***
Неуклюжая тыкушка, не размыкая глаз, поднимается, чтобы улечься на мамину подушку. Кто это? Мальчик или девочка? Сакура не может понять: ребёнок маленький. В таком возрасте детей обычно различают только по цвету одежды, потому что мальчики бывают слишком милыми, а девочки с короткими, ещё неотросшими волосюшками слишком похожи на мальчиков; а сейчас этот нелепый карапуз лежит между ней и Саске в трусах. Она начинает смеяться. Они такие милые: Саске, спящий на другом конце кровати со скрещенными на груди руками, и этот тоддлер* уткнувшийся ей в щёку и мирно посапывающий. Сакура называет их своими кабачками и просыпается от резкого звонка в дверь. «Кого ещё принесло в такую рань?» — она сонная, запахивая на ходу халат, побрела к двери. — Распишитесь здесь, вам доставка, — отрапортовал курьер после того, как дверь открылась. Сакура, не поздоровавшись, в недоумении поставила автограф в протянутом планшете и также на автомате забрала букет. Курьер тут же ретировался, словно его и не было, оставив её обдумывать произошедшее в одиночестве. «Боги, это букет. Открытка хоть есть?» — она ещё не до конца отошла ото сна, а здесь очередное потрясение. Покрутив в руках букет и оценив его масштабы, Сакура узрела наконец записку, торчащую среду цветов. «С праздником! Я не забыл! Встретимся в воскресенье в 12? С.» — значилось в открытке. «Как всегда коротко, лаконично и по делу. Хирург. Отсекает лишнее, — она усмехнулась, но была действительно рада этому знаку внимания и тому, что бесконечные дежурства Саске вот-вот закончатся, и они смогут наконец увидеться. — А ответ мне как, голубем отправлять?» — бредовые мысли не оставляли Сакуру, она добралась до спальни, нашла у кровати телефон и написала ему сообщение: «Конечно встретимся. Спасибо за цветы. Они бесподобны». «Утреннее происшествие задало тон всему сегодняшнему дню. Думаю, его нужно сделать просто прекрасным!» — написала Сакура в своём дневнике после того, как обрезала и поставила розы в вазу. Закрыв свой блокнот, она задержалась взглядом на тёмно-красных бутонах. Эти цветы напоминали её саму: кроваво-красные, как сама кипящая кровь; с нежными лепестками и вынужденные защищаться шипами от внешнего мира. «Он угадал… Или настолько хорошо меня знает? Неужели в этот раз всё будет по-другому?» — думала она, глядя на букет. Внезапно задумчивую тишину разорвал телефон: «Я прилетела, встретишь меня?» — на экране высветилось уведомление от Ино. Сложно сказать, хотела ли сейчас Сакура видеть свою подругу. Когда та уехала, бросив её со своими проблемами в одиночку, Сакуре казалось, что у неё отняли воздух. Они настолько привыкли находиться в обществе друг друга, что Сакура не могла даже представить себе, что они расстанутся. С первого курса университета они жили вместе, делились самым сокровенным, веселились, грустили, пили, ругались, мирились, но были вместе. А потом в один момент Ино уехала. Сакура жила какое-то время на автопилоте: дом-работа-дом; ни с кем не общалась — не хотела никого больше впускать так близко, чтобы потом не было больно. А потом Рок Ли и Тен-Тен вернули её в колею через столько заботы и выпитого кофе. А теперь она возвращается как ни в чём не бывало и просит о встрече. «Ты оставила столицу? Что такого важного произошло здесь?» — Сакура писала это и чувствовала себя сухарём, но обида никуда не делась. «Соскучилась по старой подруге и прилетела вправить ей мозги» — отвечать на это сообщение совсем не хотелось, Сакуре хватало давления мамы и собственной неуверенности в том, что новые отношения с Саске приведут к чему-то хорошему, выслушивать что-то подобное ещё и от неё совершенно не хотелось. Сакура выдохнула и быстро, чтобы не передумать в процессе, написала: «Знаешь, дорогая, у меня были планы. Ты немного не вписываешься в мой график. Напиши кому-то, кто спокойно относится к таким колкостям в свой адрес» — отправить→•••→заблокировать. Недолго думая, она написала в свой дневник: «Так свободно стало на душе. Порой нужно чистить своё окружение от людей, которые тянут на дно, от тех, кто не поддерживает, а только высасывает из тебя энергию, от тех кто не нуждается в тебе и не принимает твой выбор» — поставив жирную точку, она захлопнула блокнот.***
