Возвращение на Тисовую было не особенно радостным: Гарри, конечно, предвкушал, как будет подшучивать над Дадли, которому, как и Дурслям, было неизвестно, что несовершеннолетним волшебникам запрещено колдовать, да и друзья обещали присылать письма, но… возвращаться из Хогвартса в обычный магловский мир было грустно.
Разумеется, все его вещи — чемодан с учебниками и мантиями (в том числе и мантией-невидимкой), волшебная палочка — были отобраны и спрятаны в чулан. Тот, где раньше жил Гарри. Его ведь переселили в прошлом году в маленькую спальню по соседству с Дадли… В любом случае, всех вещей, напоминающих ему о волшебном мире, он лишился. Осталась только Букля — её в чулане запереть не получилось, так как сова ухала и верещала на весь дом, почему-то отказываясь засыпать в темноте, «как положено приличной птице» — это дядя Вернон так выразился. И Букля заняла своё место в комнате Гарри, вот только выпускать её было строжайше запрещено.
Разумеется, Гарри нарушил этот запрет в первый же вечер. Пусть ему недоступны перо и пергамент, но что мешает отправить Буклю к друзьям с письмом, написанным авторучкой на простом тетрадном листе?..
Букля, понятливо ухнув на его объяснения и дружески клюнув в щёку, улетела. Вернулась через пару часов взъерошенная и без писем. Гарри сразу заподозрил неладное: до Италии, где жили Дино, Скуало и Орегано, сова так быстро долететь не могла, да и вернуться — тоже.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил он. В ответ Букля начала возмущённо носиться по комнате, шумно выражая своё недовольство. В итоге дядя Вернон потребовал, чтобы «проклятая птица» немедленно была помещена в клетку, которую Гарри, под его присмотром, вынес из дома и поместил в прилегающий к нему со стороны котельной сарай, выходящий во внутренний двор.
— Будешь её кормить, отправляясь работать в саду, и всего делов, — заявил дядюшка, чрезвычайно довольный своей идеей.
— Но если она и здесь будет шуметь, то соседи могут заинтересоваться, откуда у нас сова, — рискнул Гарри сыграть на отчаянном страхе Дурслей выбиться из «обычных» жителей Тисовой улицы.
— Ерунда! — грозно встопорщил усы дядюшка. — Сарай довольно далеко от жилых комнат, да к тому же не в доме, значит, мы её не услышим. Миссис Фигг вообще в свой внутренний двор не выходит. А Блумфилды уехали на всё лето в Европу… Кстати! — это относилось уже не к Гарри, а к явившимся посмотреть на выдворение «мерзкой птицы» тёте Петунье и Дадли. — Возможно, этим летом я заключу крупный контракт со строительной фирмой Мейсонов! И тогда мы тоже сможем позволить себе небольшое путешествие… Скажем, в конце августа. Как насчёт Майорки?
— Круто, пап! — расплылся в улыбке Дадли.
— О, это было бы чудесно, дорогой, — проворковала тётушка.
— Да, — гордо выпрямился мистер Дурсль. — Но уломать Мейсона — дело небыстрое… Пошевеливайся, мальчишка! — прикрикнул он на замявшегося у порога Гарри. — И без фокусов!
Оживлённо обсуждая возможность заграничной поездки, Дурсли удалились. Гарри уныло посмотрел на оскорблённо нахохлившуюся в клетке Буклю.
