Вадик оглянулся ещё раз на заднее сиденье, где Серёга ёрзал, устраиваясь поудобнее между Игорем и Максом, и в последний раз спросил:
— Вы — точно? — всё взяли? Зарядки для хитровыебанных гаджетов, пилюльки от аллергии, пластыри с поняшами?
— Вадь, — Олежек сидел рядом — уговорились поменяться через семь-восемь часов, тем более, что Волкову больше нравилось ехать ночью. Вадик мог бы и все пятнадцать без остановки гнать, но парочка гражданских (да и, по-чесноку, Игорь) наверняка охуели бы от такого ралли. — Пластырей без поняш у нас на всех хватит.
— Ну, вдруг это принципиально, — Вадик подмигнул Серому, и тот показал ему язык, но без озлобленности, так, привычно.
Багажник джипа был забит под завязку — Вадик на всякий случай прихватил всё, что только могло пригодиться, даже палатку на всякий взял, небольшую, но, учитывая спальные места в машине, разместиться можно было. Ну и ещё пару мелочей на свой вкус. Серый выглядел взбудораженным, Макс — воодушевлённым, Игорь, который пришёл со службы в четыре утра, разумеется, выглядел сонным, для него у Олега был припасён отдельный термос с кофе и несколько сэндвичей, потому что поспавшего три часа Игорька никакие силы вселенной не могли заставить позавтракать. Он, надвинув на глаза кепку, устраивался в своём углу, собираясь снова задремать.
— Будем считать, что взяли всё. По списку. Я дважды проверил. — Иногда Разумовский был непривычно рассудителен. Вадик-то, по большей части считал его инфантильным, капризным пацаном, но, узнавая лучше, не мог не признать, что эта его айти-империя на него не с неба упала.
— Вот этому тону я верю, — честно признался Вадик, глянул на Олежека, подумав вдруг, что они давно ни в какой отпуск не ездили, года два или три, и он очень соскучился по волчонку, который почти уже окунулся в отдых. Сначала, конечно, семь часов в дороге, потом — ещё столько же за рулём, потом — ещё сколько-то в дороге, Вадик прикидывал, что часа три максимум, а потом уже — гори оно всё огнём, будут отдыхать.
На нужную станцию приехали уже ближе к полудню следующего дня. Рельсы стелились мимо асфальтированного участка, возвышавшегося над травяным безлюдьем, а на самой станции не было ровным счётом ничего — ни здания, ни скамеек, ни расписания, хотя на краю виднелась какая-то доска объявлений, густо заклеенная листками.
Из машины с удовольствием вылезли все: Серый издевался над своей спиной, потягиваясь так, что чуть ли не вставал на мостик, Макс посмеивался, и едва успел поймать его, когда у Серёжи подогнулись затёкшие колени. Игорь, каким-то хитрым движением размяв плечи — ему явно было не привыкать подолгу сидеть на месте, бодро поскакал по коротенькой лестнице на станцию. Олег с Вадиком пошли следом — Олег заинтересованно оглядывался по сторонам, расслаблено прижимаясь к Дракону, а Вадик привычно старался не выпускать из вида весь их зоопарк. Максу, разумеется стало интересно, что там Игорь нашёл в ту же секунду, как он, нахмурившись, уткнулся носом в доску объявлений, и через мгновение Кольцов уткнулся рядом, каким-то очень привычным жестом придерживая Серёжу за руку.
— Что там? — Вадик порылся во внутреннем кармане куртки и нацепил тёмные очки. Олег сунул руки в карман худи — утренняя прохлада ещё не сменилась дневной жарой, и было ощутимо зябко. Даже у Серёги, щеголявшего в коротких джинсовых шортах, длинные белые ноги покрылись мурашками.
Игорь нырнул рукой под кожанку и вытащил потрёпанный блокнот и карандаш. Ну конечно. Гром везде дело найдёт.
— Тут пропавших за год больше, чем может позволить даже самая непритязательная статистика, — сообщил Игорь, что-то записывая в блокнот.
— Молодёжь, в основном, — поддакнул Макс, достав телефон, и тщательно фотографируя сектор за сектором. — Двадцать-двадцать пять лет.
— Мась, если вы развели меня на информационный детокс, то тебе тоже не помешает забить на работу, — заворчал Серёга, быстро потерявший к объявлениям интерес.
— Да я на перспективу, — заулыбался Макс, отлипнув от доски.
— Пиздишь, Кольцов, — буркнул Серый и перевёл взгляд на дорогу, ведущую от станции в лес.
Олег тоже заметил вынырнувшую из леса машину — старый, неопределённо-грязного цвета жигуль, громыхающий на колдобинах. Машина остановилась возле станции и из неё вылез неприятной внешности крупный мужик лет пятидесяти. Чутьё Олега редко подводило, а сейчас у него метафорическая шерсть на загривке встала дыбом — рука невольно плавно потянулась к кобуре раньше, чем мозг напомнил, что оружия у него при себе нет.
У Вадика наверняка был ствол под курткой, и чутьё у него было не хуже, чем Олега — он и шагнул навстречу мужчине, отгораживая от него остальных.
— В монастырь? — не дожидаясь ответа мужчина широко улыбнулся — от вида желтых гнилых зубов Олега внутренне передернуло. — Давайте, молодёжь, залезайте, довезу, — он дружелюбно кивнул на свою колымагу.
— Спасибо, дядь, мы на своей, — Вадик не менее дружелюбно оскалился и коротко кивнул на джип с другой стороны станции.
Олег шагнул к нему ближе, глянул на остальных — Игорь мгновенно переключился в режим служебной собаки: настороженно следил за незнакомцем, просматривал дорогу до леса, выглядел сжатой пружиной, овчаркой, готовой к прыжку по первому кивку. Макс расправил вечно ссутуленные плечи, и аккуратно, но твёрдо задвинул за спину Серёжу — Разумовский выглядывал из-за него, любопытно блестя глазами.
