Грань миров

На берегу моря, что было возле леса, все было усеяно трупами людей. Это была граница земель людей и мифических существ. Лау подошёл к Эрно, который качал головой, осматривая обезображенный труп. — Восемнадцать! — тихо пробормотал Лау. — Что говорят жнецы? — спросил тихо Эрно. — Все очень плохо… Это впервые, когда они не могут забрать души усопших. И они сбиты с толку, — ответил серьёзно Лау. — Нельзя забрать то, чего нет! — прокомментировал загробным голосом Эрно, нахмурившись, смотря на труп. Это был мужчина, но полностью обескровленный и высушенный, словно мумия. Его кожа, как и остальных трупов, была чёрной, словно обугленной. Лау, потирая виски и переносицу, предположил: — Судя по всему, это пожилые рыбаки. Возможно, была буря, и их судно разбилось. Поэтому… что ты сказал?! Как это, нет души?! — изумленно спросил Лау. — Послушай, Лау! — Эрно посмотрел на изумленного молодого оборотня. — Все очень серьёзно. Нам нужно как можно скорее вернуться обратно и рассказать все Ли Чжи. И если я правильно думаю, у нас огромные проблемы, — он указал на трупы. — Это восемнадцать юношей, и по возрасту им так же восемнадцать. Они были убиты самым жестоким способом, — он шумно втянул воздух. — Поглощением душ. — Поглощением душ?! — изумленно произнес Лау. — Господин Эрно, позвольте, я не ослышался, вы сказали поглощение душ? — встревоженно вмешался один из жнецов в их разговор. — Именно так! — угрюмо сказал Эрно. — Мы… мы немедленно должны доложить об этом Верховным существам! — встревожился жнец. — Полагаю, Хуцзин займётся этим делом! — сказал Эрно. Как только Эрно это сказал, все остальные жнецы зашептались и изменились в лице. — В чем дело? — недовольно спросил Лау, видя реакцию жнецов. — Хм! Тут такое дело, мои братья и сестры боятся приближаться к Хуцзину. — Почему?! Что-то случилось? — изумленно спросил Эрно. Жнец некоторое время колебался, решая, рассказывать или нет, то, что он знал. В итоге, приняв решение рассказать, он торопливо произнес: — Господин, мне неведомы все подробности. Но на днях один из наших братьев сильно повздорил с Хуцзином. И тот отрубил ему руку, а затем хотел и вовсе убить. Однако вмешалась Верховная Ведьма и предала того жнеца и двух демонов суду. — Что могло так разозлить Ли Чжи? — изумленно спросил Эрно. — Этот жнец сговорился с двумя демонами. И, если верить слухам, то создал барьер, чтобы забрать душу человека, который принадлежит великому Хуцзину, — жнец вздрогнул. — Говорят, этот человек сам смог выбраться из барьера смерти. А когда Хуцзин увидел, что этот человек получил несколько царапин, пришёл в ярость. И если бы не Верховная Ведьма и мольбы того человека, полагаю, Хуцзин убил бы их, — ответил жнец. — Оо, этого достаточно, чтобы разозлить Ли Чжи, — протянул угрюмо Лау. — Почему жнец напал на нашего Джинхэя-эр?! Этот ребенок действительно принадлежит теперь поместью Ху*, — тревожно пробормотал Эрно. — Я… я правда не могу ответить на этот вопрос, Господин! Никто никогда не осмеливался даже перечить Хуцзину, не то чтобы покуситься на его людей, — ответил тревожно жнец. — Ладно демоны. Но я думал, лишь Верховные существа могут убить вас… Разве нет? — недоумевая, спросил Лау. — Так и есть! — мужчина взял меч, что был воткнут в землю рядом с Лау, и проткнул себя насквозь, затем вынул и воткнул его обратно. — Как вы видите, меч не причинил мне никакого вреда, у меня даже нет крови. — Тогда как это возможно?! Как Ли Чжи смог отрубить жнецу руку?! — сбитый с толку, спросил Лау. Эрно