Регулус
— Я не думаю, что это хорошая идея, Редж, — прошептала Реми Регулусу через стол в библиотеке. Мадам Пинс уже несколько раз просила их вести себя потише. Это было не совсем обычным явлением для Регулуса, но, опять же, когда он был с Реми, то всегда совершал несвойственные ему поступки. Хотя он не хотел бы испортить свою репутацию самого прилежного ученика в библиотеке, поэтому старался вести себя потише. Регулус закатил глаза на опасения Реми: — Не похоже, что они проклянут тебя, Рем. Поверь мне, я позабочусь о том, чтобы они вели себя наилучшим образом. Она недоверчиво подняла бровь: — Правда? Даже Крауч? — Регулус, должно быть, скривился или что-то в этом роде, потому что она ухмыльнулась его выражению лица: — Да, я так и думала. Лучший друг или нет, ты не можешь предвидеть его действия, верно? Регулус тихо проклинал себя за то, что не может контролировать свою мимику, хотя его учили этому с рождения. Он всегда умел скрывать свои чувства, но по какой-то причине с Реми он стал более открытым и честным. В последнее время он проводил много времени с Реми, и ему захотелось познакомить ее с другими своими друзьями. Хотя Реми и была полукровкой, он был уверен, что его друзья не станут ей этим грубить, ну по крайней мере, не в лицо. Возможно, Регулусу они выскажут пару лестных за их дружбу, но ему было все равно. Обычно его друзья не беспокоили полукровок, некоторые из других слизеринцев так поступали, но у его друзей, похоже, не было с ними проблем. Он просто не хотел скрывать свою дружбу и дружбу друзей друг от друга. Ему и так приходилось достаточно скрываться с Джеймсом. — Ладно, нет, я не могу предсказать, что он будет делать, но я гарантирую тебе, что он не будет откровенным мудаком по отношению к тебе. Возможно, он бы вёл себя плохо, если бы ты была магглорожденной, но так как ты полукровка, то всё должно быть в порядке. — Как будто это не хуёвее. Регулус пошел на попятную, понимая, что ему не следовало говорить о магглорожденных: — Да ладно, Реми. Если ты встретишь их и хотя бы познакомишься, может быть, мне не придется им врать. Она закатила глаза на драматизм Регулуса: — Я не знаю, зачем ты им врешь. Кому какое дело, что ты общаешься со мной. Почему их это должно волновать? Ты же не грубишь Розье за то, что он тусуется с буквально самым тупым человеком в Хогвартсе. Регулус не мог не рассмеяться над тем, каким его подруга представляет Мальсибера: — Ладно, это справедливо, но серьезно подумай об этом, пожалуйста. Реми закатила глаза, но потом пожала плечами: — Черт, ладно, Редж. Я как-нибудь встречусь с ними, но если все закончится плохо, то ты будешь мне должен. — Безусловно, спасибо, — Регулус улыбнулся ей, но улыбка быстро пропала, когда она задала свой следующий вопрос. — Теперь, когда я согласилась встретиться с твоими друзьями, ты, наконец, расскажешь мне, с кем ты обжимаешься в последнее время? Глаза Регулуса расширились от шока. Откуда, черт возьми, она узнала? Она рассмеялась над выражением лица Регулуса: — Да, я так и думала. Это довольно очевидно для любого, кто обращает внимание, понимаешь? — Я ни с кем не обжимался. — Да ладно, Регулус, ты не обязан говорить мне, кто это, но давай договоримся не лгать друг другу. Просто скажи, что ты не хочешь мне говорить. Регулус разочарованно хмыкнул: — Ладно. Я не хочу тебе говорить. Она слегка рассмеялась: — Достаточно справедливо. Ладно, так ты поможешь мне со звездными картами или нет? Это была одна из причин, по которой Регулус любил проводить время с Реми. Она никогда не принуждала к чему-то и могла понять, когда Регулусу было некомфортно в той или иной ситуации. Он ценил то, что она уважала его границы, чего не делали другие его друзья. Он закончил помогать ей со звездными картами, и после этого они разошлись. Регулус шел по коридору, когда его внезапно схватили и затащили в чулан с мётлами. Ему даже не нужно было смотреть, чтобы понять, что это был не кто иной, как Джеймс Поттер. Регулус почувствовал, как его желудок слегка затрепетал при виде Джеймса, и он быстро проклял свои гормоны. В последнее время Регулусу казалось, что его безупречное самообладание полностью теряется, когда он сталкивается с ухмылкой и лохматыми волосами Джеймса Поттера. Откровенно говоря, это было немного унизительно, и проблема, казалось, становилась только хуже, чем больше времени он проводил с Джеймсом. Этого должно быть достаточно, чтобы прекратить общение с Джеймсом, но если Регулус был честен с самим собой, то это означало, что он не был уверен, что сможет остановиться. Когда он не виделся с Джеймсом каждый день, он начинал скучать по нему, и эта мысль пугала Регулуса до смерти. Раздался звук Люмоса, и перед Регулусом появилось глупо красивое лицо Джеймса, ухмыляющегося: — Привет, красавчик, кто бы мог подумать, что встречу тебя здесь! Регулус поборол румянец, который пробивался к его щекам. Почему Джеймс всегда делал ему комплименты? Из-за этого было гораздо труднее бороться со своим влечением к мальчику. В ответ он шлепнул Джеймса по руке, к сожалению, без всякого настоящего желания. Мерлин, он стал мягче: — Да, это самое безумное. Я просто занимался своими делами, шел по коридору, а на меня напали и запихнули в чулан. Джеймс рассмеялся, показывая свои безупречно белые зубы: — Не надо так драматизировать, Реджи. Тебя слегка потянули, но уж точно не нападали и никуда не запихивали. Регулус закатил глаза, но боролся с улыбкой: — И почему меня «слегка потянули» в чулан для метел, Джеймс. Я только сегодня утром тебя видел. Джеймс ухмыльнулся, вспоминая их утро в комнате Регулуса в общежитии: — Встреч с тобой не может быть слишком много, Редж. Я просто хотел сказать тебе, что нам нужно встретиться в Выручай-комнате сегодня вечером. Регулус нахмурил брови в замешательстве. Хотя за последние пару недель у двух мальчиков было довольно много ночевок, они обычно не проводили их одну за другой: — Зачем? Джеймс ухмыльнулся, но в то же время выглядел немного нервным. Как будто он пытался прикрыть свою нервозность уверенностью: — Ну, я подумал, что тебе будет интересно узнать, что я провел свое исследование. Регулус не понимал, о чем, черт возьми, говорит Джеймс. У них было всего несколько репетиторских занятий, и те в основном состояли из бесстыдного флирта и намеков. Задавал ли Регулус ему