Утопия

По неизвестной причине, едва они оказались у огромного мрачного здания, от которого за несколько миль разило тёмной магией, Малфой почувствовал опасность. Чувство было похоже на то, которое окутывало его рядом с Воландемортом. Неизбежная гибель. Поддавшись порыву, Драко повернулся на тихий голос Поттера, раздающего указания, и очутился за его спиной. Трое авроров зашли за здание, чтобы установить барьер. Малфой встал плечом к плечу с Гарри. —Ты чувствуешь? — спросил он настороженно, не зная, как объяснить накрывший его страх. Гарри посмотрел на него через плечо, улыбка на его лице погасла, сейчас он был серьёзен и сосредоточен. —Да, — кивнул он, и Малфой невольно сжал свою палочку крепче, даже не заметив, когда выхватил её. — Держись рядом со мной, не вступай в бой без надобности, избегай столкновений, твоя работа не сражение, помни. Драко мог бы возмутиться, но взгляд Гарри отбил любое желание сопротивляться. Он откровенно волновался за него, и понятное дело, ведь они идут в стан врага и неизвестно, что их ждёт, но для Драко даже это было лучиком в непроглядной тьме. Когда в небе замерцала магия и закрылся антиаппарационный купол, Гарри тронул его за плечо и пошёл к другим аврорам. Операция началась. Драко всем телом ощущал давление, тяжелое, заставляющее собственную магию раздраженно плескаться в теле, желая выплеснуться через заклинание и защитить своего хозяина. Всё, что он видел — спина Поттера, и это было тем единственным, что успокаивало его в этом бесконечном тёмном коридоре, где даже стены трогать было почти смертельно опасно. Они напитались тёмной магией и почти готовы были сами атаковать случайно дотронувшегося до них мага. Поттер шёл вперёд, самым первым, и Драко неотрывно смотрел на него, боясь потерять. Не потому, что он боялся за свою жизнь, а потому что тревога в сердце за Гарри продолжала безжалостно расти, стуча кровью в ушах. Он не мог толком сосредоточиться, но помогал избегать проклятий и ловушек, потому что его заданием было обезвредить ловушки, а личной целью не дать Гарри пострадать. Кажется, его особенное отношение к Поттеру поняли и другие авроры, которые сначала враждебно настроились к нему, словно хотели убить в этом огромном здании, а потом свалить на то, что он погиб при нападении врагов. Сейчас они занимались своим заданием, а Драко не сводил напряженного взгляда с макушки Гарри. Раз, два, три, замерли. Авроры разделились на две группы, засада у здания была готова помочь им в любой момент. Они остановились через, казалось, час, перед тёмной деревянной дверью, навевающий неприятные ассоциации и излучающей самый сильный источник магии, скрывающей за собой. Поистине логово тёмных магов, подражающий Пожирателям и поклоняющихся давно ушедшему Тёмному лорду, если судить по тому, как они любили пытки и убивать своих же, бросая их тела почти под носом у Аврората, будто издеваясь: «Смотрите, мы можем подкинуть вам труп, а вы даже ничего не поймёте». Поттер, перед тем, как отдать приказ, повернулся к Драко, одними губами прошептав: «будь осторожен, держись рядом со мной». На какую-то долю секунды, перед тем, как Поттер отвернулся обратно, он увидел в его глазах их общую мысль. Гарри был уверен, что защитит его, и было что-то такое в его глазах, что подталкивало к мысли, будто для Поттера главной целью было не обезвредить и схватить неприятеля, а именно защитить Драко от любой опасности. Малфой был убеждён, что подобное отношение читалось и у него на лице. Защитить Поттера. Он не мог контролировать что-то такое, оно просто было внутри него и почти скулило от того напряжения и ужаса, которое навевало всё происходящее ещё до того, как начался главный бой. Такие чувства и предостережение уже о многом говорили. Когда двери распахнулись, внутри обнаружилось до двадцати магов в чёрных плащах и масках. На мгновение Малфой