Гарри Поттер и пламенная дружба.

На следующий день Гарри отправился в гости к Хагриду — тот пригласил его ещё в пятницу, но Гарри встречался с друзьями, а потому встречу перенёс на субботу. Хагрид, впрочем, нисколько не обиделся, наоборот — щедро угостил Гарри твердокаменными кексами, ещё хуже тех, что мальчику доводилось есть у мисс Фигг, познакомил с волкодавом Клыком, показал грядку с созревающими к Хэллоуину тыквами… Гарри же в ответ поделился рассказом о друзьях, но Хагрид выделил из них только Рона Уизли, точнее, его старшего брата, закончившего Хогвартс весной. Итальянцев он не знал, но, нахмурившись, посоветовал Гарри держаться от них подальше — к явному изумлению последнего. — Оно и понятно, чего сюда приехали, — басил лесничий, подливая Гарри чай в огромную кружку. — Хогвартс — лучшая школа, опять же, Дамблдор — великий волшебник, без него в Европе, да что там, в Европе — в мире ничего не решится, да! И всё равно, друзей надо среди своих заводить, а эти и старше, и с других факультетов… Понятное дело, с тобой любому дружить хочется, но ты-то думай, с кем общаться, а с кем и знаться не надо… Чего ты к ним полез-то? Гарри промолчал — объяснять после такой речи обстоятельства его знакомства с четверокурсниками не хотелось. Но для себя он решил, что дружбу из-за слов Хагрида разрывать не будет: лесничий ничего толком кроме своего «неладно» не сказал, а друзья особо ни перед кем дружбой с Гарри не хвастались, в коридорах или Большом зале перед всеми его не окликали… Гарри, со своей стороны, тоже старался не слишком мельтешить у них перед глазами: ещё подумают, что он совсем без их помощи ни на что не способен. С меняющими направление лестницами ему, как и Рону, действительно помог Симус, которому мать прислала подробное указание, как именно они движутся. …Вторая неделя занятий ознаменовалась уроком полётов, который для Гриффиндора был совмещён со Слизерином. Гарри жутко волновался, впрочем, не только он — в библиотеке, выполняя домашнее задание, он несколько раз видел Гермиону, обложившуюся книгами по квиддичу, словно в стремлении научиться летать по изложенным в них фактам. Зато Малфой за каждым завтраком-обедом-ужином в Большом зале громко рассуждал о том, как превосходно он уже умеет летать, и предлагал делать ставки на то, сколько детишек из магловских семей свернут себе шеи, упав с мётел. Гарри честно старался слушать не его, а делившихся своим опытом полётов Рона, Симуса и даже Лаванду с Парвати Патил — впрочем, последняя больше рассуждала о том, насколько мётлы в этом отношении проигрывают по удобству персидским коврам-самолётам или привычным ей индийским колесницам-виманам. А близнецы Уизли наперебой принялись вспоминать самые жуткие падения и травмы на школьных матчах по квиддичу, что не добавляло Гарри уверенности в собственных силах. Первый урок должен был состояться во вторник после обеда — в первой половине дня занимались Когтевран и Пуффендуй. На обеде же сёстры Патил, сев как можно ближе друг к другу, благо, столы факультетов располагались рядом, принялись обсуждать прошедшее у Падмы и предстоящее Парвати занятие. Гарри, обратившись в слух, с тревогой узнал, что Невилл Долгопупс не смог совладать с метлой, и та, поднявшись на высоту чуть ли не башни Гриффиндора — Гарри искренне понадеялся, что Падма преувеличивает — сбросила незадачливого наездника прямо перед Запретным Лесом. — Чудо, что он отделался только сломанным запястьем, — громким шёпотом делилась Падма. — А у Грейнджер едва получалось, — с плохо скрытым злорадством добавила она. — Наша заучка просто-напросто боится метлы. У неё такой сосредоточенный вид был, словно она не метлу оседлала, а дракона! Едва-едва указания мадам Трюк выполняла, а как звонок с урока прозвенел, так у неё лицо было, словно от смертной казни спаслась! Гарри нашёл взглядом Гермиону. Они не общались с того самого столкновения в поезде, но, судя по словам Орегано в пятничную встречу, девочка вела себя на факультете заносчиво