Регулус
Регулус был поражен, когда проснулся и увидел, что Джеймс смотрит на него со своей стороны кровати, явно только что встав с нее. Он не мог поверить, что был настолько глуп, что заснул прошлой ночью с Джеймсом Поттером. Он даже не был уверен, как это произошло. Они провели ночь за разговорами, и Регулус предположил, что заснул, но он не помнил, как? Регулус помнил только, что почувствовал странный импульс рассказать Джеймсу о себе и, что еще важнее, как он был очарован тем, как Джеймс рассказывал ему о своем собственном счастливом детстве. Регулус не помнил, когда в последний раз он так много говорил с кем-то за одну ночь, он полагал, что не делал этого с тех пор, как Сириус и он были детьми. Ему действительно нравилось разговаривать с Джеймсом, больше, чем с большинством людей. Он не знал почему, но с ним было очень легко разговаривать, и прошлой ночью ему казалось, что Джеймс и он не могли быть врагами. На самом деле, он чувствовал его одним из немногих единомышленников Регулуса. Конечно, они не обсуждали политику, войну или его семью, но они говорили о других вещах. О важных вещах, которые Регулус никогда никому не рассказывал. То, о чем он не осмелился бы рассказать даже самым близким друзьям. Он рассказывал Джеймсу о прятках, когда Регулус и Сириус были детьми. Как Регулус каждый раз прятался в одном и том же месте, а Сириус делал вид, что не видит его, чтобы Регулус мог выиграть. Это была одна из тех историй о его детстве с Сириусом, которая еще не была ничем запятнана, и это было одно из его любимых воспоминаний. Он был рад, что теперь об этом знает кто-то еще, ведь он был уверен, что Сириус никогда не рассказывал об этом Джеймсу. Регулус не знал почему, но в последнее время, когда он был с Джеймсом, особенно прошлой ночью, он чувствовал себя необъяснимо свободным. Невесомым, как будто весь остальной мир как бы исчезал, возможно, потому что идиотизм Поттера так часто отвлекал его. В любом случае, это чувство ему очень нравилось. Это было то, чего он никогда не чувствовал раньше, даже если это длилось недолго. Регулус знал, что если Джеймс и он действительно затронут тему политики, то это чувство исчезнет, так как гриффиндорец ни за что не сможет сдержаться, когда речь зайдет о его мнении относительно семьи Регулуса. Поэтому Регулус твердо решил не упоминать неприятные темы в присутствии Джеймса, пытаясь подольше сохранить это ощущение свободы. Каким-то образом самый самовлюбленный мальчик, которого знал Регулус, оказался идеальной компанией. Джеймс, безусловно, все еще был самоуверенным дерьмом, но Регулус обнаружил, что не возражает против этого. Хотя он никогда никому об этом бы и не признался. Мысль о том, что кто-то может знать, что он дружит с Джеймсом, была, по меньшей мере, пугающей. Дружеские отношения — это, конечно, не то выражение, но это было всё, о чем Регулус мог думать в данный момент. Они определенно не были друзьями. Мерлин, нет, они никогда не могли быть друзьями и ни в коем случае не встречались, но назвать их отношения с Джеймсом перепихоном тоже было уже не совсем верно. Ведь они провели вместе целую ночь, и да, они переспали, но это была лишь малая часть их ночи. Джеймс пришел, чтобы найти Регулуса и утешить его, в то время как его ближайшие друзья этого не сделали. Регулус не знал, почему, но от этого его бросало в дрожь. При мысли о Джеймсе у него иногда сводило живот, и это его настораживало. Джеймс Поттер был загадкой, и он сбивал Регулуса с толку. Регулус не мог перестать думать о нем. Он знал, что должен, потому что рано или поздно это закончится, и он потеряет одного из немногих своих спутников в жизни. У него их было очень мало, и если он позволит Джеймсу занять одно из этих мест, то потерять его будет просто катастрофой. Был еще Кикимер, их семейный домовой эльф. Он любил Кикимера. Кикимер вырастил его, а не родители, и Регулус всегда чувствовал особую связь с ним за это. К сожалению, с возрастом Кикимер стал относиться к нему больше как к молодому хозяину, чем как к другу, как Регулус всегда хотел. Поэтому существовал предел того, что Регулус мог рассказать ему и быть уверенным, что это не дойдет до его родителей. Также существовал Барти Крауч-младший, который был лучшим другом Регулуса. У него было больше всего общего с Регулусом. Они оба были саркастичными, пессимистичными, умными и выросли в богатых чистокровных семьях. Хотите верьте, хотите нет, но Барти был самым отзывчивым человеком в жизни Регулуса. Он никогда не осуждал Регулуса за его страхи и цели в жизни. Хотя он часто говорил Регулусу, что, по его мнению, ему не стоит напрягаться из-за того, что говорили ему родители. Проблема была в том, что Барти так сильно ненавидел своего отца, что решил стать его противоположностью. Он никогда бы не смирился бы с тем, что Регулус общается с известным предателем крови. Он вообще не смог бы понять точку зрения Регулуса в этом вопросе. Это делало его менее чем идеальным собеседником, особенно если речь зашла бы о Джеймсе. Оставался ещё Эван Розье, который, хотя в прошлом и был одним из самых близких доверенных лиц Регулуса, в этом году отдалился от Барти и от него. Вместо этого он все больше времени проводил с такими людьми, как Мальсибер и Снейп, что Регулус считал огромным шагом назад в качестве друга. Эван всегда был шутником в противовес серьезному характеру Регулуса и Барти, но теперь Эван сам становился более серьезным. Он воспринимал серьезно такие вещи, как превосходство крови и Темный Лорд. Регулус не был уверен, сможет ли он когда-нибудь снова рассказать своему другу что-то личное, не опасаясь, что Снейп