we've all killed someone

Алая вода окутывала Федора, словно обнимая. Глаза так и слипались, ведь он ощущал не ожидаемый холод, а совсем наоборот - приятное тепло, что наводило на мысли о воде, смешанной с горячей кровью. Чьи-то холодные руки схватили его за плечи и, приоткрыв глаза, тот мутным взглядом пытался сосредоточиться на лице, которое было перед ним. Гончаров. -Федь! Пожалуйста, послушай! - его заглушала вода, но слова было возможно разобрать, - Время заберет тебя, понимаешь? Ты же знаешь кто именно управляет им! Мысли спутались, голова совсем не соображала. Он лишь медленно опускался на дно, вскоре видя лишь темноту. Священник подскочил с кровати, оглядываясь вокруг тревожным взглядом. В кровати он был один, но, взглянув на дверной проем, с облегчением выдохнул, слыша копошение и кряхтения. Вскоре показался и источник этих звуков - Гоголь с небольшой коробочкой в руках, украшенной небрежно завязанной ленточкой. -Ой, я тебя разбудил?? - шут неловко улыбнулся, почесывая затылок. -Нет-нет!! - замахал руками парень, а после обратил внимание на предмет в чужих руках, - Сегодня.. -Одиннадцатое число, милый. С днем рождения! - бес раскрыл коробку, в котором лежал небольшой бенто-торт с двумя нарисованными глазурью человечками и сердцем над ними. Черные глаза восторженно заискрились, а сам Достоевский охнул, умиляясь. Белокурый мужчина сел на край кровати и отломил кусочек торта рукой, угощая любимого. Он пробубнил что-то в духе "Такую красоту есть жалко, а ты прямо рукой..", после чего чужой большой палец вытер крем с его щеки. Взглянув на перепачканные уголки губ возлюбленного, Николай ухмыльнулся, хищно щуря глаза, и, убрав коробку на прикроватную полку, тот накинулся на брюнета с поцелуями. Он навалился сверху, из-за чего одеяло сползло с Федора, которому пришлось хвататься за чужую шею. В этот момент за дверью послышалось "Да все нормально.. Ептвою!" и в комнату ввалились трое человек, в лицах мужчины с огненными кудрями, молодого парня с пепельными волосами и ругающейся на этих двоих блондинки. Вслед за ними зашел Сигма, после чего все затихли, бросая друг на друга ошеломленные взгляды: по одну сторону были двое влюбленных, один из которых был растрепанным и светил своими трусами с гусями, а по другую - троица, лежащая на полу, и охуевающий подчиненный одного из этой тройки. Спустя пару секунд Олег дунул в свистульку, из-за чего та вытянулась, после вновь сворачиваясь. Взгляды переметнулись на него, а директор цирка в свою очередь неловко улыбнулся. -Это пиздец, товарищи. - прервал тишину Сигма, вздыхая, - С днем рождения, Федь. -Так, все собрались и выходим! - воскликнул Николай, прокашлявшись, - Одежда на кровати, одевайся, мы тебя ждем. -Надеюсь, что это не платье? - усмехнулся тот. -Увидишь, милый. - чмокнув партнера в щеку, парень вышел, хихикнув. *** В окна автомобиля, в салоне которого уже как родные вились смесь духов Сигмы и Николая, бились капли холодного дождя, скатываясь по стеклу вниз. Федор со скукой наблюдал за ними, пока рядом не прозвучал голос среди стука и тихой мелодии отдаленно знакомой песни. -Агата, дорогуша, не думаешь, что дождь может запачкать твои каблуки? - с усмешкой спросил Олег, по-своему улыбаясь. -А ты так переживаешь за мой внешний вид? - повернувшись с переднего сидения - которое ей вежливо уступил директор цирка - на заднее, ответила та вопросом. -Возможно. - слегка приблизившись к лицу девушки, сказал мужчина с улыбкой. Между этими двумя росло особое напряжение, но его нельзя было назвать отталкивающим. Священник и бес переглянулись, хлопая ресницами, а после те слегка подтолкнули кудрявого вперед. Крис быстро среагировала и выставила ладонь, закрыв ей чужой рот. Девушка хихикнула и несильно толкнула того назад, лишь подмигнув растерянному циркачу. -Шеф? - скрывая улыбку за ладонью, окликнул того белокурый. Но он ничего не ответил, лишь довольно, словно кот, хмыкнул, поудобнее устраиваясь в кресле. Напарники вновь переглянулись, усмехнувшись, а после Достоевский посмотрел в окно, широко распахнув глаза. За стеклом он увидел черные изящные ворота, за которым находилось огромное здание, по сравнению с которым цирковой шатер глотал пыль. Когда машина въехала в двор, то здание, сокрытое за шторой холодного дождя, показалось во всей своей красе: это был особняк, стены которого были окрашены в цвет вороного крыла, с рубиновыми куполами. Его окружали кустарники, сбросившие свою листву, и черные уличные фонари, источающие холодный свет. Федор повернулся назад, уставившись