Утопия

Спустя ещё четыре дня Гарри вился около постели Драко, как заведённый. Гермиона пыталась его успокоить, но он её не слушал и всё звал Драко по имени, будто от этого тот проснётся быстрее. Отчаявшись достучаться до друга, Гермиона пошла за колдомедиком, который покинул палату только час назад, убедившись, что с пациентом всё прекрасно, но Гарри было не унять, он волновался так, как будто скоро должен был наступить конец света. Гарри остановился у окна, смотря на улицу и пытаясь отвлечься. Вдох, выдох, вдох. Он волновался, потому что если вдруг Драко не придёт в себя, он не знал, что делать. Гарри всё вспоминал его лицо, когда он лежал без сознания у него в руках, и боялся, что тот может по какой-то причине не открыть свои глаза. А Гарри скучал. По его насмешливому голосу, теплому взгляду, даже по его злости на него. Тяжело выдохнув, Гарри вновь сел на стул около постели, аккуратно погладил нежную кожу запястья и уткнулся лбом в постель. Его разрывало от расстройства. Вот бы Драко поскорее пришёл в себя, и Гарри смог накричать на него за то, что он, дурак, влез туда, куда он просил его не лезть. —Хорошо, даже ругаться не буду, ты только открой глаза, — тихо и жалобно попросил Гарри, уронив руки на колени. Небольшой шум в коридоре, мерное тихое дыхание, нервная дрожь. Гарри начал считать от нечего делать. Раз, два, три... Двадцать... Пятьдесят. —Он ещё не пришёл в себя? — скрипнув дверью, вошла Гермиона. — Он почти полностью восстановился, так что должен в ближайшие часы проснуться. —Как видишь, я терпеливый, — хмыкнул Гарри и выпрямился. Гермиона понимающе ему улыбалась, но Гарри так и не понял, что значит эта улыбка. —Мне нужно вернуться на работу. Как очнётся, его нужно будет осмотреть колдомедикам, а потом, скорее всего, он сможет отправиться домой. —Спасибо, что помогала, — поблагодарил Гарри. —Увидимся на работе. Не проспи его пробуждение. Как будто это было возможно. Гарри навернул пять кругов по палате, садился на край постели и гладил Драко по груди, даже пытался пощекотать, убирал волосы с лица, уже привычно перебирал его пальцы и гладил по ладони. Наконец, он заскучал в тишине: —Я провёл две недели около твоей постели. Если ты после этого придёшь в себя и попробуешь меня прогнать, я тебя... разговаривать с тобой не буду. Весь день, — хорошей угрозы не получилось. — Нет, лучше тогда отходить от тебя назло не буду. Ох, даже думать не хочу, сколько работы меня ждёт в Аврорате... Робардс наверняка меня сразу погонит разгребать завал. Знаешь, а после этого рейда, когда я допрашивал пойманых, те рассказали про другие свои логова, а ещё мы спасли всех маглов, которых они похитили. Там были дети, но они, кажется, в порядке. Рон говорил, что Робардс был очень доволен, а потом безумно зол, когда я не явился к нему, а остался в Мунго. Если он будет на тебя косо смотреть, знай, это моя вина. Но тебя это не напугает. Главное, чтобы ты здоров был, а остальное уже не важно. Гарри замолчал и стал выводить линии на тыльной стороне ладони Драко. И едва не вскрикнул от неожиданности, когда рука вдруг двинулась и перехватила его ладонь и крепко сжала. Пару секунд Гарри смотрел на их руки, а потом вскинул голову. Его глаза широко распахнулись, а губы приоткрылись. —От твоих историй второй раз в кому впасть можно, — насмешливо улыбнулся Драко. Тонкие губы приподнялись в уголках, глаза были чуть прищурены, приноравливаясь к свету, и смотрели прямо на Гарри, у которого невольно зашлось сердце от увиденного. Драко улыбался. Он пришёл в себя! Малфой хотел добавить что-то ещё, но не смог, потому что Поттер резко вскочил на ноги и буквально бросился ему на шею, крепко обнимая, так, словно ждал его целый год, а не две недели. Он выдохнул горячий воздух прямо в бледную шею, от чего Малфой невольно вздрогнул, но тут же в ответ обнял его за плечи, сильно и жадно прижимая к себе. Пользуясь случаем, Драко зарылся носом в тёмные мягкие