ощутил знакомое чувство паники, но потом ему стало не до собственных чувств. Всё смешалось, крики, вспышки заклинаний, взорванная бомбардой стена и летящие осколки, бросившиеся врассыпную маги, но, понявшие, что бежать некуда, вступившие в ожесточенный бой с аврорами. Никто не скупился на Непростительные, и Драко знал это чувство, запах, витающий в воздухе, боль от Круцио, страх перед летящей в лицо зелёной молнии. Поттер в одиночку обезвредил и вырубил четырёх магов, другие авроры окружили и ловко обезоружили и связали ещё восьмерых, и, казалось, оставшимся магам некуда деться, лишь сдаться. Драко и правда держался рядом с Поттером, но не совсем с целью спрятаться, он отражал проклятия, брошенные в спину, а Гарри, понявший это, явно бы разразился причитаниями, что Малфой его не слушает, но был слишком занят сражением. Ослепляющая вспышка белого света пронеслась прямо у лица Драко, и он почувствовал, как паника закипела, достигла пика. Он вскинул голову за секунду до того, как потолок пошёл широкими длинными трещинами. —Поттер! — его взволнованный голос потонул в звуке крушения, а потом он ощутил, как сильные руки хватают его за пояс и прижимают к себе. Гарри вскинул руку и взорвал летящие на них осколки, так же сделали другие авроры, либо же выставили щиты, об которые осколки и бетон разбились и разлетелись, не причинив вреда. Неприятель, воспользовавшись замешательством, атаковал с новой силой в спину. В воздухе стояла пыль, ничего не было видно, Драко заозирался по сторонам. Поттер выпустил его из рук так же быстро, как притянул к себе, и тут же потерялся в клубах пыли, разъедающей глаза. Малфой быстро определил, что это не простая пыль и бросил несколько заклинаний, которые уменьшили концентрацию ядовитого бесцветного газа, а потом вскинулся и тут же увернулся от летящего прямо в грудь Круцио. Не удачно ступив, он едва не споткнулся, а потом резко вытянул руку, сохраняя равновесие и бросил связывающее на мага, прятавшегося за бетонной кучей. Маг, прежде чем упасть, резко посмотрел наверх, и Драко почувствовал, как неприятно скучивает все внутренности. Усиленные вспышки проклятий посыпались с обеих сторон внезапно, словно в доме внезапно появилось ещё, как минимум, столько же человек, сколько они успели обезвредить. Драко взмахнул палочкой и отразил проклятие, летящее прямо в него, а потом разглядел в разгроме спину Поттера, который сражался с тремя магами. Он побеждал, и это должно было успокоить бесов в груди Малфоя, но ничего не прекращалось. Он вновь наложил щит, а потом выбил у мага, пытающегося убить его, палочку и бросил в него парализующее заклятие. Пыль начала оседать, и Драко, отбиваясь от проклятий и выбивая палочки у врагов, смог разглядеть, что сверху, через дыру в потолке на их сражение смотрели ещё пятеро магов в черных, как смоль, масках без глаз. Они прятались в тени, ожидая нужного момента, их нельзя было разглядеть, если не присмотреться внимательно, но ни у кого из авроров не было такой возможности, когда враг внезапно стал биться в два раза усерднее. Когда неприятели направили палочки в одну точку, Малфой точно знал, кто попадёт под удар. Он мог позвать его, но увернуться сразу от атаки с трех сторон — дело невероятное, не хватит даже потрясающей удачи Поттера, чтобы провернуть подобное. Рядом, как назло, не было больше никого, а щит, какой силы бы Драко его не наложил, разобьётся, едва встретившись с двумя проклятиями, в которые, сомнений не было, вложили все силы. Поттер отважно сражался в одиночку, и Драко почувствовал тоску от того, как не обособленно, а именно одиноко он выглядит. Поттер всегда один, и Драко знал почему. Это ведь Поттер, кто, если не он, будет делать самые опасные и глупые поступки? После Малфой оправдает себя именно тем, что заразился этим от него. —Драко! — заметив движение справа, закричал