Synеsthеtе

Лето; Солнце, раскалённое синее небо ослепляет, как будто из каждой его точки, падает огненный луч, глубоко вонзаясь в землю. Тишина; ни единого звука. Все существа отдыхали. Даже ветра не было. И только цикады продолжали методично играть свою симфонию. Фёдор шёл по тротуару и одновременно прислушивался к их стрекотанию. Вернее слушал их пение. Какая всё-таки долгая у них жизнь. Рождаются на листьях деревьев, падают и прокапываются под землю, где развиваются по несколько лет. Заканчивая своё формирование, вылезают на поверхность в огромных количествах, поднимаются по стволу, затем по веткам и начинается долгая, монотонная мелодия. Но через две недели умирают, оставив за собой новое потомство. Фёдор узнал о них в учебнике биологии. Ему всегда было интересно что за существа летом, беспрерывно стрекочут на деревьях. Цикады — самые громкие «певцы» среди насекомых: ни сверчки, ни кузнечики, ни другие стрекочущие формы не могут сравниться с цикадами. Почему-то именно такие монотонные шумы нравятся ему. Их так хорошо слышно. Под них можно расслабиться. Подул ветер.Зашелестели листья. Для него летом хороши только две вещи: мороженое и арбуз. Сюда ещё можно добавить малину, но она не так хороша как арбуз. Тёмноволосый размышлял обо всём: о цикадах, о жизни, о людях... «Бывают моменты, когда среди людей, когда душа полна трепетом ожидания чего-то нового. Эти моменты редки... Но они есть. Не помню было ли со мной подобное. Происходило ли в моей жизни что-то будоражущее. Думаю это было у всех. Когда чего-то ждёшь с замиранием сердца. И в душе играет радуга страстных чувств». «Вот бы мне их испытать». Зачем же нужно было мне родиться, жить, так много думать, так много знать. Знать жизнь, видеть её глубже других. Изучил подобное. Теперь хотел бы погрузиться в неё, насытиться её шумом, звуками, вдыхать её в себя всеми силами, быть таким же тупым, наивным, как большинство людей, жить их чувствами, говорить их словами, и, как они,незаметно для себя приближаться к смерти, встретиться с ней. Цветы, расцветая и увядая, радуют глаз человека, можно — думать, что это их назначение. Но человек живёт, придумывая для себя смысл, в чём же его назначение? Для кого он живёт. Кто вообще придумал слово «смысл» и зачем? Видимо для того, чтобы Фёдор мучился пытаясь найти его. Но его вообще нет. И не будет. Зачем вообще нужно жить? Об этом, он прочёл в одной книге. И был согласен с автором. Федор тогда сильно удивился, что есть люди с похожим взглядом на мир. Такие мысли начали посещать чуть меньше года назад. Когда впервые столкнулся с деперсонализацией. Он спокойно шёл домой после школы, как вдруг не понял где находится. Он стоял секунд десять и пытался понять где находится. Потом посмотрел на свои руки и не понял что это его руки, и что ими можно управлять. Также он многое забыл буквально за считанные секунды. Забыл пол своего детства и пол своей жизни. Как он потом выяснил это была диссоциативная амнезия. То есть он помнил кем является, помнил своё место жительства и людей с которыми учится. Но многие негативные воспоминания в голове просто забылись. Он буквально не мог вспомнить что было вчера или месяц назад. Он даже забыл что летом ездил на море. Он узнал об этом, когда мать с кем-то разговаривала по телефону и рассказала про эту поездку. Фёдор сначала подумал, что это было прошлым летом, но потом услышал, как она сказала, что в этом году вода в море была тёплая и она надеется что и в следующем сезоне будет также хорошо. Оказалось, это было два месяца назад. После этого случая Фёдор стал забывать всё, что с ним происходит. Он даже не мог вспомнить, на каком уроке сидел час назад и что давали в столовой на перемене. Его это не сильно напрягало. Он был доволен, что запросто мог забыть всю ненужную информацию в школе. Со временем многие воспоминания к нему вернулись. Но было ещё кое-что. Ему стало казаться, что всё не по-настоящему. Что