— Есть мысли о том, где ты будешь в следующем году? — они шли после очередной репетиции к нему. — В каком смысле? — она не очень поняла вопроса. — Я подумал, а что, если мы будем жить вместе? Ты же практически не появляешься у себя. Сакура не знала, что сказать. Они были не то в отношениях, не то просто очень «близкими друзьями», а здесь такое предложение, чтобы вместе жить?***
Сакура идёт по тёмному коридору в надежде услышать привычные звуки фортепиано. Что-то неразборчивое и до боли в груди мелодичное звучит в другом его конце, где из-под двери в тонкий просвет просачивается свет. «Он здесь», — проносится у неё в голове, прежде чем она успевает понять, что тянет ручку двери. Она так и не придумала причину, по которой оказалась здесь в такое позднее время. — Привет, — начала она и тут же осеклась: Саске был не один. Рядом с ним на стуле сидела какая-то брюнетка; они прервали разговор, как только Сакура вошла в студию. — Привет, ты что-то хотела? — этот вопрос загудел где-то в висках. — Есть сигарета? — она не нашла, что ответить, поэтому выпалила первое, что пришло на ум, а учитывая, что она не курила, это был крайне неожиданный вопрос. — Нет, но я могу дать тебе денег, сходишь в магазин? — он невинными глазами смотрел на оторопевшую девушку. — Не надо, — она выскочила из кабинета, хлопнув дверью. «Интересно, сколько ещё девушек он приводил сюда? Кто вообще эта несчастная? И почему я задала такой глупый вопрос?» — вихрь мыслей крутился в голове девушки, пока она бежала подальше отсюда, чтобы никто не видел этих мокрых щёк. Сакура часто наблюдала за тем, как он играет. С того самого дня, когда Наруто их познакомил, они провели много вечеров в компании друг друга, музыки и королевского инструмента. Она смотрела на его неподвижную спину, склонившуюся над клавишами голову, и пальцы, немного топорные, но такие усердные, высекавшие из дерева фортепиано какие-то нереальные импровизации. От него неизменно пахло глаженной одеждой и цитрусами с флёром табака. И она не могла удержаться, чтобы не подойти и не обнять его со спины, не прижаться к этим худым лопаткам щекой, чтобы не вдохнуть этот кисло-сладко-терпкий запах, пропитавший всё вокруг и его кожу. Она делала это столько раз. А он не прекращал играть. И она молча стояла сзади, прижавшись к нему телом, так жаждущим тепла, в самом непошлом смысле этого слова. А сейчас рядом с ним сидела другая. Это было похоже на предательство. Конечно, Сакура поделилась этим с подругами. Тен-Тен окрестила брюнетку «синей шапочкой» за странный головной убор и говорила подруге о том, что никто не может сравниться с ней, тем более эта мышь в шапке. Но Сакура так долго находилась в подвешенном состоянии, так долго не знала, что значит для дорогого мужчины, что её былая уверенность просто сбежала, не оставив даже прощальную записку. Потом спустя время, она узнает, что эту девушку обесчестил и бросил Шикамару, а Саске выступил в этой ситуации жилеткой для девичьих слёз, но сейчас она заходит в магазин, берёт пачку сигарет, такую же, как курит он, выходит на улицу и затягивается. С непривычки дым обжигает горло, Сакура закашливается, но равномерный выдох после успокаивает и становится легче. В голове немного туманно, но навязчивые мысли отступают и дрожь в руках проходит. Выходит, прокурила Сакура свой голос?***
— Это было бы здорово, — она в смятении, но трепещет внутри. Это завтракать вместе, вместе ходить на учёбу, не прятаться от хозяйки и засыпать в объятьях под утро. Этого так и не случилось. Она ушла, а он начал встречаться с другой, вроде с той самой «синей шапочкой».***
— Здравствуйте! А Саске сегодня в студии? — Сакура заглянула в окошко к вахтёру. — Сакура! Привет! — Шикамару окликнул подругу. — Если ищешь Саске, то он уже ушёл со своей девушкой домой. — С девушкой? — где-то внутри больно кольнуло, хотя после того мая прошло уже где-то полгода. — Да, он теперь с Гурэн, они встречаются. — Вот как? — она сказала это сама себе. — Передайте, пожалуйста, Саске Учиха его флешку. — Что на ней? — спросил Шикамару, после того, как они отошли от окошка вахты. — Его табы с моего компьютера, попросил скинуть. Он много писал в тот период.***
