Нападение было внезапным и неожиданным, не было ни предупреждения, ни требований — ничего. Волна атаковала со всей свирепостью, которой славилась её нация, разрушив большую часть деревни, убив и ранив сотни людей в Конохе. Силы Конохи смогли отбросить врага назад, защитив свою могущественную деревню от рук вражеских ниндзя. Постепенно восстанавливая мир, началась реконструкция территории, и встал вопрос о том, кому можно доверять. Многие шиноби были «допрошены», некоторые дольше других. Нескольких неудачливых задержали с целью задать пару вопросов, пока не будет решено, что они не представляют угрозы для деревни. Одним из таких неудачников был Умино Ирука. Поскольку его семья была родом с Волны — и сам Ирука там родился, а затем они переехали в Коноху, когда он был ещё ребёнком — нельзя было быть уверенными в преданности этого человека.
Вот он готовился выйти из своей разрушенной квартиры на смену в недавно созданный центр восстановления для гражданских лиц, как вдруг его окружили АНБУ, которые немедленно потребовали, чтобы он сдал всё своё оружие. Пребывая в шоке, Ирука просто смотрел на окружавших его ниндзя, он никогда не видел больше двух из них одновременно, а в его гостиной их было пять.
— Оружие, сейчас.
Поняв, что слишком долго не отвечал, он кивнул, затем медленно расстегнул подсумок с оружием и бросил его ожидающим АНБУ.
— Зачем?
— Умино Ирука, верно?
Кивнув головой, он ждал, к чему всё это приведёт, но АНБУ, похоже, не хотели выдавать больше информации.
— Вы должны пойти с нами.
Глядя на внушительные фигуры, вторгшиеся в его ветхую квартирку, он мог только кивнуть, вряд ли он смог бы бороться с ними или сбежать, и не то чтобы он хотел. Но присутствие таких сильных шиноби пугало чуунина. АНБУ шагнули вперёд и схватили его за плечи чуть сильнее, чем нужно. И так они исчезли в клубах дыма.
Они прибыли в неизвестное место, Ирука сначала был дезориентирован транспортным дзюцу. Его толкали, пока они не вошли в комнату, в центре которой висел единственный светильник. Ужас пробежал по позвоночнику чуунина. Это была комната для допросов. Посреди этого помещения стоял единственный стул, и, когда за ними закрылась дверь, Ирука не мог не вздрогнуть.
— Присаживайтесь.
Ирука сел в довольно неудобное деревянное кресло, делая то, что ему сказали. Сначала ничего не происходило. Не было ничего, кроме тишины и звуков их дыхания. Как раз в тот момент, когда он собирался задать им вопрос, дверь распахнулась, впуская Ибики. Он резко встал, но два АНБУ толкнули его обратно на стул. Посмотрев на двух людей в масках, он вернул своё внимание на специалиста по допросам.
— Я… я не понимаю, что происходит?
— В связи с недавним нападением были приняты определённые меры предосторожности, — кивнув головой, он ждал, пока человек со шрамом продолжит. — В вашем досье указано, что вы родом из Волны.
Осознание того, что происходит, обрушилось на него, как мешок с кирпичами. Они думали, что он как-то связан с нападением на Коноху.
— Мои родители приехали из Волны, я вырос здесь.
— Но вы же родились в Волне, верно?
— Да.
Кивнув, Ибики записал что-то в папке, прежде чем продолжить.
— Вы никогда не продвигались дальше ранга чуунина, есть ли для этого причина?
Мужчина пожал плечами, что было довольно трудно, учитывая, что двое АНБУ всё ещё удерживали его на месте.
— Я никогда не хотел быть кем-то большим, чем просто учителем. Я люблю детей, и это подходит мне.
Ибики кивнул, прежде чем записать что-то ещё. Через секунду по коридору разнёсся ужасающий крик, заставивший учителя подскочить на своём месте.
— Что это было?!
— Это не ваша забота, Ирука. Вы правдиво отвечаете на наши вопросы, и у нас не будет никаких проблем.
