Регулус
Регулус обычно ненавидел пиры на Хэллоуин. Еда всегда была вкусной, а профессора, как правило, были намного добрее во время праздника, но сам праздник ему все равно не нравился. Возможно, это было связано с тем, что вот уже пять лет подряд его брат систематически портил ему праздник. Проделки Сириуса и остальных Мародеров всегда раздражали, а иногда и вовсе наносили вред. Каждый год они устраивали розыгрыш на Хэллоуин, что никогда не имело особого смысла для Регулуса, поскольку казалось странным, что они хотят испортить всем праздник ради смеха. Он полагал, что, возможно, не все ненавидят этот праздник как он и другие Слизеринцы. Он вспомнил, что несколько человек смеялись почти над каждой их выходкой, но Регулус и его друзья никогда не получали от них удовольствия. Возможно, это было связано с тем, что чаще всего мишенью для розыгрышей становился Слизерин, так как Мародеры, очевидно, получали огромное удовольствие от того, что дразнили их. Однако в этом году Регулус был уверен, что на Хэллоуин будет разыграна вся школа, включая персонал. Он вспомнил свой разговор с анонимным источником. — Джеймс, я вообще не хочу, чтобы меня разыгрывали. Разве ты не можешь как-нибудь не вмешивать меня в это? Джеймс посмеялся над нытьем Регулуса: — Нет, Реджи. Если ты будешь единственным, кого не разыграют, это будет выглядеть странно. Кроме того, мы даже сами себя разыгрываем, мы не можем оставить тебя в стороне. Регулус надулся, он обнаружил, что может заставить Джеймса согласиться с ним, когда смотрит на него достаточно сурово, что было очень полезным талантом в данной ситуации. Джеймс, этот ублюдок, выдержал его взгляд: — Извини, Реджи, это неизбежно, но, ты хотя бы получил предупреждение об этом. — Хорошо, но ничего слишком нелепого, пожалуйста. Джеймс улыбнулся и поцеловал Регулуса в макушку: — Тут все произвольно, Зайчонок. Регулус оскалился. Регулус был в ярости неделю назад, когда Джеймс не разрешил ему не участвовать в их нелепой выходке, но, по крайней мере, в этом году он будет знать, чего ожидать. Джеймс не сказал ему, когда именно во время праздника будет происходить розыгрыш, но он знал, что будет знать, как только он начнет действовать. Это была такая вещь, которую вряд ли можно было пропустить. Когда он вдруг услышал крики и смех со стороны стола Хаффлпаффа, то понял, что заклинание накладывали по очереди, начиная с самого дальнего стола Слизерина. Он слушал, как крики и смех усиливались по мере наложения заклинания на каждый стол. Слизеринцы по бокам от него встали со своих мест, оглядывая Большой зал, пытаясь понять, из-за чего возникла суматоха, хотя все уже знали, что это дело рук Мародёров. Когда настала очередь столов Слизерина, Регулус практически почувствовал, как заклинание накрыло его. Он слышал гневные крики Мальсибера и яростные попытки Снейпа отменить заклинание, которые оказались безрезультатными. Регулус точно знал, что сегодня до полуночи никто не сможет снять костюм, поэтому их попытки казались ему жалкими. Он посмотрел на Барти и Эвана, чтобы узнать, какой костюм заклинание случайно выбрало для них. Барти был одет в костюм пирата, шляпа и шпага соответствовали красно-черному костюму. Эван был одет в медицинский халат, маску и медицинскую форму, поэтому Регулус решил, что он маггловский врач. Барти, похоже, сделал то же самое, потому что когда его взгляд упал на Регулуса, он разразился смехом, что заставило Эвана посмотреть на него и тоже рассмеяться. Барти проговорил между приступами смеха: — Мерлин, Регс! Ты знаешь, что я презираю Мародеров, но в твоем костюме они превзошли самих себя! Регулус не понимал, пока не взглянул на своё отражение в пустой серебряной тарелке, но после того что он там увидел он чуть не сгорел на месте. Он собирался на хрен убить Джеймса Поттера. Джеймс, который явно солгал, когда сказал, что заклинание рандомизирует костюмы, решил, что будет уморительно сделать Регулусу большие свисающие уши, усы и нарисованное лицо, чтобы превратить его в зайчонка. Иногда он всерьез ненавидел этого парня. Оглядевшись вокруг, Регулус заметил, что, хотя многие костюмы повторялись друг за другом, во всем зале не было ни одного другого зайчика. Джеймс мог быть чертовым идиотом, но Регулус должен был отдать ему должное, он был настолько дерзким, что Регулус находил это привлекательным. Он не обращал внимания на остальную часть зала, но вскользь услышал, как Дамблдор, одетый в свой собственный броский, аляповатый костюм, объявил, что розыгрыш был добродушным и соответствовал духу праздника. Как правило, старый хрыч никогда не считал Мародёров ответственными за их поступки, это делала только МакГонагалл, но, похоже, и она на этот раз собиралась всё спустить на тормозах. Он вновь обратил на всё внимание, когда виновники торжества встали и запрыгнули на стол, по очереди поклонившись всем присутствующим в зале. Некоторые люди аплодировали, некоторые наоборот грубо освистывали их, но они, похоже, не обращали внимания ни на то, ни на другое. Все они были одеты в костюмы каких-то животных. У Джеймса были оленьи рога и раскрашенное лицо, у Петтигрю тоже было раскрашено лицо и к нему прилагался розовый хвост, на Сириусе были собачьи уши и гораздо более пушистый хвост чем у Питера, а Ремус… был самым интересным из всех. Мародеры были дерзкими, Регулус мог им в этом признаться. Они приняли самое нелепое решение — нарядить его буквально в единственный секрет, который им приходится скрывать от школы. Это же надо, Ремус Люпин был одет как гребаный оборотень. Чертовы идиоты, все они. Джеймс поклонился в сторону Слизерина, подмигнув по пути Регулусу, что вызвало более громкое грубое освистывание слизеринцев. Регулус слегка покраснел, и хотя это была нелепая мысль, он решил, что Джеймсу очень идет костюм оленя. — Какой же Поттер гребаный придурок, — ворчал Эван, не очень-то радуясь тому, что на нём костюм. Когда Регулус спросил своих друзей, считают ли они, что он должен надеть костюм на вечеринку, они сказали ему, что он будет выглядеть как чертов идиот, если наденет его, но зато теперь