Джеймс
Джеймс проснулся от необычайного ощущения тепла. Простыни на его коже были прохладными и шелковистыми, но мягкими. Одеяло, которого не было на нем, когда он засыпал, имело бархатистую текстуру, которая показалась ему очень приятной. Он предположил, что оно было создано по замыслу комнаты, признавая ночную прохладу. Он посмотрел налево, и там лежал он, Регулус Блэк. Со своими волосами цвета воронова крыла, фарфоровой кожей и розовыми губами он крепко спал рядом с ним. Он спал спокойно, не хмурясь и не щурясь. Он выглядел довольным. Джеймс обнаружил, что снова очарован Регулусом. Он некоторое время наблюдал за Регулусом, пока, наконец, не потянулся к прикроватной тумбочке за карманными часами. Эти часы передавались всем наследникам мужского пола в его семье на протяжении многих поколений, поэтому они всегда были при нем. Перед тем как заснуть, он положил на стол и очки, и часы. Надев очки, он проверил время и тут же запаниковал. Черт, было шесть утра. Они проспали здесь всю ночь, и друзья Джеймса наверняка гадали, где он. Он надеялся, что они были не слишком рассержены на него. Он быстро вскочил с кровати, схватил с пола рубашку и начал застегивать ее так быстро, как только мог. Его резкие движения, должно быть, выбили Регулуса из дрёмы, потому что мальчик застонал и потянулся, просыпаясь. Регулус провел рукой по волосам и растерянно посмотрел на Джеймса, после чего его глаза внезапно расширились, и он быстро скатился с кровати. Свалившись в кучу, он быстро вскочил на ноги, на ходу нащупывая свою рубашку. Он начал застегивать ее и, похоже, искал свой галстук: — Черт, который сейчас час? Джеймс, который все еще искал свои собственные вещи, ненадолго прерываясь, чтобы посмотреть на захватывающе растрепанного мальчика перед ним, ответил: — Шесть часов. Глаза Регулуса комично расширились, и он пробормотал что-то вроде «ну нахуй». Джеймс сразу же представил, как они занимаются сексом, что полностью отвлекло его от мыслей о друзьях. Внезапно Регулус начал направляться к двери, так и не отыскав свой галстук. Джеймс окликнул его прямо перед дверью: — Ты не хочешь найти свой галстук? Регулус обернулся и бросил на Джеймса взгляд, от которого тот слегка отступил назад от удивления: — А тебе разве не надо убедиться, что твои дружки не думают, что ты сдох? Джеймс был шокирован словами Регулуса и горечью в его голосе. После ночи, проведенной между ними, он думал, что лед вокруг наследника Блэков немного растает. Они провели отличную ночь. Джеймс был поражен всем тем, что узнал о Регулусе. Он узнал такие нелепые вещи, как например, что любимым временем года Регулуса была зима. Его любимой книгой оказалась магловский роман под названием «Гордость и предубеждение». Он узнал, что Регулус пьет чай только с двумя ложками сахара, потому что предпочитает сладкое. Он узнал, что любимым лакомством Регулуса были сахарные перья. Он также узнал некоторые более важные вещи, например, что Регулус и Сириус посещали уроки французского языка с четырех и пяти лет соответственно. Когда братья злились друг на друга, когда были младше, они спорили по-французски. Эта деталь заставила Джеймса пожалеть, что он не лицезрел лично, как эти два мальчика спорят. Он также узнал, что Регулус часто подслушивал за дверью Сириуса и слушал маггловскую музыку, которую крутил его брат. Он никогда не заходил в комнату, потому что мать и отец убили бы его за это, но он часто сидел за дверью и слушал. Он узнал, что Рег чаще всего, особенно в те вечера, когда он не встречался с Джеймсом, ходил на Астрономическую башню около восьми часов и смотрел на звезды, представляя, что разговаривает со своими предками. Это было особенно интересно и трогательно для Джеймса. Он казался милым и наивным, а не таким, каким обычно считался Регулус. Хотя чем больше Джеймс думал об этом, тем больше ему казалось, что Регулуса можно назвать и первым, и вторым. Наивность, когда веришь, что твоя семья всегда преследует твои интересы. Нежность в любви к своему домовому эльфу, несмотря ни на что. Мальчики говорили о многих нелепых вещах, и Джеймс тоже много рассказывал ему. Джеймс рассказал Регулусу о том, как его отец играл на скрипке каждую рождественскую ночь, и что это была его любимая часть праздника. Он рассказал ему о том, как впервые прокатился на метле, и о своих ощущениях. Он поделился с Регулусом своим одиночеством будучи единственным ребенком и своим тайным желанием иметь братьев и сестер; он даже не рассказывал Сириусу об этом желании. Джеймс действительно чувствовал себя виноватым за то, что заставил друзей волноваться за него, но он не мог заставить себя пожалеть о ночи, проведенной с Регулусом. Ему хотелось бы найти способ объяснить друзьям, не солгав, где он был прошлой ночью. Джеймс вообще-то ненавидел лгать, но он знал, что это было необходимым звеном в его отношениях с Регулусом. Джеймс так хорошо узнал Регулуса, как никогда не думал. Он обнаружил, что чем больше он узнавал о Регулусе, тем больше тот ему нравился. Джеймс задавался вопросом, каким бы был Регулус в жизни без стресса или, по крайней мере, без родительского давления, которое испытывал он. Ему было интересно, будет ли Регулуса легче заставить улыбаться и будет ли он когда-нибудь делать глупости, не задумываясь о последствиях. Он знал, что все его размышления не приведут ни к каким результатам. Он никогда не сможет увидеть младшего брата Блэка таким, если только мальчик не решит уйти из дома. Если он уйдет из дома и сбежит от своей семьи, как это сделал Сириус, то, возможно, Джеймс увидит его с этой стороны. К сожалению, Регулус дал понять, что не собирается покидать свою семью. Джеймс задумался о том, почему Регулус так поспешно вышел из комнаты, пребывая при этом в таком плохом настроении, после ночи, которую они оба провели. Они проговорили несколько часов, а затем оба медленно заснули рядом друг с другом. Не сочтите за слащавость, но это было невероятно. Почему мальчик выглядел сердитым, когда уходил? Нет, он полагал, что Регулус не был зол. Он выглядел скорее напряженным. С чего бы ему волноваться из-за ночи здесь? Регулус