Бессмысленно...
Камадо шёл, каждый раз прокручивая в голове это слово. Оно буквально въелось в подкорку его сознания. Всё то, ради чего он сражался – бессмысленно. Эта мысль давала силы, подкрепляймые невероятной злостью и яростью. Ему тяжело осознавать бессмысленность своих действий и смертей людей. Танджиро не мог принять эти мысли, потому так упорно шёл вперёд. Он должен что-то сделать и изменить, пусть это и будет бессмысленно. Истреблять, стать щитом для всех этих детей, что окружали его. Ради них... Нет. Ради всех детей этого поколения. «Не останавливайся, — Камадо едва не споткнулся о торчащий корень. — Вперёд». На плечи вновь легла неподъёмная ноша, что он будет нести до конца. Или же попытается. Силы кончились спустя несколько часов таких тренировок. С него текли ручьи пота, ладони в кровавых мозолях, мышцы било судоргами. Лишь дыхание осталось ровным, словно он и не устал. В сознаний всё ещё крутились страшные мысли и выводы, к которым он пришёл. Камадо повернулся к камню спиной, сразу рухнув на землю. «Истребить всех демонов, — Танджиро поднял глаза на летнее красное небо. — Найти нового Кибутсуджи и убить». Хагакуре появилась внезапно. Носом он уловил от неё запах волнения и растений из этого леса. Запах расслабляющий. Все плохие и страшные мысли улетучились из его головы. Глаза опустились с неба на неё, такую красивую и нежную. Почему такая девушка влюбилась именно в него? Неужели он заслужил это? — Танджиро, все уже давно закончили, — она приблизилась и села рядом с ним. — Даже Тигр-сан просит, чтобы ты остановился хоть на минуту. Голос приятный и трепетный. Камадо заметил это только сейчас, однако мысли сразу же были пресечены и забыты. Любовь не его, а мертвеца, который пытается обмануть саму смерть. Ничего не выйдет. Любовь должна быть живой, а не мёртвой. Однако забытые мысли вновь вернулись в его уставшую голову, стоило ему только услышать её голос: — Твоя татуировка стала больше, — Тоору внимательно осмотрела его лицо, удивляясь подобному явлению. — Почему? Ты сам их делаешь? — Метка вышла на новый уровень, — он прикрыл глаза, ощущая её удивлённый взгляд. — Помнишь, мы не договорили ещё тогда, в автобусе? Хагакуре вспомнила сразу, так как в голове в миг появились те ужасные воспоминания. Нападение Лиги, Камадо, что показал свою устрашающее лицо. Забыть невозможно, потому она кивнула. Беспричудный, что имел огромную силу. — Метка делает меня сильнее, открывая новые возможности, — Камадо говорил медленно и тихо, раскрывая все свои тайны. Хотелось говорить. — Прозрачный мир, с помощью которого я вижу тебя, одна из этих возможностей. Коротко и просто, однако с плеч, казалось, рухнула скала. С Хагакуре хотелось говорить и говорить, рассказывая ей ещё больше, однако уставшее сознание сдерживало его. О его прошлом она знать не должна, а объяснения его силы как раз и вело туда, к разговору, откуда все эти знания. Потому, пересиливая свой язык, он замолчал, ощущая её удивлённый взгляд. — Ничего себе! — Хагакуре широко открыла глаза, мило Улыбаясь. — Не знала, что люди так могут. А как научиться подобному? — быстро и радостно спросила она, опуская взгляд на свой браслет. — Получится добиться этого с этим устройством? — Мало кто сможет освоить эти навыки, — Камадо подогнул колени, уперев в них руки. — Нужно овладеть дыхательными техниками, после дыханием. Иначе никак, — он положил голову на руки, продолжая: — Сейчас же люди зависят от причуд. У них нет времени на обучение таким силам. Даже с твоим устройством, свойства которого напоминают метку. — Серьёзно? — казалось, что она запуталась или расстроилась. Он не понимал и не чувствовал. — Тяжело наверное, было достичь таких высот. — Да, — в голове промелькнули пару кадров из прошлого. — Очень. Снова