Ходящие под солнцем

Громкий и страшный треск скал. Огромная фигура быстро гналась за маленьким зелёным огоньком, атакуя мощным размашистыми ударами. Эта тварь смеялась, счастливо и очень злорадно. — Спасёшь любой ценой?! Изуку принял мощный удар, блокируя его обеими руками. Мышцы и кости ныли от боли, перед глазами всё плыло и голова гудела. Мидория тяжело дышал, слыша детский плач за своей спиной. Он выпрямился и поднял дрожащие руки, полностью готовый отдать всего себя на защиту Коты. Ладони сжались в кулаки, глаза теперь видели более ясную картину. Мужчина лишь яростно улыбнулся, испытывая нереальное желание прикончить этого мальца. Оторвать ему руки и ноги, изуродовать лицо настолько, чтобы не было понятно, человек это или кукла для битья! Мышцы начали расти активнее, прибавляя мужчине ещё больше силы. Рывок и удар, в который он вложил всю свою жестокость и ярость. «Дыхание солнца: Вальс» Резко всё остановилось. Мускул сразу же отскочил назад, теряя правую руку. Пелена ярости сошла, позволяя увидеть того, кто посмел отрубить ему руку. Обычный мальчишка... Кровь медленно стекала по обе стороны лица, прямо на белую футболку. В руке багрово-красный клинок, от которого слышен непонятный треск, словно металл раскалили. Глаза спокойны и не выражали каких-либо эмоций: ни страха, ни ненависти, ни боли. Мужчина плюнул на землю, мышцами пытаясь остановить кровотечение. — Танджиро Камадо! — с оскалом заявил он, тыча в него обрубком руки. — Выглядишь, как дохлая рыба! Где тот яростный оскал, с которым ты... — резко его схватили за лицо. — Закрой свой рот, — Камадо с силой впечатал мужчину головой в землю. — Жалкий демон.. Мидория едва успел что-то понять. Камадо слишком быстрый и тихий, чтобы так просто уследить за ним. Сейчас он лишь шокированно наблюдал за другом, что уже во второй раз без каких-либо сомнений лишал человека руки. И, как ему показалось, хотел забрать ещё и жизнь, во что Изуку уже отказывался верить, однако глаза показывали ему иную картину. Камадо вознёс клинок над преступником. Пусть Мидория и не чувствовал того гнева и ярости, но он всё равно видел по спокойным и холодным глазам Камадо желание забрать чужую жизнь. Это пугало его. Почему Танджиро так легко мог забирать жизнь? — Стой! — Изуку закричал ему вслед, останавливая от убийства. — Не делай этого! Камадо послушал, остановил клинок прямо над сердцем мужчины. Остриё пробило кожу, пуская алую кровь. Человеческую кровь, однако Танджиро не видел в ней ничего, что бы принадлежало человеку. Прозрачный мир показывал лишь демона, который совсем недавно хотел забрать жизни детей. И не просто забрать, а ещё и измываться над ними, дабы утешить свою садистскую натуру. Непростительно... Рукоять затрещала, лезвие приобрело более тёмный оттенок алого. Сосуды на руках вздулись. — Почему? — Танджиро поднял спокойный взор на Изуку. Анатта едва сдерживала его ярость и гнев. — Зачем мне щадить его? — голос наполнился сталью и холодом. — Он чуть не убил тебя... При этом испытывал удовольствие, — остриё вошло глубже. Теперь оно доставало до рёбер мужчины. — Он не может считаться человеком... — А ты сможешь, если убьёшь его? — громко спросил Мидория, испытывая страх и гнев. — Ты ведь станешь не лучше его! — А как иначе? — голос стал холоднее, взгляд ещё тяжелее. — Посадят в тюрьму? Сбежит, после убьёт ещё больше! — не выдержал Камадо, проталкивая клинок ещё глубже. — Как ты не можешь понять этого?! Тот, кто убивает людей, не может считаться человеком! — Анатта не выдержала, выпуская на волю гнев и ярость. — Они демоны, Ходящие под солнцем! — Тогда весь мир – демоны, — Мидория поборол гнев, пытаясь говорить спокойно. — Третья мировая тому подтверждение! Всех тех, кто участвовал в той войне, ты тоже убьёшь?! Камадо замолк. Анатта вернула спокойствие и ясность ума, однако даже так он долго не мог найти ответ. Танджиро