***
Ирука осторожно поднял руку — что-то мешало ему в носу, — дотянувшись до носа, он наконец убрал это нечто от лица, но оно тут же вернулось обратно. Нахмурившись, Ирука снова потянулся вверх, но его руку аккуратно остановили, положив вниз. — Не трогай, Ирука, ты должен оставить это на месте. Он знал этот голос, его тело мгновенно расслабилось, когда он понял, что не один, — рядом был Какаши. Открыв зажмуренные глаза, он увидел, что тот сменил своё обмундирование АНБУ на обычный костюм джоунина. Ирука улыбнулся и поздоровался. — И тебе доброе утро. А теперь оставь кислород в покое, хорошо? Ирука кивнул, ему не нравилась эта штука, но он понимал её функцию. Он чувствовал себя очень туманно и, посмотрев на другой бок, увидел капельницу и то, что, как он предполагал, было обезболивающим, вливающимся в его тело. Нахмурившись, он потянулся, чтобы вырвать капельницу, но Какаши снова схватил его за руку. — Нет, и это тоже оставь. — Я хочу её вытащить… мне не нравится чувствовать себя так… Я весь как пушинка. — Ну, лучше быть пушинкой, чем испытывать боль, так что всё остаётся. Он сердито покосился на Какаши, но тот не отпускал его руку, так что у него не осталось выбора. Откинувшись на кровать, Ирука спросил: — Насколько сильно я опозорился прошлой ночью? Я не очень хорошо помню. Какаши, улыбаясь, заверил его, что, хоть он и был потешным, ничего ужасного не сказал. Час спустя пришли остальные члены команды Какаши и пожелали Ируке доброго утра. Они не обмолвились ни словом при виде Какаши, держащего Ируку за руку. — Как ты себя чувствуешь? — Как пушинка, я хотел вытащить катетер, но кое-кто мне не разрешил. Ирука дёрнул Какаши за руку и не удивился, когда тот не отпустил её. — Тебе не просто так поставили обезболивающее, они не стали бы пичкать тебя им, если бы в этом не было нужды, — укорила Ируку Куренай. Ирука надулся и пожаловался, что у него в голове туман. — Это всего на пару дней, потом ты сможешь делать всё, что захочешь, просто не мешай медикам работать, — успокоил его Асума. Ирука вздохнул, но решил, что ему не удастся склонить ни одного из них на свою сторону. Переведя взгляд на Какаши, он спросил: — А как же мой экзамен? — Я говорил с Хокаге сегодня утром, она работает над этим. Ирука кивнул, он надеялся, что ему дадут отсрочку, поскольку не знал, сможет ли пойти на экзамен со сломанными рёбрами. Они ещё долго болтали, пока не пришла медсестра, чтобы осмотреть его рёбра и порезы. Она сказала, что джоунины могут остаться, и они так и поступили. Женщина прокомментировала, что Ируке повезло, — рёбра не пробили лёгкое, и наставила его впредь быть осторожнее. Ирука лишь улыбнулся медсестре: он понимал, что та не в курсе, как именно он получил ранения, так что не имело смысла её поправлять. Как только медсестра ушла, он спросил: — Итак, какой истории мне следует придерживаться? — Правдивой — на тебя напал твой старый друг Мизуки и похитил тебя из деревни, а нас отправили за заключёнными, и мы наткнулись на твою ситуацию. Ирука кивнул, по крайней мере, ему не придётся следовать какой-то дикой чепухе, которую они придумали. Команда осталась до обеда, после чего разошлась, оставив Какаши наедине с Ирукой. — Тебе лучше пойти домой, не похоже, что я куда-нибудь уйду. Какаши пожал плечами, достал книгу и сел на подоконник, собираясь почитать. Ирука лишь покачал головой, он знал, что не сможет убедить Какаши сделать что-либо, пока тот сам не захочет, так что к чему препираться. Когда дверь открылась и вошла сама Хокаге, Ирука попытался выпрямиться, но в итоге зашипел от боли, поскольку сломанные рёбра протестующе затрещали. — Не утруждайся, Ирука, — сказала Хокаге, подходя к нему и проверяя восстанавливающиеся рёбра. Она удовлетворённо кивнула и посоветовала ему не напрягаться и не двигаться слишком много, пока всё не заживёт. — Я пришла сообщить тебе решение Совета по поводу твоей отсрочки. Они дадут тебе дополнительную неделю, чтобы как следует подготовиться или подлечиться перед экзаменом, но пожелали, чтобы я выразила их недовольство относительно задержки, старые хрычи. Ирука улыбнулся Хокаге, она была доброй