До самой смерти и даже дальше

Джин старался слушать слова придворного лекаря, но он так перенервничал, пока ждал с мамой под дверью — ждал, пока отцу прочистят и зашьют рану, — что единственное, что может сейчас — это крепко сжать руку отца и внимательно смотреть в его лицо. Сегодня Сириин мог лишиться короля. Сегодня Джин мог лишиться отца. — Неделя, — омега вздрагивает, когда Кёниль строго отвечает то ли лекарю, то ли своей королеве. Принц не знает, о чем они спорят, но ему приятно, что даже увлеченный другими людьми отец крепко держит его руку в ответ. Живой и всё такой же сильный, словно не его ранили и зашивали. — Лекарь сказал минимум две, — мама отвечает строже отца. А Джин не может сдержать улыбки, видя как волевой король смотрит на нее несколько мгновений тяжелым взглядом, а после поджимает губы — уступает, само собой. — Я зайду утром с нужными мазями и травами для отваров, но рана не должна дать осложнений, — пожилая омега тепло улыбается, оглядывая королевскую семью: обступивших кровать омег, держащих своего альфу за обе руки. Джин знает, что именно она была рядом с отцом почти всю его жизнь, лечила после подростковых драк или прогулок под ливнем, а после именно она сообщила родителям, что они ждут его, своего принца. И помогла ему появиться на свет. — А пока отдыхайте все и утром раньше полудня не вставайте. — Спасибо вам, — мама так тепло улыбается, светящимися глазами смотря на лекаря. Джин давно не обращал внимания, какая она домашняя и теплая наедине с ними, словно это ничего не значит для него, но ведь это не так. Он всем сердцем любит свою семью. Мама помогает лекарю, которой уже сложно наклоняться, поднять с пола деревянный таз, а Джин замечает в нем кусочки пропитанных красной ткани. Никогда раньше он не боялся крови, он этот цвет поднимает волну тошноты в горле. Тяжело сглотнув, Джин смотрит в пустоту, но видит, даже чувствует, как занес меч, как привычно легко он ощущался в руке и как непривычно, но тоже отчего-то легко, раскроил плоть человека. Джин впервые отнял жизнь, на его руках от брызг среза еще не успевшего упасть тела, появились капли. Мама их помогла смыть, Джин знает, что его руки чистые. Но он чувствует себя грязным. Недостойным жизни, ведь отобрал чужую, забрал дар богини. Руки впервые за долгие годы начинают трястись. Джин замечает это лишь потому, что отец сжимает его ладонь сильнее, пытаясь унять дрожь, но омега подскакивает на ноги. Ему мерещится тот металлический запах, похожий на запах кузню. Не контролируя силу, Джин распахивает окно, ударяя ставней о стену снаружи и судорожно вдыхает. Перед взором стоят глаза Гуёнга в миг, когда он осознал свою кончину. — Сокджин, — мама касается его плеч, возвращая в реальность. Джин видит просторы Сеилиса почти с того же ракурса, что и со своего любимого места на крыше. Он такой родной и нисколько не изменился в день, когда пытались убить его короля, когда его принц отнял первую жизнь. Кажется, всё изменилось внутри, Джин едва может дышать как раньше, а город стоит себе, живет дальше. — Мне нужно время, — вспомнив все свои манеры, Джин натягивает на губы улыбку и оборачивается к матери и отцу, который одинаково встревоженными взглядами наблюдают за ним. — Прошу простить, вынужден откланяться. Его нелепую попытку сбежать прерывает Сычоль — совсем не королева сейчас. Жена и мать, она закатывает глаза и крепче сжимает плечи сына в ладонях. — Идите ко мне, — просит с постели отец. Сычоль понимает его слова быстрее Джина, подталкивает того к кровати, а там и руки отца уже затягивают. Джин оказывается зажатым между двух взрослых тел, как когда-то в далеком детстве, когда его пугали тени из-за углов их замка. — Ты воин, мой принц, — король ласково проводит по волосам принца, притягивая его лечь на альфью грудь. Его сердце бьется ровно и спокойно, в отличии от загнанного собственных страхом сердца Джина. — Вырос сильным и решительным, совсем не таким, каким должен быть принц омега. — Мы хотели, чтобы у тебя появился брат-омега, но Теликэ не послала нам такой дар, — мама прижимается к Джину следом, оборачиваясь вокруг его спины. Она целует нужно принца в волосы, а после делает то же с отцом — от их ласки, не прикрытой дверью спальни, Джин сам заливается краской и подрагивает уже от мурашек. Любовь родителей всегда чтилась им, но видеть ее, вернее слышать — нечто новое и будоражащее. Нечто, что хочется попробовать самому, подарить такой же полный любви поцелуй, рассказывающий все без слов. — Теперь я понимаю, почему. Ты, Ким