Песня по просьбе

      Розалин посмотрела на Кэйла и в точности скопировала его улыбку. Её глаза изогнулись полумесяцами и заискрились золотыми всполохами, когда она поднялась и пересела ближе к Кэйлу. Мягко шуршали нагромождение из пледов, и Эрухабен что-то проворчал про очередного беспокойного ребёнка. Котята радостно заурчали, а Раон довольно зашевелил хвостом, когда они получили очередную порцию игривых похлопываний от Розалин.       – Хорошо, тогда ты будешь следующей, – ответил Кэйл, не поднимая головы и продолжая сосредоточенно перебирать струны пальцами.       – Рок Су-а, пока ты не начал, – красновато-карие глаза пронзительно взглянули на Суй Кхана, когда в его голосе появились вкрадчивые нотки, – а будет у нас что-то вроде алкоголя к закускам?       – Нет, – раздался мгновенный ответ со стороны Кэйла, когда он вздохнул, глядя на истерзанный птичьими когтями и уже опустевший стол, буквально минут пять назад наполненный блюдами Бикрокса.       – Почему же? – запись привычно показала Кэйлу выгнутую бровь Ли Су Хёка и его скептичный тон голоса.       – Руководитель группы, вы, кажется, забываете о возрасте своего тела. В моём присутствии пить не будет ни один ребёнок.       Кэйл проигнорировал восклицания о неблагодарном панке и только приподнял брови, заметив, что Суй Кхан вылетел из комнаты.       – Тогда я начну.       Все насторожились и тут же расслабились, увидев игривую улыбку Кэйла и искорки в его глазах, когда началась песня.       – Языки огня, голоса огня. Воздух пахнет мятой и дымом костров.       Переливчатые трели лиры вкупе с чарующим голосом заставили глаза детей светится. Даже Эрухабен пересел ближе, а Розалин полностью сконцентрировалась на звуке. В голосе Кэйла больше не было слышно привычной усталости.       Она никогда не хотела бы услышать, как этот голос снова становится надломленным.       – Просыпайся дева, услышь меня. Сбрось скорее тяжесть своих оков!       Кэйл смотрел только на Розалин, и эти слова шли от его сердца. В очередной раз поздравив себя с удачным выбором песни, он вдохнул побольше воздуха и продолжил.       – Разлетаются в небо ночи миллионы палящих искр. Открывай же скорее очи, в пламя яркое обернись. Твои песни про дальние страны и чужие волшебные сны пусть бегут вдоль болот туманных, по следам молодой весны.       Эрухабен жадно впитывал в себя непринуждённые и звонкие переливы мелодии, и задумчиво перебирал прядь волос. «Чем-то похоже на стиль музыки северных королевств» – Внезапно пронеслось в мозгу древнего дракона.       Розалин ловила каждое слово и всё больше понимала, как эта песня ей подходит. От ритма, темпа и динамики до лирики и атмосферы – всё это отражало её сущность, и заставляло переживать душевный подъём при прослушивании. Кудри Розалин подпрыгивали в такт её покачиваниям головой. Совсем рядом мурчали котята и шелестели рукава древнего дракона. Вместе с треском камина и теплом свечей всё это составляло единую атмосферу, и все растворились в ней, отпуская себя и расслабляясь.       Лира не замолкала, и её звук гулко отражался от каменных сводов виллы. Эхо обволакивало их и накрывало пуховым одеялом, лукаво блуждая между разомлевшими детьми и сосредоточенными взрослыми. Кэйл покачивался в такт и продолжал.       – Босиком танцуй на костях зимы, своей огненной страстью сжигая до тла.       Розалин ухмыльнулась и взглянула на Кэйла. Тот кивнул в ответ, и зашуршало воздушное платье. Розалин поднялась, в последний раз потрепав щёку Он, и отряхнула несуществующие складки на подоле. Проказливо встряхнув головой так, чтобы её кудри подпрыгнули, Розалин оттолкнулась от мраморного пола и задорно застучала маленькими каблучками, резво кружась по залу. Каким-то образом, – магическим, не иначе, – ей удалось миновать нагромождение одеял, обширное «гнездо», занимавшее большую часть комнаты.       