— Ну тогда давайте за мной, а то у нас тут жипиэс этот не ловит, заблудитесь.
— Так мы со своим, — хохотнул Дракон, нырнул ладонью под куртку, достал бумажный путеводитель по области и помахал им перед собой. — Не доверяю этой электронной херне, на бумаге надёжнее.
Мужчина выглядел озадаченным, хотя с Вадиком согласился чуть заторможенным кивком. Олег приглядывался внимательнее, запоминал — лицо, машину, микродвижения крупных мясистых рук — мужик уверенно крутил ключи на пальце, потом сжал, словно приняв решение.
— Ну смотрите, дорога одна, свидимся. Обращайтесь, если что понадобится, всё подскажу, покажу, экскурсию проведу, — он коротко рассмеялся — всех одновременно передернуло коротким спазмом отвращения, Олегу на мгновение почудилось, что он руку в гнилую требуху запустил, — и отошёл к своему жигулю.
— Ебать у них тут гиды, — озвучил общее мнение Серёжа, когда машина, дребезжа и подпрыгивая на неровностях дороги, скрылась в лесу.
— Откуда он вообще взялся? — Игорь хмуро осмотрел дорогу, доску, и обернулся к рельсам, вглядываясь куда-то вдаль. Олегу захотелось мягко потрепать его по холке, как излишне настороженную овчарку, но его тоже интересовал этот вопрос.
— Мимо, может, проезжал, — Серёжа фыркнул, и потащил Макса за собой к машине. — Давайте, поехали, я уже замёрз!
— Ну так может переоденешься? — Макс бесцеремонно хлопнул ладонью по его голому бедру, и Серый возмущённо взвизгнул.
— Вот ещё! Скоро будет жарко, я прогноз смотрел. И что мне, каждый раз переодеваться?
Макс спорить не стал, пропустил Серёжу вперёд себя в машину, стянул предусмотрительно надетую куртку, и кинул Серому на колени.
— Спасибо, — Серёжа прижался к боку, покосившись на севшего с другой стороны Игоря. — Да ладно тебе. Ну, мужик какой-то стрёмный, может он, вообще, от чистого сердца предложил. Нельзя судить людей по внешности, — пафосно закончил он и поплотнее обернул колени курткой.
— Я не сужу о людях по внешности, Серый, я в органах работаю. Тут не во внешности дело…
— А в совокупности факторов, — подхватил Вадик, усевшись за руль. Игорь серьёзно кивнул. — Так, едем в монастырь, смотрим чо там по этому духовному речарджу, выбираем где ночевать… Вообще я не в восторге от мысли ночевать в монастыре, поэтому голосую за деревню.
— Трахаться в монастыре как-то, действительно, перебор, — со смешком согласился Макс, и почему-то получил острым локтём в бок, а Серый что-то неразборчиво прошипел.
— Религия не позволяет? — уточнил Вадик, заинтересованно приподняв бровь. — Не подумал бы, что у тебя, рыжик, есть какие-то моральные ограничения.
— Не трахаюсь в музеях, — язвительно откликнулся Серый.
— Удивлён, — коротко сообщил Дракон и завёл машину. — Был уверен, что у тебя Лувр в спальне.
Разумовский оглушительно фыркнул, но отчего-то промолчал, наверняка Макс знал какой-то волшебный приемчик.
Олег вернулся от пустой железной мусорки, куда выкинул окурок, и уселся рядом с Вадимом.
— Ты прослушал план, — обвинительно сообщил Вадик и тронулся с места.
— Монастырь, деревня, отдых. — Олег посмотрел на приближающуюся лесную чащу, пристегнул ремень и обернулся назад. — Вы б тоже пристегнулись, трясти, судя по всему, будет дай боже.
Игорь дисциплинированно щелкнул ремнём безопасности и потянулся к Олегу — коротко коснулся плеча, поймал легкую улыбку, и откинулся обратно. Макс с Серым давно уже считались «своими», «ближним кругом», поэтому при них у Игоря иногда прорывалось что-то такое — какие-то прикосновения, которыми он выражал свои чувства, хотя в других обстоятельствах он контролировал себя, чтобы, например, не погладить Дракона по шее, поднимая ладонь вверх, взъерошивая ласковым движением волосы, или не прижать Олега к себе, обняв за плечи и ткнувшись лбом в плечо.
Дорога была действительно убитая, странно даже, что тот жигуль не развалился, проезжая то гребни засохшей глины, то грязевые, густые лужи, уходившие берегами куда-то в серо-чёрную от грязи траву.
Серый тихо ойкал и матерился на каждом ухабе — он был уверен, что после часов в кресле перед компьютером долгая поездка в машине ему нипочём, но задница и спина давно уже начали давать о себе знать, ремень безопасности натирал плечо и мешал улечься на Макса, а закрыть глаза и отвлечься на мысли о новых апдейтах мешала боязнь на очередном ухабе треснуться головой о потолок машины. Открытые глаза, конечно, никак бы не спасли, но в целом Серому так было спокойнее. Как и от того, что Макс, словно почувствовав нарастающее в Серёже усталое раздражение, взял его руку в свою и теперь легонько поглаживал большим пальцем, рассеянно глядя в окно. Даже молчал, не отпускал никаких шуточек (на взгляд Серого пейзаж и не располагал к шуточкам, но Макс всегда умел найти повод) — тоже устал от дороги, а может задумался об этих своих, пропавших с доски. Игорь точно о чём-то таком думал, он вообще умудрялся что-то записывать в свой блокнот, почти игнорируя тряску.
— Охуеть, — протянул Макс, прижавшись лицом к стеклу. Над машиной показался просвет, который Серый, увлеченный своими мыслями, проигнорировал, а это, оказывается, лес закончился и они выехали к старому, то ли кирпичному, то ли каменному, забору. — Это что-ли монастырь? — машина остановилась, так что Макс, щелкнув ремнём безопасности, свесился вперёд, практически оперевшись на плечо Вадика.
