Титаник

      1995 год. 25 июля. Невысокого роста молодой человек спустился вниз по лестнице, на ходу перескакивая через ступеньку. Он оказался в гостиной, где расположились его университетские друзья, прибывшие погостить у своего приятеля. Кто-то развалился на диване, кому-то осталось довольствоваться креслом, а кому-то и вовсе досталось место на пушистом ковре. Стоит заметить, что тот третий совершенно не испытывал чувства обиды и не терпел неудобства, учитывая, что столбик термометра, который показывал температуру воздуха за пределами дома, неумолимо приближался к отметке в сорок градусов по Цельсию, а работающий в помещении кондиционер не справлялся с выполнением своей основной задачи по щелчку пальцев – ему требовалось время, чтобы создать благоприятный климат. – А-Лин, а твой дедушка не хочет к нам присоединиться? Он прикольный, – с намёком произнёс один из друзей молодого человека, с чем его охотно поддержали остальные ребята. На друзей Цзинь Лина его дедушка Сяо с первой встречи произвёл хорошее впечатление. Нет, даже не так. Подростки были в восторге. Кажется, разница поколений и всё такое, мол, о чём старик, возраст которого мелкими шажками приближается к ста годам, может разговаривать с молодёжью? Но у Сяо Чжаня было самое главное, то, что притягивало людей – природное обаяние и ум. С ним можно было общаться совершенно на любые темы, притом старик сам был очень интересным рассказчиком. Омега, который насмотрелся за всю свою жизнь столько, что не каждому дано. Он много чего успел попробовать, освоил несколько профессий. А сколько ж у Сяо Чжаня было увлечений. И конный спорт, и катание на коньках по льду, танцы. Он освоил навыки фехтования и стрельбы из лука, и даже неоднократно пробовал себя на сцене драматического театра. Не смотря на то, что омега родил и вырастил троих замечательных детей, а там ещё и пятерых внуков. – Я думаю, что дедуля не будет против, если мы его чуть побеспокоим. Идём со мной, – Цзинь Лин сдался без боя просьбе своих друзей, прекрасно зная, чем в данный момент занимался его дедушка и что он точно не будет против, если подростки составят ему компанию. Сидя в своей комнате, перепачканный акриловыми красками Сяо Чжань с осторожностью водил кистью по холсту. Это было ещё одно его увлечение. Живопись. О, как же омега любил рисовать! Одно время он даже преподавал в художественной школе, но это было очень давно. Тук-тук-тук. Раздался ненавязчивый стук в дверь комнаты Сяо Чжаня, после чего та немного приоткрылась. – Дедуль, – робким голосочком позвал А-Лин. – Мы тебе не помешаем с ребятами, если посидим тут с тобой? Можно? Сяо Чжань чуть развернулся на источник звука, а завидев в дверях любимого внука не сдержал улыбку и та показалась на испещренном морщинами лице. – Конечно, заходите, мне с вами хоть веселее будет. Не люблю работать в тишине, а про телевизор вспомнил уже когда руки были перепачканы в краске, так что решил перетерпеть. И все парни гурьбой ввалились в небольшого размера комнатушку. Нет, по метражу комната Сяо Чжаня была далеко не маленькой, просто в ней было слишком много нагромождений. Взять хотя бы мольберт. И ладно бы ещё он был один, так три ж. – О, дедушка Сяо, а что вы такое рисуете? – с восторгом поинтересовался один из ребят. Сяо Чжань медленно перевёл взгляд с мальчишек на мольберт и шумно выдохнул, потеребив пальцами кисточку. – Я почти закончил эту картину. Осталось доработать несколько мелких деталей и всё. Пурпурные тона. Море, закат и плывущий по волнам корабль. Красивый такой корабль. И дивный пейзаж. Изображение казалось настолько реалистичным, что создавалось впечатление, что это вид из окна. Такое тёплое и уютное небо, и в то же время контрастом ему служила вода. Она казалась ледяной. Фантомный холод. На долю секунды он, казалось, пронзил