непонимающе Гарри, а потом его лицо пронзило осознание, сменившееся ужасом, когда щит, который Драко удерживал, разлетелся вдребезги от пяти ярких вспышек, а сам он, пошатнувшись, рухнул прямо на усыпанный деревом и камнями пол. Драко Малфой, который никогда не позволял себе оказываться в смертельной опасности, вечно увиливающий от угрозы, умело уворачивающийся от попыток себя убить или ранить, смеющийся всем врагам в лицо, убеждающий Поттера, что со всем справится, сильный, уверенный и язвительный — тяжело упал на землю прямо перед его лицом, принявший на себя несколько проклятий, чтобы защитить его, Гарри. — Малфой!!! Перед глазами пронеслись воспоминания о том, как Малфой лежал в луже собственной крови, когда он пронзил его сектумсемпрой. Первый и последний раз, когда он видел его на пороге смертельной опасности. Сейчас серые глаза были плотно закрыты, а грудь почти не вздымалась. Тогда он хотел бросить в Гарри Круцио, а спустя столько лет закрыл его собой, потому что хотел спасти. Маги, осознавшие свой промах, тут же поспешили исчезнуть, но тут пол под ними тоже взорвался от мощной бомбарды, брошенной Поттером. На взрыв тут же ворвались те, кто ожидал в засаде. Волшебники попадали со второго этажа, где их тут же поймали авроры. Бой не утихал, но Поттер в яростном порыве сбил волной магии всех, кто был в комнате, с ног, а треть из тех, кто тут же попытался подняться из врагов, вдавил в пол магией. Когда одни авроры начали связывать обезоруженных и добивать оставшихся, другие поспешили наверх, чтобы догнать скрывающихся в спрятанном магией месте. Поттер убедился, что никто не атакует его и наложил щит, а потом упал на колени рядом с Драко и поднял его на руки, прижав к груди. Он не должен был этого делать, потому что опасность всё ещё не миновала, враги до сих пор сражались с аврорами, но ему не было дела даже тогда, когда об его щит разлетелось три проклятия, он не отводил взгляда с неестественно бледного лица Драко. На нём не было видимых повреждений, не было крови, но он едва дышал, и осознание того, что он может прекратить дышать в любую секунду, ударило столь сильно, что Гарри поднялся на ноги с ним на руках и вышиб дверь, которую завалило при взрыве. Крыша держалась на одной лишь магии, сам дом после таких взрывов продержаться долго не мог, поэтому оставшиеся Взломщики уже собирали то, что вызывало подозрения, а авроры подавляли оставшихся врагов. —Драко, даже не вздумай, слышишь? Я не прощу тебя, если ты сдашься, дыши, только дыши. Я всё сделаю, всё, что захочешь, только продержись ещё немного. Прошу, Драко, — лихорадочно шептал Гарри, боясь не успеть. — Ты ведь Малфой, а вы так просто не сдаётесь! Ты ведь ещё не заполучил меня, ты не можешь умереть! Ты обещал мне быть рядом, помнишь? Только попробуй солгать! —Мистер Поттер! Гарри обернулся к подбежавшему к нему аврору, тот держался за окровавленное плечо, но подобное ранение при их работе — пустяк. Все это понимали. Аврор опустил взгляд на бледного, едва дышащего Малфоя. Поттер сильнее прижал Драко к себе, будто от одного чужого взгляда ему станет хуже. —Его срочно нужно доставить в Мунго. Остальное на вас, скоро всё закончится. Гарри не стал дожидаться ответа, он быстро покинул здание, а потом дошел до границы барьера и, крепче сжав бессознательное тело Драко, аппарировал прямо в Мунго, где к нему тут же подбежали колдомедики и забрали Драко. Поттер не сводил глаз с бледного лица Малфоя до тех пор, пока колдомедики не захлопнули двери у него перед носом. Только после этого он осознал, что его била сильная нервная дрожь. Нужно было вернуться обратно и убедиться, что всё в порядке, но он задержался, будто ждал, что вот Драко через минуту выйдет к нему и скажет, что Поттер идиот, потому что Малфоев так легко не вывести из строя. Этого не произошло, и Гарри через силу аппарировал обратно.

