Спенсер в полной растерянности стоит посреди коридора и пытается осознать то, что только что произошло: начальник полицейского отдела, в котором он работал, только что прикрепил его к делу об убийстве.
- Эй, - он возвращается в реальность и рассеянно моргает, поворачиваясь к девушке, которая легонько тянет его за рукав, привлекая внимание, - все нормально? Чего он хотел?
Джей-Джей, совсем недавно получившая должность офицера связи в их отделе, и которая сейчас стояла рядом с ним с обеспокоенным выражением лица, была в принципе его единственной коллегой, с кем Спенсер любил разговаривать.
- Ну… - ему все еще странно это осознавать, - меня прикрепили к делу. Об убийстве.
Уголки губ Джей-Джей мгновенно тянутся вверх, и она кладет руку парню на плечо.
- Спенс, это же замечательно! – восклицает она. – Ты же так давно хотел этого. Ты не рад?
Рид кивает, но морщинка между его бровей только углубляется.
- Да, в этом и дело, - говорит он задумчиво. – Я так долго к этому шел, но я все равно не ожидал, что это произойдет сейчас.
Он делает паузу, а потом, вспомнив, договаривает:
- Это не просто какое-то дело. Это за пределами штата, в Норт-Бенде, в Вашингтоне. Трудно сказать, меня туда отправляют, потому что считают, что я справлюсь, или потому, что хотят отправить меня подальше от себя, - нервно усмехается он.
Джей-Джей сочувственно склоняет голову набок и берет его за предплечье.
- Пойдем выпьем кофе, - предлагает она, ведя его в сторону вендинговых автоматов и попутно стараясь убедить его в том, что все будет в порядке.
Спенсер был самым младшим в отделе. Он вообще был самым младшим везде и всегда из-за его экстерната и списка достижений длинного настолько, что он казался неправдоподобным.
Именно поэтому в небольшом отделе, куда его устроил один из его профессоров, над ним постоянно подтрунивали другие сотрудники, и единственное, чем он занимался, это патрулями и бумажной работой. Другие же офицеры, которые быстро заметили, что он выполняет эту самую бумажную работу быстрее, чем если бы они делали ее всем отделом, часто подсовывали ему свои отчеты.
«Я не против бумажной работы, правда, - осторожно сказал он начальнику недели две назад, - но я думаю, что был бы полезнее, если бы занимался чем-то более… практическим».
После этого начальник отправил его в диспетчерский отдел – принимать звонки. Он прошел курс подготовки и справился и с этим тоже, но ему попросту не нравилось этим заниматься. Паникующие люди, звонящие, чтобы сообщить о домашнем насилии, о кражах, о пропаже родных, с которыми ему приходилось разговаривать в течение почти всей рабочей смены, но которым он зачастую никак не мог помочь, заставляли его испытывать еще большее чувство неудовлетворенности, чем патрули и заполнение отчетов.
И вот сегодня утром начальник вызвал его к себе в кабинет, бросил перед ним папку с делом и сухо сказал: «Выезжаешь сегодня в шесть вечера. Шериф встретит тебя на месте», - и, напоследок:
«Не заставляй меня пожалеть об этом решении».
Какое-то время спустя Спенсер отправляется домой, чтобы собрать вещи – раньше у него не было необходимости держать наготове сумку. Он здоровается с соседкой, стоящей возле почтовых ящиков, и поднимается на восьмой этаж в свою квартиру.
Мама, которая как-то приезжала к нему в гости, назвала его жилище «самой маленькой квартирой в Нью-Йорке». И действительно: места было катастрофически мало. Книжный шкаф, пара полок, тумбочка возле кровати и стол были завалены книгами и бумагами, которые постепенно уже перебирались на пол и грозились вскоре занять и кухню.
Спенсер проходит в комнату, достает дорожную сумку и начинает складывать вещи. Положив одежду – аккуратно сложенные рубашки, джемперы и любимый свитер, он кладет туда еще кое-какие необходимые вещи и замирает посреди комнаты.
Город, в который его отправляют, находился на окраине Сиэтла, и, если Спенсер правильно помнил, там было лишь около пяти тысяч жителей. Его удивило, что его туда вообще отправили – он проверил и нашел в интернете информацию, что там есть местный отдел полиции, который и должен был заниматься всеми расследованиями, в том числе и убийствами.