— Зачем мне не отвечать вам правдиво, зачем лгать? Я живу здесь всю свою жизнь.
Ибики прислонился к двери, уставившись на него, его покрытое шрамами лицо не выражало никаких эмоций. Ирука оглядел комнату и отметил различные маски АНБУ, он видел парочку из них мимоходом, когда доставлял документы Хокаге, но никогда не разговаривал ни с кем из АНБУ, кроме как с любопытством приветствовал их. Он не видел ничего, кроме затемнённых щелей в прорезях маски, где должны были находиться глаза, естественно, было слишком темно, чтобы распознать взгляды, направленные на него. Оглянувшись на Ибики, он подождал, пока тот задаст ещё вопросы.
— Вы давно работаете преподавателем в академии?
— Двенадцать лет.
— Вы никогда не покидали деревню для выполнения заданий, кроме нескольких низкоуровневых миссий со свитками.
— Да, это так.
— И вы работаете в офисе Хокаге.
— По вторникам и четвергам после окончания школы, а по понедельникам и средам я работаю в отделе миссий.
— Почему так много работы?
— Я не люблю скучать; я живу один, поэтому мне не к кому возвращаться домой.
— Вы понимаете, что с вашим уровнем допуска и способностью добраться до деликатной информации, вы представляете угрозу для деревни, если вас скомпрометируют.
Ирука кивнул Ибики и сказал:
— Я знал, когда подписывался стать шиноби, что однажды мне придётся выбирать между моей жизнью и деревней.
Кивнув, Ибики не стал записывать эту информацию. Вместо этого он пролистал несколько страниц, пока не добрался до нужной ему и на мгновение остановился на ней, а затем поднял глаза на сидящего перед ним чуунина.
— Вы понимаете, почему вы здесь?
— Полагаю, что да… Отношения моих родителей с Волной были хорошо известны до того, как они переехали сюда, вы можете предполагать, что у меня могут быть какие-то связи через них, но это не так. Они погибли во время нападения девятихвостого, а я вырос здесь.
Никак не прокомментировав ответ и кивнув, Ибики продолжил листать страницы перед собой. Казалось, ему наскучило всё, что говорил чуунин.
— Вас любят все ваши сослуживцы, даже некоторые высшие офицеры отмечали, что вы хороший товарищ.
— Эм-м, спасибо? — Ирука поднял руку и почесал свой шрам, что он часто делал, когда чувствовал себя неловко. Ибики улыбнулся ему, закрыл папку и направился к двери. Открыв её, он повернулся лицом к чуунину.
— Вы останетесь здесь надолго, так что на вашем месте я бы устроился поудобнее.
— Чт… но я же ответил на все ваши вопросы, разве нет?
Ибики кивнул, и, прежде чем повернуться, чтобы уйти, сухо прокомментировал.
— Это не значит, что я вам верю.
Дверь закрылась, оставив Ируку в комнате с пятью АНБУ. Сидя там, он почувствовал облегчение, когда два АНБУ, удерживающие его на месте, отпустили его, чтобы занять место у ближайшей стены со своими товарищами по команде. Вздохнув, Ирука откинулся на спинку стула. Он не знал, что и думать: то ли радоваться, что они принимают такие меры предосторожности ради деревни, то ли злиться, что они ему не верят. В любом случае было очевидно, что он будет здесь до тех пор, пока не убедит их в обратном. Посмотрев на ближайшего АНБУ, он не мог не высказать своего любопытства.
— Неужели Ибики думает, что мне нужны пять охранников АНБУ? Я же чуунин?
АНБУ сначала ничего не ответил, а затем наклонил голову и сказал:
— Внешность может быть обманчива.
Ирука вздохнул и закрыл глаза. У него начинала болеть голова, и он был уверен, что со временем будет только хуже. Прошло около пяти часов, когда Ибики вернулся в комнату, Ирука уже устал сидеть на одном и том же стуле. Он не попытался встать, чтобы поклониться мужчине, как сделал бы это раньше. Он знал, что ему этого не позволят.