Он шагнул в сарай. Тусклая лампочка под потолком осветила чинно расставленные вдоль дальней от дома части сарая — той, что выходила во двор — инструменты для работы в саду и полки с химикатами от вредителей. В ближайшей же части дома были свалены (хотя и приведены в некое подобие порядка) старые игрушки Дадли, вывезенные из доставшейся в прошлом году Гарри комнаты. Очевидно, кузен не позволил родителям их выбросить, надеясь, что по возвращении из своей дурацкой школы Гарри вновь окажется в чулане под лестницей, а Дадли забьёт маленькую комнату ненужным хламом, лишь бы не позволить кузену вновь заселиться там. Однако пока хлам забивал половину сарая: сломанная видеокамера, старый разбитый телевизор, огромная клетка, в которой жил когда-то подаренный Дадли попугай — кузен выменял его на ружьё, которое потом погнул, случайно сев… Гарри перевёл взгляд на клетку с Буклей. — А ведь попугайская клетка будет побольше твоей, — задумчиво пробормотал он. Букля, до этого изображавшая вселенскую обиду, вытащила голову из-под крыла и посмотрела на клетку, заинтересованно склонив голову на бок. И Гарри принял решение: — Слушай, давай я переселю тебя туда, но только без глупостей. Если начнёшь сейчас здесь летать и шуметь, дядя вообще тебя в коробку из-под обуви запихнёт…
Букля явно понимала речь хозяина и уж точно не хотела ни в какую коробку. Гарри быстро вычистил из большой клетки пыль, выпустил туда Буклю… Её клетку, меньшую по размеру, он запихнул за старый телевизор, а для надёжности решил накрыть обнаружившимся в этом самом телевизоре уродливым свитером — коричневым с оранжевыми кругами. Давно, когда он ещё и не подозревал о том, что является волшебником, тётка пыталась заставить его надеть этот свитер, принадлежавший ранее (как и все вещи Гарри) кузену. Гарри неосознанно уменьшил его так, что тот и на годовалого малыша бы с трудом налез… Улыбнувшись этому воспоминанию, он дёрнул свитер на себя.
Раздался стук падения чего-то. Нагнувшись, Гарри пошарил в пыли, среди дохлых иссушенных пауков и жучков — не иначе, заползших или занесённых осенью из сада на инструментах вместе с пожухлыми листьями и стебельками травы, с десяток которых тоже нащупался под руками — нечто, сперва принятое им за камень. Недоумевая, он поднял предмет…
Про своё обещание найти черепаху Дадли он, разумеется, давно забыл, но сейчас держал в руках именно её. Из панциря торчали только передние лапы, закрывающие голову. На осторожные прикосновения мальчика невесть как заползшее сюда и явно питавшееся теми самыми жуками и сухими листьями существо не реагировало. Однако же от неё и не пахло, как должно было бы, если бы… Гарри шумно выдохнул, решив —
надеясь — что черепаха всё-таки ещё жива. Но он понятия не имел, что с ней делать дальше.
Из оцепенения его вывела негромко ухнувшая Букля. Сова, заметив взгляд хозяина, приподняла миску для воды и со стуком уронила её на дно своей новой клетки, словно говоря «новоселье состоялось, а кормить-поить?» И Гарри сорвался с места.
Пользуясь тем, что Дурсли собрались в гостиной, всё ещё строя планы грандиозной обогатительной сделки и летнего путешествия, Гарри как можно тише и быстрее принёс неожиданную находку в свою комнату и положил на кровать, после чего растерянно замер. Наверное, следует покормить Буклю, а затем отправить её к Дино — тот наверняка подскажет, как поступить. Вот только… Гарри не был дураком и понимал, что за пару часов слетать до Италии и обратно Букля не могла. Значит, её перехватили и забрали письма. Кто? Дурсли отпадают: они боятся всего, что связано со школой Гарри. Волшебников поблизости не живёт, он в этом уверен. Кто-то случайно увидел летящую днём белую сову и решил смеха ради поймать? Гарри как мог подробнее вспомнил свои письма друзьям. Вроде бы ничего, раскрывающего волшебный мир, там не было… И всё равно, Буклю не отправить. И обычное письмо не послать — они не обменялись магловскими адресами, а уж звонить с телефона Дурслей за границу! Ситуация казалась безвыходной.
Нервно пройдясь по комнате, Гарри зацепился взглядом за книжную полку. Здесь стояли когда-то купленные Дурслями для Дадли книги, которые тот, кажется, ни разу не брал в руки. «Попугаи: содержание, уход, разведение» — гласила надпись на одной из обложек. Наверное, её дарили вместе с попугаем… Гарри внимательно осмотрел скудный набор книг — то, что сын читать не любит, Дурсли поняли быстро. Про черепах ничего не было. Зато была «Энциклопедия домашних животных». Может, там?..
Через пару часов, когда тётя Петунья визгливо позвала его готовить обед, Гарри уже знал, что нужно делать. По крайней мере, он искренне надеялся, что черепаха просто спит и истощена, но ещё не поздно вернуть её к жизни.