они тоже будут вынуждены надеть его. Карма — такая прелесть, верно? Барти ворчливо согласился, но, похоже, смирился со своим нынешним нарядом быстрее, чем Эван, он повернулся к Реджу и спросил: — Эй, во сколько ты хочешь спуститься на поле? Я планировал сменить свой наряд, но, похоже, это уже не вариант. Регулус не смог удержаться от того, чтобы не скривить губы: — Да, у меня такое чувство, что все придут туда гораздо быстрее, чем планировали. Вы, ребята, можете спускаться без меня, мне нужно захватить подругу по дороге. Барти взглянул на Эвана, который, похоже, все еще жаловался на костюмы Эйвери, сидящего по другую сторону от него, затем оглянулся и понизил голос: — Ты имеешь в виду Крэст, верно? Регулус кивнул, он не держал их дружбу в секрете, но он также не говорил им о ней: — Реми, да, я планировал представить ее вам сегодня вечером. Барти бросил на него взгляд, который Регулус не мог истолковать: — Я и раньше с ней виделся, Регс. — Да, я знаю, что вы знаете друг о друге, но скажи честно, вы когда-нибудь разговаривали? — Нет, наверное, нет. Регулус сделал довольный вид: — Вот видишь, а после сегодняшнего вечера ты не сможешь сказать то же самое. Барти посмотрел на него, прежде чем ответить: — Ладно, тогда увидимся на поле позже, хорошо? — Да, увидимся позже. Регулус зашел в свое общежитие, прежде чем отправиться за Реми, независимо от того, сможет он изменить свой наряд или нет, он все равно хотел убедиться, что его прическа выглядит хорошо. Как только он смог получше рассмотреть себя в зеркале, он проклял Джеймса Поттера и его сообразительность, он выглядел нелепо. Он был не единственным учеником, чей костюм был животным, но, без сомнения, он и другие ученики выглядели хуже всех. Почему он не мог быть магловским врачом, как Барти? После того как он привел свои волосы в порядок, как мог, вокруг проросших ушей кролика, он решил, что сейчас самое время зайти за Реми. К счастью, общая комната Хаффлпаффа находилась не так далеко от Слизерина, не то что Рейвенкло или Гриффиндор. Он ждал возле бочек, окружавших вход в общую комнату Хаффлпаффа, пока Реми не вышла, на десять минут позже оговоренного времени. Регулус в какой-то степени ненавидел опоздания Реми тем больше, чем больше он понимал, что то, что девушке не нравится жить по расписанию это буквально его худший кошмар. Но, как ни странно, чем больше времени они проводили вместе, тем меньше его волновало, опаздывает она или приходит раньше. — Привет, Редж! — воскликнула Реми, выходя из общей комнаты. Регулус повернулся к ней и увидел ее костюм в стиле Мародеров, она выглядела как девушка из эпохи Возрождения. На ней было фиолетовое платье с длинными рукавами, а волосы были наполовину уложены, наполовину распущены, что придавало им странный витиеватый вид вместо ее обычных беспорядочных локонов. Она покружилась перед ним с ухмылкой на лице: — Что скажешь? Регулус не смог побороть свою улыбку на ее волнение: — Ты выглядишь великолепно. Намного лучше, чем я, по крайней мере. Она рассмеялась и обняла его за талию, когда они начали свой путь на вечеринку: — Я думаю, ты выглядишь очаровательно, Редж. Он закатил глаза, потому что, конечно же, Реми не видела никаких проблем с его нарядом, казалось, она была практически слепа к его недостаткам. — Так ты получил наводку на этот розыгрыш? Регулус перевел взгляд на нее в момент чистой паники, неужели она действительно только что сказала то, о чем он подумал? О Боже, неужели она знала о нем и Джеймсе? Как такое возможно, если они были так осторожны? Если только Джеймс не проболтался людям, потому что Регулус точно знал, что даже не заикался о Джеймсе. — Почему я должен был получить наводку? — Он пытался казаться бесстрастным, когда спрашивал ее о подозрениях. Она пожала плечами: — Я не знаю. Я знаю, что вы с Сириусом не часто разговариваете, но я подумала, что, возможно, он упомянул об этом тебе. Регулус практически чувствовал, как напряжение уходит из его плеч, когда он закинул руку на плечо Реми. Слава Богу, что она не догадалась о Джеймсе и о нем, он не представлял, что бы он сделал, если бы люди узнали об этом, наверное, нашел бы первый обрыв. — Нет, я не разговаривал с Сириусом с тех пор, как мы видели его возле теплиц. Она подняла на него глаза: — О, надо же, а я думала, что вы уже больше общаетесь, учитывая, как он носился как курица-наседка над тобой, в прошлый раз. Регулус вспомнил, как Сириус вел себя в тот день, и он прекрасно понимал, почему Реми была озадачена таким поведением, потому что, честно говоря, он тоже был озадачен. Он старался не думать об этом слишком много, так как знал, что, скорее всего, это была просто случайность. Черт, даже если это не так, Регулус не знал, что бы это могло значить. Сириус и он долгое время находились в совершенно разных планах существования, и он не видел никакой возможности того, что они когда-нибудь снова окажутся на одном и том же. — Да, я понимаю, почему это могло сбить с толку, но, возможно, он просто пытался казаться хорошим братом перед Люпином. Она с сомнением посмотрела на него: — Я не думаю, что это так. Ведь Ремус был его другом с первого курса, с чего бы ему вдруг пытаться производить на него впечатление? — Я не знаю. В прошлом году у них была какая-то большая перепалка, может быть, он все еще пытается загладить свою вину. В любом случае, поверь мне, когда я говорю, что мы с Сириусом так же близки, как Нептун и Меркурий. Она фыркнула: — Ты уже астрономические аналогии проводишь, придурок. Этого, к счастью, было достаточно для смены темы, чтобы Регулус заговорил о последних достижениях астрономии, о которых он читал. Предсказуемо, Реми слушала, пока он рассказывал о новом открытии звезды одним из его любимых британских астрономов-маглов. Реми была хороша собой, она никогда не возражала против того, чтобы слушать его, когда он бредил о вещах, которые никого, кроме него, не волновали. Он ценил это, так как не мог говорить о таких вещах в присутствии Эвана или Барти, не слыша, как они жалуются на скучность предмета. Когда они приблизились к полю, Регулус