Библиотекарь Ким

Секундная стрелка настенных часов движется неумолимо быстро, равно как и пульс, своей частотой разгоняющий кровь по всему телу так, что становится жарко и тяжело дышать. Минутная стрелка отмеряет свой ход в том же ритме, что и Хенджин впечатывает податливое тело младшего в кровать. Он видит глаза напротив, но ему кажется, что Сынмин сейчас совсем не на него смотрит, словно сквозь; худощавые, но изящные пальцы крепко цепляются за плечи, оставляя неглубокие следы от ногтей. Хенджин касается приоткрытых губ, как бы обращая на себя внимание, но это не срабатывает. Затем целует нос. Румяные щеки. Покрытый испариной лоб. – Хенджин… – Что такое? – Хван, не сбиваясь с ритма, полностью выпрямляется на руках, что расположены по обе стороны от головы Кима. – Хочу жестче, – Сынмин уверенно смотрит в глаза и немного водит тазом, устраиваясь удобнее, пока у Хенджина сносит крышу от этого, – и вот так результат будет ярче. А то ты меня так бережешь, как будто я стеклянный. Хенджин медленно прикрывает веки и ухмыляется уголком губ. И как бы он сейчас не хотел впиться в губы напротив, он одергивает себя, только сильнее распаляя, гортанно рычит и упирается правой рукой в изголовье кровати. Довольный прищур Сынмина сменяет легкая тревога, отчего он напряженно смотрит на одержимого Хвана и думает, чем вообще ему обернется его же просьба. Первый резкий на всю длину толчок разгоняет все мысли и выбивает весь воздух из легких и, кажется, что сердце в груди замирает на бесконечно долгие доли секунды. Хенджин набирает ритм, и тот становится ярким, как и бесконечные волны удовольствия, которые начинают ощущать оба. Кажется, что все чувства становятся обостреннее, нервы оголяются и реагируют молниеносно. Мозг больше не управляет телом – оно захватило под контроль сознание и теперь ведет в этой партии. Хочется больше, хочется ближе, хочется сильнее. Сынмин впивается ногтями в спину Хвана, подавая сигнал о том, как ему сейчас хорошо, как он не хочет, чтобы тот останавливался. Есть одно желание – стать единым целым, от того он и прижимает нависшее над ним тело к себе, касаясь теплой, покрытой испариной кожи. Хенджин кусает мочку уха и шепчет что-то, что Сынмин уже не в состоянии разобрать, но это так приятно – ощущать теплые и влажные губы так близко. Хенджин все же выпрямляется на руках, коршуном нависая над покорным и разморенным телом. – Значит, хочешь жестче? – Хенджин не может скрыть лукавой улыбки, за которой роятся мысли, на что Сынмин кивает несколько раз и крупно сглатывает. Хван берет его руки в свою ладонь и фиксирует над головой младшего. Ким замирает и глазами бегает в предвкушении. Эмоции зашкаливают от новых ощущений, он закусывает губу и пытается дернуться, но только лишь проверить, как крепко его держат. Возбуждение накатывает новой волной, отталкивая сознательную часть на задний план, и Сынмин полностью отдается процессу. Хенджин же уже не сдерживает себя, давит на хрупкие запястья всей силой, вбивается в тело сбивчиво, тяжело дышит, рычит и временами всхлипывает от накатывающего оргазма. Сквозь пелену до него доходят нескромные стоны и вздохи Сынмина, и он чувствует, как по его прессу растекается теплом чужая сперма. Непроизвольно его рука тянется вниз, пальцем собирая немного вязкой жидкости, а затем Хенджин слизывает это, глядя в затуманенные глаза Кима, что все еще тяжело дышит. Рука Сынмина с легкостью освобождается из плена, цепляется за чужое запястье и направляет его к губам, собирая оставшиеся капли с пальца. Хван смотрит исподлобья, прижимает руку Кима к постели, обездвиживая, двигается хаотично, рвано и грубо и наконец изливается с протяжным стоном.