исследовательскую работу? Он так не думал, а если бы она была задана для одного из его занятий, то зачем бы он рассказывал об этом Регулусу? Регулус проанализировал их разговоры за последние пару недель и… Черт, он же не имел в виду…? Что, уже? Регулус знал, что его глаза расширились, когда он ответил: — Ты имеешь в виду…? Джеймс улыбнулся и наклонился ближе к Регулусу, погладив его по уху, прошептав: — Так ты встретишься со мной? Регулус почти задрожал от дыхания Джеймса над его ухом: — Да, я буду там. Джеймс откинулся на стенку чулана, и оба скрестили глаза в многозначительном молчании. Согласие Регулуса прийти сегодня вечером значило гораздо больше, чем согласие на их обычные посиделки. Регулус нервничал, но, несомненно, был взволнован. Мерлин, это было неловко. Джеймс наклонился и оставил на щеке Регулуса целомудренный поцелуй: — Увидимся позже, малыш. Джеймс уже выходил из чулана, когда Регулус понял, как этот идиот только что назвал его. Он вышел из чулана и крикнул Джеймсу из коридора: — Не называй меня так, Поттер. Затем он понял, что только что выкрикнул это в общественном коридоре, по которому мог пройти кто угодно, и быстро осмотрел коридоры. К счастью, здесь было пустынно, поэтому Регулус мог дышать спокойно. Мерлин Джеймс Поттер сделал его, несомненно, более безрассудным и глупым.*********************************************************************
Когда Регулус вошел в уже знакомую комнату, он не мог поверить своим глазам. Комната полностью изменилась. Дивана больше не было, а вместо него стояла большая кровать с балдахином. Комната стала менее просторной и более интимной. По всей комнате были расставлены свечи в пошловато-романтической манере, от которой Регулуса не тошнило. На самом деле, ему даже нравилось, как Джеймс старался. Прямо перед камином лежал пушистый черный ковер, а слева от него стояла подставка с кувшином воды и двумя стаканами. Там же стояла еще одна бутылка с чем-то, но меньшего размера, которую Регулус не мог разобрать. Самым заметным изменением в комнате были декорации. Теперь комната была довольно нейтрального цвета, за исключением кровати. На ней теперь застелены красные шелковые простыни. Конечно же, Джеймс выбрал красный цвет, дрочила долбаный. И вот он был здесь, самое важное звено во всей этой впечатляющей комнате. Он прислонился к камину в самой раздражающе обходительной манере. Он был так красив, что Регулусу стало плохо. Вот и сейчас, глядя на его ухмылку, его живот сжался в узел. Джеймс был одет на удивление прилично, в скромной цветовой гамме. На нем были темные брюки, темно-серая рубашка и эти чертовы кеды Chuck Taylors, на которых Сириус всегда был помешан. Он выглядел хорошо. Джеймс, все еще ухмыляясь, провел рукой по комнате, как бы показывая Регулусу, что это его рук дело, как будто Регулус не знал об этом: — Ну что скажешь? Регулус попытался сдержать улыбку на нетерпение Джеймса, и он придал своему лицу скучающее выражение, пожав плечами: — Пойдёт. Только красного многовато. Должно быть, его облик был не таким, как он думал, потому что Джеймс, казалось, видел его апатичное выражение лица насквозь. Он посмеялся над Регулусом и подошел ближе, медленно, как олень, приближающийся к своей добыче. Регулус не знал, как он относится к тому, что стал добычей Джеймса, но он не думал, что возражает против этого так сильно, как, возможно, следовало бы: — Правда? Мне нравится красный. На самом деле, я просто подумал, прошлой ночью в постели, если тебе, конечно, интересно, как бы прекрасно ты смотрелся на красном. Или, точнее, голым на красных простынях. Регулус почувствовал, как его лицо вспыхнуло, и он быстро опустил глаза, избегая взгляда Джеймса, чтобы не выглядеть слишком неубедительно. Не дай Бог, Джеймс Поттер, самый популярный мальчик в Хогвартсе, увидел бы, как он покраснел, и решил бы, что он слишком отстойный, чтобы спать с ним. Это стало бы вишенкой на торте его блаженной жизни. В глубине души Регулус прекрасно понимал, что Джеймс никогда бы так не поступил. Он также понимал, что Джеймс был так же взволнован всей этой ситуацией, как и он, поэтому, вероятно, даже не заметил бы, как покраснел. Он также понимал, что не может удержаться от этих мыслей, проносящихся в его голове, когда он сравнивает огромные различия между ними двумя. Джеймс не должен был хотеть его, но по какой-то безумной причине он хотел его, и Регулус хотел его тоже. — О, не отворачивайся. Мне нравится, когда твои щеки краснеют. От тебя так трудно добиться реакции, что я чувствую себя особенным, когда ты краснеешь. Регулус закатил глаза на поддразнивание Джеймса, подойдя ближе: — Мне кажется, что я всегда краснею рядом с тобой. Джеймс, который теперь находился прямо перед Регулусом, усмехнулся, приподняв подбородок слизеринца так, что бы они смотрели друг другу в глаза: — Так что ты думаешь о том, как я изобразил тебя на этих простынях? На этот раз Регулус не стал бороться с румянцем, зная, что Джеймс наслаждается им: — Я думаю, что это нелепо. Я ужасно выгляжу в красном. Улыбка Джеймса немного смягчилась, он поднял руку и погладил Регулуса по щеке. По позвоночнику Регулуса пробежали мурашки, и он почти забыл, как дышать: — Я очень сомневаюсь, что что-то может заставить тебя выглядеть ужасно, Регулус Блэк. Мерлин, почему он использовал его полное имя и почему оно так хорошо звучало на его губах? Комплимент не должен был застать его врасплох, так как Джеймс, казалось, всегда делал ему комплименты в той или иной форме, но по какой-то причине он оказался в затруднительном положении. Джеймс сжалился над ним: — Так ты проверил, какой префект назначен, чтобы убедиться, что ты сегодня ляжешь спать? Регулус был рад смене темы: — Да, я сказал ему, что лягу рано, а потом улизнул, когда он не смотрел. Джеймс ухмыльнулся и ответил почти ласково: — Ты коварен. — Верно, я настоящий плохой мальчик. Джеймс громко рассмеялся, а затем прильнул к Регулусу и поцеловал его целомудренно, но, тем не менее, страстно. Он отстранился, слегка улыбаясь: — Ты просто очарователен, Редж. Регулус, который все еще приходил в себя после поцелуя, который Джеймс только что ему подарил, хмыкнул: — Мужчины не считаются очаровательными, Джеймс. — Но ты Регулус Блэк — энигма, правила для тебя неприменимы. Джеймс Поттер действительно знал, как ошеломить