…Процесс был долгим. Только ко дню рождения Дадли, на который Дурсли отправились в Лондон, в парк аттракционов (а заодно и на очередную, кажется, пятую по счёту, встречу мистера Дурсля с мистером Мейсоном), черепашонка, которую Гарри назвал Челси, начала выползать из отведённого ей угла комнаты. И Гарри внезапно почувствовал гордость: он спас жизнь обречённой рептилии! Об ужасе, через который пришлось пройти Челси, напоминал только неровный бугристый панцирь, да очень слабые лапки — от недостатка света, тепла и витаминов. Гарри надеялся, что сможет это исправить. По крайней мере, опухшие поначалу глаза понемногу приходили в нормальное состояние, и он уже мог убедиться, что Челси его видит. Однако бедняжка всё ещё оказывалась есть, да и воду пила только первые несколько минут после того, как очнулась.
За это время он отправил с Буклей — втайне от родственников — ещё три письма Дино, как главному знатоку черепах. И каждый раз Букля возвращалась без писем и чрезвычайно возмущённая. Гарри совсем упал духом: в письмах он спрашивал только про черепаху, но знать, что кто-то их похищает, было неприятно. И помощи ждать неоткуда: Дурслям-то не расскажешь!
Приезд Мейсонов для подписания — наконец-то! — контракта с дядиной фирмой и торжественного ужина по этому случаю выпал на день рождения Гарри.
— Э-э, дядя Вернон, — робко обратился к Дурслю Гарри за завтраком. — А где буду я, пока вы отдыхаете на Майорке?
— Не задавай идиотских вопросов! — рявкнула тётушка, пока дядя таращился на Гарри, беззвучно открывая и закрывая рот. — Нам придётся взять тебя с собой. Не навязывать же на весь месяц Мардж!
— Но как… Букля… — промямлил Гарри.
— Выпустишь, — злобно рыкнул дядя Вернон. — Пока нас здесь нет, пусть хоть какие совы вокруг дома летают. А уж захочет есть — найдёт, на кого поохотиться, — расхохотался он. Дадли радостно загоготал следом.
В совершенно отвратном расположении духа, Гарри отправился заниматься своими повседневными обязанностями: уборка дома, мытьё машины, работы по саду…
— Прекрасный день рождения, — бурчал он себе под нос, раскидывая по клумбам навоз и подрезая розовые кусты. — Письма воруют, друзья забыли — неужели, так и не дождавшись от меня ни единой строчки, они даже не пожелали узнать, почему я им не пишу? А может, им просто всё равно? Веселятся там втроём и не вспоминают про какого-то там знаменитого первокурсника… — думать подобным образом о Скуало, Дино и Орегано не хотелось. Их совместные посиделки в Выручай-комнате, соболезнования по поводу гибели родителей Гарри, рассказы о волшебном мире… Всё это не могло,
не должно быть ложью. Но лето подходит к концу, и Дурсли собираются увезти Гарри на отдых, где ему будет едва ли веселее, чем на Тисовой улице, а Букля и Челси останутся. И если за сову Гарри не волновался — она действительно умела охотиться — то вот о несчастной, только-только начавшей отъедаться и проявлять интерес к окружающему миру черепашке, беспокоился всерьёз. Он бы написал директору Дамблдору или профессору МакГонагалл с просьбой разрешить ему провести последний месяц лета в Хогвартсе, да вот только если
такое письмо перехватят… Нельзя!
Веселья не добавил и скудный ужин — пара бутербродов с сыром на фоне стоящего на холодильнике пудинга и шкворчащего в духовке свиного окорока казались жалкой подачкой. Вот тебе и подарок на день рождения! Гарри прошёл мимо гостиной, где одетый в смокинг дядя поправлял галстук-бабочку на Дадли, поднялся на второй этаж и прикрыл за собой дверь, одновременно включая свет…
Неожиданно громкий хлопок заставил его подпрыгнуть, в панике оглядываясь: Гарри был уверен, что прикрыл дверь тихо. Та действительно была закрыта, а между ней и Гарри стояло маленькое — ростом ему чуть выше колен — ушастое существо с огромными глазами навыкате, одетое в серую не то наволочку, не то ночную сорочку, с правой стороны которой были вышиты две вставших на дыбы чёрных лошади по бокам щита с буквой «К».
— Гарри Поттер? — полувопросительно пискнуло существо.
