***
Какаши знал, что по мере продолжения обучения Ируки ситуация будет только ухудшаться, и в жизни этого человека произойдёт ещё больше ужасных событий, особенно если учесть, что он долгое время находился под началом Орочимару. Джоунин не мог не задаться вопросом, как ему удавалось так долго всё это скрывать, как он вытерпел всю боль, причинённую единственным человеком, который должен был защищать его, прежде чем он станет шиноби. Вздохнув, он встал и проверил чуунина, не удивившись, когда заметил, что тот спит, и, оставив его отдыхать, от скуки решил немного почитать.***
Ирука проснулся от стука в дверь. Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, он повернул голову и увидел Какаши, небрежно прислонившегося к дереву. — Пора вставать, тебя ждёт ещё один замечательный день тренировок. Откинув голову назад на постель, он не удержался и выругался. — Ты слишком наслаждаешься этим. Он услышал отчётливый смех джоунина, пока тот шёл по коридору. Прошло совсем немного времени, прежде чем они, выполнив утреннюю рутину, отправились на тренировочное поле. Они встретились с командой Какаши, и день начался ярко и рано: Райдо попытался пробить череп Ируки при помощи тайдзюцу. Ирука изо всех сил пытался одержать верх над Райдо, но что бы он ни пытался сделать, Райдо либо блокировал удар, либо сам нападал на чуунина, заставляя Ируку резко отступать. Это была игра в кошки-мышки, причём Ирука был очень жалкой мышкой. — У него сегодня что-то болит? Какаши пожал плечами, отмечая, что Ирука не жаловался на боль. — Сегодня он упорно избегает Райдо, а? Группа кивнула, наблюдая за тем, как Ирука обходит стороной очередной выпад Райдо, с трудом избегая контакта с ним. Так продолжалось ещё какое-то время, пока Ирука не получил удар в грудь, от чего все вздрогнули, а чуунин рухнул на землю и скорчился. — Ну, я не думаю, что он сможет дальше избегать его — он начинает уставать. Ирука закашлялся, держась за грудь, пытаясь втянуть воздух через сдавленную грудную клетку. Удар был сильным. Подняв глаза, он увидел, что Райдо терпеливо ждёт, пока он встанет, прежде чем продолжить, вместо того чтобы просто атаковать уже лежащего человека. Поднявшись на ноги, он снова подошёл к своему наставнику, после чего они начали новый поединок. Ирука задыхался, пот, не переставая, стекал по его лицу, и даже его хитай-ате не мог уберечь глаза от него. Райдо явно не собирался облегчать ему задачу. Он был уверен, что тот сдерживается, однако уже не деликатничает с ним, как раньше. Группа наблюдала за тем, как Райдо продолжал наносить удары Ируке, снова и снова укладывая чуунина на землю, и как он наконец остановился, когда тот с трудом поднялся на ноги. Пошатываясь, Ирука вернулся к группе и с облегчением сел. Он надеялся, что ему не придётся сразу же вступать в схватку с Асумой или Генмой. Похоже, компания уже решила его судьбу, потому что Куренай прочистила горло, чтобы привлечь его внимание. Ах да, гендзюцу. Вытерев лоб, он улыбнулся красноглазой женщине и кивнул, давая понять, что готов в любой момент. Прошло не больше секунды, прежде чем он погрузился в иллюзию.***
У Ируки не было времени подумать о том, где он находится или что происходит, потому что его неожиданно втянули в бой против безликого врага. Уклоняясь от брошенного в него оружия, Ирука попытался убежать в укрытие, но почувствовал, как его лодыжку перерезали и сухожилие поддалось острому лезвию. Вскрикнув, Ирука рухнул на землю. Он знал, что теперь его нога бесполезна, он не сможет убежать, даже попытаться как-то защитить себя. Перевернувшись на спину, он ждал удара от противника. Но вокруг была лишь тишина. Держа перед собой кунай, готовый ко всему, он едва не выронил оружие, когда из леса вышел АНБУ. — АНБУ-сан? Он мог сказать, что это АНБУ из Листа, маска, которую он носил, была украшена в типичном стиле Конохи. Он смотрел, как безликий человек опустился перед ним на колени, не сводя с него взгляда. Вздрогнув, Ирука спросил: — Мы же товарищи… почему… АНБУ вытащил из подсумка на ноге кунай, внимательно изучая лежащего перед ним чуунина, словно решая, стоит ли тот усилий, чтобы его убить. Нахмурившись, Ирука потребовал ответа на вопрос, что происходит. — Отвечай, почему ты нападаешь на меня? — Я знаю правду. Это было всё, что сказал АНБУ, и хотя это было двусмысленно, сердце Ируки замерло. Отпрянув от представшего перед ним образа, Умино стал бороться с иллюзией, ему уже много раз снился этот кошмар, и он знал, что ничем хорошим это для него не закончится. Потянувшись к невидимому барьеру, который Куренай установила вокруг его сознания, он смог заставить её ослабить контроль.***