— Ирука, можете ли вы объяснить своё местонахождение две недели назад — вас видели выходящим из ворот деревни в лес, и вас не было почти три часа.
Ирука поднял руку и почесал свой шрам, прежде чем его осенило.
— О, я ходил за учебными материалами, я учил детей натуральным лекарствам и пошёл за травами.
— И это заняло три часа?
— Так и есть.
Ибики не выглядел впечатлённым, но это была правда, Ирука просто не знал, как заставить его поверить в это.
— В вашем досье говорится, что вы уже сталкивались с дезертирами?
— Дезертирами?
— Мизуки.
Ирука отвернулся и просто кивнул. Ибики издал звук «хм», прежде чем записать что-то в своей папке.
— Вы также, похоже, очень близки с джинчуурики.
— Наруто? Да, я близок с ним, я был его учителем.
— И вы не испытываете злобы к сосуду Кьюби за то, что он убил ваших родителей?
Ирука сделал паузу перед тем, как ответить, это был деликатный вопрос.
— В детстве мне было трудно не винить его, но когда я вырос, то понял, что он был такой же жертвой обстоятельств, как и я.
Ибики ещё раз что-то записал, прежде чем подойти к Ируке, чуунин откинулся на стуле при его приближении. Дознаватель, казалось, не возражал, и вместо этого подошёл прямо к его лицу.
— Здесь также говорится, что у вас вспыльчивый характер.
Поняв, что мужчина пытается его поддеть, Ирука просто кивнул.
— В основном с людьми, сдающими испорченные отчёты, но я никогда никому не причинял вреда.
Не отрываясь от лица чуунина, Ибики задал вопрос:
— Не только отчёты, у нас есть информация о том, что вы сцепились с Хатаке Какаши по поводу допуска ваших учеников к экзаменам на чуунина.
Ирука кивнул, пытаясь отстраниться от человека, который практически касался его.
— Я был расстроен, я не думал, что они готовы… со всем тем, что произошло. Я извинился после этого.
— Хм.
Отстранившись от него, дознаватель повернулся спиной к чуунину, который наконец смог вздохнуть.
— Это останется в этой комнате, это понятно?
Ирука уже собирался спросить, о чём он говорит, когда все пятеро АНБУ сказали «да». Поняв, что тот обратился не к нему, Ирука тяжело сглотнул. У него было плохое предчувствие.
— Наконец, было отмечено, что вы стремились к великим свершениям, будучи в ранге генина, ваш сенсей возлагал на вас большие надежды и сообщил об этом Хокаге, — чувство ужаса нарастало, он знал, к чему это ведёт. — И всё же вы никогда не пытались выполнять задания в ранге джоунина или более высокого ранга. Вместо этого вы решили остаться в пределах деревни. С одним из легендарных саннинов в качестве вашего сенсея я ожидал, что вы, по крайней мере, попытаетесь получить более высокий ранг, в конце концов, я уверен, что он многому вас научил. Скажите мне, чему вы научились у Орочимару?
— Ибики… Я не выбирал, кто будет моим сенсеем…
— О, я не могу винить вас за это, но со всем, что произошло: с войнами и борьбой между Конохой и Звуком, а затем ваш предыдущий ученик, Саске Учиха, уходит и присоединяется к Орочимару… Всё выглядит не лучшим образом для вашей стороны в этом деле.
Ирука глубоко вздохнул, как будто его ударили. Этого не может быть правдой, его связывали со всеми этими ужасными вещами и думали, что он стоит за недавним нападением на Коноху. Он сидел с открытым ртом и смотрел на спину мужчины.
— Есть что сказать в своё оправдание? — Ибики повернулся.
Собираясь с мыслями, Ирука посмотрел на свои ноги и вздохнул.
