* * *
После разговора с Коннором РК900 задумался, если можно так назвать неприоритетную фоновую задачу, которая постоянно обрабатывалась в тихом режиме, пока он делал свое дело — служил, защищал и взаимодействовал с коллегами. Задумался, что́ ему теперь делать. Фоновый процесс назывался «Гэвин-чёртов-засранец-Рид», и если он сворачивался, РК очень быстро возвращал его на место, несмотря на то, что процессор грелся. Связка ключей по дуге перелетела из одной руки в другую, пока он осматривался в квартире Рида. Замок на входе был фиговеньким и неэлектронным. Он за четыре секунды открыл его зажимом от галстука. Впрочем, с электронным возникло бы даже меньше хлопот, чем с механическим. Девятисотка хотел понять, что такого в не самом прекрасном на свете человеке — Гэвине Риде, что Фаулер несколько раз вызывал андроида в кабинет, буквально упрашивая не подавать официальную жалобу. Тогда начальник пребывал, видимо, в некотором шоке после случившегося, потому что не сразу вспомнил, что составлять и отправлять документы андроиды серии РК могли в считаные секунды, и один такой уже улетел на всех пара́х куда следует. Хотя Фаулер не раз повторял, что детектив Рид засранец, каких ещё поискать, однако он член их непростого, но эффективного коллектива, и пусть РК даст ему шанс. Похоже, начальник совсем расстроился, когда Девятисотый напомнил ему о скорости передачи данных, намекнув на то, что жалоба уже отправлена, потому как вдруг помрачнел и сухо сказал, что он «свободен». Из кабинета РК вышел как ни в чём не бывало. Довольно просто обойти коррупционную составляющую и попытки людей прикрыть недобросовестных служащих, если ты андроид. Девятисотый тут же приступил к своим непосредственным обязанностям и до конца смены продуктивно вступал во взаимодействие с окружающими его полицейскими, пока не отправился на вызовы. Ну, почти со всеми полицейскими… Нестабильное состояние Фаулера можно было списать на то, что ему предстояло ещё объясняться с вышестоящими, какого хрена творится у него в участке, раз там притесняют андроидов. Но до выхода из оупенспейса РК900 поймал на себе ещё два неприязненных взгляда: один, внезапно, от Коннора РК800, который отказался от коннекта, сославшись на занятость, и второй от офицера Тины Чэнь. Выходит, до этого у него не вязались отношения только с Ридом, и андроид был уверен, что дело не в социальном модуле, а в самом детективе, не умевшем отвечать на чужую симпатию как полагается. Теперь же статистику взаимодействия ему подпортили ещё трое, и это был повод провести собственное расследование. Конечно, не исключена вероятность, что Коннор обиделся из-за зажима для галстука. Устаревшая модель могла догадаться, что его позаимствовал именно РК900, но за неимением доказательств это не имело значения. Теперь, помаргивая жёлтым диодом, Девятисотый пялился на фотографии в рамках, расставленные на древнем трюмо, с одной из которых на него смотрел двадцатипятилетний Гэвин Рид. Молодой мужчина был в форме и прижимал к груди диплом об окончании Академии. На другой фотокарточке он же: закинул руку на плечо какому-то парню, который счастливо улыбался, приобняв его в ответ и глядя в камеру. Подпись: «Дураку. Лос-Анжелес, 2029». «Не самое симпатичное лицо», — оценил андроид, невольно сравнив неизвестного ему человека с собой. Собственная внешность, отражавшаяся в стекле, которым было забрано фото, определённо смотрелась выигрышней. На рамке этой фотографии обнаружилась пыль и хорошо различимые смазанные отпечатки. Отпечатки располагались справа, потому что детектив — правша и, видимо, иногда берёт это фото в руки. Версия с уборкой отпадает. На крышке комода для этого слишком много грязи и каких-то пятен-полукружий. Неспешный мазок, пальцы на синтетический язык. Анализатор показал, что это застарелая смесь сахара, кофе и виски. Диаметр кругов на дереве совпадает по размеру со стандартными офисными кружками. Рид не знает, что такое кухонный стол? Файл заметок из процесса «Гэвин-чёртов-засранец-Рид» пополняется строчкой «неопрятный». Вот большая общая фотография, где в несколько рядов стоят полицейские в парадной форме. Среди них ни одного андроида. Подпись «ДПД, 2026 год». На этом изображении попадаются знакомые лица: сам Рид — без шрама на переносице — ухмыляется краем рта. Рядом с ним Чэнь со смешными, по-девичьи пухлыми щеками. С возрастом эта особенность немного сгладилась. Сбоку улыбается ещё не поседевший лейтенант Андерсон — волос