его не существует и всех людей вокруг тоже. Он сейчас, может быть, разговаривает не с кем, что все лишь притворяются людьми. С этой мыслью было очень тяжело ужиться. «Неужели всё не по-настоящему?» — думалось ему, в самые неожиданные моменты. Ещё хуже ощущалось это состояние когда он мало спал. Три-четыре часа и дереализация на весь день обеспечена. До этого у него была ещё депрессия, из-за частого подавления эмоций. До этого он испытывал эмоции. Их сложно чувствовать. Это сложно объяснить. Так было всегда. Допустим радость. Яркая эмоция для которой нужно много энергии. Это просто было тяжко. Ты начинаешь радоваться, но тут же к тебя накатывает усталость. Это странно. Никто как он понял в своём окружении подобного не ощущал. Грусть. Она тоже была тяжкой. Любая эмоция была непосильна. Сильно ярко он их тоже не чувствовал. Фёдор не понимал, почему, когда люди чему-то рады, они начинают подпрыгивать и кричать от счастья. Хотя смотря какое это счастье. Почему они так ярко на это реагируют? Сильно злятся и плачут. Неужели нельзя порадоваться в душе? Обязательно все это показывать? Это уже конечно подавление эмоций, но не в случае Фёдора. Со временем он понял, что они и вовсе не нужны. Принимая решение под влиянием эмоций или сердцем, можно обязательно пожалеть. Поэтому над ним редко брали вверх эмоции. Всегда решал всё разум, и это ему нравилось. Если выбирать между разумом и эмоциями, он выбрал бы первое. Он уже не помнит, когда им последний раз управляли эмоции. Так легче лично для него. Он не лишён их, просто хорошо контролирует, очень хорошо. Это началось незадолго до депрессии. Тогда то он понял, что подавление эмоций несёт за собой последствия. Сложно заплакать, точнее почти невозможно. Был момент, когда посмотрел на раненого пёсика с больной лапкой и не смог даже посочувствовать или как-то начать грустить. Ему всё равно. Жалость ему не нравилась. Когда Фёдор это понял, он испугался самого себя. У него даже вся жалость иссякла, это уже не дело. Нужно как-нибудь это исправить, но как? Тупик. Как испытать жалость? Немного поразмыслив тогда, он понял. Для начала хоть что-то испытать. Но и тут всё не так просто. Эмоции не нужно подавлять. Но и испытывать их в полной мере слишком тяжело. Может всё оставить как есть? Постараюсь не смотреть на животных. По крайней мере на раненых. «Буду надеятся, что им кто-то поможет». Он сам создал себе такую личность. До этого он был общительным ребёнком, пока не замкнулся в себе. Всё началось с того, что его перестали интересовать сверстники, а точнее их пустые разговоры не о чём. В возрасте двенадцати лет дети, наоборот, пытаются найти друзей, влиться в компанию, а он — нет. «Почему они все такие тупые? Не о чём умном и интересном поговорить не могут?» Под «умном» он подразумевает хотя бы психологию. Разве не интересно читать людей как открытую книгу и прекрасно понимать, какие люди являются лицемерами, а какие искренними людьми. Вот ему это было интересно. По манере общения, по действиям, по самим рассказам определять не только личность, но и понимать, как человек будет реагировать на все дальнейшие действия. В принципе зная всё это, можно получать от людей всё что нужно. С двенадцати по пятнадцать лет тёмноволосый активно изучал психологию. Узнавая, как разные люди реагируют на различные действия (манипуляции). Какие типы личностей бывают у людей и какие психологические особенности (расстройства) могут быть. Фёдор уже с раннего возраста мог спокойно создавать различные стратегии по заполучению желаемого. Всё это ему казалось своеобразным развлечением. Можно сказать, он находил в этом что-то своё. Теперь он просто отлично читает людей. Даже тех, кто сам не знал свою личность. Ему не интересно, какой там человек внутри и понимает ли он себя. Хоть человек и не понимает себя, зато можно с легкостью предсказывать их действия. Мысли людей, которые себя не понимают, очень схожи. Их читать ещё