они молчат. Камадо слишком устал и потому даже не пытался поддержать беседу, хотя мертвец внутри требовал обратного. Теперь, помимо запаха пота и крови на руках, он чувствовал сожаление. Ни от себя, ни от Тоору, что была рядом с ним, ни от кого-то вокруг. Этот запах насколько далеко, настолько же и близко. Нечто непонятное и даже пугающее. Зачем? Голос в миг избавил его от усталости, заставляя напрячьсяя. Вокруг, кроме Хагакуре и студентов, он не ощущал никого. То сожаление стало чувствоваться отчётливее. Казалось, что запах и голос были совсем рядом. Зачем я позволил тебе быть во мне? Голос теперь слышался хорошо и чётко. Не узнать его было невозможно, ведь это его собственный голос. Или точнее его, Танджиро. Мертвец оживал и говорил, гневался и ненавидел. Неужели вся та злость и ярость, что вышла вместе с теми размышлениями о бессмысленности, воскресила его? Или мёртвая любовь, что теперь пыталась быть живой? Неужели мертвец так хотел жить теперь? Ведь с тех пор, как Хагакуре появилась в их жизни, Танджиро перестало тянуть к геройству, словно для него это пустой звук. Все те детские мечты так и остались мечтами, которые мертвец хотел забыть и быть рядом с Тоору. Он наверняка жалел, что каким-то образом передал жизнь в руки предка. «Не знаю, — мысленно обратился он к мертвецу, ощущая ещё больше злости и ненависти. — Только, к сожалению, сделать уже ничего нельзя, — Камадо выдохнул и поднял взгляд с земли. Перед ним едва различимый силуэт мертвеца. — Я решил помочь исполнить твою мечту – для тебя она оказалась пылью, стоило ей только появиться в твоей жизни. Да и для меня... Я до сих пор недоволен тем, что забрал твою жизнь, — галлюцинация скалится, показывая всю свою злость. Мертвец слышал его мысли. — Меня мучает совесть, если хочешь знать... Не хотел я забирать эту жизнь, — лицо Камадо стойкое и холодное. — Однако теперь я здесь, а ты мёртв. Новый мир, новые демоны и истребители. Я истреблю всех демонов, — Танджиро встал на ватные от тренировок ноги. — Найду нового Кибутсуджи и сожгу, — Анатта едва сдерживала гнев и ярость. Танджиро вдохнул и выдохнул, пытаясь сдержать себя. — Все демоны, Ходящие под солнцем, должны сгинуть». — Идите на источники, а потом на ужин, детки! — прозвучало в его голове послание от Мандали. — Поспешите. — Идём! — Хагакуре снова весела и радостна. Камадо нежно улыбнулся ей вслед, крепко сжимая кулаки. Галлюцинация, голос мертвеца и запахи сожаления и злости исчезли. Танджиро уже смирился с новой жизнью.***
— Ты, конечно, машина, Камадо! — Киришима хлопнул его по плечу, стоило ему только зайти в прибанное помещение. — Такую громадину толкал! Мужик! — Меня даже немного пугает эта твоя сила, — Денки улыбнулся, стягивая с себя спортивную форму Юэй. — Просто зверь! — Спасибо, — Камадо кивнул и улыбнулся им, мгновенно избавляясь от всей одежды. — Вы тоже сильные. Танджиро открыл сёдзи, вдыхая горячий воздух, что сразу же расслабил его. Впервые на источниках он оказался очень давно и тот опыт ему очень понравился. То расслабляющее чувство спокойствия тела и души. Мышцы избавлялись от оков после тренировок, душа пела от приятных ощущений. И прямо сейчас он испытывал те же чувства, что и два века назад, стоило только отпуститься в обжигающе горячую воду. В мышцах закалоло, кожу щекотали пузырьки воздуха. Блаженство. «Давно это было, — Танджиро улыбнулся, собирая воду в ладонях. — Не злись на меня... Я ведь тоже могу злиться на тебя». Камадо с головой окунулся в воду, пытаясь избавиться от дурных мыслей, что снова пытались проникнуть ему в голову. В воде резко послышались хлопки. В источник, с весёлыми криками и смехом, решили прыгнуть пару человек. Камадо вынырнул и увидел Каминари, Киришиму и Рикидо. «С ними не заскучаешь, — другие