не мог беспокоиться о том, что подумают его друзья, но он должен был беспокоиться о профессорах. Вчера он пропустил время приема пищи, отхода ко сну и рано ушел с занятий. Такое нарушение режима нагрузок должно было повлечь за собой последствия. Он не мог поверить, что был настолько глуп, что продержал Регулуса в комнате всю ночь. Да, Рег не хотел возвращаться в общежитие, но Джеймс должен был понять, что ему это необходимо. Вместо этого Джеймс повел себя как эгоистичный придурок и воспользовался плохим настроением мальчика, чтобы узнать его получше. Он знал, что профессора не поверят Регулусу, если он скажет, что просто плохо себя чувствовал, и лишь поэтому не явился к ужину, потому что если он бы плохо себя чувствовал, то ему строго-настрого было приказано посещать мадам Помфри и проходить соответствующие курсы лечения. Джеймс хотел бы сделать что-нибудь, чтобы помочь Регулусу, в конце концов, это была частично его вина. Он хотел бы вернуть то, что он сделал, хотя это и была замечательная ночь. Он не хотел, чтобы у Регулуса были неприятности, и уж точно не хотел, чтобы Регулус связывал какие-либо плохие последствия с их ночью. Он хотел, чтобы слизеринец с нежностью вспоминал эту ночь и Джеймса. Затем Джеймс немного прозрел, он знал кое-кого, кто мог бы помочь. Когда он выходил из Выручай-комнаты, он заметил зеленую полоску, перекинутую через одно из кресел. Он схватил ее и быстро засунул в карман. Джеймс помчался к кабинету профессора МакГонагалл, надеясь, что она будет там так рано утром. Вскоре после стука он получил отрывистый ответ: — Войдите. Ему очень повезло, что она оказалась у себя в кабинете в это время. Джеймс открыл дверь только на секунду, немного запоздало подумав, достаточно ли презентабельно он выглядит для разговора с преподавателем. Минерва МакГонагалл устремила на Джеймса свои зоркие глаза, и с любопытством подняла бровь: — Мистер Поттер. Вы, похоже, сегодня рано встали? Джеймс заметил, как она осмотрела его слишком помятую одежду и отсутствие галстука. Он почувствовал себя немного неловко, но взял себя в руки и уверенно посмотрел ей прямо в глаза: — Да, профессор, я тот ещё жаворонок. Извините, что беспокою вас в такой ранний час, но я понял, что так и не рассказал вам кое-что о прошлой ночи. Она пристально посмотрела на него, как будто ее датчики бреда дали сбой, Джеймс был бы удивлен, если бы это было так: — И что же такого важного вы должны были рассказать мне первым делом утром. Джеймс чувствовал себя неловко, когда она сидела за своим столом, а он стоял у двери, но он не хотел напрашиваться: — Я забыл рассказать вам о Регулусе Блэке. Это, безусловно, привлекло ее внимание: — Что по поводу Регулуса Блэка? Джеймс слегка прочистил горло и постарался быть уверенным в своем ответе: — Ну, я не сомневаюсь, что вы заметили, что его не было на ужине вчера вечером, и я полагаю, что он также пропустил свою вечернюю проверку. Она уставилась на него холодным взглядом, выдержав минутную паузу, прежде чем заговорить: — Да, я слышала об этом. Какой информацией вы можете объяснить такое явное пренебрежение его правилами? — Это не его вина! — Джеймс был немного смущен своей выходкой, но продолжил объяснение: — Хорошо, я знаю, что не должен был этого делать. Но я уверен, что вы понимаете, что Регулус довольно умен. Минерва снова подняла бровь в любопытстве: — Да, он очень умен. Однако я не понимаю, почему это касается вас? — Профессор МакГонагалл, как вы знаете, в следующем году у нас будет ЖАБА, и я бы очень хотел хорошо сдать её. Кроме того, я надеялся стать главным старостой в следующем году, — она склонила голову, услышав, как правильно он назвал её имя. Он понял ее удивление, ведь он не называл ее профессором МакГонагалл с первого курса. Теперь Сириус и он обращались к ней как Минни и никак иначе. Он никогда раньше не думал о том, чтобы стать старостой. На самом деле, он даже не думал о том, чтобы стать префектом, пока Ремус не отказался от этой обязанности. Он знал, что это оправдание будет самым благовидным и, скорее всего, сможет повлиять на ее мнение. — Я и не подозревала, что вы хотите стать старостой, мистер Поттер. И хотя я уважаю это стремление и ваше признание этой цели. Я все еще не совсем понимаю, какое отношение это имеет к мистеру Блэку. — Конечно, нет. Простите, я, кажется, немного запутался, но я уверен, что вы знаете, что Реджи… то есть, Регулус и Сириус — не в лучших отношениях. И я думал, что Регулус — мой лучший шанс хорошо сдать экзамены в качестве моего репетитора. Она выглядела совершенно потрясенной, Джеймсу почти хотелось смеяться: — Мистер Поттер, вы хотите сказать, что Регулус Блэк обучает вас? — Да, он помогает мне по предметам, с которыми у меня проблемы. — Какие это предметы? Насколько я наслышана, вы один из лучших учеников в своем курсе. — Я не лучший, однако. Если я хочу достичь своей цели — стать главным старостой, то мне нужно стать лучше. Регулус — лучший в своем курсе. — Но он не в вашем выпуске, мистер Поттер. Ваше стремление к достижению цели достойно восхищения, но не думаете ли вы, что вам было бы лучше, если бы вас наставлял кто-то из вашего выпуска или старше? Может быть, Ремус Люпин или Лили Эванс? Или даже Фрэнк Долгопупс? Я слышала, что вы с ним в очень хороших отношениях. — Да, профессор. Фрэнк — отличный парень, но сейчас он очень занят своими собственными ЖАБА. Мы с Лили не в лучших отношениях, поэтому я сомневаюсь, что она захочет мне помочь. А что касается Ремуса, то я слишком смущен, чтобы просить близкого друга о такой услуге. Хотя он был бы хорошим выбором, ведь он был префектом до того, как отказался от этого статуса, и его передали мне. На лице МакГонагалл появилось озабоченное выражение, прежде чем она прервала Джеймса: — Мистер Поттер, вы очень квалифицированы для должности префекта. Пожалуйста, не рассматривайте себя в качестве второго кандидата на эту должность. Причина, по которой она изначально была отдана мистеру Люпину, заключается в том, что ему лучше удается держаться подальше от неприятностей, чем всем вам. Это заставило Джеймса внутренне