волосы, улыбаясь так ярко, забыв разом о произошедшем, сосредоточившись лишь на заботливом тепле Гарри. Волновался. Он волновался о нём. Какой Поттер всё-таки дурак... —Придурок, я так переживал! — громко, но счастливо возмутился Гарри, обжигая дыханием и сжимая шею Драко с удвоенной силой. Глаза закрывались, Драко так сладко был окутан заботой, волнением и теплом Гарри, что мгновенно позабыл, что хотел спросить. Казалось, это уже не важно, потому что Гарри сейчас с ним. Всё остальное такое малозначительное. Если Гарри будет обнимать его так каждый раз, Драко согласен закрывать его собой бесчисленное количество раз. Пальцы резко сжались на плечах, и Драко силой заставил Гарри отстраниться, чтобы заглянуть ему в глаза. —Гарри, а ты? Тебя не задело? — сразу забеспокоился он, едва успев прийти в себя. У Гарри в глазах был страх вперемешку с облегчением, к ним присоединилось недовольство от того, что Драко отодвинул его. Гарри упёрто обвивал его шею руками, словно боясь, что если отпустит, Драко снова наделает глупостей. —Всё со мной хорошо. Это ты, идиот, две недели без сознания лежал. Думал, что сам помру. Кто тебя просил так делать? Я так переживал! Кому я два раза приказывал не высовываться? — звучало бы очень раздраженно и зло, но у Гарри был слишком жалобный голос. —Я ведь не умер, успокойся, — прикрыв глаза, Драко вновь обнял его за плечи с такой же жадностью. Гарри ему ничего не ответил, но, судя по недовольному вздоху, его явно такое не устроило. Тёплые ладони Гарри стали сами собой гладить Драко по волосам и шее, дыхание обжигало кожу, но Малфой был бы сам себе врагом, если бы посмел возмутиться. Вместо этого он наслаждался тем, как сильно Гарри его ждал. Радость разливалась в груди, даже дышать становилось сложнее от вмиг накрывших чувств. Как же Гарри скучал по нему... Любимый дурак. Драко скользнул ладонями вниз по спине и обратно к лопаткам, как будто успокаивать нужно было Гарри, а не его, вышедшего из комы. Драко повернул голову и уткнулся носом в висок, нашел губами ухо и, сглотнув, тихо-тихо спросил: —Мне приснилось или... — Гарри сильнее сжал его в объятиях, и Драко заулыбался от счастья. — Или ты правда говорил, что если я очнусь, ты позволишь поцеловать себя? Драко сказал это лишь для того, чтобы поддразнить и, возможно, немного привести себя в чувства, потому что у него голова шла кругом явно не от зелий. Поттер, однако, не отскочил, но и не ответил. Малфой решил, что его уловка не сработала и просто глубоко вдохнул его запах. Он так скучал. Неужели Поттер две недели был у его постели? Он закрыл глаза и обхватил его за пояс, едва не укладывая на себя сверху. Было хорошо. В каком-то смысле его мечта сбылась и он проснулся рядом с Поттером. Драко не знал, сколько они пролежали вот так, обнимаясь, но молил Мерлина, чтобы Поттер даже не подумал отстраняться. Пусть он заснёт, и Драко украдёт ещё немного времени с ним. К сожалению Драко, спустя десять минут потрясающих, самых тёплых и желанных объятий, Гарри попытался выпутаться из его рук. Драко в панике прижал его обратно. —Я не уйду, даже не думай, что сможешь после всего этого так быстро от меня избавиться, — успокаивающе прошептал Гарри в близкое ухо. Драко сдержал предательскую дрожь и, всё ещё сомневаясь, ослабил руки. Всё равно он не смог бы удерживать его силой, которой и без того совершенно не было. Гарри мягко встал, и Драко опустил руки на постель. — Как себя чувствуешь? Нужно позвать колдомедика. —Со мной всё в порядке, — заявил Драко, но Гарри лишь улыбнулся ему и, потрепав по макушке, наказал ждать. Драко проводил его взглядом и разочарованно откинулся на подушку. Когда он вернулся с колдомедиком и тот проверил состояние недовольного Малфоя, вынес неутешительный вердикт. —С магией у вас, мистер Малфой, будут проблемы некоторое время. Попробуйте наколдовать сейчас люмос. Драко получил свою палочку и слегка расслабился, взмахнул рукой. Люмос