Портовый квартал

Кубик покатился по столу и остановился, встав на одну из вершин. — Кардиф, у твоей кости рёбра слишком сильно скруглены! — заметил Брахим. — Получается, выпали разом единица, тройка и шестёрка. Кто рассказывать будет? Рыбак, не тратя слов понапрасну, дунул на кубик, и тот лёг вверх гранью, на которую были нанесены три точки. — Фарим, это ведь ты тройку загадал? — засмеялся Кардиф. — Видно, от судьбы не уйдёшь. Начинай, мы тебя слушаем. — Про что бы такое вам рассказать? Я ведь с людьми не часто вижусь, в Верхнем квартале так и вовсе не помню, когда бывал. Всё в море да в море... — почесал в затылке рыбак. — Ну так расскажи про море, — предложил Брахим. — Да чего там рассказывать. Каждый день всё одно и то же — то рыба не ловится, то штормит, то лодка протекает, то суставы ломит от сырости... Ещё, бывает, Хальвор обсчитает, когда улов ему принесёшь, или с приятелем моим Вильямом поругаемся. — Что, вот прямо так беспросветно всё? — с сочувствием — то ли искренним, то ли показным — покачал головой Кардиф. — Ну, не так чтобы совсем уж беспросветно, нечего Аданоса гневить. Бывают и удачные дни, и люди хорошие. Эдда вот, к примеру. Уж на что добрая душа — бесплатно для всех портовых бродяг уху варит... — отозвался рыбак. — А, кстати, расскажу вам об Эдде. Чудная история с ней приключилась... — Ну-ка, ну-ка! — подбодрил его Кардиф. — Так вот, зашёл я как-то к Эдде. Принёс несколько рыбин, а она налила мне миску горячей ухи. Очень она у неё вкусная выходит, — стал рассказывать Фарим. — Я гляжу — котёл у неё новый, вдвое больше прежнего и ещё закоптиться не успел. Спрашиваю, откуда, мол, обновка? «Да будь он неладен, котёл этот!» — в сердцах отвечает Эдда... *** — Чего это ты? Гляжу, сама не своя! Добрый котёл же. Старый-то у тебя прогоревший весь был. Карл, поди, замаялся дырки в нём заклёпывать, — отставив опустевшую миску, вскинул голову Фарим и вгляделся в темнокожее лицо хозяйки. Та и в самом деле выглядела чем-то раздосадованной. — Котёл-то хороший. Только достался он мне как-то странно. А статуэтка так и вовсе как пришла, так и ушла, — грустно вздохнула Эдда. — Погоди, какая ещё статуэтка? — наморщил обветренный лоб рыбак. — Изваяние Инноса. Не больше локтя высотой. Я его вместе с котлом на рынке купила, — ответила женщина. — Ты что, наследство получила? Или сбережения всей жизни решила разом потратить? — удивился Фарим. — Некому мне наследство оставить. Да и сбережений — со шныжьи слёзы, — отмахнулась Эдда. — Тогда откуда столько денег? — продолжал любопытствовать простодушный рыбак. — В рыбе нашла. — В рыбе? Что же это за рыба такая, что в ней поместилась целая куча золота? — Нет, обычная рыба. А внутри — колечко... *** В тот день никто из рыбаков не поделился с Эддой частью своего улова. Видно, день у тружеников моря выдался неудачный. А между тем к её хижине, стоящей на краю Портового квартала, позади жилища алхимика Игнаца, с утра уже наведались несколько бродяг и чернорабочих. Они надеялись подкрепиться дармовой ухой, которую сердобольная женщина варила для всех желающих. Оставить бедняг голодными Эдда не могла, а потому, отсчитав часть своих скромных сбережений, отправилась в рыбную лавку торговца Хальвора, которая расположена по соседству. Вопреки обыкновению, хозяина на месте не оказалось. В лавке заправляла его жена Фения. — Привет, Эдда! — увидев покупательницу, обрадовалась торговка. — Как поживаешь? — Хвала Инносу, живу потихоньку, — отозвалась та. — Ты по делу или просто поболтать зашла? — По делу. Рыбы купить надо. Правда, улов у рыбаков сегодня хуже некуда, почти всё уже раскупили. Но кое-что ещё осталось. Вот, держи! — Фения выложила на прилавок пару некрупных рыбин. — Больше нет? А то, сама знаешь, голодных ртов у меня — половина квартала, — окинув оценивающим взглядом худосочный товар, проговорила Эдда. — Погоди, вроде тут где-то ещё одна была... — закрутила головой Фения, заглянула в одну корзину, другую и с торжествующим видом достала из неё рыбину, которая размером превышала первых двух вместе взятых. — Вот теперь хватит! — отозвалась довольная Эдда, расплатилась и, забрав товар, поспешила восвояси. Вернувшись домой, она разожгла очаг, устроенный прямо на улице, у самого подножия крепостной стены. Потом налила воды в котёл, с неудовольствием отметив, что он снова начал подтекать, и принялась чистить рыбу. Когда Эдда вспорола брюхо самой крупной рыбине, острие ножа