***
После спарринга Порш долго стоял в душе под горячими струями. Он это заслужил, а симуляционные капсулы маленькие, так что любой оставшийся запах быстро заполнит капсулу. Он как раз переодевался, когда услышал резкий, идеально синхронизированный стук в дверь. Порше поставил бы часы, которые он украл у Кинна, на то, что человек за дверью никто иной, как Чан. Когда он распахнул широкую круглую дверь, то увидел привередливого заместителя командира с неизменным удобным щёгольским айпадом, ожидающего снаружи. Порш посмеялся про себя и одарил Чана одной из своих лучших очаровательных улыбок. Выражение лица мужчины совсем не изменилось. Он будет крепким орешком. — Твой симуляционный тест скоро начнётся, я здесь, чтобы убедиться, что ты придёшь вовремя, — решительно произнёс Чан. Порш просто кивнул и махнул рукой, тем самым позволяя Чану себя проводить. Он, конечно, знал, где находятся дрифт-симуляторы, но если Чан и Корн считали, что ему нужен сопровождающий, он не собирался никого раздражать, отказываясь от одного из них. Войдя в комнату симуляции, Порше огляделся по сторонам, выискивая Кинна, но того, похоже, еще не было. Он пожал плечами и направился к двум капсулам, к которым подошёл Чан. Тот явно не собирался поддерживать светскую беседу, поэтому Порш достал свой телефон и отправил Че сообщение, что он собирается провести второй тест на дрифт-совместимость. Че отправил в ответ сообщение, полное сердечек и пожеланий удачи, заставив Порша фыркнуть. Как только он поднял взгляд, дверь в комнату симуляции с грохотом распахнулась и внутрь подобно буре ворвался Кинн. Порш понятия не имел, что произошло между улыбкой в квуне и этим моментом, но, чёрт возьми, это определённо его разозлило. Кинн подошёл вплотную к Поршу, и хотя они были одного роста, но из-за широких плеч и властной ауры Кинна последний казался меньше. Однако Порш вполне мог бы обойтись без мачизма* и физического запугивания. Поэтому он остался стоять на месте и вздёрнул подбородок, что, как он знал, выглядело чертовски дерзко. В глазах Кинна вспыхнул огонёк, но Поршу почему-то показалось, что его причиной был совсем не он. — Залезай в свою капсулу и давай посмотрим, сможешь ли ты хоть раз сделать что-то правильно, — тихо рыкнул на него Кинн. — А если я откажусь? Ответ Порша ошарашил. Серьёзно, кто-то конкретно подгадил ему этим утром, а всё, что делал Порш, это просто стоял на месте. — Ты что, не собираешься мне подчиняться? — Это прозвучало как вопрос, но Порш был совершенно уверен, что, хотя ничего подобного не подразумевалось, он всё равно ответит. — В прошлый раз, когда меня проверяли, я действительно тебе не подчинялся, поэтому любой твой приказ является скорее спорным вопросом. В глазах Порша, вероятно, в этот момент сверкнул азарт, он никогда не умел отступать, когда ему бросали вызов. На этот раз Кинн действительно зарычал ему в лицо и это было довольно впечатляюще. Порш даже не подозревал, что человек может издавать такой звук. И это также слегка зашло за его границы дозволенного. — Ладно, мистер, я не знаю, что случилось с твоей задницей за последний час, но я почти уверен, что это не из-за меня. Я занимался своими делами, пока ты не ворвался сюда весь такой впечатляющий и не начал выкрикивать приказы. Только вот то, что ты богатый красавчик, не значит… — Порш не успел закончить предложение, поскольку Кинн, по общему признанию, впечатляюще большой рукой закрыл ему рот. — На твоём месте я бы остановился, пока это ещё возможно, — прорычал он. Порш думал об этом, он действительно думал, примерно полсекунды, а затем, руководствуясь своим внутренним чутьём, лизнул руку Кинна. Кинн с отвращением отшатнулся: — Ты такой ребёнок. — Лучше ребёнок, чем мудак, который вымещает свой гнев на людях, которые ничего ему не сделали, — язвительно заметил Порш в ответ. — Ты даже не представляешь, сколько боли ты мне причинил. Давай покончим с этим. И с этой очаровательной фразой Кинн проигнорировал дальнейшие действия Порша и забрался в капсулу. Порш решил пойти по высокоморальному пути и вполголоса высмеял его за драму: — Ты не представляешь, сколько боли ты мне причинил, — сказал он плаксивым высоким голосом. Кинн бросил в его сторону свирепый взгляд, прежде чем постучать по стенке капсулы, и крышка полностью опустилась. Порш закатил глаза и забрался в свою капсулу, тоже закрыв её. Загрузка программы занимала пару секунд, поэтому он устроился поудобнее и сделал глубокий вдох. Это выбивало из колеи, когда делалось в одиночку, он не мог представить, будет ли лучше, когда дрифт пройдёт с кем-то, кого он только что намеренно разозлил ещё больше. Вероятно, это была не самая лучшая его идея. Чего Порш точно не ожидал, так это вспышки яркого света и последующей мучительной боли. Словно кто-то взял тяжёлые грабли и провёл ими по его мозгу. Всё, что он видел, это ослепляющие мигающие огни, и всё, что он чувствовал, это боль. Казалось, это продолжалось целую вечность, он полностью потерял счёт времени. Он мог поклясться, что откуда-то издалека слышит два голоса, зовущих его по имени, но боль и вспышки становились только сильнее. А потом всё резко прекратилось.***
Порче бежал по коридорам шаттердома в направлении, как он надеялся, к медицинскому отсеку. В первый же день он отправился на экскурсию, но Че будет первым, кто признает, что у него были некоторые проблемы с чувством направления. Порш всегда говорил, что он не смог бы найти Север, даже если бы прямо перед ним был компас. О боже, Порш. Что Че будет делать, если потеряет хиа? «Нет, ты же знаешь, что у нас не может быть подобных мыслей», — сказал себе Чэй. Хиа — один из самых сильных людей, которых он знает, и никакая маленькая неудача с тестированием не отнимет у него брата. Че позвонил Пит вскоре после того, как Порш сообщил ему, что идёт на второй тест. Но во время теста что-то пошло не так и им пришлось его отключить. Порша срочно доставили в медицинский отсек, и Че должен был встретиться там с Питом и Чаном. Итак, Че бежал по коридору, который, по его мнению, все же вёл в правильном направлении, в то время как его брат нуждался в нём. Увидев вывеску «Медицинский отсек», он резко затормозил и распахнул дверь. В комнате было всего несколько человек, и все они сидели вокруг одной кровати. Че направился в ту сторону и увидел Пита, стоящего рядом с изголовьем кровати. Тот обернулся, заметил Че и подозвал его. — Пи’Пит, с ним всё будет в порядке? — первое, что слетело с губ Че. По его голосу чувствовалось, что он вот-вот расплачется, и не потребуется много времени, чтобы он разразился полномасштабными рыданиями. Пит ответил не сразу, он повернулся к доктору, стоявшему у изножья кровати, и Че перевёл взгляд на него. — Из того, что мы смогли определить, у Порша случился припадок, когда он находился внутри дрифт-капсулы. Учитывая, что такого раньше не случалось, когда он был в ней один, вполне вероятно, что причиной произошедшего является связь между ним и господином Кинном. На данный момент мы знаем недостаточно, чтобы сказать, когда он проснётся, но рано или поздно это произойдёт. Однако, и я должен это подчеркнуть, тест нельзя проводить повторно таким же образом, иначе он снова окажется здесь, и последствия могут быть ещё хуже, — сказал врач так мягко, как только мог. Порче вежливо улыбнулся ему, но отвечать не стал, потому что знал, что ничего хорошего из этого всё равно не выйдет. Пит пододвинул ему стул, чтобы он мог сесть и взять Порша за руку. Боже, он такой неподвижный. Порш никогда не стоял на месте, постоянно находился в движении. Он был само движение и видеть его неподвижным было слишком неестественным. Че склонил голову над их соединёнными руками и всхлипнул. Пит положил руку ему на спину и некоторое время нежно поглаживал.***