постепенно зашли в воду, сразу же вздрагивая от удовольствия. — Надеюсь, что их запал никогда не потухнет». Камадо блаженно выдохнул, вытягивая в воде ноги и руки. Мышцы окончательно расслабились и потеряли те оковы, которые сдерживали их. Душа радовалась, голова отбросила ужасные мысли. Думать не хотелось от слова совсем, однако не все мысли ушли. Червь сомнения засел в голове, навевая страшные воспоминания. Грохот и треск. Эта чёртова тварь била молниями из пастей драконов, которые своими телодвижениями меняли ландшафт. От простых извиваний этих деревянных тварей могло погибнуть сотни человек. А он лишь злился, ощущая запах крови тысяч убитых от Четвёртой луны. Как эта тварь смела называть себя беззащитным существом? Тогда Танджиро захватила такая ярость, которую он никогда прежде не испытывал. Непростительно... Тогда он поклялся убить эту тварь, дабы она больше не смела говорить грязных слов о своей беззащитности. Тот, кто обладал силой, априори не мог быть таковым. Непростительно. Тело Камадо среагировало на детский крик мгновенно. Глаза даже открыться не успели, как он в тоже мгновение оказался под деревянной стеной. В руках мальчишка, от которого всегда чувствовался запах злобы и ненависти. На полу рядом лежал Минета, что круглыми глазами смотрел в небо. В ушах Камадо звинело, словно рядом прогремел взрыв. «Рефлексы стали в несколько раз лучше, — Камадо быстрым шагом направился в прибанник. — Такая лёгкость и сила, — Камадо сделал глубокий вздох, после источника ощущая невероятную мощь. — Так хорошо я себя никогда не чувствовал», — Танджиро накинул полотенца на бёдра и вышел. Среди парней же повисло молчание. Рты и глаза широко раскрыты, словно они увидели нереальное чудо. Пока они только услышали крик, Камадо уже начал действовать. Кацуки до боли закусил губу, вновь ощущая, как его гордость задели. Как бы он не старался... Нет, как бы они все не старались, им никогда не достичь силы Камадо. Он на несколько уровней выше. Бакуго шумно выдохнул, пытаясь побороть свою злобу и зависть. «Такая скорость, — Мидория глянул на место, где сидел Камадо. — Послышался хлопок, будто от выстрела». Камадо быстрым шагом шёл к Мандали и Пикси-Боб, что находились в другом конце здания. Чувствовал запах, ощущал их эмоций и видел, чем они занимались. Мозг едва успевал обрабатывать такой быстрый поток информации, который поступал из всего здания. Каждый треск досок под ногами, каждое движение человека внутри здания, даже червей под землёй он ощущал. Рефлексы не просто стали лучше – они уже совсем на другом уровне. Обычному человеку никогда не достичь подобного. «Непривычно... — Камадо постучал в дверь кабинета героинь. — Интересно, Ёриичи-сан также чувствовал этот мир?» Дверь открылась. На пороге стояла удивлённая и ничего непонимающая Шино. Её глаза сразу же обнаружили мальчика на его руках, который лежал без сознания. Камадо спустя мгновение ощутил эмоций Мандали. Страх за ребёнка, сильное потрясение и волнение. За спиной Шино появилась Рюко, глаза которой также наполнились страхом. — На диван! — Мандали пустила его внутрь, рукой указывая на мебель. Камадо выполнил указания, рассматривая тело мальчика Прозрачным миром. Никаких повреждений – Танджиро успел вовремя. Пикси-Боб аккуратно проверила пульс Коды, словно боялась, что он не дышит. Истребитель ощущал, как за его спиной дрожала Мандали, когда она что-то искала в аптечке. Он должен успокоить их: — С ним всё хорошо, — спокойно сказал он, оборачиваясь к Мандали. — Я не вижу никаких повреждений. — Откуда тебе знать? — слегка грубо спросила Рюко, проявляя свой характер. — Рентгеном видел? — Да, — ответ ввёл Цучикаву в ступор, из-за чего взгляд её потупился. — Дыхание нормальное, кровь циркулирует, как у всех здоровых