нахмурился, он чувствовал, как его виски начинают пульсировать. — Похоже, сила, которой великий Хуцзин обладает, способна на многое, — испуганно ответил жнец и удалился. — Ладно, сейчас даже у меня пробежал холодок до самого хвоста, — пробормотал Лау. — Это сейчас неважно… Я хочу, чтобы ты внимательнее посмотрел на все жертвы, — сказал Эрно беспокойным голосом. Молодой оборотень сначала не мог понять, что ещё хочет от него Эрно. — Я не понимаю, брат Эрно, — Лау почесал затылок. — К тому же, что значит поглощение душ? Я никогда раньше не видел столь ужасающих вещей. — Я видел… Однажды, много сотен лет назад… — голос Эрно дрогнул. — Существо, которое на такое способно, сильно и обращено во тьму. Жертва страдает, когда он отделяет его душу от тела. Человек ни жив и ни мёртв. Он словно кукла. Однако после этого он забирает его кровь, и тот становится похожим на мумию. — Жертва умирает такой мучительной смертью? — Лау увидел, как Эрно кивнул, смотря, как жнецы забирают трупы. — Похоже на жертвоприношение… Что это за обряд такой? — Очень страшный и запретный. Верховные существа наложили запрет на поглощение душ, это касалось не только людей, но и таких, как мы. С помощью этого обряда можно было пополнить свои духовные силы, также обычных людей обратить в демонов или же Гуйев. Но, — Эрно вздохнул. — Жертва никогда не сможет обрести покой. Эти несчастные умерли от мучительных страданий, надеясь хоть после смерти обрести немного покоя. Но жнецы не могут забрать их душу и переправить в загробный мир. Они застряли меж двух миров. Мир мёртвых им недоступен, но и мир живых для них закрыт. Хоть у них нет более души, но страдания не покинут их тела. Становясь демонами, они будут искать способ вернуть себе душу, а это значит, что они будут убивать, но так и не смогут вернуть себе то, что утратили, — он вздохнул. — Ли Чжи придёт в ярость, когда узнает об этом, — устало сказал Эрно, потирая виски. — Почему? Потому что он не знает, кто это сделал? Или же потому, что это грозит конфликтом меж нами и людьми? — спросил Лау. — Это не имеет значения! Он знает, кто это сделал. Именно поэтому, увидев эти несчастные жертвы, он придёт в ярость. Ты ведь так и не понял, почему я все это говорю?! Посмотри ещё раз, Лау! Молодой оборотень снова повернулся по направлению к трупами. Некоторое время он молча наблюдал, как жнецы забирают убиенных. Чем больше он смотрел, тем больше его лицо становилось белым. Его рот приоткрылся в немом крике, и, повернув голову к Эрно, он сказал: — Это почему?!.. Что это значит?! — его голос был наполнен ужасом, а лицо было мертвецки белым. Воцарилась тишина, теплый легкий ветер сменился на холодные порывы. Небо заволокло тучами, а воды моря почернели. Погода испортилась. — Грядёт буря… Страшная и опасная… К сожалению, нам не избежать её, — серьезным голосом произнес Эрно и сжал свои руки в кулаки. **** Ли Чжи, словно смерч, прибыл на гору ещё до рассвета. При этом он крепко держал в своих руках маленького Джинхэя. Всю дорогу они не говорили, а Ли Чжи даже не взглянул на обеспокоенное замаротое личико Джинхэя. Его руки, словно стальные путы, сжимали Джинхэя, оставляя на его теле покраснения. Джинхэй ничего не говорил, он полагал, что Ли Чжи очень зол на него, поэтому ему ничего не осталось, только лишь молча терпеть жар от чужого тела и крепкие объятия, что причиняли ему боль. Ворвавшись в поместье с Джинхэем на руках, его встретили Шиши, однако не успели они последовать за ним, как он прорычал: — Прочь с дороги! Маленькие