каждую клеточку организма и эхо его ушло в кончики пальцев. Цзинь Лин непроизвольно вздрогнул. – Ну, дедуль, умеешь же ты впечатлить своими художествами. Сяо Чжань смущённо усмехнулся. – Как вы считаете, ребята, почему многие картины стали столь известными и принесли славу своим авторам? Мальчишки погрузились в раздумья. Ответить на подобный вопрос вот так вот с ходу не получалось, да даже если у кого-нибудь в голове всплыла идея, вряд ли ему хватило бы смелости вымолвить хоть слово, ибо шутки и подколы здесь точно неуместны, а ничего умного сказать не доводилось. Но Сяо Чжань и не ждал, что ему ответят, ибо он-то знал наверняка: – Когда художник рисует только руками – это просто рисунок. Обычное, ничего не значащее произведение. Куча сходящихся и расходящихся линий, которые так или иначе переплетаются между собой. Но что, когда к рукам подключается сердце? Образуется нереальной силы энергия. Квинтэссенция. Которая пропитывает картину и та притягивает к себе любого, кто взглянет на неё. Холст как будто пытается впитать в себя человеческое существо. Омега вновь повернул голову к мальчишкам, но лишь для того, чтобы ободрить каждого из них улыбкой, понимая, что юноши попросту лишились дара речи, осмысливая сказанное стариком. – А у этой картины, – и вновь взгляд на мольберт. – У этой картины своя квинтэссенция, – омега чуть прикусил нижнюю губу. – Кто-нибудь из вас узнаёт корабль? Парни присмотрелись чуть внимательнее. Полотно было не малых размеров, потому и предоставлялась возможность прорисовать даже самые мелкие детали корабля. – Обычный корабль, ну длинный. Явно на нём не пираты плавали, – сказал первое, что пришло на ум, один из друзей Цзинь Лина. А Сяо Чжань, собственно, ничего иного и не ожидал. Ну действительно, чего же такого необычного мог рассмотреть подросток в изображении судна, которого ни разу не видел в глаза. – Вам знакома история «Титаника»? – О да! – сразу же оживились ребята. Все, как один. Точнее, один из них отличился особенно: – Титаник – уникальное плавательное судно своего времени, – парнишка потёр кончик носа указательным пальцем. – Я читал о нём. Первый рейс по просторам атлантического океана стал для Титаника последним. Было допущено множество ошибок со стороны экипажа, что привели к трагическим последствиям. Ледяные воды поглотили жизни более тысячи человек. Так это он изображён на вашей картине? – мальчишка присмотрелся получше к изображению на холсте. – А и правда! Как же я сразу не догадался. Это же и правда Титаник. Ребята с удивлением уставились на друга, не ожидая от него такой осведомлённости. Но перебивать не стали, ибо его россказни показались не менее занимательными, чем рассказы дедушки Сяо. – Их было трое. Трое братьев близнецов. Трое уникальных кораблей. Титаник был вторым из них. И у всех троих печальная судьба. Титаник и Британик – третий брат, по сей день лежат в океанических пучинах, а Олимпик, самый старший, отправлен в утиль. – Ты же спасся с тонущего корабля, с того самого Титаника, – нашёлся Цзинь Лин. – Только это было давно. – Конечно давно. Это случилось почти сто лет назад, – буркнул себе под нос «знаток». – Стоп, что?! – Очень давно. В то время, я был моложе, чем вы сейчас, мальчики. Хотя, глядя на все мои морщины и седые волосы, вряд ли можно себе представить, что когда-то я был полным жизненной энергии юношей, со своими заоблачными мечтаниями и грандиозными планами на будущее, что у меня было своё представление о прекрасном принце, который должен прискакать за мной на белой лошади и увести с собой далеко-далеко. В сказку. Я мечтал о сказочной жизни. И я её получил. Увы, моя сказка продлилась не долго. Она была короче, чем можно себе вообразить. Ребята посмотрели с недоверием. Как-то не особо логично звучали слова старика. Откуда он, родившийся