наткнулась на что-то твёрдое. — Что это ты там такое проглотила, подруга? Устрицу, что ли... — пробормотала женщина. Она запустила пальцы в рыбье брюхо и извлекла оттуда перстень. Он был тяжёлый, из густо-жёлтого металла, с крупным ярко-красным камнем. — Ой! Откуда это в рыбе? — воскликнула Эдда, с радостным удивлением рассматривая находку. — Видно, Иннос решил вознаградить меня за труды, раз послал такой чудесный подарок! — вдоволь налюбовавшись, решила она. Первым порывом женщины было оставить перстень себе. Однако он оказался ей велик — свободно болтался даже на большом пальце. — Лучше продам его, — повертев украшение и так, и эдак, решила Эдда. — Давно пора купить новый котёл. Времени до окончания торговли на рынке оставалось ещё много, и женщина решила не откладывать дело в долгий ящик. Она отмыла руки и драгоценную находку от рыбьей слизи, надела самое лучшее своё платье, заштопанное всего в двух или трёх местах, и направилась в Торговую четверть. На рынке было немноголюдно. Между лотками торговцев лениво бродили немногочисленные покупатели. Эдда миновала торговца снедью и крепкой выпивкой Бальтрама, а затем в нерешительности остановилась. Кому здесь можно предложить кольцо? Может, Кантару? Нет, этот пройдоха обдерёт несведущую в драгоценностях женщину как липку. Может быть, Йоре? Да ну, откуда у торговца всякой дешёвой мелочью достаточное количество золота? Справа, возле лотка продавца алхимических зелий Зуриса, Эдда заметила богато одетого молодого мужчину и, чуть поколебавшись, направилась к нему. — Господин, купите колечко... — осторожно подёргав его за расшитый рукав, робко произнесла женщина. Мужчина прервал беседу о достоинствах различных зелий против похмелья, которую вёл с Зурисом, и обернулся к Эдде. Окинул оценивающим взглядом её чересчур костлявую фигуру, бедное платье, тёмное обветренное лицо и явно остался разочарован. И лишь после этого взглянул на перстень. Спесивое выражение на его холёном лице сменилось вялым интересом. — Любопытная вещица... Сколько ты за неё хочешь? А, впрочем, дам полсотни золотых и довольно с тебя, — произнёс он неприятным, чересчур громким голосом. Эдда была поражена незначительностью предложенной суммы. Видно, перстень только с виду был дорогим, а на деле оказался обычной безделушкой. Она уже была готова согласиться со столь невысокой ценой и распрощаться с мечтой о новом котле, но вмешался Зурис. — Вот так да! — насмешливо вставил он. — А ты, милейший, оказывается, обычный скупердяй, хоть и строил из себя важного вельможу! Предложить такие гроши за столь редкую вещь! Ты посмотри, это же настоящий рубин. Притом крупный, яркого цвета и без единого порока. Вечером расскажу в таверне, что ты предложил за него бедной женщине жалкие пятьдесят монет. Смеху будет на весь Хоринис! Человек, пристыжённый Зурисом, побагровел и бросил на старого торговца неприязненный взгляд. Затем, не говоря больше ни слова, снял с пояса и швырнул на прилавок кошель с золотом, где было явно в несколько раз больше обещанной полусотни. Забрал кольцо и, гордо задрав нос, направился прочь. Зурис весело подмигнул оторопевшей от этой сцены Эдде и кивнул на золото: — Бери, это твоё. — Спасибо тебе! — едва не выронив оказавшийся неожиданно тяжёлым кошель, произнесла она. — Не за что, — отозвался торговец. — Не желаешь ли купить зелий? У меня есть на все случаи жизни — омолаживающие, приворотные, повышающие магическую силу... — Нет, не надо. Мне котёл нужен. — А, котёл... — разочарованно протянул Зурис. — Тогда тебе к Кантару. Ещё Сара и Хакон разными железными штуками торгуют, но у них всё больше оружие... Ещё раз поблагодарив торговца, Эдда направилась к Кантару. Котёл у него и в самом деле имелся — стоял позади лотка, прислонённый к большому дереву. Размером он был вдвое больше старого котла Эдды, и она решила, что это как раз то, что ей нужно. Приметив цепким взглядом тяжёлый кошель, который сжимала в руках женщина, Кантар заломил за котёл двойную цену. Правда, поторговавшись, Эдда уговорила его скостить десятую часть, но всё равно заплатила куда больше, чем рассчитывала. Однако золота в кошеле покупателя оказалось много, и у женщины ещё осталась изрядная сумма. — А вот это продаётся? — указала она на позолоченную статуэтку, которая изображала Инноса, бога Порядка и Света, которого Эдда почитала превыше прочих божеств. — Конечно, продаётся! — осклабил зубы в хищной усмешке Кантар. Он назвал