***
Вернулись они домой (А именно так дом Городецкой уже воспринимала Завулон) вместе. При чем даже не особо поздно! Это благодаря Ане: она не хотела уходить одна, и Темной пришлось срочно уводить Городецкую из кабинета, лишь бы та ничего не натворила в нем. Справедливости ради, у Ани и правда были идеи чего-нибудь такого натворить… Но не злого. Она уверена, Завулону бы понравилось. Ну, ей хотелось на это надеяться, как минимум. Например, Аня могла опуститься перед ней на колени, когда та сидела на столе… Как занимаются сексом между собой женщины, она не знала, но она знала, что было бы в сексе приятно ей, а значит, наверное, должно было быть приятно и Завулону. Спрашивать напрямую неловко и немного страшно, но неизвестность в этом деле иногда доводила до проблем. Аня хотела в числе всего прочего поведать о своих сомнениях и опасениях, но она правда не представляла, где лучше это делать. В спальне слишком неловко из-за темы, а в гостиной будет тоже… неловко, типа, она будет сидеть, сложив руки на коленках, и спрашивать, пока Завулон мотается туда-сюда: «А как правильно заниматься сексом с женщиной?»? Бред… — Солнце мое, ты и так будешь стоять? Аня вздрогнула. Спросила: — Ты бы предпочла, чтобы я легла? Потом ойкнула, поняв, что сначала говорит, а потом уже думает. Но Завулон только хитро стрельнула глазами. — Да, в вертикальном положении есть какое-то свое очарование, не находишь? Ты так мило обнимаешь меня во сне, что мне иногда не хочется тебя будить. Аня закашлялась: она не это имела ввиду! Прошлась вслед за Завулоном в гостиную, спросила неуверенно: — А ты меня хочешь? Тёмная резко развернулась, посмотрела удивлённо, будто неожиданно увидела. Похлопала глазами: — Нет, для красоты держу. Ань, что за вопросы? Хочу. — А почему тогда… ну. — Городецкая махнула рукой в воздухе, имея ввиду как бы ситуацию отсутствия у них секса в целом. Ну вот в самом деле — они столько времени живут, а кровать делили только для сна. И поняла Аня это только недавно, когда Игнат в дежурке обсуждал своего нового парня. Завулон вздохнула, взяла Аню за руку. Та немного напряглась, к тому же, еë потащили к дивану. В гостиной. Они, что, собираются… ? — Пока ты себе не накрутила, предупрежу: мы просто поговорим, — сказала Завулон, присаживаясь на диван и отпуская руку Ани. Городецкая неуверенно потоптались, села рядом. — Ляжешь? — А ты точно не врешь, что я нравлюсь тебе в любых положениях? — неловко пошутила Аня. Подумала-подумала, да и опустилась на диван, кладя голову на чужое бедро. Что уж тут, раз они будут обсуждать секс? Так хотя бы лица не видно. — Не вру, — на макушку опустилась рука, погладила ласково. — Давай поговорим честно? Вот ты почему, например, вдруг завела этот диалог? Аня ответила спокойно: — Потому что я хочу тебя. Как девушку.«Despite the lies that you're making
Your love is mine for the taking»
Несмотря на ложь, что ты говоришь,
Твоё сердце принадлежит мне.
У Завулона немного сбилось дыхание. Возможно, Аня была горда этим фактом. — Мне приятно это знать. Но ведь это ещё не всё, так? Аня пожевала губы, кивнула неуверенно. — Меня интересует практическая часть. — А меня — теоретическая, — ответила Завулон, стуча пальцами по чужим плечам, поглаживая в районе шеи, будто делая массаж. — Что? — фыркнула Аня. Показалось над ней просто шутят. — Например, как давно у тебя был секс, которого ты хотела? Не последний секс, Городецкая, а тот, который ты правда хотела. Аня скривилась. — Зачем тебе это? — Потому что не хочу быть насильником.«My love is just waiting
To turn your tears to roses»
Моя любовь лишь ждет,
Чтобы превратить твои слезы в лепестки роз.