Шиши испугались хозяина, но все же, видя бледного Джинхэя, попробовали снова последовать за Ли Чжи. Но Ли Чжи бросил на них свирепый взгляд и дал почувствовать убийственную ауру, что начала исходить от него. Маленькие духи, перепуганные до смерти, попятились назад, не смея следовать за хозяином. Джинхэй почувствовал, как его грудь наполняет страх. Ли Чжи зашёл в купальню и резким взмахом руки зажёг свечи, освещая её ярким синим светом. Он опустил Джинхэя на пол и начал стягивать с него рубаху. — Не… не надо я сам! — хриплым голосом сказал мальчик. Ли Чжи проигнорировал его слова и все так же с холодным выражением лица, стянув рубаху с ребёнка, поднял его на руки и опустил в тёплую воду. Как только теплая вода коснулась тела Джинхэя, тот не смог сдержаться и вскрикнул. Ли Чжи на мгновение замер, но потом он понял, что был слишком быстр и опустил Джинхэя в воду, не подумав, что раны на его теле, соприкоснувшись так резко с водой, причинят ребёнку боль. Джинхэй увидел, как на лице Ли Чжи на мгновение появилось сожаление, поэтому он вздохнул и сказал: — Ли Чжи, прости меня! — эти слова звучали очень искренне и несли в себе горечь вины. — За что ты извиняешься? — холодно спросил тот и начал мыть маленькое тельце Джинхэя. — За все. Я должен был быть всегда подле тебя, но не удержался и побежал за тем мерзким тараканом, — звонкий голос перешёл почти на шёпот. — Я был неосторожен, попал в неприятности и доставил тебе много хлопот. К тому же, из-за меня тебе пришлось повстречать того, кто тебе не нравится. Мне очень жаль! Хоть я и не испытываю ненависти к Верховным существам и не знаю, какова твоя причина этому. Мне бы не хотелось, чтобы ты встречался с тем, кто тебе неприятен. К тому же, тот, Лером, он страшный и опасный. Пожалуйста, давай больше не встречаться с ним! — произнес Джинхэй почти дрожащим голосом. Джинхэй не понимал, почему он так открыто показал то, что он чувствует. Ему хотелось о многом промолчать, но все же он сказал все вслух. Оправданием он мог использовать то, что сейчас является ребёнком. Ли Чжи был изумлен, услышав эти слова. Он слышал сердцебиение мальчика и знал, что эти слова были истиной. Причина его злости была вовсе не из-за того, что Джинхэй повел себя безрассудно, а в том, что он сам допустил, чтобы этот человек пострадал. Слова, сказанные этим ребёнком, принесли в его сердце тепло. Но вслух он сказал: — Это не имеет значения! Скажи мне, как ты выбрался из барьера смерти? — его тон звучал так же холодно и спокойно. — Я вспомнил, как ты рассказывал мне про жнецов, а также говорил «отступать вперед». Поэтому я начал бежать назад лицом к жнецу и двум демонам. Так и смог пробежать спиной назад целый круг, пока не вывалился. Я хотел ранить их, но лук слишком большой для меня. Говорил о тебе, но они не стали слушать. Но я знал, что ты придёшь, поэтому, хоть мне было и страшно, я все равно продолжал бежать! — ответил честно Джинхэй, смотря, как Ли Чжи одевает на него ночную рубашку. Ли Чжи фыркнул, услышав ответ, осторожно подвязал рубаху, которая была словно халат для маленького Джинхэя, и поднял его на руки. Джинхэй не возражал, он лишь молча наблюдал за Ли Чжи, который осторожно заботился о нем. Усадив ребёнка на кровать, мужчина достал из ящика серебряную баночку. Джинхэю стало любопытно, что там находится, поэтому он смешно вытянул шею, пытаясь разглядеть. Ли Чжи, заметив любопытный взгляд Джинхэя, нашел это забавным и, ущипнув слегка за маленький носик, сказал: — Ты всегда был любопытным или в