уже мог слышать музыку, так что там, должно быть, было шумно. Она была похожа на ту музыку, которую слушали Сириус или Джеймс. Джеймс уже показывал ему музыку некоего Боуи. Регулус не испытывал от нее отвращения, поэтому он решил, что сможет пережить вечеринку с минимальным дискомфортом, вызванным музыкой. — Ооо, похоже, там уже довольно много людей. К тому же все они будут в костюмах! Это будет здорово! Регулус ухмыльнулся восторгу Реми. Обычно она не очень любила вечеринки, так как предпочитала более спокойную обстановку, но она говорила об этой вечеринке всю неделю, и он знал, что она действительно взволнована. — Да, будет довольно забавно посмотреть, какие костюмы будут на всех, как ты думаешь? Реми усмехнулась: — Конечно! Например, что на Снейпе или Мальсибере! Ооо, и что будет на вечно-живом-гаде Роули. — Снейп и Мальсибер в костюмах близнецов из какой-то магловской книги. Они одеты в одинаковые красные костюмы, и Снейп говорит одно, а Мальсибер — второе. Они в ярости из-за этого. Она разразилась хихиканьем: — Это просто бесценно! Я любила эту книгу, когда была ребенком, она называется «Кот в шляпе». Регулус нахмурил брови: — Правда? Необычное название для романа. Она закатила на него глаза: — Это вряд ли можно назвать романом, Редж. А что насчет Роули, в каком он костюме? Регулус слегка напрягся при этом имени. Натаниэль Роули вызывал у него больше неприятных ощущений, чем кто-либо, кого он когда-либо встречал. Он старался даже не смотреть на мальчика, но иногда он чувствовал на себе чей-то взгляд и знал, что это точно он. Роули постоянно смотрел на Регулуса, он старался не принимать это близко к сердцу, так как парень всех пугал, но это было трудно, когда за тобой следит пара мертвых бездушных глаз. Регулус слегка вздрогнул при мысли о Роули и его глазах: — Нет, я стараюсь не смотреть на этого парня. Он чертовски страшен. Реми кивнула в знак согласия, она даже слегка вздрогнула при мысли о мальчике: — Я слышала. Так вот, вернемся к теме вечеринки, когда ты хочешь познакомить меня со своими друзьями? Регулус был благодарен за смену темы разговора с Роули: — Честно говоря, я удивлен, что ты не отказываешься. Реми закатила глаза и насмешливо посмотрела на него: — Я тебя умоляю, Редж, я никогда не отказываюсь от своих слов. Я встречусь с ними, даже если это, скорее всего, закончится катастрофой. — Ты этого не знаешь, — он вздохнул, заметив недоверчивый взгляд в ее глазах. Почему все были уверены, что эта встреча — такая ужасная идея? Он решил предложить компромисс: — Давай я тебя сразу познакомлю, чтобы, если все пойдет плохо, мы могли напоить тебя и сделать вид, что ничего не произошло. Реми усмехнулся, когда они подошли к входу на поле: — Если ты пообещаешь упиться в воспоминаниях вместе со мной, тогда договорились. — Тогда договорились. Когда они ступили на поле, Регулус уже чувствовал энергию от массы людей, уже собравшихся там. По их спотыканию и попыткам перекричать музыку было ясно, что некоторые уже приобщились к алкоголю. Вечеринка проходила на одном конце поля, и кто-то усилил проигрыватель пластинок, чтобы звук доносился до всей вечеринки. По всей вечеринке были расставлены столы с напитками и закусками, чтобы люди не скапливались в одном месте. — Ооо, здесь такой хаос, мне это нравится. Регулус рассмеялся над заявлением Реми, но он должен был признать, что ему тоже нравилась эта атмосфера. Это было совсем не похоже на вечеринку в общем зале Слизерина, на которой он был в прошлом году, здесь было намного лучше. Здесь было гораздо больше народу и гораздо менее шикарно. Он сразу же заметил Эвана и Барти у одного из столиков с напитками. Он решил, что сейчас самое подходящее время, чтобы представить Реми: — Это Эван и Барти. Давай подойдем к ним сразу? Реми настороженно посмотрела на двух мальчиков, но кивнул: — Да, мы могли бы покончить с этим. Регулус был вынужден согласиться. Он думал, что все пройдет просто замечательно, но и Реми, и Джеймс посеяли семена сомнения в его сознании, поэтому он предпочел бы узнать, как пройдет его ночь, прямо сейчас. Он взял Реми за руку и ободряюще сжал ее, пока они вдвоем шли к друзьям Регулуса. Когда они подошли к мальчикам, они, казалось, привлекли внимание Барти, который только приподнял брови в знак признания. Эван не замечал их, пока они не остановились рядом с ним: — Наконец-то, Редж. Мы торчим… Его слова словно потерялись, когда он уставился на Реми, потом на Регулуса, а затем на их соединенные руки. Регулус подумывал отпустить ее руку, так как не хотел, чтобы его друзья думали, что между ним и Реми были какие-то романтические отношения. В конце концов, он решил, что для него важнее показать ей свою поддержку, чем сохранить лицо, ведь единственная причина, по которой она это делает, — это он. Регулус прочистил горло: — Привет, ребята. Несмотря на то, что вы все уже вроде как знаете друг друга, я подумал, что должен представить вас должным образом. Итак, Реми, это Барти Крауч, а это Эван Розье. Ребята, это Реми Крэст, мы с ней теперь очень хорошие друзья, и я подумал, что вы захотите с ней познакомиться, раз уж вы все мои друзья. Регулус знал, что он слишком много болтал, но он не мог не чувствовать беспокойства по поводу их реакции. Барти выглядел таким же отстраненным, как и всегда, а выражение лица Эвана было нечитаемым, что было редкостью для Эвана. Барти отреагировал первым и был на удивление вежлив, по крайней мере, для Барти. Он отсалютовал двумя пальцами: — Крест. Регулус издал вздох облегчения, по крайней мере, один из его друзей собирался быть вежливым с ней. Кроме того, Регулус считал, что из двух его друзей Барти было сложнее всего проявить вежливость. Она улыбнулась Барти и кивнула ему: — Крауч. — И что, теперь ты ебёшься с этой грязнокровкой? Регулус почувствовал себя так, словно ему дали пощечину. Он повернулся к Эвану и встретил острый взгляд. Он потерял дар речи и не знал, что сказать. Неужели его друг действительно только что сказал это? Он просто не мог в это поверить. Барти заговорил первым: — Завались, Эван, не… Эван прервал его, явно