узнает об этом. Регулус пытался размышлять о том, есть ли у него еще люди, которых он действительно мог бы назвать своими товарищами. Он не был очень открытым человеком, поэтому не удивился, когда обнаружил, что больше не может никого вспомнить. Ну, вообще-то, оставалась Реми Крэст. Реми Крэст была хаффлпаффкой в классе Регулуса, его соседкой по парте на арифмантике с третьего курса. Друзья Регулуса никогда не ходили на этот предмет, поэтому в первый день занятий он сидел один, пока Реми не попросилась сесть рядом с ним. С тех пор она так и сидела, но Регулус не возражал. Она была очень милой девушкой и, что удивительно, никогда не раздражала его, когда разговаривала с ним. Их общение завязывалось медленно, но со временем они все больше и больше беседовали. Он не назвал бы ее подругой, учитывая, что они общались только на уроках, но ему нравилось ее общество. Она всегда была расслабленной, каким Регулус почти никогда не был. Она была умна, но никогда не выставляла это напоказ и не пыталась заставить другого чувствовать себя неполноценным, что так явно не соответствовало слизеринскому характеру, что поначалу шокировало Регулуса. Она часто просила его присоединиться к ней во внеклассных мероприятиях, но он всегда отказывался. Не потому, что она ему не нравилась, а потому, что он не считал, что ему нужен еще один друг. Кроме того, у нее было много друзей, и он не совсем понимал, зачем ей вообще с ним дружить. На самом деле ее звали Ремлина, но она терпеть не могла это имя, поэтому называла себя просто Реми. Если люди называли ее Ремлиной, она просто игнорировала их. Он понял это на собственном опыте, когда они только начали заниматься арифмантикой и случайно назвал ее так, в результате чего она отказалась работать с ним в течение недели. Больше он никогда не повторял этой ошибки. Ему было интересно, понравится ли Джеймсу Реми. Наверное, да, Реми была намного круче Регулуса, а Регулус все ещё нравился Джеймсу. Ну, по крайней мере, он думал, что нравится ему. Иначе почему бы парень провел всю ночь с Регулусом, а не со своими друзьями. Джеймсу она, вероятно, понравилась бы исключительно потому, что чем больше времени Регулус проводил с ней, тем меньше времени он бы проводил с Барти или Эваном. Джеймс презирал этих двоих, хотя у него не было никакой уважительной причины, кроме той, что была у Сириуса. Регулус считал, что со стороны Джеймса было довольно грубо принимать слова Сириуса за основу, когда дело касалось друзей Регулуса. Кто он такой, чтобы судить Регулуса за его выбор друзей? Впрочем, и Регулус, конечно же, осуждал Джеймса за его выбор друзей, особенно потому, что одним из них был Сириус. Вчера он провел прекрасную ночь с Джеймсом, к своему удивлению. Джеймс фактически не вывел его из себя за всю ночь, что наверняка стало своеобразным рекордом между ними. Он действительно много чем поделился с ним прошлой ночью, и Джеймс сделал то же самое. Несмотря на то, что ему было немного не по себе при мысли о личных подробностях, которые он рассказал Джеймсу, он не думал, что жалеет об этом. Конечно, это могло обернуться для него очень плохими последствиями, но он чувствовал себя таким свободным, рассказывая кому-то то, что он никогда никому не рассказывал. Однако ему было очень стыдно за то, как он повел себя утром. Джеймс не заслужил стервозного комментария Регулуса о том, что он не сказал своим друзьям, где он находится. Он также не заслуживал того, чтобы Регулус выбежал, как он это сделал, но он надеялся, что Джеймс понял, почему он так поспешил. Он был так сосредоточен на том, какие неприятности ему предстоят, что был не слишком любезен с Джеймсом и даже сбежал без галстука. Вероятно, ему придется вернуться в комнату, чтобы поискать галстук. Он обещал Джеймсу, что не вернется в Выручай-комнату без него, так что, к сожалению, придется подождать. Профессора, вероятно, будут вне себя от гнева. В конце концов, он не только пропустил ужин, но и прогулял занятия и пропустил комендантский час. У него будет столько проблем, что, скорее всего, его снова поставят на академический контроль, как это было в первые несколько недель после инцидента. Именно тогда, когда он наконец-то обрел больше свободы и доверия, он все просрал. Рассуждая здраво, он понимал, что набросился на Джеймса, потому что не только волновался, но и в какой-то степени винил Джеймса. Несмотря на то, что Джеймс не имел никакого отношения к тому, что он пропустил ужин или часть занятий, Джеймс задержал его позже, хотя Регулус, по сути, сам попросил об этом. Регулус очень ценил то, что Джеймс его отвлекал. Он не знал, почему письмо родителей так сильно на него повлияло, ведь он знал, что не должен принимать близко к сердцу их слова, понимая, что они просто расстроены из-за него. Он знал, что скоро все пройдет, как всегда. После того, как Регулус покинул Выручай-комнату, он направился в подземелья и постарался привести себя в более приличный вид. Он не хотел, чтобы кто-то застал его в таком виде, будто он всю ночь был с кем-то. Учитывая, что он никогда не делал этого раньше, у них возникли бы всевозможные вопросы. Когда он вернулся в свою комнату, его соседи по комнате еще спали, поэтому он сразу же отправился в душ. Он попытался смыть с себя запах Джеймса Поттера. Душистый запах его одеколона и шампуня с выраженным лесным запахом Регулус считал довольно обыденным. Хотя он должен был признать, что этот запах становился все более приятным, чем больше времени он проводил рядом с Джеймсом. Вымыв тело, он принялся приводить в порядок волосы. Джеймс несколько раз проводил по ним руками в последнюю ночь, и