— Мне кажется, ты слишком много для Темной беспокоишься о моем моральном благополучии. Это просто секс, — выдохнула она непонимающе, закидывая голову сильнее и смотря на Темную. — Я попрошу, Антонина! Секс — это искусство! — притворно возмутилась Завулон. — А если серьезно, то секс и сексуальность — одни из важнейших вещей в жизни. Аня хмыкнула, но Завулон не остановилась: — Я серьезно. Эти вещи очень влияют на жизнь, потому что они в начале своего развития могут встретить препятствия, которые в будущем повлияют на жизнь. И если с теми, кто в сексуальной жизни давно, я не заморачиваюсь, то с тобой хотелось бы. — В начале сексуальной жизни? Завулон, мне тридцать два. — А мне — просто два. Тысячелетия. Отсюда вопрос: когда в последний раз у тебя был секс, которого ты правда хотела? — Со мной не надо возиться, как с маленькой, — цокнула она ещё раз, закатывая глаза. — Успокойся, — ладонь прошлась по волосам. — Это не нападка. Просто сейчас мы, как взрослые люди, обсуждаем свои потребности — ты же хочешь меня, по твоим словам. — Хочу. — А я хочу тебя. И поэтому хочу, чтобы все было хорошо. Чтобы какие-то приколы и страхи из твоего секса с Сережей не повлияли на наш. Аня скривилась. И вот это она не считала нападкой? — Секс, который я бы хотела у мне был несколько раз. И да, наверняка подтверждая твои мысли — не с Сережей. По крайней мере все разы, кроме первого. Но это не было насилием или каким-то нездоровым отношением. Мне просто в принципе не особо нужен секс для существования, понимаешь? — Звучит как глубокие проблемы с доверием и сексом в принципе. Особенно, если весь секс с твоим мужчиной был без твоего желания. — Завулон, ты ошибаешься. Это не так страшно, как звучит. Завулон тяжело вздохнула. — Городецкая, если ты будешь заниматься со мной сексом, не сказав мне о том, что не хочешь, я тебя съем, — пригрозила Завулон серьезно. — Сейчас — хочу, — Аня поднялась с колен, повернулась к Темной лицом. Зашептала, глядя в глаза и кладя руки на чужие плечи: — И мне комфортно. Ну, с тобою. Потому что я знаю, что ты опытная и, вероятно, знаешь, как сделать так, чтоб все прошло отлично. — Знаю, — кивнула Завулон. Следуя за руками Ани, подалась вперед, аккуратно нависая сверху над лежащей на диване Светлой. — Ты точно этого хочешь? — Арта, я сама тебя сейчас съем. Ну не тупи! — Нахалка, — пробурчала Завулон притворно, втянула Городецкую в поцелуй. Аня незамедлительно ответила — внизу живота уже тянуло от всех этих разговоров и предвкушения. Дрожащими пальцами она провела про чужим скулам, зарылась в черные волосы. — Городецкая, — выдохнула Завулон ей в скулу. — Если что, сдерживаться я не собираюсь, ты слишком уж аппетитно выглядишь. Аню куснули за мочку уха, заставляя вздрогнуть и почувствовать, как побежали мурашки и вместе с ними — легкая дрожь восторга. — Не надо сдерживаться, — выдохнула Аня, потянулась к чужим губам. — Только… я не знаю…ну… как это делают женщины. — Руками и языком, — фыркнула Завулон. Оставила поцелуй на уголке губ, пробираясь руками под футболку, вырывая из губ легкий стон восторга. — А если серьезно, то секс с женщиной не особо отличается от секса с мужчиной. И там и там важно не чем, а как. Важен психологический аспект, доверие, расслабленность, желание. Если это есть, все будет хорошо. — Спасибо, учитель, но с теорией у меня все более-менее хорошо, — фыркнула Аня. — Я имею ввиду…практически, — она ойкнула, когда небольшой укус остался на её шее. — Практически — тоже не особо отличается. Тебе не о чем волноваться, — заверила её Завулон, нежно поглаживая пальцами талию. — Почему ты беспокоишься? — Я не занималась сексом с женщиной, как ты могла понять. — С почином. — Завулон! — Я шучу. Все хорошо, солнце мое. Достаточно того, что все знаю я. Просто дай мне вести, расслабься и получай удовольствие. — А ты… — Нет, ну какая ты Темная, если ты точно Светлая, — Арта закатила глаза, отрываясь и выдыхая. — Можешь смело плевать в лицо тем, кто говорит обратное. Мне не двадцать лет, Аня, мне двадцать веков, я и сама отлично умею доставлять себе удовольствие. Мне куда более важно, чтобы сейчас это было комфортно для тебя. — Я тоже хочу доставить тебе удовольствие. — Тогда я помогу, — улыбнулась Завулон. — Просто расслабься. Это не экзамен, не гонка за оргазмом. Это… что-то вроде тантрического секса, только без Будды. Хороший вариант для первого раза. — Как это — без Будды? — удивилась Аня. Они так и оставались в этой позе: Городецкая лежала на спине, а Завулон нависла сверху, сидя на бедрах. Ну хотя бы глаза на одном уровне. Тяжесть чужого тела заставляла дышать чаще от возбуждения. Хотя разговаривать при этом о Будде было немного неловко…«I will be the one that's gonna hold you»
Я буду тем, кто обнимет тебя.