Серый подлез ему под руку, чтобы посмотреть вперёд, но особо ничего за забором видно не было — какие-то крыши вроде, часовня выглядевшая так, словно не видела ремонта с середины девятнадцатого века (да и тогда не видела, тогда её сколотили из того, что было). Машин и людей поблизости не наблюдалось, а ещё, когда Игорь открыл дверь, вылезая, Серый понял, что здесь было очень, очень тихо.
— Выглядит… старо, — поделился своим мнением Игорь.
— Выглядит как засада, куда ты лезешь, дурной, — проворчал Вадик, и вылез следом. Олег взял с приборной доски путеводитель, развернул карту и ещё раз внимательно её изучил.
— Пойдём, — Серый легонько подтолкнул затормозившего Макса. — Ноги затекли, что я их не чувствую.
— Ну, может это такой деревенский шарм, — предположил Макс, и потянул Серого за собой, на воздух.
Олег вышел из машины последним, обошел кругом, оглядел лес, откуда они приехали, и окрестности. От монастыря вдаль уходила ещё одна дорога, сухая и укатанная, без опознавательных знаков.
— Там деревня, — Олег кивнул в ту сторону и, поравнявшись с Серым, предложил:
— Может, в машине подождёте? Мы сходим, посмотрим, что тут происходит.
— Ага, щас, — в унисон с Максом возмутился Серый. Макс заржал, Серёжа, не сдержав улыбку, продолжил. — Олеж, не перебарщивай. Пошли, посмотрим, где у них рецепшен.
— Я тебя умоляю, — Макс легко приобнял на мгновение, но тут же убрал руку. — Какой рецепшен? Ща нам какая-нибудь благостная бабулька в платочке за твои шорты предъяву по канонам кинет и юбку на тебя напялит. Я видел, девчонкам в неподобающей, — он изобразил пальцами кавычки, — одежде такие выдают.
— Ну тогда уж и платок, — Серый тряхнул головой, чтобы отросшие, собранные в хвост волосы взметнулись. — Буду благочестивой прихожанкой.
Игорь легко подергал ржавый запор на воротах, и они со скрипом поддались, открывая вид на совсем уж безнадёжный пейзаж — в большом, просторном дворе по-прежнему не было ни одного человека, и даже каких-нибудь птиц (Игорь, почему-то, ожидал увидеть куриц), не наблюдалось. Зато наблюдались стены подстать забору, какой-то строительный мусор, ржавеющий здесь, судя по виду, лет десять, и весёлые островки ярко-зелёной травы, изредка украшенной одуванчиками.
Вход, судя по всему, был один, больше похожий на тоннель, ведущий вглубь старого здания. Игорь сунулся туда первым, Вадик, заворчав «Игорёк, тебе больше всех неймётся?» пошёл следом.
— Как ты сказал? Деревенский шарм? — Серый огляделся — в пейзаже было что-то такое смутно знакомое. — Волч, помнишь, нас лет в пятнадцать вывозили в какой-то лагерь, и там рядом ещё один был, заброшенный, и мы туда бегали? Вот один в один там было.
— Да, только ещё койки ржавые повсюды валялись, — Олег улыбнулся воспоминанию.
— Ага, и матрасы. Ты в одном сигареты с зажигалкой сныкал, а они отсырели, — рассмеялся Серый. Ещё они там на этих старых матрасах целовались и робко лазили друг другу в штаны, но это, как говорится, совсем другая история.
— Потеря потерь, — усмехнулся Олег. — Чуть курить не бросил, такой шанс упустил. Давайте внутрь, держитесь за Вадиком. — Волков кивнул им на темнеющий провалом пещеры вход, и сам пошёл следом, замыкая процессию.
Лабиринты коридоров навевали смутные, неприятные ощущения даже при том, что Серый никогда не боялся закрытых пространств или темноты. Затхлостью не пахло, значит какая-то жизнь тут всё-таки была, крысы под ногами не сновали, да и с потолка не срывались никакие летучие твари (он был, конечно, низковат для этого), но под рёбрами всё равно сжимался неприятный комок.
Стало получше, когда они вошли в комнату, забитую всяким хламом — здесь было довольно светло, благодаря покрытым серыми разводами окнам.
Игорь озадаченно смотрел по сторонам, Вадик полез ручищами в какую-то коробку, и сразу выудил из неё фонарик, как ни странно рабочий, Олег отошел к окну — высматривал там что-то привычным, цепким взглядом. Макс схватил с большого деревянного стола, заваленного какими-то обрезками и обрывками, листок бумаги.
Серый пошёл в соседний зал — такой же просторный, но пустой — посреди комнаты длинный, грубо сколоченный стол, вокруг стулья расставлены, пара вёдер с водой и несколько закрытых дверей. Стёкла здесь получше были отмыты, но свет всё равно был холодный-серый, будто запылённый, несмотря на то, что за стенами разливалась дневная жара.
— Стены толстые, — пробормотал Серый под нос, хоть это точно не являлось объяснением. — Прогреться не успевают.
Он подёргал за ручку первую дверь — она была заперта, и даже ручка поворачивалась с трудом, словно ей давным-давно никто не пользовался. Вторая поддалась охотнее, и Серый, приоткрыв дверь, заглянул внутрь.
Мужик с бородой и в рясе стоял на стуле и закреплял на люстре верёвочную петлю.
— Это чё за перформанс? — поинтересовался Серый, почувствовав знакомый холодок по коже — Птица решал, представляет ли объект угрозу, и стоит ли сменить Серёжу и забить кому-то зубы в желудок. Птица, вообще, твёрдо свою позицию обозначил — пока они не устроятся и он не получит возможность валяться на берегу чего-нибудь и наслаждаться тишиной и Максом, он появляться не будет. За исключением, конечно, крайних случаев.