кого-то до полного непонимания всего несколькими словами. Если кто и был загадкой среди них двоих, так это Джеймс Поттер. На самом деле, было почти смешно, что Джеймс считал Регулуса загадочным и отстраненным, когда это он обычно чувствовал себя идиотом в его присутствии. Ему казалось, что он постоянно краснеет или в его ответах не хватает его обычного остроумия, было откровенно стыдно, что Поттер так на него влияет. Когда он достаточно прояснил свои мысли, он ответил: — Вау, Джеймс, ты определенно умеешь подбирать выражения. Джеймс ухмыльнулся, слишком самодовольно для себя: — Я ценю это, особенно когда это говорит такой человек, на которого трудно произвести впечатление, как ты. — И вот ты опять за свое. — Что, тебе не нравится, насколько я очарователен? — Назовем это очарованием или крайним высокомерием? Джеймс потянулся вниз и взял руку Регулуса, переплетая их вместе: — Я думаю, ты находишь меня очаровательным, Редж, иначе ты бы не был здесь. Может быть, я высокомерен, но даже если бы это было так, то тебе это нравится, потому что ты сейчас здесь со мной в пятницу и готов провести со мной ночь. Регулус не мог поверить в высокомерие Джеймса, у этого человека действительно не было ни капли стыда. Хотя Регулус должен был признать, что в словах этого высокомерного ублюдка была доля правды. Регулус не был бы там, если бы не был полностью очарован Джеймсом и его большим эго. — Что, если единственная причина, по которой я здесь, это использовать тебя и твое красивое лицо для секса? Мерлин, какого хрена Регулус только что это сказал? Его лицо вспыхнуло от смущения, и впервые это было вызвано не тем, что сказал Джеймс, а его собственными словами. Джеймс усмехнулся, и Регулус проклял способность гриффиндорца заставлять его говорить глупости. — Ну, теперь-то я точно не могу на это жаловаться, верно? Не думаю, что ты когда-нибудь раньше называл меня красивым. Вообще-то, я не думаю, что ты когда-либо говорил мне, что находишь меня привлекательным. — Джеймс, ты думаешь, что я бы целовался с тобой при каждом удобном случае, если бы не считал тебя привлекательным? Джеймс лукаво улыбнулся ему, что заставило Регулуса немного занервничать: — Может быть, и нет, но я думаю, что мне нужно услышать, как ты это скажешь. Регулус закатил глаза: — Почему ты такой? — Да ладно, Реджи. Я постоянно говорю тебе, какой ты красивый, а ты ни разу не назвал меня симпатичным. Что в этом такого? — Ты что, на самом деле ребенок? Почему тебя волнует, нахожу я тебя привлекательным или нет? Теперь была очередь Джеймса закатить глаза: — Я знаю, что ты находишь меня привлекательным, придурок. Дело скорее в том, что ты действительно говоришь мне, когда думаешь обо мне что-то хорошее, потому что я начинаю думать, что у тебя никогда не бывает таких мыслей, в то время как у меня они возникают постоянно. — Они и у меня бывают. — Хорошо, тогда почему ты никогда не делишься ими со мной или вообще никакими своими мыслями? Я никогда не слышу о том, о чем ты думаешь, а мне кажется, что я постоянно делюсь с тобой этими мыслями. — Делишься. Джеймс Поттер, ты — ходячее определение чрезмерного общения. Джеймс улыбнулся Регулусу более мягко, чем обычно: — А ты, Регулус Блэк — ходячее определение неполноценного собеседника. — Тогда, я думаю, мы идеально подходим друг другу. Глаза Джеймса загорелись при этом замечании, и Регулус подумал, была ли у Джеймса именно такая мысль. Он определенно думал о том, как хорошо Джеймс и он подходят друг другу, несмотря на то, что у них была своя доля различий. Джеймс поднял одну руку, вторая по-прежнему была переплетена с рукой Регулуса, и откинул один из локонов слизеринца, упавший ему на глаза: — Ты читаешь мои мысли, Реджи. — Хотел бы я читать твои мысли. Джеймс легонько поцеловал Регулуса в щеку: — Все, что тебе нужно сделать, это попросить. Это не может быть так просто. Никто не был честен всегда, а если и был, то не хотел, чтобы его личные мысли становились достоянием других. Но если не считать невинной лжи, которую Джеймс говорил, чтобы сохранить в тайне свои отношения с Регулусом, Джеймс, по большей части, казался открытой книгой. Открытая книга, какая страшная мысль. Регулус наклонился и провел губами по линии челюсти Джеймса, прошептав: — Хорошо. Скажи мне, о чем ты думаешь. Джеймс улыбнулся Регулусу и провел рукой по его щеке, поглаживая ее нежно и интимно: — Я думаю о том, как ты великолепен. И что выглядеть так, как выглядишь ты, должно быть незаконно. У Регулуса перехватило дыхание, когда слова Джеймса достигли его ушей, или, по крайней мере, ему так показалось. Он обнаружил, что поддается желаниям Джеймса, несмотря на свою тревогу по поводу того, что не может показать кому-то свою уязвимость: — Я думаю, что ты самый красивый мальчик, которого я когда-либо видел в своей жизни. Меня смущает то, насколько привлекательным я нахожу тебя и твои ужасно растрепанные волосы. Иногда я вижу тебя в Большом зале, и у меня возникает нелепое желание сесть к тебе на колени и целовать тебя до потери сознания. Мне приходится отводить от тебя взгляд, чтобы люди не заметили, но я думаю, что если бы у меня не было этого ограничения, я мог бы проводить все свое время, глядя на тебя. Теперь ты счастлив? Джеймс слегка посмотрел на него, прежде чем наклониться и поцеловать его. Джеймс переместил свои руки, запустив одну в волосы Регулуса, а другую на его поясницу. Джеймс слегка наклонил его, что заставило Регулуса немного замешкаться, но он не смог удержаться от легкого стона, почувствовав, как Джеймс прижимается к нему. Тело Джеймса идеально прилегало к его телу в симбиотическом ритме, от которого у Регулуса буквально кружилась голова. Сам поцелуй был жарким и плавным. Регулус не был уверен, что он был плавным, потому что Джеймс и он теперь гораздо лучше понимали, что нравится и что не нравится другому. Например, Джеймс любил, когда Регулус покусывал его нижнюю губу, но совершенно не любил, когда в поцелуе было слишком много языка. Эти двое знали друг друга достаточно хорошо, чтобы их поцелуи становились лучше с каждой встречей. Сейчас поцелуй Джеймса был идеальным для Регулуса. Он был нежным и немного грубым, теплым и страстным, а его руки всегда оказывались в идеальном месте в идеальное время. Регулус задавался вопросом, чувствует ли Джеймс то же самое в