Просмотрев дело, он узнал, что на территории города погибла восемнадцатилетняя девушка Габриелла Авила. Местная полиция заключила, что причиной смерти стала передозировка, и это вводило парня в еще больший ступор: если преступление было раскрыто, то зачем же он туда едет?
В шесть часов он уже сидел в одной из полицейских машин. Машина, которую ему выделили, была без каких-либо отличительных знаков, но в маленьких городах обычно все всё равно понимали, что такие машины – полицейские.
Спенсер ерзает на своем пассажирском сиденье, думая о том, что нужно будет все-таки получить водительские права, если он хочет продолжать работать в полиции, когда дверца машины открывается и на водительское сиденье молча усаживается Джейсон Гидеон. Спенсер теряет дар речи, и с усилием говорит, когда машина трогается с места:
- Агент Гидеон? – он прокашливается. – Вы…
Гидеон, к его удивлению, кивает ему и улыбается, прежде чем ответить:
- Я буду ответственен за это дело, - объясняет он, - и за тебя, Спенсер Рид, тоже.
В голове Рида проносится вихрь мыслей: все-таки полиция не доверяет ему и не считает, что он справится самостоятельно? С другой стороны, если Гидеон возьмет его под свой контроль, то все, скорее всего, точно пройдет хорошо.
Гидеон проводил несколько гостевых лекций в его университете в Вегасе. Спенсера завораживал поведенческий анализ, и именно на одной из таких лекций он понял, что расследование преступлений – это то, чем ему хотелось бы заниматься. Жаль, что попасть в ФБР было практически невозможно, не поработав сначала в полиции. А поработать в полиции, в свою очередь, можно было, если у тебя были необходимые квалификации, включая физическую подготовку, о которой Спенсер не мог даже думать не поморщившись. В конце концов, его взяли на работу "до первого инцидента", делая ради него множество исключений из правил.
По дороге он, чтобы заполнить чем-то тишину, начинает разговор о месте, в которое они едут, периодически отходя от темы, вдаваясь в детали. Гидеон почти ничего не говорит, а только согласно кивает и следит за дорогой.
Спустя несколько часов, когда на улице уже совсем темнеет, они останавливаются на заправке, и когда он возвращается с двумя стаканами кофе, Гидеон стоит, облокотившись на машину.
- Сэр, эм… - начинает Рид, отдав ему один из стаканов и становясь рядом, - …вы знаете, почему меня туда отправили? Мне ничего не объяснили, дело выглядит как самоубийство, и…
- Это я попросил их отправить тебя туда, - отвечает тот, внимательно вглядываясь в лицо парня.
Спенсер ждет продолжения, но его не следует.
- Зачем?
Гидеон пожимает плечами, делая глоток своего кофе. Спенсеру кажется, что он улыбается.
- Хотел увидеть тебя в действии, - говорит он наконец.
Это вводит в еще больший ступор: он все еще не может понять, почему выбрали именно его и именно для этого дела.
- Но я…
Он не договаривает, потому что думает, что если он скажет вслух то, что думает, это его дискредитирует. «Я не получил право на ношение оружия» или «Я ни разу не работал в полевых условиях» или…
Спенсер качает головой и хмурится.
- Но это дело было раскрыто. Я смотрел файлы. Эксперты заключили, что девушка погибла от передозировки. Я не понимаю, зачем…
- Поступило анонимное сообщение, - мягко перебивает Гидеон, - кто-то считает, что Габриеллу убили. Местная полиция уже закрыла дело, но один из ее близких утверждает, что она никогда не употребляла наркотики.
- Сообщение, - повторяет Спенсер. – Можно его прочитать?
Вернувшись в машину, Гидеон достает из сумки распечатку письма и протягивает ее Риду.
Агент Гидеон,
Я не знаю, к кому еще обратиться. Никто будто не слышит или не хочет меня слышать. Габриелла Авила не покончила с собой. Это не была смерть по неосторожности. Полиция нашла следы наркотиков в ее крови и считает, что дело закрыто, но это не так. Им все равно. Все, о чем они беспокоятся, это о том, чтобы поскорее закрыть это дело и больше о нем не говорить. Она никогда не употребляла наркотики. У нее были большие планы на жизнь, и она бы никогда так не поступила. Я знаю, что вы мне, скорее всего, не ответите, но я не могу жить, пока человек, ответственный за ее смерть, на свободе.