и явно считала себя умнее если не всех, то большинства. Однако сейчас Гермиона не производила впечатления самоуверенной зазнайки — опустив голову так, что лицо почти полностью скрылось за повисшими волосами, она уныло ковырялась в тарелке с едой, едва донеся до рта пару ложек. Гарри тоже кусок в горло не лез — слишком живо он представлял себе, как сейчас опозорится сразу перед двумя факультетами, а потому на квиддичное поле мальчик поплёлся в самом отвратительном расположении духа. Разложенные на земле мётлы с торчащими во все стороны прутьями — у некоторых, вдобавок, часть была поломана — выглядели так, словно на них летали ещё во времена основателей школы, причём не в учебных, а в боевых полётах, и настроения не улучшили. Гарри заметил, как с опаской оглядывают реквизит предстоящего урока гриффиндорцы и, с брезгливым презрением — слизеринцы. — Отвратительно, — протянул Малфой. — К этому даже прикасаться страшно, они же того и гляди рассыпятся в труху. — Да, — неожиданно поддержал его возмущение Дин Томас. Малфой от изумления, что с ним солидарен маглорождённый, вытаращился на того, глуповато приоткрыв рот, а Дин невозмутимо продолжил: — На что волшебникам магия, если даже необходимое для урока оборудование… или как правильно их назвать… в общем, даже мётлы починить не могут! Выдай нам в магловской школе на физкультуре способное покалечить ученика снаряжение — о, точно! снаряжение, — просиял он, подобрав нужное слово. — Так вот, директора бы за такое мигом отстранили до выяснения, куда делись выделяемые из бюджета или уплаченные родителями учеников деньги, которые и должны идти на обеспечение школы всем необходимым… — Закупками занимается не директор, — надменно перебила его одна из слизеринок. — Это задача Попечительского Совета школы, распределять бюджет. Однако Дин ни капли не смутился: — Тогда надо жалобу писать в Отдел образования или кто там у волшебников этим занимается? Втирают, что Хогвартс — лучшая школа мира, а в итоге что? — он чуть шевельнул ногой ближайшую к нему метлу. — Да эти веники ещё Мерлина в пелёнках видели! Пусть проверят, почему их за столько лет не обновили! Куда этот Попечительский Совет деньги направляет? Себе в карманы? Малфой пошёл красными пятнами и ринулся на Дина, вытаскивая палочку. К удивлению Гарри, абсолютно так же отреагировал ни в чём другом не сходившийся с ним во мнениях Рон. Симус, выхватив свою, моментально загородил друга… — А ну прекратить! — разнёсся над полем недовольно-визгливый женский крик. К столпившемся ученикам наконец-то поспешила преподаватель, мадам Трюк — взъерошенная женщина с необычными жёлтыми глазами. — Ну? — раздражённо вопросила она, окинув детей недовольным взглядом. — Живо встали напротив мётел, вытянули вперёд руку и скомандовали «вверх»! Гарри решил, что преподаватель нервничает из-за случая с Невиллом, а потому не стал злить её ещё больше: мигом встал напротив ближайшей к нему метлы и выполнил указанные действия. К его удивлению, метла прыгнула в руку сразу же. Гарри осмотрелся. У Малфоя, Парвати и ещё пары слизеринцев тоже получилось с первого раза. Симус поднял свою метлу только со второй попытки, у Лаванды метла покатилась по земле и, наконец поднявшись, зацепила прутьями подол мантии девочки — невысоко, до колен, однако Лаванда всё равно взвизгнула и, выронив пойманную метлу, принялась одёргивать одежду и стряхивать пыль под хохот слизеринцев. Метла Дина резко прыгнула вверх и вперёд, так, что он не смог её поймать и чудом уклонился, избежав удара в лоб… Но минут через пять с непослушными предметами справились все. «А ведь мы не использовали палочки, да и «вверх» едва ли является заклинанием, — подумал Гарри. — И вряд ли у мётел, пусть даже волшебных, есть разум, чтобы понимать, что этот крик адресован именно им. Так как же мы их подняли?» Гарри редко удавалось посмотреть телевизор, живя у Дурслей, а уж если передача затрагивала что-то необычное, так просмотр прерывался незамедлительно, и даже истерики