легче. Необязательно разбираться в его личности, люди действуют по шаблону. Под который ему приходится подстраиваться. Если в этой ситуации принято так реагировать, он реагирует так. Можно конечно этого не делать. Но пока ещё рано раскрывать себя. Такой образ жизни его очень даже устраивает. ××××× Сейчас был полдень. Темноволосый решил выйти за мороженым, пока не стало слишком жарко, чтобы потом насладиться им в самое пекло. Хотя кого он обманывает, он до дома дойти не успеет как уже съест его, поэтому он специально выбирает большое мороженое пломбир с «сердечным секретом» клубничный и ванильный. Хватит ему на два дня. Он подошёл к небольшому магазинчику. Как он успел выяснить, владельцами была обычная семья. В этот магазин Фёдор ходил не часто. Ему просто было лень. В нём все товары дешевле, чем в магните, в который он ходил. Сейчас же ему всё также лень. Но отсутствие кондиционера в квартире при тридцати семи градусах и лимит денежных средств вынудили с утра пораньше пойти в дальний магазин ради большого и дешёвого мороженого. Чтоб в ближайшем времени не помереть от жары. Жаль, что в этом магазине не продаются сырки. Фёдор просто обожал ими перекусывать. Он зашёл внутрь. Стало очень прохладно. Это просто кайф после улицы. Как хорошо, что придумали кондиционеры. Фёдор направился к морозилке, нашёл большой пломбир, оплатил и пошёл к выходу. Но в дверном проёме столкнулся с каким-то парнем, который чуть не сбил Фёдора с ног. После того как темноволосый с трудом устоял на ногах, этот парень начал извиняться, а спустя две секунды начал смеяться. Оказалось, это был его одногруппник— Николай Гоголь. Самый отбитый из всех людей, которых он когда-либо встречал. Что ни слово, то анекдот, затем его дикий смех. Тот самый человек, без которого ни одна глупость не обходится. Что ни день, то приключение. Он однажды на пару, откуда-то принёс крысу, по его словам она хотела оказаться в своей среде обитания. Их преподаватель всегда опаздывал на первую пару, и это дало прекрасную возможность принести крысу?! Эта крыса потом по всей аудитории бегала. В итоге пришёл преподаватель и сказал, что ещё одна такая выходка и его отчислят. Гоголь быстро извинился, сказав, что сейчас же её унесёт, быстро выбежав из аудитории. Можно было надеяться, что он больше не будет вытворять не пойми что, но нет. Это его не сильно остановило. В основном он надоедал постоянными шутками. Разве шутки про смерть и детей в подвале смешные или у него своеобразный юмор? Ещё какой своеобразный! Фёдор специально отсел подальше от этого громкого и гиперактивного парня. Но тот это заметил, и стал приставать ещё больше. Даже пару раз флиртовать пытался. Тёмноволосый этому не удивился, ведь от него можно ждать чего угодно. Актёр из него вышел бы отличный. И чего он на психологическом делает? Да кто знает, что у него там в голове творится. Благодаря психологическому анализу Фёдор смог понять его лишь на половину. И то даже в этой половине он не уверен. — С чего ты смеёшься? С приподнятой бровью сказал Фёдор. — Прости, мне эта ситуация показалась смешной, АХАХАХА. Смешной?! Ну и юмор у него. — Я тут чуть не навернулся и с этого тебе смешно? — Не, что ты~.— Саркастично ответил тот. — Это я с неожиданности. Не ожидал тебя увидеть. — А я то как обескуражен. Ну и ну, надо же было ему именно в этот день, и именно в это время, и именно в этот магазин прийти. «Не буду обращаться на него внимание». Тёмноволосый молча его обошёл и вышел на улицу, разворачиваясь в сторону дома. — Федь, постой, подожди меня. — Прокричал тот пока дверь не захлопнулась. «Что ему от меня нужно?». Ему заняться больше нечем? Нужно ускорить шаг, чтоб, не дай Бог, не увязался. Что с этим светловолосым не так? В голове крутилось много вопросов, но только самому Николаю были известны ответы на все эти вопросы. На улице становилось всё жарче, а до дома темноволосому идти минут двадцать. Как же сейчас хочется поскорей