поцелуях Регулуса. Когда Джеймс отстранился и наклонил Регулуса назад, его руки лежали на пояснице Регулуса: — Ты даже не представляешь, как бы я хотел, чтобы ты действительно это сделал. Мысль о том, как ты целуешь меня на глазах у всей школы, на моих коленях, чтобы весь мир видел, показывая всем, что Регулус Блэк мой и только мой. Я мечтаю об этом моменте. Регулус покачал головой на безумную идею Джеймса, но даже он должен был признать, что эта идея ему не противна. — Ты знаешь, что это невозможно, Джеймс, но ты рисуешь красивую картину. Джеймс улыбнулся ему, а затем медленно провел руками вниз от талии Регулуса к его заднице: — Спасибо. Регулус не знал, должен ли он просто расслабиться и наслаждаться прикосновениями Джеймса или же ему следует обидеться на то, что Джеймс так грубо схватил его за задницу. У него не было времени обдумать эту мысль, так как Джеймс переместил руку чуть ниже и внезапно подтянул Регулуса вверх, тот инстинктивно обхватил Джеймса ногами за талию. Его руки некуда было деть, но он обхватил шею Джеймса в попытке контролировать свою устойчивость. — Правда, Джеймс? Ты знаешь, что мог бы спросить, как положено джентльмену. Джеймс издал смешок: — Да, Реджи, ты же со мной только потому, что я джентльмен. Регулус обнаружил, что бурный смех Джеймса был гораздо более очаровательным, чем могло показаться. Он даже улыбался, глядя на выходки Джеймса. Внезапно ему захотелось поцеловать Джеймса, что он и сделал. Джеймс, который в тот момент вроде как смеялся, немного опешил, но быстро пришел в себя и от всей души поцеловал его. Регулус позволил себе окунуться в поцелуй, и впервые за весь день он позволил себе больше радоваться, чем нервничать по поводу этой ночи. Джеймс сказал Регулусу, что провел исследование и знает, что делает, и Регулус доверился ему. Мерлин, Регулус доверял Джеймсу Поттеру; это была нелепая мысль, но он доверял. Поцелуй быстро становился все более интенсивным, и Регулус практически чувствовал, как он переходит к запланированным на вечер событиям. Джеймс прервал поцелуй и начал медленно целовать и посасывать шею Регулуса до ключицы, оставляя за собой след. Регулус смущенно сказал, что в этот момент он был полностью поглощен. Он издавал придыхательные стоны и нетерпеливо ёрзал на Джеймсе. Проклятый Джеймс знал, что слабое место Регулуса находится чуть выше ключицы, и использовал это знание в своих интересах. Регулус вцепился в расстегнутую рубашку Джеймса, возился с неподдающимися пуговицами. Джеймс, которому, видимо, самому надоело возиться с пуговицами, начал подводить Регулуса к кровати, которая находилась всего в паре шагов от него. Джеймс бесцеремонно повалил Регулуса на кровать и принялся быстро расстегивать пуговицы на рубашке. Регулус сидел на кровати и смотрел, как Джеймс расстегивает пуговицы, находя движения его рук немного завораживающими. По мере того, как обнажалось всё больше его кожи, Регулус становился всё более нетерпеливым. Когда рубашка была сброшена на пол, Джеймс наклонился и снова обхватил губы Регулуса своими. Регулус поднял руки и погладил Джеймса по бокам, ощущая под кончиками пальцев теплую кожу. Мерлин, почему Джеймс был так чертовски охуенно сложен? Это было просто несправедливо. Джеймс опустил руки к рубашке Регулуса и попытался расстегнуть пуговицы. Он застонал от разочарования, так как пуговицы никак не хотели поддаваться. У Регулуса не хватило духу сказать ему, что он купил эту рубашку в магазине, который мог похвастаться чарами, не позволяющими потерять пуговицу, поэтому пуговицы приходилось расстегивать медленно. Джеймсу, видимо, надоело стараться, потому что он внезапно разорвал рубашку спереди, и пуговицы разлетелись повсюду. Первой мыслью Регулуса было написать в магазин и сообщить им, что их чары могут быть разрушены гормональным подростком. Второй мыслью было то, что Джеймс Поттер, должно быть, действительно хочет его и что теперь он должен ему новую рубашку. — Какого черта, Джеймс! Ты должен мне новую рубашку. Джеймс ухмыльнулся, наклонился к Регулусу, обнял его и прошептал на ухо юноше: — Я куплю тебе еще десять таких рубашек, если хочешь, но если и их будет так трудно расстегнуть, то я и их с тебя тоже сорву. Глаза Регулуса расширились, и он обнаружил, что получает нездоровое удовольствие от того, что видит, как Джеймс раздражен, а еще больше от того, что Джеймс разрывает его рубашку, как будто это пустяк. Джеймс не дал Регулусу шанса ответить, прежде чем снова поцеловать его. Оба возобновили свои страстные поцелуи, пока Джеймс не подался вперед, заставив Регулуса отодвинуться назад, так что они оба полностью оказались на кровати. Во время поцелуя оба использовали свои руки, чтобы исследовать тела друг друга. Регулус, который наслаждался знакомством со всеми мускулами Джеймса, чувствовал, что ему досталась лучшая часть сделки. Хотя Регулус не был так подтянут, как Джеймс, тем не менее, гриффиндорец, казалось, получал удовольствие, проводя руками по его животу. Регулус должен был признать, что ему также нравилось, когда руки Джеймса пробегали по его телу, это заставляло его чувствовать себя желанным, когда Джеймс нежно скользил по нему руками. — Ебать меня, ты такой горячий, Реджи. Регулус издал вздох, когда Джеймс снова отыскал точку на его шее, задыхаясь, он ответил: — Я думал, это твоя роль. Джеймс застонал от его слов и начал целовать тело Регулуса. Медленно он оставлял дорожку горячих поцелуев вниз по животу, пока не добрался до верха брюк Регулуса. Прижавшись губами к коже Регулуса, он посмотрел на него, и их глаза встретились в испепеляющем взгляде. Он медленно расстегнул брюки Регулуса и потянул их вниз, Регулус приподнялся, чтобы помочь этому процессу. Внезапно Регулус был грубо перевернут на живот. Он почувствовал, как у него перехватило дыхание в предвкушении того, что должно было произойти. Это было то, с чего все начиналось, и он чувствовал, как его живот скручивает от нервов. Он также чувствовал себя немного неловко из-за того, что Джеймс через несколько мгновений увидит его самое интимное место. Он знал, что в реальности это ощущение не должно сильно отличаться от того, когда Джеймс трогает или сосёт его член, но по какой-то причине это было так. Это был определенно более интимный акт, и это показывало, насколько он доверял Джеймсу, что он