Меркантильная любовь

В полной тишине слишком хорошо слышно шуршание бумаги и хруст отламывающихся плиток шоколада. Вайпер сидит на диване и активно поглощает халявное угощение. Это уже вторая плитка, и если хозяин кабинета хочет, чтобы он не ушел после того, как доест её, то придется дать ему и третью. А где третья, там уже и четвертая… Доедая очень вкусную и явно дорогую шоколадку, иллюзионист напоминает Тсуне: — Время — деньги. Мы не готовы тратить еще больше времени на всякую ерунду. — Я уже всё, — Тсунаеши со вздохом откладывает подальше от себя ручку и хрустит онемевшими пальцами. Из-за присутствия Маммона ему пришлось писать в два раза быстрее обычного, чтобы не заставлять того ждать. Иллюзионист чувствует что-то вроде разочарования: все же он рассчитывал, что Тсуна задержится и даст ему что-нибудь еще вкусное. Он отбрасывает обертки от сладостей на пол, создавая иллюзию того, что они испаряются, и, конечно же, Савада замечает это. — Ты опять это сделал. Так трудно подойти к мусорке и выкинуть? — недовольно поинтересовался он, делая то, о чем только что сказал. — Мм. Мы тебе не уборщица. Если что-то надо от нас — плати. Взрослый Аркобалено складывает руки на груди. Тсуна не видит, но знает, что на него сейчас осуждающе смотрят. Потому что уж он-то должен знать все нюансы общения с самым жадным иллюзионистом в мире. То, за что Тсунаеши откупается всякой приятной мелочью вроде сладостей или любимого напитка, другие люди получают за баснословную и неподъемную цену. Потому что он особенный для Аркобалено Тумана. Потому что Маммону было действительно сложно не поддаться новому и занимательному чувству, такому похожему на привычную жадность и в то же время от неё отличному. Недовольство иллюзиониста прерывает поцелуй и заставляет забыть обо всем, что он хотел высказать этому недалекому, не ценящему свое положение мальчишке. Савада знает, как правильно его целовать. Знает, как именно это надо делать с ним. И Маммон отвечает жадно, горячо, будто собираясь проглотить его, сожрать целиком. С головы спадает капюшон, и чужие руки вцепляются в фиолетовые пряди волос, тянут ближе к себе. Вайпер вздрагивает, остро реагирует на каждое прикосновение, на каждую ласку. Чувствует, как с него пытаются снять плащ и не дает этого сделать. Он берет в свою руку чужую и подводит к своей щеке, смотрит прямо в карие глаза напротив. Тсуна понимает, гладит фиолетовые треугольники и склоняется для нового поцелуя. В это время быстро и привычно Маммон расстегивает ширинку на чужих брюках. Время — деньги. Его время — большие деньги. Время Дечимо Вонголы — невероятно большие деньги. На то, чтобы полностью раздеться, времени у них нет.