Регулус хотел, чтобы следов этого не осталось. У Регулуса было несколько засосов, к счастью, только на бедре и груди, но их было достаточно легко замазать. Он с ужасом вспоминал, что накануне вечером оставил несколько засосов на шее Джеймса, и очень надеялся, что у этого идиота хватит ума наложить на них гламурные чары перед тем, как идти на занятия. Но даже если бы он этого не сделал, они бы ни за что не заподозрили, что это Регулус, так что плевать. Как только Регулус почувствовал что готов к занятиям, и что выглядит вполне нормально, он вышел из ванной. Его встретил холодный взгляд Барти Крауча, который сидел на краю своей кровати, только что проснувшись: — Где ты был всю ночь? Регулус изобразил замешательство: — Что ты имеешь в виду? Я был здесь. Барти закатил глаза, и его ответ пронизан сарказмом: — Да, в этом я полностью уверен. Регулусу хотелось хлопнуть себя ладонью по лбу от собственной глупости. Конечно, Барти не был идиотом. Может быть, если бы он разговаривал с Эваном, ему бы и удалось выкрутиться, но Барти знал его лучше: — Ладно, извини. Меня не было, но теперь я вернулся. Я в порядке. Барти встал и начал подходить к Регулусу: — Я-то хоть и думаю, что это здорово, что ты был занят чем-то помимо чтения, но префекты заметили, что тебя здесь не было. Я пытался сказать им, что ты в туалете, но они настаивали на том, чтобы подождать, пока ты выйдешь. Но, очевидно, ты так и не вышел. Регулус почувствовал тепло в животе за своего друга. Иногда он забывал, насколько хорошим другом был Барти. Мальчик мог быть холодным и безжалостным, если его разозлить, но он действительно заботился о Регулусе: -Спасибо за это. Я знаю, что окажусь в полном дерьме, к сожалению, я не подумал об этом прошлой ночью, а сейчас я мало что могу сделать. Должно быть, он заметил что-то уязвимое в Регулусе, потому что его друг подошел ближе и положил руку на плечо Регулуса, серьезно глядя ему в глаза: — Это из-за письма, которое ты получил вчера? Твоя мама что-то сказала? Регулус был ошеломлен. Он не ожидал, что его друзья смогут определить, когда он получает письмо от родителей, или, по крайней мере, не смогут догадаться, что обычно это не приводит его в хорошее настроение. Впрочем, Барти был очень наблюдателен, так что удивляться не стоило. Отсутствие реакции со стороны Регулуса было тем ответом, который был нужен Барти: — Эй, я знаю, что она твоя мать, и она хочет для тебя лучшего, но это не значит, что ты должен принимать близко к сердцу все, что она говорит, она не всегда права и не всегда точно знает, что для тебя правильно, ясно? Барти не понимал. Он не понимал, потому что, хотя у него и был дерьмовый отец, который для всех намерений и целей желал, чтобы Барти не существовало, у него была мать, которая любила его. Его мать любила его больше всего на свете, и они были очень близки. Регулус не раз завидовал, слушая, как его друг рассказывает о своей матери и о том, чем они занимались на каникулах. У Регулуса не было ни матери, ни отца, которые любили бы его, ни, черт возьми, даже брата. Он всегда надеялся, что где-то в глубине души его мать хоть немного заботится о нем, но с возрастом он начал сомневаться в этом еще больше. После ее последнего письма он был уверен в этом, но он также знал, что она хотела для него самого лучшего, даже если не любила его. Разве это не было еще важнее? Он решил, что самый простой способ разобраться с Барти — это сказать ему, чего он ожидает от Регулуса: — Да, я знаю. Ничего особенного, мне просто нужно было побыть одному. Барти отступил назад и вопросительно поднял бровь: — Так ты был один. Я то предполагал, что, возможно, ты нашел девушку, чтобы утопить в ней свои печали. Может быть, ты бы действительно начал немного радоваться жизни? Регулус слегка усмехнулся: — Не знаю, с чего ты взял, что у меня нет жизни. Нет, я не был с девушкой, но это не значит, что у меня нет жизни. Барти громко рассмеялся, когда начал одеваться в школу: — Думаю, да. Ну же, Регс, тебе нужно взять жизнь за яйца. Найди девушку и затащи ее в постель. Это просто, если ты собираешься нарушать свои маленькие правила, то ты можешь сделать так, чтобы это того стоило. А, что, если парня? — мрачно подумал Регулус. Он с удовольствием сказал бы это, чтобы посмотреть, как отреагирует его друг, но, конечно же, не сделал этого. Его навыки самосохранения были слишком хороши для такой авантюры. Регулус закатил глаза: — Мерлин, не напоминай мне о моих правилах. Я сейчас встряну в такое дерьмо. Барти посмеялся над ситуацией Регулуса, а Регулус начал укладывать свои школьные вещи, болтая со своим другом, пока не проснулся их третий сосед по комнате. Эван не был склонен просыпаться по утрам, и он ворчал, пока все трое не спустились к завтраку. Внезапно настроение у него улучшилось, в то время как настроение Регулуса становилось все хуже и хуже, по мере приближения времени занятий.************************************************************************************************************************************