и проживший всю свою сознательную жизнь в Китае, мог оказаться на борту британского лайнера! Неужто старик совсем спятил? Но Сяо Чжань сам понимал, что это первый из вопросов, который ему зададут ребята, потому решил их опередить. – Мой дядя уехал из Китая в Америку сразу же, как окончил школу. Вместе со свой подругой детства, которая впоследствии стала ему женой. Сяо Чжань непроизвольно улыбнулся, погрязнув в, как могло показаться с первого взгляда, приятные воспоминания. – Лишь повзрослев я понял, что эта женщина крутила своим мужем, как хотела, а он всё время пытался свернуть горы, танцуя под её дудку. И именно она была инициатором поисков лучшей жизни. Хотя, не хочу ничего сказать плохого – у неё это здорово получалось, оплошностей она не допускала, продумывая каждое своё действие на несколько шагов вперёд. Они осели в Саутгемптоне, но главной целью было в будущем перебраться в Нью-Йорк. Госпожа Юй была не против сперва поймать синицу, прежде чем удастся ухватить и журавля. Если выбирала город для жизни, то не обязательно рваться туда, где на всё сумасшедшие цены и много возможностей для развития местного населения, всё же, они были мигрантами, а по сему стоило сперва набить руку в каком-нибудь деле. Работу удалось найти быстро, а там и своё дело открыли. Стали предпринимателями и довольно успешными. А потом, когда не стало моих родителей, она позволила моему дяде привести меня в их семью. Да, мадам Юй не была в восторге от того, что у них появился ещё один ребёнок, ибо своих двое, но и выгонять не стала, отнеслась к сироте снисходительно. Любви, конечно, от неё ждать не приходилось, но крышу над головой, уютную одежду и сытную еду она мне дала́. Но время шло и на горизонте мелькало много проблем. Меня же надо было отправлять учиться, как и положено поступать с детишками альфами, или же отправлять работать куда-нибудь разнорабочим за гроши. Второй вариант, конечно же, для меня был более предпочтительный, но дядя Цзян сказал, что намерен дать мне образование. К моему удивлению мадам Юй молча приняла такое решение мужа, но тут, как нельзя кстати, я проявил себя как омега, что было довольно неожиданно, ибо ребёнком я совсем не походил на типичного омегу. Тем самым вопрос с учёбой отпадал сам собой. Больше оно мне было не нужно. Стоило лишь выдать меня замуж и все прочие проблемы, включая само моё существование в их мирке, решались сами собой. Мне нашлась подходящая пара. Он был вдвое старше меня и неимоверно богат. Сам из Нью-Йорка. Уж не знаю, случайно ли так вышло, или же это очередные расчёты мадам Юй. Его звали Вэнь Жохань. Крайне неприятный тип. А ещё более неприятным был его сынок Вэнь Чао. Но породниться с кланом Вэнь было для моей приёмной семьи билетом в лучшую жизнь. И этот билет любезно преподнёс им господин Вэнь старший, прибывший за несколько тысяч километров к нам домой, чтобы забрать меня с собой и сыграть свадьбу. Меня с семьёй. Вместе с билетом в лучшую жизнь появилась необходимость приобретения и дорожных билетов. На удобное для нас время был запланирован и первый маршрут Титаника, что казалось большой удачей. Путешествие на таком роскошном судне… М-м-м. Хотя, других вариантов особо и не предоставлялось. Для того, чтобы спустить на воду Титаник и отправить его по запланированному маршруту компании, которой принадлежал корабль, пришлось выкупить весь уголь и другие корабли были вынуждены простаивать из-за отсутствия материала для топки. На счастье ли или на беду? Кто тогда об этом задумывался. Титаник. Он стал примером тому, насколько могущественен человек. Воплощенный в металле символ зари новой эпохи. Безграничный в своём процветании. Глядя на него становилось понятно – он тот, кто способен бросить вызов силам природы. Восхитительный, прекрасный, нерушимый, совершенный во всём.