***

Гермиона толкнула дверь в палату и тихо вошла. —Может, всё же отправишься домой? — взглянув на осунувшегося друга, слабо и без надежды спросила она. На белоснежной постели огромной палаты лежал Драко Малфой, и если не знать, что с ним произошло, можно было решить, что он просто решил поспать в обед. Главный колдомедик Мунго лично следил за состоянием особого во всех смыслах пациента. Гарри Поттер не успокоился, пока не поднял на уши всех. Все тёмные маги были лично допрошены им, и зрелище это было невероятно жуткое. Поттер не успокоился, пока не получил всю информацию о проклятиях, которые поразили Малфоя, а потом пока не получил от главного колдомедика утешающего «всё будет хорошо». И всё равно, пусть он и перестал бомбить кабинеты и Азкабан, он сидел сутками у постели Драко, который, судя по словам колдомедика, скоро должен был прийти в себя. Не было нужды так поступать, ему ничего не угрожало, но Гарри сидел у его постели, не отходя даже поесть. Его пытались выгнать, но легче слона сдвинуть с места в одиночку, чем выпроводить домой Гарри Поттера. —Нет, — упрямо ответил подруге Гарри. Он сложил руки на краю постели, упираясь в них подбородком и не сводя глаз с профиля Драко. Он был всё такой же бледный, и Гарри не мог прогнать из сердца страх за его жизнь даже после всех ста пятидесяти четырёх заявлений и уверений, что всё с ним будет хорошо. —Это никуда не годится, Гарри, — аккуратно возмутилась Гермиона. — Право слово, давай я с ним посижу, а ты хотя бы на часик отправься домой. —Нет. Насупившись, Гермиона хотела было заново начать его уговаривать в который раз, но тут же обмерла, увидев, как друг ласково поглаживает тыльную сторону ладони Драко. В этом жесте не было бы ничего странного, если бы только Гарри не делал это так, словно... словно... Гермиона так же тихо, как пришла, покинула палату. —Они все говорят, что я слишком переживаю, — признался шепотом Гарри, слегка приподняв голову, чтобы рассмотреть лицо Драко, будто не видел его. — Я так не думаю. Ты, наверное, тоже скажешь, что я зря развёл панику, но... — он запнулся. — Когда ты упал у меня на глазах, когда я вернулся, а мне сказали, что не уверены, как тебе помочь, я чувствовал, как мир рушится. — Гарри опустил голову и нежно взял руку Драко в свои ладони. — Я много лет не чувствовал такого опустошающего страха и ужаса. — Гарри мягко гладил прохладную руку. — Знаешь, после того, как все авроры поняли, что произошло, они резко перестали плохо о тебе отзываться. Возможно, дело ещё в том, что я чуть не избил одного парня из-за того, что он назвал тебя... не важно. — Гарри прижался лбом к руке Драко, его голос задрожал: — Я ведь просил тебя не вступать в бой. Не нарываться. Зачем ты меня закрыл? Я ведь везучий, что со мной стало бы? Я от Авады не умер, не смогли бы они ничего мне сделать. Гарри хотел, чтобы Драко сжал его руку в ответ и вновь произнёс своим недовольным голосом «я ведь просил не делать так, Поттер» или «хватит распускать сопли, всё же хорошо», но он знал, что по-настоящему Драко бы сказал лишь «я счастлив, что ты цел, остальное не важно». Для Гарри было важно. Важнее него он больше не знал ничего. Малейшая обида или злость за то, что Драко делал в последнее время разлетелась в пух и прах, Гарри был готов терпеть, что угодно, дать ему столько времени, сколько только он потребует, но лишь бы он открыл, наконец, свои глаза, не лежал безжизненной фарфоровой красивой куклой, а открыл глаза и насмешливо ему улыбнулся, назвал идиотом и потрепал бы по волосам, либо же вырвал ладонь из его рук, потому что «я тебя люблю, забыл?». —Открой глаза, Драко, — жалобно попросил Гарри, выпрямляясь и заглядывая ему в лицо. Мало кто бы поверил, что тот Поттер, который допрашивал заключённых под стражу магов и тот, который вот так умоляет очнуться Драко Малфоя, один и тот же человек. — Я позволю поцеловать себя. Хоть десять раз, только очнись, ну же. Хватит лежать, ты лежишь уже пять дней. Ну пожалуйста... Гарри снова уткнулся лбом в постель, словно растеряв все силы. Рон