Когда Регулус вошел в кабинет Трансфигурации, он приготовился к худшему. Как только он увидел Минерву МакГонагалл, его желудок сжался от страха. Он не знал, чего ожидать. Он никогда раньше не нарушал правила безопасности, а прошлой ночью нарушил не один раз, и у него было предчувствие, что исход будет не очень хорошим. Если реакция профессора, когда он действительно получил свой маленький ментальный перерыв, была хоть каким-то признаком, то он был в полной заднице. Он сел впереди класса, как всегда, и Эван сел рядом с ним, но ничего не произошло. Профессор МакГонагалл ничего не сказала ему за весь урок, более того, она даже не взглянула на него. Эван не знал, волноваться ему или облегчить ее реакцию, поэтому он решил волноваться. Это могло означать, что они собираются отправить его к директору. Регулус очень надеялся, что это не так. Ему никогда не нравился профессор Дамблдор, и он старался избегать его больше всего на свете. Этот человек был чем-то средним между сумасшедшим и гением-манипулятором, и это немного пугало Регулуса. Когда закончился урок, а профессор МакГонагалл так ничего и не сказала ему, казалось, что все может быть в порядке. Он все еще ждал, когда упадет другой ботинок, но позволил себе глубоко вздохнуть, когда студенты вокруг него начали собирать свои книги. — Мистер Блэк, не могли бы вы остаться после урока на несколько минут? И тут раздался звук падающего ботинка. Он мог только представить, какая ругань его ожидает. Он повернулся к ней с натянутой улыбкой на лице: — Конечно, профессор. Пока класс расходился, Регулус сложил свои вещи в сумку и схватил ее, готовый бежать, если дела пойдут плохо. Он подошел к столу профессора МакГонагалл и ждал, когда она начнет кричать. Но она не стала, вместо этого она окинула его любопытным взглядом. Они просидели минуту в неловком молчании, от которого ему стало немного не по себе. Он подумал, не ждет ли она его признания. Так что через пару минут он решил, что признание лучше, чем эта пытка: — Профессор, если это из-за того, что я пропустил комендантский час и ужин, то мне очень жаль, я действительно… Она прервала его, к его удивлению: — Нет, мистер Блэк, дело не в этом. Мистер Поттер все мне объяснил, и я все поняла. Регулус замер. Джеймс все ей объяснил, что? Что он объяснил? Разве у него не было своих неприятностей? Что Джеймс сказал ей? Что он мог сказать, не нарушая доверия Регулуса? В голове Регулуса мелькали всевозможные варианты, пока профессор МакГонагалл не заговорила снова: — Я больше всего хотела обсудить репетиторство. Регулусу потребовалось мгновение, чтобы осознать, что сказала профессор, — репетиторство? Профессор МакГонагалл заговорила снова: — Да, я знаю, что репетиторство — это небольшой секрет, но мне нужно убедиться, что вы подходите к этому со всей разумностью. Не перетруждаете себя, наваливая на себя слишком много. Это очень мило с вашей стороны помочь мистеру Поттеру, особенно с учетом того, что у вас скоро СОВ, но помните, что ваше здоровье превыше всего. Мы не просто так регулировали процесс вашего обучения, и то, что это не ваша собственная экзаменационная работа, не означает, что вы не будете испытывать стресс из-за нее. Я просто хочу убедиться, что вы это понимаете. Регулус никогда в жизни не чувствовал себя таким растерянным. Профессор считала его милым, потому что он занимался с Джеймсом Поттером. Джеймс сказал профессору МакГонагалл, что Регулус пропустил ужин и комендантский час, потому что был занят репетиторством Джеймса, и каким-то образом они не возражают против этого? Это была, возможно, самая глупая вещь, которую Джеймс мог сказать, и все же она полностью и на сто процентов сработала. — Да, профессор, я знаю, что это дополнительная работа, но я действительно думаю, что это то, что может помочь мне как человеку. Знаете, быть немного менее эгоистичным. Она слегка приподняла бровь, словно не веря словам Регулуса: — Что ж, это очень мудро с вашей стороны, мистер Блэк, и я преклоняюсь перед этим начинанием. Но главное, что мне нужно с вами обсудить, это то, что мы с профессорами не позволим вам вернуться к старым привычкам. Я думаю, это очень любезно с вашей стороны помогать мистеру Поттеру, но если вы почувствуете, что становитесь перегружены, я хочу, чтобы вы сказали мне об этом. Мы с преподавательским составом также признаем, что вы очень хорошо учились, несмотря на то, что вчера вечером пропустили время приема пищи и комендантский час, поэтому мы решили, что если вы будете уделять дополнительные пару часов в неделю, чтобы помогать кому-то другому учиться, это не будет слишком тяжело. Мистеру Поттеру также строго приказано сообщать нам, если он заметит какие-либо признаки беспокойства во время ваших занятий, так что, пожалуйста, не доводите дело до крайности. Регулус не мог в это поверить. Джеймс не только избавил его от неприятностей, но и предоставил ему дополнительное время для учебы. Технически это было время для занятий с Джеймсом, но Джеймс не нуждался в его занятиях, так что он мог потратить его на учебу, если хотел. Хотя, по его мнению, Джеймс должен был присутствовать, но Регулус не возражал против этого. Он не мог поверить, насколько предусмотрительным был Джеймс, чтобы сделать это. Он каким-то образом сделал это до того, как на Регулуса успели накричать. Джеймс подумал о проблемах Регулуса раньше, чем о своих собственных, и это вызвало у Регулуса желание увидеть его и поблагодарить. — Да, профессор. Да, я понимаю это. Профессор МакГонагалл улыбнулась ему, но в ее глазах стояло странное выражение: — Хорошо, мистер Блэк, вы можете идти, — когда он уже собирался повернуться, чтобы уйти, она сказала еще кое-что: — Только… пожалуйста, будьте осторожны, мистер Блэк. Это все, что я хочу сказать. Он одарил ее натянутой улыбкой и вышел из комнаты, чувствуя себя весьма озадаченным ее последним заявлением. Она хотела, чтобы он был осторожен? Он понимал это, но она уже предупреждала его, чтобы он не переусердствовал с учебой, так чего же она хочет от него теперь? Он решил проигнорировать ее последнее замечание и просто порадоваться, что отделался без проблем. К тому же у него теперь было дополнительное время для учебы, если он этого хотел, и Джеймс