улыбнуться, если бы она только знала, что Ремус был вдохновителем их самых коварных розыгрышей, — она продолжила: — Вы прекрасно справляетесь со своей работой в этом году, несмотря на все розыгрыши. Вы были отличным помощником во время нашего разбирательства с молодым мистером Блэком. Это то, что нам очень нравится видеть в наших префектах. Полагаю, я понимаю, почему вы не выбрали ни одного из предложенных мной наставников, но могу я спросить, почему именно мистер Блэк? Мне кажется, его брат будет не в восторге от того, что он будет с вами заниматься. Именно то, что Джеймс и хотел услышать от нее, он изобразил невинную улыбку, прежде чем ответить: — В том-то и дело, что он не знает. Мы вроде как держим это в секрете. Частично из-за Сириуса, но также и потому, что его друзья не будут рады, если он окажется рядом с предателем крови. Она слегка вздрогнула при этих словах и посмотрела ему в глаза, прежде чем серьезно сказать: — Я не намерена слушать такие слова. Я буду благодарна, если вы не будете употреблять их в моем присутствии, мистер Поттер. — Простите, профессор, но вчера вечером мы с Регулусом занимались и потеряли счет времени. Я принес ему еду с кухни, чтобы мы могли встретиться пораньше, так как я планировал хорошо выспаться к сегодняшнему занятию. Превращать шкафы в кабанов очень увлекательно, хоть и напряженно. Она прервала его бредни: — Поттер, пожалуйста, не сбивайтесь с рассказа. — Да, извините. Я подумал, что мы могли бы встретиться раньше, поэтому принес ему еду и, конечно, не подумал о том, что его будет не хватать на ужине. И это полностью моя вина, но мы все-таки поели, клянусь. Когда мы начали заниматься, становилось уже слишком поздно, если честно, и мне было очень стыдно за это, мы в итоге заснули в Астрономической башне. Мы вернулись в кровать сразу после комендантского часа. Мне очень жаль, но это моя вина, а не его. — Это очень похвально с вашей стороны, мистер Поттер, но Регулус не маленький мальчик, он знает свои правила. Он знает, что должен быть на ужине и придерживаться здорового образа жизни, — она подняла руку, когда Джеймс попытался вмешаться: — Я согласна, что это в основном ваша вина. Но на Регулусе все еще лежит некоторая вина в этом деле, и я ожидаю, что в следующий раз, когда у вас будут занятия с репетитором, вы напомните ему, что его правила очень важны. Джеймс не пропустил часть о следующем занятии с репетитором и сразу же понял, что его история сработала: — Да, профессор, конечно. — Я восхищаюсь тем, что у вас есть такие цели в Хогвартсе, но факт остается фактом: вам известно о правилах Регулуса Блэка, и вы все равно приняли участие в их нарушении, будь то ради репетиторства или нет. Я разрешаю вам продолжать репетиторство, но не более часа в день, и вы будете отбывать наказание до конца недели. Джеймсу хотелось бы побеситься от такого наказания, но он всё равно ожидал каких-то последствий от своей истории. Однако он заработал Регулусу дополнительный час учебы, что очень его обрадовало. Возможно, это даже послужит поводом для Джеймса проводить немного времени с Регулусом каждый день. Джеймс кивнул профессору и повернулся, чтобы выйти из кабинета. Только он успел зажать дверную ручку, как профессор МакГонагалл снова заговорила: — Мистер Поттер. Могу я спросить вас, что Регулус Блэк получает от этого соглашения? Джейм сделал паузу и слегка повернулся, чтобы посмотреть на профессора. Джеймс обдумывал, что он может сказать профессору, чтобы она поверила. Она никогда не поверит, что Джеймс платит ему, ведь Регулус сам был очень богат. Поэтому в момент безумия он решил сказать правду. Он самодовольно ухмыльнулся профессору: — Меня, он получает меня. Хорошего дня, профессор. Затем он развернулся и вышел из кабинета, оставив за собой шокированного профессора.******************************************************************************
Выйдя из кабинета профессора МакГонагалл, Джеймс пробрался обратно в свою комнату в общежитии и решил немного полежать, прежде чем собираться в школу. Он уже начал засыпать, как вдруг его шторы распахнулись. Его глаза раскрылись, и он увидел Сириуса, нависшего над ним с яростным взглядом. Черт. Конечно, его друзья будут в бешенстве от того, что его не было всю ночь. Он забыл придумать разумное объяснение, так как в первую очередь занимался проблемой профессора Регулуса. Голос Сириуса был обманчиво спокоен, сдерживая потоки гнева: — Где, блядь, ты был всю ночь? Джеймс, будучи идиотом, прикинулся дурачком: — Что ты имеешь в виду? Глаза Сириуса полыхнули огнем, или так показалось, когда этот взгляд достиг глаз Джеймса: — Не придуривайся, Джеймс Поттер. И лучше не пытайся сказать мне, что ты был здесь всю ночь, потому что я проверял тебя каждые полчаса, но тебя здесь не было. Джеймс покраснел: — Я просто гулял, потом решил посидеть в Астрономической башне и в итоге заснул. Прости. — Это ебаный бред. Хочешь знать, откуда я знаю? Потому что мы искали тебя на Астрономической башне, дважды. На самом деле, мы осмотрели почти все комнаты в этом богом забытом замке, но тебя нигде не было. И тебя не было на карте вообще, так где же ты был? Джеймс колебался, пока Питер, который лежал на кровати напротив него, не заговорил: — Да перестань, Джеймс. Я получил наказание за то, что слишком поздно искал тебя, и теперь мне придется пропустить свидание с Мэгги. Самое меньшее, что ты мог бы сделать сейчас, это сказать нам, где ты был. — Слушайте, я же сказал, что мне жаль. Я не думал, что вы, ребята, будете искать меня так усердно. Сириус иногда не возвращался по ночам. Мы никогда не искали его, так что я не ожидал, что вы будете искать меня. Сириус зашипел, но Ремус заговорил следующим, прислонившись к краю своей кровати: — Мы не искали его, потому что он постоянно так делает, это нормальное явление. В то время как ты никогда не исчезал так надолго без объяснения причин. Кроме того, мы всегда могли найти его на карте, но тебя не было на карте прошлой ночью. Сириус снова вклинился в разговор, окончательно придя в себя после того, как Джеймс бросил его под автобус: — Да, где ты был? На свидании