Мужик глянул на него как на досадную помеху, поджал губы и слез со стула. Петля так и осталась болтаться на люстре. Выглядел он не очень агрессивно, но как-то раздражённо-угрожающе, так что, когда он двинулся прямо на него, Серый невольно отступил и чуть не заорал, врезавшись в кого-то.
— А что это у вас тут? — поинтересовался Макс из-за спины. — Огосики. Дядь, я понимаю, все в стрессе, психологи нынче дороги, но тебе ж вроде как нельзя вешаться, твой босс такое не любит!
С Максом за спиной было спокойнее, и Серый протиснулся в комнату, оглядываясь. Все стены были покрыты надписями типа «изыди, сатана», посреди комнаты стояла самая простая кровать. У противоположной от двери стены стояла пустая вешалка для одежды, на ней болталась пара дешёвых пластиковых плечиков.
— Да, отче, у вас определённо стресс, — протянул Серый, и, налюбовавшись, обернулся к священнику. — Вам там как… отпуска не полагаются? Место-то, я смотрю, депрессивное, тут бы ремонт сделать, хлам повыкидывать… Вы тут, вообще, один, что ли?
— Вы кто такие? — наконец-то отошёл от первого шока священник, и рукой требовательно показал на выход. Серый упрямиться не стал, посмотрел выразительно на болтающуюся под потолком петлю, и вернулся к двери под хмурым взглядом из-под лохматых бровей.
— Да мы из Питера, — объяснил Макс, пропуская Серёжу и священника, и прикрыв за ними всеми дверь. — В отпуск приехали.
— В отпуск? — на лице у священника обозначилась крайняя степень изумления. — Это кто вас надоумил?
— Интернет, — Серому, несмотря на всю мрачность обстановки и абсурдность ситуации, было смешно. Макс держался рядом — солнечный такой, чуть взбудораженный, — и иногда украдкой касался серёжиной ладони.
— Тьфу, дьявольская выдумка, — священник цыкнул и раздражённо махнул рукой. — Это монастырь, а не база отдыха.
— Вы тут повеситься собирались, — напомнил Макс.
— Ну, честно говоря, базой отдыха это монастырь всё равно не делает, — фыркнул Серый. — Я тут читал, что у вас могли сохраниться кое-какие фрески…
— В интернете читали? — недружелюбно буркнул священник.
— Ну да. — Серый религиозные культы и их адептов всегда как-то недолюбливал, а они недолюбливали его, так что эту неприязнь он привычно пропускал мимо себя. — Покажете? Ну, если вы не заняты очевидно куда более важными делами.
О петле, болтающейся на люстре в соседней комнате, он старался не думать — вот так, в разговоре, лицом к лицу, мужчина совсем не был похож на самоубийцу… Впрочем, наверное, никто не похож.
— Покажу, — неожиданно смиренно вздохнул священник. — Есть тут несколько.
— Ну, значит хоть не зря приехали, — хмыкнул Макс и оглянулся на вошедшего в зал Олега. Волков выглядел настороженно и первым делом цепко оглядел Серёжу, потом Макса, а потом уже священника. Вадим с Игорем зашли следом: Дракон огляделся, чуть скривившись, обстановка у него явно не вызывала тёплых чувств. Она, наверное, ни у кого их не вызывала, но Вадим в выражении чувств не стеснялся.
— Вы здесь хозяин? — Вадим сделал неопределенный жест рукой и подошел ближе. — Или как это у вас правильно называется?
— Хозяин? — священник скривился так, словно у него резко разболелся зуб. — Нет. Хозяин, — он так выделил это слово, что не приходилось сомневаться, что с начальством он не ладит. Видимо настолько, что буквально в петлю лезет. — Хозяин здесь не я. Я настоятель монастыря, отец Илья.
— Оч приятно, — кивнул Серёжа. — Так я зайду завтра, фрески посмотреть? — Серый покосился на запертую дверь кельи. — Вы же не того… здесь будете?
— Никуда я отсюда не денусь, — строго сообщил священник. — Приходите. Оденьтесь только… — он хмуро посмотрел на серёжины голые ноги. — Потеплее, — в конце концов подобрал он слово.
— Ну, если это принципиально — хорошо, — покладисто согласился Серый. Видимо, обещанные фрески сильно запали ему в душу.
— Переночевать-то в деревне можно, отче? — поинтересовался Вадим. — Как там с этим?
— Ну, коли договоритесь, то переночуете, — неопределенно откинулся отец Илья.
Олег едва слышно вздохнул и посмотрел на Вадика. Вадик повернулся к нему и ободряюще ухмыльнулся — мол, ладно тебе, дача, конечно, спокойнее, но тут тоже со всем разберёмся.
— А участковый у вас тут имеется? — подал голос Игорь. — Есть пара вопросиков. По службе.
Брови у священника медленно поползли вверх, а потом обратно вниз, словно странные, ползающие боком, мохнатые гусеницы.
— Имеется у нас участковый. По деревне походите — найдёте. Он у себя-то редко бывает, всё в делах, — священник коротко скривился — то ли неприязненно, то ли с отвращением.
Монастырь, даже оставленный за спиной, давил — Вадику бы не хотелось сюда возвращаться, и, вообще, была надежда на то, что Макс с рыжиком сами здесь разберутся. Ничего потенциально опасного в здании не было. Да там вообще никого не было, кроме дёрганного священника, но он точно не был проблемой.
Деревня встретила ещё более унылым пейзажем — большинство домов покосились, либо вовсе развалились и теперь доски торчали, словно кривые гнилые зубы из заросшей мхом гигантской челюсти. Людей по пути, пока проезжали по дороге, Вадик тоже не заметил. Один мужик сидел на скамейке в отдалении, но он даже головы не повернул на звук проезжающей машины. Дымок вился вообще только над одним домом, возле него Вадик и притормозил.