людей, — Камадо обернулся к ней. Спокойные алые глаза будто видели её на сквозь. — Никаких повреждений. Цучикаву поверила мгновенно, стоило только Камадо отвести от неё взгляд. Ощущение наготы пропало, нервы пришли в норму. Она поверила ему, так как человек с таким взглядом врать вряд-ли когда будет, особенно на такую острую тему. Сосаки облегчённо выдохнула, закрывая аптечку. Её руки мелко подрагивали, дыхание перехватывало. — Спасибо тебе, Танджиро, — она обернулась к нему с ласковой и милой улыбкой, словно до этого не тряслись от страха. — Спасибо огромное. — Не нужно меня благодарить, — Камадо кивнул и улыбнулся. — Все сделали бы точно также. Просто я оказался чуть быстрее. Теперь ощущалось спокойствие. Страх и волнение в миг улетучились. Мандали присела на диван, где лежал её племянник. Маленький, беззащитный и ничего непонимающий. Камадо, кажется, тоже это заметил, раз так пристально, по своим меркам, конечно же, наблюдал за ним. «Чудный подросток, — улыбнулась Шино, оглядываясь на Рюко, которая пристально разглядывала стальные мышцы мальчишки. — Не только внешностью, но и характером мил. Повезёт Рюко, если Танджиро в неё влюбится». — Почему от него веет ненавистью? — Камадо вспомнил вчерашний и сегодняшний день. Стоило классу А оказаться рядом, как он в то же мгновение злился. — Откуда такое страшное чувство у ребёнка? Сосаки лишь удивлённо глянула на него, поражаясь такой проницательности со стороны Камадо. Цучикава же оторвалась от разглядывания крепкого торса подростка, начиная рассказ за подругу: — Его родители погибли, — тихо начала она. В голосе её Камадо чувствовал грусть. — Они были героями и погибли, как герои, — казалось, что этими словами она пыталась себя и Шино приободрить. — Для всех героев такая смерть – честь. В голове в мгновение ока появилась ассоциация с истребителями, детьми, которые умирали бесславно и порой бессмысленно. Они тоже ненавидели и злились, только на демонов и Кибутсуджи, а не истребителей. Ненависть и злость расли в них, превращаясь в обоюдно острый клинок. Камадо не мог понять мальчишку, который злился на родителей-героев, а не на демона, что убил их. Будь он на его месте... «Хватит! — лицо Камадо вздрогнуло в отвращений к самому себе. — Не желай им того, чем занимался сам!» — Печально... — говорил он, переборов отвращение к себе. — Дети не должны испытывать подобных эмоций. Это тяжело сказывается на них, — Камадо развернулся и пошёл к двери. — Надеюсь, что он простит своих родителей. Примет их смерть и подвиг. Танджиро вышел из кабинета, оставляя удивлённых женщин наедине. Они не ожидали таких слов от подростка. Камадо в этот момент показался им взрослым человеком, который многое потерял. Пусть и на мгновение, но Цучикава смогла увидеть в спокойных алых глазах грусть и невероятную злость. Кажется, что теперь она начинает влюбляться в него по уши.***
Десять человек стояли и наблюдали за огромным костром в лесу, которым являлся особняк Диких кошек. Уже практически ночь, потому даже с большого расстояния виден лагерь Юэй. Они вначале обсуждали довольно странные вещи, по типу стрёмности маски одной из участниц или желание пролить кровь. Лишь сшитый парень что-то объяснял, указывая в сторону лагеря. Его слушали, даже та безумная девица и огромный страшный мужчина. Они или уважали этого парня, или сильно боялись. Непонятно, на самом деле. — Танджиро Камадо – основная проблема, — говорил формальный лидер группы, доставая из пальто фотографию одного из учеников класса А. — Сильный, нереально быстрый. Предположительно, сильнее Всемогущего, — тело здоровяка задрожало от нетерпения. — Единственный факт, доказывающий превосходство над Всемогущим, победа над первым Ному. Он сильнейший из всех созданных, а Камадо уничтожил его клинком, будучи беспричудным. — Беспричудный? — слегка разочарованно спросил здоровяк, крепко сжимая кулаки. — Тогда он не стоит моего внимания! — При первой же встрече мы должны убить его, — сшитый парень обернулся, разглядывая всех присутствующих. — Приказ Шигараки. А пока ждём... Детишки должны почувствовать себя в безопасности.***