этом виноваты чары? — пожурил он. — Я не… всегда, — надув губы, сказал Джинхэй. Ли Чжи усмехнулся и открыл баночку. Покои тут же наполнились запахом мёда и трав. Он зачерпнул пальцами мазь и осторожно нанес её на ноги Джинхэя. — Это заживляющая мазь. Она избавит тебя от боли и уберёт синяки, — пояснил он, осторожно растирая снадобье. — Пахнет вкусно… Что это?! — оживленно спросил Джинхэй, втягивая носом сладковатый запах. — Мед, цветы ромашки, усьма, маклюра и многие другие травы, — ответил Ли Чжи, продолжая втирать лекарства в маленькие ножки. Джинхэй сидел смирно, вдруг перед его глазами вспыхнула картина: — Ты должен был быть очень осторожен! — мягко произнес израненный Ли Чжи, усаживая Джинхэя на кровать в небесно-голубых покоях. — Это не имеет значения! Посмотри на себя, ты весь изранен. Почему ты так терзаешь себя? Что он заставляет тебя делать? — испуганно спросил Джинхэй, хватаясь за плечи мужчины дрожащими руками. — Это не имеет значения, — Ли Чжи слабо улыбнулся. — Только так я могу защитить тебя. Если для этого понадобится пролить океан крови, так тому и быть, если нужно будет выполнить любой другой приказ, так тому и быть. Всё что угодно, если ты будешь в безопасности! — произнес нежным голосом он. — Нет! Ты не можешь! Не падай в бездну ради меня!— прокричал нервно и испуганно Джинхэй. — Ваша Светлость, я давно уже в бездне, — он горько улыбнулся. — Лишь вы остаетесь моим светом, лишь ради вас я все ещё дышу. И если вы перестанете дышать, то и я последую за вами. Это неправильно, то, что я говорю и делаю для вас, но я отбросил честь и порядочность. Я не могу потерять и вас! — сказал Ли Чжи и поцеловал худую и бледную руку Джинхэя. Джинхэй обхватил обеими руками лицо Ли Чжи и дрожащим голосом произнес: — Нет! Не смей так говорить! Ты должен жить! Даже если меня не станет! Ты должен жить! Я хочу, чтобы ты жил, обрёл семью и лишь изредка вспоминал обо мне, но при этом не печалился! Обещай мне! Обещай! — требовал Джинхэй, обливаясь слезами. — Я… обещаю… — печально заверил Ли Чжи. Картинка размылась, и Джинхэй несколько раз моргнул, слушая ворчание Ли Чжи, который втирал мазь в его маленькую ручку. Этот Ли Чжи не был столь нежным и ласковым, как тот, что из воспоминаний. Этот был холодным, не было ласки или нежности в голосе. Но была осторожность. Это похоже на то, что он разучился, как ладить с людьми. Сердце Джинхэя пропустило удар, и боль отозвалась по всему телу, он не смог сдержаться, и по его щекам потекли слезы. Ли Чжи, закончив нанесение мази, поднял голову, чтобы сказать, что Джинхэй может ложиться спать. Но когда он поднял глаза на маленького Джинхэя, то увидел, как с серо-зеленых глаз подобно крупным жемчужинам падают слезы. Он хотел было что-то сказать, но маленький Джинхэй бросился к нему на шею и заплакал навзрыд, причитая: — Прости меня! Прости! Мне так жаль, что оставил тебя! Ли Чжи опешил. Маленькое тельце дрожало, маленькие ручки крепко обвивали его шею. Ли Чжи подумал, что Джинхэй говорит о том, что случилось в лесу, поэтому он обнял его в ответ и сказал: — Все хорошо! Это в прошлом, сейчас я с тобой и не позволю тебе никуда от меня ускользнуть! Ложись спать! Джинхэй отстранился от него и, глядя в глаза, спросил: — Когда я смогу стать прежнем? Мне нужно поскорее вырасти. — Как только вернутся Эрно и Лау, — ответил Ли Чжи и смахнул слезы рукой с маленького личика. Джинхэй кивнул и неохотно отцепился от Ли Чжи. Он залез в кровать и закрыл глаза. Ли Чжи некоторое время смотрел на него сложным