уверял его, что Хорьки живучие и ничего с ним не станется, Гермиона приводила десятки фактов и аргументов, почему от того, что Гарри сидит с ним сутками напролёт, лишь хуже для обоих, а главный колдомедик хлопал его по плечу и успокаивал, обещая, что скоро он проснётся, только вот никто не уточнял как «скоро». Для колдомедика может и месяц быть «скоро», а для Поттера пять дней это уже вечность. Пять дней они не были в разлуке даже после признания Драко. И плевать на это признание, Гарри не хотел его отпускать от себя впредь ни на шаг. Просто потому что ему было страшно без него. Что, если опять случится подобное? Он даже думал над тем, чтобы запретить Драко работать. Разумеется, Малфой бы послал его далеко и надолго с такими запретами, но желание было. Вытянув руку, Гарри заправил прядь волос за ухо, погладил кончиками пальцев по виску и погладил по макушке. Драко иногда ему так делал. До того, как признался. Он осторожно опустил руку на мерно вздымающуюся грудь. Всего несколько дней назад он с отчаянием считал удары его сердца, боясь, что они могут замереть навсегда. Магическое ядро Драко сильно пострадало, проклятия были направлены на его полное уничтожение, но от того, что два проклятия рассеялись об щит, получилось лишь сильно ранить, но не уничтожить. Изначальной целью был Гарри, и никто не знал, что случилось бы, получи он такой удар. Драко лежал бледный, холодный, непривычно тихий. Гарри погладил его по груди и постучал пальцем по косточке ключицы, будто от раздражения на столь наглое отношение к себе, Драко очнется и хлопнет его по руке. Но он не открыл глаза. На следующий день Гермиона пришла с Роном как раз, когда Гарри спал, уложив голову на край постели. —Он совсем себя не жалеет, — забормотала она обеспокоенно. — Исхудал, посерел. Ну что за глупое упрямство? — Гермиона слабо потрепала Гарри по плечу. — Гарри, мы принесли тебе поесть. Как ты? Не было смысла спрашивать, просыпался ли Драко — по лицу Гарри можно было всё понять. —Спасибо, — Гарри принял два контейнера с едой, и снова устремил взгляд на лицо Драко, тяжело вздохнув. — Доброе утро, Драко. Гермиона беспомощно посмотрела на Рона. —Дружище, сходи умойся хотя бы. Малфой будет беситься, если тебя таким увидит. Гарри сонно усмехнулся и поставил контейнеры на прикроватную тумбочку. —Только на пять минут. Если он очнётся, сразу позовите. Слышали? Получив достаточно уверений, он неуверенно, всё время оборачиваясь, покинул палату. Гермиона села на его место и сложила руки на коленях. —Малфой, когда ты придёшь в себя, прости, конечно, но я тебя обниму. А потом, возможно, ударю. Лицо Драко осталось всё таким же расслабленным и бледным. Рон чувствовал себя не комфортно от того, что видел Малфоя в таком виде. Ещё более не комфортно чувствовали себя все, кто видел и Малфоя и Гарри вместе вот таких — один без сознания, а другой такой осунувшийся, что взглянуть страшно. —Ничего не изменилось? — Гарри вернулся буквально через три минуты. Он посмотрел на Драко и вздохнул. — Гермиона, что говорит колдомедик? —Он скоро... —Я это уже слышал. Уточни, что значит «скоро». Иначе я лично пойду узнавать, а это никому не понравится. У Гарри заметно сдавали нервы от вечного стресса, плохого сна, питания и вечного ожидания. Он никогда не отличался хорошим терпением, а когда дело дошло до здоровья и жизни Драко, кажется, совсем взорвался. —Хорошо, сейчас узнаю, — не собираясь препираться, покорно согласилась Гермиона и вышла из палаты. —Друг, наши и по две недели валялись на больничных койках, — осторожно заметил Рон. Гарри поднял на него потемневший взгляд. —Знаю. Но это ничем мне не помогает, — отчеканил он холодно и сел на край постели. — Я знаю, что веду себя, как непослушный ребёнок, но не могу заставить себя остановиться. Я боюсь за него, Рон. Он ведь меня собой закрыл. Как я могу иначе? — Гарри вновь посмотрел на Рона, и тот тактично отвёл взгляд, заметив подозрительно влажные глаза. Гарри закрыл глаза и стал привычно гладить Драко по руке, а потом остановил руку и слегка переплел свои