Они наблюдали, как пара погружается в состояние транса. — И что, по-твоему, они видят? — спросил Генма, жуя сенбон. Асума пожал плечами. — Ей было тяжело прошлой ночью — после того, что случилось. Они кивнули, им всем было не по себе, но они ничего не могли поделать. События происходили много лет назад, и прошлое уже было не исправить. Они следили за тем, как оба внезапно моргнули, и Ирука улыбнулся Куренай, улыбнувшейся в ответ. — Хорошая работа, Ирука. — Спасибо, но я хочу спросить, почему ты выбрала именно это? Куренай не была уверена, что хочет раскрывать истинную причину, по которой она выбрала именно эту сцену. По правде говоря, она хотела узнать, боится ли он их. К сожалению, Ирука сумел нейтрализовать дзюцу прежде, чем она успела получить ответ. — Мне это показалось интересным, странный кошмар, если честно. Ирука пожал плечами, а затем прокомментировал: — Раньше я вообще боялся масок, мне было невыносимо выходить на улицу во время фестиваля. Для меня это было как оживший кошмар. — Почему маски? — неожиданно спросил Генма. — Честно говоря, я не знаю точно, думаю, это связано с детством, ещё до смерти родителей, потому что я помню, как они пытались успокоить меня, когда я пугался. Куренай велела ему приготовиться, и Ирука кивнул в знак согласия.***
Он шёл — это было понятно, но потребовалось мгновение, чтобы прояснить обстановку. Похоже, он был в лесу, но где именно — не знал. Пока не увидел ствол дерева. Мгновенно он начал вырываться из иллюзии, но та держалась прочно. Ирука продолжил идти по безымянной тропинке, следуя за маленькими метками на деревьях, пока не показался небольшой домик. Снова потянувшись к ментальным ограничениям, он отчаянно попытался прекратить дзюцу, прежде чем ему придётся увидеть это снова. Но дзюцу не поддавалось. Пройдя через последний кустарник, он приблизился к хижине, что была в запустении, но всё ещё была пригодна для использования. Приблизившись к двери, он посмотрел, как его рука потянулась, чтобы открыть её. Он инстинктивно понял, что она не заперта. Ирука вздрогнул, ему не хотелось смотреть, но он был вынужден взглянуть на другую версию самого себя, когда дверь распахнулась, демонстрируя целый ряд вещей. В первую очередь — большой стол посреди комнаты. По нему были протянуты цепи, а большую часть его поверхности покрывали тёмные пятна. Насыщенного коричнево-красного цвета. Кровь. Вздрогнув, Ирука снова попытался ускользнуть от Куренай, но она уже была на шаг впереди него. Стиснув зубы, он смотрел, как фигура, в которую он впечатался, перемещается по хижине, ножи и сенбон усеивали пол и стены. Казалось, что здесь произошла битва. Обойдя единственную перегородку в хижине, он увидел, что его более молодая версия болтается над землёй, удерживаемая двумя сенбонами, по одному в каждом плече. На и без того хорошо запятнанном полу скапливалась увеличивающаяся лужа крови. Юный Ирука вскинул голову, когда в комнату вошла фигура. Его почти обнажённое тело затряслось от ужаса. В глазах юноши отразился страх. Силуэт подходил всё ближе и ближе, пока не оказался на расстоянии волоска от мальчика. Ирука наблюдал, как рука этого существа поднялась, обнажив кунай, и направила его на мальчика. Разозлившись, Ирука стал бить по гендзюцу, но оно не поддавалось. Куренай была хороша в своём деле, это уж точно. Стиснув зубы, Ирука наблюдал за разворачивающейся сценой. Младшая версия его самого смотрела на оружие, которое угрожающе опускалось, собираясь поразить его. Его глаза молили о пощаде, хотя он знал, что пощады не будет. Медленным движением кунай прочертил по животу мальчика тонкую линию — на загорелой коже проступила кровь. Это