рассердившись. Казалось, что его предыдущий вопрос был лишь заглушкой его ярости от того, что он увидел их двоих вместе: — Что? Мы должны уважать эту маленькую полукровку? Она тут развращает Регулуса, а мы должны вести себя так, будто это нормально? Это, наверное, та маленькая шлюшка, с которой он бегал за нашими спинами. А теперь, когда он наконец набрался смелости и вывел ее на свет, он ждет, что мы будем радоваться тому, что он ведет себя как гребаный предатель крови, и все ради какой-то грязнокровной киски. Регулус никогда в жизни не испытывал такой ярости. Он чувствовал, как в его груди начинает подниматься темперамент Блэка, и ему хотелось только одного — избить Эвана Розье до потери сознания. Как он посмел так обращаться с Реми? Как он смеет так выражаться в ее присутствии? Кем он себя возомнил? Он подошел к Эвану, собираясь сбить эту гребаную ухмылку с его лица, как вдруг чей-то кулак ударил его в нос, прежде чем Регулус успел это сделать. Кровь начала литься из носа почти сразу, но Регулус не смог найти ни намека на жалость к своему старому другу. Он решил, что Барти ударил его, вероятно, чтобы заступиться за Регулуса, что тот оценил. Он повернулся к Барти и увидел, что тот выглядит впечатленным, но не так, как будто он только что ударил кого-то. Он поднял руки вверх, как бы говоря, что он сама невинность, слово, которое никогда не могло быть использовано для описания Барти: — Не смотри на меня, парень. Это всё вон та петарда. Регулус повернулся к Реми, даже не заметив, что она выпустила его руку, чтобы ударить Эвана по лицу. Он никогда в жизни не чувствовал себя таким гордым. Она сказала жутко спокойным голосом: — Мизогинистическая свинья. Эван пробормотал какое-то ругательство, прежде чем убежать, либо искать Малсибера и его стаю, либо привести себя в порядок, Регулусу было все равно. Барти фыркнул, что несколько разозлило Регулуса, учитывая, что он не мог найти ничего забавного в текущей ситуации: — Ну, это было чертовски насыщенно. Все оказалось намного хуже, чем я даже себе представлял, — Барти повернулся к Реми и подмигнул: — Отличный удар, петарда. Регулус наблюдал, как Барти схватил бутылку с соседнего стола и скрылся в толпе, а затем повернулся к Реми с извинениями на лице: — Мне так жаль, Рем. Я понятия не имел, что он так поступит. Черт, я даже не предполагал, что он такое испытывает. В ее глазах явно пропало радостное возбуждение, что заставило Регулуса почувствовать себя совершенно ужасно. Никогда в своих самых смелых мечтах он не мог представить, что кто-то из его друзей скажет ей такие ужасные вещи. Реми удивила его, как и всегда, притянув к себе и обняв. Несмотря на то, что она была намного ниже его ростом, он утонул в ее объятиях: — Эй, я знаю, что ты не хотел, чтобы это случилось. Я нисколько тебя не виню и знаю, что ты собирался меня защищать, но я не люблю хулиганов и без проблем справлюсь с ними сама, хорошо? Когда они разъединились, она натянула на лицо ухмылку, когда он кивнул в знак понимания того, что она только что сказала: — Твой друг — козел, так что не жди, что я снова буду с ним общаться. А вот Крауч, кажется, нормальный. Регулус нахмурился при мысли о том, что Розье может снова приблизиться к Реми: — Нет, ты не будешь, и я тоже. Она долго смотрела на него, прежде чем кивнуть, как бы говоря, что понимает, какой бы выбор он ни решил сделать: — Хорошо, ну, я полагаю, ты обещал мне, что мы напьемся, чтобы забыть об этом взаимодействии, если это будет необходимо, и я бы сказала, что это необходимо. Он слегка усмехнулся, но все еще не чувствовал, что готов выпить: — Да. Почему бы тебе не начать, я вроде как хочу сначала поговорить с Барти. — Хорошо, звучит неплохо. Я пойду выпью пару стаканчиков с Либби, а ты потом догонишь меня, когда закончишь, — она ушла, чтобы присоединиться к нескольким другим своим друзьям, а Регулус остался стоять на месте, задаваясь вопросом, что, блядь, только что произошло. Действительно ли Эван сказал все это? Действительно ли это был тот самый мальчик, которого он встретил в поезде пять лет назад? Регулус не знал, возможно ли это, потому что Эван Розье, которого он знал раньше, никогда бы даже не подумал использовать такие слова, которые он только что использовал по отношению к Реми. Он полагал, что потерял того Эвана навсегда, потому что этот новый был больше похож на Мальсибера, чем он думал. Он начал бродить по вечеринке в поисках Барти, понимая, что должен узнать мнение своего друга о том, что произошло, чтобы обсудить с ним то, что только что произошло. И тут он увидел это. Лили Эванс смеялась и улыбалась его парн... ну, кем бы они ни были. Как она посмела? Вообще, как он посмел позволить ей флиртовать с ним прямо на глазах у Регулуса? Пусть Джеймс и не выглядел особо флиртующим, было совершенно ясно, что Лили флиртует. Она крутила или вскидывала волосы по меньшей мере четыре раза с тех пор, как он наблюдал за ними. Он всегда удивлялся, почему она никогда не находила Джеймса интересным, когда он постоянно ухаживал за ней, но теперь он был уверен, что понимает. Лили Эванс хотела того, чего не могла иметь, хотя она не знала, что Джеймс был с кем-то другим, она знала, что он перестал обращать на нее внимание, и теперь она захотела его. Регулусу стало плохо при мысли о том, что Джеймс понял ее намерения. Возможно, он уже понял, хотя он может быть довольно тупым, но нужно быть реально слепым, чтобы не заметить откровенный флирт. Ему было интересно, будет ли Джеймс счастлив, что его привязанность наконец-то взаимна, или он отвергнет ее в пользу Регулуса. Регулус не знал, хочет ли он слишком долго размышлять над этой мыслью. Он решил оставить все как есть, пока его ночь не превратилась из ужасной в чудовищную. Он нашел Барти на краю вечеринки с бутылкой рома в одной руке и сигаретой в другой. Когда Регулус подошел к нему, чтобы прислониться к краю поля, Барти предложил бутылку, и Регулус сделал большой глоток, наслаждаясь жжением в горле. Затем Барти протянул ему сигарету, которую Регулус тоже взял, бесцельно прикурив. Он затянулся, затем