получился. —Хорошо, теперь... После нескольких проверок, длившихся десять минут, потому что после все заклинания стали выходить очень плохо, Драко дали советы, как вернуть магию, посоветовали держаться подальше от стрессов и хорошо питаться. Малфой бы послал все эти советы вместе с колдомедиком, но Гарри, зная нрав Малфоя, положил руку ему на плечо, прося потерпеть. «Будто с ребёнком возится», — раздраженно подумал Драко и скинул его руку с себя, не подумав. Гарри покладисто убрал руку с плеча, но тут же перенёс её на бедро. Драко окаменел и резко замолчал, проклиная Поттера в мыслях. Когда колдомедик разрешил вернуться домой и ушёл, Драко остался неподвижен. Понимая, что следует откинуть глупые мысли и просто встать, Драко продолжал прожигать ладонь Гарри на своём бедре почти яростным взглядом. —Драко, — начал Гарри, но его перебили: —Я беспомощный. Гарри тяжело вздохнул. —Малфой, если бы ты не был пострадавшим, я бы тебе врезал, — поделился Гарри своим раздражением и погладил пальцами по боку. Драко сжал челюсти. —Я не смогу работать. Если кто-то захочет со мной поквитаться, я даже защититься не смогу. И это будет длиться почти месяц? —Он сказал, что это при самых плохих прогнозах. Ты сможешь вернуть себе силы и за пять дней, — пожал плечами ничуть не расстроенный Гарри, а потом заметил потемневший взгляд Драко и пихнул его в бок. — Эй, я бегал вокруг тебя две недели, думаешь, я брошу тебя, пока у тебя нестабильная магия? — Гарри снова попытался обнять Драко, но тот уперся рукой ему в плечо. — Что опять? —Ты был тут всё время, пока я был без сознания? Было что-то такое в его голосе, что не позволило Гарри солгать. —Да. Я не отходил от твоей постели и задолбал всех, начиная от Гермионы и Рона и заканчивая главным колдомедиком и Робардсом. Думаю, Кингсли я тоже знатно настроение подпортил. Драко зацепил пальцами ткань свитера Поттера и слабо потянул на себя. Гарри не сопротивлялся. —Мне казалось, что это был обычный сон, — тихо сказал он, и Гарри, вмиг поняв, о чём может идти речь, задержал дыхание. — Но по тому, что я вижу, сомнений остаётся всё меньше. Это был не сон. — Гарри сглотнул, наблюдая за тем, как зрачок поглощает серую радужку. Их лица разделяли десять сантиметров. Драко выжидательно смотрел на него, давая время уйти, но Гарри чувствовал себя зачарованным, не имея сил вырваться. — Скажи мне, что ты думал, пока я лежал тут? — Драко вглядывался в его глаза, но Гарри не знал, что можно ответить, что сказать, чтобы это не сделало хуже. Он запутался. Пока Драко был тут, слабый и беспомощный, он не хотел думать. Он действовал и говорил по своему излюбленному принципу — сначала делаю, потом разгребаю последствия. И представить не мог, что делать после всего, что натворил за эти две недели. Забини был прав, он выставил себя влюблённым придурком, который переживал за своего любовника. Что ответить на это — ни одной идеи. — Поттер. —Я просто чувствовал вину... —То, что крутится у меня в голове — слова, фразы твоим голосом, что из всего этого правда говорил ты? — слишком ровным и серьёзным голосом спросил Драко, но можно было расслышать требование. Он требовал правды. Честности. —Всё? — неловко пожал плечами Гарри, криво усмехнувшись. — Я не знаю, что у тебя в голове... —«Я позволю поцеловать себя. Хоть десять раз, только очнись». Гарри вздрогнул и рефлекторно дёрнулся назад, но Драко схватил его второй рукой за шею и прижал ещё ближе к себе. Гарри мог чувствовать его дыхание на своих губах, и не находил силы воли, чтобы вырваться и сбежать. Поджав губы, он молча смотрел в глаза напротив, а Драко выглядел так, словно сейчас либо заплачет, либо рассмеётся. Малфой прожигал его взглядом, но Гарри продолжал молчать. Что ему было на это ответить? —Поттер, не смей просто игнорировать меня! — видимо, шок сменился яростью, но руки Драко были слишком нежными и держали Гарри крайне осторожно, боясь надавить чуть сильнее