пальцы и его. Рон наблюдал за этим со стороны хмурым взглядом. —Скоро вернётся Джинни. —М-м, — безразлично отозвался Гарри, даже не слушая, продолжая перебирать тонкие пальцы Драко своими. Они просидели в полной тишине до тех пор, пока не вернулась Гермиона. Гарри нетерпеливо вскинул голову. —Никто не может ставить определенные рамки, но... — она с сочувствием посмотрела на Гарри. — Возможно, ему понадобится ещё неделя. Воцарилась напряженная тишина. Гарри прикрыл глаза и сжал руку Драко в своей ладони. Он словно не мог успокоиться, если не чувствовал пульса, тепла его кожи, подтверждающего, что он жив, что точно очнётся. —Понятно, — утомлённо кивнул он. Гермиона уже собралась что-то сказать, как Гарри её опередил: — Значит, я буду с ним ещё неделю. Гермиона, сообщи об этом Кингсли. —Гарри, — возмущенно выдохнула Гермиона. —Он пострадал из-за меня. Я не уйду, пока не узнаю, что он полностью здоров, — тоном, не терпящим возражений, заявил Гарри. —Ты совсем себя вымотал, — сжав кулаки, недовольно прошипела Гермиона и торопливо покинула палату. Гарри хотел было извиниться, но она уже ушла. —Я схожу за ней, не переживай, — махнул рукой Рон и тоже ушёл. —Теперь мы можем посоперничать, кто из нас больше всего бесит окружающих его людей, — повернувшись к Драко, слабо улыбнулся Гарри. — Я превысил свой лимит уже четыре дня назад. Скоро побью твой рекорд. Гарри приподнялся и прошёлся по палате, чтобы немного размять мышцы. Выглянул в окно, похрустел позвонками, последил за Драко со стороны и снова присел рядом на постель. Он наблюдал за его ресницами. Они совсем еле уловимо двигались, словно Драко скоро проснётся. Неделя... Неделя, так неделя. Присев на стул, Гарри ел то, что принесла Гермиона, когда та вернулась вместе с Роном. Она остановилась напротив него, уперев руки в бока. —Поскольку ты тут уже буквально поселился, я уговорила главного колдомедика поставить тут постель для тебя, — заявила она. — Тебе нужно нормально спать. Твой Малфой будет рядом. Так ты согласен? Гарри убрал еду, поднялся и, подойдя к подруге, крепко её обнял за плечи. Гермиона вздохнула и обняла его в ответ. —Ты лучшая. Спасибо. И за то, что терпишь, тоже. И ты, Рон. —Гарри, я всё расскажу Малфою, когда он придёт в себя. Так и знай. Гарри тихо рассмеялся, отстранившись. —Можно без подробностей? Он просто... — пробормотал Гарри, взглянув на лицо Драко, — только когда он полностью восстановится. Спустя три дня, ночью, Гарри проснулся от странных звуков. Он тут же вскочил и подлетел к постели Драко, который беспокойно бормотал что-то во сне. —Драко, я тут, — позвал мягко Гарри, кладя руку ему на тёплую щеку. — Всё хорошо. Слышишь? Малфой стал идти на поправку, и это стало очень заметно по тому, как изменился цвет его лица, он даже иногда стал двигать пальцами и губами во сне. Почувствовав прикосновение, Драко прильнул к руке и снова что-то пробормотал. Гарри сел на край постели и стал заботливо гладить его по волосам второй рукой, пытаясь успокоить. Он гладил его, смотря на то, как дрожат его ресницы, глубоко внутри надеясь, что вот сейчас он и проснётся. —Мхм, — буркнул Драко, его пальцы слегка напряглись, и Гарри тут же взял его руку в свои ладони. Тонкие пальцы слабо вцепились в ладонь Гарри. — ...ар... Гарри нахмурился и слегка склонился над Драко, но тот вдруг успокоился и расслабился. Гарри рассеяно продолжал гладить его по руке, почему-то сильно потрясённый тем, что Драко, кажется, прошептал его имя. Утром того же дня Гарри сидел на своей постели, подперев подбородок, он смотрел на стену. Только сейчас он полностью осознал, что Малфой и вправду его любит. Почему-то всё это время Гарри думал, что всё не настолько серьёзно, а потому вёл себя хуже некуда, так эгоистично, словно ему было всё равно на чувства Драко. Но это было не так, он просто искренне не смог в полной мере оценить весь масштаб катастрофы, пусть и думал, что всё понял ещё в тот день, когда Драко его поцеловал. Всё же он думал, что его чувства не настолько крепкие. Малфой шепчет его имя во