согласился на это. Он почувствовал руки на своей заднице, разминающие бледную плоть медленными мучительными движениями. Джеймс не спеша ощупывал и разглядывал, а Регулус изо всех сил контролировал свое дыхание, чтобы не показаться слишком нетерпеливым. Потом Джеймс отстранился от него, и Регулус услышал его шаги, он попытался повернуть голову, но не смог увидеть его, поэтому он решил спросить: — Куда ты? Его голос прозвучал хрипло, и он знал, что Джеймс мог понять, насколько он возбужден. Джеймс вернулся так же быстро, как и ушел, и положил что-то на кровать, после чего сказал: — Просто захватил смазку, Реджи, не волнуйся. Регулус выдохнул и откинул голову на простыни, пытаясь расслабиться. Джеймс, должно быть, заметил его нервозность и спросил: — Эй, ты все еще хочешь сделать это, верно? Если нет, то я тоже не против, просто дай мне знать, хорошо? Регулус застонал от гриффиндорского рыцарства Джеймса, если бы мальчик был хоть немного внимателен, он бы смог понять, как сильно Регулус хотел этого. — Я хочу этого. Джеймс ничего не ответил, но Регулус практически слышал ухмылку, которая, несомненно, была на лице Джеймса. Затем он снова почувствовал на себе руки, и скользкий, холодный палец скользнул по его заднице и оказался между ними. Регулус знал, что такое смазка, но было странно ощущать ее там внутри себя, а не то, что он обычно использовал для дрочки. Палец Джеймса терся о дырочку Регулуса, и он почувствовал, как напрягся, но потом заставил себя расслабиться. Джеймс слегка надавил, и вдруг Регулус почувствовал давление, когда в него начали медленно вводить пальцы. Хотя Джеймс был невероятно осторожен и терпелив, Регулус не был уверен в своих ощущениях. Ощущения не были особенно приятными, в основном они были странными и некомфортными. Он надеялся, что секс не будет таким, но знал, что это вполне возможно. Джеймс не забывал шептать Регулусу ободряющие слова, когда вводил в него дополнительные пальцы. Регулус не знал, нужна ли была эта поддержка, так как у него ничего не получалось. Он уже собирался сказать Джеймсу, что ему не нужно говорить Регулусу, как хорошо у него получается, как вдруг почувствовал за веками вспышку удовольствия. Джеймс слегка изменил угол наклона своих пальцев, и Регулус почувствовал фейерверк. Что это было, черт возьми? Регулус, должно быть, застонал или что-то в этом роде, потому что внезапно Джеймс, слишком гордый собой, сказал: — Я нашел её! — он слегка засмеялся, продолжая бить по тому месту, которое приводило Регулуса в бешенство: — Лунатик был бы так горд. Регулус, который в этот момент задыхался от удовольствия, выдавил сквозь стиснутые зубы: — Пожалуйста, не упоминай о своих друзьях, когда твои пальцы в моей заднице. — Не буду, обещаю. Как ты думаешь, ты готов ко мне? Регулус был немного удивлен вопросом, но да, он действительно думал, что готов принять Джеймса: — Oui, putain Jamie. Джеймс громко застонал: — Ты знаешь, что это со мной делает. Это значит «да»? — Да. Почти сразу после того, как слова покинули его рот, Регулуса перевернули обратно на спину, и он снова посмотрел в глаза Джеймсу Поттеру: — Ты сводишь меня с ума, Редж. Я был прав, в красном ты выглядишь чертовски великолепно. Регулус покраснел от комплимента и заметил, что в какой-то момент Джеймс, должно быть, сбросил свои брюки и штаны. Теперь он стоял перед Регулусом обнаженным и, без сомнения, был тверд как камень. Регулус наблюдал, как Джеймс с трудом натягивает на себя какой-то тонкий чехол: — Что это, черт возьми? Джеймс поднял голову и слегка покраснел, заметив, что Регулус наблюдает за его потугами: — Это называется презерватив. Это маггловское изобретение, которое не позволяет моим… войти в тебя. Предполагается, что это предотвращает болезни. Регулус слегка наклонил голову, оценивая инструмент: — О. Это больно? — Нет, он просто тугой, но я думаю, что лучше перестраховаться, чем потом жалеть, да? Регулус кивнул, все еще немного недоумевая: — Да, конечно. У тебя есть какие-нибудь болезни? Джеймс покраснел: — О боже, нет, но Лу… то есть мне посоветовали использовать такую штуку для нашей безопасности. Регулус кивнул и смотрел, как Джеймс использует немного смазки на магловском устройстве. Как только он был готов, он наклонился, чтобы поцеловать Регулуса. Этот поцелуй был медленнее, чем все предыдущие, и имел гораздо больше смысла. Это было начало очень интимного акта, который они собирались совершить вместе, и Регулус не был уверен, что все когда-нибудь будет как прежде. Джеймс медленно поцеловал его, прижимаясь к Регулусу. Давление было более настойчивым, чем при использовании пальцев Джеймса. Боль Регулуса при входе была поглощена губами Джеймса. Отвлекающий поцелуй творил чудеса с Регулусом, пока Джеймс медленно входил в него. Он делал это постепенно, давая Регулусу возможность привыкнуть, прежде чем продолжить. Хотя это было больно, Регулус знал, что все могло быть гораздо хуже, если бы Джеймс не нашел время подготовить его, за что он был ему благодарен. Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем Джеймс полностью вошел в него, и Регулус почувствовал себя полным, но уже не так больно, как раньше. Как только он почувствовал, что Джеймс готов двигаться, он сказал: — Ну, ты собираешься двигаться или ты просто планируешь провести в моей заднице весь день? Джеймс улыбнулся Регулусу и медленно отстранился, а затем снова вошел в него, медленно, но глубоко: — Я бы провёл, если бы ты мне позволил. Звучит как прекрасный способ прожить день. — Почему бы нам не посмотреть, как у тебя это получится в первый раз, а потом мы поговорим о повторении. Джеймс наклонился и посмотрел Регулусу в глаза, почти ласково: — Вот это звучит как вызов. — Возможно, так оно и есть. Джеймс улыбнулся, затем немного увеличил скорость и изменил угол наклона бедер. Регулус едва успел понять, что Джеймс ищет волшебную точку, как мальчик снова попал в нее. Мгновенно он почувствовал чистое блаженство. Неприятное и полное ощущение исчезло, и осталось только чувство наслаждения. Оно было гораздо более сильным, чем когда были только пальцы Джеймса. Регулус стонал и задыхался, но он даже не мог заставить себя вести себя менее сексуально, он был слишком занят наслаждением. Момент был поистине прекрасен. Прекрасная комната с прекрасной кроватью, абсолютное