никогда не участвовал в войнах против людей. Он не знал и не понимал, для чего и почему всё это происходило. Миллионы погибших и убитых, сожжённые земли и дома. Зачем люди так издеваются друг над другом? Чего они хотели добиться этими смертями? Он не знал. В книгах по истории не было ответов, дети никогда не интересовались подобным вопросом на историй. Что уж говорить, даже взрослые не знали на это ответ... Единственный вывод, который Танджиро понял ещё со времён сражения со Штейном – люди устали от крови. Они не хотели проливать её, не хотели видеть и даже думать о ней. Лишь единицы, как этот мужчина под его клинком, делали это с удовольствием и счастьем. Однако ничего не помогло найти ответ на этот вопрос. Камадо не знал, чему Мидория был рад. — Не убивай... — тихо говорил он, наблюдая, как Камадо опустил взгляд на Мускула. — Не нужно быть похожим на него. Не помогло. Танджиро всё ещё видел кровожадного демона, которого нужно убить прямо сейчас. Появились новые мысли и силы для спора. Клинок прошёл глубже, подбираясь прямо к сердцу. Мидория и Кота лишь в ужасе вытаращили на его глаза. — Не делай!... — Думаешь, это справедливо по отношению к тем, кого он убил? — Камадо заметил резкое изменение Коты, словно это задело его за живое. — Я чувствую от него запах сотен убитых, и ты хочешь, что бы он просто сел в тюрьму? Глаза Мидории стали шире, руки затряслись. И правда, заслуживал ли этот человек, который совсем недавно хотел жестоко убить Коту, жить дальше? Он ведь мог сбежать из тюрьмы и вновь начать убивать, удовлетворяя свои садистские наклонности. Мир Изуку надломился, показывая совсем другие картины. Его сломанные руки, напуганный ребёнок за его спиной, что увидел слишком много жестокости за этот день. Монстр, что прямо сейчас лежал без сознания. Танджиро же выглядил практически Всемогущим, только в тёмных тонах. Он не только спасал, но и убивал. — Не нужно... — тихо сопротивлялся он, пытаясь сохранить мир таким, каким он был мгновение назад. — Не нужно. — Пусть решит он, — Камадо кивнул в сторону Коты. — Он ведь убил их, верно? Мальчика перестало трясти. В душе, рядом с Камадо, лишь спокойствие и уверенность в его словах. Заслуживали ли злодеи жить и ходить по этой земле? Имел ли право этот человек быть живым прямо сейчас? В детской душе ребёнка произошёл надлом, однако страхи и детский разум отказался воспринимать его. Пошло отторжение. — Нет! — громко закричал ребёнок, хватаясь за уши. — Нет! Нет! Нет! Детский крик привёл Камадо в чувства. Он изнутри закусил губу, ощущая стыд и гнев за себя за то, что посмел заставить ребёнка делать такой страшный выбор. Танджиро крепче сжал клинок. Он не должен вести ребёнка по своему пути. — Тише, — нежно сказал он, улыбнувшись ему искренне и ярко. — Всё будет хорошо. Я защищу всех. Кота широко открыл заплаканные глаза. Искренние слова, нежная успокаивающая улыбка и добрые алые глаза. Совсем не то, что было мгновение назад. Сейчас он добряк, а недавно был хладнокровным убийцой, который предложил добить этого монстра, убившего его родителей. Никак не связвались эти две совершенно противоположные вещи в детском мозгу. — Иди, Изуку, — Камадо отвернулся от них, всё ещё улыбаясь. — В лагерь. Я разберусь со всем сам... Мидория лишь закусил губу, понимая, что тот хотел сделать. Танджиро не изменил своего решения. Что же он мог сказать или сделать? Рассказать полиции? Героям? А дальше что? Камадо вряд ли это изменит, да и его слова имели большой вес, раз смогли надломить мир Мидории. Может ли тот, кого ведёт лишь справедливость, спасти Мир? Несколько минут назад Изуку бы ответил, что да, может. Однако сейчас... «Почему Всемогущий не добился этого Мира? — Изуку сам и не заметил, как начал спускаться с горы вместе с ребёнком. — И смогу ли это сделать я, его приемник?» Камадо заметил Прозрачным миром пробуждение демона. Тот медленно