вернуться домой, чтобы в этот предстоящий жаркий день наконец насладиться холодным продуктом. Магазин, в который ходил Фёдор, находится на углу. Он немного прошёл и, повернув в правую сторону, оказался на соседней улице. Ему оставалось идти только прямо. Спустя две минуты сзади послышался чей-то крик. Как будто кто-то кого-то звал. Темноволосый не обратил на это внимания. Но этот кто-то стал кричать ещё громче. — Фёдор, Федяяя остановись, подожди меня! Стало быть, он понял кого звали. Николай бежал позади, на расстоянии около десяти метров. Увязался всё-таки. Приставучий как банный лист. То на парах, то на улице, везде пристаёт. Фёдор не стал поворачивать голову в его сторону, как бы намекая, что ему не рады. Запыхавшийся Николай, с пакетом в руках, всё-таки догнал Фёдора. — Уморился бедный за эти десять метров — специально саркастично сказал Фёдор. — Не правда! Да тебя пока догонишь. Я же просил подождать тебя. — А я не раз просил тебя не приставать ко мне. Тот закатил глаза с лицом будто Фёдор ничего не понимает и вообще это другое. Наверно, секунд тридцать они шли и ничего не говорили, пока тот не подал голос: — А ты весьма интересный. Знал об этом? — Спокойно, вполголоса сказал светловолосый. У Фёдора на секунду по всему телу прошли мурашки. Его не удивило то, что Николай так считает, он уже в начале первого курса это понял, когда тот к нему всё время лип со всякой чепухой. Его больше напряг спокойный голос и сама тематика вопроса. Фёдор не думает, что кто-то считает его интересным. Все думают что тихий и молчаливый юноша вообще не может быть таким. Ему никогда не говорили таких слов, только то, что он ужасно скучный. Часто в школе, на неинтересных или скучных для него уроках, он читал книги, лишь иногда отвечая на вопросы соседа или соседки по парте. Он ведь сам прекратил общение с одноклассниками. Это они слишком скучны для него. Выходя к доске, он испытывал лишь небольшой дискомфорт. У него не было страха выступать перед публикой, просто когда на тебя уставилось человек тридцать, становится немного не по себе. В университете, когда было окно и можно идти куда хочешь, темноволосый обычно шёл в место, где почти нет людей, облокачивался на подоконник или вовсе садился на него, начиная читать. Ему просто было лень идти домой. Хотя и смысла туда переться особого не было. Если он захочет поесть, что очень маловероятно, то просто в ближайшем магазине возьмёт себе сырок. Темноволосый молчал. Он просто не знал что ответить. Но подумав решил не отвечать, а задать вполне для него логичный вопрос: — С чего ты это взял? За весь учебный год я мало с кем общался. Меня вполне можно считать неинтересным. — Думаешь просто потому что ты молчаливый и часто погружён в себя ты неинтересен? Ну что за глупости. Разве люди, любящие читать и малообщительные, скучные? Как раз наоборот. Они могут оказаться гораздо интереснее любого общительного. Кто его знает что у них там в голове, и это интересно. Интересно пытаться понять, о чём именно они думают, ведь сами они навряд ли кому-то скажут. Когда Достоевский пытался его анализировать, он просёк эту его странную черту приставать к молчаливым людям, а именно к Фёдору. Ну как просёк — это было очевидно. Он конечно общался со всеми, но когда ему удавалось свалить с толпы, то почти никогда не упускал возможности рассказать какую-нибудь шуточку темноволосому. И зачем только? Тому не доставляло никакого труда разговаривать обо всём подряд. И почему только эта грёбанная судьба поместила их в один институт, на один и тот же факультет и в одну и ту же группу? Где Фёдор так провинился? За какие такие грехи должен терпеть его? Понять намерения этого человека сложно. И он даже не хочет задумываться, почему тот лезет к нему, хотя людей вокруг предостаточно. Фёдора насторожило последнее предложение Николая. Он вообще не ожидал услышать от него что-то подобное. Ведь если так разобраться, мысли Гоголя и его