блаженство и абсолютная большая задница, которой был Джеймс Поттер. Регулус не хотел бы, чтобы было иначе. Они оба потерялись в своем удовольствии, стонали и время от времени наклонялись для поцелуев. Регулус только что отстранился от одного из поцелуев Джеймса, когда тот начал говорить по-французски, хотя на самом деле собирался сказать это по-английски: — Jamie. Plus for Jamie. S'il te plaît. Juste là. Putain. Джеймс застонал и толкнулся чуть сильнее, хотя Регулус был уверен, что он понятия не имеет, что Регулус на самом деле сказал: — Ты даже не представляешь, что ты делаешь со мной, Редж. Ты практически создан для меня. Блядь, ты весь мой. Регулусу было стыдно признаться, что эти слова показались ему до смешного сексуальными, хотя он был сам по себе и не должен был быть в восторге от того, что другой мужчина называет его своим. Но это был Джеймс Поттер, и Регулусу было все равно. Они соединились в еще одном бурном поцелуе, и Регулус почувствовал, что неуклонно приближается к своему освобождению. Он потянулся вниз и схватил свой собственный член, неуклонно двигая по всей длине, в то время как он, смущаясь, восклицал: — Oui! Oui! Oui James! Он нашел свою разрядку вскоре после того, как взял удовольствие в свои руки, и Джеймс толкнулся еще несколько раз, прежде чем нашел свою собственную. Он рухнул на Регулуса, и оба лежали, задыхаясь. Регулус немного быстрее восстановил дыхание и стал рассеянно гладить волосы Джеймса. Когда Джеймс наконец нашел в себе силы пошевелиться, он скатился с Регулуса, стянул с себя магловское приспособление, завязал его и бросил в мусорный бак, которого там раньше не было. Двое посидели немного в тишине, прежде чем Джеймс заговорил: — Черт, это было… Регулус посмотрел на Джеймса со своего места, лежащего на кровати рядом с ним: — Я знаю. Джеймс повернулся на бок и посмотрел на Регулуса: — Мерлин, это было совсем не так, как с теми магловскими девушками. Регулус закатил глаза, пытаясь и безуспешно проваливаясь при этом сдержать улыбку: — Ну, я рад, что я был лучше, чем те случайные магловские девушки, которых ты встречал. Джеймс усмехнулся: — О, Реджи, я даже не могу сравнивать их с тобой. Это несправедливо по отношению к ним. Регулус покраснел, но на этот раз ему не хотелось скрывать это или прятать свои эмоции: — Ты такой идиот, Джеймс. — Эй, я ничего не могу поделать с тем, что ты такой красивый, что я глупею рядом с тобой. Регулус рассмеялся над бесстыдным флиртом Джеймса. В смысле, кто флиртует с кем-то после того, как только что трахнул его? — Тогда чем ты оправдываешь то время, которое ты не проводишь со мной? — Я провожу его, думая о тебе. Регулус не мог придумать остроумного ответа, поэтому вместо этого он просто уставился в лесные глаза перед собой. Регулус клялся, что мог потеряться в вихре цветов и интенсивности взгляда Джеймса. Вскоре он перешел к рассмотрению остальной части лица Джеймса, чего у него никогда не делал. Он рассмотрел каждую веснушку и каждую прядь волос. Он изучал изгиб челюсти Джеймса. Он потратил на это много времени, прежде чем понял, что Джеймс делает то же самое. Регулус снова встретился взглядом с Джеймсом, и между ними что-то промелькнуло. В следующее мгновение Регулус понял, что Джеймс притягивает его ближе и обнимает. Регулус вдруг почувствовал тепло и безопасность. Он знал, что не должен позволять себе погружаться в этот момент и в чувства, которые он вызывал, но он ничего не мог с собой поделать, он так долго был несчастен. — Ты прижимаешься ко мне, Джеймс? Джеймс слегка поцеловал голову Регулуса, прежде чем ответить: — Да, а теперь перестань так много думать и наслаждайся моментом. Регулус никогда не мог понять, откуда Джеймс так хорошо его знает. Точнее, он понимал Регулуса до мелочей. Это одновременно пугало его и заставляло чувствовать себя живым. Они просидели так несколько минут, прежде чем Регулус нарушил тишину, его голос прозвучал приглушенно на плече Джеймса: — Это так глупо. — Что глупо? — Это. То, что я чувствую из-за этого. Джеймс с минуту молчал, а затем медленно спросил: — Что ты чувствуешь? Регулус застонал, не зная, почему он заговорил об этом, но, черт возьми, сейчас он чувствовал себя слишком комфортно, чтобы контролировать свои мысли. Обычно он был настолько сдержан в своих эмоциях, что должен был контролировать их в своем доме. Он не был уверен, была ли это теплая постель, последствия секса или ощущение рук Джеймса вокруг него, что заставило его быть честным с Джеймсом. — Я чувствую себя в безопасности. До глупости безопасно. Джеймс крепко обнял его: — Хорошо. Я хочу, чтобы ты чувствовал себя в безопасности со мной. Регулус улыбнулся про себя, хотя и знал, что это глупо. Он даже не хотел знать, что бы сказала его мать, если бы узнала, что он сейчас делает: — Mon nounours. — Что это значит? Регулус проигнорировал его, не особенно желая рассказывать Джеймсу, что он только что назвал его своим плюшевым мишкой, хотя, по правде говоря, это прекрасно описывало мальчика. Джеймс был уютным и теплым, как и подобает плюшевому мишке. Хотя Регулус никогда бы не назвал его так в лицо, если бы тот мог говорить по-французски. Он надеялся, что Джеймс оставит это: — Хорошо, если ты хочешь быть таким, тогда я не буду говорить тебе, как тебя называют мои друзья. Регулус слегка отстранился и посмотрел на Джеймса: — Что ты имеешь в виду? Типа, они называют меня как-то иначе? Или они называют так парня, с которым ты водишься? Джеймс ухмыльнулся: — Нет, они называют так парня, с которым я вожусь. Это ты, если ты забыл, не то чтобы они знали об этом. Регулус почувствовал, что его любопытство растет, и он посмотрел на Джеймса: — Скажи мне. — Нет, пока ты не расскажешь мне, что ты сказал раньше. Регулус закатил глаза, Джеймс понятия не имел, как манипулировать. На самом деле было даже мило, что он пытался, так по гриффиндорски, каковым он и являлся. Регулус наклонился вперед и поцеловал Джеймса в скулу, точку пульса и чуть выше ключицы, где он слегка посасывал. Он лизнул это место и снова посмотрел на Джеймса, глаза которого остекленели: — Je te laisserai me baiser encore si tu me dis. Джеймс слегка задыхался, глядя на рот Регулуса: — Что это значит? Регулус ухмыльнулся: — Я скажу тебе, что я только что сказал, если ты скажешь мне, как меня называют твои маленькие