— Ну чё, кто пойдёт договариваться? — он посмотрел на Олега. Волчонок умел ладить с людьми, пусть и не всегда хотел, а в худи и потёртых джинсах он выглядел, на взгляд Вадика, совершенно безобидно.
— Я могу, — предложил Макс. Язык у него, конечно, подвешен что надо, но Вадик всё равно как-то не особо верил в его дипломатические способности.
— Все пойдём, — решил Олег. — Хозяева должны представлять масштаб бедствия.
***
С хозяйкой, пожилой, неразговорчивой и мрачной, как и всё окружение, женщиной, сговориться удалось на удивление легко. Сначала она, конечно, окинула их встревоженным взглядом (огромный чёрный джип Вадика на фоне разрушающейся, отжившей своё деревни выглядел почти угрожающе), хмуро осмотрела каждого, пока Олег рассказывал откуда они, и чего хотят, задержалась взглядом на Серёже, который озадаченно рассматривал стебель укропа, качавший соцветием напротив его носа. Олег такой длиннющий укроп в жизни не видел, и Серый, наверное тоже — он аккуратно ткнул в цветок пальцем, и оглянулся, словно опасался, что ему сейчас прилетит за вандализм.
— Девонька, это укроп, — сообщила хозяйка, назвавшаяся Анной Петровной, и снова повернулась к Олегу. — На сколько говоришь, на десять дней? Пойду старого своего спрошу, ждите.
Как только за ней закрылась дверь, Макс, до этого из последних сил сдерживающийся, заржал, присев на корточки. Серёжа одёрнул сиреневую футболку с очередной дурацкой надписью, и выглядел при этом даже довольным.
— Я же сказал, — он легонько толкнул Макса ногой. — Я буду благочестивой прихожанкой.
— Ага, зай, будешь, — хрюкнул Кольцов, давясь смехом. Вадик довольно лыбился, наблюдая за этой картиной, и как-то незаметно подтянул Игоря к себе, а тот, задумавшись (наверняка о предстоящем разговоре с участковым), и не заметил, что оказался практически у Дракона в объятиях, но, как только скрипучая дверь снова открылась, безрезультатно попытался от Вадика отодвинуться. Олег не слышал, что он там Дракону шипел — он стоял на крыльце, а вся остальная компания у лестницы, во дворе, но выглядели они совершенно безнадёжно.
Макс, продолжая посмеиваться, встал на ноги и притянул Серого к себе, сграбастав за талию.
Анна Петровна, оглядев их ещё разок, сумрачно вздохнула:
— Так вы что… — она сделала красноречивую паузу. — Из этих?..
— Из этих, Анна Петровна, из этих, — вздохнул Олег, придерживаясь стратегии про «масштаб бедствия». Всё равно кто-то кого-то рано или поздно зажмёт в неподходящем углу, лучше уж сразу расставить точки над и. — Сколько возьмёте за десять дней?
Старуха пожевала нижнюю губу, глянула на стоящую на дороге машину, и протянула:
— У нас две комнаты есть свободных… — на этих словах вся компания подтянулась поближе, Олег заметил, что Серого, уже по обыкновению, затолкали в середину, отгораживая со всех сторон. — Пять тысяч! — наконец бросила она быстро, явно боясь, что переборщила.
— В день или с каждого? — пробормотал Серёжа, низко наклонив голову и принявшись копаться в блестящей поясной сумке. — Я плачу…
Олег шикнул на него, смерив строгим взглядом, Макс дёрнул за рукав футболки и заглянул через плечо, не особо удивившись тому, что сумку Серый набил наликом.
— Прекрати, — Макс ещё раз дёрнул его за рукав, и Серёжа непонимающе посмотрел в ответ.
— За комнату или за обе? — погромче спросил Олег, отвлекая старуху от Серёжи. Она его явно не расслышала, потому что глаза не загорелись от перспектив, но с Серого бы сталось и повторить.
— За каждую, — обрадовалась хозяйка. — Пять тыщ за каждую! И машину если во двор будете ставить… Ещё две тысячи!
— Если мы её на дороге бросим, нас обнесут через пять минут. Ну или попытаются, — Вадик кровожадно оскалился. — Ну конечно во двор, бабуль.
— И готовить сами будете.
— А это вообще не проблема, у нас с собой шеф-повар, — Вадик нежно улыбнулся, глянув на Олега. — Вы нам по продуктам расскажите что как, а там разберёмся.
— Значит, договорились, — перехватил инициативу Олег. — Сейчас мы машину перегоним и вещи выгрузим.
Старуха устало кивнула и снова скрылась в доме.
— Кто, блядь, дал Разумовскому налик? — прошипел Олег.
— Ну а что? — взвился Серый. — Я ж знал, что тут связи нихрена нет, и набрал налички.
Олег выразительно посмотрел на сумку.
— А то, что тебе когда нал в руки попадает, у тебя вообще крышу срывает. Серый, ты всю деревню решил купить?
— Ладно тебе, — вступился Макс, но тут же, приобняв Серёжу, добавил. — Зай, ну ты правда кэшем не свети, хватит с нас того, что тачка выглядит как бюджет области.
— Бюджета этой области на такую машину явно не хватит, — хмыкнул Вадик. — Так,
Игорёш, отставить мысли о работе хотя бы на сегодня, ладно? Не расстраивай волчонка, мы отдыхать приехали. Серый… я блин не знаю, ты просто будешь таскаться с этой сумкой везде? Волч, давай ему хоть ствол дадим?
— Даже не думай, — спокойно возразил Олег. — Вадь, давай за руль, мы с Игорем ворота откроем. Вы двое идите у хозяев спросите куда нам вещи тащить…
— Я выбираю комнату. — Серый азартно ткнул в Олега пальцем. Волков ответил ему долгим задумчивым взглядом, и кивнул, а когда Серый пошёл по лестнице, ведущей на крыльцо, наверх, вместе с Максом, пояснил Игорю:
— Он всё равно прислушается, если я не соглашусь.