Ник
- Ее брат? – спрашивает Рид, не отрываясь от письма.
Гидеон бросает на него удивленный взгляд и кивает:
- Да. Что навело тебя на мысль?
- Ну, письмо выглядит так, будто его написал подросток. «Никто не слышит», «это не так», «полиции лишь бы закрыть это дело»… кроме того, он подписался как «Ник», не «с уважением, Николас» или что-то такое, скорее всего, он не часто пользуется электронной почтой. Он не оставил письмо анонимным, как, вероятно, могли бы сделать друзья…
- Почему не парень, например?
- Если бы это был ее парень, тогда в письме было бы что-то про ее место в его жизни. Здесь – констатация фактов, кроме последнего предложения, но даже здесь он делает акцент на справедливость, а не свое состояние.
Машина вновь трогается с места.
- Ну, как бы то ни было, - замечает Гидеон, - ты прав. У Габриеллы есть брат Николас, семнадцать лет.
- Но если…
- Если окажется, что это действительно была передозировка, то мы извинимся перед местной полицией за потраченное время и вернемся обратно.
***
Рид просыпается рано утром в машине от дискомфорта из-за затекшей спины и звона в ушах. Гидеон, все еще за рулем, смотрит в зеркало, видит, как парень сонно моргает и потягивается, и усмехается:
- Привыкнуть можно к чему угодно, кроме сна в машине.
Рид смущенно улыбается и потирает руками глаза, все еще стараясь проснуться.
- В нашем отделе есть частный самолет, - замечает он, выразительно глядя на Спенсера через зеркало.
Тот не находит, что на это ответить, и, щурясь, смотрит в окно. Местность сменилась на горную: вокруг – сосновый лес, освещаемый золотым утренним светом.
Вскоре они добираются до города. За окном мелькают небольшие дома, закусочные, магазины. Гидеон говорит Спенсеру, что сначала они заселятся в отель, а через несколько часов пойдут в местное отделение полиции, добавив: «Мне нужно поспать пару часов».
Трехэтажный отель из красного дерева, в который они приходят, возвышается над огромным водопадом. Девушка с ресепшена проводит Рида в его комнату; комната небольшая, но уютная: большая двуспальная кровать с тумбочкой возле окна, письменный стол, шкаф и ванная комната.
Рид бросает сумку на пол и падает на кровать, думая о том, что местная полиция вряд ли окажет им радушный прием, но скоро чувство усталости после долгой поездки накрывает его с новой силой и он сам не замечает, как засыпает.
***
- Агент Джейсон Гидеон, это доктор Спенсер Рид, - Гидеон пожимает руку начальнице отдела, а Рид в сторонке гадает, почему его назвали доктором. – Вам должны были сообщить о том, что мы приедем.
Сотрудники, явно ожидавшие приезда ФБР, старательно делают вид, что занимаются своими делами, но то и дело перешептываются и поглядывают в их сторону. Начальница, женщина со светлыми волосами и выражением тщательно скрываемого недовольства на лице, пожимает Гидеону руку и, не глядя, кивает в сторону Рида.
- Эрин Штраус, - представляется она. – Да, нам сообщили, хотя, на самом деле, нам не совсем ясна цель вашего визита. Дело, о котором вы говорили, было закрыто еще зимой.
- И все же, - Рид бросает взгляд на Гидеона, который очень тактично улыбается, - мы хотели бы взглянуть на него сами.
Штраус сначала ничего не говорит, все еще сверля его пассивно-агрессивным взглядом, но потом натягивает на лицо такую же тактичную улыбку и отвечает:
- Ну что ж, - она показывает рукой в сторону одной из дверей, - можете расположиться там. Детектив Морган вас проводит.
Штраус уходит, а один из стоящих неподалеку полицейских реагирует на свое имя и поворачивается к ним. Гидеон так же представляется ему, и Морган пожимает руки им обоим, задерживая взгляд на Риде, а потом, обращаясь к Гидеону, спрашивает:
- Этот парень – стажер, или…?
- Мы из отдела ФБР по анализу поведения, - отвечает Гидеон, не моргнув глазом, а Спенсер едва сдерживается от того, чтоб не открыть рот.
- Оу, - удивленно протягивает Морган, еще раз оглядывая вконец растерявшегося Рида с ног до головы, - что ж, эм… следуйте за мной.