— Нет, я ничего не могу сказать, чтобы заставить вас поверить, что я не представляю опасности для Конохи, — посмотрев на офицера, ведущего допрос, Ирука продолжил. — Так что выполняйте свою работу и делайте всё, что нужно, чтобы убедиться, что я не представляю угрозы для деревни.
— Вы понимаете, что, скорее всего, произойдёт?
Ирука пожал плечами, снова опустив глаза вниз.
— Не совсем, но не имеет значения, как я к этому отношусь.
— Верно… Очень хорошо, устраивайтесь поудобнее.
Ирука сдержал смех, когда Ибики снова вышел из комнаты, оставив его только с охранниками АНБУ. Положив голову на руки, он не мог поверить в то, как сложился этот день. Он устал от всей той реконструкции, которую они проводили, и с ужасом ожидал нового дня, но это… это было намного хуже, чем любая ручная работа, которую они могли бы ему дать.
АНБУ ничего не говорили… словами, молча они общались друг с другом на протяжении всего разговора, происходящего вокруг них. Лёгкие наклоны головы, движения мышц — всё, что было необходимо, чтобы понять, о чём они думают. Они не могли поверить во всё, что узнали об этом «школьном учителе», и, судя по тому, как всё складывалось, им придётся прибегнуть к крайним мерам, чтобы убедиться, что он говорит правду. Это будет не очень приятно для чуунина.
Ирука сосредоточился на дыхании, чтобы не словить гипервентиляцию, когда очередной крик прорвался через стены. Учитель напрягся, когда крик стих до шёпота. Что бы они ни делали в этом месте, он не хотел в этом участвовать. Он просто хотел пойти домой, лечь спать и забыть об этом. Он отчаянно пытался не закричать от разочарования. Он знал, что будет нехорошо показывать, как это на него влияет, он не мог позволить себе потерять самообладание из-за постановочных вопросов, чтобы выставить себя в плохом свете. Поэтому он вдыхал и выдыхал, вдыхал и выдыхал. Снова и снова, пока ему не удалось немного успокоить себя. Это не получилось на 100%, но стало лучше, чем раньше.
Время шло медленно для него, и, в конце концов, он был вынужден спросить:
— Сколько времени прошло?
Посмотрев на медвежью маску АНБУ, он не очень удивился, когда не получил ответа. Наклонив голову назад, Ирука уставился в потолок, свет был ослепительным, но, по крайней мере, это была смена обстановки — он ещё не смотрел в потолок. Умино успел сосчитать трещины в каменном помещении, пока дверь снова не распахнулась. Ибики вернулся, и на этот раз с ним была чёрная сумка, Ирука быстро отвёл взгляд, он не хотел знать, что в ней. Он услышал какой-то шорох, а затем шаги — Ибики приближался.
— С вашей стороны было бы мудро не сопротивляться.
Ирука отказался смотреть ему в глаза и вместо этого просто кивнул в знак согласия с тем, что с ним сейчас произойдёт. Он слегка подпрыгнул, когда к его руке неожиданно прикоснулись. Он увидел, как АНБУ вздрогнули, собираясь ринуться вперёд, но, когда он не двинулся дальше, расслабились. Ибики привязывал левую руку к стулу чакровым шнуром, что был холодным на ощупь и заставил Ируку вздрогнуть.
— Проблемы?
— Холодно.
— А.
Ибики проигнорировал его дискомфорт и продолжил связывать уже его правую руку. Затем опустился на колени и привязал его ноги к ножкам стула. Теперь он был полностью прикреплён к стулу и не мог сделать абсолютно ничего против того, что они собирались с ним сделать. Повернув голову и посмотрев вниз, на свои конечности, он сощурил глаза, вглядываясь в чакровый шнур, обвивающий его тело. Как ни странно, ему в голову пришла случайная мысль о более эффективном применении чакрового шнура, и он не смог удержаться от смеха, который испугал всех находящихся в комнате. Ибики нахмурился и посмотрел на учителя, который в это время разглядывал свои запястья.
— Что-то смешное?
— Я недавно учил этому детей… чакровый шнур и его многочисленные применения.