вернул бутылку Барти и вздохнул: — Это было чертовски ужасно. Барти фыркнул в явном согласии: — Хуже не бывает. Не знал, что у Эвана такой обширный словарный запас. — Я тоже. Я просто не могу поверить, что он мог это сделать. Барти пробормотал что-то, что Регулус не расслышал, поэтому он повернулся, чтобы посмотреть на Барти: — Что? Барти вздохнул, как будто ему очень не хотелось повторять свое бормотание: — Я сказал, что не удивлен. Лицо Регулуса исказилось в замешательстве: — Что? Как это не удивлен? Барти закатил глаза: — Я не удивлен, и ты тоже не должен удивляться. Типа, чувак, чего ты ожидал? Неужели ты думал, что Розье будет спокойно относиться к тому, что ты дружишь с полукровкой? Мерлин Регс, он практически постоянный член фан-клуба темного лорда Мальсибера, конечно, он будет настроен предвзято. — Никто из вас никогда не говорил ничего плохого о полукровках, откуда, блядь, мне было знать? Ты хочешь сказать, что считаешь его поведение нормальным? Барти закатил глаза и сделал глоток рома: — Очевидно, что нет. То, что он сделал, было жестоко, а для меня это что-то значит. У меня нет никаких проблем с полукровками, и у Эвана тоже не было, когда-то давно, до того, как он начал общаться с этими идиотами. — Я не прощу его. Барти кивнул: — Да, я так и думал, что не простишь. Регулус чуть более решительно повторил свое предыдущее заявление: — Нет, я серьезно. Я перестану общаться с ним. Барти выглядел немного удивленным, но это быстро переросло в понимание: — Хорошо, Регс, ты перестанешь. Тогда, думаю, я тоже перестану. Регулус не смог сдержать удивления, и он был уверен, что задохнулся или что-то в этом роде, но, черт возьми, он не ожидал такой солидарности. Барти был готов бросить дружбу с Эваном, с которым он дружил так же долго, как и с Регулусом, ради него. — Ты действительно не обязан этого делать, понимаешь? Барти покачал головой и положил руку на плечо Регулуса: — Нет, конечно, обязан. Эван уже несколько месяцев ведет себя как придурок, а ты — мой лучший друг. Кого ненавидишь ты, ненавижу я, и все такое прочее дерьмо. Регулус не смог сдержать ухмылку, может он и потерял Эвана сегодня, но он чувствовал, что его дружба с Барти только укрепилась от этой потери: — Значит ли это, что любой, кто нравится мне, нравится и тебе? Барти застонал: — Если ты говоришь о Крэст… — Да. Барти закатил глаза, но Регулус заметил зачатки улыбки на его губах: — Хорошо, если она тебе нравится, тогда, думаю, я постараюсь сделать так что бы она и мне понравилась. Регулус, все еще ухмыляясь, обнял Барти: — Спасибо. Ладно, я сказал ей, что пойду и напьюсь с ней, и ты пойдешь с нами. Барти застонал, но Регулус увидел улыбку на его лице. В этот момент Регулус почувствовал, как ему повезло, что у него есть и Барти, и Реми.********************************************************************************
Джеймс
— Да ладно, Поттер, даже ты должен признать, что как бы ни были забавны розыгрыши, если ты станешь Главным старостой мальчиков, ты не сможешь их устраивать. — Тогда, наверное, я не смогу быть Главным старостой мальчиков, потому что мир без розыгрышей — это мир, в котором я не хочу жить. Лили рассмеялась на это, она действительно рассмеялась. На самом деле, явно ханжеская Лили Эванс смеялась над всем, что говорил Джеймс последние десять минут. Если честно, она была немного пьяна, но Джеймс решил, что это все равно имеет значение. Может быть, она начала не так сильно его презирать. Джеймс надеялся, что это правда, ведь ему всегда искренне нравилась Лили, и он хотел с ней дружить, просто гормоны всегда мешали ему. Однако в последнее время он почти не разговаривал с ней, в основном потому, что был занят с Реджем. Он решил, что ей, вероятно, нравится перерыв, и она успела соскучиться по его обществу. Кстати, о Редже: Джеймс видел, как молодой Слизерин убежал в угол поля вслед за своим другом Краучем. Джеймс не был уверен, что произошло, когда Регулус привел Реми к своим друзьям, но краем глаза он наблюдал, что это не выглядело очень удачно. Он подумал, что Регулус будет очень расстроен, и Джеймс решил, что подойдет к нему позже и посмотрит, сможет ли он его немного развеселить. К сожалению, Джеймс не мог пойти поговорить с Регулусом в разгар вечеринки, как бы ему этого ни хотелось. Лили немного нервничала, прежде чем заговорить, что было необычно для нее, обычно она была очень уверенной в себе девушкой: — Итак, Джеймс, д-до меня дошли слухи, что ты… — Мне нужно поговорить с тобой. Негромкий голос прервал разговор, и когда Джеймс посмотрел в направлении голоса, он был удивлен, увидев Питера, идущего к нему, как будто он был на какой-то миссии. — Привет, Пит. Да, одну минуту, Лили собиралась что-то сказать, — Джеймс заговорил и кивнул Лили, чтобы она продолжала, но шанса ей не представилось. Питер схватил его за руку и начал тащить прочь: — Нет. Нам нужно поговорить сейчас. Когда они оказались вдали от Лили или других групп людей, Джеймс ожидал, что Питер перестанет тащить его, но он не останавливался, пока они не оказались за границами поля. Джеймс оказался за одной из трибун, когда Питер, наконец, отпустил его. — Мерлин, Хвостик, неужели это было необходимо? — Джеймс потер руку в том месте, где Питер схватил его, и посмотрел на своего друга. Питер оскалился в ответ, что привело Джеймса в замешательство: — Садись. Злился ли Питер на него? Питер почти никогда не злился, и Джеймс никак не мог взять в толк, что он сделал такого, что заставило его покладистого друга расстроиться. Они оказались на склоне холма, и Джеймс сел на слегка влажную траву. Питер не сел. На самом деле, казалось, что он вышагивает перед Джеймсом в странной неустойчивой манере. — Эй, Пит. Ты в порядке? Джеймс начал немного беспокоиться за своего друга. Было очевидно, что мальчик всю неделю избегал своих друзей. Джеймс даже не был уверен, что Питер не смотрел ему в глаза в течение нескольких дней. Одно он знал точно: его друг не высыпался, как ему нужно. Джеймс слышал, как он ворочался всю ночь, а в школу он пришел еще более растрепанным, чем обычно. Его форма