друзья. Джеймс вдруг насторожился и уставился на Регулуса: — Боже, я и забыл, что имею дело со слизеринцем. Регулус рассмеялся: — Да, это тебе за то, что ты пытался обыграть слизеринца в его собственной игре. — Ладно, так что же это значит? Я расскажу тебе после того, как ты расскажешь мне свое. — Ну, поскольку я знаю, что ты невероятно благородный гриффиндорец, который никогда не откажется от своего слова, я скажу тебе. Я сказал, что если ты расскажешь мне, то я позволю тебе трахнуть меня снова. Джеймс вытаращился, выглядя немного нелепо: — Что… прямо сейчас? Регулус сдвинул ноги, чтобы проверить, чувствует ли он себя менее болезненно, чем раньше. Может быть, немного меньше, но уже достаточно, чтобы хотеть еще один раунд сегодня вечером: — Нет, я не думаю, что смогу выдержать еще один раунд сегодня вечером. Несмотря на то, что ты был нежен, я думаю, что все еще будет побаливать несколько дней, но когда мне станет лучше, тогда точно. Лицо Джеймса стало обеспокоенным: — Тебе больно? Я сделал тебе больно? — Нет, не настолько, насколько это естественно, когда кто-то засовывает что-то толстое в твою задницу. Просто неприятно, все в порядке, Джейми. Джеймс улыбнулся ему: — Мне нравится, когда ты называешь меня Джейми. — Не думай, что тебе удастся выйти из своей части сделки, отвлекая меня. Как меня называют твои друзья? Джеймс громко рассмеялся, как будто даже мысль о прозвище его забавляла: — Ну ладно, они называют тебя… Зайчиком. Лицо Регулуса почти сразу же перекосилось. Зайчик? Как долбаный зайчик, который кролик? Какого хрена? — Да ты гонишь. Теперь Джеймс смеялся от всей души, и Регулус вырвался из объятий Джеймса, глядя на него: — Джеймс, пожалуйста, скажи мне, что ты прикалываешься. Джеймс наконец-то начал контролировать свой смех, но он все еще немного смеялся, когда ответил: — Нет, а самое лучшее, что это твой брат додумался до этого. Щеки Регулуса вспыхнули от унижения и гнева. Даже когда Сириус не знал, что это он, он все равно нашел способ опозорить его до невозможности: — Какого черта им вообще нужно имя для меня? — Ну, они не знают твоего настоящего имени, поэтому, когда я говорю о тебе, как они узнают, о ком я говорю? Регулус был немного шокирован: — Ты говоришь обо мне? Своим друзьям? Джейми немного покраснел, что Регулус счел милым, гораздо более предпочтительным, чем когда он был краснеющим дурачком: — Ну да, конечно, Редж. — Но почему? О чем ты мог бы говорить с ними, чтобы не выдать, кто я такой? Джеймс ухмыльнулся Регулусу, и этого ответа было достаточно для Регулуса: — Какого черта, Джеймс? Пожалуйста, скажи мне, что ты не говоришь своим друзьям о том дерьме, которым мы занимаемся вместе! — Джеймс начал смеяться, когда Регулус начал лупить его по руке: — Ты шутишь? Ты рассказываешь моему брату о том, чем мы занимаемся вместе? Джеймс закатил глаза, но, похоже, его не беспокоили побои: — Нет, Редж. Неужели ты думаешь, что я поступлю так с ним или с тобой? Это заставило Регулуса остановиться и успокоиться, потому что Джеймс не стал бы так поступать со своим лучшим другом или… ну, Регулусом: — Тогда почему ты начал смеяться? — Я начал смеяться, потому что ты сделал дикое обвинение и предположил, что ты прав, и это то же самое, что делает твой брат, — лицо Регулуса вспыхнуло от сравнения его с братом, откровенной королевы драмы: — Я не рассказываю им о том, чем мы занимаемся. Я просто иногда упоминаю при них то, что тебе нравится делать или в чем ты хорош. — Например? — Ну, я сказал им, что ты говоришь по-французски, что ты очень умный, и, кажется, я упомянул, что ты очень хорошо играешь на пианино. — Ты даже не слышал, как я играю на пианино, тупица. Джеймс усмехнулся: — Я знаю, но учитывая, что ты преуспеваешь во всем остальном, я просто знаю, что ты хорош. Кроме того, Сириус однажды сказал мне, что ты очень хорошо играешь на пианино. Регулус скривился, услышав совершенно нелепый комплимент: — Да, конечно. Джеймс улыбнулся ему, но тут его лицо озарила какая-то мысль, и улыбка на секунду померкла: — Вообще-то я, наверное, солгал тебе раньше. — О чем? Джеймс почесал затылок: — Ну, возможно, я действительно сказал одному из них немного больше, но это был не Сириус, клянусь. Глаза Регулуса расширились от удивления. Он должен был хотя бы почувствовать облегчение от того, что Джеймс не говорил с Сириусом о нем, потому что это было просто ужасно. Ему не нравилась мысль о том, что кто-то знает их личные дела, даже если они не знают, кто он такой. — Объясни, пожалуйста. — Ладно, ты же понимаешь, что у нас только что был очень хороший секс, — Джеймс дождался кивка Регулуса, прежде чем продолжить: — Я возможно узнал у Лу… то есть Ремуса о том, как следует вести себя в первый раз с парнем. Так что, хотя он не узнал подробностей о том, что мы делали, он дал мне детали, чтобы осуществить то, что мы сделали. Регулус теперь был официально унижен. Иисус, гребаный волк, знал, что Джеймс тщательно обработал его пальцами, прежде чем трахнуть. Это было чертовски унизительно. — Блядь, Джеймс, тебе действительно нужно было втянуть его в это? — Прости, Редж, но я просто хотел убедиться, что все это тебе понравится. — Ты не мог попробовать книги? — Я прочитал несколько книг, но они были либо крайне бесполезными, либо ужасающими. Я обещаю, что он даже не догадывается, что это ты. Регулус закатил глаза на попытку Джеймса утешить его: — Я знаю, что он не догадывается, но мысль о том, что кто-то еще знает о том, что мы только что сделали, об очень интимном действии, которое мы только что совершили, заставляет меня чувствовать себя немного неловко. Джеймс полностью повернулся к Регулусу, лежащему теперь на боку, Регулус повторил его действия, и они смотрели друг на друга в течение мгновения, прежде чем Джеймс заговорил снова: — Конечно, это так, и мне жаль, что я не спросил тебя, прежде чем обратиться к нему за советом. Я больше не буду рассказывать никому из своих друзей никаких интимных подробностей о нас. Клянусь. Регулус немного надулся на Джеймса: — Ты клянешься? Джеймс улыбнулся ему и кивнул, затем протянул мизинец и провел им перед Регулусом. Регулус не понимал, что Джеймс делает, пока он не сказал: — Клятва на мизинцах, — что, честно говоря, смутило его еще больше. — О чем ты говоришь? Джеймс слегка хихикнул, взял руку Регулуса и собственноручно