в Хогсмиде? Джеймс нахмурился в замешательстве: — Что? Какого черта я должен был быть на свидании в Хогсмиде? Особенно так поздно? — Это хороший вопрос, Джеймс. Зачем тебе это было нужно? Это не имеет смысла, но тебя не было на карте, поэтому я и правда не знаю, где ты мог быть. Джеймс почувствовал некоторое облегчение от того, что они не подумали о Выручай-комнате, потому что у него было чувство, что им не станет легче от того, что он привел кого-то в их тайное место. — Слушай, я не знаю, что было не так с картой, но я все время был в замке. Мне просто нужно было немного пространства и времени для себя, ясно? Сириус не очень понимал: — Это чертова чушь, Джеймс. — Не совсем. Ты один из самых приставучих людей, которых я знаю. Сириус вытаращился и практически заорал: — Я не приставучий! — Да, приставучий, — Ремус отпарировал. Сириус выглядел совершенно оскорбленным и уставился на своего друга. Джеймс надеялся, что теперь они перестанут его допрашивать, пока Питер не заговорил: — Почему ты нам лжешь? Джеймс вытаращился на него, когда Сириус вернул свое внимание к допросу: — Да, Джейми, почему ты врешь своим лучшим друзьям? Не только сегодня, но ты лжешь нам уже несколько недель. За месяц нельзя пройти столько обходов префектов. Джеймс уже собирался заговорить и попытаться придумать какое-нибудь оправдание, когда Питер заговорил снова: — Нет, я имею в виду пару недель назад, когда Сириус пришел в учебную группу? Джеймс и Сириус повернулись к нему в замешательстве и почти синхронно спросили: — Что? Питер закатил глаза, как будто это они были загадочными: — Пару недель назад, когда у Ремуса было занятие, я попросил тебя прийти, а ты сказал, что тренируешься в квиддиче. Но потом Марлин сказала мне, что ты не можешь, потому что поле забронировано когтевранцами. Потом, когда пришел Сириус, он сказал нам, что ты сказал ему, что у тебя собрание префектов, что тоже не могло быть правдой, потому что там была Лили Эванс, а она бы не смогла пропустить собрание префектов. Джеймс был совершенно потрясен тем, что Питер собрал все эти улики воедино и пришел к выводу, что Джеймс — большой жирный грязный лжец. Сириус выглядел совершенно оскорбленным: — Ты солгал мне об этом? Ты заставил меня пойти на это скучное собрание, чтобы ты мог перепихнуться со своим мелким зайчиком в каком-то шкафу с метлами, — он проигнорировал вопль отрицания Ремуса. Джеймс покраснел. Сириус и не подозревал, насколько он был прав. Джеймс не знал, что сказать, поэтому вместо этого он просто спросил: — Зайчиком? Сириус оскалился: — Это теперь его прозвище, поскольку ты отказываешься сказать нам, с кем ты таскаешься. — Я ни с кем не таскаюсь! — Правда? Тогда почему каждую неделю ты по несколько раз уходишь с картой поздно ночью и не возвращаешься часами? — сказал Сириус насмешливым тоном. Джеймс был шокирован и смущен. Он и не подозревал, что его друзья заметили, как он выходил из общежития ночью. Теперь, когда он узнал, он почувствовал себя просто идиотом и ребенком. — У меня нет девушки, — Джеймс повторил, он больше не хотел им лгать. Он не хотел, чтобы они поверили, что у него есть девушка, хотя это не так, но он не мог позволить им узнать о Регулусе. Джеймс встал с кровати, надеясь быстро сбегать в ванную, но они последовали за ним: — Ты чертов лжец, Джеймс. Теперь ты только и делаешь, что врешь. Когда ты собираешься быть честным с нами? Джеймс громко застонал, ему так надоело, что на него накинулись. Не доходя до ванной, он повернулся к ним: — Я сказал вам то, что сказал. Вы либо верите, либо нет, но в любом случае вам лучше прекратить это нахрен. Джеймс захлопнул дверь ванной и принял душ, пытаясь улучшить свое настроение. Когда он вышел из ванной, его друзей уже не было. Одевшись, он отправился на завтрак. Он пошел сесть рядом с друзьями, но обнаружил, что его место занято каким-то мальчишкой, которого Джеймс даже не знал. Никто из его друзей не смотрел на него и не разговаривал с ним, поэтому он пошел сесть рядом с Фрэнком Долгопупсом и другими семикурсниками. Джеймсу нравились Фрэнк и его приятели, очень нравились, но они были совсем не такими, как его друзья. Он не мог говорить с ними о тех же вещах, что и с Мародерами. Тем не менее, с их стороны было мило, что они позволили ему посидеть там, хотя он мог бы обойтись и без наблюдения за тем, как Фрэнк и Алиса Фортескью сосутся у него на глазах, пока он пытается есть. Оказалось, что Джеймс будет есть остаток дня с Фрэнком и Алисой, потому что Мародеры не разговаривали с ним весь день. На Гербологии Сириус отказался сидеть с ним. Вместо этого он заставил его сидеть в одиночестве, что заставило его чувствовать себя жалким. На Зельях Ремус отказался помочь ему с зельем, несмотря на то, что оно приобрело отвратительный коричневый цвет. Это привело к нулю за день, что сделало его день еще хуже. На Чарах Питер обратился к человеку справа от себя, а не к Джеймсу слева, чтобы рассказать ему сплетни, которые он слышал о какой-то девочке из Рейвенкло. Хотя Джеймса никогда особо не волновали сплетни Питера, было обидно больше не быть избранной аудиторией для своего друга. Трансфигурация, безусловно, была хуже всего. Во-первых, Сириус за все время не сказал ему ни слова, хотя они были соседями по парте. Джеймс даже извлек свой лучший материал о миссис Норрис и Филче, а Сириус даже не ухмыльнулся. Это сильно задело его самолюбие, и после этого он не пытался заговорить с Сириусом. Но еще хуже был взгляд, который МакГонагалл бросала на него. Она продолжала смотреть на него с любопытным выражением лица, и Джеймсу это было неприятно. Он поступил так глупо, что позволил себе пропустить часть правды об их с Регулусом отношениях. У него только что была потрясающая ночь с Регом, и он хотел, чтобы кто-то знал об этом. Хотя он и не собирался рассказывать ей об этом, но когда она спросила, он не смог удержаться. Он знал, что профессор никогда никому не расскажет, но это не меняло того факта, что она знала. Сегодня был не самый подходящий день для того, чтобы он решил рассказать кому-либо, тем более профессору. Кроме того, он чувствовал себя еще более паршиво от того, что рассказал кому-то о своих тайных отношениях в тот день, когда его друзья требовали, чтобы он рассказал им. Он ненавидел сегодняшний день. Это был самый худший день в его жизни, но он знал, что единственный способ заставить друзей простить его — это рассказать им правду, а он не мог этого сделать. Но даже если бы он хотел рассказать им, то Регулус точно не захотел, чтобы кто-то знал, поэтому он просто не мог. Он не мог так подорвать доверие Регулуса, когда ему так трудно было заслужить то немногое, что у него было. Джеймс весь день думал о том, что он может сделать, чтобы решить проблему со своими друзьями. Он пришел к решению. Пусть он не мог рассказать им всю правду, он мог рассказать им часть правды. Он просто надеялся, что после этого они все еще смогут принять его.******************************************************************************