помялась, а волосы выглядели примерно так же, как обычно у Джеймса. В начале недели он пытался поговорить об этом с Питером, а также с Сириусом и Ремусом, но в эти дни было трудно застать Питера одного. А на этой неделе он и вовсе прижался к Магдалине, как пиявка. Единственное, что он мог дать им в режиме реального времени, это доработать детали их розыгрыша. Питер бросил на него пристальный взгляд: — Так, это что вы с Лили теперь вдруг заговорили? Или флиртуете? Или что это было? Джеймс был ошеломлен ядом в его голосе и тем, что он сказал. Да, Лили, похоже, действительно хотела поговорить с Джеймсом, но они точно не флиртовали. А даже если бы это было так, какого черта Питер так разозлился из-за этого? — Ээ что я… — То есть, она тратила пять лет на то, чтобы отказывать тебе, а теперь так вдруг внезапно захотела тебя? Кроме того, ты не имеешь права флиртовать с ней! — Питер, что ты вообще блять несешь? Питер окинул Джеймса жестоким взглядом: — Я говорю о том, что ты не только ставишь под угрозу всю нашу дружбу, а я, как идиот, решил тебя прикрыть при этом, но ты теперь ставишь под угрозу свои нынешние отношения ради той, кто, только сейчас смог уделить тебе своё драгоценное время. Это, честно говоря, жалко… Подвергая опасности их дружбу? Его и Питера? Что, блядь, на самом деле здесь происходило? — Если ты говоришь о моих отношениях с… — Я говорю о твоих отношениях с Регулусом, очевидно. То есть, я, конечно, не в восторге от этого, но если ты собираешься поставить под угрозу всю компашку Мародеров, то, самое меньшее, что ты можешь сделать, это быть с ним серьезнее! Оу. Оу. О боже. Что он только что сказал? Джеймс снова уставился на Питера Петтигрю, своего лучшего друга, потому что, Господи, откуда он знал? Как это возможно, что Питер узнал о Регулусе? Джеймс всегда считал, что они были осторожны, но Питер знал. Мало того, Питер упомянул, что прикрывал его, как будто знал об этом уже давно. Джеймс несколько раз открывал рот, не зная, что сказать. Питер, казалось, приостановил свое буйство, чтобы дать Джеймсу возможность сказать следующие слова, ведь он был таким внимательным другом. Мерлин, Джеймс — худший друг в мире, раз так долго скрывал от него это. Джеймс сглотнул, наконец решив, что сказать: — Как ты узнал? Питер издал резкий смешок, который причинил Джеймсу боль: — Как я узнал? Я узнал об этом в прошлые выходные, когда увидел, как вы двое обжимаетесь возле Выручай-комнаты. Джеймс не знал, должен ли он удивляться, что Питер узнал именно так, но по какой-то причине он не удивился: — Мне жаль, что я держал это в секрете от всех и лгал вам, ребята. Это было неправильно с моей стороны. — Ты сожалеешь о том, что держал это в секрете, но не о том, что сделал это? Джеймс задумался, действительно задумался, но он уже знал ответ еще до того, как Питер его произнес: — Нет, я сожалею, что причинил тебе боль, но я не сожалею, что был с Реджи. Питер задумчиво посмотрел на него: — Реджи? Насколько серьезно ты к нему относишься, Джеймс? Если Лили решит, что хочет быть с тобой, ты бросишь Регулуса ради нее? Потому что даже если бы Сириус не возненавидел тебя за то, что ты трахнул его брата, он бы точно возненавидел тебя за то, что ты разбил ему сердце, понимаешь? Джеймс знал это, в глубине души. Если или когда Сириус узнает, это будет плохо, но будет намного хуже, если случится что-то, что причинит боль его младшему брату. Было странно слышать, как кто-то обращается к нему с теми самыми внутренними мыслями, которые уже несколько месяцев крутились у него в голове. Он в основном игнорировал их, что было слишком легко сделать, когда он был рядом с Регулусом. Джеймс прочистил горло: — Насколько серьезно я к нему отношусь? Ну, скажем так, я думаю о нем практически весь день буквально каждый божий день. Самые незначительные вещи напоминают мне о нем. Я всегда хочу быть с ним. Кроме того, как бы мне ни нравилась и до сих пор нравится Лили, когда я с Реджем, нет никого, с кем бы я предпочёл быть. Так что да, я бы сказал, что я очень серьезно отношусь к нему. Питер посмотрел на него, не выдавая никаких эмоций, затем глубоко вздохнул и сел рядом с Джеймсом: — Может, расскажешь мне о том, как все это началось? До этого момента Джеймс не понимал, как сильно он хочет рассказать кому-нибудь о себе и Регулусе. Единственным человеком, которому он мог хотя бы намекнуть на то, что происходит между ними, была профессор МакГонагалл, и он не думал, что ей бы понравилось, если бы он доверился ей. Поэтому Джеймс рассказал ему все. С того момента, как они увидели друг друга в поезде, до их свидания в прошлые выходные. Единственное, что он упустил, это секс, то, что он обратился к Ремусу за советом, и то, что Джеймс обещал предупредить Регулуса о розыгрышах Слизерина. Он решил, что Питеру не нужно об этом знать. Питер слушал и кивал, но ничего не говорил, пока Джеймс не закончил. Затем он обхватил Джеймса за плечи и полуобнял его: — Слушай, я все еще довольно настороженно отношусь ко всей этой истории с Регулусом, но я никогда не встану на пути твоего счастья, и надеюсь, ты это знаешь. Совершенно очевидно, что ты любишь его и заботишься о нем. Джеймс не успел подумать о том, что теперь двое его друзей обвинили его в любви к Регулусу, сначала Сириус, теперь Питер, прежде чем Питер продолжил говорить: — Я полностью уважаю это, однако, я думаю, ты знаешь, что не можешь держать это в секрете вечно. Особенно если все так серьезно, как ты говоришь, в конце концов, тебе придется рассказать об этом людям, по крайней мере, своим друзьям. Джеймс кивнул, потому что он тоже думал об этом некоторое время, но теперь, когда Питер знал, все это стало более реальным. Он хотел, чтобы его отношения с Регулусом были настоящими, и единственный способ сделать это — сделать их публичными или полупубличными: — Я знаю. Конечно, сначала мне придется обсудить это с Регулусом, но я действительно хочу рассказать нашим друзьям. Питер кивнул, а затем взъерошил волосы Джеймса, когда тот вставал: — Хорошо, я рад, что мы поговорили. Думаю, я смогу спать гораздо спокойнее, зная