— Тебя техническая часть волнует или выражение? Городецкая закатила глаза. Завулон хихикнула. — Хорошо, во второй раз с ним. Аня попыталась отвесить Завулону подзатыльник. Не особо получилось — Темнейшая успела увернуться. Перехватила ладони, прижала их к дивану над головой Ани. Сердце забилось чаще, на одну маленькую секунду даже кольнули беспокойство и тревога, но тепло глаз напротив быстро их растворило. Она была в безопасности даже в такой позе и это…возбуждало. — Ты богохульничаешь! — Мне по статусу положено, — довольно сощурилась Арта. Приблизилась, выдохнула тихо: — Все будет в порядке. Скажи мне, если вдруг почувствуешь себя как-то не так или мне надо как-то поменять свои действия, хорошо? Дай мне позаботиться о тебе. Аня задохнулась. Слепо кивнула. Кажется, вслух она ничего и не смогла бы сказать — голосовые связки будто отказались работать, полностью забившись.«I will be the one that you run to»
Я буду тем, к кому ты побежишь.
Чужая рука, та, что не держала её руки над головой, прошлась по талии, вверх, вбок, поглаживая везде, куда только могла дотянуться. Чужие губы накрыли собственные, и Аня отпустила себя, решив, будь, что будет. Движения Завулона не были агрессивными, не были сильными, скорее они были просто удерживающие. Но удерживающие не в смысле плохом, когда не дают уйти по собственной воле, а в хорошем, когда тебя держат, не дают упасть, дарят чувство безопасности и защищённости. Ей было с чем сравнивать, и она с точностью могла сказать, что если руки мужчин (по крайней мере тех, с кем она спала) были грубыми, то руки Завулона были сильными. И это вообще два разных понятия! И возбуждала её именно эта сила удержания, а не грубость, возбуждали уверенные движения Арты — она знала чужое тело, будто оно было её собственным. Аня поддавалась, плавилась, будто была пластилином, выгибалась и прижималась ближе, потому что хотелось больше.«My love is a burning, consuming fire»
Моя любовь — пылающий, сжигающий огонь.
Но при этом это было странно. Она не контролировала чужие руки, не могла знать, где будет следующее поглаживание или поцелуй, не могла собственными руками дотянуться. Возможно, это вызывало в ней небольшую неуверенность, желание сжаться — чтобы если что, боль была не такая сильная. Понять, что причинять боль ей не собираются, было всё ещё сложно.«No, you'll never be alone»
Нет, ты больше не будешь одна.
Но Завулон терпеливо это делала, поглаживая, иногда нежно покусывая, и вообще дотягиваясь руками и губами везде, куда только можно. — Пойдем в спальню, — Завулон наконец оторвалась, позволяя Ане перевести дыхание и унять бешено стучащее сердце. Она переживала, да, но жар внизу живота приятно грел нутро, заставляя сглатывать и судорожно вдыхать в желании продолжения. Господи, какой ужас, это были только поцелуи и поглаживания, а она уже намокла. — Завулон, погоди, — попросила она. — Что случилось? — напряглась она, впрочем, смотря очень внимательно. — Мне надо в душ… — смущенно сказала она. — Желание тебя невероятно притягательное, но вместе с тем ещё и спонтанное. Завулон улыбнулась — мягко, озорно. — Аня, знаешь ли, две тысячи лет назад выбирать не приходилось, — фыркнула она. — Завулон, мы с тобой даже не занимались сексом, а ты уже сравниваешь меня со своими бывшими, — возмутилась Аня в шутку. За что получила мягкий, пусть и немного грубый поцелуй. Арта смяла её губы, и только спустя небольшую вечность нехотя оторвалась, отпуская. — Иди. Только быстро. — Иначе? — улыбнулась Аня. — Накажу, — пообещала Завулон. В качестве демонстрации шлепнула Городецкую по бедру.***
Как в итоге они добрались до спальни, Городецкая не запомнила. Точнее, не обратила внимания, её больше занимало другое — чужие руки. — Ты пробовала секс-игрушки в постели? — спросила Арта, роняя Аню на кровать и забираясь сверху в ту позу, на которой они прервались. Аня зависла. — Тебе понравится, — усмехнулась Завулон, правильно приняв молчание за «нет». — Ты хочешь…? — Не сейчас, — выдохнула она в чужую шею, облизывая жилку, кусая за плечо. — В будущем. Знаешь ли, я думаю, тебе понравится. — Я думаю, мне понравится все, что ты со мной сделаешь, — искренне сказала Аня, выдыхая от рук на собственной груди. Тянуло сжать ноги или прикоснуться к себе, но она только положила руки Завулону на плечи. — Хорошая девочка, — мурлыкнула Завулон, действительно, как кошка, мягким движением опускаясь вниз и водя языком по ареолу соска, только потом вбирая его в рот.«When darkness comes I'll light the night with stars»
Когда наступит ночь, я зажгу звёзды в небесах.