на чужое улыбающееся лицо круглыми глазами. -Подарок. - преспокойно произнес бес. Брюнет захлопал глазами, указательным пальцем показывая сначала на себя, а после на особняк за окном, на что его возлюбленный кивнул ему. -Федь, спокойно, я потратил деньги только на нашу одежду и празднование, но я не покупал этот особняк. Скажи спасибо своему ранее упомянутому другу. - хихикнул он. -А? - парень встал в ступор, а после осознания повысил голос, полный изумления, -А?! -Он отдал мне этот особняк в качестве благодарности за смерть его отца, но мне он вовсе не нужен, а я хотел подарить тебе кое-что особенное! - радостно воскликнул тот. -Вы выходите или остаетесь в машине? - спросил Сигма, выходя из машины с черным зонтом в руках. Гоголь взял тот же зонт и тут же оказался на улице, открывая автомобильную дверь. Он протянул ладонь в алой перчатке, подавая напарнику руку, на что его ассистент, стоящий рядом с ним в ожидании Олега, фыркнул. Возлюбленные взялись за руки, прячась от дождя под тканью. В то же время директор цирка подхватил Кристи на руки, пока двое их работников прикрывали их зонтами, вздыхая. -Каков нахал. - улыбнулась девушка. -Заботливый нахал. - подправил ту циркач. Их подчиненные переглянулись, а после Иван подмигнул своему другу, на что он округлил глаза, а после первый звонко засмеялся. Сигма закатил глаза, а после сам заулыбался, видя хватающегося за живот товарища. Оказавшись в здании, зонты переместились из рук на крючки возле входа, а после все начали бегать глазами по огромному помещению, то и дело поражаясь все больше. Перед ними открылся просторный холл, с которого виднелся еще больший зал с лестницей в его конце, которая отделяла низ и верх зала. Последний был огорожен перилами, на стенах были подсвечники с горящими свечами, а окна были приоткрыты, легонько раскачивая темные шторы. Лестница вела прямо к витражу в виде паутины, по которому бил дождь. Шесть пар глаз ярко сияли, голоса волной эха разнеслись по помещению, из-за чего темные силуэты выглянули из коридоров на втором этаже. Черное облако прошмыгнуло к гостям и теперешнему владельцу, обернувшись четырьмя нематериальными призраками. Они склонили головы, а после проводили прибывших в основной зал. Праздник проходил отлично: призраки витали в воздухе, держа подносы с бокалами кроваво красного вина. Разносился смех, веселые голоса и музыка, под которую все не без удовольствия танцевали и дурачились. Федор недалеко отошел и, взяв пару бокалов, тихо что-то сказал призраку, на что тот кивнул, а именинник улыбнулся уголками губ. Вдруг из его рук выхватили две чарки, а его самого подхватили чужие руки, унося в центр зала. Перед Достоевским стоял его напарник с улыбкой на лице, который тут же пропел: "И-и уносят меня, и уносят меня три белых коня!" и закружил любимого, смеясь. Священник и сам захохотал, подпевая и танцуя. Прошло около десяти минут, прежде чем по помещению побежал звук колокольчиков и негромкий голос Достоевского, который с ласковой улыбкой подошел к своему возлюбленному. -Как узор на окне, снова прошлое рядом. - пропел тот, глядя в желтые сияющие глаза. -Кто-то пел песню мне в зимний вечер когда-то. - с радостью воспел белокурый бес, поддерживая идею о совместном пении. -Словно в прошлом ожило чьих-то бережных рук тепло. - его плечо и талию обхватили прохладные ладони. -Вальс изысканных гостей и бег лихих коней. Две фигуры закружились в танце. Черная дымка нечисти витала вокруг них пунктирным хороводом, состоящем из нескольких колец. Каждое их движение было наполнено романтикой и искренней любовью друг к другу. -Вальс кружил и нес меня, словно в сказку свою маня! - Федор обошел шута, не разъединяя их рук. -Первый бал и первый вальс звучат во мне сейчас! - голос Гоголя разнесся певучим эхом. -Зеркала в янтаре мой восторг отражают! - дуэт спелся, объединяясь в одноголосие, - Кто-то пел на заре, дом родной покидая.. Дымка исчезнула, а гости наблюдали за парнями, чуть дыша. Сами же возлюбленные плавно двигались в изящном танце, аккуратно наступая на края невидимого квадрата. -Будешь ты в декабре - еле слышно протягивали те, - вновь со мной, дорогой.. Они прижались друг к другу. Брюнет еле дотронулся до щеки любимого ладонью, как вдруг она тут же бессильно скатилась, а после бес почувствовал, как чужое тело ослабло в его руках. Его глаза наполнились ужасом, а разум осознанием того, что партнер не дышит. В этот момент в голове прозвучал голос: -Господин Второй, на Вашей грани появилась новая душа. Вы велели направить ее именно туда.