Ибики ничего не прокомментировал, и никто из АНБУ тоже, но глаза за масками перемещались по комнате друг к другу в молчаливом раздумье. Вздохнув, Ирука поднял глаза на Ибики и заявил совершенно серьёзно.
— Вам, ребята, нужны стулья получше.
Небольшая ухмылка украсила покрытое шрамами лицо дознавателя, прежде чем он присел перед школьным учителем.
— У вас будут более насущные проблемы, чем удобство этого стула.
Ирука кивнул, опустив голову, чтобы снова взглянуть на свои запястья. Он начал перебирать в уме все ужасные вещи, которые эти люди могли с ним сделать. Они могли убить его, и никто бы не узнал, все бы просто решили, что он погиб во время нападения. Он не видел никого из своих товарищей, так что АНБУ будет нетрудно объяснить его смерть, не то чтобы они вообще предлагали объяснения, но у них было множество вариантов. Он был в полной заднице. Ибики поднялся со своего места и кивнул одному из АНБУ, стоявшему позади Ируки. Он услышал мягкие шаги приближающегося ниндзя и как тот остановился прямо позади него. Ирука ждал, что его тело пронзит ужасная боль, но ничего не произошло, вместо этого АНБУ подошёл и опустился на колени, чтобы посмотреть ему в глаза, и в этот момент он понял, что с ним сейчас произойдёт… гендзюцу.
***
В считанные секунды он оказался в другом мире, в своих воспоминаниях, потому что внезапно он оказался сторонним наблюдателем, смотрящим на гораздо более молодую версию себя, разговаривающую со своим сенсеем… Он говорил с Орочимару, а АНБУ наблюдал за происходящим. Ирука не пытался разорвать гендзюцу, он знал, что не сможет, но отвернулся от сцены, разыгрывавшейся перед ним. По крайней мере, его не заставляли смотреть на это.
— Сенсей.
— Да, Ирука.
— Как вы стали таким сильным?
— Ха-ха-ха, это потребовало времени и много практики, Ирука. Так же, как для тебя и твоих товарищей по команде сейчас.
Мальчик поднял глаза на своего сенсея и кивнул с радостной улыбкой на лице.
— Когда мы будем тренироваться дальше?
— Скоро, у меня есть кое-какая работа, но мы будем тренироваться, как только я закончу.
Мальчик кивнул, бездумно доверяя стоящей перед ним фигуре.
— Как ты смотришь на то, чтобы сделать призыв, Ирука, очень особенный призыв?
Мальчик практически подпрыгнул в воздух, восторженно кивая головой.
Сцена вокруг него исказилась, внезапно сменившись полем боя. Прижавшись спиной к стволу дерева, подросток-Ирука отбил кунай и спрятался за ним. Его команда была загнана в угол, а сенсея нигде не было видно. Он был уже сильно ранен и не мог видеть своих товарищей. Разочарованный ситуацией, Ирука с ужасом наблюдал за тем, как его более молодая версия сделала призывное дзюцу и послала большую змею атаковать своих врагов. Крики боли и смерти заставили мальчика улыбнуться.
***
Он внезапно вынырнул из воспоминаний и вернулся на стул, к которому был прикован, тяжело дыша и слегка вспотев. АНБУ, казалось, совсем не беспокоило гендзюцу, он просто встал и подошёл к Ибики, прошептал ему что-то, а затем вернулся на своё место у стены. Ирука затаил дыхание: эти воспоминания… его сенсей.
— Похоже, ваше досье не совсем полное, Ирука, здесь не указано, что у вас есть те же призывы, что и у Орочимару.
Учитель покачал головой, не утруждая себя зрительным контактом, пока тщетно пытался найти объяснение:
— Я им не пользуюсь.
— Но у вас есть способность направлять змеиный призыв на любого, кого вы выберите, верно?
Ирука кивнул головой, сдерживая слёзы, он отказывался плакать перед АНБУ, перед Ибики. Он будет сильным.
— Скольких вы убили этим призывом?