— Тебя это возбуждает? — выдохнула Аня, выгибаясь чужим рукам навстречу. Во рту резко пересохло, возможно, ей стоило меньше дышать через рот, но через нос невозможно было дышать спокойно — воздуха так было слишком мало. — А тебя нет? — хмыкнула Арта, провела рукой по талии, нырнула рукой под нижнее белье. — Нет, — сглотнула Аня. Пальцы в опасной близости покружили совсем рядом, но быстро вынырнули из трусов. Аня почти вздохнула разочарованно, но её тут же укусили в шею. — Врать плохо, — прошептала Завулон. Облизнула мочку уха, положила руку на ткань трусов, принявшись ласкать Аню через неё. Аня что-то промычала, поддаваясь вперед. — Но-но, куда, — крепкая рука прижала за талию к кровати, практически причиняя боль, а пальцы внизу, наоборот, едва ли прикасались. И это несправедливость выводила Аню из себя. Арта прижалась губами к Светлой, наконец начиная поглаживать чуть более интенсивно. Аня застонала в поцелуй. — Тебя прикалывает медленно выводить меня из себя? — выдохнула Аня, укладывая голову в бок. — Наберись терпения, — выдохнула Завулон, спускаясь ниже, покрывая поцелуями живот, ребра, выступающие косточки на тазе.«When darkness comes you know I'm never far»
Когда наступает ночь, ты же знаешь, что я всегда рядом.
Она аккуратно стянула трусы, укусила внутреннюю сторону бедра. — Завулон! — несчастно возмутилась Аня. — Тише, — мурлыкнула Завулон, прижимаясь носом и проводя языком, надавливая, там, внизу. — Блять! Чужой язык ощущался так странно, и Городецкая даже не могла понять: её больше возбуждали чужие действия или что именно творила сейчас Завулон с ней. Легкие немного болели, их жгло отсутствием воздуха, потому что Аня как рыба, слепо хватала его ртом, не в силах вздохнуть. Казалось — не содержится, завоет в полный голос, поэтому металась под чужими руками, выгибалась до хруста, иногда специально стукаясь головой о диван.«Hear the whispers in the dark»
Только услышь мой шёпот во тьме
Завулон была искусной любовницей, отлично понимающей психологию и физиологию. Она всегда подводила к краю, но не позволяла сорваться, доводя до безумия, до исступления. Когда Ане показалось, что ещё немного и она не выдержит — слишком большое было напряжение внутри, настолько, что было уже даже немного больно от его количества, в глазах темнело из-за отсутствия воздуха, руки исцарапали все плечи Темнейшей до крови, Завулон отстранилась, поцеловала куда-то во внутреннюю часть бедра, куснула туда же.«Whispers in the dark»
Шёпот во тьме
— Ты вкусная, — игриво заявила Завулон, покрывая поцелуями бедра, поглаживая пальчиками там, откуда только что вылезла. — Блять, иди нахер, — измученно застонала Аня, заливаясь краской. Если Завулон и дальше продолжит так грязно выражаться в постели — она умрет от смущения. — На первый раз прощу, — хмыкнула она. Ощутимо сомкнула зубы на бедре, вводя пальцы, сразу же зализывая место укуса, словно кошка. Аня выдохнула, заскулила сквозь зубы. Два пальца входили легко — Аня была даже чересчур возбуждена, чтобы оставаться хотя бы немного сухой. Пальцы внутри извивалась по какой-то странной траектории, будто живя отдельной жизнью, а Завулон поднималась поцелуями выше, к груди, к шее. Каждое движение отдавалось внутри слишком отчетливо: ещё бы, три месяца без секса, так что она была достаточно узкой. Завулон не сдерживалась, беря размеренный, но жесткий темп сразу же.«You feel so lonely and ragged
You lay there broken and naked»
Ты чувствуешь себя одинокой и разбитой,
Ты лежала там, сокрушённая и беззащитная
Аня выгнулась в спине, рвано выдыхая. Кажется, она ощущала толчки во всем теле, из-за этого мелко подрагивала, хватаясь руками за все, что только можно, задерживая дыхание до потемнения — выдохнуть было просто невозможно. — Тош, ты хоть дыши, — мурлыкнула Завулон, оставляя засос на шее. Аня даже если бы захотела ничего не смогла бы ответить — слишком уж ей было не до составления фраз из слов. Она только заскулила на низкой ноте, закусывая чуть ли не до крови губу. Пальцы остановились. Аня выдохнула, попыталась насадиться на них дальше.«My love is just waiting»
Моя любовь только и ждёт
— Дыши, Городецкая, дыши, — приказала Темная, поднимаясь и внимательно смотря Ане в глаза. Её зрачки были расширены, она облизывалась, голодно и внимательно смотря на девушку под ней. Было видно: вести ей нравилось, она получала от этого огромное удовольствие, доводя до дрожи, останавливаясь на самом интересном, просто подчиняя, кайфуя и даря точно такое же удовольствие Городецкой. Аня вздохнула рвано, так же рвано выдохнула, пытаясь выровнять дыхание. Получилось это далеко не сразу, а как только получилось — Завулон тут же возобновила движения, снова его сбивая.«To clothe you in crimson roses»
Чтобы облачить тебя в алые розы.