самого, чем-то схожи. Неужели этот гиперактивный думает так же, как он сам. Видимо, не просто так этот Гоголь поступил на психолога. Вывод напрашивается только один: Николай не так прост как кажется. — Как ты умудрился прийти к таким умозаключениям? — Это совсем не важно. Мне всегда нравилось наблюдать. Общаясь с разными людьми, я многое понял. В них есть что что-то скрытое от многих глаз. Так почему бы не попытаться узнать что именно. Странно я конечно выразился... Я.. просто думаю, что ты очень интересный, — выразился Николай немного запинаясь в последних предложениях, — Именно поэтому хочу узнать, где ты живёшь, Хахахвхаа. — Зачем ты мне об этом говоришь? И зачем тебе знать где я живу? Ограбить меня хочешь, под предлогом обычного любопытства? — Если бы я хотел тебя ограбить, то попытался бы быть более незаметным, следуя за тобой на расстоянии пятидесяти метров, по кустам. К тому же, почему бы не узнать друг друга получше. Я тебя почти не знаю. — В том то и дело. Мы друг другу почти незнакомые люди. Мы просто обучаемся вместе. И сейчас ты похож на сталкера, — светловолосый лишь почесал в затылке, с выражением лица как будто провинился. Но потом его губы исказили хитрую ухмылку, — Ты просто уже офигевший в край. Ты не задумывался ,что ты мне неинтересен? Ты очень надоедливый и слишком громкий. Может я тебя на дух не переношу, а ты всё лезешь и лезешь. А теперь ещё хочешь узнать где я живу. — Ну Федь, мы друг друга так плохо знаем. — Зачем нам друг друга пытаться узнать? И людей лучше не узнают, от того, что знают их место жительства. Николай, почему бы тебе не пойти обратно домой. День предвещает быть жарким, чем раньше вернёшься, тем лучше, — в этот момент лицо Гоголя сделалось недовольным, типо Фёдор ты ничего не понимаешь и как ты может во мне сомневаться. Светловолосый закатил глаза и сказал: — Как зачем, ну что за вопрос. Мы же вместе учимся, и будем учиться ещё несколько лет. За целый год ты со мной почти не говорил. — он делано закатил губу и сделал вид обиженного. — Потому что времени на тебя и на твои шуточки не было. Даже если б было время, то я всё равно не стал с тобой заводить разговор. Твои шутки и анекдоты у меня уже в печёнках сидят. Особенно эти шутки про евреев и двух геев. Ты можешь хоть что-нибудь рассказывать кроме этого. — А что с этими шутками не так? Ладно, могу такую: сегодня я получил анонимное письмо.— Правда? А от кого оно? — авхаахах, эта шутка настолько не смешная, что смешная. — Господи... — Гоголь смеялся так сильно, что Фёдору показалось, что тот уже плачет, — Беру свои слова обратно, можешь просто замолчать, у меня в ушах звенит от твоего смеха. — Хорошо, а о чём ты можешь поведать. — с лицом серьёзных намерений сказал Гоголь. — Я хочу домой, и мороженого, и отдохнуть от тебя. — немного жалобно протянул темноволосый. — Думаешь если мы сдали сессию и ушли на отдых, то ты меня больше не увидишь? Ох Федя, Федя, — он сказал это так, будто Федор провинился. На что тот лишь тяжко вздохнул. До дома идти ещё минут десять. Фёдор уже успел сто раз пожалеть что захотел мороженого и пошёл в магазин. «И почему этот гиперактивный всё ещё идёт со мной?» — Коля, иди домой. Тебе что правда больше делать нечего? — Вот именно, нечего. Так хоть прогуляюсь, под предлогом того, что проводил красивого юношу домой. — Так тебя всё же кто-то ждёт? А ты не пойми где ходишь. — Знакомые позвали к себе на хату. Если честно, у них там ужасно скучно, дом сказали не крушить. Вот мы и решили фильмы ужасов смотреть, хотя днём атмосфера не та. Ну в общем и в целом меня отправили за чипсами и кока колой. Но возвращаться вообще не в кайф. — Ну ты даёшь. Значит там скучно, а со мной весело? — честно, Фёдор уже не знал что думать. Его значит там ждут, а он кого-то до дома решил сопровождать. А что, нормально так. Наверно, за чей‐то счёт купил поесть и домой собирался идти. — Ага, тебя забавно доставать, — его лицо расплылось