сделал все это возможным. Регулус немного опоздал на Арифмантику из-за разговора с профессором МакГонагалл. Профессор Вектор, должно быть, уже был предупрежден о такой возможности, потому что он просто махнул Регулусу рукой и продолжил говорить с классом. Регулус пошел и сел за свою парту рядом с Реми Крэст. Она бросила на него любопытный взгляд, и он сделал что-то очень нехарактерное для него — ободряюще улыбнулся ей. Сначала она выглядела немного удивленной, но потом улыбнулась ему в ответ и снова повернулась, чтобы слушать профессора Вектор. Регулус еще мгновение смотрел на Реми, прежде чем сам повернулся к классу. Он никогда не задумывался о своих отношениях с Реми, пока не подумал о том, что она — одна из его немногих собеседников. Они не общались вне класса, но во время занятий разговаривали довольно много. Она была очень добра к нему, и он это ценил. Она была одной из немногих, кто искренне переживал за него в начале года, когда он занимался до изнеможения. Он помнил, как она уговаривала его вздремнуть во время урока, предлагала делать за него записи, а однажды даже принесла ему перекусить. Тогда его это раздражало, но, вспоминая то время, можно сказать, что это было очень мило с ее стороны. У нее были длинные пыльно-светлые вьющиеся волосы, которые обычно представляли собой нечто среднее между беспорядком и контролируемым хаосом. У нее была слегка загорелая кожа, которая редко встречается среди англичан, но как он знал, ей досталась от матери-испанки. У нее были темно-голубые глаза и яркая белоснежная улыбка. Сегодня ее волосы были убраны в беспорядочный пучок, а форма была перекошена. Для Реми это было обычным делом, она никогда не беспокоилась о правилах дресс-кода. Реми обычно носила свою форму с другими аксессуарами, которые делали ее более индивидуальной; однажды она сказала ему, что ненавидит идею быть скучной. Сегодня она надела колготки в сеточку под юбку и толстые носки кремового цвета с черными ботинками. В довершение ко всему она надела голубой свитер поверх рубашки. Наряд был немного странным, но он должен был признать, что ей очень идет. Он как бы выражал ее характер. Она не была бунтаркой, не была книжным червем, не была проказницей, она была просто Реми, простой и понятной. Она была довольно популярна в школе среди тех, кто ее знал, хотя, казалось, она никогда не стремилась собрать много друзей. Была дружелюбной и милой, но в целом была очень спокойной, и Регулус решил, что людям это нравится. Казалось, что это его любимая черта в ней. Она никогда не напрягалась даже на самых тяжелых экзаменах по арифмантике, в то время как Регулус обильно потел, что он делал нечасто, потому что это было отвратительно. Она всегда пыталась успокоить его, говоря, что это не самое страшное в мире, если он ошибется с ответом, и он все равно будет лучшим в классе. Она была добра в таких вещах и часто дополняла Регулуса. Она часто говорила ему, что он умный, что он красивый, а несколько раз даже говорила, что он веселый. Это было то, чего Регулус никогда в жизни не слышал. Регулус никогда не получал столько комплиментов, сколько получал от Реми, хотя Джеймс быстро догонял ее. Казалось, она никогда не ждала от него ответных комплиментов, она вела себя так, словно они были бесплатными. Он полагал, что для нее это так, но в его жизни ничто не доставалось даром. Примерно в середине урока Регулус писал конспекты, как вдруг Реми толкнула его в бок. Он посмотрел на нее, и ее голубые глаза вопрошали его, только он не был уверен, о чем именно. Ему не пришлось долго ждать, чтобы узнать это, потому что через пару секунд она спросила низким голосом: — Так мне нужно спросить, почему ты опоздал, или этого улыбчивого ответа должно быть достаточно? Она подмигнула ему, и он понятия не имел, что это значит, поэтому просто ответил на незаданный вопрос: — Я был на встрече с профессором МакГонагалл. — О. У тебя были неприятности из-за того, что ты пропустил ужин вчера вечером? Регулус был озадачен. Как Реми заметила, что его не было на ужине вчера вечером? Их домашние столы находились совсем рядом друг с другом. Он вопросительно покачал головой: — Что ты имеешь в виду? Откуда ты это знаешь? Реми закатила глаза, как будто это был нелепый вопрос: — Да ладно, Регулус. Я всегда слежу за своими друзьями, особенно за теми, кому нельзя доверить поесть самостоятельно. Конечно, я заметила, что вчера тебя там не было. Регулус на мгновение потерял дар речи. Реми и он были друзьями? У Регулуса был друг, о котором он даже не знал? Он дружил с кем-то, кого его родители, несомненно, не одобрят, и это его даже обрадовало. Он полагал, что должен был догадаться, что они друзья. Они разговаривали каждый урок. Он знал, что у нее три старших брата, что она обожает играть в плюй-камни и что ее мать умерла, когда ей было пять лет. Он знал о ней довольно много, если подумать. Не так много, как о Барти и Эване, но определенно больше, чем о большинстве людей. Регулус полагал, что он больше не был человеком с двумя друзьями. Теперь у него было три друга, и один из них — женщина. Не то чтобы это было проблемой, просто он никогда не рассматривал такую возможность. Он понял, что долго не отвечал ей, поэтому подумал, что лучше сказать: — Нет. Нет, она не злилась на меня, хотя я был полностью готов к тому, что на меня будут кричать. Вместо этого она решила продлить время моей учебы. Она тихо хихикнула, чтобы не мешать остальным в классе: — Итак, дай мне прояснить ситуацию. Ты пропускаешь запланированное время приема пищи, установленное самим директором, и каким-то образом ты получаешь от этого дополнительный