Она в принципе была аккуратна и неспешна, не стремясь довести Аню как можно быстрее до оргазма. Поэтому когда она начала ей мастурбировать, вгоняя пальцы чуть жестче и быстрее, Аня только всхлипнула и сжала руку Завулона, попросила шепотом: — Погоди ещё. Хотелось продлить этот момент мягкого удовольствия, который обычно превращался в сбивающий с ног оргазм. Завулон послушалась, чуть замедлила движения, поцеловала Городецкую в губы. Та пылко ответила. Впрочем, вся ситуация не мешала им поцеловаться нежно, практически целомудренно, хотя казалось бы…«I will be the one that's gonna find you»
Я буду тем, кто найдет тебя
Когда Завулон снова возобновила более сильные толчки, Аня только запрокинула голову, прижалась щекой к холодной простыне. Хотелось скулить на одной ноте: удовольствие от напряжения, удовольствие от фрикций, — все это запускало мелкую дрожь в теле. Оргазм накрыл её мягкой волной, вырывая из губ скулеж, выгибая в причудливую форму. Аня пыталась отдышаться, она едва ли слышала что-то кроме звона в ушах. — Ты в норме? — спросила Завулон, проводя рукой по боку, беря Аню за талию. — Пиздец, — только и смогла ответить та, смаргивая слезы.«I will be the one that's gonna guide you»
Я буду тем, кто поведёт тебя за собой
— Спасибо, мне приятно, — ухмыльнулась Завулон. Поцеловала стремительно, вырывая ещё один стон. Руки Ани нырнули вниз, принимаясь изучать чужое тело более смело. Завулон улыбнулась в поцелуй, игриво захватила зубами чужую губу. Их ждал долгий марафон — женщины были куда более стойкие в этом плане.«My love is a burning, consuming fire»
Моя любовь — пылающий, сжигающий огонь
***
Они лежали в кровати в обнимку голые, но довольные, после получасового забега. Завулон устроилась сверху, на чужом плече, иногда целуя в шею и ключицы — куда дотянется. — Ты любишь грязные разговорчики во время секса, серьезно? — поинтересовалась брезгливо Аня, поглаживая Темную по голове. — Брось, — лениво отмахнулась Завулон. — Святоши все такие, охренеть просто. Такие разговоры много кому нравятся, просто признаться себе не могут. Тебе вот понравилось? Аня многозначительно промолчала, думая, как бы перевести тему. Чужие волосы вились сквозь пальцы. — О как, — поняла Завулон, приподнимаясь на локтях и лукаво улыбаясь. Волосы пришлось выпустить из рук. — Так может отпустишь себя? — Иди ты… — возмутилась Аня. — Нет, я пока не готова настолько упасть в омут разврата. — Ну так я тебе помогу, — хихикнула Темная. — Начнем с малого. — Например? — Хо-хо, например, называй меня мамочкой, — стрельнула глазами Завулон, очевидно, шутя. — С твоим «хо-хо» — только бабушкой, — подразнила Аня, произнося «хо-хо» на манер Деда Мороза. Зависла. — Для тебя я буду кем только пожелаешь, — мурлыкнула Арта, потянулась к губам. Аня выдохнула шумно, аккуратно приложила ладонь к чужому лицу, чтобы к её губам не пробрались, вскрикнула: — Точно! Мамочка! Завулон оторопела, аккуратно убрала чужую ладонь от лица. — Аня? У нас все-таки второй заход в ролевом стиле с дарти толком? — Нет! Да! В смысле, — Аня выскочила из-под Завулона, кинулась в сторону, к шкафу, — нам срочно надо к Гесеру! — Аня, ты если тройничок хочешь, так давай хотя бы не с Гесером! — возмутилась Темная. — При чем тут секс? — возмутилась Аня. — А зачем ещё мужчина нужен? — философски спросила Арта. Посерьезнела: — Аня, радость моя, в чем дело? Аня кинула на Темную одежду. Сама уже натягивала джинсы. — Сергей не жертва, он и есть подельник! И, кажется, я догадываюсь, кто преступник! Завулон выглянула из-под одежды, удивленно похлопала глазами. Какая, блять, работа вообще? Потом, видимо, до неё дошло. Завулон застонала на одной ноте, вздохнула так тяжело, будто ей сказали выйти 1 января на работу. Подняла лениво, встала напротив Ани, беря её руки в свои, серьезно заглядывая в глаза: — Не суетись, Тош, — мягко сказала она. Аня встала, как вкопанная. Ну какой не суетись, когда до неё дошло?! Надо срочно к Гесеру, надо срочно рассказать, чтобы Сергея успели арестовать. — Кто? — Я хотела при Гесере сразу, — пробормотала она, хмурясь и пытаясь