взглядом. То, что этот ребенок ему сказал ранее, было вовсе не о лесе. Такому поведению должна была быть другая причина. Что могло так напугать и потрясти маленького Джинхэя, находясь в безопасности?! Он не плакал, даже когда его хотели убить. Возможно, такому поведению была причина наложенных на него чар?! В любом случае, Ли Чжи чувствовал печаль в своём сердце. Он прошёл в купальню и, раздевшись, зашёл в воду. Смотря через открытое окно на луну, он тихо сказал: — Отправьте весть Эрно и Лау. Пусть возвращаются! Послышались шептания: — Не уберег! Не уберег! Белая тень нашла его! — Молчать! — Ли Чжи рукой ударил по воде. — Вас никто не спрашивал! Делайте, что велено, иначе сожгу дотла весь ваш вид! — прорычал он, чеканя каждое слово. Шепот затих, и вскоре кроме пение цикад не было слышно ничего. *** Прошло два дня. Эрно и Лау все ещё не вернулись, и Ли Чжи заметно стал нервничать. Причина тому была, что Джинхэй становился в буквальном смысле ребёнком. — Что вы делаете? — раздраженно произнес Ли Чжи, отбирая бутыльки со снадобьями из рук маленького Джинхэя и смотря на двух Шиши. Шиши что-то залепетали, но их голоса прервал рёв маленького Джинхэя. — Отдай! Отдай! Я все расскажу отцу! — жалобно крича, Джинхэй пытался допрыгнуть до бутыльков, которые держал в своей руке Ли Чжи. При виде этой картины Ли Чжи чувствовал, как он на грани срыва. В эти дни ему пришлось весьма не сладко, к тому же, подавления своего гнева и усмирение нрава отнимало немало сил у него. Джинхэй был очень тихим, пока не впадал в детство, однако, будучи ребёнком, он был очень озорным и непоседливым. Тяжело дыша и скрипя зубами, он сказал: — Нет! Это опасно для людишек. А ты все ещё таковым являешься! — Это нельзя?! — Джинхэй перестал капризничать. — Верно! Нельзя! Хочешь я потренирую тебя в искусстве лука? — спросил терпеливо Ли Чжи. — Хочу! — радостно произнес Джинхэй и расплылся в улыбке. Ли Чжи смотрел на маленького ребёнка, который был одет в роскошные одеяния. Он понятия не имел, откуда Шиши достали в поместье детские одеяния. Подперев двумя пальцами лоб, он обратился к двум Шиши, которые играли с Джинхэем. — Принесите лук и стрелы, так, чтобы они подходили для Джинхэя. Услышав это, Шиши затрещали, словно трещетки, выказывая негодование. Ли Чжи смерил их яростным взглядом и сказал: — Неужели?! Но пока что со мной ему безопаснее, чем с вами! — он потряс цветным бутыльком. — Лау сделал это для того, чтобы пытать демонов-людоедов. А вы отдали его мальчишке. Поэтому замолчите и ступайте за луком! — тон его голоса был пропитан иронией и язвительностью. Шиши, повесив головы, быстро удалились выполнять указания. Ли Чжи взял за руку маленького Джинхэя и повел его во двор. — Ли Чжи, ты будешь учить меня искусству меча? — Нет! Я научу тебя искусству лука, — ответил он, смотря, как ребёнок крепко цепляется за его руку. — Хорошо! Тогда я смогу победить всех врагов? Ли Чжи приподнял бровь и ответил: — Нет! Я сам этим займусь! — Но кто защитит тебя?! Я хочу стать великим лучником, чтобы защитить Ли Чжи! — воодушевленно произнес Джинхэй. От этих слов Ли Чжи не смог сдержаться и засмеялся. Скосив глаза на оживленного Джинхэя, он сказал: — Ты помнишь, что я говорил тебе два дня назад? — Помню! — И что же? — с любопытством поинтересовался Ли Чжи, подводя к дереву Джинхэя. — Если Джинхэй увидел незнакомцев, то должен громко звать Ли Чжи и бежать к нему! — серьезно ответил мальчик. — Верно! — удовлетворенно произнес Ли Чжи. Шиши принесли маленький лук и колчан со