час учебы. Ух ты, Блэк, да ты молодчина. Я всегда знала, что слизеринцы умеют манипулировать ситуацией в своих интересах, но ты, возможно, лучший из них. Регулус от неожиданности немного рассмеялся, но тут же получил укоризненный взгляд от профессора Вектор. На несколько минут они оба затихли, пока Реми не наклонилась к нему и не прошептала: — Эй, не хочешь завтра сходить со мной в теплицы? Это был не первый раз, когда Реми просила его пойти с ней в теплицы, возможно, она думала, что ему нужно расслабиться. Он всегда придумывал отговорки, почему не может присоединиться к ней. Он был не из тех, кто ходит в теплицы. Он бывал там раньше с Эваном и Барти, но всего несколько раз, и никогда не участвовал. Он знал, что Реми часто посещает теплицу, и подумал, не лучше ли пойти с ней, если он когда-нибудь захочет принять участие. Возможно, это была ужасная идея, но он решил, что ему стоит подумать об этом. Он не был уверен, было ли это из-за его хорошего настроения или она просто поймала его в нужный момент. Он решил, что раз у него появилась новая подруга, то он может провести с ней время вне уроков. Поэтому, вопреки здравому смыслу, он кивнул ей и был приятно удивлен, увидев, что она улыбнулась. Он не знал почему, но было приятно видеть, что кто-то улыбается ему, и ему нравилось видеть Реми счастливой. — Вау, да у тебя хорошее настроение. Регулус слегка кивнул, а затем повернулся обратно, чтобы послушать, как Вектор учит их арифмантике, надеясь, что он только что не сделал ошибку.***********************************************************************************************************************************************************
— Так ты хочешь сказать, что на последнем тесте по Древним Рунам ты получил отличный результат? Я думала, что справилась, когда мне сняли всего несколько баллов за вопрос о египетских рунах. Регулус слегка ухмыльнулся, глядя на свою… подругу? Он все еще не был уверен, как именно ее называть. К удивлению Регулуса, с Реми было довольно весело общаться вне занятий. Он никогда не ожидал, что ему понравится общество других людей, поэтому, когда это происходило, он всегда был немного шокирован. Регулус и его новая подруга спускались в теплицы на следующий день после Арифмантики, как и планировали Реми и он. Они встретились во дворе, и примерно на полпути к месту назначения разговор перешел от неловкой болтовни к комфортному обсуждению их общих занятий. Еще до начала прогулки он знал, что Реми довольно умна, но теперь он был уверен, что она гораздо более прилежна, чем он думал. Просто ее привычки в учебе были гораздо менее очевидны. Например, ее никогда не заставали в отключке на лестничной клетке, оттого что она переутомлялась до изнеможения. — Да, я готовился, но признаюсь, что те вопросы по египетским руинам заставили меня поволноваться. Но, к счастью, я получил проходной балл. Она громко фыркнула: — Да, проходной, как же. Как будто это тебя когда-то волновало. Разве ты не гений или как там таких называют? — это заставило Регулуса смущенно отвести взгляд, пока она не рассмеялась и не спросила: — Так ты когда-нибудь раньше бывал в теплицах? — Да, я бывал там с Барти и Эваном, но всего пару раз. — Круто. Кажется, я уже видела Крауча здесь раньше. — И как я догадываюсь, ты не фанатка? — Регулус предположил, что ей не очень нравится Барти, как и многим людям, которые не любят его, если они не дружат с ним. Он мог быть дьявольски жестоким, если его не волновали ваши чувства, а именно так, к сожалению, он относился к большинству людей. Она пожала плечами, но не выглядела особенно обеспокоенной упоминанием о нем: — Он нормальный. Ну, типа, он не отличается особой любезностью, но я обычно ничего не говорю ему, а он ничего не говорит мне. Так что для меня это не проблема. Он не мог поверить, насколько спокойно Реми относится к людям. Регулус считал, что это большая редкость, когда два человека относятся друг к другу как пчелы: ты не беспокоишь их, а они не беспокоят тебя. Нет, обычно один из людей доставал другого, пока пчела не укусит его, и он не усвоит урок. Он догадался, что Реми не чувствовала, что ей нужно выучить урок от кого-то вроде Барти. Он предположил, что, возможно, это потому, что Реми и Барти были немного похожи. Не в их основных моральных принципах, Реми в целом была добра к людям, в то время как Барти, естественно, был груб с ними, но они оба были очень спокойными. Они не напрягались по пустякам, как это было свойственно Регулусу с детства. Он прервал свои мысли, когда Реми снова заговорила: — Да, ты просто не можешь позволить таким вещам доставать тебя. Если кто-то пытается начать со мной спор, я просто отпускаю его и иду дальше. Бесполезно злиться на то, что кто-то так к тебе относится, потому что ты точно не сможешь его изменить. Регулусу было трудно понять эту идею. Обычно он был очень восприимчив к другим идеям, но ему было трудно понять, что можно просто не заботиться о том, что думают другие. Что кто-то может просто решить не заботиться об этом. Он решил, что это из-за того, как он рос, что ему трудно понять эту концепцию, он определенно никогда не мог отмахнуться от оскорблений своей матери: — Да, но разве тебе не интересно, почему ты им не нравишься? — О, я знаю, почему я им не нравлюсь. Я им не нравлюсь, потому что я курю травку, я им не нравлюсь из-за того, с кем я дружу, а иногда я им не нравлюсь из-за того, что я полукровка. Регулус уставился на нее, немного ошеломленный ее беззаботностью. Она не видела ничего плохого в том, что люди думают о ней, или, по крайней мере, не злилась из-за этого. Ему было немного противно