— Да, а…
— Я — Тото, домовой эльф семьи Каваллоне и личный эльф сеньора Дино, — представилось существо. — Сеньор Дино и его друзья, сеньор Скуало и сеньорина Орегано, крайне обеспокоены тем, что вы не ответили ни на одно их письмо… Сеньор Скуало ещё и очень зол, — добавил Тото, поёжившись.
— Не получал я никаких писем! — возмутился Гарри. — Сам несколько раз писал Дино, совета попросить. Только Букля, это моя сова, возвращалась очень быстро, без писем и… какая-то… в общем, полагаю, кто-то перехватывал её по дороге.
— Сеньор Гарри кого-то подозревает? — поинтересовался Тото.
Гарри неопределённо пожал плечами. И тут же осознание навалилось на него всей своей мощью, заставив расплыться в безудержной улыбке: друзья его не забыли! Они помнили, беспокоились, писали ему, а не получив ответа — послали Тото!
— А можете вы передать Дино моё письмо? — радостно предложил Гарри. — Я сейчас, мигом! — он кинулся к письменному столу, на ходу вспоминая, куда убрал ручку и тетради, оставшиеся здесь ещё с младшей магловской школы, куда они с Дадли ходили вместе…
Внизу прозвучал звонок: пришли Мейсоны. Раздались голоса дядя и Дадли, встречающих гостей.
— У меня есть иное предложение, — чуть покосившись на дверь, пискнул Тото. — Я могу перенести вас в особняк Каваллоне, сеньор Дино позволил, даже приказал мне это в случае, если вам потребуется его помощь…
— Требуется! — Гарри метнулся от стола в угол, где пристроил несчастную Челси. — Ещё как требуется! А вернуть меня ты сможешь?
— Конечно, — с достоинством ответил Тото, взяв его за руку. Гарри едва успел прижать черепашку покрепче… и, как выяснилось мгновением позже — не зря.
***
Дино орал. Английские, итальянские, кажется, даже какие-то ещё слова, которые даже без перевода предельно ясно выражали его отношение к семейке Дурслей и желание немедленно превратить в черепах их самих и поселить в те же условия, что и принесённая Гарри бедняжка. Кажется, он орал даже громче Скуало. И тот не пытался дать ему подзатыльник, чтобы не выражался «при девушке и ребёнке», как это было при знакомстве Гарри с ними. Выдохся «сеньор Дино» нескоро. После чего вызвал некоего Ромарио — человека, не эльфа, одетого в самую простую, хотя даже на вид дорогую, чёрную мантию, и приказал отнести Челси герпентологу. Гарри уже знал из найденной «Энциклопедии», что это — специалист по рептилиям, и что далеко не все «обычные» ветеринары могут лечить черепах.
— Рассказывай, — буркнул Дино, когда Ромарио ушёл, забрав Челси. — Не беспокойся за черепаху, Ромарио найдёт лучшего специалиста в Италии. Просто, сам понимаешь, магла в особняк волшебников не провести.
— Ага, — кивнул Гарри. — Только рассказывать-то мне особо и нечего, — и повторил всё то же, что несколькими минутами ранее сказал Тото.
— Врой, что за беспредел, — возмутился Скуало. — Сова волшебника так просто чужим в руки не дастся, это явно магией ловили!
Гарри лишь руками развёл. Мыслей, кто бы это мог быть, у него не имелось.
— Значит, так, — подытожила Орегано. — Есть два варианта. Первый: ты оставляешь свою черепаху…
— Челси, — вставил Гарри.
— …ты оставляешь Челси здесь на лечение, сам возвращаешься назад, и делаешь вид, что ничего не случилось.
Гарри поёжился. В плане лечения черепахи он Дино доверял целиком и полностью, но возвращаться к Дурслям ещё на целый месяц? Пусть даже он пройдёт не на Тисовой, а на Майорке или куда там собирался дядя?
— Не хочу, — честно признался он.
— Тогда второй вариант, — кивнула Орегано: — Дино отправляет Тото за твоими вещами и Буклей, тот переносит их сюда, и ты этот месяц гостишь в особняке Каваллоне. Вроде как подарок ко дню рождения. Только напиши родне хоть какую-то записку.
— Да они рады будут, если я в воздухе растворюсь, — усмехнулся Гарри, но под строгим взглядом Орегано всё-таки взялся за перо и пергамент.