— Да я что, я ничего, — хмыкнул Игорь. — Вы просто такие… забавные в динамике. Так что? В баньку вечером? — он кивнул в сторону небольшого строения чуть подальше дома.
— Ну, думаю, хозяйка не откажет, — согласился Олег. — Как раз, пока вещи разберём, пока поужинаем, — он глянул на небо, где солнце, то и дело скрывающееся за светло-серыми облаками, уже перевалило через зенит. — Пойдём, Вадик заждался уже, наверное.
***
— Ну так что, точно решили, остаёмся? — Игорь ещё раз оглядел комнату — узкий топчан у стены, окно, неплотно занавешенное тяжёлыми шторами, старые шкафы, похожие на те, что Игорь помнил откуда-то из самого раннего детства (у них в квартире таких не было, но, у бабМаши, кажется, были), тяжёлая деревянная дверь в другую комнату, там сейчас Макс с Серым возятся, то ли вещи разбирают, то ли день обсуждают, то ли трахаются, матрасы на полу, сдвинутые воедино, подпертые со всех сторон, чтоб не разъезжались, и застеленные свежим постельным бельем, которое, может, и Брежнева видело, лёжа в шкафу, — и принялся развязывать пояс на тяжёлом халате. Кожа после бани, казалось, скрипела от чистоты (и, наверное, непривычной воды), а от горячего чая с какими-то ягодными листьями внутри разливалось приятное тепло. Хорошо, что от самогона отказались, повырубались бы там все с усталости.
Вадик закрыл дверь на щеколду, аккуратно подвигал ей в пределах люфта, и, убедившись, что снаружи незамеченным проникнуть невозможно, вернулся к импровизированной постели. Игорёк, выпутавшись из халата, тёр чуть раскрасневшееся лицо ладонями, а Олег всё ещё разглядывал книжки за стеклянными дверцами в старом шкафу, возмутительно прекрасный в обтягивающих ладную задницу боксерах.
— Да чего бы не остаться? Рыжик, вон, в восторге от этих каляк-маляк, а мы отдыхать приехали, а не за духовностью и искусством, значит, будем отдыхать. В целом-то, тут всё есть, — Вадик принялся загибать пальцы, — ночлег, еда, огород, река, лес. Что ещё надо?
— Связь, стабильное электричество, автозаправка, медпункт, магазин, — Олег отвлёкся от пересчитывания томов сочинений Ленина, стоявших не по порядку. — С другой стороны, мы слишком много убьём на дорогу, чтобы возвращаться и ехать куда-то ещё. Так что, наверное, останемся. Игорёш, ты как?
— Да я только за, — Игорь не стал прямо сейчас говорить, что хочет заскочить к местному участковому, выяснить, что за дела тут творятся, но и без этого он препятствий для отдыха не видел. Ну да, глушь и топи. Сами же такое хотели.
— Чур я у стенки, — мурлыкнул Вадик, и приземлившись коленями на импровизированную постель, перебрался к стене, хотя это и не стена была, а основание топчана. — Давай детка, иди сюда, — позвал он на три тона тише, протянув к Игорю руку. Игорь аккуратно опустился следом. Матрасы были жёсткие, а сама постель прохладной, зато Вадик как и всегда грел, словно печка, в чём Игорь привычно убедился, оказавшись в его руках.
Олег выключил свет, осторожно, по памяти, дошёл до постели, и прижался к спине Игоря, обняв и сразу скользнув ладонью по груди.
Игорёк всегда был такой отзывчивый, сладко дрожал, стоило его правильно коснуться, размякал и нежничал, а они с Вадиком за полтора года выучили все его чувствительные места. Начать с того, что он мгновенно терялся в удовольствии, стоило зажать его с двух сторон, просто обнять, почти не давая свободы двигаться.
— Тихо, детка, — шепнул Вадик, тронул губами приоткрытый на выдохе рот, прижался теснее, потерешись потяжелевшим членом. — Будь тихим.
Они-то с Олегом могли быть тихими. В этом даже была некоторая прелесть, хотя больше всего на свете Вадик любил слушать его стоны.
Игорь судорожно выдохнул, стараясь унять сердце, громко заколотившееся в грудной клетке. Олег скользил руками по груди, в узком промежутке между их с Драконом телами, пощипывал соски, сжимал грудные мышцы, гладил ключицы, пересчитывая чуткими пальцами шрамы на коже. Он повел руку вверх, одновременно вжавшись крепким стояком в задницу, и мягко сжал ладонь на основании горла, плавно толкаясь бёдрами вперёд, и от этого Игоря мазало так, что он едва мог дышать, тем более, когда Вадик, прижавшийся с другой стороны, гладил пальцами по губам, раскрывая и лаская, и вылизывал рот, затейливо скользя горячим языком внутри.
Олег разделся сам, и стянул бельё с Игоря, столкнулся пальцами с Вадиком, тут же уложившим ладонь на голое бедро: он приглашающе оттянул игореву ягодицу в сторону, вжимая пальцы в упругие мышцы, и Олег, согрев на пальцах смазку, скользко обвёл поджимающуюся дырку по кругу, проникая в горячую тесноту кончиком пальца.
— Тш, детка, — выдохнул он в покрытую испариной шею. Теперь Дракон мял Игоря горячими руками и целовал, глуша тихие постанывания, слетающие с губ, а Олег поднырнув под его руку бесстыже оставлял тёмные пятна засосов на груди под маленьким розовым соском, проталкивая в узкое горячее нутро, сладко сжимающее его, фалангу за фалангой.