Сириус
Сириус никогда не понимал, как много он разговаривает с Джеймсом за один день, пока не перестал с ним разговаривать. Хотя прошел всего один день, Сириусу захотелось рассказать Джеймсу о шутке, которую он придумал на Гербологии. Он жалел, что не посмеялся над шуткой Джеймса на Трансфигурации, но пока не мог отступить. Не раньше, чем Джеймс скажет ему правду. Джеймс никогда не лгал, а теперь, похоже, лгал постоянно. Сириус скучал по прежнему Джеймсу. Не то чтобы Сириуса волновало, что Джеймс делает со своей подругой, на самом деле, его даже не волновало, кто этот «зайчик» Джеймса. Его просто беспокоило, что Джеймс не может честно признаться, что у него есть девушка. Сириус очень волновался за Джеймса прошлой ночью, он думал, что Джеймс погиб в Хогсмиде или что-то в этом роде, но оказалось, что его друг просто был эгоистом. Это слово Сириус не часто использовал для описания своего друга, но сегодня оно было точным. У Джеймса никогда не было настоящих отношений. У него изредка случались интрижки с девушками, и он годами сох по Лили Эванс, но было ясно, что сейчас он сохнет по кому-то новому. Хотя Джеймс отрицал это, Сириус видел глупую ухмылку Джеймса каждый раз, когда тот возвращался после одного из исчезновений. Джеймс Поттер точно занимался сексом, причем регулярно. Теперь у него были настоящие отношения с кем-то, и он не чувствовал, что может поделиться ими с Сириусом. Именно это причиняло наибольшую боль, если уж Сириус был честен. У его лучшего в мире друга наконец-то появились отношения, которые явно делали его счастливым, а он не хотел делиться этим с Сириусом. Сириус смотрел на Джеймса как на брата, ведь с настоящим братом они никогда не могли обсуждать такие вещи. Он надеялся, что Джеймс сможет рассказать ему об этом, но, похоже, он ошибался. Он не был уверен, что именно он сделал, чтобы вызвать недоверие Джеймса. Несмотря ни на что, Джеймс был не из тех, кто скрывает свою привязанность от кого бы то ни было. Тем более от друзей, так почему же Джеймс скрывал свои отношения с этой загадочной девушкой? Она боится, что ее раскроют? Неужели она считает Джеймса недостаточно хорошим? Или Джеймс не считает ее достойной его публичной любви? Сириус очень надеялся, что это не так, поскольку это заставило бы его потерять огромное уважение к своему лучшему другу. Но он так не думал. Джеймс всегда принимал всех. Не было бы никого, кого бы Джеймс не принял. Вот только что, если Джеймс не захочет никому рассказывать о своих отношениях, потому что отношения были со слизеринкой? Сириус знал, что Ремус ненавидит, когда он судит слизеринцев, не зная их. Он знал, что Ремус много раз, сотни раз, возможно, говорил ему, что не все слизеринцы плохие, но Сириус никогда не верил ему, потому что Ремус не испытывал того же, что и Сириус. Он не рос в доме, полном слизеринцeв. Он не знал, как они манипулируют, лгут и плетут интриги, чтобы получить желаемое. Он не знал той жестокости, которая была присуща дому Сириуса. В этом вопросе Джеймс всегда был на одной волне с Сириусом, поэтому все это было так непонятно. Джеймс всегда считал, что слизеринцы — зло, а теперь он, возможно, встречается с одной из них. Может быть, поэтому он не хотел говорить Сириусу о своих отношениях, потому что думал, что он осудит его за то, что тот встречается со слизеринкой? Он надеялся, что Джеймс знает его лучше. Сириус был так напуган прошлой ночью, когда они не смогли найти Джеймса. Его не было на карте, и он никогда не исчезал, не дав им какого-нибудь оправдания, будь то ложь или нет. Сириус спал ужасно, просыпаясь каждые тридцать минут, чтобы проверить, не вернулся ли Джеймс. Он почти настоял на том, чтобы они пошли в больничное крыло, чтобы узнать, не пострадал ли Джеймс, но Лунатик сказал ему, что они могут проверить это утром. В этом, конечно, не было необходимости, потому что Джеймс вернулся к шести тридцати. Все это время Сириус беспокоился о безопасности Джеймса, а его лучший друг в это время уютно устроился со своим зайчиком. Это злило Сириуса больше, чем следовало бы, но как Джеймс мог позволить им беспокоиться о нем всю ночь? Неужели он так привязался к этой девчонке, что даже не думал о своих друзьях всю ночь? Может быть, он действительно был увлечен этой девушкой? Сириус заметил, что Джеймс в последнее время старается одеваться более прилично и начал пользоваться одеколоном, который мама подарила ему на Рождество и которым он поклялся никогда не пользоваться. Сириус был искренне рад, что Джеймс нашел кого-то, но зачем было портить из-за этого дружбу. Сейчас Сириус не возражал против того, что у Джеймса есть девушка, ему это нравилось. Он никогда не хотел говорить об этом Джеймсу, но все уже немного устали от его ухаживаний за Лили Эванс. Сириус мог признать, что она была замечательной девушкой, и лично ему она нравилась, но Сириус никогда не видел причин для такой одержимости Джеймса. Лично ему Марлин всегда казалась более интересной, хотя он никогда не ожидал, что Джеймсу понравится Марлин, они были слишком похожи. Джеймсу нужен был кто-то не похожий на него, но кто-то, кто мог бы сделать его счастливым. Может быть, этот новый слизеринский зайчик и был таким. Это была еще