и причинить боль. —Да поцелуй ты меня уже! — в тон ему вскрикнул Гарри. — Ты понял уже, что это правда! Чего ты от меня требуешь? То, как изменились взгляд и лицо Драко после этих слов — Гарри не решился бы описывать. Столько разных эмоций и чувств сменяли друг друга каждый удар сердца, что Гарри стал умолять его не биться хотя бы минуту. Откровенная боль, надежда, любовь, страх и почти животный ужас, а потом желание, затопившее всю радужку. Драко шумно выдохнул и внезапно ослабил хватку. Он не собирался целовать его, вот что осознал Гарри, когда рука Драко стала соскальзывать с его шеи. Он не собирался пользоваться разрешением, не собирался принуждать его к этому. И это было сильнейшим потрясением для Гарри, который увидел в глазах напротив, столько раз бросавших на него самые разные взгляды, болезненное, ломающее сознание желание. По позвоночнику побежали мурашки, низ живота неприятно скрутило. Что испытывал Малфой в эту секунду, когда снова отказывался от того, чего так хотел? Не было сомнений в том, что это не просто желание по отношению к телу Гарри. Если бы всё было так, Драко бы поцеловал его и ненадолго, возможно, успокоился. Он бы предложил Гарри вариант с одной ночью, которую после они бы оба забыли. Зная нрав Малфоя, он мог так сделать. Но не делал. Он не хотел пользоваться им, не желал причинять дискомфорт, несмотря на то, что его самого ломало изнутри. И кто после этого из них святой? —Мне не нужны твои жертвы, — тихо ответил Драко не своим голосом, слишком хриплым и томным. Он закрыл глаза и отвернулся, выпуская Гарри из рук, но тот, к его удивлению и мучению, не собирался отстраняться. —Ты ведь любишь меня, — Гарри был сам не свой. Он всё пытался что-то найти в выражении лица Драко. — Ты ведь слизеринец. —У тебя устаревшее представление о слизеринцах. Мы хитрые, изворотливые и умные, но не подлецы. Мне не нужны твои гребанные жертвы, мне нужна твоя любовь. Я не прошу тебя ни о чём, так что ты можешь хоть немного посодействовать мне и не говорить того, о чём позже пожалеешь? Гарри смотрел на него, и всё думал, что перед ним совершенно другой человек. Это потому, что Драко две недели был без сознания? Он просто отвык от него? Забыл, какой он? Почему прямо сейчас у него в груди всё сжималось от его тихого, искреннего голоса? —Да, — почти очаровано согласился Гарри, слабо кивнув. — Устаревшее. Но и твоя информация обо мне давно устарела. Драко нахмурил светлые брови и повернул голову, но прежде, чем вопрос слетел с его губ, Гарри прижался к ним своими, чтобы мягкое касание выбило всю почву из-под ног, а глаза мгновенно закрылись. Он не думал, а просто делал то, что казалось правильным в эту секунду. Драко выдохнул ему в губы, и Гарри впился пальцами в его руки, не позволяя себя оттолкнуть, когда те лихорадочно дёрнулись. Гарри думал, что Драко сразу сдастся, если он поцелует его, ведь он любит его, но губы Драко не были покорными или страстными, они не двигались совсем, не давая никакого ответа. Руки, которые Гарри так часто держал за эти две недели, пытались вырваться из его хватки, но тело было слишком слабым, и у Драко ничего не получалось. Гарри удивлённо ахнул, когда его больно пихнули в бок коленом. Он разорвал прикосновение, и недовольно уставился на Драко, но тот ответил ему таким мрачным и злым взглядом, что Гарри почувствовал себя ужасно виноватым. —Драко, дай мне... —Проваливай. —Я не заставлял себя! — и это была правда. — Выслушай меня! —Безумно рад за тебя, но с вероятностью ста процентов ты скажешь не то, чего я бы хотел. Поэтому лучше промолчи. —Да откуда ты?.. —Поттер, имей, черт тебя побери, совесть! — взорвался Драко, сев на постели и схватив Гарри за плечи. — Это ни на что не похоже, кроме твоих тупых порывов всем помочь! Всех утешить! Я похож на того, кто будет доволен, если украдёт пару поцелуев? Мои слова для тебя что, шутка? Ты не скажешь мне, что тоже осознал свои чувства, потому