в улыбке. — А ещё забавнее шутки про двух геев. Спрашивает как-то сын у отца: — папа, а кто такой гей? — это тот, кто ищет приключений на свою задницу, сынок. Ахахвхвх, правда же смешно! Ахвхвхахвх. — улица залилась вспышкой сумасшедшего, непрерывного смеха. Гоголь схватился руками за живот, судорожно сгорбившись, смеясь и захлёбываясь собственными же смехом. До чего же громкий этот Николай. Ещё чуть-чуть и он будет от смеха кататься по земле. А ведь ещё минуту назад, на его лице была серьёзная мина. Ну хрен с ним, пусть над этой «смешной шуткой» ржёт сколько захочет. Достоевский не стал ждать пока его приступ истерического смеха закончится, просто зашагал дальше. — Федь!!! Постой, у меня ещё есть анекдоты! — полусмеясь, выкрикнул Николай, побежав за темноволосым. — Отстань от меня. Разворачивайся и иди к своим знакомым, тебя ведь ждут, — немного озлобленным голосом процедил Фёдор. — Но, я ещё не проводил тебя. И к тому же они всё равно мне неинтересны. Скучные как большинство с кем я общаюсь, — сказал тот, догнав Фёдора. — Их разговоры какие-то однотипные. — При чём тут я? Тогда зачем ты всё ещё поддерживаешь с ними общение? Если мне кто-то неинтересен, я бы не заговорил с этим человеком. — Ты не понимаешь. Если со всеми тесно общаться, то это хорошо поможет в дальнейшем. Например: я дружу со старостой группы, и если я не приду на пару, то меня прикроют, сказав, что мне плохо и вообще я подвернул ногу. Остальные же могут давать списывать просто так. В этом, то вся прелесть общения. На его лице была улыбка, а взгляд направлен в землю. Спокойно. Как понял Фёдор, извлекает выгоду от общения. Интересно, чем ему не угодило их общение? Ладно там Фёдор, для котого интересно общение с человеком на том же уровне, что и он. Но, что не устраивает Николая? Сколько людей, знакомых и все неинтересны? А что его вообще интересует? Фёдор бы задал этот вопрос, но как будто ему это интересно. Пусть общается ради чего угодно и с кем угодно. — Всё с тобой ясно. К чему ты мне это рассказываешь? — Пока не знаю. Как узнаю скажу. Так нам долго ещё идти? Уходит от вопроса, значит. Как можно не знать причину задаваемого вопроса? Может, он и сейчас делает всё это необдуманно. Наверняка, он и в институт поступил точно так же, не обдумывая. — Ты можешь не идти, а развернуться сейчас же и пойти обратно. — Федя, Федя какой же ты недружелюбный. Он говорил это с обиженным акцентом, будто он снова провинился. Вот только где он провинился? Он не виноват, что светловолосый слишком уж надоедливый и гиперактивный. Но в нём есть ещё кое-что и это никак не вяжется с его характером — неординарная внешность. Кожа, как и цвет волос. Фёдор бы принял его за альбиноса, но цвет глаз не тот. Светло-пепельные волосы, торчащие в разные стороны на макушке, а сзади собранные в длинную, до самых бёдер, немного запутанную косу. И разного цвета глаза — это всё, что его отличало от людей с альбинизмом. Но у него была другая особенность — гетерохромия. Левый глаз был похож на тот, что у альбиноса — нежно-голубой. Другой же имел красивый зеленый цвет. Люди с зелёными глазами принципе красивы, но люди с гетерохромией — необыкновенно красивы. Как понял Фёдор, длинноволосому нравилась одежда в полоску, с двумя разными цветами на ней. Чёрно-белые, чёрно-красные, бежево-белые цвета на штанах. Сверху он предпочитает белые рубашки. Вот он, набор человека с неординарной внешностью и безумным чувством юмора. Разве такие существуют? Горький опыт говорит, что да... Тем временем до дома оставалось идти пять минут. Время шло подозрительно долго. О чём Гоголь только не рассказывал. Утверждал что етти существует, просто он настолько белый, что его не видно. Потом рассказал сюжет какой-то манги. Доказывал что на самом деле крылья птицам не нужны и вообще они у них только для понтов. Такое ощущение, что всё, о чём он говорил, выдумал на ходу. Наверно, так оно и есть. Как такое количество тупых