стрелами, отдав все Ли Чжи, они сели рядом, чтобы наблюдать за обучением. Ли Чжи всучил лук Джинхэю и начал обучать его. Как ни странно, но маленький Джинхэй так же хорошо стрелял, как и взрослый. Ли Чжи вздохнул и повернулся к Шиши. — Следите за ним, я должен заняться делами! — с этими словами он направился в библиотеку. Он надеялся хоть что-то найти в записях и трактатах, чтобы снять чары с Джинхэя. *** Солнце медленно садилось, когда на каменной дорожке появились два путника. Эрно и Лау возвращались в поместье. Оба были уставшим и выглядели мрачнее тучи. — Брат Эрно, как думаешь, Ли Чжи сильно разозлится? — спросил устало молодой оборотень. — Почему ты не принял полностью человеческий вид? — Эрно вздохнул, продолжая рассуждения. — Ещё как. И думаю, лучше сегодня ничего ему не говорить… Днем — думы, ночью — сны, — пробормотал он, сжимая губы в ровную линию. — Не хочу показаться душевнобольным, но, Эрно, чем ближе мы подходим к поместью, тем отчетливее я слышу смех ребёнка, —произнес Лау. Эрно прислушался и действительно услышал детский голос подобный звону колокольчика. Пройдя туманную дымку, которая окутывала гору и заодно скрывала поместье, двое замерли, увидев маленького ребёнка, который весело играл с Шиши. — Ю и Юн, мы можем запустить воздушного змея, которого мне дал Ли Чжи, — пролепетал раскрасневшийся от прыжков Джинхэй. Два маленьких мальчика, которые даже уменьшились ради того, чтобы Джинхэю было комфортно с ними играть, оживленно закивали головами, не забывая обнимать маленького Господина. Эти маленькие духи действительно любили Джинхэя, казалось, что они ждали возвращения своего хозяина не годы, а столетия и теперь превратились в смолу, которая плотно прилипла к Джинхэю. Маленькие Шиши заметили Эрно и Лау, но никто из них никак не отреагировал. Обычно они бежали встречать, если кто-то из обитателей поместья покидал гору, но сейчас все их внимание было отдано Джинхэю. — Это что… дитя?! — изумленно произнес Лау, пальцем указывая на Джинхэя. Эрно был обескуражен. Он видел знакомые черты в маленьком ребёнке, но был сбит с толку. Однако не успел он ничего сказать, как маленький мальчик, увидев перед собой незнакомцев, выпучил свои большие серо-зеленные глаза и разразился звонким и громким криком: — ЛИ ЧЖИ! ЛИ ЧЖИ, СПАСИ МЕНЯ! — с этими криками он бросился наутек в поместье. Оглушенные громким криком маленького ребёнка, Эрно и Лау потеряли дар речи. — Он… он позвал Ли Чжи?! — изумленно произнес Лау, у которого дернулся глаз. — Именно так… — растерянно произнес Эрно, моргая и смотря, как из главных дверей вышел Ли Чжи. Маленький мальчик с распахнутыми руками, спотыкаясь, бежал с криком к Ли Чжи. Мужчина поймал маленького мальчика и поднял на руки. Джинхэй крепко обвил ручками шею мужчины и принялся тараторить: — Там пришли незнакомцы! Один человек-собака, а второй красивый чужеземец. Я сделал так, как ты сказал! Я не говорил с ними! Ли Чжи увидел ошарашенный вид Эрно и Лау и рассмеялся во весь голос так громко, что птицы разлетелись в разные стороны, а цикады смолкли. — Человек-собака?! — нервно смеясь, переспросил Лау, и уголки его рта дернулись в такт с дёргающимся глазом. — Ли Чжи… только не говори мне, что ребёнок, которого ты держишь это, — Эрно облизнул пересохшие губы. — Это наш Джинхэй?! — Ли Чжи, этот Господин меня знает?! — прошептал удивлённо мальчик, все так же зарываясь в длинные волосы мужчины. Услышав это, Эрно побледнел и начал заваливаться на бок от шока. Лау, разразившийся смехом во весь