открыл веки, сразу же встречаясь со взглядом холодных алых глаз и безэмоциональным кровавым лицом. Мускул напрягся и решил встать, но остриё клинка, которое дошло до сердца, заставила его лежать и не двигаться. Он вспотел, возвращая дрожащий взор на Камадо. Умирать совсем не хотелось, что, собственно, и озвучил мальчишка: — Не хочется умирать, верно? — со сталью спросил он, до громкого треска сжимая рукоять. — Каково погубить столько жизней? Мужчину пробила дрожь. Такой спокойный и страшный голос... Такого он за всю свою жизнь никогда не слышал, а сейчас, как только услышал, понял, что такие голоса принадлежат мертвецам или духам. Он недооценил этого беспричудного паршивца. Танджиро Камадо действительно страшен и силён. Ни ненависти, ни злости или ярости, ни сожалений. Камадо пока не убивал его, желая всё-таки узнать, что же чувствует демон, убивший по меньшей мере сотни человек. Он впервые доминировал, сражаясь с подобными монстрами, потому и решил спросить. Зачем убивать людей, будучи человеком? Убивать так много и часто, что даже Прозрачный мир не хотел признавать этих демонов за людей. — Это... Весело!.. — громко и счастливо сказал мужчина, жестокость и ярость которого помогла побороть страх перед смертью. — Весело видеть их напуганные рожи! Весело слушать эти крики и хруст костей! — тело его задрожало от возбуждения, рука до треска скалы сжалась. — Приятно наблюдать, как всё вокруг окрашивается кровью! Дальше Камадо не слушал. Не было в этом бреде никакого смысла, как, в принципе, и два столетия назад. Он тогда тоже спрашивал их, зачем всё это? Ответы и тогда и сейчас практически идентичны. Без каких-либо сожалений или скорби, клинок мгновенно пронзил сердце демона-человека. Тот сразу выплюнул сгусток крови, сильно выгибаясь, словно его ломали изнутри. Камадо достал клинок из туши, сразу же нанося быстрый удар по шее. Голова откатилась от огромной туши, после остановилась, направляя свой пустой безумный взор на него. «Истреблю всех демонов, — Камадо встал на край обрыва. — Спасу этих детей»... Громкий треск скалы и звук, словно выстрелили из пистолета. Танджиро полетел вниз, ощущая запахи одноклассников, злодеев и героев. Яда больше не было видно, значит, они избавились от него. «Дыхание воды: Второй стиль: Водяное колесо» Танджиро приземлился, смягчая падение сильным ударом. Он сразу же сорвался в бой, ощущая, как в ушах звенело от такой скорости. Нос улавливал запахи страха, кровожадности. Анатта вновь столкнулась с его яростью и гневом. Её защита трещала по швам, однако всё ещё крепко держала эти чувства взаперти. Рядом знакомый запах. Шоджи, раненый и слегка напуганный. И ещё один, полный ярости и гнева, сожалений и слёз. Камадо остановился, наблюдая, как огромные руки монстра били по земле, разрушая ландшафт вокруг. Демоническое существо захватило Токоями. — Танджиро?! — Мезо резко ушёл от быстрого, наполненного яростью, удара. Камадо проигнорировал этот голос, полный страха за его жизнь. Прозрачный мир видел внутреннюю борьбу между демоном и человеком, что так отчаянно, со слезами и криками, пытался сдержать его. Печальная и довольно грустная картина, напоминающая о далёком прошлом. Точно так же боролась и Незуко, пытаясь не убить и не сожрать человека. Камадо резко выдохнул. Он не должен стоять в стороне. «Дыхание Солнца: Удар вальса» Мощный рывок и удар в челюсти Фумикаге. Тварь взревела и резко стала меньше, прячась в теле своего хозяина. Запах ярости и гнева исчез, остались сожаления и слёзы. — Забери его в лагерь, — приказал Камадо, направляясь к другому запаху смерти. Резко в голове Камадо появился чужой голос. Он дал разрешение пользоваться причудами и вести боевые действия на территории леса. Также был упомянут и Бакуго, которого назвали его произвищем. Тому было велено не вступать в бой и вернуться в лагерь. «Изуку постарался, — Камадо