из-под фуражки почти не видно, зато баки на висках тёмно-русые, срезаны под линейку и нет бороды. В центре внизу Джеффри Фаулер — такой же огромный, как и всегда, только морщины на лбу едва намечены и брови густые и чёрные. Отмахнувшись от оповещений о том, что он нарушил уже десятый или двадцатый по счёту закон штата, РК взял фотографию, аккуратно положив кончики пальцев поверх отпечатков Рида, и поднёс поближе к оптическим блокам, испытывая неясные сбои. Непонятного парня, фамильярно приобнимавшего висевшего на нём молодого Рида, немедленно захотелось идентифицировать. Такое же раздражение он ощущал всякий раз, когда кто-то мешал расследованию и приходилось изыскивать способы обойти преграду официально. Девиация накладывала свои отпечатки на общее состояние, и в работе Девятисотый себе никогда ничего лишнего не позволял. До сегодняшнего дня… Если это всё ещё работа. РК задал поиск по лицу, и ответ в базе нашёлся мгновенно. «Энтони Декарт; принадлежность: Департамент полиции Детройта; статус: мёртв; дата смерти: 08.15.38». Вот оно что. РК появился в отделе только в ноябре тридцать восьмого, поэтому его не застал. Тремя месяцами ранее на Парк-авеню 554 в апартаментах семьи Филлипс Декарта подстрелил девиант. Дело вёл Коннор РК800. Декарта не было на фото отдела двадцать шестого года, потому что он перевёлся из Лос-Анжелеса в тридцатом. Зачем, если на прежнем месте платили больше? Хороший вопрос. Других фотографий в квартире не было. В графе «семейное положение» у Рида стоял прочерк, а записей до двадцать четвёртого года, когда он окончил Полицейскую академию, в принципе не существовало. Продолжив осмотр, РК обнаружил немало странностей. Например, древний платяной шкаф, которым до сих пор пользовался детектив. Вместо того, чтобы выкинуть рухлядь, человек, видимо, несколько раз чинил его. Об этом свидетельствовали заменённые петли и не вязавшиеся с бронзовой фурнитурой стальные ножки. В одной половине шкафа лежала комом одежда, которой детектив, очевидно, часто пользовался, а во второй царил маниакальный порядок с расфасованными по зип-пакетам вещами — рубашки к рубашкам, футболки к футболкам, брюки к брюкам. Их давно не открывали, так как сами пакеты были покрыты пылью. Лезть внутрь андроид не стал, отметив, что на ярлыках стоит размер на один меньше, чем у Рида. Он бы и дальше исследовал квартиру, но неожиданный звонок в дверь заставил Девятисотого неестественно вывернуть голову назад и прислушаться. Звонок повторился. Неслышными шагами РК прокрался в коридор и застыл, ожидая поступления информации о местонахождении детектива Рида. Нет, он всё ещё не отпущен, но секундный сбой в системе просигнализировал о том, что звонки в дверь застигли андроида врасплох. Кто может ломиться в эту квартиру в два часа ночи? РК расстегнул кобуру под пиджаком и положил ладонь на пистолет, второй рукой потянувшись к замку. — Рид, твою мать, я знаю, что ты там, засранец! Открывай немедленно! У тебя свет горит! Голос казался смутно знакомым, но в департаменте ни у кого не было такого тембра, разве что голос самого детектива имел схожие интонации. Синтетическая губа невольно поползла вверх. Значит, не только он считает этого человека засранцем? Так кто же там? Включать освещение с его стороны было опрометчиво, но сегодня РК вообще допускал исключительно много ошибок. Посетитель меж тем всё не унимался, принявшись колотить в дверь что было сил. — У меня самолёт в пять! Урод чёртов! — Удар ногой. — Открывай, мать твою! Я задолбался торчать в этом клоповнике! Девятисотый поправил пиджак, напустил на лицо безразличие и надавил на ручку. Входная дверь приоткрылась. — С-су… Оу… Эм… РК приподнял бровь, сканируя человека, застывшего напротив. Неудивительно, что голос показался знакомым. Он незаметно отпустил рукоять пистолета и оправил полу пиджака. — Доброй ночи, мистер Камски, — невозмутимо поздоровался он. Видимо, то, что в квартире, кроме самого Гэвина, может быть кто-то ещё, выбило Элайджу из колеи. — РК900? — удивлённо выдал он очевидное, чуть ли не носом ткнувшись в грудь Девятисотки, где на чёрной полосе значился номер модели. Не то чтобы он не узнал его молд по внешности, лишь слегка отличавшейся от восьмисотых. Просто Рид и андроиды — это то же самое, что материя и антиматерия, обычно коллапсируют. Камски, благоухая дорогим парфюмом, немного сдал назад и поправил очки на переносице. Андроид окинул его с ног до головы оценивающим взглядом. На создателе были