неприлично большую цену, и они вновь принялись яростно торговаться. *** — Погоди, я так и не понял, в чём твоё горе? Вроде же всё удачно сложилось, — в недоумении произнёс Фарим, выслушав рассказ Эдды. — Поначалу всё и впрямь было хорошо. Я вернулась с рынка, двое парней притащили котёл и даже платы не взяли, только попросили двойную порцию ухи, — ответила Эдда. — Но вечером заявился Хальвор и стал выпытывать, не находила ли я чего в рыбе, которую мне продала его жена. Я не стала скрывать и рассказала, как нашла и продала кольцо. Тогда Хальвор стал ругаться и требовать, чтобы я отдала деньги, которые за него выручила. А когда понял, что денег у меня тоже нет, весь побагровел, затрясся и начал орать, что меня ждут большие неприятности. — Вот как? А ты что? — А что я? Велела ему убираться и сказала, что негоже завидовать чужой удаче. Рыбу я купила честно, а вместе с ней всё, что было у неё внутри. Верно ведь? — Справедливо, — кивнул головой Фарим. — Я тоже так рассудила, а потому постаралась выбросить угрозы Хальвора из головы, — сказала Эдда. — Так вот. Следующие пару дней всё было спокойно, а потом ко мне заявилась эта нищенка... — Нищенка? — Да. Молодая, тощая, черноволосая, с очень бледным чумазым лицом, одетая в несусветные лохмотья, от которых несло плесенью, тухлой рыбой и крысиным дерьмом. Она сказала, что не ела три дня. Конечно же, я налила ей ухи. Бедняжка съела две порции и сказала, что не отказалась бы от третьей, но боится, что с голодухи станет худо, — принялась рассказывать Эдда. — Потом я отмыла котёл, согрела воды и заставила девчонку помыться. А после отдала ей своё старое платье. Оно тоже всё в дырах и заплатах, но хотя бы чистое. Представляешь, она расплакалась от благодарности! Мне было очень жаль бедняжку, и я оставила её ночевать. — Добрая ты душа, Эдда... — Люди должны помогать друг другу. Таков порядок, который установил Иннос, — отмахнулась от слов рыбака женщина. — Мы проболтали до полуночи. Нищенка рассказывала о своих злоключениях и расспрашивала меня о моей жизни. Особенно её заинтересовала история с кольцом. Всё выспрашивала, как оно выглядит, да кто его купил... Потом я уснула. А когда проснулась перед самым рассветом, нищенки уже не было. — Решила не беспокоить тебя лишний раз? — Я сначала тоже так подумала. А когда собралась помолиться Инносу и полезла в сундук за статуэткой, то её там не оказалось! — возмущённо воскликнула Эдда. — Вот так дела! Думаешь, это она её украла? — спросил Фарим. — А кто же ещё? Больше в ту ночь у меня никого не было, а нищенка видела, куда я положила статуэтку после вечерней молитвы, — вздохнула Эдда. — Сколько живу на свете, всё не устаю удивляться людской неблагодарности! Добавку будешь? — спросила она, кинув взгляд на пустую миску рыбака. — Нет, спасибо, наелся, — отозвался тот. — Пойду, пожалуй. *** — Молодая, бледная, с чёрными волосами... Кого-то мне напоминает описание этой нищенки, — задумчиво пробормотал Кардиф. — А может... — начал что-то говорить Брахим, но был прерван самым грубым образом. У дверей раздался топот подкованных сапог и в таверну ввалились несколько городских стражников во главе с начальником — крепким подвижным мужчиной средних лет. — Так, что тут у нас? Воровская сходка?! — рявкнул он. — Не ори, Вульфгар, в ушах звенит, — с кислым видом ответил Кардиф. — Ты мне рот не затыкай, бездельник! Думаешь, не знаю, что твоя таверна — настоящий бандитский притон? — нахмурился Вульфгар. — Можно подумать, ваши казармы чем-то лучше... — пробормотал хозяин заведения. Стражники заржали. — Это верно! — вставил один из них. — Воров и бандитов у нас тоже хватает. Правда, мы их держим за решёткой. — Угу. Кроме тех, которые щеголяют в стражницких доспехах... — Поговори мне ещё! — снова прикрикнул Вульфгар и обернулся к подчинённым. — Так, ребята, обыщите тут всё хорошенько. Наверняка у этого пройдохи припрятана контрабанда или краденые вещи. А, может, и какой-нибудь беглый преступник прячется. Да и эти двое — тоже подозрительные типы... — Постыдился бы, Вульфгар! Разве ты нас не признал? Это же рыбак Фарим, честный человек. А уж меня и подавно весь Хоринис знает, — возмутился Брахим. А Кардиф тем временем лихорадочно раздумывал, предложить Вульфгару взятку, напоить его вместе со стражниками дармовым пивом или намекнуть на связи в Верхнем квартале и пригрозить неприятностями? Контрабанда у старого трактирщика и в самом деле была припрятана.