«Вот оно что. Встречаются. Мы были вместе полгода, но я даже не знала о том, кто я для него. Выходит, не достойна? Не достаточно хороша? Что было не так во мне?» — строчки в блокноте перемешивались с солью обиды. Но такова была её действительность.***
Утром воскресенья Сакура проснулась в предвкушении. Она собралась, накрасилась, улыбнулась себе в зеркале и отправилась на встречу. — Привет! — он поцеловал её и заключил в тёплые объятья. Было похоже, что он действительно соскучился. — Куда мы едем? — Сакуру не оставляло любопытстсво. — Увидишь, — они за руку пошагали в сторону остановки. Оказавшись в городе, они отправились в парк аттракционов. — Сюда? — Сакура смотрела снизу вверх на самое высокое колесо обозрения в городе. — Не бойся, — он протянул эту «о», как когда-то на мосту. — Я? Пф! Опасность — моё второе имя! — Сакура на самом деле не боялась высоты. Она, по-видимому, ещё никогда не сталкивалась со своими страхами — не знала, чего боится. Просто это было так не привычно. Прогулки, аттракционы, свидания? У неё с Саске? — Я хочу, чтобы ты это увидела. — Ладно, — она даже немного засмущалась. Кабинка колеса обозрения медленно поднималась над пасмурным городом и перед ними открывался шикарный вид: парки вперемешку с домами, дороги с трамвайными путями, люди, спешащие по своим делам и угрюмые от продроглой сырости, а они здесь, рядом, держатся за руки и никуда не спешат, смотрят на это всё с высоты птичьего полёта. Тогда Сакура подумала о том, что вот это состояние спокойствия, наслаждения моментом — это то, что она хотела бы испытывать всю жизнь. Ощущение целостности чувств и мыслей, эта тишина между ними, прерываемая только звуками города, тёплые пальцы между её костяшками. Она посмотрела на него из-под длинных ресниц и тихо-тихо, почти шёпотом сказала: — Спасибо, это так красиво. Потом была прогулка по центральной улице города, на которой сидят старушки с цветами и предлагают купить у них букет. Сакура стала обладательницей красивой голландской розы. Они послушали уличных музыкантов, посмотрели шоу парня, который танцевал под Джексона, пока крутил сладкую вату, и дошли до «Дома книги». — Давай зайдём? — она умоляюще посмотрела на него. — С каких пор ты так любишь читать? — С тех самых, как просиживала неделями в алкогольном магазине. Она зашла в книжный и ей в нос сразу ударил этот запах. Запах свежей типографской краски и новых страниц в тугих, ещё не переломленных переплётах. Она прошла к стеллажам с зарубежной литературой: Кафка, Голдинг, Хаксли, Виан, Ремарк — эти издания давно стоят на её полке в той её части, куда она ставила прочитанные книги. — Смотри, «Тень ветра». Ты читала? — Саске появился откуда-то между рядов с небольшой книгой в руках. — Нет, что это? — Не знаю, но мне нравится название. Прочтёшь, расскажешь, что в ней? — А сам? — Я не любитель букв, мне нужна красивая картинка. Обязательно посмотрел бы по ней фильм. — Я и смотрела, и читала «Зелёную милю», книга лучше в сто раз! — Хорошо, я посмотрю его один. Только, сдаётся мне, его ещё не сняли. Я беру? Будешь читать? — Давай узнаем, кто такой этот Сафон. Он испанец? Любопытно, — она покрутила книгу в руках и прочла описание. — Должно быть что-то интересное. Книга про книги, я бы прочла. — Тогда я на кассу, ты ещё долго? — Нет, только выберу что почитать после. «Книжный вор» или «Золотой жук»? — Я бы взял про жука, звучит интересно. — Ну это уже в другой раз, пока ты выбрал мне чтиво на ближайшие дни. Расплатившись, они отправились в кафе. — Знаешь, — начала Сакура, — у меня есть традиция: я подписываю книги: где купила, когда, что связано с этим днём. Подпишешь мне её? На память, — Сакура протянула ему книгу и вытащила из сумки ручку. — Только не смотри тогда, ешь свой салат. Он склонился над книгой и бережно стал выводить буквы левой рукой. По истечении двух минут, он вернул ей закрытую книгу. — Могу посмотреть? — Конечно, — он был напряжён, как будто даже смущался. Сакура открыла её. На форзаце филигранно были выведены буквы: «Люблю тебя, моя Сакура», а ниже стояла его размашистая подпись и дата. Сакура застыла на мгновение. Потом перечитала написанное. Потом снова. Это было его первое признание. Признание её важности, её нужности в его холодной жизни. Признание в настоящих чувствах. Она молча взяла ручку и дописала своей рукой под датой: «Один из лучших дней в моей жизни»