Вадик сгрёб ладонью поджавшиеся яйца, перекатил их в ладони, не отрываясь от зацелованных, потерявших чёткие очертания губ, провёл ладонью по мокрому от смазки члену — Игорёк всегда тёк так, что не оставалось ни малейших сомнений в том, что ему нравится, что с ним делают. Его руки слегка вздрагивали — одна у Вадика на затылке, другая на спине, и иногда он даже старался ответить на ласку, хотя бы короткими поглаживаниями, но слишком быстро терял концентрацию, дрожа под их с Олегом руками. Пальцы, влажные от естественной смазки, он мягко толкнул между приоткрытых губ — Игорь с готовностью принял их, мокро скользнул языком, втянул их в рот до самой ладони, и замер, задышав поверхностнее и чаще, так явно сдерживая стон, что не надо было строить излишних догадок — волчонок медленно толкался в него членом, не торопясь, и давая привыкнуть. Собственный член стоял до боли, а скольжение ладони по нему скорее дразнили, чем приносили облегчение. Кожа у Игоря на щеках была такой горячей, когда Вадик касался её губами, словно он покраснел больше обычного, словно вспыхнет сейчас под руками.
Он и внутри был горячий, тесный, гладкий — Олег тяжело дышал в подставленную шею, медленно и сладко толкаясь внутрь. Пальцы нашли предплечье Вадика, сжали в неосознанной попытке поделиться удовольствием, и Вадик, наклонившись к игоревой шее, прильнул губами к губам Олега, толкая его в омут душного чувственного удовольствия.
Игорь тихо охнул, и выпустил изо рта мешающие дышать пальцы, когда Олег толкнулся особенно хорошо, так, что под веками расцвело вспышкой, и обожгло до самого паха.
— Сладкий наш, — мурлыкнул Олежек на ухо. — Такой горячий, такой тесный…
Игорь просто млел, нежился в ласке и похвале, позволяя сильным горячим рукам делать то, что им хотелось: Олег выскользнул из него, подхватил его ногу под коленом, и поднял, раскрывая для Вадика, который моментально съехал пониже, и прижал головку к мягкой дырке. Игорь чувствовал, как обжигающий жар стекает с щёк на плечи и грудь, от того, как жадно он сжался на легко скользнувшей внутрь головке. Даже Вадик тихонько охнул, прижался губами к основанию шеи, и едва слышно, протяжно выдохнул: «детка-а».
Он чувствовался совсем иначе, и когда входил, и внутри. Игорь чувствовал каждую штангу, когда Вадик вот так, медленно толкался внутрь. Металлические шарики оттягивали край дырки, и без того растянутой на толстом члене, и скользили внутрь, так — раз за разом, пока, медленно и терпеливо, все пять не оказывались внутри. Игорь медленно умирал от удовольствия и жара. Олег целовал загривок и плечи, тёрся обжигающим членом между ягодиц, а Вадик всё толкался, горячо дыша в искусанные губы. У Игоря дыхание перехватывало от каждой попытки сжаться на нём, и не у него одного — Вадик тоже судорожно вздыхал, и замирал, переживая острую вспышку удовольствия.
Брать Игоря после Вадика было по-особенному приятно: член легко скользил по растянутым, судорожно пульсирующим мышцам, и можно было взять более быстрый, приятный темп не беспокоясь об излишней напористости. Игорь выворачивал шею под опасным для жизни углом и Олег, быстро, жарко толкаясь бёдрами, целовал его, привычно прихватывая-придерживая за горло, почти не мешая дышать.
Игорь, казалось, уже начал окончательно теряться, а хотелось ещё хоть разок-два поменяться с Вадиком, поэтому Олег быстро вытащил член под протестующий скулёж Игоря, тут же сменившийся хриплым вздохом. Олег придерживал его ногу и изучал губами покрытую капельками пота спину, а Вадик двигался — тягучими, мощными толчками, сотрясающими Игоря, и чувственной дрожью передающимися Олегу.
— Волч, — тихо шепнул Вадик и Олег понятливо подтянул Игоря за бедро к себе, скользнув членом во влажный пульсирующий жар.
У Игоря голова шла кругом от ласкающих рук, от губ, скользящих по коже, от того, как по-разному они наполняли его, как по-разному брали, доводя до абсолютной беспомощности. Поджавшиеся яйца ныли, как и член, требующий больше, чем мимолётной ласки, но Игорь просто не мог приласкать себя сам — в руках не было ни малейшей силы, а Олеж с Вадиком, привычно игнорировали эту игореву нужду, не давая ему кончить раньше, чем он будет доведён до абсолютного предела.
Олег двигался тягуче и мягко, прижался губами к нежной коже под ухом и тяжело выдыхал — это казалось чем-то даже более чувственным, чем стон. Вадик гладил то по груди, то по бёдрам, касаясь чуткими пальцами выученных, заставляющих Игоря даже в полузабытьи трепетать, местечек. Его член тяжело скользил вдоль члена Игоря — это было приятно и горячо, но совершенно недостаточно. Игорь даже зажмурился, сдерживая жалобный скулёж, зажмурился так сильно, что в уголках глаз выступили слёзы, и именно этот момент Вадик выбрал, чтобы направить свой член рядом с членом Олега. Игорь запоздало понял, что перестал дышать, застыв предвкушении.
— Дыши, детка, — сладко шепнул Вадик, прижавшись весь, обняв за плечо. Игорь знал, что растянутая дырка медленно поддастся, впустит, примет их обоих, но каждый раз замирал в оцепенении, в предвкушении сокрушительного удовольствия, в непроходящем изумлении от того, как близко они втроем могут быть.
— Расслабься, сладкий, — Олежек целовал шею, горячо дышал в стык с плечом, и снова гладил по груди, лаская и успокаивая. Вадик толкался внутрь медленно, но неумолимо, под зажмуренными веками собирались обжигающие слёзы — не от дискомфорта или боли, которых не было, а от мучительного, выжигающего изнутри желания.
