***
— Нежный голодный Ванечка, — хмыкнула Оксана, привычно зарываясь ладонью в его растрепанные волосы. — Котенок мой… — Почему голодный-то? — удивился Ваня, притискивая ее к себе. — Ты же меня уже откормила… А, ты об этом, извращенка! — сообразил он. — Кто еще тут голодный! Оксана улыбнулась и погладила его по плечу. — А вообще, если уж совсем честно, то я поначалу совсем не этого от тебя хотел, — признался Ваня, укладывая ее на подушку. — То есть этого тоже, но… потом, в общем. — Ваня! — хихикнула Оксана. — Да я серьезно, Амелина, — Тихонов устроился рядом и осторожно взял ее за руку. — Ты очень красивая, солнце. Но я все время думал, как смогу обнять тебя и спать с тобой рядом. И ничего такого. То есть это тоже классно, но я хотел, чтобы ты просто рядом была. Моя самая любимая, теплая мягкая тигрица. Понимаешь… Это с другими в первую очередь про секс думаешь… — Ванька! — Не перебивай, это я образно. А с тобой — другое совсем, — серьезно пояснил Тихонов. — Ты, наверное, после моих дурацких подкатов подумала, что у меня только одно в голове вообще… А я не знал, как к тебе… У меня же с девушками ничего толком не было. Ну вот, всякой ерунды нахватался, дразнил тебя и выделывался… Разве что за косичку тебя не дергал. — Дергал! — напомнила Оксана. — Я тогда знатно приофигела! Это же надо, думаю! На работе! В Федеральной Экспертной Службе! — Прости, — покаялся Ваня, поглаживая ее по волосам. — Это я от любви, серьезно. Короче говоря… Я все время думал, когда я тебя смогу законно обнять, не рискуя получить по голове, понимаешь? И ладно бы по башке — я каждый раз боялся, что ты развернешься и уйдешь просто… — Ванечка, — Оксана легко погладила по щеке. — Если бы мне все это не нравилось, я бы твои подкаты терпеть не стала. Послала бы еще на первых обнимашках. Ты же меня везде успел потискать, Тихонов! Спорить не буду — бережно-аккуратно. Но везде! И я… знаешь… сама себя долго убеждала, что это мы так замечательно дружим… — Чего?! — поразился Ваня, приподнимаясь на локте. — То есть ты была уверена, что с друзьями можно целоваться запросто в коридоре?! — Да нет же! — нетерпеливо возразила Оксана. — То есть… я о том… Страшно было потерять дружбу, Ваня. Ты всегда был для меня дорогим человеком, и я долгие годы тебя любила. Ну да, боялась, что это у тебя чисто так, самоутвердиться… Ты же многим девушкам вообще-то нравился, Тихонов! — Я многим девушкам нравился?! — искренне изумился Ваня. — А почему я не знал об этом? — Ты серьезно? — не поняла Оксана. — Такой обаятельный, нереально умный экземпляр программиста… Ну да, с тараканчиками, но… — Вот! Кому нужны были мои тараканы? — тяжело вздохнул Ваня, поглаживая ее руку, легко сжал пальцы. — А девушки, если они и были… Они же сваливали все, стоило нам немного поближе познакомиться… Да не про постель я, ревнивая ты тигрица! — довольно хмыкнул он, увидев загорающийся в глазах голубой огонь. — Я к тому, что такое приятельское знакомство — это легко устроить. А потом… кому я настоящий нужен?.. Разве что в маске «нормального» человека… — Мне, — серьезно ответила Оксана. — Я не идеальный вариант тебя полюбила, мог бы и не выпендриваться. Хотя… это тоже ты, и у тебя здорово получалось. Но… Мне настоящий Ваня был нужен, а не твоя псевдоидеальная версия. Веселый, вредный Ванька с самомнением Эйнштейна, с привычкой раскидывать зарядки от своих гаджетов, Ванька, который вечно тырит мой шампунь и мочалку, Ванька, засыпающий за компьютером. Мой личный, любимый, лохматый гений. — Ты серьезно? — не поверил Ваня. — Нет, реально, Амелина? — Да, — кивнула Оксана. — Знаешь, Вань, моя мама — она у меня, конечно, очень хорошая… Но в плане воспитания нас с Машкой она какой-то старообрядец. Я с детства слышала, какой нужно быть, чтобы меня любили. Список был, если честно, длиннее, чем перечень всех женщин нашего Майского… — Вот! И мне такое же говорили! — обрадовался Тихонов. — И каждый раз добавляли, что я нихрена не такой. Вот вообще не такой. И что я должен быть благодарен, если… — Ваня… — Оксана взяла его за обе руки. — Я горжусь тем, что я твоя жена. Я даже не надеялась, что мне однажды настолько повезет в жизни. Хотя… нет, надеялась, правда. Просто… — Ты же богатого брутального мужика хотела, — мрачно напомнил Ваня. Оксана чмокнула его в нос. — Я не богатого брутального мужика хотела, — мягко пояснила она. — Я хотела… хотела чувствовать себя защищенной. А это — самый простой вариант, который с детства в головы всем вбивается. Стереотипы, от них никуда не деться. И еще мне было важно… ну, получить подтверждение, что я все еще в жизни чего-то стою… — Оксан! — изумился Ваня. — Ты же такая вся… — Это ведь тоже — образ, — тяжело вздохнула Амелина. — А еще есть я настоящая. С тобой — настоящая. И, если честно, тоже боялась, что ты меня бросишь, когда получше узнаешь… — Глупости, Амелина, — серьезно заявил Ваня, прижимая ее к себе. — Я уже знал тебя как