одна проблема, с которой Сириус боролся в последнее время. Его расставание с Марлин прошло гладко, и у них были прекрасные отношения. В последнее время Марлин часто рассказывала ему о своей крепнущей дружбе с Доркас Медоуз. Она казалась счастливой, и он был очень рад. Когда они встречались, он часто видел ее гнев и печаль по несколько дней подряд, а ему нравилось, когда она была счастлива. Он должен был признать, что и сам был счастливее. У него были отличные друзья, за исключением его проблемы с Джеймсом. Ремус и он становились все ближе, хотя он часто ловил себя на том, что Ремус смотрит на него дольше, чем это было необходимо. Иногда Сириус задумывался, находит ли Ремус его привлекательным. Сириус знал, что он красив, но он не был уверен, привлекает ли он Ремуса или нет. Ремус был геем, в чем, конечно, не было ничего плохого, но иногда Сириус задавался вопросом, думал ли Ремус о ком-нибудь из своих друзей, когда дрочил. Ремус никогда не проявлял никакой склонности к ним троим в сексуальном плане. Сириус долгое время задавался вопросом, находит ли Ремус кого-нибудь привлекательным. Это было до тех пор, пока он не увидел Ремуса с рукой, засунутой в штаны какого-то семикурсника с Когтеврана в прошлом году. Сириус помнил это, как будто это было вчера. Джеймс и Питер ушли за закусками, потому что должны были подготовиться к новому розыгрышу, но по какой-то причине Лунатика еще не было. Тогда Сириус сказал им, что пойдет его искать. Он взял карту и, увидев Ремуса с кем-то незнакомым, решил сам пойти за своим другом. Он не знал, почему не подумал о том, что Ремус может с кем-то встречаться. Может быть, потому, что Ремус никогда не показывал своего влечения к кому-либо в присутствии Сириуса. Сириус по глупости открыл дверь без стука, и с тех пор он не сомневался в способности Ремуса быть привлекательным для кого-либо. Несколько дней Сириус умолял Ремуса простить его, и в конце концов тот простил. Несмотря на то, что Сириус был обеспокоен тем, что Ремус был с извращенцем, он все равно хотел, чтобы его друг простил его. Когтевранец был на два года старше Ремуса, то есть намного старше, но когда Сириус высказал Ремусу свои опасения, ему вежливо посоветовали съебаться. Ремус часто думал об этом воспоминании, но оно снова всплыло на поверхность, когда Ремус начал сближаться с другим мальчиком. Сириус увидел, как он идет по коридорам с хаффлпаффцем по имени Мэтт. Мэтт и Ремус всегда шли очень близко и тихо разговаривали друг с другом. Может быть, на первый взгляд, это было пустяком, но Сириус мог сказать, что у Ремуса есть чувства к этому мальчику. Когда он увидел их, ему стало не по себе, и на мгновение он подумал, что превращается в фанатика, но потом понял, что дело не в том, что они два парня, а в том, что Мэтт явно недостаточно хорош для Ремуса. Это была часть причины, по которой Сириус пошел в учебную группу Ремуса, не то чтобы он сказал об этом Лунатику, но он хотел присмотреться к Мэтту. Мэтт был там и сидел слишком близко к Ремусу, чтобы участвовать в занятиях. Как Сириус и ожидал, Мэтт оказался мерзким гадом, который постоянно жаждал внимания Ремуса. Сириус ненавидел его и очень надеялся, что Ремус не продержит его долго рядом с собой. Кстати, о Ремусе: они с Питером весь день пытались успокоить Сириуса, и у них ничего не получалось. — Ну же, Сириус, я знаю, что ты злишься, и я тоже злюсь. Он был полным гадом прошлой ночью и сегодня утром, но… Сириус прервал Ремуса: — В том-то и дело, Лунатик! Он был болваном и чертовым лжецом. Неужели он думает, что мы поверим, что он заснул в Астрономической башне во время прогулки? Питер вскочил: — Да, это полная чушь, особенно если учесть, что когда он вернулся, у него был засос на шее. Сириус повернулся к Питеру, потрясенный: — Я не видел этого. Засос, где он был? Питер закатил глаза: — Это потому, что ты был занят тем, что кричал на него. Там явное засосище, на левой стороне, приглядись. Очевидно, что он был с кем-то прошлой ночью. Не могу поверить, что у него хватило наглости врать с этой штукой на шее. Сириус посмотрел через стол на Джеймса, который разговаривал с Фрэнком, пока тот ужинал. Потом он увидел это, оно было большим и темно-фиолетовым: — Как, черт возьми, я это пропустил? — Может быть, потому что ты был в бешенстве этим утром? — Ремус нарисовался. — Да, ну, вы, ребята, тоже были очень злы прошлой ночью. Я имею в виду, да ладно, вы же понимаете, как долго мы его искали? Я спал хуже некуда. Видите, как я выгляжу сегодня? Совсем не безупречно красивым, а просто красивым. Ремус и Питер закатили глаза, а Сириус втайне жаждал смеха, который он обычно получал от Джеймса, но он проигнорировал это чувство и продолжил говорить: — Я просто устал от этой лжи. Я устал от того, что наш предполагаемый лучший друг тайком сбежал с каким-то зайчиком и отказывается рассказать нам что-нибудь об этом или о том, где он был. Питер с любопытством посмотрел на него: — Ты же не думаешь, что это девочка из Слизерина? — Как раз таки думаю, Хвостик. Иначе почему он не хочет нам говорить? Питер кивнул в знак согласия, но Ремус заговорил следующим: — Да, почему Джеймс не хочет рассказать самому большому ненавистнику Слизерина в школе, что он состоит в отношениях с одной из них? Сириус покраснел, он ненавидел, когда Ремус заставлял его чувствовать себя ребенком: — Я признаю, что буду разочарован, если это будет слизеринка, я имею в виду, что у него тогда плохой вкус, но это не значит, что я буду груб с ней или что-то в этом роде. Я не собираюсь разрушать нашу дружбу из-за того, что он встречается с какой-то девчонкой из змеиной ямы. Я просто злюсь, что он не хочет говорить мне правду. — Может, он просто хочет сохранить свою личную жизнь. — Лунатик, это Джеймс. Он похож на человека, который любит побыть один? — Ты прав, Питер. Джеймс хотел бы выставлять напоказ свои отношения с кем бы то ни было, но по какой-то причине он этого не делает. Он даже нам не говорит. Мы же никому не скажем. Задумавшись на секунду, он посмотрел на Питера, и тот закатил глаза и возразил: — А я бы никому ничего не рассказал о своих