«Дорогие тётя Петунья и дядя Вернон!
Надеюсь, ваша сделка завершилась успешно и вы отправитесь отдыхать на Майорку. Полагаю, вам не особо хочется брать с собой меня, а я вообще не хочу куда-то лететь с вами и Дадли. Так что я до конца каникул пробуду у друзей, и в школу отправлюсь с ними же.
Гарри»
Набросав это короткое послание, Гарри отдал его уже ожидающему распоряжений Тото.
— Положите это на стол в моей комнате, — попросил он. — В сарае стоит клетка с моей совой, в чулане под лестницей — чемодан с вещами.
— Будет сделано, сеньор Гарри, — пискнул Тото. Появился он спустя меньше полуминуты.
— Дурсли ещё не обнаружили, что меня нет? — поинтересовался Гарри.
— Когда Тото уносил вещи сеньора Гарри, хозяева и гости дома сидели за столом. Никто не беспокоился о вашем отсутствии.
— Ну и хорошо, — Гарри было немного досадно, что он не узнает, какой была реакция Дурслей на его исчезновение с вещами и дурацкую записку, но так даже лучше. — Просто мне казалось, что прошло уже много времени…
— В Италии на час позже, чем в Англии, — пояснил Дино. И вновь позвал слуг. — Сперва переоденешься и умоешься, потом ужин, а потом — спать. Буклю можешь выпустить, дальше территории поместья она не улетит, если, конечно, ты не захочешь отправить кому-то письмо. Гарри покачал головой: кому, кроме собравшихся здесь друзей, он мог бы написать?
— А вот того, кто воровал письма, надо выследить, — неожиданно сказал Скуало. — Не нравится мне это.
— Завтра, — непреклонно заявил Дино. И Гарри был с ним полностью согласен. Он направился следом за очередным слугой в безукоризненной мантии, чувствуя себя нищим, которого из милости приняли в богатом доме. Наверное, следует переодеться хотя бы в школьную мантию — творение мадам Малкин хоть как-то соответствовало обстановке. Однако стоило ему перешагнуть порог «малой гостевой спальни», как извиняющимся тоном назвал это помещение слуга, как все мысли вылетели у него из головы.
Стену напротив двери, в которую шагнул Гарри, занимало окно, открывая вид на тёмные сейчас, но наверняка очень красивые днём холмы. Слева — небольшой столик, на котором стояла клетка с Буклей, и ещё две двери: ванная и уборная. Справа от двери — кровать с балдахином, по обеим сторонам которой стояли тумбочки с подсвечниками. Правую стену занимал шкаф для одежды и ещё одна дверь — за ней располагался небольшой кабинет, в котором поместились стол, стул, шкаф для книг, а в дальнем углу располагался небольшой треножник, видимо, для занятий зельеварением. Его чемодан стоял у стола. Стены комнаты были оклеены обоями серо-зелёного цвета, с букетами бело-розово-красных цветов с ярко-зелёными листьями. Странно, однако цветочный узор вовсе не показался Гарри «девчачьим». С резного деревянного потолка между кроватью и шкафом свешивалась довольно громоздкая люстра. Розовато-коричневый паркет пола был вычищен до блеска. Гарри никогда ещё не приходилось бывать в таких роскошных комнатах. Он, конечно, знал, что семья Дино очень древняя и богатая — но одно дело слышать, а другое — увидеть,
что это значит. В замызганных после работы в саду джинсах и пыльных кроссовках он смотрелся здесь так чужеродно…
Слуга вышел. Гарри торопливо направился в ванную. Затем сменил направление, метнувшись к чемодану, вытащил из него мантию. Ванная оказалась под стать комнате — всё так и кричало о богатстве владельцев. Приведя себя в порядок, он выпустил, наконец, Буклю из клетки, раскрыл окно, с наслаждением вдохнул свежий вечерний воздух, вышел из комнаты… и остановился в нерешительности: где столовая-то? Ему никто не сказал, как туда попасть.
— Тото? — неуверенно позвал он. С негромким хлопком — теперь-то Гарри понимал, что в доме Дурслей этот звук показался ему оглушительным просто от неожиданности — эльф появился прямо перед ним.
— Сеньор Гарри?
— Как пройти в столовую? Все ведь уже там?