Ирука внезапно поднял голову: сколько? Он понятия не имел, сколько раз он использовал эту технику.
— Я… я не знаю.
— Хм. Понятно.
Ибики вернулся к записи в своей маленькой папке, прежде чем продолжить вопросы.
— А вы учили кого-нибудь своим змеиным призывам?
— Нет, никогда, я не хотел передавать эти знания.
— И почему же? — прикусив губу, Ирука боролся с собой, пытаясь понять, что ему следует сказать. — Ирука.
— Это… это не похоже на обычные вызовы, змеи… они хотят крови.
— И вы давали им это, когда вызывали их?
— Да.
— Понятно. Сколько времени прошло с тех пор, как вы использовали свой призыв?
Стряхнув слёзы, он ответил.
— Годы.
— То есть вы ожидаете, что мы поверим, что вы владеете одним из самых опасных видов призыва и не используете его?
— Да.
— Вы ведь понимаете, как это выглядит?
Ирука кивнул головой, посмотрев на свои ноги, он был внезапно очарован чакровым шнуром, обёрнутым вокруг его ног.
— Теперь о другом, работая в комнате миссий, вы много раз отчитывались непосредственно перед Хокаге, верно? — Ирука кивнул. — Приносили папки и отчёты на его стол, когда они ему были нужны, и предлагали консультации в определённых ситуациях, — Ирука снова кивнул. — А вы просили Хокаге быть помягче с вашим сенсеем, когда они объявили его пропавшим ниндзя?
Ирука снова прикусил губу почти до крови, он был таким глупым в детстве. Он идеализировал своего сенсея, как и большинство учеников.
— Да, я просил о снисхождении.
— И ваш сенсей в итоге сбежал, не так ли?
— Да.
— Вы как-то предупредили его о том, что Хокаге подозревает его в совершении похищений?
Покачав головой, он мрачно ответил.
— В то время я ничего об этом не знал. Я узнал об этом только потом.
— Вмешались бы вы в дело своего сенсея, если бы у вас была информация, которая помогла бы ему сбежать?
Он не знал, сколько ещё он сможет выдержать. Когда закончатся вопросы, почему они заговорили о нём?
— Нет.
— Значит, вы бы бросили своего сенсея на произвол судьбы, который Хокаге посчитал бы подходящим?
— Да.
— А что насчёт ваших товарищей по команде?
Ирука пожал плечами, он действительно не хотел говорить обо всём этом, но он знал, что Ибики собирается копать до конца.
— В вашем досье говорится, что один из них погиб на миссии в самом начале становления вашей команды, Орочимару заявил, что не смог ничего сделать для мальчика.
— Он истёк кровью.
— Понятно, а рана?
— Кунай в грудь.
— Кто осуществил ранение?
Ирука пожал плечами, прежде чем уточнить.
— Я не знаю… Я ничего не видел.
— Значит, вы были рядом со своим товарищем по команде и не видели, кто на него напал?
— Я был ещё ребёнком.
— Но вы не заметили, как ниндзя подкрался, а потом зарезал вашего сокомандника? Они оставили вас в живых из какого-то милосердия?
Покачав головой, он посмотрел на Ибики.
— Я не видел нападения, потому что я был весь в крови — шрам на моём лице, я тогда пытался стереть кровь с лица, когда на него напали. Сенсей смог добраться до меня, прежде чем они смогли меня прикончить, но к тому времени было уже поздно.
Вздохнув, Ибики выпрямился, глядя на допрашиваемого им человека. Слишком много связей с ним и плохими событиями в Конохе.
— Я думаю, что на сегодня мы закончили… Продолжим разговор утром.
Ибики повернулся, чтобы уйти, и Ирука понял, что они собираются оставить его привязанным к стулу. Он почти заговорил, но потом вспомнил, что им всё равно, удобно ему или нет. Сжав рот, он откинул голову назад, закрыв глаза. Звук закрывающейся двери прозвучал громче, чем когда-либо прежде.