женщиной, даже будучи столь сверхсильной и вспыльчивой. — Спасибо, Хокаге-сама. Цунаде кивнула, а затем жестом пригласила Какаши пойти за ней. Какаши послушно подчинился, но сначала повернулся и сказал Ируке: «Будь здесь». Ирука осуждающе посмотрел вслед Копирующему ниндзя. Выйдя в коридор, Хокаге вздохнула и потёрла лицо. — Хокаге? — Ничего страшного, просто я подумала, что тебе стоит знать — Ирука пытался получить собственную квартиру, чтобы больше не обременять тебя. Я убедила его остаться, и после этого небольшого инцидента я чувствую облегчение, что он будет там, где кто-то сможет присматривать за ним, дабы он не переусердствовал, пока его рёбра заживают. Мне удалось срастить трещины, но они всё ещё хрупкие. Проследи, чтобы он не напрягался ещё пару дней. Его выпишут сегодня вечером, поскольку я уверена в твоей надёжности. Любые признаки ухудшения состояния — и ты притащишь его задницу прямо сюда, понял? Какаши кивнул, он был осведомлён, на что следует обращать внимание. — Хорошо, остаётся только разобраться с Мизуки, у нас, конечно, есть доказательства, что именно он спровоцировал нападение на охранников и вывел остальных, но, если Ирука не даст против него показаний, никаких других обвинений в похищении или попытке убийства ему предъявить не удастся. Какаши понял: Цунаде хотела, чтобы он убедил Ируку дать показания против своего бывшего любовника. Они оба знали, что в прошлом он отказался это сделать. Кивнув ему, Цунаде оставила его выполнять поручение. Вернувшись в палату, Какаши улыбнулся, увидев, что Ирука спит. Обезболивающие, которые ему давали, сильно подкосили его. Через пару часов Какаши проводил очень медленно идущего Ируку обратно в свою квартиру. Когда они дошли до лестницы, Какаши предложил Ируке телепортировать их. Взглянув на лестницу, Ирука согласился. Появившись в квартире, Ирука улыбнулся, когда Майонака бросилась его приветствовать. Он не мог прикоснуться к её голове, чтобы погладить, поэтому заговорил с ней, пока шёл к своему креслу. — Ты была послушной девочкой? — Она вела себя замечательно. Улыбнувшись Какаши, Ирука позволил ему помочь сесть в кресло, после чего расслабился в новой позе. Его тело было таким скованным от пережитого насилия. Какаши занял своё место и погрузился в чтение книги, пока Ирука отдыхал. Некоторое время они просто наслаждались обществом друг друга, а потом Какаши приготовил для них чай, а вскоре и ужин. Как только они закончили, Какаши предложил Ируке принять горячую ванну, чтобы успокоить ноющие мышцы. Ирука подумал, что это было бы просто замечательно. Какаши проводил чуунина до коридора и спросил, не нужна ли ему помощь, на что покрасневший Ирука отрицательно ответил и закрыл дверь. Какаши, улыбаясь про себя, вернулся в гостиную. Ирука отмокал довольно долго, просто наслаждаясь теплом, проникающим в его изнывающее от боли тело. Он вынужден был признать, что Мизуки изрядно поиздевался над ним, и был благодарен Какаши и его команде за то, что они вовремя подоспели, пока не случилось чего-нибудь похуже. Он содрогнулся в тёплой воде, вспомнив, что Мизуки собирался позволить своим головорезам изнасиловать его. Пытаясь отвлечься от ужасных дум, он невольно покраснел, припомнив, как Какаши держал его за руку в больнице. Его рука была тёплой и нежной, несмотря на боевые увечья. Ирука откинул голову назад и провёл руками по своему телу, по каждому синяку и шраму, а затем прикоснулся к тёмному пятну, которое Мизуки оставил на его шее. Его метка. Проводя пальцами по синяку, он задумался, каково это — позволить Какаши сделать с ним то же самое. Распахнув глаза, он остановил пальцы и едва не задохнулся: как он мог такое подумать, это было неправильно с его стороны — осквернить образ такого великого человека. Запятнать его собой. Ирука опустил взгляд и прошёлся пальцами по воде, пуская рябь по некогда спокойной поверхности. Казалось, он только этим и занимался — пускал рябь. Ирука наклонился вперёд, морщась от этого движения, но потом схватил, наконец, пробку в ванной и дал воде начать спускаться. Поднявшись, вылез из стремительно убывающей воды и обернул вокруг