облупленную. Видел, какая ты, когда смеешься, плачешь, когда тебе больно, как ты злишься и материшься на своем любимом немецком. Потом услышал твое пение в душе — это я для примера, нормально поешь, не дуйся — гладил тебя, когда ты во сне плакала. Да фиг с ним — я видел твою маску из глины! — Вань! — захихикала Оксана. — А вот кто тебя просил в мой салон красоты в ванной врываться, Тихонов? — Да не знал я, что ты через три часа еще там! — заворчал Ваня. — Заскочил на секунду за полотенцем! Но дело не в том, Оксанка… Я тоже горжусь тем, что ты стала моей женой. И… ну, мы оба были неправы… Хотя и разговаривали много. Так уж вышло, что хотелось предоставить друг другу идеальные версии нас. Типа Амелина-премиум и Тихонов 2.0, все старые баги пофиксили разработчики. А это в жизни не так работает. Я был счастлив, что ты есть. И что ты вся — для меня. И сейчас счастлив, но мы порой забываем, что друг друга уже давно выбрали… — Ванечка, — улыбнулась Оксана. — Ты прав, естественно. Ты же у меня гений. — Это само собой, — кивнул Ваня. — А ты самая лучшая тигрица. И да, я честно не знал, что женщины из-за таких мелочей настолько переживают. Ну, там волосы секутся, сломанный ноготь… Это же все не главное, понимаешь? — А что главное? — заинтересовалась Оксана, уютно устраиваясь в его объятиях. — Что мы хотим быть вместе, — серьезно пояснил Тихонов. — И заботиться друг о друге. Что любим друг друга, и это никогда не изменится. — Ты это почаще повторяй, Ваня, — снова улыбнулась Оксана. — Когда решишь, что чего-то там не слишком достоин. — И ты — когда очередное пятнышко на лице маньячно замазываешь, — не остался в долгу Тихонов.***
— Оксан, ну тебе чего, больше заняться нечем? — заворчал Ваня, наблюдая, как Тихонова-Амелина кружит по квартире с палкой для селфи. — У нас твоя красота уже в куче альбомов увековечена. — Ты же сам пялился все время на мои фотки, Тихонов, — хмыкнула Оксана. — Думаешь, я не знала, что ты мой ноутбук отслеживаешь? Ваня проворчал что-то неразборчивое, из чего можно было понять, что она, Амелина, все придумывает, и заметить столь гениальное отслеживание было решительно невозможно. — Смотрел, — недовольно признался он. — И с фоткой твоей беседовал. Но это совсем другое, это было вместо оригинала. А теперь у меня живая Оксанка есть, — он решительно обнял ее за талию и потянул к себе. — Ваня! — засмеялась Амелина. — Что? — уточнил Тихонов. — Ты лучше скажи — зачем ты у себя на страничке мои фотки вообще постила? Давно хотел узнать. Мне, правда, приятно было… — Ну… — честно задумалась Оксана. — Ты был такой симпатичный… Я не знаю, мне почему-то нравилось… Подожди, ты ведь тоже мои постил! — вспомнила она. — Постил, — кивнул Ваня. — Не знаю, глупо, наверное. Но мне от этого казалась, что ты моя. Немножко. Чуть больше, чем никак, но… Ты хотя бы не возражала… Оксана легко пригладила ему волосы. — Нет, серьезно, не будешь же какую-то левую девицу на своей страничке постить, — вздохнул Ваня. — И вообще я всем врал, что ты моя невеста или жена… Ты уж прости, Амелина. Я думал — никогда тебе не признаюсь… — Да я же знала, Вань, — засмеялась Оксана, прижимаясь к нему. — Ну, что ты всем про меня рассказываешь. Я не возражала, точнее — уже не возражала, когда узнала. — Как это узнала?! — поразился Ваня. — Кто это проболтался?! — Твоя мама, — призналась Оксана. — Ты тогда на задании пропал, Ваня, помнишь? С тем делом, когда… Тогда даже я не знала, куда ты делся. Мне ты мог бы сказать, зачем эта сверхсекретность… — Да не мог я! Рогозина запретила! — несчастно пояснил Ваня, незаметно утягивая ее на диванчик. — Я знал, что ты изведешься вся… — Ну вот… и твоя мама мне позвонила, — вздохнула Оксана. — Спросила, когда мы планируем пожениться, и… И тогда я поняла, что, кажется, не против. Точнее — что я не хочу жить без тебя, одна… Ваня осторожно поцеловал ее. — Ясно, мама меня сдала, — улыбнулся он и чмокнул ее в макушку. — А я боялся, что ты узнаешь. Выходит — зря… Ладно, Оксанчик, давай я тебя сам пофоткаю, толку от этой палки для селфи… — Спасибо, Ванечка! — обрадовалась Оксана и чмокнула его в нос. — Секунду, а чего это ты такой добрый? — Я всегда добрый. Тебе со мной очень повезло, — нахально заявил Ваня. — Но я хочу снимать тебя в другом антураже. На кровати в том голубом бикини. Я так вижу, не спорь со мной, Амелина-Тихонова! — Ваня, — хихикнула Оксана.***
— Какая ты красивая, — констатировал Ваня, окидывая свою Амелину-Тихонову восхищенно-голодным взглядом. — Я сонная и лохматая, — заворчала из кокона одеяла Оксана. Кокон вокруг нее появился стараниями заботливого Вани, решившего, что его тигрица утром замерзнет. — Ты утренняя… и милая. Моя, — пояснил Ваня, мгновенно испытав жгучее желание ее потискать. — Вся моя… Тигрица пушистая… — Иди ко мне, — зеркалом отозвавшись на его настроение, улыбнулась в ответ Оксана. — Потискай меня немножко… — Это можно, — кивнул Ваня и потянул одеялко.