Вокруг тихо и темно, когда Кинн прокрался в медицинский отсек. Технически, он не должен был быть здесь в этот час, но кто осмелится донести на него? По странному стечению обстоятельств в палате была занята только одна койка. Разрушенные купола были источником всевозможных травм, так что это действительно редкое зрелище. Он направился к занятой кровати и увидел спящую фигуру, сгорбившуюся наполовину в кресле, наполовину на кровати. Че был не особенно крупным подростком, и ему, должно быть, было холодно в одной рубашке с длинным рукавом. Кинн взял с ближайшей кровати одеяло и накрыл им мальчика. Затем он повернулся, чтобы посмотреть на парня, неподвижно лежащего в постели. Кинн не был уверен, что с этим делать. Порш громкий и несносный и, по-видимому, способен действовать ему на нервы, как никто другой, но он не создан для того, чтобы быть таким тихим. Это было как-то… неправильно. Он подошёл ближе к изголовью кровати и, не задумываясь, протянул руку, чтобы провести по высокой скуле Порша. Даже в бессознательном состоянии парень всё равно оставался воплощением красоты. Слишком плохо с такой-то личностью, подумал Кинн. От его прикосновения Порш, кажется, пошевелился, что-то пробормотал, и тихо засопел в подушку. Что ж, это хорошо. Значит, что он всё же спал, а не находился без сознания. Кинн наклонился ближе, снова услышав бормотание. Оно звучало почти так же, но нет, этого не может быть… Практически нависнув над Поршем, на этот раз он смог разобрать слова. — Анакинн, — пробормотал Порш. Кинн отстранился и сделал три больших шага от кровати. Слава богу, здесь никого не было! Должно быть, он покраснел, раз так взволнован. Кинн бросил последний взгляд на спящего парня и выбежал из медицинского отсека.***
Проснувшись, Порш чувствовал себя так, словно его сбил грузовик, а затем ещё и тащил за собой довольно продолжительное время. Он почувствовал тепло на одной из рук и, в чём он почти уверен, это было чужое ровное дыхание. Он медленно повернул голову. Кажется, ему для этого потребовались все силы, но, боже, оно того стоило, просто чтобы увидеть спящего младшего брата и убедиться, что он в порядке. Хотя высохшие дорожки от слёз на его лице говорили об обратном. Кто, чёрт возьми, заставил Че плакать? Но когда боль вспыхнула снова, Порш, не всегда отличающийся сообразительностью, догадался, что виновник, скорее всего, он. Что, чёрт возьми, произошло? Он помнил, как дрался с Кинном, потом оказался в дрифт-капсуле, а потом — боль, бесконечная боль и ничего. Что ж, это ответ лишь на один вопрос, но не на все остальные. Порш попытался пошевелить рукой под головой Че, чтобы разбудить его. Он всегда довольно чутко спал. Че резко выпрямился, словно его током ударило, и Порш хохотнул, о чём тут же пожалел. Определённо, с таким уровнем боли грузовик очень долго тащил его за собой. — Хиа, ты проснулся, — прощебетал Че, по крайней мере, постарался, потому что его голос звучал довольно хрипло, что подтверждало то, что он явно плакал. — Привет, малыш, — улыбнулся Порш. Его голос был ещё хуже, чем у Че, но он справлялся. Ему хотелось, как всегда, взъерошить волосы брата, но он был почти уверен, что это плохая идея. Че лучезарно улыбнулся ему и теперь он вроде как понял, что улыбка Киттисавата — это серьёзное оружие. — Как долго я был без сознания? — спросил Порш. Че проверил свой телефон и быстро подсчитал в уме: — Около тринадцати часов. Порш присвистнул. — Прости, малыш, я не хотел тебя так волновать. — Что случилось, хиа? Врачи сказали, что что-то пошло не так с тестом. — Ну, они должны знать больше, чем я, потому что я понятия не имею, что произошло. Только что я лежал в дрифт-капсуле, а в следующую секунду меня пронзила мучительная боль, а перед глазами замелькали яркие огни. Порче хмыкнул и наклонил голову, как он делал всегда, когда обдумывал проблему. И чтобы было ясно, что это опасно, потому чтотЧе, нацеленный на решение проблемы, был подобен цунами. Он найдёт решение, но путь к нему может привести к серьёзным разрушениям. — Доктор предельно ясно дал понять, что таким образом этот тест повторять нельзя, — объяснил Чай. — Да, если честно, я не совсем уверен, что хочу этого, это действительно неудобно. — Ой! Тебе больно? Доктор сказал, что если ты проснёшься, то можешь принять эти таблетки, если у тебя что-то будет болеть, — сказал Че, протянув Поршу несколько таблеток с прикроватной тумбочки и поднеся ко рту стакан с водой и с соломинкой. Порш засунул таблетки в рот и запил их, надеясь, что они