всю историю. Я заберу Мэгги и пойду спать в ее комнату. Я вымотался. Джеймс кивнул и смотрел, как Питер уходит. Он решил немного поразмышлять, потому что, прямо скажем, ему было о чем подумать. Он был рад, что Питер знает, потому что ему действительно нужно было с кем-то поговорить о своих отношениях, но он также знал, что Регулус разобьется в лепешку, если узнает. Регулус ясно дал понять, что не хочет, чтобы кто-то узнал об их отношениях, и он наверняка обвинит Джеймса в том, что тот бесцельно дал знать своему другу, если узнает. Как бы Джеймс не хотел вступать в спор с Регулусом, он также знал, что должен рассказать ему, потому что он заслуживает того, чтобы знать, знает ли кто-нибудь о том, что он гей. Он сидел на том же месте, где его оставил Питер, долгое время, гораздо дольше, чем требовалось для того, чтобы его задница онемела. Он не был уверен, сколько прошло времени, но решил, что не меньше пары часов, когда услышал невнятный голос: — Джейми-и-и-и! Джеймс подпрыгнул от близости голоса, он и не подозревал, что кто-то пришел на территорию за полем. Еще до того, как он посмотрел, он понял, что это могут быть только три человека, потому что только три человека называли его Джейми. Первой была его мама, что было невозможно, потому что она не была в Хогвартсе. Вторым был Сириус, что было возможно, потому что он был пьяным дураком и любил втягивать других в свои пьянки. Третьим был Регулус, но он называл Джеймса так, только когда они были в постели. Он прищурился, чтобы разглядеть в темноте фигуру, спотыкающуюся на холме, и обнаружил, что это действительно Регулус. Он был немного удивлен явно пьяным поведением Регулуса, учитывая, что он сказал Джеймсу, что не будет много пить сегодня, так как не хотел повторения инцидента с обниманием в туалете: — Эй, Реджи. Ты в порядке? Регулус фыркнул от смеха и, как только он дошел до Джеймса, опустился на траву рядом с ним: — Вообще-то я в отличном состоянии. Спасибо, что спросил. Джеймс впервые за сегодняшний вечер рассмотрел милый костюм Регулуса вблизи. Он был очень рад, что изменил заклинание, чтобы гарантировать ему костюм зайчика. Он выглядел очаровательно, даже когда он смотрел на Джеймса в тот момент, когда они закончили розыгрыш: — Ты выглядишь немного пьяным, Редж. Ты хорошо провел время? — Эм, ну, я вовсе не хорошо провёл. На самом деле, мне было хуже всего, но сейчас мне весело. Джеймс наклонил голову в вопросе: — Почему ты не хорошо его провёл? Регулус выглядел немного неуверенным, опираясь на свои ладони, когда он поспешил уйти: — Сначала ты наколдовал мне этот костюм, в котором я выгляжу нелепо. Потом Эван ужасно повёл себя с Реми. Потом я видел, как Лили Эванс флиртовала с тобой, но все наладилось, когда я начал пить. Джеймс нахмурил брови, пытаясь обработать всю информацию, которую Регулус только что вывалил. С костюмом все было просто, Регулус выглядел очаровательно, а не смешно. Эван ужасно вел себя с Реми — это то, что он определенно хотел бы обсудить еще раз. Хотя ему казалось, что сначала нужно разобраться с комментарием о Лили. — Ладно, во-первых, Лили не флиртовала со мной, а я точно не флиртовал с ней, тебе совершенно не о чем беспокоиться. Во-вторых, ты просто очарователен в своем костюме, Зайчонок. В-третьих, почему бы тебе не объяснить мне подробнее, что произошло с Реми и Розье? Регулус охнул, словно ему было так неприятно даже вспоминать об этом: — Ладно, он сказал ей несколько очень дерьмовых вещей и назвал ее магглорожденной, но не в приятном контексте. Джеймс не мог отрицать, что он был счастлив, что Регулус даже не смог произнести такое ужасное ругательное слово: — И что ты с этим сделал? Регулус повернулся и изобразил на лице надутый оскал, который в паре с ушами кролика придал ему совершенно противоположный вид: — Ну, я не просто позволил ему оскорбить ее, если ты об этом подумал. Я собирался ударить его, но Реми меня опередила. Думаю, она могла сломать ему нос. Джеймс разразился смехом и пожалел, что не пропустил это зрелище: — Черт, хотел бы я это видеть. — Да, он был таким злым. Потом он убежал, а я пошёл поговорить с Барти и сказал ему, что перестаю общаться с Эваном навсегда. Знаешь, что он ответил? Джеймс понятия не имел, что Барти мог ответить на это, вероятно, что-то, что заставило Реджи почувствовать себя дерьмом: — Я не уверен, всё плохо прошло? Регулус вдруг заулыбался, что не дало Джеймсу ни малейшего понятия о том, что сказал Крауч, это только еще больше запутало его: — Он сказал, что если я прекращу общаться с ним, то он тоже прекратит! Он сказал, что я его лучший друг и он всегда будет со мной, а потом мы пошли и выпили с Реми. Они, кажется, неплохо ладили, а потом я пришел, чтобы найти тебя. Джеймс не мог сказать, что его не удивило то, как прошли сегодняшние события для Регулуса, особенно то, что Регулус выглядел довольным ими. Он как бы предвидел, что все пойдет так, как хотел Регулус. Как бы он ни ненавидел друзей Регулуса, он должен был признать, что, судя по тому, что рассказывал ему Рег, Крауч казался ему неплохим парнем. Но он был рад, что Регулус отстранился от Эвана и встал на сторону Реми, она была бы гораздо лучшим другом, чем он. Особенно если учесть, что он так часто крутился вокруг Малсибера и Снейпа, которые, как Джеймс знал, не нравились Регулусу. Джеймс улыбнулся Регулусу в ответ, размышляя, стоит ли ему говорить ему о том, что Питер знает, или нет. Он знал, что рано или поздно ему придется рассказать ему об этом, но не думал, что это будет лучшей идеей говорить ему об этом, когда он пьян: — Я рад, что твоя ночь сложилась удачно, и я еще больше рад, что ты пришел, чтобы найти меня. Я скучал по тебе всю ночь. Реджи улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать Джеймса. Регулус, который обычно имел вкус мяты, чувствовался на вкус как ром. Когда он отстранился, Джеймс почувствовал сильный запах алкоголя на его дыхании, который он, должно быть, слишком отвлекся раньше, чтобы заметить. Он коснулся одного из ушей Регулуса: — Мерлин, Редж, сколько же ты выпил? От твоего дыхания