Дадли были тут бессильны — теперь-то Гарри понимал, почему — но пару раз он натыкался на споры о людях, способных двигать предметы силой мысли или просто указывая на них рукой. В основном, всё сводилось к спорам, не шарлатанство ли это… Гарри внимательно посмотрел на свою руку, в которой сжимал метлу. Ничего необычного он в момент «призыва» метлы не ощущал, и всё же… Сделав пометку расспросить старших друзей, он вновь сосредоточился на указаниях преподавательницы. Мадам Трюк тем временем показала, как правильно садиться на метлу, затем прошлась вдоль учеников, проверяя, насколько правильно они выполнили её указания, и поправляя тех, кто сидел неправильно — в числе последних оказался, несмотря на ярые протесты, Малфой — и вытащила из кармана свисток. — По сигналу вы должны с силой оттолкнуться от земли, крепко и ровно держа метлу, — объявила она. — Поднимитесь на метр-полтора и спускайтесь, для этого нужно чуть наклонить рукоять в направлении земли… Удивительное чувство! Гарри ощутил, как ветер ласково треплет его волосы и мантию, и внезапно понял, что не боится. Полёт не был чем-то страшным, наоборот, Гарри ощутил лёгкость, восторг, радость… и лишь немного — досаду, что нельзя подняться выше и разогнаться сильнее. Оставшееся время урока показалось мгновением — он выполнял все распоряжения мадам Трюк безукоризненно, с первого раза, и в конце заработал свои первые баллы в копилку Гриффиндора — целых двадцать пять, больше, чем кто-либо на данных занятиях на памяти самой мадам Трюк. А она преподавала в Хогвартсе более десяти лет. — Я обязательно порекомендую Вуду присмотреться к вам, — добавила она, отпуская учеников с занятия. — Возможно, в следующем году он возьмёт вас в команду по квиддичу. Первокурсникам-то запрещено, к сожалению… Малфоя при этих словах вновь перекосило. Следующая неделя обошлась без особых происшествий — если не считать попыток всё того же Малфоя сделать какую-нибудь гадость Дину Томасу, увенчавшуюся успехом на пятничном уроке зельеварения. И хотя Гарри, Симус и Парвати в один голос утверждали, что видели, как Малфой кинул в котёл Дина иглы дикобраза, слизеринцы так же в один голос это опровергли, а потому Снейп заявил, что, видимо, мистер Томас ошибся сам. Гриффиндор лишился пяти баллов, а потому на очередную пятничную встречу Гарри шёл в очень скверном расположении духа. Скверным оно было, как выяснилось, не только у него: Дино ухитрился накануне вечером что-то там перепутать в рунной цепочке, которую нанёс на Энцо. Изначально руны должны были служить неким сигналом, чтобы вечно сбегающего от растяпы-хозяина черепашонка никто случайно не затоптал: при сближении рептилии с человеком руны делали бы Энцо более заметным, словно увеличивая в размерах — Гарри не очень понял, как это работает, но, по словам Орегано, на третьем курсе он может выбрать для изучения руны и тогда узнать всё подробнее, или взять в библиотеке Хогвартса пособие для начинающих, никто ведь не запрещает первокурсникам брать литературу старших курсов для ознакомления… В общем, как понял Гарри, теперь, из-за ошибки Дино, руны, которые он ухитрился сделать несмываемыми, по-настоящему увеличивали Энцо в размерах при любом контакте с водой. Объект неудавшегося магического воздействия мирно сидел на столе, поглощая листья салата. — Отодвинь от него чашку с кофе, — рявкнул Скуало, и Гарри тоже опасливо подхватил свою. — А у тебя, мелкий, что случилось? Малфой не с тобой поцапался? — Нет, — отрицательно помотал головой Гарри. — С Дином Томасом, — и Гарри поспешил рассказать о происшествии на уроке полётов… От дружного хохота кофейник, жалобно звякнув, подпрыгнул на столике. — Теперь понятно, почему он последние дни такой мрачный ходил, — отсмеялся, наконец, Скуало и, видя недоуменный взгляд Гарри, пояснил: — Председателем Попечительского Совета является Люциус Малфой. — А… чем этот совет вообще занимается? — Следит за тем, чтобы в школе всё было в порядке, — пояснила Орегано, тут же язвительно