Ходящие под солнцем

Вечер пятницы у класса А выдался весьма весёлым и впечатляющим. Пришли предложения от геройских агентств, что прямо сейчас были на электронной доске. — Обычно график более сбалансированный, однако в этом году всё внимание получили трое, — Айзава замолк, позволяя ученикам обдумать всё сказанное и увиденное. Камадо набрал почти пять тысяч предложений, ниже его Тодороки, после Бакуго, Иида и Токояма. Танджиро был рад, что в списке была и Ашидо, что смогла показать себя лишь в бою с ним. — Теперь же... — Вам пора придумать геройские имена! — прервал Айзаву женский голос. — И я пришла помочь вам, ведь весь мир будет знать вас под этими именами! Шота лишь выдохнул. Теперь ему можно спокойно сесть и отдохнуть немного, предоставляя всё Полночи. Она одна сможет справиться и помочь ученикам с выбором имени. Креативности ей явно не занимать. Камадо опустил взгляд на табличку. Никаких идей не приходило, в то время как другие ученики уже предложили свои имена. Кому-то отказали, кого-то приняли. «В имя нужно вложить смысл... — Камадо медленно начал выводить иероглифы. — Я собираюсь помочь этим детям изничтожить демонов...» Танджиро встал под любопытные взгляды одноклассников и учетелей. Даже Айзава оторвался от сна, приоткрыв правый глаз. — Истребитель?.. — Полночь скептически посмотрела на табличку. — Уверен? — Нет, — Камадо перевёл на неё спокойный взгляд. — Я знаю, что так будет. — Говорит странно... — Каминари повернулся назад, встречаясь с глазами Минета. — И предпочтения в именах странные... Полночь уступила. Хотела возразить и заставить Камадо подумать ещё немного, однако всё-таки уступила. — Очень соответствует твоему геройскому костюму! Молодец! Камадо вернулся на место, замечая колебания двух учеников. Мидория сомневался в выборе имени, медленно выводя иероглифы. Только спустя несколько секунд он решился и дописал. Иида же немного отличался. Запах был полон сомнений с примесью злости и ненависти. На первый взгляд разумную голову Теньи посещали злые и безрассудные мысли. «Семейные обстоятельства, — Камадо опустил взгляд в пол. — Кто-то из его близких пострадал? Нужно ему помочь и спасти от опасностей». — Ты всегда можешь поговорить с нами, если тебе тяжело, — Мидория также заметил перемены в друге. Запах злости оказался ещё сильнее. Иида явно не хотел делиться этой проблемой и своими планами, предпочитая оставить всё в секрете. Камадо бы смог дослушать разговор, если бы не резко вошедший посторонний: — Камадо! Хагакуре! — громко звал Ямадзаки, привлекая взгляды одноклассников. — Идём в мастерскую. — Зачем? — спросила Хагакуре, быстро хватая рюкзак. — Сюрприз. Камадо последовал за Ямадзаки и Хагакуре, ощущая сильные запахи дыма и гари. Тоору также чувствовала их, о чём сразу же и спросила, на что получила короткий ответ: — Когда подойдём близко, нужно остановиться. Хагакуре и Камадо не поняли смысл этих слов. Запах дыма мешал Танджиро понять, что же думал Ямадзаки. Осталось лишь послушать его и остановиться рядом с мастерской, непонятно чего ожидая. Кенджи стоял и ждал чего-то, Танджиро и Тоору не понимали, в чём же дело. За плотной дверью мастерской не слышно ни звука, никаких подозрительных запаха не ощущалось. Ямадзаки облегчённо выдохнул и приблизился к двери, жестом прося Камадо и Хагакуре пока не двигаться. — Кажется, что всё... Мощный взрыв снёс дверь и повалил трёхметрового гиганта на землю. На огромную тушу рухнула Мэй, что громко смеялась, пока учитель лишь ищмученно кричал: — Уже шестой раз на этой неделе! Хацумэ, ты когда-нибудь можешь без этих взрывов и затрат в пустую! — Шестой раз... — Ямадзаки тяжко выдохнул, смотря на подругу, что до сих пор лежала у него на груди. — Ты добить меня хочешь? — Кенджи закрыл глаза, смущаясь виду на своей груди. Хацумэ посмеялась в грудь Ямадзаки и встала на локтях, пытаясь посмотреть ему в глаза. Вся в грязи и в масле, волосы немного подгорели от взрыва, на очках копоть. Мэй, наконец, встала с Кенджи и обратила на Хагакуре и Камадо своё внимание. — Ого! — она показала на них рукой, опуская голову на Ямадзаки. — Это они с тобой на битве конниц участвовали! Какие хорошие! — Хацумэ сделала пару шагов к ним, рассматривая их внимательнее. — Ты правда беспричудный?! — Да, — Камадо ответил сразу, с неким недоумением разглядывая девушку перед собой. — Ого! — она схватила его за руку, щупая стальные мышцы. — И всё это без вспомогательных устройств! Обычные тренировки?! — Хацумэ схватила его вторую руку. — Удивительно! Как ты так делаешь?! Камадо отвык от такой шумной компании. Раньше рядом с ним всегда был Иноске с его вечными криками и приключениями, а за последние два года он и забыл, что такое может быть. Хацумэ, как ему показалось, даже шумнее. Запахи уверенности, радости и счастья доходили до его носа даже через запахи паленных волос и