лучших друзьях, конечно. Ремус ответил, прежде чем Сириус успел извиниться: — Конечно, ты бы не стал, Хвостик. Сириус просто напряжен, он не думает, что ты действительно это сделаешь. Питер посмотрел на Сириуса в поисках подтверждения, и Сириус кивнул головой в знак согласия, что значительно улучшило настроение Питера. Сириус вздохнул: — Слушайте, я знаю, что вам, ребята, не нравится игнорировать его, и если вы хотите прекратить, вы определенно можете. Мне жаль, что я вынуждаю вас это делать, но… Питер внезапно заговорил: — Ты ведешь себя так, будто мы тоже не злимся. Мы чертовски злы и без проблем игнорируем его, но что нам делать, если он никогда не угомонится? Сириус пожал плечами, не найдя ответа на этот вопрос. Он не подумал о том, что Джеймс может никогда не согласиться рассказать им правду. — Это хорошая мысль, Питер. Мы же не можем вечно игнорировать его. Он наш лучший друг, и да, сейчас он ведет себя как чертов придурок, но если он не захочет рассказать нам, мы должны будем это уважать, — Ремус, как всегда самый здравомыслящий, высказал свое мнение. Сириус почувствовал, что начинает раздражаться: — Но я не хочу уважать это. Я не хочу уважать то, что мой лучший друг даже не может сказать мне, что у него есть отношения. Мне даже не нужно имя, мне просто нужно, чтобы он говорил мне, куда он ходит каждую ночь, чтобы, если он пострадает, мы могли его найти. Остальные Мародеры кивают вместе с ним в знак согласия. Затем Питер решил, что пора сменить тему, пока все не стало еще более унылым. Он начал рассказывать о своей теории, почему Мэри и ее последний парень расстались. Сириус был вынужден признать, что это на некоторое время отвлекло его.*****************************************************************************
Сириус промучился весь день и ничуть не приблизился к тому, чтобы простить своего якобы лучшего друга, но ему было интересно, где он находится. Джеймс пропустил последнее занятие в этот день — Историю Магии. Сириус мрачно размышлял, встречается ли Джеймс с кусающей шеи или нет. Скорее всего, да, и это раздражало Сириуса. Он не знал, почему это злило его еще больше, чем раньше, но это было так. Неспособность Джеймса поделиться подробностями или честно рассказать о своей девушке была причиной начала этого разногласия. Может быть, потому, что он и остальные Мародеры прилагали столько усилий, чтобы игнорировать его, а он имел наглость пойти встретиться со своим зайчиком и развлекаться. Это заставило Сириуса разгневаться и нагрубить Ремусу позже тем же вечером. Питер сбежал вскоре после того, как началась эта тирада, чтобы сходить в ванную и принять душ. Джеймс, конечно, еще не вернулся. — Я имею в виду, что мы сидим здесь и ждем, когда он извинится за то, что улизнул, и вот он снова возвращается к прежним методам. Это отвратительно. Неужели ему все равно, что мы весь день его игнорировали? Разве он не хочет, чтобы мы его простили? Он сделал небольшую паузу, чтобы Ремус смог ответить: — Ну, я думаю… Сириус снова прервал его, не в силах сдержать свой гнев: — Как кто-то может быть таким эгоистом! Я не могу поверить, что старый добрый Джеймс ведет себя как такой испорченный мудак. Я имею в виду, он крадется посреди ночи и ждет, что мы будем знать, где он, и не беспокоиться о нем? Ремус прервал его: — Хватит, Сириус. Я уверен, что у Джеймса есть причины, какими бы идиотскими и ошибочными они ни были. Он ненавидит молчанку. Скоро он нам все расскажет, а пока тебе нужно сохранять спокойствие. Сириус предательски посмотрел на своего друга: — Я чертовски спокоен. Ты что, блядь, не видишь? Ремус закатил глаза и начал читать свою книгу. Похоже, теперь Сириус замолчал. Сириус ненавидел это. Он расхаживал по комнате, разглагольствуя, а теперь присоединился к Ремусу на его кровати и сел рядом с ним, склонив голову на плечо старшего мальчика. Ремус ничего не сказал, но и не сделал никакого движения, чтобы стряхнуть Сириуса. Сириус глубоко вздохнул и сдался: — Ладно, прости, Луни. Я просто не в духе. Ремус фыркнул: — Скорее, капризничаешь. Сириус резко вздохнул и заговорил, подражая американской южной красавице, сдвинув голову с плеча мальчика, чтобы Ремус мог видеть его насмешливое обиженное выражение: — Вот те на! Немедленно извинитесь-ка, молодой человек. Ремус не смог удержаться от улыбки, которая превратилась в полноценный смех, когда Сириус скорчил гримасу надменного неодобрения. Сириус уставился на Ремуса, пока тот смеялся. Его смех был таким громким и глубоким, что Сириус понял, что никогда не захочет перестать слушать его. Это было как музыка для его ушей, и он поклялся, что приложит особые усилия, чтобы заставить Лунатика смеяться чаще. Сейчас мальчики вроде бы шутили и смеялись. И Сириус начал забывать о том, что это был один из его худших дней в Хогвартсе. Так было до тех пор, пока не вошел этот ублюдок Джеймс Поттер. Мальчики мгновенно перестали смеяться и уставились на своего предполагаемого друга, который стоял в дверях и смотрел на них. Затем Сириус отвернулся от Джеймса, давая понять, что не будет с ним разговаривать, пока не услышит объяснений. Джеймс все равно заговорил, но не очень громко, что заставило Сириуса задуматься, должны ли они были его услышать: — Это был худший день в моей жизни. Блядь… Знаете что, пошло оно все к черту. Сириус, который все еще был отвернут от Джеймса, посмотрел в глаза Ремусу, и они оба выглядели озадаченными, пока Ремус, наконец, не пожал плечами. Затем Джеймс снова заговорил громко, для всех: — Питер! Выйди сюда, Питер, мне нужно с вами поговорить. Сириус удивился, откуда Джеймс знал, что Питер в ванной, но опять же, нельзя жить с кем-то пять лет и не знать его привычек. Питер вышел в слегка влажной одежде и сушил волосы полотенцем. Он посмотрел на Джеймса и кивнул, Джеймс предложил ему сесть рядом с Ремусом и Сириусом. Питер так и сделал, после чего оба мальчика подвинулись. Теперь Сириус был практически прижат к боку Ремуса, что заставляло его чувствовать себя крайне неловко и странно волноваться. Джеймс придвинул к ним стул и сел на него. Он сидел и смотрел на них в течение