After

Дрожа всем телом, словно бы она не воин вовсе — а лист осенний, Шепард шла медленно и странно. Ей было страшно — очень страшно, поэтому и радостно — она ведь больше не одна. Никак решение внутри не находилось для души — что все-таки страшней — любить или умирать? Осталось лишь немного метров пройти до поворота, в котором Шепард станет заметна для него. Сама она вообще боялась даже подумать, что придется в глаза ему смотреть — и все из-за ошибок, сделанных по глупости и слабости ее. Дыхание никак не могло восстановиться, и сильно подводило. Черт! Гаррус стоял возле лифта и терпеливо ждал. Не знал он точно — что сказать, какую выбрать линию поведения — обидеться смертельно на то, что во время опасной операции, Шепард поступила с ним, как поступила бы с любым другим членом экипажа? Быть может стоит ему забыть про это — не стоят эти все обиды их отношений, только настроенных на нужный лад. Как турианцу — стоило простить, как Гаррусу — оттаять. Но все так просто в душе и не бывает. Пойдет — как пойдет. Шепард все так же стояла спиной к стене, а там за поворотом ее ждал ответ за все то зло, что причинила она тому, кто совсем его не заслуживал. — Шепард, успокойся. Ну не убьет же он тебя в конце-концов… — она, насмелившись, резко вышла из коридора, а дальше — смелость вся ушла. Ей очень помогло бы, если Гаррус сделал хотя бы шаг навстречу. Но он стоит. Черт. — Привет. Я рада, что ты выжил — она запнулась, но приложив все усилия, продолжила — не знаю как так получилось. Может расскажешь? — Джейн. Хорошо, но давай не здесь. Лифт все-таки немного проходное… место — ответил Гаррус и пригласил зайти туда. Вдвоем. Наверное в любое другое время Шепард рада была бы, ведь редко так на Цитадели пустые лифты ездят. Однако, что ни говори, теперь они снова далеки друг от друга и сколько времени уйдет на то, чтобы исправить такие сложные ошибки — неведомо даже, наверное, левиафану. Они стояли в лифте и молчали. Шепард была готова провалиться, вспомнив, что второпях нацепила свой визор на глаза. Такой же как и у него. Найдя тихое место у окна, где-то в президиуме, они сели. Друг перед другом. — Я думал, ты визоры терпеть не можешь? — Да… но ведь удобные заразы — натужно улыбнулась Шепард. — Если бы раньше попросила опробовать, я дал бы свой. На пару дней. — Как-то не приходило в голову, что ты можешь без визора… ну, я не представляю тебя совсем без…ничего. — Такое да, лучше не надо представлять — заметив не особо удачную ее формулировку, учитывая их статус отношений, Гаррус хотел опять немного поправить острые углы, однако сделав только хуже. — Ты, кажется, хотел мне рассказать, как выжил? — Да тут все просто — когда вы улетели, я через пару часов очнулся. Не сразу, но понял, что ты меня там оставила. Пришлось включать разум — есть то, что там осталось. Человеческая еда не особо хорошо мне шла. Потом включил систему, чтоб корабли позвать. Ну, и прилетел один. Наемникам принадлежащий. — Что потом? — Решили, что они меня поймали и повезли на Омегу. Пока торговались, кто заплатит больше за возможность пристрелить меня, я пристрелил их. Заметь — совершенно за бесплатно. Потом Ария за твой должок помогла мне прилететь сюда — он затих, а затем решительно добавил — Я хочу вернуться на Нормандию. У Шепард заболело внутри наверное все — она ждала, что скажет Гаррус ей совсем не то. Он захотел вернуться на Нормандию — вовсе не к ней. — Конечно. Считай, вернулся и снова в строю. Тем более, Жнецов еще только предстоит истребить. — Как там твое самоубийственное задание? Мне жаль, что меня не было в то время на Нормандии. Опять… Шепард больше не могла с ним говорить от боли, повергшей всю ее — от кончиков ногтей до пяток. Ну почему он не сказал как раньше — что жаль ему, что его не было в то время рядом с ней. — Да, мне тоже жаль… что тебя не было. Но я смогла, я притащилась, надрала задницы коллекционерам, и мы вернулись оттуда. Словно из небытия. — Наверное, сложн… — Знаешь, у меня важные дела, давай поговорим позднее — Шепард оборвала канатик наладившегося итак с трудом их разговора. Ей больно. — Ладно. Ты знаешь где меня найти — тревожно, с грустью он сказал, и удалился на корабль.