Вадик поймал руку Олега на игоревом бедре, сжал, и медленным, тягучим движением толкнулся в Игоря на всю длину — их стиснуло горячими мышцами так, что перед глазами плыли красноватые круги. Олежек тяжело дышал, и упирался взмокшим лбом Игорю в плечо. Он медленно вытащил руку из ладони Вадика, и, просунув вторую у Игоря под боком, медленно обнял его обеими руками, крепко прижимая к себе, прежде чем начал двигаться медленными, глубокими толчками. Вадик бы обнял их обоих если бы мог, оплёл, как осьминог щупальцами и вплавил в себя. Он держал Игоря, целовал горячие щёки и пылающие мокрые губы, легонько подмахивал волчонку в заданном им темпе, и сам сгорал, едва сдерживаясь, чтобы не кончить раньше распятого между ними Игорька.
— Детка? Всё хорошо? — шепнул Вадик на ухо, наверняка найдя губами мокрые дорожки от пролившихся-таки слёз на щеках. Олежек тут же замер, не расцепляя, слава богу, обнявшего кольца рук.
— Да… да, всё… ещё… — сил объяснить, что ему так много всего, что даже мало, у Игоря не было. Он и сам не знал, как это, но всего — поцелуев, рук, заполненности, ласки, жара, горячего дыхания, вкуса кожи, всего было слишком много, до зажмуренных глаз, и было необходимо ещё больше — ещё сильнее, ещё теснее и жарче.
Обычно Игоря не заставляли просить в постели — если заранее не было оговорено иного, он это не очень любил, так что второй раз переспрашивать никто не стал — Олег снова задвигал бёдрами, задавая прежний темп, Вадик вжался теснее, потянул вдруг за волосы и ворвался языком в рот, прежде чем задвигаться с Олегом в едином ритме.
Игорь бы закричал, если бы мог — всё было абсолютно идеально, его сжигало изнутри, его тесно сжимали снаружи, член, тяжело, почти болезненно пульсировал, зажатый между их телами, жадное горячее нутро в едином ритме, в полной синхронности растягивали и заполняли два толстых, обжигающих члена — этого было достаточно для всего. Игоря оглушило оргазмом, скрутило, под веками снова вспыхнуло горячим и влажным, член изливался долгими, мощными толчками — теперь Олег обхватил его ладонью, помогая получить всё, до последней капли, удовольствие, — а задница пульсировала так, что начинала кружиться голова.
Вадик вытащил первым — едва Игорь перестал биться в затяжном оргазме, и затих, понемногу расслабляясь. Олег вышел следом, едва переводя дыхание — он был так близок, что едва не кончил, когда Игорёк начал проваливаться в своё удовольствие — он так сжимался, так дрожал, так задыхался в поцелуе, что сдержаться было трудно.
В другом месте Олег бы и не сдерживался, но душа под боком здесь не было.
Игорь после оргазма был податливым и мягким, его можно было нежно вертеть, как вздумается, и Олег этим воспользовался — уложил его спиной на постель, покачиваясь, поднялся, чтобы сесть напротив, и, прихватив длинные ноги за лодыжки, уложил обе себе на плечо. Игорь распахнул влажно блестящие глаза, приоткрыл в беззвучном выдохе губы, наблюдая за Олегом, а он направил член между неплотно сжатых бёдер, и поманил к себе заинтересованно приподнявшегося на руке Вадика.
Дракон легко скользнул под протянутую ладонь, прижался всем телом к разгорячённому Олежеку, погладил Игорька по бедру, шепнув ему тихо «сильнее сведи ножки, детка», и наконец-то уткнулся лицом волчонку в шею, почувствовав, как тёплая ладонь обернулась вокруг пульсирующего члена. Вадику уже не нужно было много — голова шла кругом от духоты и такого разного удовольствия, и он вгрызался Олегу в шею, толкаясь бёдрами вперёд, в тугое кольцо его пальцев, до тех пор, пока не оглох на секунду, ослеплённый вспышкой под веками. Олежек требовательно толкал его голову своей, и Вадик кое-как собрался, поймал его губы, накрыв поцелуем, обнял, прижимая теснее, чувствуя у него на бедре влагу своей спермы, и он наконец-то замер, протяжно выдохнув в поцелуй.
Олег так и замер, одной рукой придерживая руки Игоря, второй — поглаживая Вадика по затылку. Смотрел на Игоря, в разбавленном лунным светом мраке выхватывая взглядом черты его расслабленного лица. Вадик стёк вниз, влажно провёл языком по бедру — у Олега дрогнули колени, — собирая свою сперму с кожи. Олег сторожно отпустил ноги Игоря — он их раскинул бесстыже, на внутренней стороне бёдер блестела смазка и сперма, и Олегу страшно хотелось засунуть в него три пальца и взять в рот ещё мягкий, влажный от семени член.
Но, судя по мокрым щекам, Игорю сегодня и так было достаточно много, не хотелось сейчас разводить дискуссию на тему выдержит ли он ещё. Вадик, кусаче поцеловав в бедро, поднялся, и вдруг оказался за спиной — мягко толкнул Олега на Игоря, и опустился сверху, зарывшись носом в волосы.
— Надо вытереться, пробормотал Олег, понимая, что Вадик провернул тот же фокус, что с Игорем — обездвижил, зажав его между ними, даже после недавнего оргазма лишил возможности соображать.
— Угу, — глухо мурлыкнул Вадик в шею. — Утром хочу тебя трахнуть сонного.
— Тебе тогда придётся проснуться раньше меня, — хмыкнул Олег, запрокинув голову и потеревшись виском о его щёку
— Я утром хочу спать, — подал сонный голос Игорь. — Трахайтесь без меня. Только, блин, вытрите меня сначала, у меня сил нет.
Вадик тихо хохотнул и скатился с Олега на постель, зашарив на топчане в поисках влажных салфеток.