сорвался с места, в воздухе наблюдая непонятную зубастую тварь. — Нужно защитить Кацуки». Запах гари становился сильнее. Слышались безумные возгласы твари с огромными зубами, что так хотела отведать человеческой плоти. Сосуды на руках вздулись от едва сдерживаемой ярости. Клинок, что после боя с Мускулом был чёрным, вновь окрасился в алый. Прозрачный мир вновь видел демона, что пытался сожрать Тодороки и Бакуго. «Дыхание солнца: Солнечное гало - танец дракона» Мощный рывок к твари. В каждый удар катаной он вкладывал всю ту ярость, что скопилась в его теле. Он разрубал зубы, мчась вверх, прямо к голове этого существа. Оно вело себя, словно демон, игнорируя все повреждения. Бакуго и Тодороки видели лишь огненного дракона, что кружилась вокруг противника. «Чёртов демон», — Камадо схватил его за лицо, крепко сжимая его за голову. Тварь резко оказалась на земле, от чего взревела пуще прежнего. Камадо крепче сжал его голову, пальцами вгрызаясь в череп. Без сомнений и сожалений, без ярости и гнева. — Больно! Больно! — оно выкручивалось и билось в конвульсиях. — Больно! И резко замолчал. Кость под хватом Камадо хрустнула, после чего тварь больше не двигалась и не кричала. Прозрачный мир видел, как из худощавого тела медленно уходила жизнь. Оно пока дышало. — В лагерь, живо, — Камадо встал в полный рост, оглядывая Тодороки и Бакуго. — Быстро. Кацуки затрясся от гнева и переполняющей его зависти. Танджиро расправился с этим ублюдком так быстро и просто, словно каждый день пачками подобных валил. Это било по нему, гордость подкошена так сильно, что порой он забывал о беспричудности Камадо. А если и вспоминал, то ещё сильнее дрожал от гнева. Бакуго до боли в костяшках сжал ладони в кулаки. — Думаешь, я сбегу так просто?! — Кацуки поднял горящий взгляд на него, получая в ответ лишь спокойствие. — Да пускай охотятся на меня! Попробуют поймать – прикончу! — во всё горло орал он, разводя руки в стороны. Ладони дымились. — Всех прикончу и стану ещё сильнее! Танджиро молча слушал, принимая весь тот гнев и ярость маленького ребёнка. Он должен был быть самым лучшим, самым сильным, быстрым и ловким. На ребёнка возложили слишком много ожиданий и сковали стальными цепями, которые он до сих пор не мог разорвать. Или же Бакуго сам к этому пришёл? Камадо не знал. Мог лишь выслушать, проникнуться и понять, что Кацуки и Незуко похожи в одном: они не сдаются. Танджиро уверен, если в момент его последней битвы сестра вернула бы свой разум, она первой бы рвалась в бой. Камадо резко отвлёкся от своих воспоминаний и мыслей, ощущая сильную жажду убийства за своей спиной. Резко обернулся и в то же мгновение услышал чужой голос: — Зачем же так громко? — издевательски спросил неизвестный голос, резко оказавшись за спиной Кацуки. — Помолчи немного. Бакуго резко исчез, стоило незнакомцу в маске дотронуться к его шее. Жажда убийства резко испарилась, после чего Камадо заметил незнакомца, сразу же делая выпад. — А ты быстрый! — рука незнакомца резко исчезла, после чего он сделал прыжок. — Чуть руку не отрубил! — после этих слов конечность вновь появилась, словно из воздуха. Прозрачный мир показывал неясную и странную картину: незнакомец был нереально лёгким, благодаря чему мог спокойно прыгать на высоту деревьев. Кости нереально маленькие, но держали всё тело, органы и мышцы. Незнакомец быстр и ловок. «Та жажда убийства не дала мне заметить его, — незнакомец резко сорвался с места. — Я ещё не привык к такой сильной чувствительности». — До встречи! Камадо рванул следом. Тело рвалось прикончить злодея, в то время как разум говорил, что нужно продолжить преследование. Это приведёт его к новому Кибутсуджи хотя бы на шаг. Тогда Танджиро уничтожит и его, и всех его прислуг. Потому приходилось сдерживаться, ведь по запаху он их не найдёт из-за дыма, а новая сила прямо сейчас подвела его, отвлекая на другой