— Сеньор Дино, сеньор Скуало и сеньорина Орегано там, — подтвердил Тото. — Сеньор Каваллоне отправился по делам в Японию. Слуги ужинают отдельно…
— Просто проведи меня в столовую, — покачал Гарри головой. Тото, кивнув, направился вниз по лестнице. Гарри и не знал, что они находятся аж на четвёртом этаже!
…Стол ломился от еды. Не менее десятка блюд, включая суп и несколько десертов — а Гарри-то думал, что итальянцы едят только пиццу и лазанью! По счастью, никаких правил этикета друзья не придерживались, хотя, разумеется, ели очень аккуратно. Гарри попробовал всё. Ужин. к его удивлению, завершился чашкой кофе. И продолжился разговорами.
— Твою черепаху осмотрели, — сообщил Дино. — Жить будет, но кормить пока приходится силой. Врач уверяет, что это временно, и её желудку просто нужно «вспомнить», как переваривать еду. Надеюсь, у твоего кузена больше нет животных? А то я натравлю на них общество защиты!
Гарри помотал головой:
— Животных ему больше не покупают! — ведь Дадли учится в пансионе, а значит, не сможет обеспечить им должного ухода, как выразилась тётя Петунья.
— И правильно, — мрачно фыркнула Орегано. — Нашли игрушки для ребёночка! Так, ладно. Завтра насыщенный день.
— Врой! Это без нас! — едва не поперхнулся Скуало. Глаза Орегано чуть потемнели:
— Опять всё на последний день оставите?
— Да! — хором подтвердили парни.
— Нет! — припечатала девушка. — И Гарри будет смущаться вас намного меньше, чем если мы пойдём только вдвоём.
— Куда пойдём? — поинтересовался Гарри.
— Сначала — в местное отделение «Гринготтса», — охотно пояснила Орегано. — А потом — покупать тебе нормальную одежду. И мантии, и магловскую. Извини, но то, в чём ты ходишь…
Гарри покраснел.
— И этим двоим тоже, — добавила она. Дино и Скуало дружно взвыли и ударились головами об стол, по счастью, уже освобождённый от посуды. — И очки тебе надо нормальные… Хотя я могу и так их починить, в общем, сам решишь, хочешь тратить на них деньги, или мне доверишь…
— Нельзя же колдовать на каникулах, — робко возразил Гарри. Друзья рассмеялись:
— В доме полно совершеннолетних магов, — пояснил Дино. — Никто не сможет узнать, колдуем мы или они. К тому же, в Италии это правило действует только на маглорождённых. Чтобы случайно не раскрыли волшебство перед обычными людьми. В семьях волшебников и в магическом квартале это разрешено всем.
Гарри кивнул. И, осмелев, задал ещё один вопрос:
— Твой эльф ведь такой же, как те, что в Хогвартсе? — Дино кивнул. — А зачем тогда слуги-волшебники, если эльфы есть?
— Врой, мелкий! — рявкнул вместо Дино Скуало. — Это же очевидно: слуги-люди выполняют то, что нельзя поручить эльфам. Твою черепаху, например, магловскому специалисту отвезли на осмотр, мог это эльф сделать? Или, может, Дино обязан был забыть по нас и возиться только с твоей Келси?
— Челси, — поправил Гарри. — Понятно.
— Тогда всё, спать, — скомандовал Дино. — Зная Орегано… мы завтра весь Рим пешком обойдём, и волшебный, и обычный… и хорошо, если в какой-нибудь Милан не потащит, потому что «здесь нет ничего подходящего», — по-дружески передразнил он девушку. Та шутливо бросила в него салфеткой. Гарри отметил, что на ней тоже вышиты лошади со щитом. Наверное, это был герб семьи Каваллоне.
…Ложась спать, он отметил, что такая же вышивка украшает и постельное бельё и — поначалу он упустил это из виду — полотенца. Вздохнув, он подтянул повыше тонкое, предназначенное для летних ночей, одеяло, задёрнул полог… С расположенной в изголовье кровати картины, изображающей лесную чащу, донёсся тихий, убаюкивающий шелест листьев… «Магия», — было последним, что он подумал, проваливаясь в сон. И уже на грани ускользающего сознания царапнула мысль — кто же всё-таки похищал их с друзьями письма? Но думать об этом сил уже не было, и он провалился в сон.