себя полотенце. Когда он вытерся, то переоделся в свободные брюки, которые не слишком сдавливали живот. Последние пару дней он ходил без рубашки, в основном потому, что это было комфортнее, чем позволять ткани тереться о его нежную кожу. Выйдя из ванной, Ирука направился в гостиную, где застал Какаши, который, судя по всему, как раз в это время сражался в гляделки с Паккуном. Улыбнувшись, он прервал их: — Я что-то пропустил? Они оба вздрогнули и повернулись, уставившись на чуунина. Первым заговорил Паккун: — Просто немного поболтал с боссом, рад видеть, что ты в порядке, коротышка. Ирука усмехнулся прозвищу, которое дал ему пёс. Неуверенно сев в кресло, он почесал за ушами Майонаку, прежде чем спросить, почему Паккун здесь. — Ма-а, кажется, меня вызвали к Ибики, и я подумал, что тебе не помешает компания, пока меня не будет. Ирука не был идиотом, он знал, что Какаши просто хотел убедиться, что он останется под присмотром. Ирука нахмурился и сказал: — В самом деле, а то мне показалось, что ты поручаешь своему нинкену нянчиться со мной. Какаши вздрогнул. Ладно, Ирука всё понял. — Пожалуйста? Ирука вздохнул и кивнул в ответ на просьбу Какаши, после чего добавил: — Завтра тебе лучше купить рамен. — Договорились. Ниндзя улыбнулся и исчез в клубах дыма, оставив чуунина с говорящим нинкеном. — Итак, вы двое уже решили спариться? Чёрт, он был намерен убить Какаши, как только тот вернётся.***
Представ перед Ибики, Какаши ждал, когда тот поведает ему, зачем вызвал его в столь поздний час. Долго ждать не пришлось — Ибики сразу перешёл к делу: — У нас есть проблема. — И какая же? Только не говори мне, что эта крыса и правда доставляет тебе неприятности. Ибики фыркнул, прежде чем пояснить: — Он решил дать показания против Ируки. — Что, прости? — Он утверждает, что у него есть информация о том, что Ирука замышляет совместные планы с Волной. — Чушь собачья. Ибики кивнул, к этому времени он уже довольно хорошо узнал Ируку, и, несмотря на то, что тот боялся его, когда они находились вместе, было очевидно, что Ирука предан Конохе. — К сожалению, Совет решил выслушать его. Глаза Какаши расширились. Совет заинтересовался таким низкопробным сбродом, как Мизуки? — Они хотят устроить инквизицию, в ходе которой некая неназванная сторона получит всю информацию от Ируки и Мизуки — они хотят знать обо всём, что происходило между ними двумя, и о любых возможных связях Ируки с Волной. Какаши выругался: эта проклятая крыса пыталась спасти свою шкуру, вступив в союз с группой людей, которые, как он знал, будут рады поражению Ируки. — Что мы можем сделать? — Ирука должен согласиться и дать встречные показания против Мизуки не только касательно этого инцидента, но и предыдущих. Он должен рассказать им всё, что происходило, прежде чем Мизуки предоставит свою версию событий. Какаши кивнул, задача не из лёгких, но если постараться, он был уверен, что сможет убедить Ируку рассказать представителю всю необходимую информацию, чтобы в очередной раз доказать свою невиновность. — Я поговорю с Ирукой. Какаши повернулся, собираясь уйти, когда Ибики окликнул его по имени. — Они хотят видеть его завтра днём, ему лучше быть в их офисе с самого утра, если он хочет выиграть дело Мизуки. Кивнув, Какаши исчез в клубах дыма, готовый, если понадобится, начать тотальную войну против Ируки, дабы заставить его одуматься и свидетельствовать при даче показаний против Мизуки.***
Оказавшись у входной двери, Какаши быстро отпер её и вошёл внутрь, замыкая за собой, и, сняв сандалии, нахмурился. На его вкус, в доме было слишком тихо, учитывая наличие поблизости Паккуна. Он вошёл в гостиную и улыбнулся. Ирука, должно быть, перебрался на диван, поскольку он спал, свесив одну руку с дивана и прижавшись к Майонаке, в то время как вторая — лежала у него на коленях, где, свернувшись калачиком, покоился Паккун. Сердце Какаши сжалось от одной мысли, что ему необходимо разбудить Ируку и сообщить о происходящем, но он должен был как можно лучше подготовить его. Опустившись на колени, он не без удивления отметил, что и Майонака, и Паккун проснулись. — Ирука, — он протянул руку