голос, поддержал Эрно и залился ещё большим смехом. — Я рад, что вы повеселились, а теперь объясните мне, что вас так задержало? — Ли Чжи развернулся и с Джинхэем на руках зашёл в поместье. — Я отправил послание, чтобы вы срочно возвращались! — недовольно произнес он. — Ли Чжи, твоё послание состояло из того, чтобы мы срочно возвращались, есть неотложные дела. Как мы могли понять, что Джинхэй это и есть неотложное дело?! — молодой оборотень подавил смешок. — Кстати, почему он стал таким? — Забудьте! Главное, что вы вернулись. Раз так, верните его в нормальное состояние! — небрежно произнес Ли Чжи и, отцепив мальчика, вытянул руки, чтобы его передать Эрно. Джинхэй начал брыкаться и замотал головой. — Ли Чжи, не отдавай меня им! Этот человек-собака съест меня! — начал просить маленький Джинхэй. Ли Чжи закатил глаза и метнул сердитый взгляд на Лау, сказав: — Прими свой человеческий облик и не смей пугать его! Сейчас же! — его тон был наполнен властью. — Ладно, ладно! — обиженно произнес Лау и принял человеческий вид. До этого у него были хвост и уши, а руки были покрыты шерстью. Теперь, выглядя обычным человеком, он улыбнулся маленькому Джинхэю. Но мальчик удивлённо смотрел на него. — Кажется, я знаю этого старшего братца! — задумчиво прошептал Джинхэй. — Вот и хорошо! Он покормит тебя, выкупает и уложит спать! — Ли Чжи всучил маленького Джинхэя в руки Лау и хитро ухмыльнулся. — Я?! Я не знаю, как ухаживать за детьми… Ли Чжи, прошу, — умоляюще произнес Лау, смотря испуганно на маленького Джинхэя. Эрно не знал, смеяться ему или плакать. Его голова и так готова была взорваться, а тут ещё и эта неприятность. Он устало вздохнул и посмотрел на Ли Чжи. — Ли Чжи, думаю, все дела подождут до завтра, а пока расскажи, что случилось с Джинхэем. — Идём! — бросил на ходу Ли Чжи, не обращая внимания на вытянутое лицо Лау, который продолжал держать на руках Джинхэя. — Брат Эрно, не оставляй меня одного… Я слышал, человеческие детеныши самые настоящие демоны, — беспомощно произнес Лау. — Все будет хорошо! Наш Джинхэй очень хороший ребёнок! — Эрно слегка ущипнул мягкую круглую щёчку. — Правда? — Правда! Джинхэй очень послушный! — заверил его Джинхэй. Эрно рассмеялся и ушёл. Войдя в библиотеку, он ахнул: — Что случилось? На вас напали? — изумленно произнес он, видя кавардак. Все книги и свитки были разбросаны, все было перевернуто вверх дном. Ли Чжи вскинул бровь и серьёзно сказал: — Нет! Я искал хоть что-то, что может снять чары мерзкого ублюдка! — Зачем же наводить такой беспорядок?! — Эрно увидел холодный взгляд Ли Чжи. — Хорошо, забудь об этом! Расскажи мне, что случилось? — тревожно спросил он. Ли Чжи рассказал все, что случилось. Чем больше он рассказывал, тем больше глаза Эрно становились. Мужчина бледнел и чувствовал, как в глазах плывут круги от услышанного. — Я не знаю, сможем ли мы снять чары с Джинхэя… — задумчиво сказал Эрно. — Вы должны сделать все что угодно, но вернуть его прежнего! — пробормотал Ли Чжи. — Обычно такие чары развеваются сами, но что-то не так, раз он до сих пор ребёнок, к тому же, впал в детство, — задумчиво произнес Эрно. В этот момент зашёл в библиотеку Лау. Парень выглядел измотанным, словно побывал в битве. — Что с тобой? Где Джинхэй-эр? — спросил Эрно. — Спит! С ним Шиши, — молодой оборотень рассеянно посмотрел на кавардак в библиотеке и просто плюхнулся на пол. — Что за проклятье наложил мерзкий Фрост на Джинхэя?! — волнующие спросил Лау. — Что ты имеешь в виду?! — прищурив глаза, спросил Ли Чжи. — Я попытался