показало, насколько хрупкой была оболочка для острия ножа. Потянувшись к ментальным барьерам, он наконец почувствовал, что они поддаются, и продолжал бороться, пока разыгрывалась эта сцена. Лезвие поднялось, демонстрируя клинок мальчику, на блестящей поверхности собралось немного крови. Внезапно лезвие подалось вперёд и вонзилось в дерево рядом с его лицом, поранив щёку. Ирука поморщился от пореза, кожа в том месте сразу же начала кровоточить. Умино продолжал бороться, наблюдая за тем, как сломанную руку мальчика подхватили, грубой хваткой сжали побелевшую, распухшую конечность, вызвав крик боли у прикованного ребёнка. Затем, как вспышка, что-то мелькнуло и поразило запястье мальчика. Ирука вскрикнул, когда из двух дырочек на его запястье пошла кровь. Крошечные проколы не показывали, насколько они опасны на самом деле. Наконец найдя край гендзюцу, Ирука рванул его и со всей силы толкнул. Дзюцу рассыпалось. В этот момент мальчик снова почувствовал укол в шею тем же предметом с двумя зубцами.***
Казалось, что иллюзия, которую использовала Куренай, длилась больше времени, чем обычно. Они пробыли погружёнными уже достаточно долго, но ни на одного из них, похоже, не влияло то, что они видели. — Может, это снова зомби? Члены группы фыркнули, глядя на Генму. Они сильно сомневались, что Куренай так легко поступит с чуунином после того, что ему пришлось пережить вчера. Вся идея заключалась в том, чтобы ослабить воздействие его воспоминаний, чтобы они не использовались как оружие против него. Ребята заметили, как куноичи нахмурилась, её брови изогнулись, то ли от усилий удержать дзюцу, то ли из-за того, свидетелем чего она стала. Ирука внезапно судорожно вдохнул, привлекая их внимание. Дзюцу всё ещё продолжало действовать, но, похоже, начинало воздействовать на чуунина. Прошло ещё несколько минут, прежде чем Ирука тоже начал хмуриться. — Ну, они о чём-то усиленно думают, — сказал Асума, затягиваясь сигаретой. Его товарищи по команде лишь наблюдали за тем, как дзюцу по-прежнему удерживает этих двоих в иллюзии. Наконец, спустя, казалось, целую вечность, пара моргнула, Ирука слегка кашлянул, словно пытаясь выгнать пыль из лёгких. Куренай прислонилась спиной к Асуме и наблюдала, как Ирука приходит в себя. — Что это было? — ей нужно было спросить, она думала, что уже знает, но хотела убедиться в своей правоте. Ирука улыбнулся сквозь приступ кашля, наконец-то взяв себя в руки, и поднял запястье, демонстрируя шрам от укуса змеи. — Я так и думала, но, не видя змею, не была уверена, — Ирука кивнул, подтверждая подозрения куноичи. — Ты хорошо справился, не запаниковал, а боролся с потоком иллюзии. — Спасибо, ты поставила чертовски сложный барьер, я уже начал думать, что ты забыла, зачем мы это делаем. Она улыбнулась, прежде чем признаться. — Возможно, я увлеклась из любопытства. Ирука рассмеялся. Покачав головой, он вынужден был констатировать: — Я думал, ты видела достаточно плохого, пока состояла в АНБУ, зачем тебе видеть ещё больше подобного? Куренай улыбнулась этому доброму мужчине и ответила: — Потому что это совсем другое дело, если речь идёт о друге. Ирука застыл — они считают его другом? Он не мог поверить в то, что услышал. Эта куноичи, которая могла запросто провести время с любым в деревне, считала его своим другом. — Спасибо, — пробормотал он, на его щеках появился лёгкий румянец, что очень позабавило других АНБУ. Асума неожиданно хрустнул шеей и спросил: — Ну, теперь, когда ты немного отдохнул, почему бы нам не посмотреть, как ты выступишь сегодня против меня? Поднявшись, Асума подождал, пока Ирука встанет и последует за ним. Когда они отошли, Какаши спросил Куренай: — Ты видела, как его кусали змеи? — Да, это была та часть воспоминаний, которую я уже видела, но там всё ещё не хватает фрагментов, он действительно не хочет выдавать всю информацию. Я не знаю, делает ли он это потому, что не хочет, чтобы я видела его таким, или ему просто стыдно за то, что с ним произошло, когда он не имел власти над ситуацией. Шиноби внимательно слушали Куренай, а затем переключили своё внимание на поле, где Асума заставлял Ируку уворачиваться от