утверждений можно выдумать за такой короткий срок? Как говорится, невозможное — возможно. В итоге всё началось с того, что Николай нашёл в нём интересную личность и утверждал, что он не скучный. И закончилось тем, что Гоголь посвятил его в свои будущие планы работы в пятёрочке. Столько ерунды Фёдор за всю свою жизнь не слышал, как за эти пятнадцать минут ходьбы до дома. — Боже, Коля, ты можешь просто замолчать?! — ну что за человек. Его, наверно, потому и отправили в магазин, чтобы окончательно не сойти с ума от его не затыкающегося рта. — У меня от твоих рассуждений мозг атрофируется. — Раз тебя бесят мои разговоры, то сам что-нибудь расскажи, думаю я хороший слушатель, — с явным достоинством на лице и с приподнятыми краями губ, произнёс Николай. — Я заметил какой ты слушатель. За пятнадцать минут рот не закрывался, ни на секунду. Как попугай, только даже он меньше трындит. Можно ты просто пойдешь обратно и в ближайшем будущем не будешь о себе напоминать?! — Кстати о напоминании, мы скоро дойдем до твоего дома? — с любопытством в лице, подняв указательный палец вверх, нагло проигнорировав вопрос, сказал тот. Это уже невыносимо. До чего наглый. Может где-то на дороге будет валяться клейкая лента, которой Фёдор с удовольствием завяжет ему рот, потом привяжет к столбу и нормально, со спокойной душой дойдет до дома? Было бы здорово. «Может будет легче просто показать ему и всё? Или показать чужой дом? Навряд ли это хорошая идея, может он просто не пойдет обратно, пока я не зайду внутрь». Но попробовать стоит. Это так на всякий случай, чтоб в один ужасный день, тот не заявился на пороге, каким-то образом вынюхав его квартиру. Так сказать — мера предосторожности. — Боже, ты даже не представляешь на сколько сильно я горю желанием заклеить тебе рот. Мы идём всего ничего, а ты уже упел испортить мне настроение. — произнося это уставшим голосом и точно также устало выдохнув. Какой нормальный человек выдержит такое. Фёдора конечно сложно вывести из себя, но такие люди как Гоголь, способны на что угодно. — Я конечно не против, чтоб такой красивый юноша связал меня, но думаю лучше это делать специальной верёвкой. Фёдор молчал. А что тут сказать? Красивый парень, назвал другого красивого парня — красивым. И был вовсе не против чтоб его связали. Да, Фёдор не отрицает что светловолосый уж больно сильно выделяется из-за своей необычной внешности. Но считать его красивым — это как-то странно. К тому же Фёдор и сам ничего такой. С самооценкой у него было всё хорошо. На него обычно не обращали внимания. А смеялись над ним всего один раз. Какой-то мудила посчитал его длину волос уж больно пидорской и сказал что тот специально косит под девчонку, чтоб нравится парням. Но он лишь проигнорировал его высказывание, даже не запомнив как тот выглядел. — Какой ещё «специальной верёвкой?» — Потом узнаешь~, — это было сказано с такой хитрой ухмылкой, какую Фёдор до этого момента ещё не встречал. И что значит его «потом узнаешь?». Хотя не важно, никакого «потом» не будет. Сейчас этот надоедливый отправится восвояси и наступит покой. Тем временем для завершения маршрута осталось сделать один поворот. Он решил остановиться здесь и просто тыкнуть пальцем на рандомный домишко, стоявший где-то на другом конце улицы. Квартира Фёдора была на середине. Это небольшое двухэтажное здание, где сдают квартиры. Жил он на первом этаже, так как всё время подниматься и спускаться на второй этаж было бы слишком напряжно. Первых трёх ступенек у входа ему и так хватает, и то лучше было бы без них. И нет, Фёдор не ленивый, он просто экономит энергию, только для какого случая, пока не придумал. Объяснял он, когда его спрашивали почему, когда между пар окно, он не куда не уходит. — Вон то четырёх этажное здание, там я живу, — сказал Фёдор, указывая пальцем в сторону квартирного дома. — Хочешь я тебя провожу? — Ещё чего, — отрезал тот. — Я и сам в состоянии дойти. К тому же