— Бакуго вкусно готовит, — Камадо с удовольствием жевал недавно приготовленное карри. — Ему бы поваром стать. Хагакуре сидела рядом с ним, также с аппетитом поедая пищу, что они приготовили всем классом. Кацуки же принимал в этом активное участие, крича на всех, кто отлынивал от готовки. Иногда он взрывался, стоило только краем уха услышать шутку в свою сторону по этому поводу. Денки и Эйджиро сильно рисковали превратиться в прах за такую наглость. — Сразу шефом за его талант! — весело сказала она, закончив с едой. — И громкие и чёткие приказы. Идеал для кухни! — Ага! — подхватил Камадо, откладывая пустую миску. — В мире без причуд он стал бы шеф-поваром. — Мне не нужно слушать твоё мнение, шрамированный! — Кацуки их волшебным образом услышал. Камадо лишь улыбнулся, за гневом ощущая скрытое смущение. — Стану номером Один, а не каким-то шефом в забегаловке! — Определённо! — Камадо кивнул и улыбнулся ему шире. — Ты силён и определённо им станешь. Бакуго резко замолк, совершенно не зная, как ответить Камадо. Не привык он ещё, что с его словами соглашаются и считаются, особенно такие монстры, как этот шрамированный. Кацуки громко фыркнул и отвернулся. В душе появилось желание оправдать ожидания Танджиро, что так верил в него. — Итак, котята! — за спиной Камадо появилась Пикси-Боб, которая сразу же положила «лапки» ему на плечи. — Вы ведь помните, что сегодня вас ожидает развлечение! Класс А и В встрепенулся, внимательно слушая женщину. Хотелось узнать, чем же их будут забавлять, раз даже Минета и Каминари не обратили внимание на Цучикаву и Камадо. Первая опять слишком близко липла к нему, грудью прижимаясь к крепкой спине. — Небольшое соревнование! Классы А и В должны напугать друг друга в лесу! — она подняла один палец вверх. — Выступят они по очереди! Первым пугать будет класс В! — А должники пойдут со мной, — резко некоторых учеников схватили. Айзава с улыбкой потащил Ашидо, Рикидо, Денки и Серо прочь. — Развлекатесь! Камадо бы улыбнулся, как и до этого, весело и радостно, однако непонятные личности явились непонятно откуда. Едва заметные, тихие и страшные. Танджиро крепче сжал клинок, пытаясь сконцентрироваться лучше. Сквозь говор и смех одноклассников, громкую речь учителей и жеребьёвку. — Ты девятый, Танджиро! — отвлеклась его Цучикава, сильно тряхнув за плечо. — Один будешь... Не боишься? Камадо больше не чувствовал ничего подозрительного. Даже сама природа говорила ему успокоиться, ветром мешая уловить инородные запахи. Танджиро отпустил клинок и кивнул Рюко, что вновь вальяжно раскинула руки на его плечах. Взгляд Тоору был болезнен, полон ревности и смирения. Они не могли быть вместе. — Не боюсь, — Камадо выдохнул, полностью расслабляясь в объятьях Цучикавы. — Часто смотрю ужастики с сестрой. Не напугает вообще никто, — с мягкой улыбкой заявил он, наблюдая, как дети по очереди шли в лес. — У тебя сестра есть? — спросила она нежным шёпотом. — Интересно, насколько вы похожи, — продолжила Цучикава, ощущая завистливый взгляд Минеты. —Познакомишь меня со своей семьёй? Камадо резко избавился от улыбки, ощущая странный и непонятный запах. Гарь с непонятной примесью чего-то опасного. И, кажется, только сейчас другие герои всполошились. Этот едкий и противный дым был уже заметен. Вновь все чувства взбунтовались, показывая лица неизвестных в этом лесу. Снова злость закрадывалась в его душу... — Что! — резко и сильно Пикси-Боб