***

– Водички? – Сынмин стоит на пороге в комнату со стаканом в руках, пока Хенджин только вернувшийся из душа, зачесывает мокрые волосы рукой назад и разглядывает полку с книгами. – Спасибо, – Хенджин поворачивается и смотрит на парня с теплой улыбкой, перехватывая прохладный стакан с освежающей жидкостью. Он делает глоток, проводит рукой вдоль полок. – Ты читал все это? – Ну, да, читал. – Ким смеется тихо от простоты вопроса и усаживается на кровать, опираясь руками назад. – Я их покупаю не для того, чтобы просто любоваться. Хотя… И это тоже. Кровать проседает под тяжестью еще одного тела. Хенджин выдыхает, облизывает губы и убирает стакан на тумбу рядом. – Ты смеешься, потому что я задал глупый вопрос? – Хван ложится на кровать закидывая руки за голову и упорно смотрит на младшего, ожидая тех же действий. – Он не глупый, просто… – Сынмин смотрит, приподняв бровь, поворачивается корпусом, но ложиться рядом не собирается, а просто подтягивает под себя ноги и устраивается в позе лотоса. – Просто глупый. – Нет, не глупый. – возражает Сынмин, нахмурив брови, и снова подбирает слова. – Просто ты так это говоришь, словно я единственный человек, который читает книги. – Если подумать, то в моем окружении – единственный. – теперь уже Сынмин смотрит на Хвана, как на диковинку. – А ты? Ты хоть помнишь, как мы познакомились? – Ким не просто так задает этот вопрос, а Хенджин погружается в воспоминания, устремляя взгляд в потолок. – Была осень, но не такая, когда промозгло и хочется кутаться в одеяло, а приятная, теплая, еще отдающая летнее тепло. Я это помню, потому что носил тонкое пальто, не застегиваясь, за что постоянно получал от Минхо. – глаза Хенджина словно наполняются озарением. – Точно! Минхо! Я за него тогда пришел сдать книгу, – его брови собираются у переносицы. – На кой черт ему вообще нужна была книга? Хороший вопрос, на который никто и никогда не узнает ответа. Сынмин снова ухмыляется выражению лица Хенджина и мягко устраивается у того под боком, пока его голова занята тяжелым мыслительным процессом. Рука Хвана машинально увлекает тело в объятия и нежно гладит ладонью по плечу. Сынмин прикрывает глаза от удовольствия, борясь со сном. – Я помню, как в детстве ходил в библиотеку. – внезапно продолжает Хенджин полушепотом, словно убаюкивая. – Я любил туда ходить, да. Она была совсем крохотная, отчего в ней всегда витал запах книг, и он был густым, насыщенным, прорывался сквозь частички пыли, что кружили в воздухе. Да, я думаю, ты и сам знаешь, что это за атмосфера. – Хенджин вздыхает, словно пытаясь уловить тот ушедший вместе с воспоминаниями в прошлое запах, и невольно улыбается. – Знаешь, я ведь тогда больше всего боялся не сдать книги вовремя. Мне почему-то казалось, что если я опоздаю хоть на один день, то моя жизнь на этом кончится. Но добродушная женщина всегда смотрела на меня с мягкой улыбкой, когда я как умалишенный забегал в библиотеку перед закрытием в последний день срока. – Ты такой глупый, – еле связно бормочет Сынмин, причмокивая губами и устраивая голову удобнее на плече Хвана. – Никто бы тебя за это не съел. Есть преступления много хуже, чем не вернуть книгу в библиотеку – например, не читать ее. И как это Сынмину удается сейчас так рассуждать и даже видоизменять великие цитаты под ситуацию, когда он едва не засыпает? Хенджин каждый раз этому поражается – то, как удивительно работает его мозг. Хван сейчас тоже хочет расслабиться, но какое-то неприятное ощущение сковывает его, словно парализуя, и заставляет напрячься. Экран телефона светится от входящего сообщения. Он закрывает глаза, откидывается на подушку, головой ударяясь о спинку кровати, и натужно стонет – он явно не настроен посреди ночи решать какие-либо вопросы, поэтому ставит устройство в режим полета, прижимает Кима ближе к себе и наконец