подставил свой мизинец, после чего соединил свой мизинец с мизинцем Регулуса: — Клятва на мизинчиках. Это маггловская фишка, которую они делают, когда обещают что-то. Предположительно, это означает, что ты не можешь нарушить свое обещание. О, маггловская традиция. Для Регулуса это не имело ни малейшего смысла, потому что зачем кому-то клясться на мизинцах, чтобы сдержать свое обещание. — В этом же нет никакого смысла, ну? Джеймс рассмеялся и дразняще проговорил: — Заткнись, это хорошая идея. И это значит, что я клянусь, что не нарушу наше обещание. Регулус рассмеялся: — Что ж, я ценю это, спасибо. Дальше никто из них ничего не говорил, поэтому Регулус просто наслаждался тишиной и безмятежностью момента. Их мизинцы все еще были соединены, пока Джеймс не переплел их пальцы. Теперь они лежали в большой и красивой кровати, держась за руки и глядя друг другу в глаза. Этот момент был до абсурда интимным. Регулус смотрел на их переплетенные пальцы, казалось, очень долго, размышляя. Он думал о том, что Джеймс заставил его почувствовать, и что это было так непохоже на то, что он когда-либо чувствовал рядом с кем-либо еще. О том, что он никогда не мог по-настоящему злиться на Джеймса, как бы глупо он себя ни вел. Он думал о том, как Джеймс делал ему комплименты, и это действительно заставляло Регулуса чувствовать себя лучше. Ему захотелось поговорить с Джеймсом, довериться ему. Быть уязвимым с другим человеком так, как он не был ни с кем с тех пор, как его брат и он были детьми. Он не знал, откуда взялось это чувство, но знал, что это опасное чувство. Но почему-то он не мог найти в себе силы переживать, когда чувствовал себя в такой безопасности. — Иногда я не могу поверить в то, что мы здесь делаем. Я думаю о том, что это может обернуться катастрофой и что мне обязательно будет больно. Я думаю о том, что скажет мой брат или даже мои родители, если они узнают. Я думаю о том, что могу потерять всё, и думаю, зачем рисковать? Что может стоить того, чтобы рисковать чем-то подобным? И правда в том, что я не уверен, стоит ли оно того, но я точно знаю, что никто не заставляет меня чувствовать себя так, как ты. Я никогда в жизни не чувствовал себя защищенным и окруженным заботой, но рядом с тобой я чувствую, что мне не нужно быть всегда начеку. Ты даже не представляешь, каково это — впервые за шесть лет потерять бдительность. Я не знаю, зачем я тебе все это рассказываю, я просто хочу, чтобы ты знал. Регулус смотрел на сплетенные руки, пока говорил, но после того, как он закончил, он заглянул в глаза Джеймса. Он обнаружил в них теплоту, которой никак не ожидал. Казалось, в его взгляде, обращенном на Регулуса, был почти защитный блеск. Джеймс задумался на минуту, обдумывая все, что он только что услышал, прежде чем ответить: — Я знаю, что ты можешь многое потерять, если кто-то узнает о нас, но если ты задаешься вопросом, стоит ли это риска, то ты должен знать, что стоит. Я тоже не совсем понимаю, что это такое, но я знаю, что чувствую то же самое, что и ты, но я также чувствую, что хочу заключить тебя в свои объятия и защитить от всего мира. Мысль о том, что кто-то может причинить тебе боль, заставляет меня гореть внутри, и я искренне беспокоюсь о том, что это значит. — Что ты имеешь в виду? — Я имею в виду, что мы занимаемся этим всего пару месяцев, но я чувствую себя крайне защищающим тебя. Мы даже еще не называем это отношениями, но я думаю, что если бы я увидел тебя с кем-то другим, я бы взбесился. Представляешь, каково это будет, когда мы будем вместе много лет? Черт, я мог бы стать потенциально опасным. Регулус слегка прищурился на Джеймса: — Годы? Ты хочешь заниматься этим годами? — Нет, — грудь Регулуса сжалась от отказа. Он не мог поверить, что был настолько глуп, что думал, что Джеймс действительно хочет быть с ним в течение длительного времени. Джеймс продолжил, увидев выражение лица Регулуса: — Нет, Редж, я не хочу дурачиться годами. Я хочу быть в отношениях, я хочу встречаться, и я хочу быть твоим парнем. Регулус не мог поверить в то, что услышал. Неужели Джеймс Поттер серьезно сказал, что хочет стать его парнем? Черт, это была ужасная идея. О чем думал Джеймс? Одно дело — скрывать, что они дурачились, но как они будут скрывать, что встречаются? Отношения включали в себя походы на свидания, покупку подарков или даже просто романтические отношения. Регулус не думал, что у кого-то из них хватит силы воли делать это тайно. — Ты шутишь. — Нет, не шучу. Слушай, я не собираюсь заставлять тебя принимать решение прямо сейчас, потому что я уже вижу, как в твоей голове крутятся колесики, рассказывающие тебе обо всех причинах, по которым это ужасная идея. Я хочу, чтобы у тебя было время подумать о том, чего ты хочешь, Регулус. Не о том, чего хотят другие или чего, по твоему мнению, люди ожидают от тебя. Я хочу знать, можешь ли ты представить себя в отношениях со мной. Регулус мог себе это представить. На самом деле, он мог представить их держащимися за руки и целующимися посреди коридора, не беспокоясь о том, кто их увидит. Он мог представить, как Джеймс и он свободно смеются на поле для квиддича, когда их соперничающие команды сталкиваются друг с другом. Он мог легко представить себя с Джеймсом, и это заставило его осознать, что он тоже хотел встречаться с Джеймсом. Подсознательно его разум создавал образы того, какими были бы их отношения, если бы это когда-нибудь произошло. Это все еще было невозможно, но образ был уже готов. — Хорошо, я подумаю об этом, но, пожалуйста, не надо на это надеяться. Джеймс хитро ухмыльнулся: — Не буду. А пока, думаю, мне стоит сводить тебя на наше первое свидание, чтобы ты увидел, как здорово мы его проведём. Регулус вытаращился на него: — Что? — Свидание. Где мы будем есть еду и смеяться. Мы лучше познакомимся друг с другом уже в одежде, и я думаю, это прекрасная идея. — И где бы состоялось это гипотетическое свидание? — В Хогсмиде, в «Трех метлах». Мы бы пробрались туда после наступления темноты в нехогсмидовские выходные, чтобы ни с кем не столкнуться. — Как бы мы вообще туда пробрались? Джеймс ухмыльнулся и подмигнул ему: — Почему бы тебе не предоставить это мне. Регулус решил бросить свои сомнения на ветер и согласился: — Хорошо, давай сделаем это. Джеймс наклонился и нежно поцеловал его: — Превосходно.