рассчитать, куда именно хотел улететь «бедный» Темный. — Он сейчас тут? Нет. Поэтому спокойно одевайся, никуда он от нас не денется. А то у тебя даже руки дрожат. — Ещё колени, — пробурчала Аня, нехотя выпадая из рабочего настроя. — Ну так это уже моя работа, — самодовольно улыбнулась Завулон. Притянула Городецкую к себе в объятья: — Все нормально, успокойся. От того что ты сорвешься, трусы не той стороной надев, преступник ближе не станет. — Нормально я трусы надела, — пробурчала Аня, прижимаясь щекой к чужому плечу, переводя дыхание. Это правда помогало — мысли так же бегали в тревоге и панике, пытаясь собраться в одну картину, но намного меньше. — А лучше бы осталась без них. — В Гесеровом кабинете? — Со мной в спальне, — скрипнула Завулон зубами. Городецкая расслабилась, засмеялась. Сказала: — Мне правда важно это сейчас, Завулон. Я не хочу, чтобы произошло что-то ещё, чтобы Сергей убежал, поэтому и беспокоюсь сейчас так. И я правда считаю, что нам лучше поторопиться. На машине поедем? Завулон вздохнула, провела ещё раз по волосам. — Я понимаю, что нам действительно надо торопиться. Но суетиться и торопиться это разное. Поэтому жду, пока ты немного заземлишься. Ну, и если тебе спокойнее будет как можно скорее поделиться соображениями, то пошли порталом, — Завулон оторвалась от неё, в последний раз проводя пальцами по чужим ладоням ласковым движением. Повернулась к дивану, начиная одеваться. — Порталом? — Аня зависла. Они нигде не распространялись об их отношениях, а вот так заявляться было практически открытым признанием… — Порталом, — подтвердила Завулон. Обернулась к Ане, прочитала всё на еë лице: — Тебя беспокоит это? — Не знаю, — честно ответила она. — Тогда просто проложу портал куда-нибудь поблизости, а не в сам офис, — пожала плечами Арта, застегивая на себе серую рубашку. Аня засмотрелась. — Чем быстрее мы закончим, тем быстрее ты сможешь еë с меня снять, — улыбнулась Тёмная. — А если я не хочу еë снимать? — спросила Светлая, позволяя себе отвлечься. — В смысле? — Завулон напряглась. Аня кашлянула, смутившись: — В смысле… э… ты красиво двигаешься, я бы посмотрела, как ты делаешь это сама, — неловко призналась она. Завулон рассмеялась, сверкнула глазами: — Так ты стриптиз хочешь? Будешь хорошей девочкой — устрою. Аня покраснела. — Нет! В смысле, Боже, — она перевела дыхание. — Не надо стриптиза, пожалей мои нервы. Просто… ты красивая. Мне нравится на тебя смотреть, — подняла глаза за замершую с улыбкой на лице Тёмную. — Городецкая, прекрати, ты такая милая, что мне кажется, я сейчас неосознанно цвет сменю от желания тебя поцеловать, — фыркнула Завулон. Поддалась ближе, целуя в висок. — Ещё успеем наглядеться друг на друга и не только. А сейчас давай, решай, либо через портал идешь только ты, докладываешь Гесеру и он вызывает меня к вам на обсуждение, либо идём вместе. Светлая смутилась: наверное, Завулону не нравилась такая бессмысленная конспирация. — Все в порядке. Но Гесеру рано или поздно рассказать придётся, и лучше — самим. — Да, я знаю, — вздохнула Аня. — Но лучше уже после того, как поймаем Александру и Сергея, чтобы не травмировать его сейчас… Хотя седой сейчас, вроде как, в моде. Завулон фыркнула. Открыла портал: — Иди, любительница седин. Я жду звонка Гесера. Аня улыбнулась широко. Поцеловала Арту, аккуратно ступила в портал.***
— Борис Игнатьевич! — Аня влетела в кабинет Гесера, но тут же закрыла глаза и развернулась спиной, неловко ойкая. Надо было постучаться… — Городецкая, ты очень вовремя, — весело, без какого-либо негатива заявила Оля. Ане так не показалось. — Извините, — пролепетала она, все ещё упираясь взглядом в деревянную дверь. То, что она увидела, кажется, теперь отпечатано на обратной стороне её век. — Не извиняйся, — Аня вздрогнула, когда женская рука похлопала её по плечу. Аня неуверенно оглянулась. Теперь Великие были одеты, слава Сумраку, и в принципе выглядели, как обычно, если не считать покрасневшего Гесера и его тяжелое дыхание. Оля смотрела озорно, бодро, будто только что не… Кхм. — Ты же по работе! Отлично! Не