засыпает. – Хенджин! – Сынмин кричит истошно. Хван хочет двинуться, среагировать, наконец помочь Сынмину, но вместо этого стоит на месте и не может пошевелиться – все тело словно сковало, ноги, словно налиты бетоном или прибиты гвоздями. Он тяжело дышит и пытается отмести панику, пока тело Сынмина поглощает непонятная, склизкая, густая субстанция. Ноги, спина, руки и вот голова уже почти скрываются в темноте, когда Хенджин все же делает шаг, после которого стремительно преодолевает, кажется, что километры между ними. – Он не твой, – шипит непонятный голос, что исходит из сгустка темноты, обволакивающего Кима, – никогда не был и не будет. – раскаты жуткого смеха искаженного голоса пронзают пространство и заставляют Хенджина содрогнуться. – Когда же ты это поймешь? – рука Сынмина прорывается сквозь толщу субстанции, максимально вытягивая пальцы навстречу помощи. – Ты здесь ненадолго, – и снова тонет во мраке, – сегодня есть, а завтра – нет. Таких было много, но ни один не остался с ним навсегда. – сквозь темноту что-то вспыхивает не то желтым, не то красноватым огнем и гаснет через мгновение. – Кроме меня, разумеется. Густая тьма расползается вокруг лица Кима и, кажется, будто трепетно гладит лоб и голову. Хенджин же все бежит, но как бы он ни старался, расстояние не удается сократить. Он чувствует, как дыхание спирает, а бок начинает колоть, отчего он падает навзничь, рукой хватаясь за больное место. Силы окончательно покидают тело, и сознание погружается во тьму. – Хенджин… Тепло чужой руки чувствуется на груди прямо над сердцем, которое эхом отражается о ребра и соседние органы. Хван открывает глаза, приподнимается на кровати, принимая сидячее положение и тревожно оглядывается. Нерешительная улыбка Сынмина совсем пропадает, когда он видит состояние парня. Хенджин перехватывает руку и трепетно целует тыльную сторону ладони. Сынмин с облегчением выдыхает. – Ты меня до жути напугал, – шепчет Ким. – Прости…– Хенджин сжимает ладонь сильнее, тревожно бегая взглядом по лицу напротив и осмысливая все, что происходит в его голове. – Я люблю тебя. Глаза Сынмина широко распахиваются, а рот открывается в немом вопросе. Хенджин мягко улыбается: сейчас он не ждет ответа, понимает, что это все не вовремя и невпопад вовсе, но отчего-то в груди разливается тепло. – Я тебя тоже, – Ким наклоняется и протяжно целует, словно пытаясь остановить время и увековечить момент. От входящего звонка он хмурит брови. – Это Юнджи. – Сынмин недовольно отвечает. – Да? – Мин~и, как дела? – елейно тянет девушка на другом конце трубки. – Кинь ее в черный список, – шепчет Хван на ухо и опрокидывает парня на кровать, наваливаясь на него всем телом. – Все, – Сынмин пыхтит и корчит в недовольстве лицо, – хорошо. Чего звонишь? – Я провела просто прекрасную ночь с Минхо, и- – О, прошу, избавь меня от подробностей, – девушка заливисто смеется на это. В это же время Хенджин забирается руками под футболку Кима, пробегаясь пальцами по ребрам, отчего Сынмин выдает непонятный писк. – Что это было? – насторожившись, спрашивает Юнджи. – Ты о чем? – Ты не один, верно? – Один… – Сынмин замирает, прикусив губу. Хенджин тоже прекращает манипуляции, вслушиваясь в разговор. – Я же чувствую, что не один. – Сердце Кима пропускает удар. Неужели Минхо ей обо всем рассказал? Но Хенджин уверял, что Ли – надежный друг. Хван чувствует волнение, а потому укладывает широкую ладонь прямо на живот. – Я удивлена. Не успел попрощаться со своим директором компании, как уже нашел кого-то другого? – Ким выдыхает. – Знаешь, я поражен не меньше. – Сынмин уходит от ответа. – Ты встречалась с Минхо больше двух раз. – Я сама в шоке! – Юнджи кричит в трубку, и Сымину приходится отвести ее от своего уха. – Но он такой классный. Мне не хочется загадывать, но, думаю, у нас может получиться что-то серьезное. – Ким думает, что