разит ромом и огневиски. Регулус хихикнул, что было достаточным ответом для Джеймса, потому что Регулус никогда не хихикал, по крайней мере, не так. Он встал и стряхнул пыль со своих брюк, протягивая руку Регулусу, чтобы тот взял ее: — Пойдем, Редж. Давай отнесем тебя в кровать. Регулус позволил подтянуть себя, но это не остановило его от нытья: — Джейми, я не хочу в кровать. — А что, если это моя кровать? Регулус, казалось, размышлял над этим, но потом улыбнулся и кивнул: — Хорошо, если это твоя кровать, тогда я пойду. Джеймс ухмыльнулся и обнял Регулуса, чтобы помочь спотыкающемуся дурачку подняться в замок. Всю дорогу он слушал, как Регулус рассказывает ему о звезде, которую только что открыли. Джеймс никогда не увлекался астрономией, но он не мог не заинтересоваться, когда Регулус так увлеченно рассказывал об этом. Чтобы поднять Регулуса по семи лестничным пролетам в общую комнату Гриффиндора, потребовалось гораздо больше времени, чем он планировал. Первые пять он преодолел с минимальными жалобами, но на последние два он просто отказался подниматься. В итоге Джеймс понес его на руках, что Регулусу, похоже, понравилось, и в то же время он счел это унизительным. Когда они добрались до общего зала, Джеймс очень надеялся, что уже достаточно поздно, чтобы общий зал был свободен. Когда портрет распахнулся, он понял, что удача не на его стороне. Он поспешил за Регулусом через общий зал и надеялся, что костюм Регулуса замаскирует его от всех, кто их заметит. Когда они наконец поднялись в его общежитие, он с облегчением увидел, что Бродяги и Лунатика там еще не было, он уже знал, что Питера сегодня не будет. Он не хотел иметь дело с еще одним другом, кричащим на него по поводу его отношений. Регулус хихикнул и прислонился к закрытой двери: — Это было похоже на скачки, мы так быстро добрались сюда. — Ну, я не думал, что ты захочешь, чтобы кто-то увидел, как ты сюда поднимаешься. Регулус с энтузиазмом покачал головой в ответ: — Нет, это было бы нехорошо. Джеймс ухмыльнулся Регулусу и схватил его за руку, оттаскивая от двери: — Ладно, так, давай снимем с тебя этот костюм и подготовимся ко сну? Регулус нахмурился, выглядя озадаченным: — Я думал, что мы не можем снять их до полуночи? Джеймс засмеялся и указал на часы на стене: — Да, Редж, сейчас час ночи. Значит, все могут снять их прямо сейчас. — О, они не исчезнут сами сразу в полночь? — Нет, каждый должен снять их сам. Это значит, что ты можешь оставить себе эти кроличьи ушки. Регулус засмеялся и скрестил руки: — Да, потому что мне очень нужны два висячих уха в моем повседневном гардеробе. Джеймс улыбнулся и потрогал одно из вышеупомянутых ушей: — Мне кажется, они тебе идут. Регулус закатил глаза: — Еще бы. Кстати, это был грязный трюк — сделать так, чтобы мой костюм был зайчонком. Джеймс ухмыльнулся своему парню: — Я понятия не имею, о чем ты говоришь. — Конечно, не имеешь. Ладно, где здесь ванная, чтобы ты мог помочь мне смыть эту краску. Джеймс проводил его в ванную и помог ему снять уши, усы и грим, пока он снова не стал похож на Регулуса. Он выглядел совершенно очаровательно в своем костюме, но Джеймс все равно предпочитал видеть его красивое лицо без грима. Затем он попросил Регулуса помочь ему снять рога и краску. — Кстати, мне понравился твой костюм. Думаю, олень тебе очень идет. Джеймс усмехнулся Регулусу, который и не подозревал, насколько он был прав: — Спасибо, Реджи. Я ценю это. Джеймс помог Регулусу привести себя в порядок и дал ему гриффиндорские шорты и толстовку для сна. Джеймсу нравилось видеть свою фамилию на спине Регулуса. Затем он заставил Регулуса выпить большой стакан воды, прежде чем они легли в его кровать на ночь. Как только они устроились, Джеймс закрыл и наложил заклинание на шторы, на случай, если соседи по комнате попытаются разбудить его утром. Они с Регулусом лежали и разговаривали обо всем, что приходило им в голову. Джеймс зациклился на том, как потрясающе чувствовать себя сегодня в домашней обстановке с Регулусом. Как сильно он жаждал проводить с Регулусом каждую ночь вот так. На что было бы похоже жить с Регулусом в квартире или доме. Он понял, что больше всего на свете он хотел, чтобы другие знали о его отношениях с Регулусом. Он хотел, чтобы другие знали, что у него самый красивый парень и что он недоступен для других. Он хотел иметь возможность сказать Регулусу, как много он для него значит, не беспокоясь о том, что однажды все это исчезнет. Он понятия не имел, допустит ли Регулус такую возможность, но Джеймс постарается сделать все возможное, чтобы Регулус состарился вместе с ним. Джеймс уже задремал, когда услышал слова Регулуса, он подумал, что Регулус уже заснул, но, возможно, Регулус подумал то же самое, потому что он сказал последнее, что Джеймс ожидал услышать в этот момент: — Я думаю, что влюбляюсь в тебя, Джейми. Это было похоже на личный момент Регулуса, который Джеймс не должен был подслушивать, но он произнес его имя. Он сказал, что любит Джеймса. Регулус Блэк любил Джеймса. Питер обвинял его в любви к Регулусу, а Сириус — в любви к тому парню, но он оба раза отрицал это. Он не допускал мысли о том, что Регулус и он могут быть влюблены, в основном потому, что они даже не считали себя встречающимися. Однако только в тот момент, когда он услышал эти слова и его сердце стало легче, чем было на протяжении нескольких недель, он понял. Он тоже был влюблен в Регулуса, но слишком боялся признаться в этом и сделать все по-настоящему. Поскольку Регулус уже сделал это реальным, Джеймс почувствовал, что должен сказать это, независимо от того, слушает его Регулус или нет: — Я тоже люблю тебя, Реджи. Он повернулся, чтобы посмотреть на лицо Регулуса, ожидая, что мальчик уже заснул и его встретят закрытые глаза, но был шокирован, когда встретил пару широко раскрытых глаз, которые смотрели на него с таким же потрясением. Они смотрели друг на друга с минуту, воздух между ними был напряжен, каждый ждал, что другой возьмет свои признания назад, но ни один из них этого не сделал. Регулус улыбнулся Джеймсу. Джеймс улыбнулся в ответ.