дыма. — Обычные тренировки, — ответил Камадо, ощущая и другие запахи. Хагакуре не ожидала такого приёма в мастерской Юэй. Такая шумная и яркая девушка быстро привлекла её и Камадо. С последнего она даже немного злилась и ревновала. «Так вот оно как... — Тоору нахмурилась, наблюдая, как Хацумэ трогает спину Камадо. — Вот как ощущали себя героини романтических историй...» Хагакуре лишь выдохнула и решила не уподобляться героиням из романов о любви. Те поступки до сих пор кажутся ей неприемлемыми и гнусными, так что Тоору решила молчать. — Всё хорошо? — Камадо спросил неожиданно, благодаря чему Хагакуре смогла выйти из потока мыслей. — Да. Заскрипели сломанные двери. Пока Хацумэ внимательно изучала тело Камадо на наличие вспомогательных устройств, Ямадзаки и Погрузчик успели починить двери. — Идём, — Кенджи жестом попросил Танджиро и Тоору следовать за ним. — Не хочется задерживать вас в вечер пятницы, — Ямадзаки передал Хагакуре браслет. — Надень его. — Но... — Тоору не спешила брать подарок, поднимая взгляд на Кенджи. — Он ведь твой. — Я могу сделать их много, — отмахнулся он, одевая браслет ей на руку. Тело Хагакуре сразу ощутило непонятную и скрытую мощь. Она медленно распространялась по телу, постепенно заставляя его становится сильнее. Камадо заметил изменения Прозрачным миром. Многие реакции в теле Тоору стали идти быстрее и постепенно становились ещё быстрее, укрепляя её организм. «Работает как метка, — Камадо перевёл взгляд на Ямадзаки. В этот раз на руке не было браслета, а физические данные всё те же. — Он умён... Только зачем ему это нужно? » Ямадзаки аккуратно взял Хагакуре за руку, приводя её в чувства. — В пользовании он ничем не отличается от умных часов. Только ни времени, ни сколько шагов за день он тебе не покажет, — на экране высветились физические показатели Хагакуре и сколько химических реакции будут проводиться в сутки. — У него есть два режима: пассивный и активный. Пассивный работает на постоянной основе. С помощью усиления биохимических реакций твоё тело постепенно становится сильнее, даже если никаких тренировок не проводится. — Такое возможно? А если продолжить тренировки? — спрашивала Хагакуре, поднимая горящие глаза с браслета. — Ускоришь процесс становление богом, — Ямадзаки улыбнулся глупой шутке, продолжая объяснять: — Если ещё и тренироваться, то реакции в организме станут сильнее, а значит и твоё тело тоже. Если же тело начнёт слабеть, то реакции тоже ослабнут, — Кенджи сцепил вместе пальцы, сразу разрывая их. — Одно без другого жить не может. Также и регенерация стала сильнее. — Насколько сильнее? — спросил Камадо. — Переломы не страшны, ожоги, — Кенджи призадумался. — Дальше и знать не могу. Новую руку точно не отрастить при потере старой. — А активный режим? — спросила Тоору, наблюдая, как Ямадзаки резко переменился в лице. — Это больно. Организм выйдет за свои пределы, из-за чего собственное тело может не выдержать, — Ямадзаки снова залез в браслет Хагакуре, отключая эту функцию. — Ей лучше пользоваться в экстремальных ситуациях, — браслет резко стал невидимым. — Что? — Хагакуре испугалась, стоило браслету исчезнуть. Камадо удивился не меньше, когда браслет резко пропал. Остался только запах. — Отлично. Значит всё хорошо, — Ямадзаки облегчённо выдохнул и отошёл к рабочему столу. — Материал, что сливается со своим носителем. Переключатель можно найти на ощупь и сделать его снова видимым. — Но это же очень дорого! Зачем, Ямадзаки-кун?! — Хагакуре нашла переключатель. Браслет снова видим. — Тогда не нужно! — Это подарок, — Ямадзаки остановил её, быстро оказавшись рядом. — Моя семья достаточно богата, чтобы обеспечить меня всем. Хагакуре смущена. Принимать такой дорогой подарок не хотелось, но и обижать Ямадзаки также желания не было. Он потратил на это время и деньги, так что Тоору смирилась. Кенджи улыбнулся и посмотрел на Танджиро, что тихо стоял в стороне. — Держи, — Ямадзаки протянул Камадо маску, похожую на респиратор. — Я заметил, что ты очень странно дышишь во время боя, поэтому и решил сделать такой подарок, — Танджиро внимательно рассмотрел маску с языками пламени на ней. — Объяснять, думаю, не нужно. Одень и всё поймёшь. Камадо кивнул и аккуратно надел маску, делая глубокий вдох. Тело быстро наполнилось силой. Танджиро опустил взгляд на руки наблюдая, как быстро кровь разгоняется по телу без каких-либо техник дыхания. Камадо и без объяснений понял, что в руки ему попалась огромная мощь. — Это моя первая разработка... — Ямадзаки говорил печально, погружаясь в далёкие воспоминания. — После неё я стал работать с браслетом. Камадо снял маску, ощущая запахи гнева и печали. Ямадзаки кивнул им на прощание и вернулся за работу над другим браслетом. — Спасибо, Ямадзаки-кун! — громко поблагодарила Хагакуре, не замечая никакой реакции. Ямадзаки явно готовился к чему-то личному.