помогут хоть немного облегчить ноющую боль во всём теле. — Эй, ты должен пообещать мне, что в следующий раз будешь осторожнее. Ты меня слышишь? — умоляюще произнёс Че, а Поршу не нравилось, когда он умолял. — Я… я не могу потерять и тебя тоже. Просто не могу. Так что ты должен остаться в живых, и ты должен оставаться сильным, и ты должен позволить мне помочь тебе, упрямый ты идиот. Порш придерживался мнения, что всё это можно было высказать и без шлепков по руке и это было бы столь же эффективно. — Мне жаль, на этот раз я действительно не думал, что что-то пойдёт не так. Я даже не думал, что нахожусь в опасности, пока не стало уже слишком поздно. Я никогда не слышал, чтобы у кого-то была такая реакция на дрифт-симуляцию. Но я обещаю тебе, что больше не буду пробовать, пока кто-нибудь не придумает способ сделать это менее опасным. — Я заставлю тебя сдержать это обещание, ты же знаешь, — сказал Че своим самым упрямым голосом. Порш ни секунды в нём не сомневался. Он был самым громким и властным в семье, но Че — тихий, утончённый упрямец, который никогда не сдавался ни перед чем и ни перед кем. — Хорошо, — ответил Порш, — и, откровенно говоря, я совершенно уверен, что прямо сейчас отключусь, так что я разрешаю тебе освободить себя от ночных дежурств у моей кровати. У тебя изо рта воняет! — Хиа! — последнее, что услышал Порш, прежде чем соскользнуть обратно в темноту.***
Первое, что заметил Порш, было то, что он знал улицу, по которой бежал. Второе заключалось в том, что женщина, державшая его за руку, была необычайно красива, а также казалась странно знакомой. Третьим было то, что он узнал звук позади них, или, точнее, погоню. Это был звук кайдзю, треск и грохот фундамента и стальных опор, звон разбивающегося стекла и рёв зверя на охоте. Теперь бег имел больше смысла, и, помня об этом, он приложил к нему больше усилий. Женщина явно испытала облегчение от того, что он ускорил шаг. Когда она бежала, то несла ещё одного мальчика поменьше. Она бросила взгляд через плечо и, должно быть, приняла решение. — Сюда, — сказала она ему, пробегая по перпендикулярной улице. Звуки всё ещё доносились сзади, но они определенно догоняли их. Порш знал, что ему нужно убедиться, что они его не догонят. Внезапно его потащили в какое-то здание. — Подожди, нет, — сказал он. — Заходить туда небезопасно, здание может быть повреждено и упасть. Она вела себя так, словно даже не слышала его. Он закричал громче: — Эй, нам нельзя здесь находиться, это слишком опасно. К тому же, у неё была действительно хорошая хватка. Он не мог высвободиться из неё, несмотря на все свои силы. Это было похоже на поезд, застрявший на рельсах, у него был только один путь, по которому он мог двигаться. Он последовал за ней дальше в здание, в дальний угол. Стоять под аркой было бы куда лучшей идеей с конструктивной точки зрения, но он знал, что сейчас она его не слышит. Ему пришлось присесть перед ней на корточки, смотреть и слушать, как чудовище подбиралось всё ближе и ближе. Он чувствовал, как мальчик перед ним дрожал от страха, и услышать, как женщина позади него вскрикнула, когда здание начало сотрясаться. Он попытался повернуть голову и посмотреть на неё, но она схватила его за волосы и повернула лицом вперёд. Она прошептала ему: — Ты должен позаботиться о своём брате, ты не можешь допустить, чтобы с ним что-нибудь случилось, ты меня слышишь? Сейчас ты должен защитить его. Мне так жаль, сын мой, что я взваливаю на тебя это бремя, но ты можешь это сделать. При этих словах всё здание загрохотало, и на него посыпались штукатурка и камни. Он обнял маленькую фигуры перед собой и услышал вздох и треск позади себя. От толчка Порш проснулся, хватая ртом воздух и тяжело дыша. Интересно, было ли это сном, подумал он? Порш уверен, что у него никогда не было таких снов, но и ничего подобного тоже. У него не было ни контроля, ни самостоятельности, но он всё равно всё чувствовал и обрабатывал. Как странно. Как ужасно. Чувствовать себя таким беспомощным было для него настолько ужасным чувством, которое он не пожелал бы и злейшему врагу.***