его клинков на близком расстоянии. Ирука неплохо справлялся с этой задачей, стараясь не упускать из виду поток чакры вокруг клинков. В каждой руке у него было по кунаю, и он пытался заставить Асуму уворачиваться от своего оружия, что не слишком хорошо получалось у чуунина. Ирука постоянно отступал назад, пытаясь избежать порезов, и не мог подобраться достаточно близко, чтобы нанести противнику хоть какой-то урон. Они наблюдали, как Ирука сосредоточенно ищет что-то в сумке. Асума поднял бровь, но позволил чуунину приготовиться к трюку, который тот собирался проделать. Ирука вытащил сюрикен из подсумка, он знал, что у него есть только один шанс попасть в Асуму, и также знал, что тот наверняка ожидает, что он использует змеиный яд, и именно поэтому он его не выбрал. Ирука был намерен применить клинки Асумы против него самого. Бросив в него сюрикен, он не удивился, когда Асума отклонил его, как это сделал бы любой шиноби. Когда он метнул второй, то увидел, что Асума начал сомневаться в его здравом смысле относительно траты оружия. Тряхнув головой, Асума увернулся от второго сюрикена и стал приближаться к чуунину. Ему удалось увернуться ещё от двух сюрикенов и двух кунаев, прежде чем он подобрался достаточно близко, чтобы нанести удар по противнику, который, очевидно, решил израсходовать все свои боеприпасы на атаки, которые не попадали в цель. Размахнувшись рукой для удара в грудь Ируки, Асума обнаружил, что замер на месте. Посмотрев на Ируку, он увидел наглую улыбку на его лице. Но, взглянув на себя, он не обнаружил никаких порезов, так как же он смог парализовать его? Они смотрели, как Асума внезапно замер, подходя к Ируке. — Змеиный яд? — Возможно. Ирука поднял руку к шее, и Асума, казалось, скопировал его. Умино проследил за чакрой вокруг лезвий, он не хотел ранить Асуму, просто хотел доказать, что не стоит вслепую нападать на противников. Наблюдая за тем, как его собственная рука направляет оружие на него самого, глаза Асумы расширились от осознания последствий, а затем он увидел это. Проволока. Проволока была обмотана вокруг его рук, и, посмотрев вниз, он обнаружил, что она также обмотана вокруг его туловища и ног. Но когда чуунин успел натянуть проволоку, мешающую его движению? Глаза джоунинов расширились, когда они увидели, как эти двое зашли в тупик. Было очевидно, что Ирука выиграл поединок, но оставался вопрос — каким образом. Они услышали, как Асума выругался, прежде чем Ирука отпустил свою руку, что, в свою очередь, позволило руке Асумы опуститься. Умино распустил проволоку в своей руке, тем самым освободив Асуму из ловушки. Оказавшись свободным, он проследил за проволокой и обнаружил, что та вплетена в деревья, окружавшие поле. Кунаи и сюрикены, от которых он успел увернуться, впились в кору деревьев. Сам того не зная, он загнал себя в ловушку. Повернувшись к Ируке, он кивнул головой. — Вспомни это на экзамене. Ирука усмехнулся: Асума не часто хвалил его, он вообще не мог припомнить, чтобы тот когда-либо хвалил так открыто. Вернувшись к группе, Асума покачал головой, объясняя, что произошло. АНБУ были в восторге от способности Ируки соображать на ходу. А Генма, после вчерашнего позорного фиаско с его рукой, с нетерпением ждал своего часа, чтобы разобраться с чуунином. — Моя очередь. Ирука застонал, комментируя, что Генма был слишком возбуждён от возможности побить его. АНБУ просто прошёл мимо него, схватив за руку, и потащил его за собой. Группа рассмеялась, глядя, как Генма тащит уставшего чуунина обратно на поле для тренировки ниндзюцу. Они оба исчезли, как только начался их бой, оставив других АНБУ переговариваться между собой. — Если он использует этот трюк с одним из судей, то наверняка получит высокие оценки. — Если у него будет такая возможность, они могут напасть все сразу, тогда ему будет гораздо труднее не только защищаться, но и выкладываться по полной, — прокомментировал Райдо, что вызвало у остальных вопрос о том, когда они собираются тренироваться одновременно с несколькими участниками боя против Ируки. Какаши пожал плечами и сказал, что они могут начать завтра, так как это последний выходной Ируки перед