***

Крики боли и агонии. На улице витал запах дерьма и трупов. Все живые, что находились тут, мало чем отличаются от мертвецов, чьи кости были обглоданы. Многие сходили с ума от голода, пожирая мертвецов и детей. Прямо сейчас можно и наблюдать эту картину – Мать и её дети обгладывают кости мертвеца. Кто этот мертвец – неизвестно. Может быть брат, может отец или незнакомец. Среди всех живых трупов выделялись лишь три человека, два парня и девушка. Они держались вместе и, как написано в документах Рейха, являлись родственниками. У девушки коротко подстриженные алые волосы и бледная кожа, которая когда-то давно была смуглой. Парни были брюнетами с точно такой же бледной кожей. В пустых алых глазах можно заметить нечто, что отличало их от остальных. Ненависть и злость. На Рейх и отряд 731, на людей, находящихся в этом месте. Однако большая часть ненависти направлена на другое существо, что они готовы стереть с лица земли. — Почему они просто не убьют Хадаки? — шёпотом спросила девушка, наблюдая, как израненное тело бросают во двор. Братья ей не ответили, лишь презрительно фыркнув. Израненное тело младшего брата хотелось добить, только, увы, нельзя. Немцы и японцы стерегут его, выделяя чуть больше еды и охрану, что следят только за ним. Хадаки неприступен. Ближе, чем на пять метров не подойти. Это вызывало вопросы у семьи Камадо. Почему Рейх не выделил для своей подопытной крысы личную камеру? Неужели боятся, что США и СССР прознают? Или что-то другое... — Может рискнём? Убьём его. — Нет. Тогда нас поведут под нож, — парень вздрогнул, вспоминая ту ужасную комнату. — Да и не выйдет. Охрана наблюдает за всеми нами. — Хадаки невозможно убить, — девушка отвернулась от тела младшего. — Он чёртов демон, с которыми сражались дядя и отец. Его просто так не убить. Хадаки скрутился на мокрой и холодной земле, слушая всё это. Слух у него прекрасный и он всё слышал, о чём прекрасно знали его братья и сестра. Камадо страдал ради них. Пошёл на войну, молил немцев не трогать их, позволяя резать и изучать только себя. Где благодарность? Почему он вынужден слышать эти полные ненависти слова? «Ради них... Ради них... — Хадаки сильно дрожал, ощущая те злые и ненавистные взгляды. — За мою любовь они оплатили мне ненавистью... За все мои страдания, — ногти разрывали плоть на плечах, пуская алую кровь. — Ненависть... Они... — Хадаки разорвал плоть до костей от злобы. — Их любовь – подделка... Мама... Ты ведь любишь меня?» Перед глазами образ его матери. Он такой добрый и чистый, словно Хадаки вновь маленький ребёнок, так наивно смотрящий на этот мир. Хотелось вернуться домой, к матери и её добрым рукам. Рука потянулась к солнцу. Раны на ней медленно регенерировали. На голубом облачном небе ему виднелся дом и мать, что нежно зовёт его домой. В нос бьют запахи приготовленной ею еды, а не дерьмо и мертвечина. Душа, ненавидимая всеми вокруг, возжелала любви. Образ лица матери пропал. Теперь это безликая женщина. — Мама... — последнее осознанное слово из его уст. Кровь по всему телу загорелась алым пламенем. — Хочу... Любить и быть любимым... Пленники испугались и отбежали от пламени. Солдаты приготовили вести огонь по нарушителям, что посмел устроить диверсию. Хадаки медленно встал... ...Хадаки открыл глаза. В них не было ненависти или злости, только облегчение и радость. Рядом с ним та женщина, что нужна ему сейчас. Любящая его и их семью, готовая на всё ради детей и их будущего. Эти мысли мысли всегда вызывали у него улыбку. Старик аккуратно повернулся к жене, нежно обнимая её за талию. Манами определённо лучший подарок за всю его жизнь. — Изверги... Хадаки обнял её крепче, ощущая, как маленькое тело резко напряглось. Снова те ужасные сновидения, что не могут покинуть её уже несколько десятков лет. Хадаки может исцелить её, заставить забыть всё с помощью демонической магии. Он может, однако не хочет этого. Тогда любовь будет ненастоящая. Мать должна любить своих детей несмотря ни на что. Через боль, трудности и кровь. — Изверги... — Люблю тебя, Манами... Манами пыталась вырваться из его объятии, что становились лишь крепче. Совсем скоро Хадаки снова уснул со счастливой улыбкой на губах, в то время как лицо Манами выражало сильную ненависть и ужас.