потянуло в сторону, прямо к огромной балке, что была в руках неизвестного мужчины. Цучикава закрыла глаза, приготавливаясь к сильному удару по голове. Однако ничего. Ей удалось услышать звук выстрела и голос Тигра: — Пикси! Рюко открыла глаза, замечая, что её держали в сильных руках. Танджиро крепко сжимая её, приняв удар огромной балкой на свой лоб. Во взгляде мальчишки спокойствие, а в глубине этих страшных алых глаз лишь гнев и ярость. Цучикаве стало страшно. Алые глаза, в которых за эти два дня она видела лишь спокойствие, сейчас выглядели пугающе. Ещё чуть-чуть, и из них вырвется чудовище. — Танджиро Камадо! — узнала его большая ящерица, сразу же атакуя. — Повезло нам! Огромный клинок, сделанный из ножей, рухнул вниз. Камадо легко вернулся вместе с Цучикавой, испытывая ещё больше злости. Этот ящероподобный ублюдок радовался, когда клинок мог разрезать их пополам. Испытывал счастье, несмотря на то, кем вырядился. Танджиро сразу узнал этот стиль одежды и вооружения. — Последователь Штейна, — Камадо отпустил Цучикаву и сделал шаг вперёд. — Ах, да! Тоже его фанат? — улыбнулся он противной улыбкой, желая узнать смертника получше. — Меня зовут Спиннер. Извини за неподобающие манеры. Камадо медленно достал клинок, ощущая, как ярость постепенно наполняла его тело. Эта жажда убийства. Счастье от причинения боли окружающим в купе с нечеловеческим внешним видом... Демон во плоти. Даже Прозрачный мир не помогал видеть в этом существе человека. Камадо выдохнул и сделал рывок, оставляя за собой лишь пламенный след. «Быстрый», — Магне тут же использовала причуду на Истребителе. Ничего не сработало. Камадо слишком быстр и силён, чтобы обратить внимание на такую мелочь. Глаза Спиннера широко открылись, в них Танджиро видел страх и желание жить. Злодей среагировал и заблокировал удар, в то же мгновение теряя клинок. Катана разрезала его, словно горячий нож масло. — Я не его фанат, — кулаком он вырубил Магне. Удар настолько мощный, что сломал той челюсть. — Я просто понял его и попытался направить. Для меня он на одну ступень выше тебя... Спиннер весь дрожал. Аура могущества, пусть и явилась на мгновение, но смогла заставить его бояться и не дышать. Камадо страшен и могуч, его клинок смертоносен. Зубы стучали друг об друга, волосы, казалось, поседели, глаза дрожали перед такой могущественной тварью. Да... Танджиро Камадо никак иначе нельзя назвать. Цучикава, как и все остальные, также прочувствовала эту нечеловеческую ярость и гнев. Тигр, Мандали и те студенты, что остались рядом, стояли и не двигались, не дышали. Пикси-Боб смогла сделать первые шаги и нормальный вздох. Ей нужно усмирить его, чтобы тот не натворил дел. Ещё шаг и вот, он уже перед ней, правда стоит спиной, но этого достаточно. Рюко обняла его сзади, чувствуя, как по щеке Танджиро стекала кровь. — Танджиро, всё хорошо! Не нужно таких радикальныз действий, — он, казалось, не слушал. — Сейчас свяжем их и вызовем подкрепление... — А дальше? — он говорил холодно и со сталью, всё ещё не оборачиваясь к ней. — Тюрьма? Бессмысленно... Камадо хотел обезглавить их, но сдержался и выбрался из объятий Цучикавы. Злоба и ярость вновь оказались за печатью Анатты, возвращая хозяину ясность мыслей и чувств. Если и убивать, то не сейчас и точно не их... Найти главного и прикончить именно его, так как иначе тюрьма ждёт уже Камадо. «Я найду тебя, Кибутсуджи... — Камадо смог почувствовать вдали сильное желание убить. — Настолько сильное... — он рванул в лес, под крики Тигра и мысленные обращения Мандали. — Как у демона»... Земля под ногами затрещала, в ушах зазвинело. Камадо мчался с нереальной, для его прошлого, скоростью. Мир казался медленным и серым. Каждая живая душа на десятки метров ощущалась им. Он сделал второй шаг.