После дня наблюдения врач подписал бланк выписки, разрешающий ему вернуться в свою комнату при условии, что он не будет проводить никаких симуляционных тренировок и не истощит себя слишком сильно. Порш взял его и побежал обратно в свои комнаты. Когда он впервые за долгое время встал под душ, он не мог не думать о сне, который снился ему каждую ночь с момента инцидента. Женщина, мальчик и он сам убегают от кайдзю, здание рушится, складывается вокруг двух крошечных тел. Образы были настолько яркими, а ощущения сильными, что казались реальными. Но этого не могло быть, это был всего лишь сон. Порш тряхнул головой, отгоняя эти мысли, и закончил мыть посуду. Забираясь в свою постель, на этот раз он чувствовал себя так же, как и раньше. К сожалению, некоторые вещи действительно изменились. Сон выгнал его из медицинской палаты, и ему снова удалось выспаться лишь частично. Это случилось на следующую ночь, и на следующую ночь, и на следующую. Наконец он оставил попытки заснуть и решил заняться чем-нибудь более продуктивным. Посещение квуна с целью обрести немного покоя стало теперь второй натурой. Чего он никак не ожидал, так это найти там Кинна. — О чёрт, извини, я не знал, что здесь занято, — почти пролепетал Порш. Он собрался выйти из комнаты, когда услышал: — Подожди, задержись. Порше снова повернулся к Кинну. Прямой зрительный контакт был затруднителен, потому что всё, что делал Кинн, напрягало, а Порш этой ночью уже получил свою долю. — Хочешь поспарринговать? — Поршу с трудом удалось выдавить из себя этот вопрос, поскольку он по-прежнему избегал зрительного контакта. — Я не против, но я не поэтому просил тебя остаться. — Тогда зачем? — Порш наклонил голову, как будто, увидев Кинна под другим углом, мог бы внезапно объяснить такое поведение. — Я должен перед тобой извиниться. Не знаю, было ли это из-за того, что я сделал, или из-за того, что мы вошли в дрифт-капсулу таким образом, но если я причинил тебе достаточно вреда, что ты оказался на больничной койке, тогда я приношу извинения. Порш был в значительной степени ошеломлён. Во-первых, он не был уверен, что Кинн когда-либо говорил ему так много слов, а во-вторых, извинения. Кинн Анакинн Терапаньякун, принц Бангкока, только что извинился перед ним. Порш даже засомневался, что он всё ещё не спит. — Эм, спасибо за извинения. Между прочим, я не думаю, что ты сделал это нарочно, — пожалуй, это был лучший ответ, который он смог придумать за короткий срок. Кинн подошел к посохам, схватил один и бросил его Поршу, затем взял один себе. Порш присоединился к нему на мате и они начали кружить. В отличие от прошлой недели, сейчас они знали, как могут драться, так что пока перестраховывались. Дотягивались только посохом вместо полного выпада. Поршу очень быстро наскучил такой подход. Он хотел вернуть это, что бы ни случилось за то время, пока они с Кинном синхронизировались на ринге. Он хотел вернуть это ощущение. Очевидно, Кинн тоже так думал, когда познакомился с ним на первой тренировке, и с этого момента всё началось. Они размахивали своими посохами и вокруг себя, и каждый раз, когда наносился удар, он блокировался другим посохом. Это почти стало ритмом их собственной песни. Но все песни когда-нибудь заканчиваются, а Порш ещё не полностью пришёл в себя. Примерно через двадцать минут ему пришлось отступить и отдохнуть. Удивительно, но это была всего лишь одна из тех ночей, когда Кинн присоединился к нему. Они сидели бок о бок на мате и пили воду. Всё было бы не так плохо, если бы между ними не было чего-то тяжелого, из-за чего они не решались заговорить. Порш решил, что если Кинн смог сегодня извиниться, то сможет проявить смелость и поделиться своими чувствами. Фу, даже мысль об этом заставила его содрогнуться. — Я не мог уснуть, — ух ты, да вы только посмотрите, он просто выпалил это прямо вот так. — Мне снились кошмары. Ну, действительно кошмары. Это продолжается с момента инцидента в дрифт-капсуле. И это всё ещё продолжается, здорово. — Ты тоже? — это было сказано почти шёпотом, но Порш услышал. Он повернулся к Кинну: — Я тоже.