что нет у тебя ко мне никаких чувств! Я чувствую вину за то, что заставляю тебя мучиться от разрыва нашей дружбы, за то, что цепляюсь к тебе, не могу отпустить, позволяю себе вольности в твою сторону, и я хочу прекратить, но ты ведь своими выходками заставляешь меня снова возвращаться к тому, с чего я начинал! Гарри слушал его, опустив голову и сжав кулаки. —Откуда ты знаешь, что я чувствую? — спросил он тихо, и Драко растерянно замер, разом растеряв весь свой пыл. —У тебя есть Уизлетта, Поттер. Или уже позабыл? — слегка усмехнулся Драко, пытаясь понять, чего от него добивается Гарри, и как на это нужно правильно реагировать. —Мы сейчас говорим не об этом, — тряхнул головой Гарри. — Как я могу понять, что со мной происходит, если ты постоянно меня отталкиваешь, будто провинившегося щенка? —А с тобой что-то происходит? — осторожно выгнул бровь Драко и ослабил хватку. — Ты осознаешь, что говоришь прямо сейчас? —Я... — Гарри попытался ответить, но растерял все слова и просто, как умел, упрямо и внимательно посмотрел на Драко. Он думал о том, что пережил, когда Драко был у него в руках, холодный, едва дышащий, слабый и бесконечно дорогой ему. Он пережил столько страха, паники, злости, ярости и в конце наступило опустошение. Он хотел лишь того, чтобы Драко вновь накричал на него, потому что без него жизнь резко потеряла те краски, которые зажигали его всё это время. Он боялся за Драко, так сильно и отчаянно, что его едва ли не возненавидели все в Министерстве и Мунго, включая колдомедиков, его друзей, других авроров и Министра. Забини был прав, Гарри не знал, как объяснить Драко, если тот спросит, зачем, почему, что им двигало? Гарри не знал правильного ответа, он знал лишь то, что ему легче, когда Драко вот так смотрит на него, ругается, шипит, злится, а взгляд у него тёплый-тёплый. Малфой всматривался в его глаза, а Гарри в ответ смотрел на него, желая чего-то фантомного, не оформившегося. Это ли объёмное, но бесформенное чувство заставляло его впиваться в их связь с такой стремительностью? Мягкие, шелковистые волосы, которые Гарри так часто пропускал через пальцы, гладил за эти две недели, щекотали щеки, лезли в лицо, но Драко их игнорировал, пытаясь найти что-то одно ему известное во взгляде напротив. Гарри не знал, есть ли у него ответ, обязательно понравившийся бы Драко, но не отводил глаз, в ответ раскапывая в чужих среди десятка эмоций и тоски, то, что заставляло его держаться рядом. Ту правду, отрицаемую ими обоими. Мерлин, что они оба творят? Тонкие плечи подрагивали, руки напрягались и расслаблялись, сжимая предплечья Гарри. Драко внезапно шумно выдохнул, закрывая глаза и опуская плечи. Гарри сравнил это с видом поражения, потому что в следующую секунду Драко наклонился к нему и слабо, совсем невесомо коснулся его губ. Гарри задержал дыхание, но не отстранился. Драко поднял руки и обхватил его щёки ладонями, сильнее прижимаясь к нему, и когда Гарри спустя долгие десять секунд неуверенно приоткрыл губы, Драко тихо простонал ему в поцелуй, прежде чем скользнуть кончиком языка по нижней губе, сомневаясь, может ли сделать что-то большее, но тут Гарри склонил голову к плечу и выдохнул горячий воздух. Драко сквозь ресницы смотрел на Гарри, а он, в свою очередь, разглядывал поразительно близкого Малфоя. Несмотря на поцелуй, ставший более жадным, Гарри чувствовал, что Драко сдерживается. Он обнимает его лицо тёплыми ладонями, целует упоительно, душераздирающе приятно, и у Поттера нет ни одной здравой мысли в голове, чтобы понять, что значит всё происходящее. Драко не двигается, не пытается залезть под его одежду, опуститься поцелуями к шее, он сосредоточенно целует его губы, которые тихо начинает покалывать, но Гарри вдруг раскрывается навстречу поцелую сильнее, и слышит новый стон, грудной, жалобный, сильный, и сжимает плечи Драко руками, сталкиваясь с его языком, влажным и горячим, и это кажется поразительным. Драко