думать о том, что он полностью осознает, что люди воспринимают ее по-другому из-за ее происхождения по крови. Он знал, что его друзья и семья чувствуют то же самое и, несомненно, будут шокированы его общением с ней. Однако ему было все равно. Она не была полукровкой, она была милой девушкой и другом. — Ну, если ты смирилась с этим, то, полагаю, у тебя дела обстоят гораздо лучше, чем у всех нас. Она посмотрела на него и ободряюще улыбнулась: — Да, я думаю, это то, с чем мы все сталкиваемся. Когда мы молоды, нас учат заботиться о том, что все думают, чтобы мы могли вписаться в общество. У нас есть идея, что мы должны быть кем-то другим, чтобы нравиться другим, но как только мы понимаем, что нам не нужно меняться, мы становимся намного счастливее. В большинстве случаев вы нравитесь людям больше, потому что они знают, что вы искренни. Даже если людям это не нравится, мне уже все равно, я ни для кого не меняю себя. Он улыбнулся ей, настоящей искренней улыбкой: — Мне это нравится. Она улыбнулась в ответ: — Я так и знала. Они приближались к теплицам, и Регулус начал немного нервничать. Он редко приходил сюда, и он был уверен, что будет чувствовать себя не в своей тарелке. Регулус. Они подошли к одной из теплиц в задней части, той самой, которую мадам Помфри часто забывала проверить. Это было идеальное место для студентов, чтобы отвлечься от своих забот. Реми вошла в здание так, словно была там сотни раз, что, по его мнению, вероятно, так и было. Он дал себе долю секунды на волнительный вздох, прежде чем шагнуть в здание.**********************************************************************************************************************
Можно с уверенностью сказать, что Регулус никогда раньше не чувствовал себя так. Ему казалось, что он парит, но в то же время он никогда не был так приземлен, как сейчас. Буквально, он лежал на земле вместе с Реми в двадцати футах от теплиц. Они оба смотрели на небо, пытаясь угадать форму облаков. Он был так расслаблен. Он не мог вспомнить, когда в последний раз смотрел на небо днем. Иногда он смотрел на небо ночью, чтобы увидеть свою семью, но никогда не делал этого днем. Днем звезд нет. Или, может быть, они есть, но просто скрыты солнцем? О, это было интересно. Надо будет поискать, куда деваются звезды днем. Может быть, они просто исчезли? А может, у них есть мантии-невидимки, которые они используют, чтобы спрятаться от людей? Нет, это было смешно, но что, если это правда? Регулус не осознавал, что говорит вслух, пока не услышал громкий смех Реми рядом с собой: — Звезды не под мантией-невидимкой, Рег. Мантии-невидимки не существует. Он повернулся к ней, медленно, он не мог поверить, насколько медленно он двигался. Казалось, что ему понадобилось десять минут, чтобы повернуть голову и посмотреть на нее. Когда он это сделал, она уже смотрела на него, и они молча смотрели друг на друга в течение мгновения, прежде чем он заговорил. Его губы медленно двигались, формируя слова, которые он пытался произнести: — Да, существуют. Я видел одну лично. Вообще-то, я был под ней недавно. Внезапно она стала двигаться очень быстро, он вздрогнул от ее стремительного движения. Она оперлась на локти и придвинулась ближе к нему. Он почувствовал, как его глаза расширяются, становясь комически широкими. Она двигалась быстрее, чем кто-либо, кого он когда-либо видел до этого, громко спрашивая: — Где ты видел мантию-невидимку? Регулус хитро улыбнулся ей или, по крайней мере, попытался. Он не был на 100% уверен, что это вышло именно так, но он решил, что она поймет суть: — Я не могу тебе этого сказать. Это секрет. — Секрет? Регулус Блэк, я не знала, что у тебя так много секретов. Куда ты их все суёшь? Внезапно Регулус начал смеяться, гораздо сильнее, чем нужно, но это было смешно. Черт, это было так смешно. У него было гораздо больше секретов, чем все думали. Может быть, они все думали, что у него много секретов, он не был уверен, но он был тихим, так что это было возможно. Может быть, они считали его загадочным из-за его молчания. Не потому, что ему нечего сказать, просто у него были секреты. Он засмеялся еще сильнее от этой мысли. У него действительно были секреты. Главный из них — Джеймс Поттер. Реми спросила его, куда бы он положил свои секреты, и он не был уверен, но он знал, куда бы он хотел положить Джейми. Потом Реми присоединилась к его смеху, и они вдруг захихикали, как школьницы. Ну, он полагал, что Реми и была школьницей, но она никогда так себя не вела. Возможно, они выглядели смешно, но Регулуса это в данный момент не волновало. Он слишком хорошо проводил время. Вдруг он услышал свое имя: — Реджи? Откуда взялся этот голос? Регулус посмотрел налево и направо, но никого не увидел. Это был не голос Реми. Неужели голос был в его голове? О, Боже, он что, сходит с ума? В роду Блэков сумасшествие было в порядке вещей, но он всегда думал, что оно настигнет Сириуса, а не его. Внезапно заговорила Реми, которая, похоже, не была Регулусом. Может быть, она тоже сходила с ума: — Привет, Ремус, Сириус. Приятно видеть вас, мальчики, на прогулке. Сириус? У Регулуса был брат по имени Сириус. Он перевернулся на живот и посмотрел в сторону холма, и, конечно, в нескольких футах перед ним стоял его брат и высокий персонаж. По какой-то причине он не мог вспомнить имя этого высокого парня. Он знал, что знает его, но почему-то не мог вычленить его из своих мыслей. Высокий безымянный мальчик ответил Реми: — О, привет, Реми. Привет, Регулус. Чем вы тут занимаетесь? Реми снова заговорила, похоже, она была хорошо знакома с высоким мальчиком: — О, ничего особенного. Мы