и осторожно коснулся его плеча. Ирука застонал, но открыл глаза и улыбнулся. Какаши почувствовал, как сдавило грудь. — Ирука, нам нужно кое о чём поговорить. Ирука почувствовал серьёзный тон Какаши и кивнул, позволив тому помочь себе сесть, прежде чем перейти к сути дела: — Мизуки собирается свидетельствовать против тебя… он сказал тюремщикам, что у него есть информация о твоей связи с Волной. Ирука застыл на мгновение, не совсем понимая услышанное, пока оно наконец не просочилось в его заторможённый мозг. — Ирука, завтра ты должен дать показания против него, иначе тебя арестуют и предадут суду, который может затянуться на месяцы. Он смутно ощущал, что кивает, но чувствовал себя оторванным от своего тела, как будто это происходило не с ним. Мизуки так поступил? Мало того, что он желал избить его, изнасиловать и, возможно, убить, так теперь ещё и это? — Ирука, ты понимаешь? Какаши пытался определить, о чём думает Ирука, но тот был как чистый лист, на его лице не отражалось никаких эмоций, пока он обрабатывал информацию. Он уже собирался попытаться дотронуться до Ируки, когда тот заговорил: — Почему… почему он это сделал? Вздохнув, Какаши попытался вразумить Ируку: — Он злится, что потерпел неудачу, и хочет, чтобы ты опустился на тот же уровень, что и он. Ирука посмотрел в его глаза и увидел там только тревогу: Какаши боялся за него. Он хотел успокоить мужчину, но не знал как. — Хорошо. Какаши улыбнулся, ему хотелось убедиться, что правильно расслышал слова чуунина. — Ты дашь показания? — Да. Ирука почувствовал, что Какаши обнимает его так нежно, как только мог, стараясь не причинить боли восстанавливающемуся телу, и это заставило Ируку расплыться в улыбке. Он скорее привык к тому, что люди засовывают палец в открытую рану, чем к тому, что его заключают в объятия, помня о его травмах. Осторожно обхватив Какаши руками, он прижал ниндзя к себе. Ирука никогда раньше не обнимал Какаши вот так, конечно, он позволял ему обнимать себя, когда у него случались срывы, но это было совсем другое. Не в силах остановиться, он уткнулся лицом в изгиб шеи Какаши и пробормотал: — Останься со мной. Какаши почувствовал, как Ирука уткнулся ему в шею, и был слегка удивлён тем, что тот поступил так откровенно, но когда Ирука попросил его об этом, всё, что он смог сделать — только кивнуть в ответ. Они пробыли в таком положении несколько минут, просто наслаждаясь контактом между ними. Наконец Ирука отстранился, и Какаши отпустил его. Ирука упорно не решался встретиться с ним взглядом, когда говорил, что собирается лечь спать. — Хорошо, я разбужу тебя, когда нам нужно будет собираться в путь. Ирука кивнул и пожелал Паккуну спокойной ночи, после чего позвал Майонаку за собой. Паккун подождал, пока Ирука выйдет из комнаты, и сказал: — Ты не должен был упустить этот случай. Не дожидаясь ответа, он попросту исчез в клубах дыма, оставив Какаши одного, сидящего на полу перед диваном — он всё ещё чувствовал тепло тела Ируки. Улыбаясь, он встал и направился в постель. Завтра предстоял один из самых длинных дней в его жизни.***
Инспекция длилась весь день, Совет и их представители были шокированы тем, что Ирука пришёл раньше, намереваясь выступить перед ними, и ещё более шокированы тем, что он пришёл не один, а с Какаши, Асумой, Генмой, Куренай и Райдо в качестве его свиты. Последние были из числа джоунинов и бойцов АНБУ, выступавших от его имени перед Советом. Представители призвали всех к порядку и заставили Ируку сесть в кресло, где пользователь гендзюцу должен был отыскать воспоминания о его отношениях с Мизуки. Это была молодая женщина, но она казалась свирепой, когда смотрела на него и Мизуки. Было очевидно, что она не принимает ничью сторону. Ирука не знал, сколько времени провёл в плену воспоминаний — он лишь осознавал, что когда всё закончилось, его оставили рыдающим на стуле, а затем Какаши подхватил его и отвёл обратно в зону отдыха. Они наблюдали, как Мизуки подвергли такой же процедуре, с той лишь разницей, что в конце он не плакал. Закончив с ним, женщина велела охранникам АНБУ отвести пленника обратно в зал, а сама подошла к