Сокджин рожденный в Городе золотых лесов, наследный принц Сириина, перевернешь мир. Нам не послали альфу, потому что послали омегу, наделенную мужеством и силой не меньше, чем альфа, — Кёниль тянет Джина подняться, чтобы заглянуть в его лицо, а Джин безропотно следует его рукам, совсем забыв о своих мыслях и растворившись в теплом, но сильном голосе правителя. — Если ты хочешь этого, я провозглашу тебя наследником трона. Тебя, а не твоего мужа-альфу. — Отец… У Джина спирает дыхание от любви в его глазах. Кёниль передает самое ценнейшее его жизни такому же ценному — свой трон своему сыну. — Тебе будет сложно, Джин. В истории не было еще ни одного провозглашенного короля-омеги. Сириин станет желанным для других королей и тебе придется сражаться за право существования. Если ты готов биться, как сегодня, бороться за свой трон, соглашайся. Джин не сразу находит ответ. Не один раз он жаловался Териусу на несправедливость того, что королем может стать только альфа, а сейчас, когда шанс выпал именно ему, Джин не может ответить так же решительно, как бросился в драку. Он убил одного человека, глядя ему в глаза, и это раздавило его. Королю придется быть палачом для сотен, если не тысяч. На Сириин однозначно придут с войной другие королевства, но даже плохо знающий оборонную науку Джин понимает, что Сириин не одолеть. Кёниль построил одну из сильнейших армий континента, которая сможет противостоять сильнейшим королевствам. — Я справлюсь? — Джин всегда знал, что всё вокруг них — это следствие ума его отца. А ещё он всегда честен, и если ответит, что лучше Джину выйти замуж — Джин согласится. — Тебе будет сложно. Но если в мире всего одна омега способна быть королем — это будешь ты, Сокджин. — Я согласен, — мама сразу же сжимает его плечо до боли, показывая, что против такого решения, но не смеет перебивать короля. Во всяком случае сейчас. — Как только лекарь разрешит мне сидеть, начнем обучение. Тебе придется заниматься каждый день. — Конечно, я готов. Только поправляйся, — Джин слабо улыбается, тут в ответ получая добрую улыбку отца. — Я буду королем. Подумать только… — Пока ты ещё принц, не забывай об этом, — Сычоль, как всегда, старается быть строгой, а Джин одновременно с отцом проникается весельем. — Ваше Величество, Ваше Высочество, — серьезный голос Териуса нарушает их единение. Никто из семьи даже не пытается соблюдать правила и хотя бы подняться с постели — все трое оборачиваются на юного стражника. А тот мнется секунду и то, это замечает наверняка лишь Джин, альфа хорошо умеет держать лицо. — Замок проверен, двое слуг тяжело ранены, лекарь уже с ними. Мы нашли ещё семерых людей Гуёнга на пути в купальню королевы, они погибли в сражении. С нашей стороны больше потерь нет, замок полностью безопасен. Город ещё проверяется. — Спасибо за доблесть, Териус. Благодаря тебе королева в порядке, ты вовремя поднял тревогу. На слова короля альфа сгибается в ровном поклоне. Держит его излишне долго, а сам наверняка путается в словах, пытаясь подобрать стоящую благодарность. Териус на нервах очень спутанный. — Спасибо тебе, — вторит Джин, надеясь немного успокоить альфу. — Териус, — Кёниль не дает альфе рассыпаться в благодарностях, а тот сразу подскакивает с ровной спиной, непривычный общаться с королем. Лишь с его сыном. — Отведи принца в его покои, пожалуйста. И будь в них до утра, Сокджину хватит тревог на сегодня. Радостный тем, что сможет обсудить свою будущую коронацию и подготовку к трону, Джин бодро подскакивает с кровати отца. Он благодарно кланяется родителям, забыв на эти минуты о своих трудностях, и широко улыбается, уже готовый отправиться вслед за Териусом. — Только сегодня без выхода на крышу. На улице могут быть лучники, поэтому будьте в комнате. Джин, по очереди посмотрев на короля и королеву, краснеет до самых кончиков волос и боится даже пошевелиться. Териус, кажется, спокойнее отнесся к знанию родителях об их связи. Альфа мягко берет Джина за руку и ещё раз поклоняется королевской паре, но Джин чувствует, как все его спокойствие выливается в дрожащих пальцах. Сохраняя румянец на лице, Джин почти что сбегает с альфой из покоев. — Меня не выдают замуж. И родители знают, — он тянет шепотом, чтобы не узнали и остальные, — поцелуешь меня ещё? — Ты неисправим, — Териус хмыкает, спустив с лица ответственность. — Я будущий король! — Ты… Что? — Альфа замирает, потянув за руку за собой и Джина. А тот с довольной улыбкой оборачивается на него, вскинув вопросительно бровь. — Поцелую, мой будущий король.