сне. Успокаивается, когда он зовёт его. Мог ли Гарри сниться ему? Драко больше не находился под заклинанием, а значит, видел сны. Поэтому стал двигаться и бормотать что-то. Драко слегка повернул голову, и у Гарри замерло сердце, когда он подумал, что он проснулся. Но его веки всё так же были закрыты. Выдохнув, Гарри схватился за сердце. И чего это он так распереживался? Жил же он со знанием того, что Драко его любит. Возможно, он больше думал о том, что Драко его хочет, и это пугало на самом деле меньше, чем то, что Драко его и правда любит. Потому что желание унять возможно, а вот затушить уже появившиеся чувства... Он ведь просил его уйти. И закрыл собой. Не из-за чего-то вроде долга, а именно потому, что не мог бы вынести, если бы... с Гарри что-то случилось. —Малфой, из-за тебя у меня однажды взорвётся мозг, — запустив руку в волосы, шикнул Гарри. «Так не думай, я же говорил, что тебе вредно». Именно это ответил бы ему Драко, если бы проснулся сейчас. Гарри погладил его по щеке, не понимая ни на грамм, что ему следует делать со всем этим. Что он сам к нему чувствует? Если рассуждать откровенно? Ему плохо без него, но лишь потому, что они долгое время были близкими друзьями... а что, если... Дверь открылась и в палату, к большому удивлению Гарри, заглянул Забини. —Я думал, что это шутка такая, — тихо сказал он, проходя внутрь, не сводя глаз с Драко. — Гарри Поттер сидит у постели Драко Малфоя уже практически вторую неделю. Поттер, ты знаешь, что выглядишь так, будто любимого из комы ждёшь? Гарри вздрогнул и бросил на Забини яростный взгляд, а потом понял, что всё ещё гладит Драко по щеке и резко убрал руку. Блейз усмехнулся и сел на стул рядом с постелью Малфоя. —Не ожидал увидеть тут тебя. —Я его друг, — нахмурился Блейз. — Но был в отъезде, поэтому не знал, что произошло. Как он? —Уже лучше. Должен прийти в себя на днях, — не особо доброжелательно ответил Гарри, отвернувшись к окну. Забини вдруг положил руку на запястье Драко, и Гарри, заметив движение, резко развернулся обратно, помрачнев. —Ты долго будешь заставлять его страдать? — неожиданно спросил Блейз с тихой агрессией в голосе. Он поднял голову и посмотрел прямо в глаза Гарри. —О чём... —Он тебя любит. Не притворяйся, что не понимаешь, о чём речь. Когда он придёт в себя, что ты ему скажешь на рассказы других о том, как Великий Гарри Поттер сидел у его постели всё время, пока он не открыл свои прекрасные глаза? Как, думаешь, будет это выглядеть? —Забини, это тебя не касается, — огрызнулся Поттер, начиная злиться. Забини всё так же не убирал руки, и Гарри чувствовал острое желание откинуть его ладонь. Но если Блейзу нельзя было касаться Драко, тогда почему Гарри считал, что мог это делать? Из-за чувств Драко? В его случае это должно было быть ограничителем. —Не касается, — согласился Блейз, пожав плечами и скользнув рукой выше. Гарри недовольно поджал губы, следя за этим жестом ещё более яростным взглядом. — Но никто не мешает мне в это вмешиваться. —Мне врезать тебе? — серьёзно спросил Гарри, начиная раздражаться от того, что Забини так нагло лапал Драко. —За моё вмешательство? — Забини усмехнулся и положил руку на плечо Драко. — Или за это? —Забини, — предупреждающе прошипел Гарри. Блейз посмотрел на него и громко рассмеялся, убирая, наконец, руку. Уперевшись в колени, он поднялся и махнул рукой. —Удачно вам поиграть в двух идиотов, — вздохнул Забини, поднявшись. — Выздоравливай, Дракон, тебя тут ждёт один Герой. Перед тем, как уйти, Блейз замер и позвал Гарри. —Что ещё? —Учти, Поттер, что если ты упустишь свой шанс, я заберу Драко себе. Он ушёл, оставив растерянного Гарри наедине со своими мыслями и спящим Драко. Поттер зарычал сквозь зубы оскорбления в сторону противного слизеринца, а потом взглянул на Драко и слегка успокоился. Почему он вообще разозлился? Подавив желание стереть чужие прикосновения с кожи Драко, Гарри лёг на свою кровать и зажмурился. В этом не было никакого смысла. Откуда такая ярость? Он не хотел разбираться в этом, поэтому просто выбросил мысли из головы.