ослепительно-белого цвета кроссовки, напоминавшие сиянием пиджак Девятисотого, тёмно-синие джинсы, серая футболка и тёмная толстовка с жёлтыми отворотами. Волосы были стянуты в хвост, виски выбриты, в ухе болтался пирсинг. На глазах поблёскивали очки в дизайнерской обманчиво скромной оправе, которая стоила столько, сколько Гэвин зарабатывал за год. Пауза затянулась. — Я напарник детектива Рида, — не мигнув диодом, соврал Девятисотый, протягивая руку. — Рикардо! Имя он тоже выдумал только что, для весу, потому что лицезреть создателя на пороге этого, как выразился мистер Камски, клоповника было как минимум неожиданно, и говорить, что он какой-то там «RK900 #313 248 317-87, серия Connor», было бы несолидно. Элайджа посмотрел на протянутую ладонь, оставшуюся висеть в воздухе, и хмыкнул. Он не видел необходимости в социальных ритуалах — быстро смекнул андроид, убирая руку за спину, когда все приличные тайминги для ответного жеста прошли. — Где Рид? — уже более спокойным тоном поинтересовался Камски, хотя в его позе по-прежнему читалось нетерпение и насторожённость. — В Департаменте, — уклончиво ответил РК. — Пятую ночь подряд? — тонко улыбнулся Элайджа просто ради того, чтобы посмотреть, что же ему на это скажет андроид, и улыбка эта РК не понравилась. — Так сложились обстоятельства, — вновь ушёл он от ответа. Девятисотый решил не выдавать лишней информации, так как понятия не имел, какие отношения связывали одного из богатейших изобретателей современности с рядовым детективом полиции Детройта. — А ты?.. — Элайджа с подозрением прищурился, не переставая улыбаться. — Что тут делаешь, «напарник»? — Зашёл цветы полить, — вспомнив про одинокий кактус в кухне, продолжил импровизировать андроид, поражаясь собственной изобретательности. — Цветы, значит? Как интересно! Ну тогда это тоже тебе! Элайджа пихнул в самоназванного «Рикардо» объёмистым пакетом, который ловко перехватили искусственные руки, а потом пальцем показал куда-то в сторону. Андроид повернул голову и увидел на полу у стены коридора переноску. Не отрывая глаз от РК900, Камски ногой пододвинул её к нему поближе, разглядывая его так, будто у Девятисотого выросла лишняя пара конечностей — не меньше. Из под их ног раздался жалобный мявк. — Это сумка-переноска, — констатировал РК, тщетно пытаясь анализировать мимику создателя. — Это Минерва, — поправил его Элайджа, будто это что-то должно было значить. — Американская жесткошёрстная. Вычёсывать раз в день, гулять так же, пока твой «напарник» не соизволит объявиться. Сказав это, Камски развернулся и легко сбежал вниз по лестнице. Он успел пройти полпролёта, как мигнувший жёлтым РК опомнился и окликнул его, повысив голос достаточно для того, чтобы быть услышанным, но не тревожить при этом соседей. — Прошу прощения, мистер Камски, это питомец детектива? — Что, так очевидно? — Я не уверен, что… — А про деньги скажешь — подарок на день рождения! — Но дата рождения детектива Рида седьмое октября две тысячи второго. Элайджа фыркнул с какой-то неясной Девятисотому интонацией и пробормотал: «Тоже мне новость», — возобновляя движение по ступеням. Где-то внизу хлопнула входная дверь. О каких деньгах шла речь, РК не понял. Вернувшись в квартиру, андроид прошёл на кухню, поставил пакет на пол, а переноску на стол. Теперь он и Минерва рассматривали друг друга через прозрачную дверцу её временного пристанища. РК в конце концов тронул задвижку, и дверца раскрылась. Зверюга зашипела и рванула прочь, проскакав по пиджаку и лицу андроида куда-то наверх. Синие капли тириума упали на стол. Пожалуй, к такому он не был готов. Он же не кипер, а полицейский андроид! Разве что расценивать эту бестию как нарушителя правопорядка. Кошка забилась в самый дальний угол под потолок и сверкала на него с холодильника разъярёнными глазами. В файле заметок фонового процесса появилась строчка: «Питомец: американская жесткошёрстная. Вычёсывать раз в день, гулять так же. Кличка: Минерва, характер — под стать хозяину». Он всё-таки сделал это — вынул из пакета кошачьи принадлежности. Поставил поилку, насыпал в миску еду строго по указаниям в инструкции и даже установил в туалете лоток со специальным наполнителем. Красивую красную шлейку он отнёс в прихожую. Когтеточку и сомнительного вида домик оставил на кухне, потому что понятия не имел, где это должно стоять, а запускать преконструкцию ради такой фигни и искать наиболее вероятное место не видел смысла. Дорогущие кошачьи