Малфой для всех холодный и отстранённый, как-то Гарри слышал от кого-то, что у Малфоя, наверное, даже рот холодный и целоваться с ним скучно и неприятно, но сейчас Гарри полностью уверяется, что Драко может быть разгорячённым, жадным и страстным, страстным настолько, что кислород кончается в легких, а отстраниться кажется преступлением. Гарри уверяет себя, что не в силах контролировать эту волну, сбившую его с ног, накрывшую с головой и заставляющую так рьяно держаться за Драко, словно боясь потеряться, утонуть во всём этом. Утонуть в том, что даёт ему Малфой. Драко никогда не был похож на того, кто может бескорыстно отдавать, не требуя ничего взамен, но сейчас он делает именно это. Отдаёт, отдаёт, отдаёт всё, что имеет, свои чувства, любовь, ласку, тепло, и не требует от Гарри ничего из этого взамен, зная, что, как бы не хотел, Гарри не сможет дать ему и крупицу того, что плескается в нём. Нечестно, несправедливо, и Гарри злится на это, обнимает за шею, закрывает глаза и пытается дать то, что сам ещё не осознал. Губы перестают так сильно напирать, и Гарри с удивлением понимает, что они улыбаются. Драко улыбается. —Как я мог забыть, — их губы касаются друг друга с каждым словом. — Как же я мог забыть, что не имею сил тебе сопротивляться. Гарри снова не знает, что ответить, а Драко ловит его взгляд и смотрит, смотрит, смотрит, и так откровенно наслаждается, что Гарри начинает ломать чувство вины и что-то ещё, сильное, невыносимо тоскливое. Драко опускает голову и смотрит на то, как их пальцы переплетаются. Гарри понимает, что безжалостно покраснел. Он делал так, пока Драко лежал тут без возможности оттолкнуть его. Он нагло пользовался этим. Он ужасен. Он испытывает чувства Драко, не собираясь отвечать на них. Но почему же тогда так сильно не хочется, чтобы Драко отпускал его руку? Почему хочется повторить этот безумный, мокрый и прекрасный поцелуй? Гарри ищет оправдания в том, что переволновался. Он искал любых подтверждений, что Драко в порядке, и он получил их. Нет больше нужды в этой близости, но и отстраниться он не может прямо сейчас. —Прости меня, — вырывается непроизвольно, неосознанно, но так искренне и болезненно. Драко облизывает губы и снова тихо улыбается, а Гарри чувствует, как тонкие пальцы гладят его ладонь. —Ты жесток, Гарри, — говорит он, почти шепчет, и Гарри может лишь поджать губы в немом согласии. Он просто отвратителен. — Но виноват в этом не только ты. Большая часть вины лежит на мне. Не нужно было верить твоим словам, сказанным на эмоциях. Поддаваться своим желаниям. — Драко выпускает его руку из своей, и Гарри хочется заскулить от потери тепла. Драко откидывается на кровать. — Я рад, что ты не пострадал. Гарри нечего возразить. Нечего добавить. Он опустошен и потрясен. В палату внезапно врывается взъерошенная, растерянная и уставшая Джиневра. Драко стискивает руками постель, почти разрывая простыни пальцами. Гарри бросает на него разочарованный, виноватый взгляд и поднимается, а Джинни тут же бросается к нему, обхватывает его шею руками и утыкается в плечо, крепко обнимая. —Я так переживала... — шепчет она, а Драко кусает губы, пока Гарри утешающе гладит девушку по спине. — Как хорошо, что ты в порядке... — Она слегка отстраняется, лихорадочно осматривает Гарри и поворачивается к Драко. — Спасибо, — благодарит она неуверенно, пытаясь смотреть на Драко прямо, но невольно отводит подозрительно влажные глаза. — Спасибо тебе, Малфой. Джинни снова обнимает Гарри, а Драко от удивления поднимает брови. Гарри гладит Джин по волосам и поднимает на Малфоя смешанный взгляд. Драко одними глазами говорит «как я и думал», и Гарри стыдливо опускает голову и отворачивается. О чём он думал? Что на него нашло? Зачем он допустил всё это? И почему ему не были противны эти несколько минут страстных поцелуев с Малфоем? Как он может обнимать Джинни после того, как целовался с Драко? Что он, черт возьми, творит?