спешите, — она улыбнулась. Аня зависла. — Э… может я просто зайду чуть попозже? — неуверенно спросила она, кидая взгляд на Пресветлого. — Ну уж нет, — помотала Оля головой. Глянула на мужа: — Работа же у нас на первом месте, правильно? Это хорошо, это дело. Так что, сначала дела — потом плотские утехи! Да? Гесер кашлянул. Аня и не знала, что Оля может такой жестокой. — Ну все, работайте, девочки-мальчики, я побежала. У меня лекция через пятнадцать минут. Оля весело сверкнула глазами, обняла Аню, кинула непонятного назначения взгляд на Гесера, видимо, обращаясь к нему мысленно. Гесер сначала побледнел, потом снова покраснел. Когда Ольга захлопнула дверь с другой стороны, Аня поинтересовалась: — Может, мне все-таки выйти? Жалко было мужчину, все-таки… — Нет! — тут же кашлянул Гесер, бледнея. Кивнул: — Садись. Что случилось? Аня решила тактично промолчать по поводу того, что только что увидела, все-таки, личная жизнь — дело каждого… Хотя идея секса в кабинете вызвала у неё какую-то бурю неожиданных эмоций, а мысль о нем в кабинете Завулона с ней же, конечно, запала ей в душу. — Я, кажется, поняла, кто убийца, — выдала она, собираясь и тут же настраиваясь на рабочий лад. Оля права: секс — сексом, но работа — работой. — Так? — Если коротко: убийца — Инквизитор, Сергей — подельник. У Гесера округлились глаза. — Ты уверена? — Абсолютно. Завулона вызывайте, решим, что делать. Пресветлый крякнул, посмотрел внимательно. — А Завулон тут при чем? — А мы разве не с Дневным Дозором это дело ведем? — в том же тоне ответила Аня. — Лучше сразу все досконально объяснить, чем потом по два раза объяснять. Но если хотите — можно и так. Гесер согласился с выводами, потянулся к телефону. Завулона долго ждать не пришлось: она пришла через дверь буквально через пять минут. Аня закашлялась: на тонкой бледной шее были видны её, Анины, засосы. Свои она разумно скрыла за воротом легкого свитера. — Светлые, вам вообще на месте не сидится? — издевательски спросила Арта, приличия ради кивая Ане, будто буквально час назад не отлизывала ей. — Это вам, Темным, лишь бы в постели полежать, — двусмысленно парировала Аня. Гесер сбоку кашлянул. — Аня, давай к делу, — отрезал Пресветлый, никак не комментируя внешний вид Темнейшей. Аня кивнула, подобралась, теперь-то уж точно настраиваясь на работу. — Значит так, я сегодня днем снова была у Сергея, он собирался в Питер, но мне кажется, билеты — липа, его надо теперь искать в других местах. Мы общались и он сказал, что его инициировали Темным из-за того, что его мать умерла. Завулон нахмурилась, перебила: — Но она умерла уже после того, как он стал Иным. — Бинго! — щелкнула пальцами Аня. Понимание того, что она почти распутала этот клубок, заставлял её трястись мелкой дрожью эмоционального возбуждения, и она правда старалась, чтобы её речь звучала логично. — Он не ответил ни на один вопрос прямо — то, о чем мы говорили, но только сейчас я понимаю, насколько. Он знал её, знал хорошо. Подумайте сами: они встретились в главном здании МГУ прошлой осенью. Помните, что тогда было? Гесер встрепенулся. Аня кашлянула, понимая, что пока что это звучит как бред. Продолжила, стараясь не перескакивать с темы на тему: — Более того, она живет на Ломоносовской, а там, насколько я помню, расположились Инквизиторы в принципе. Он не жертва, он подельник, замешанный в её делах! Когда понял, что стал ей не нужен и что мы даже не догадываемся о его преступлениях — решил притвориться жертвой обстоятельств. А знаете почему он стал ей не нужен? Потому что понял, что она его обманывает. Каждый из ритуалов, для которых были нанесены руны, был желанием разных Иных, и скорее всего, Сергей просто являлся исполнителем, убивал Иных, вырезал руны, проводил ритуалы, потому что ей нельзя было палиться, потому что, вероятнее всего, она обещала ему взамен силу. Но что-то случилось, может, конфликт, он в моменте понял, что ничего ему не светит, поэтому попытался провести ритуал, который ему нужен, сам. Это объясняет руны для двух ритуалов одновременно! — Притормози, — вскинул руку Гесер. — Если так — почему он согласился работать с ней дальше? Тело нашли в апреле, его она попыталась убить в июле. — Помирились, или он сделал вид, что послушный, — ответила за Аню Завулон. Она стучала пальцами по столу, анализировала все сказанное. — Он мог не знать, с кем именно работала Александра. Это объясняет, почему он ответил «Нет» на вопрос, работала ли она с Пауковым. Отсюда амулет. Гесер кивнул: — Инквизиция работала с Пауковым. Скорее всего, он ничего сначала не подозревал, думая, что помогает организации. — Когда понял, что нет, пошел на попятную, — подхватила Аня. — Тогда убили для устрашения его любовника, — завершила Завулон. — Тогда, может, Сергей и понял, что дело нечисто… Аня посмотрела на Гесера: — Вы же не проверяли уровень у пребывающих в Москве Инквизиторов, да? Великие переглянулись. — Это имеет смысл. И если это окажется правдой, то… мы дурни, — заключила Завулон. Гесер скривился, непонятно кому именно отвечая на вопрос: — Да.***
Скоро Аня стала просто не особо нужна: Великие носились туда-сюда, распределяя обязанности. В принципе, в задержании Сергея в основном все сделала Завулон, слава Сумраку, что до поезда в Питер (Билеты таки не оказались липой) оставался ещё час. Темнейшая позвонила ему на телефон, сказала, что появились новые зацепки в деле, нужно задать ещё несколько вопросов, потому что если информация подтвердится, Александру (Кстати, еë сумрачное имя — Саломея, и была ли она той самой из Библии, Аня не знала) могут развоплотить. Они открыто блефовали, но Тёмный, к счастью, этого не понял — повёлся на возможное развоплощение подельницы. На этом и попался, хоть и распинался, как актер, мол, какой ужас, какой ужас, не могу поверить…! Аня с Завулоном не поехала и, очевидно, очень зря. Милый учитель истории с виду оказался чуть ли не профессиональным боевым магом — скрутить его удалось ценой многочисленных ранений Тёмной группы. Бился он до последнего, в переговоры не выступал, зная, что его в любом случае ждёт смерть, пытался скрыться. Вернулась Завулон целая, но уставшая и вся в крови. Даже Гесер проявил несвойственную обеспокоенность, прикрывая это волнением за собственный диван — все-таки, крови было много. Завулон лишь фыркнула, закурила какие-то тяжёлые сигареты, но говорить, чья именно это была кровь, отказалась. Пока Тёмная сражалась, Гесер наводил справки на Саломею, собирал доказательства против. Задержали еë на следующий день после Сергея. Она была спокойна, как удав, только яркие глаза светились холодной яростью. Ане без шуток было страшно на неë смотреть и более того — чувствовать еë взгляд на себе. После предъявленных обвинений, она со всем согласилась, призналась в покушении на Сергея, отвечала на всё вопросы, кроме одного и главного — зачем ей нужен был этот ритуал, который она повторяла два раза в месяц. Когда еë спросили об этом в первый раз — она лишь криво улыбнулась, впервые за последние полвека, наверное. Но не сказала ничего. Узнали ли в итоге Инквизиторы подлинную причину, Аня не знала. Городецкая была ниже травы, тише воды в эти дни, чтобы потом со спокойной душой требовать отпуск, хлопая ресницами и всем своим видом говоря: «Я же хорошая, смотрите, убийцу вам нашла, под ногами не мешалась!». Лишь единожды она влезла в это дело, на первом допросе Сергея. Еë интересовал только один вопрос, который не давал ей покоя, как Светлой.«— Ты сказал, татуировка руны парная! — возмутилась Аня. Она могла понять, как он обошёл лжи в каждом из вопросе. Но не в этом.
— Ну так на другой руке такая же, — фыркнул Сергей. У Ани кажется, задергался глаз.»
Когда Аня пересказала этот диалог Завулону, Тёмная чуть не умерла от смеха, пока Городецкая рядом злобно сопела. Отсмеявшись, Арта заявила, что несмотря на то, что Сергей мудак последний, то всё равно настолько ушлый, что восторг берёт. А злобное сопение решила прервать чем-нибудь поинтереснее. Наподобие того, что Аня увидела, входя совсем недавно в кабинет Гесера… Надо же как-то праздновать окончание дела, правда?«When darkness comes you know I'm never far»
«Hear the whispers in the dark»