вряд ли. Все парни, которых он застал за годы дружбы с девушкой, сбегали от нее, как от огня. Но это не их проблема. Дело исключительно в Юнджи, но она отказывается это принимать. – Я вообще звоню, чтобы узнать, когда мы сможем встретиться? – Эмм, встреча? – Сынмин бегает глазами по Хенджину и смотрит за тем, как он начинает целовать тазовые кости. Дыхание спирает. – Думаю, через пару дней. – Отлично! Я тебе напишу, где и во сколько. Сынмин бросает телефон куда-то в одеяло, потягивается, а затем оказывается в объятиях Хвана, который просто сгребает его тело под себя. – Ты же не хочешь с ней встречаться, зачем ты себя мучаешь? – Хенджин шепчет прямо в ухо, но он максимально серьезен. – Ты же знаешь почему… – настроение Сынмина снова падает. Он не хочет, но как объяснить свои чувства и переживания, он не знает. Звонок в дверь заставляет замереть сердце. Оно точно не бьется, пока противный звон разносится еще раз. Сынмин настороженно встает с кровати, пока Хенджин напряженно за ним наблюдает. Есть у него подозрения, кто это может быть, от этого страх пробегает по позвоночнику, заставляя волоски подняться. Ким встает словно во сне, идет по коридору, касаясь руками стен, чтобы не упасть. Он даже не смотрит в глазок, а просто открывает дверь. – Сюрприз!!! – кричит Юнджи во весь голос, и в Сынмине что-то сжимается и падает вниз. – Ты что здесь делаешь? Мы же договорились встретиться через пару дней. – Решила удивить тебя. – Девушка улыбается и начинает снимать верхнюю одежду. – И к тому же хочу посмотреть, с кем ты тут. Она вешает пальто и непринужденно проходит в комнату. Сынмин опасливо заглядывает, но Хенджина не находит, и выдыхает. – Ну, рассказывай, – Юнджи присаживается на кровать, чувствуя себя совсем свободно. – А что? – Сынмин садится на стул напротив и оглядывает комнату. – Нечего рассказывать. – Как это нечего? Ты в последнее время совсем от меня отдалился. Особенно когда встречался с этим Хваном. – А ты не думаешь, что это в принципе нормально, когда человек встречает того, кого любит и проводит с ним как можно больше времени, узнавая? – В шкафу что-то приглушенно грохочет и оба поворачивают головы в его сторону. – Наверное, книги упали. – оправдывается Ким и возвращается к теме разговора. – Ты же вон сутки мне не писала, как встретилась с Минхо. Я вообще не понимаю твоего двуличия по этому поводу. Каждый раз как только у тебя кто-то появляется, ты забиваешь на меня. Но когда ты остаешься одна, ты гасишь мной свое одиночество и ненужность. – Нет, это другое… – Нет, Юнджи. Это как раз-таки то же самое. Может, тебе к психологу сходить и понять свои проблемы вместо того, чтобы прожигать свое время за всякой фигней? – Сынмин… Ким замечает, как по щекам подруги скатываются крупные слезы, но он нисколько не жалеет о том, что наконец сказал. – И больше не приходи без предупреждения. Это мой дом, и я хочу чувствовать себя в безопасности. Юнджи на это только кривит лицо, но встает с кровати и выходит в коридор. Все остальное она делает молча: надевает пальто и сапоги, открывает дверь и смотрит на Сынмина. – Мы еще друзья? – Мне сложно ответить на этот вопрос, – вздыхает Ким. – Я бы хотела надеяться на это… Пока. Сынмин прощается и закрывает дверь. Он не помнит, как доходит до своей комнаты и ложится на кровать. Руки Хенджин сразу же окутывают его в объятиях. – Ты все правильно сказал. – Шепчет он и целует. – Ты в шкафу что ли спрятался? – А куда мне еще было деваться? – Ты такой придурошный, – Сынмин смеется вполголоса и обнимает в ответ. – Спасибо. – Кстати, – Сынмин поворачивает голову на Хенджина, чтобы внимательно выслушать. – Мне ночью писали и звонили по работе. Нужно будет уехать, но я не знаю, на какой срок. – Хорошо, – улыбаясь говорит Ким, думая, что все будет в порядке, но еще даже не подозревает, на сколько это все затянется.