твои товарищи, небось, заждались тебя. Как ты им объяснишь, что ходил за колой и чем то там ещё полчаса? — Во-первых нет ничего такого, в том, что бы проводить человека до его квартиры. Во-вторых прошло всего двадцать минут. Я просто скажу, что по близости не было колы и сухарей, и что я пошёл в дальний магазин. Я уже всё придумал что скажу. — Если ты думаешь, что это меня убедит, позволить тебе, меня проводить, то ты глубоко ошибаешься Николай. — он говорил это специально, со спокойным лицом и раздраженым голосом, что бы тот понял, что шансов у него нет. — Ну что ты~, я всё понял. Нет так нет. Нужно уметь принимать поражение, ведь главное я попытался, верно? Главное не победа, а участие. Я всё понял, ты просто хочешь ОДИН, дойти до своего дома. Я не буду настаивать или как-то пытаться тебя переубедить. Я просто развернусь и пойду обратно, так тебя не проводив. Ведь я всё понимаю. Ты и сам в состоянии дойти, а я буду лишним. В следующий раз я не буду настаивать. Все ради твоего блага. Я... — У тебя там пластинку заело? Словесный понос начался? — Фёдор думал, что запихает ему в рот, свой пакет с мороженым и ни капли, не пожалеет об этом, главное, что остановит это словесное недоразумение. Зачем ему тратить своё время и проводить Фёдора до дома? Вариантов было уйма: от нечего делать, нежелание возвращаться к скучным товарищам или решил стать сталкером. От последнего бы не удивился. Еще говорил с таким грустным акцентом, будто они были лучшими друзьями, а Фёдор нашёл ему замену. А чего он ожидал? Достоевский с самого начала, прекрасно дал понять, что ему не нужна компания, чтобы вернуться домой. Темноволосый вовсе не злой, просто когда говорят нет, это значит нет. Особенно если это говорит Фёдор и переубедить его практически невозможно. Пусть возвращается, не то чтобы его это сильно волновало, ни капли, просто шляться, где-то почти пол часа, когда его ждут — это слишком. — Хаахахах, да я прикалываюсь. Хахахаха шприцом. Ха ха ха шутка. Так уж и быть, оставлю тебя в покое. Думается, нужно поспешить вернуться. Притно было общаться, пока~, — сначала заливаясь смехом, от какой-то херни, пытался успокоиться. Попрощался, махнув рукой, и быстрым шагом, слегка подпрыгивая, затопал в обратную сторону. Фёдору почему-то показалось, что смех Николая был наигранным. А ему редко что-то казалось. Он хорошо изучил виды смеха, их интонацию, продолжительность, напористость. Да-да именно напористость. Когда смех пытаются выдавить, быстрее кончается воздух в лёгких. На это никто не обращает внимания, потому что без разницы, кто и зачем делает вид, что ему смешно. Фёдор это заметил, когда в очередной раз скучал и наблюдал за окружающей обстановкой. Со стороны обычно больше замечаешь, чем в самом кругу общения. Наблюдаешь за изменением мимики лица. Когда человек смеётся, на его лице остаётся хотя бы улыбка. Бывало, кто-то смеётся, а через секунду любая эмоция пропадает. В случае Николая он хотел как можно громче и длительнее смеяться, но, увы, воздух быстро кончился. А в мимике не были задействованы все мускулы. Можно подумать, что все смеются по по-разному и с разным выражением лица. Да, это так. Но наблюдая за человеком, который только то и делает, что смеётся, можно заметить не одно отличие в постоянно меняющейся мимике лица. Даже когда тот смеялся, можно было заметить усталость. Смех у людей немного другой, когда они устают. Будто светловолосый пытался это скрыть, но быстро иссякший воздух в лёгких его всё же выдавал. Сейчас в своих мыслях он был похож на психа. Какой нормальный человек от скуки будет изучать, наблюдать и анализировать смех? Что только скука не делает с людьми. Чего только человек не делает от скуки. Кстати шутка была не такая уж дебильная. Фёдор бы оценил её, но желание забыть всё произошедшее, за эти тридцать минут взяло верх. Ухмыльнувшись своим мыслям и постояв на месте секунд десять, он направился в своё настоящее жилище.