потерю, горькую и обидную — варастийские волкодавы редко доживают до пятнадцати лет. Котик прожил дольше, несмотря на диету из пряников и всего того, что падало с хозяйского стола. Дети — а у них с Еленой мальчик и девочка — переживают смерть Котика почти так же сильно. Возможно, Марсель возьмет нового щенка у Шеманталя, ставшего маршалом, а может, предложит Агате взять левретку. Держать львиную собаку во дворце непросто. Рокэ весел и счастлив — совершеннолетие Карла через полгода, страна оправилась от потрясений Излома, и даже на границах спокойно. Старый медведь Хайнрих переваривает Кадану, Руперт взнуздывает великих баронов Дриксен безжалостной рукой, фельпский герцог связан с Талигом не меньше Ургота. Гайифа разграблена морисками так, что не скоро еще посмотрит на север. Вот сами мориски дают повод для беспокойства — им понравилась богатая добыча за Астраповыми вратами, и Марсель с Фомой следят за новостями из Зегины, Агирнэ и Дигады с тревогой. Рокэ смеется — наконец-то происходит что-то интересное.***
Совершеннолетие Карла поражает пышностью и богатством — Георгия развернулась, празднуя начало царствования племянника, и Рокэ с Лионелем не стали ее ограничивать. Уже не регент отказывается от всех должностей и возвращается в Кэналлоа — и Марсель жалеет, что не может поехать с ним. Дворец полон детей — мальчишки Эмиля Савиньяка, его собственные дети, дети Юлии и Луиджи, Салины, Ноймаринены, старая и новая знать — празднуют все. Даже Эпинэ привез жену, уже ожидающую наследника. Пусть этот король будет счастливее, чем его отец. На этот раз попойка веселая и безумная, и больную с утра голову не волнуют новости.***
Отстроенный Сэ укрыт тишиной, черным шелком и печалью. Марсель почти загнал трех коней, надеясь успеть — и успел. Пузо, вернувшееся к нему с избытком, напоминает о том, что со скачек на козлах и абордажей прошло слишком много лет. Кажется, ему пора завести палку — или ограничить количество подаваемых блюд. Стоящий перед ним выбор отвратителен, а значит, менять следует игру. Рокэ поддерживает Лионеля, Эмиль держится за Франческу, Серж и Водемон стоят с остальной знатью Эпинэ. Рокэ кажется ровесником сына Эмиля, а Лионель, бессменный кансилльер, молча смотрит в закат. Из тех, кто мог бы сказать, похож ли Лионель на маршала Арно, рядом не осталось никого. Старое поколение уходит, и пора задуматься о том, какой будет Кэртиана их детей. Рокэ так и не женился, и в его взгляде слишком много печали. Марсель пьет с Робером, который единственный из них действительно счастлив, и определяется с планом. Поездка в замок Робера - лишь малый крюк, и есть надежда, что он найдет то, что ищет. В конце концов, Елена вполне уверенно правит, их сын пользуется поддержкой урготцев и родством с лучшими семьями Талига, а мориски подбираются все ближе. Ему повезло с женой - она его отпускает.***
Кэналлоа еще красивее, чем он помнит. Она усыпана цветами и смехом, полнится вином и весельем, приносит жемчуга и страстные ночи, наполненные песнями, памятью и давно не испытанной свободой. Марсель всей кожей, обласканной теплым ветром с моря чувствует, как к нему возвращается молодость. Даже волны, все такие же бирюзовые, меньше горчат — или он заразился жизнелюбием от местных жителей. Рокэ собирает небольшую эскадру — Дигаде стоит напомнить, что у Зегины есть родственники и союзники за Астраповыми вратами. Агирнэ разумна, Агирнэ сама шлет послов и подарки. Когда на абордаже Марсель, давно избавившийся от пуза, внезапно начинает петь, Рокэ подхватывает мотив, хоть и бьется в самой гуще схватки. Море отвечает плеском, отблеском солнца на воде, взмахом чешуйчатого хвоста.***
Они едва успевают на похороны Лионеля — кто бы мог подумать. Кто бы мог подумать. Эмиль потерянно молчит, Арно, его сын, рядом с Франческой. Король и свита наперебой говорят о том, что никто не заменит умершего — и с удивлением смотрят на Рокэ, не сильно изменившегося с тех пор, как он был регентом. Кто первым делает отвращающий знак? Кто первый пускает слухи о внезапно умерших слугах? Кардинал, преемник Бонифация, дает проповедь о благодати, но поздно. Они покидают Олларию, зная, что не вернутся. Мориски никогда не затихают надолго, Бирюзовые и Багряные земли ждут исследователей, море меняет цвет от прозрачно-бирюзового на юге до иссиня-черного на севере. Череда рождений и смертей не прекращается, и иногда это радостно, иногда грустно, иногда неудобно. Рокэ счастлив, и Марсель доволен — а волны и живущие в них всегда сами выбирали себе жертв. Цена его устраивает.