Кэйл сделал проигрыш чуть длиннее и цепко следил за каждым движением Розалин, стараясь попадать в её ритм. Розалин качнула корпусом, ведя рукой от плеча и полностью её распрямляя. Выгнувшись в спине и вновь опустив руки, Розалин снова затанцевала и стала кружиться. Кэйл продолжал подыгрывать, наблюдая и постепенно расслабляясь.       Он слегка покачивалась, адаптируя под себя движения Розалин; Эрухабен одобрительно вскинул брови, отмечая технику, а Хонг изредка подёргивал ухом на особо громких нотах и сминая хвостом простыни. Рон заставлял столик закусками, пока ему не угрожал разгромом Суй Кхан. Кэйл медленно начинал что-то подозревать, когда услышал возню на кухне, но решил игнорировать – песня в самом разгаре, да и Бикрокс такого богохульства не потерпит. При мысли о его действиях Кэйл улыбнулся ещё ярче, в пору было закрывать глаза от его лучистого злорадства.       Немного успокоившись, Кэйл всё же начал петь дальше. Теперь его голос был куда менее стеснённым, хотя и оставалась в нём неуверенность.       – Пусть пылает костёр, обжигая холмы, ты, родная, итак слишком долго спала.       Розалин медленно, словно раззадоривая, подняла руку, и поднялась на цыпочки, пританцовывая основные движения вальса. Она обвела рукой вокруг своего торса, вскинула голову и аккуратно уселась на своё же место. Видя одобряющий взгляд Эрухабена и восхищение котят, магесса и без аплодисментов поняла, что выступление было не зря. Кэйл продолжал сосредоточенно щипать струны лиры, но с его лица не сходила улыбка. Кэйл вскинул голову и сосредоточился на пении. Нервозность в его голосе уступила место спокойствию и даже некоторой уверенности, когда он продолжил.       – Вьётся сказок нить в лабиринте снов, отражается в чёрных зрачках луна. Снова слышишь лес, вечной жизни зов, пробуждайся скорее от долгого сна.       Розалин покачивала головой в такт музыке, а Эрухабен мычал ту же мелодию, что и лира, пусть и на несколько октав ниже. Драконьи связки – действительно интересное явление, и эти рычащие звуки удивительно сочетались с хриплым голосом Кэйла.       – Разлетаются в небо ночи миллионы палящих искр, – голосу Кэйла вторила Розалин. В какой момент песня, которую поёт один человек, стала петься в трио? Впрочем, не важно, – открывай же скорее очи, в пламя яркое обернись. Твои песни про дальние страны и чужие волшебные сны пусть бегут вдоль болот туманных, по следам молодой весны.       Кэйл в последний раз провёл пальцами по струнам, щипнул последний аккорд и наконец поднял голову, отложив лиру на плед. Розалин бросилась ему на шею и почему-то обняла; Кэйл недоумённо слегка поглаживал её по кудрям и лопаткам, напевая ту же самую мелодию.       – Спасибо, молодой мастер Кэйл! – Розалин искрилась от счастья и смотрела ему прямо в глаза, когда отстранилась, – это очень много значит для меня.       Кэйл выгнул бровь, совершенно не понимая странного поведения Розалин, но в итоге повёл плечом и решил это игнорировать. Котята, топчущиеся по его коленям, оказались проблемой более насущной.       В комнату бесшумно вошёл мрачный Бикрокс, и все обернулись к нему. В руках он держал за лапы Суй Кхана, и тот безвольно повис головой вниз. Кэйл никак не прокомментировал, а лишь наблюдал – руководитель группы так просто не сдастся. И точно: чёрный ястреб извернулся, выскользнул из хватки повара и улетел Кэйлу на плечо.       – Рок Су-а, спой со мной! – хлопал его крылом по затылку Суй Кхан, – твоему хёну тоже нужно внимание!       – Что с ним?       На немигающий взгляд Кэйла ответом было суровое Бикроксовское:       – Пьян.       После этих слов в комнате начался сущий кошмар.