Месть

      Из освещённой гостиной несло алкоголем. Недавно Дайсуке начал увлекаться выпивкой после выполнения сложных, по его мнению, поручений. Только это его не оправдывало — Мико, стоящая в дверях, имела свою точку зрения на творящийся беспредел.       Застывшая перед ней картина рождала в голове недобрые мысли: сидящий на полу Дайсуке с бутылкой коньяка даже ухом не повёл. Мико ненавидела, когда он напивался до беспамятства. Не появись она здесь, Дайсуке бы закончил вечер именно так. А завтра, между прочим, на работу с утра.       — Полагаю, всё прошло слишком гладко? Без сучка, без задоринки? — из неё потоком лилось презрение.       — Всё как ты любишь, — уныло начал он. — А с экспертизой…       — Кэтсу всё устроит, — прервала Мико и подошла ближе. — Самоубийство или несчастный случай — как и всегда… — она говорила с привычным спокойствием на сердце.       Дайсуке отчуждённо уставился на Мико, отчего вся её беззаботность выветрилась как по щелчку пальцев.       — Может, хватит? — устало протянул он.       — Не тебе решать, когда хватит, — грубо отрезала Мико, уже жалея о своём приходе. В её кабинете он хотя бы не поднимает подобные темы, только при личной встрече периодически капает на мозги.       — Но ведь всю грязную работу делаю я, пока ты в стороне! — вспылил Дайсуке. Да его неистово бесило, что она — дочь влиятельного чиновника, в то время как он всего лишь пешка в их руках.       Мико вздохнула и скривила губы.       — А кто должен-то? Отрабатывай свои промахи! — без капли сочувствия давила она и присела на корточки напротив. — Мы с отцом дали тебе прекрасную возможность, так какого чёрта ты мне высказываешь?       — Я устраивался твоим телохранителем, а не убийцей.       — Не вижу разницы. К тому же, я хорошо плачу тебе, и не только деньгами. Всё, что у тебя есть и будет, только благодаря мне. Как эта квартира, например, — сказала Мико и, обведя комнату взглядом, вернула ему своё драгоценное внимание. — Или ты готов проститься со всем прямо сейчас? В том числе и со мной.       — Я для тебя всего лишь забава, — в отчаянии заключил Дайсуке, состроив такую несчастную физиономию, на какую был только способен.       — Ты перебрал и несёшь чушь. — Стянув с журнального столика открытую бутылку, Мико нещадно плеснула содержимое в лицо этого нытика. — Освежись немного.       Потерев глаза, озверевший Дайсуке набросился на Мико и стремительно увалил на пол. Её реакция не заставила себя долго ждать: схваченный за воротник рубашки Дайсуке медленно склонялся к притягательным, желанным губам. Он не посмеет убить её ни при каких обстоятельствах, а любая попытка обратится в пепел моментально, стоит ей подёргать за нужные ниточки. Свободу он уже не обретёт и никогда не расплатится за свои грехи — всё было предрешено судьбой.       Мико нутром чувствовала, как он слабел рядом с ней, но продолжал бороться. В глазах мерцали боль и непонимание. Он бы даже закричал, стискивая волосы; разбил бы все бутылки вдребезги, проклиная обоих. Но не мог.       — Помни: если предашь меня, на дно пойдёшь ты один, — сладко прошептала Мико.       Когда она языком собрала с его губ остатки коньяка, Дайсуке задрожал и задышал глубже, сдерживаясь из последних сил. Кажется, он совсем запутался, но очередная совместная ночь избавит его от ненужных сомнений.