добавив: — Что бы это ни значило. За всё время нашей здесь учёбы я только слышала о том, что этот Совет существует, а чем они занимаются — не знаю. Хотя никто и не обязан рассказывать об этом рядовой ученице, да ещё маглорождённой. Впрочем, нет, кое-что знаю: фондом Хогвартса, из которого выделяют деньги неимущим студентам для покупки всего к школе, заведуют как раз попечители. А в остальном… Преподавателей назначает директор, старост школы и факультетов — тоже, может, конечно, с попечителями что-то и согласовывается, но… — А… отец Малфоя же там не один? — уточнил Гарри. — Нет, конечно, просто он самый главный, — неспешно налила себе ещё кофе Орегано. — В Совете двенадцать человек, по трое с каждого факультета. От Когтеврана это Инглби, Сэмюэлс и Бут, — знакомой Гарри оказалась только последняя фамилия. — От Слизерина, кроме Малфоя — Деррек и Флинт, — добавил Скуало. — От Пуффендуя — МакМиллан, — снова знакомая фамилия, — Трумэн и Диггори. А от Гриффиндора, получается, Данбар, Пикс и Уизли, — добавил Дино. — Уизли? — не поверил Гарри. Ни Рон, ни его братья, даже староста Перси, который, как успел понять Гарри, придаёт огромную важность всяким должностям и знакам отличия, ни разу не упомянули, что их отец — один из Попечителей Хогвартса. — Врой, — подтверждающе рыкнул Скуало. — Именно тот, о ком ты и подумал, отец всей этой толпы рыжих. Люциус Малфой давно пытается его оттуда убрать, но что-то не срастается… — Да и, по сути, толку от него ровно столько же, сколько и от остальных попечителей, то есть — никакого, — уже почти совсем весело добавил Дино. — Знаю, что на каждом собрании Совета Артур Уизли предлагает сделать магловедение обязательным и водить учеников на экскурсии в магловский мир, но никто его не поддерживает. Ладно, что ещё интересного случилось? Гарри пожал плечами. По сравнению с услышанным, все остальные происшествия казались незначительными. Зато становилась понятна одинаковая с Малфоем реакция Рона на слова Дина: по сути, тот обвинил мистера Уизли в прикарманивании школьных денег. Хотя, глядя на Рона и его братьев, сложно было поверить в это. И только когда кофе был допит, а компания засобиралась расходиться, он вспомнил о поднятой без всякой палочки метле. — Это остатки детской магии, — пояснила Орегано. — Стихийные детские выбросы после одиннадцати лет нуждаются в упорядочении, для чего, собственно, и служат палочки, или посохи, кольца, в общем, проводники. Однако магия — не вода, которую можно выключить или перенаправить, просто повернув кран. На то, чтобы она перестала работать стихийно, требуется время. К концу года тебе придётся поднимать метлу или заклинанием или руками. Именно поэтому у Гермионы и не получилось — ей на днях двенадцать исполняется, она уже взрослая для такого. — А беспалочковая магия… — заикнулся Гарри. — Существует. Но принцип работы не стихийный, как у детей — взрослые так не смогут — а тот же направленный, только проводником служит рука без предмета, у особо сильных магов, уровня Мерлина — взгляд. Но этому придётся учиться заново. Это как гимнастика, — щёлкнула она пальцами. — Младенцев видел? Гарри неуверенно кивнул — на редких прогулках в парке Литтл-Уингинга он встречал мамочек с колясками. — У малышей очень гибкое тело, они могут пальцы ноги себе в рот засунуть. С возрастом это проходит, кости укрепляются, гибкость утрачивается, для подобных фокусов тело нужно тренировать. Да, начав с малых лет, можно сохранить подобную гибкость надолго, но это будет именно натренированное умение, а не просто, как у малыша: захотел и сделал. С магией так же — после определённого возраста то, что детям даётся легко и просто, взрослым надо достигать путём ежедневных и далеко не лёгких тренировок… Пример, конечно, не самый удачный, но лучше я сейчас не подберу. — Спасибо, — поблагодарил Гарри. Он и правда был благодарен друзьям за этот разговор, потому что понятия не имел, кому ещё мог бы задать эти вопросы — а главное, кто бы захотел ответить на них.