представителям и тихо заговорила с ними. Ирука чувствовал себя очень уставшим, его тело ужасно болело, и всё, чего ему хотелось — свернуться калачиком на кровати с Майонакой и снова оказаться в тепле и безопасности в квартире Какаши. Спустя, казалось, целую вечность, женщина развернулась и вышла из помещения, оставляя на усмотрение представителей решение о наказании для них обоих. Цунаде сидела за столом Хокаге, ожидая выступления членов комиссии, и тихо молилась, чтобы ей не пришлось выносить приговор учителю, который покорил стольких людей. Она оглядела сидящих и подавила улыбку, что желала показаться: Ирука прислонился к Какаши, а тот обнимал его за плечи. — По решению Высшего Совета, Умино Ирука невиновен во всех обвинениях, выдвинутых против него Ташимото Мизуки. Группа АНБУ вздохнула с облегчением. — Совет так же постановил, что Ташимото Мизуки будет наказан исправительными учреждениями до конца своей жизни за преступления против деревни Коноха и её жителей. Мизуки тут же попытался отбиться от удерживающих его АНБУ, но те крепко сжимали ослабевшего мужчину. — Совет так же считает необходимым лишить Ташимото Мизуки всех титулов и наград, которые он получил за свою карьеру шиноби. Его имя должно быть вычеркнуто из книг достижений Конохи и навсегда заклеймено позором за его деяния в ущерб Конохе. Ирука не смог сдержать слёз, слушая, как объявили о его свободе, а Мизуки лишили её окончательно. — Данный Высший Совет так же желает выплатить компенсацию Умино Ируке посредством недвижимости Ташимото. Мизуки, как последний представитель своего рода, больше не имеет права на какие-либо титулы или привилегии внутри деревни, и всё наследие должно быть передано Умино Ируке в качестве искупления за содеянное им. Ирука вскинул голову: он точно правильно расслышал, что родовое поместье Мизуки переходит к нему? Он уже собирался возразить, когда Какаши закрыл ему рот рукой и покачал головой. Он слегка прислонился спиной к мужчине и кивнул, после чего Какаши убрал руку. Когда заседание закончилось, настала очередь Совета выступить. — Совет хотел бы узнать, намерен ли Умино Ирука продолжать своё стремление к званию джоунина. Понимая, о чём его спрашивают, он чётко произнёс: — Да, я хочу сдать экзамен, как только восстановлюсь. И хотя Совет не смог сдержать своего недовольства, они кивнули в ответ на слова чуунина. — Тогда вы выполните свою часть соглашения и сдадите экзамен в конце следующей недели. Ирука молча кивнул головой. Он не был столь глупым, чтобы поверить, что они дадут ему больше этого срока. — Вы свободны. С этими словами все покинули комнату. Команда окружила Ируку и поздравляла его, теперь даже Совет не мог снова поставить под сомнение его преданность службе против Волны, разве что появятся новые доказательства, а вероятность этого была примерно такой же, как вероятность того, что Хокаге откажется от саке. — Идём, мы должны отпраздновать! — воскликнул Генма. Ирука улыбнулся его энергичному настрою и кивком поддержал идею. В конце концов, они нашли хороший ресторанчик и заказали по порции саке, прежде чем им принесли еду. — Давай, я хочу увидеть тебя пьяным, — подначил Ируку Генма. Ирука фыркнул и сказал: — Этого не случится, последнее, чего я хочу — чтобы меня выворачивало вместе с моими сломанными рёбрами. Генма надулся, но согласился с позицией Ируки. Это было бы ужасно болезненно. Ирука ограничился одной чашкой саке и продолжил трапезу с чаем. Группа спросила, когда Ирука хочет продолжить тренировки, и тот ответил, что через два дня. Он думал, что к тому времени уже достаточно поправится, учитывая, что у него назначена личная встреча с Хокаге по поводу его грудной клетки. — Скажи ей, чтобы ускорила процесс исцеления, — отозвался Генма. Райдо лишь покачал головой и оттащил Генму от саке. — Я обязательно передам ей, что ты считаешь, будто она недостаточно старается. Это настолько отрезвило Генму, что он перестал приставать к чуунину. Остальные рассмеялись над угрозой Ируки; все они знали, какого нрава была Цунаде. Оплатив счёт, группа разошлась в разные стороны. Райдо потащил домой явно опьяневшего Генму.