тем, как он вернётся на работу на пару дней. — Он будет обожать тебя за это, после завтрашнего дня он будет так страдать. Какаши улыбнулся и ответил, что вообще-то он предложил чуунину взять отпуск, чтобы лучше подготовиться к экзамену, но Ирука был слишком упрям, чтобы сделать это. — Ма-а, он всегда был трудоголиком, и, если он сдаст экзамен, вряд ли это изменится. Какаши кивнул, Асума был прав, они почти никогда не видели чуунина просто гуляющим по деревне, он всегда был в школе, в отделе миссий или в офисе Хокаге, помогая с тем или иным делом. Если он получит звание джоунина, то ему придётся принимать сложные решения о том, чем он хочет заниматься. Они почувствовали, как ветер прошелестел вокруг них, когда вдалеке прозвучало дзюцу. Они не придали этому значения. — Так вы двое поговорили о вчерашнем? — Нет, он сразу лёг спать, думаю, для него это было слишком. Райдо понимающе мотнул головой: неудивительно, что чуунин не хотел говорить о своих болезненных воспоминаниях после того, как недавно насильно обнажил их с помощью гендзюцу. Он знал, что на его месте не стал бы так охотно говорить об этом. На заднем фоне раздалось несколько взрывов, на минуту привлёкших их внимание. — Ты собираешься рассказать ему о том, что мы запланировали на завтра? — Часть меня хочет удивить его, чтобы увидеть шок на его лице, но другая часть — хочет предупредить его, что завтрашний день, скорее всего, будет для него ужасным. АНБУ рассмеялись, предоставив Какаши самому выбирать между тем, чтобы повеселиться за чужой счёт, и тем, чтобы быть хорошим парнем. Они увидели, как несколько деревьев накренилось немного в сторону, но больше ничего не произошло, и они вернулись к своему разговору. — Как ты думаешь, стоит ли нам быть с ним полегче, ведь он впервые выступает против двух из нас? Какаши покачал головой, он не шутил, когда говорил, что они не могут больше нянчиться с ним, если хотят, чтобы он не только пережил экзамен, но и сдал его. Остальные поняли его доводы, но не то чтобы им было легче причинять боль этому доброму человеку, особенно зная, сколько страданий он пережил, пока «тренировался» под руководством Орочимару. Внезапно Ирука остановился, пробираясь между деревьями, он пыхтел, как сумасшедший, и оглядывался по сторонам. — Проблемы? — спросил Райдо со злой ухмылкой на лице. — Я потерял его… Я не могу его найти. — А, продолжай бежать. Ирука побледнел, но бросился бежать в лес. Как только он скрылся из виду, они разразились смехом над выражением лица чуунина. Услышав сильный взрыв, ребята увидели, как чёрный дым пробивается сквозь деревья в открытое небо. — Думаю, Генма нашёл его. Они синхронно кивнули, Генма был известен тем, что использовал дымовые шашки, сбивая врага с толку. Они не сомневались, что именно это и произошло. Спустя всего десять минут Генма вернулся, ведя за руку дезориентированного Ируку. Чуунин был покрыт чёрным, похожим на смолу веществом, которое, как они знали, было одним из любимых обездвиживающих средств Генмы. — Повеселились? Ирука сплюнул, и изо рта у него вылетел сгусток чёрного осадка. — Мерзкая штука. — Ну, тебе не следует это есть, — ответил Генма, качая головой. Ирука оскалился, прежде чем прокомментировать: — У меня не было выбора, когда ты появился прямо передо мной и взорвал эту чёртову штуковину. Генма начал смеяться над чуунином, что только усилило оскал Ируки. — Да, но выражение твоего лица было бесценным. Все остальные улыбались, глядя на спорящую парочку. Встав, Какаши не потрудился дотронуться до чуунина, предложив вернуться в квартиру, чтобы тот мог принять душ и избавиться от чёрной смолы. — Это лучше смыть. Генма фыркнул и сказал, что со временем всё сойдёт. На это чуунин бросил на него ещё один ледяной взгляд. Какаши приказал Ируке идти к выходу, не прикасаясь к нему, дабы он не запачкал его чёрной жижей. Ирука помахал всем на прощание рукой и направился к выходу с тренировочного поля. Какаши последовал за ним. — Тебе это понравится, Ген, завтра мы будем тренировать его всей группой. Улыбка Генмы растянулась от уха до уха, пока он придумывал, как помучить чуунина, — не причиняя ему вреда, конечно.