просто были в теплице… Регулус перебил, мгновенно почувствовав себя неловко за то, что перебивает своего нового друга, но он просто обязан был узнать имя этого мальчика: — У меня такое чувство, что я тебя знаю. Как тебя зовут? Этот высокий персонаж слегка прочистил горло, собираясь ответить, как вдруг Сириус заговорил: — Что за херню ты несешь, Регулус? Я твой брат. Регулус закатил глаза, или, по крайней мере, попытался это сделать, но, вероятно, это больше походило на приступ, чем на что-либо другое: — Это я знаю, Сири, естественно же, что я обращался к высокому мальчику. Сириус выглядел абсолютно возмущенным, он посмотрел на высокого мальчика, как будто у того должен был быть какой-то ответ для него, а затем повернулся обратно к Регулусу, явно неудовлетворенный полученным ответом: — Сколько ты выкурил, Реджи? — Выкурил? Что? Нет, я просто тусуюсь со своей новой подругой Реми. Реми хихикнула рядом с ним: — Новой подругой? Мы дружим уже много лет, Регулус. Сириус окинул их любопытным взглядом: — С каких пор вы дружите? Я никогда не видел вас вместе. — Мы вместе ходим на арифмантику и сидим вместе уже много лет. Я. Регулус снова перебил, наконец-то получив ответ на свой внутренний вопрос: — Ремус! Ты же Ремус, верно? Я это знал! Я прошу прощения за свою забывчивость, но я помню, что ты очень умный и высокий. Ремус Люпин, которого Регулус теперь узнал, попытался подавить смех, но Сириус бросил на него сердитый взгляд, который заставил его мгновенно замолчать: — Боже мой, Рег. Ты в полном неадеквате. Дай мне посмотреть на тебя. Регулус перевернулся на спину, чтобы лучше видеть брата, и Сириус подошел ближе. Он наклонился к Регулусу и посмотрел ему прямо в глаза. Регулус на секунду задумался, насколько глаза его брата похожи на его собственные, вероятно, это результат близкородственного скрещивания. Глаза Сириуса, хотя и были похожи по цвету на глаза Регулуса, были более теплыми, как туманный день, в то время как Регулус всегда считал свои глаза стального цвета. Он надеялся, что Джеймс найдет немного тепла в его глазах. — Господи, они налились кровью. Ремус заговорил следующим: — Да ладно, Сириус, не будь таким громким и властным. Ты спускался сюда, чтобы сделать то же самое. Для чего они сюда спускались? Сириус ответил совершенно детским голосом: — Ну, это другое дело. Он мой младший брат, и он слишком мал, чтобы заниматься подобными вещами. — Сириус, ты ходишь сюда с 4-го курса. — С ним все по-другому. — Как это? Потому что он твой маленький брат? Регулус вмешался, ему не нравилось, как мальчики обсуждали его, когда его там не было: — Эй, я не маленький. Реми хихикнула рядом с ним: — Ну, ты вроде как маленький. Регулус повернулся к ней, теперь слыша детский голос от него, а не от брата: — Что? Я 183 см, а он коротышка. Регулус указал на своего брата. Сириус оскалился: — Я не коротышка. Я выше среднего роста, а ты не выше меня, козявка. Ремус ответил, прежде чем Регулусу представился шанс: — Не, он выше. Сириус уставился на своего друга, выглядя крайне расстроенным. Реми заговорил снова: — Не то чтобы ты был коротышкой, Рег. Но ты худой и какой-то миниатюрный. — Никогда не называй меня миниатюрным. Реми рассмеялась, что заставило Регулуса рассмеяться. Он не знал почему, но ее смех был таким заразительным. Между Ремусом и Сириусом происходил молчаливый разговор. Мальчики смотрели друг на друга, казалось, часами. Ремусу стало немного не по себе от их пристальных взглядов. В конце концов, Сириус глубоко вздохнул и посмотрел на брата: — Ладно, наслаждайся, малыш. А ты следи за тем, чтобы он не наделал глупостей. Он указал на Реми, когда говорил вторую часть, а затем наклонился и взъерошил волосы Регулуса. Это заставило Регулуса почувствовать себя таким маленьким ребенком. Он окликнул Сириуса, который теперь обнимал Ремуса и шел в сторону теплиц: — Сири! Смотри, чтоб не наделал глупостей. Сириус обернулся и на мгновение улыбнулся своему брату, а затем повернулся и пошел прочь. Реми и Регулус некоторое время ничего не говорили, снова уставившись на небо. Пока он наконец не заговорил, хотя и не был уверен, почему он чувствует необходимость довериться ей: — Я не разговаривал с ним с тех пор, как был в больничном крыле. А он не делал ничего подобного с тех пор, как мы начали учиться в Хогвартсе. Она посмотрела на него, но ничего не сказала. Они смотрели друг другу в глаза, каким-то образом полностью понимая друг друга. С ней было так легко разговаривать, почти так же легко, как с Джеймсом. Он снова заговорил, отчаянно желая узнать, что она думает: — Как ты думаешь, он ненавидит меня? Она покачала головой и тихо сказала: — Тот, кто ненавидит своего брата, не станет возиться с ним так, как это сделал он. Он любит тебя, это очевидно, возможно, для всех, кроме вас обоих. — Нет, не любит. Он может чувствовать себя обязанным передо мной из-за нашей общей крови, но не любит меня. Никто не любит меня по-настоящему. Она посмотрела на него таким мрачным и серьезным взглядом, каким он был всего несколько минут назад, протянула руку и сжала его ладонь: — Регулус, если ты позволишь мне, я стану для тебя лучшим другом и дам тебе всю любовь, в которой ты нуждаешься. Он улыбнулся ей, а потом вдруг разразился смехом: — Это была самая слащавая вещь, которую я когда-либо слышал. Она начала смеяться, и вскоре они уже безудержно хохотали. Хотя они оба смеялись над нелепостью момента, он действительно верил, что она будет рядом с ним. Они снова повернулись к небу и стали смотреть на облака. Он увидел облако, похожее на медальон, а рядом с ним еще одно, похожее на кубок, и указал на них Реми.