минуты, прежде чем Сириусу надоело ждать: — Ну что, ты собираешься рассказать нам, где ты был прошлой ночью? Или ты заставляешь нас ждать, чтобы ты мог придумать еще одну ложь? Сириусу стало немного не по себе от своего обвинения, когда Джеймс вздрогнул, но Сириус был слишком зол на своего друга, чтобы быть вежливым. Джеймс вздохнул и пошевелил пальцами на коленях, показывая Сириусу свои эмоции, прежде чем он заговорил: — Хорошо. Простите, что в последнее время я вам лгал. Дело не в том, что я хочу, я действительно не хочу. Вы меня знаете, я ненавижу врать… — Тогда почему ты так часто это делаешь? — удивительно, но не Сириус прервал Джеймса, а Питер. Возможно, Сириус был настолько ослеплен собственной яростью, что не понял, что его друзья были так же задеты поведением Джеймса в последнее время. Джеймс заикался: — Э-э… я… я… ладно, дайте мне договорить, пока никто не заговорил, и я не сорвался. Я встречался с кем-то, как вы, ребята, и думали. Нет, я не собираюсь говорить вам, кто это. Не зря я беру с собой карту, когда мы встречаемся, и я бы сделал это и в тот день, но я не планировал их встретить, — Сириус не пропустил отсутствие местоимения женского рода, когда Джеймс продолжил: — Я также не планировал задерживаться так поздно вчера вечером, иначе я бы дал вам, ребята, лучшее оправдание, чем то, что я вышел прогуляться, так что я прошу прощения за это. Ремус задал следующий вопрос: — Так почему ты не хочешь говорить нам, с кем ты был? Ты стесняешься их? Сириус снова заметил, что Ремус тоже не указал пол, а значит, он тоже уловил, что Джеймс использовал местоимение раньше. Питер ничего не сказал, просто сидел и смотрел на все это. — Я не стесняюсь их, обещаю, но это сложно. Они не хотят, чтобы кто-то знал, так что даже если бы я хотел рассказать вам, я бы не смог, не нарушив их доверия. Ремус и Питер понимающе кивнули, но Сириус все еще был немного зол. Все это не меняло того факта, что Джеймс лгал им на протяжении нескольких недель: — И вместо этого ты подорвал наше доверие? Слушай, я понимаю, может тебе и нравится быть чьим-то маленьким грязным секретом, но это не значит, что ты не мог просто сказать нам, что встречаешься с кем-то. Мы не просили подробностей, мы просто хотели знать, где ты. Сириус быстро пожалел о своих словах, когда Джеймс вдруг выглядел так, будто вот-вот заплачет: — Мне так жаль, Сириус, и Питер с Ремусом тоже. Я знаю, что в последнее время я вел себя как задница, и я искренне сожалею об этом. Я просто был так взволнован тем, что был с ним… то есть с ними. Джеймс покраснел, и все замолчали, ожидая, что Джеймс скажет что-нибудь, но он не сказал, поэтому вместо него это сделал Ремус: — Джеймс, твой гм друг — мальчик? Джеймс кивнул и на мгновение опустил взгляд на свои колени, а когда поднял его, то смахнул слезы. Это было все, что потребовалось Сириусу, чтобы немедленно простить всю ложь и секреты. Он встал, крепко обнял своего друга и прошептал ему на ухо: — Я прощаю тебя, Джейми. Я люблю тебя, брат. Питер и Ремус обняли Джеймса и тоже сказали ему свои слова. Все это было очень мило и совсем не по-мародерски, пока Питер не упомянул о засосе на шее Джеймса. Джеймс выругался и побежал в ванную, чтобы проверить его. Затем он провел остаток ночи, жалуясь на то, что весь день ходил с этим засосом по школе, и никто ему об этом не сказал. Позже вечером Сириус сделал то, чего не делал по крайней мере год. Он забрался к Джеймсу в постель. Он хотел дать Джеймсу понять, что любит его и хочет, чтобы он был счастлив. Мальчики сидели рядом друг с другом, прислонившись к изголовью кровати, и долгое время ничего не говорили, пока Джеймс не заговорил: — Ты действительно думаешь, что он считает меня своим маленьким грязным секретом? Сириус мгновенно почувствовал себя виноватым за жестокие слова, которые он сказал своему другу в гневе: — Нет, приятель, конечно, нет. А если так, то он просто гребаный идиот. Джеймс улыбнулся ему: — Он не идиот. На самом деле он очень умный. Сириус закатил глаза, не уверенный, что он в подходящем настроении, чтобы обсуждать с ним слишком много деталей о парне Джеймса: — Возможно, это и так, но у меня есть сомнения, поскольку он пытается сохранить ваши отношения в тайне. Джеймс принялся защищать своего партнёра, что удивило Сириуса: — Его семья очень строгая и определенно не примет его геем, бисексуалом или кем-то еще. К тому же, я никогда не просил его выйти со мной в свет или что-то в этом роде. Я даже не уверен, хочу ли я этого. Сириус не смог сдержать своего любопытства: — Как давно вы встречаетесь? Джеймс насмехается: — Мы точно не встречаемся. Мы просто видимся, дурачимся и иногда проводим время вместе. — Ого, у тебя есть дружок с привилегиями, Джейми. Я бы никогда не догадался. — Он НЕ дружок с привилегиями. Просто это нормально, мы начали это как шанс для нас обоих поэкспериментировать с парнями и посмотреть, что нам нравится. И мы делали это, но иногда мы просто разговаривали, и это почти так же хорошо, как и сексуальные отношения, понимаешь? Сириус поднял бровь, он определенно не испытывал такого ни с одной из своих предыдущих девушек: — Нет, прости, Сохатик. Я не представляю, как это может быть так же хорошо. Джеймс рассмеялся: — Да, я имею в виду, что другие вещи тоже очень хороши, но мне просто нравится узнавать его. Он просто такой интересный. — Так как все началось, как вы решили экспериментировать друг с другом? Сириус понятия не имел, почему его это так заинтересовало, но это было так. Джеймс слегка пожал плечами: — Ну, мы вроде как спорили, а потом я просто поцеловал его или он меня, я до сих пор не уверен. Но в общем, это привело к тому, что мы стали заниматься чем-то еще, а потом я дал ему понять, что заинтересован в большем. Сириус неожиданно кивнул, размышляя о храбрости своего друга — просто поцеловать другого мужчину в разгар ссоры, не зная, чем это может закончиться. Он позавидовал этой смелости и позавидовал отношениям Джеймса, в которых разговор мог быть таким же захватывающим, как и дурачество. Ему как никогда хотелось найти кого-то, с кем он мог бы разделить такие отношения.