снять чары, и вот, что случилось, — Лау поднял руку и показал огромную рану, что начала медленно затягиваться. — Это не обычные чары. Я слышал то, что вы говорили, пока возился с Джинхэем, однако, когда я попытался снять чары, пока он спал, меня выбросило в окно и с рукой, которой я пытался снять их, вот, что стало, — произнес он, нахмурив брови. Эрно подошёл ближе и осмотрел раненую руку. Огромная рана выглядела ужасающе, вокруг неё распространилась по коже чернота, словно паутина. — Это не хорошо! Лау прав, на нашем Джинхэе-эр проклятье. И очень сильное, — Эрно посмотрел на холодное выражение лица Ли Чжи. — Нужно просить помощи у Верховных. — Нет! Мы справимся сами! — Нам не по силам это! — возразил Эрно. — Я сказал, нет! Мы сами сможем с этим справиться! Я говорил тебе, что Верховная Ведьма зачем-то хочет забрать его! Я не намерен отдавать Джинхэя никому, ни чертовым Верховным, ни мерзкой твари Лерому! — прорычал он. — Хорошо, хорошо! Умерь свой гнев! Мы попробуем… — устало сказал Эрно. Лау испуганно закивал головой, соглашаясь с Эрно, чувствуя, как Ли Чжи начал источать убийственную ауру. — Ли Чжи, но если ничего не получится… Мы должны попросить помощи у Верховных. В противном случае, этот ребенок умрёт… — серьезным тоном сказал Эрно. Пока трое спорили и решали, как быть со сложившейся ситуацией, маленький Джинхэй проснулся. В покоях было темно, маленькие духи спали возле него. Он положил свои ручки на головы Ю и Юну, слегка поджав свои губы. Мягкое тёплое свечение появилось на мгновение под его руками и следом угасло. Он спокойно выбрался из кровати, достал свитки, что передала ему Верховная Жрица, и вылез в окно. Он двигался так тихо и спокойно, что цикады не нарушили свое пение. Прохладный ветер развевал его волосы в ночи, словно чёрный шёлк. Гибискусы, растущие подле поместья, склонились мимо проходящему маленькому Джинхэю, словно в глубоком поклоне, со словами: «Маленький Господин». Мальчик подошёл к обрыву, встав напротив водопада. Он протянул руку и одними губами что-то произнес. Его талию осторожно обвили крепкие ветви цветущий вишни и начали спускать вниз в ущелье, где находилось огромное озеро, куда впадал водопад. Как только маленькие босые ножки коснулись каменистого берега, ветви осторожно отпустили мальчика и замерли. Джинхэй, держа свитки, не мигающим взглядом некоторое время смотрел в темные воды озера. Развернув свитки и сложив их один на другой, держа их, он опустил руку и двинулся вперёд. Как только он достиг воды, то остановился и закрыл глаза. Шум падающего водопада, шелест деревьев, пение цикад и уханье вдали сов доносились до его ушей. Мальчик резко открыл глаза, которые стали аквамаринового цвета, в этот момент по земле пробежалась волна от толчка. И тут же наступила тишина. Шелест деревьев стих, водопад застыл, а вода в озере замерла, словно время в этом месте остановилось. Джинхэй осторожно шагнул на поверхность воды и направился к середине озера, ступая по нему, словно по кристальной поверхности. Остановившись посередине, он повернулся лицом к берегу, широко вскинул свои руки в стороны, в одной из которых были развернутые свитки, и, прошептав что-то, закрыл глаза, падая назад, полностью погружаясь в воду. Как только маленькое тельце исчезло в водных глубинах озера, время отмерло и вернулось в свое русло. Послышался шелест деревьев, шум падающего водопада, пение цикад и уханье сов. Лунный свет в ночи падал на тёмные воды озера, из глубин которого исходило слабое золотистое свечение.