источник опасности. Он всё исправит. «Чувствую несколько источников жизни и эмоции... — Камадо отстал от незнакомца на десяток метров, создавая иллюзию безопасности. — На той горе... Ясно». Он забрался на самое высокое дерево, наблюдая собравшихся злодеев. Мышцы ног напряглись, из рта пошло яркое пламя. «Дыхание солнца: Удар вальса» — Он у на... — слова Компресса резко прервал выстрел. — Что?.. Перед Химико, Твайсом и Даби пролетела молния, что пригвоздила Компресс к дереву. Мужчина выплюнул сгусток крови, ощущая, как его мышцы и кости заныли от боли. Перед его плывущим взором лишь страшные и спокойные алые глаза. — Верни его, — со сталью приказал он, наблюдая лишь улыбку под маской. Клинок резко исчез. Компресс с силой ударил его ладонью, после чего в плече Камадо оказался его же клинок. Истребителя резко оттеснили синим пламенем, заставляя отдалиться от злодеев. Танджиро спокойно достал клинок из правого плеча, ощущая, как его хват ослаб. — А он довольно милый с этой кровью на лице! — весело сказала девушка, достав из-за пазухи нож. — Позволь изранить его ещё! — Нет времени, — Даби улыбнулся противной улыбкой сшитых губ. — Миссия выполнена. Перед Камадо резко появился Бакуго, что злыми и испуганными глазами смотрел на него. На шее парня оказалась рука человека, что за любое неверное движение мог сжечь его. Кацуки трясся от бессилия и злобы. Он ничего не мог сделать, а надеяться на Камадо он и не желал – гордость не позволяла. Танджиро чувствовал эти запахи и понимал их, однако глубоко в душе Кацуки он чувствовал иное: он хотел спастись. Камадо схватил клинок больной рукой, сделав рывок. За спиной злодеев уже появился тёмный портал. — Медленно! — весело вскрикнул Даби, направляя мощный поток пламени прямо ему в лицо. — Прошу... — глаза Кацуки задрожали, стоило увидеть, как Танджиро одним взмахом руки избавился от огня. — Не подходи... Портал резко закрылся, оставляя перед взором Камадо пустоту и горящую руку. Плоть разъедалась и горела, кровь вытекала и в то же мгновение чернела, сгорая в огне, ногти слезли. Синее пламя медленно разгоралось, а он стоял и смотрел в пустоту. Анатта уже на последнем издыханий. Ярость и Злость вырывались из под её контроля, высвобождая нечеловечески сильную ауру. Плоть всё горела, пламя добралось до футболки. «Жалкий ублюдок! — Камадо резко махнул руками, хватаясь за голову. Пламя потухло от таких резких движений. — Кого ты, чёрт возьми, спас?!» Он упал на колени, ногтями правой руки раздирая себе кожу на голове. Пару слезинок рухнули на землю. Ни обожённая до мышц рука, ни ранение не волновали его. Лишь одна маленькая оплошность, из-за которой человек оказался под угрозой. Убил бы он их сразу... Отрубил бы им головы, рассекая демоническую плоть алым клинком. — Танджиро! До него кто-то докричался. Голос, такой нежный и знакомый, в нём полно волнения и страха. Он оторвал глаза от земли, поднимая на неё глаза. Под рассветом она была красива, глаза её блестели из-за наступающих слёз. Хагакуре словно ангел в этот проклятый момент... Его руки сами потянулись к этому огоньку доброты и сострадания. Несмотря на его обезображенную левую руку, от которой несло противным запахом горелой плоти, она приняла эти объятья, встав рядом с ним на колени. Он крепко сжал в руках её одежду, не смея плакать. Камадо быстро дышал, о спокойствий и ровном дыханий он даже не думал. Его душа жадно поглащала доброту и сострадание, пытаясь таким образом вернуться. — Я не смог, — шептал он яростно и со злобой, всё-таки пролив пару слезинок ей на колени. — Не смог! Если бы я действовал сразу, то!... — Всё хорошо, — дрожащие и нежным голосом говорила она, запустив руку в его волосы. — Всё будет хорошо. Такая банальщина, однако она усмирила его. Дыхание постепенно выравнивалось, Анатта возвращала контроль над чувствами. В объятьях её так спокойно... Так... Спокойно...