консервы в неприличном количестве андроид сложил в навесной шкаф. Элитная марка консервированного корма по пятьдесят баксов за штуку, крышка с удобным кольцом позволяет без труда вскрыть банку — гласила реклама в сети. Сам Рид такое бы никогда в жизни не купил своей кошке. Это явно дело рук Камски. Элайджа Камски, деньги, кошка, Гэвин Рид… Элайджа Камски, деньги, кошка… РК мигнул красным. Он перепроверил данные о местоположении Рида и только сейчас обнаружил, что они не обновлялись с того самого дня, как детектив залепил ему по лицу дыроколом. Выходит, каждый раз, запрашивая его досье из базы ДПД, РК получал прежнюю версию, будто кто-то сбил тайминги. — Восьмисотый, — с досадой произнёс он вслух. Банка кошачьих консервов лопнула в железной хватке, заляпав пол, пиджак и стены. Вот и объяснение, почему Коннор не желал идти на коннект. При синхронизации Девятисотый обязательно заметил бы «обманку». Сделав сброс, РК переконнектился к базе. «…Гэвин Рид отпущен под залог в размере… Проходит реабилитацию в… Признан невиновным по всем пунктам…» Файл перед внутренним взором шёл помехами, строчки прыгали туда-сюда, система сбоила. Услышав грохот, РК свернул все задачи и уставился на сломанный пополам кухонный стол. В стенку стучал сосед и довольно отчётливо орал, что «ща-вызову-полицию-суки-дайте-поспать-пидоры-хреновы», а с костяшек на правом кулаке сошёл скин. Кажется, он не подрасчитал силу, с досады ударив по столешнице. Фоновый процесс «Гэвин-чертов-засранец-Рид» начал всерьёз беспокоить Девятисотого… Эмоциональная нестабильность — не та характеристика, которая будет хорошо выглядеть в личном деле полицейского андроида линейки РК.* * *
Пижама в цветочек смотрелась на Гэвине нелепо, как и таблетки, зажатые в кулаке. Он бы с удовольствием рассказал всем вокруг, что просиживает здесь зад только потому, что один пластиковый обмудок принципиален, как гравитационная постоянная, и изменить это обстоятельство не под силу даже Фаулеру. А ещё он сказал бы, что договоры с судьями — это примерно как договариваться с сатаной, так как расплата продавшего ему душу идиота настигает неминуемо. Так что докторишки взялись за Гэвина всерьёз и в карте написали про подозрение на посттравматическое стрессовое расстройство, высокий уровень тревожности, многочисленные ушибы и чёт-там-чёт-там. Гэвс не вникал. Если б каждый раз, как он пиздил кого-то за мудачество и получал синяки, его бы пичкали колёсами, детектив давно бы превратился в овощ. Но адвокатишка, чья жопа была сделана из золота, не иначе, учитывая, сколько бабла он за него отвалил, сказал, что это самый хороший вариант. Мол, так у него есть все шансы вернуться на службу, причём довольно скоро, и ничем не запятнать личное дело. — Что вы видите, глядя на это пятно, Гэвин? — поинтересовался мужик с золотым «Ролексом» на запястье. Застёгнутый на все пуговицы дорогущего костюма, с причёской волосок к волоску, орлиным взглядом, неебически сложно вышитым галстуком и торчащим из кармана краешком платка в тон галстуку, он напоминал элитную версию андроида из влажных снов тех, кому за сорок. Эдакий зрелый успешный мужчина с обложки крутого журнала про богатеев. Гэвин на его фоне чувствовал себя одновременно и бомжом, и психом. Возможно, дело было в пижаме в цветочек, а возможно, и в том, что док помимо андроида напоминал ему ещё и маньяка-аккуратиста — судя по тому, как он ровно на одно и то же место рядом с блокнотом откладывал дорогущую ручку с иридиевым пером, каждый раз выравнивая, будто по линейке. Рид мог перестать быть полицейским, в силу жизненных обстоятельств, но детективом — никогда, поэтому постоянно фиксировал все эти мелочи, словно пришёл на место преступления, а не на сеанс к психотерапевту. В пятнах Гэвин видел хуй, большой такой и толстый. То есть хуй ему, а не спокойная размеренная жизнь, благодаря этому мудаку РК900. Детектив лишь недавно осознал, что был на волоске от того, чтобы не только потерять работу, но и загреметь в тюрягу. А уж там… О-о-о! А уж там его бы этим самым «пятном» выебал во все возможные отверстия его личный детройтский «фанклуб», который за полтора десятка лет службы в полиции разросся до невероятных размеров. Точное количество ублюдков, отправленных за решётку лично им самим или при его содействии, Рид затруднился бы назвать. — Я вижу пятно, док, — чуть ли не закатывая глаза, ответил Рид и сложил руки на груди. Он терпеть не мог всё это дерьмо, особенно учитывая причину, по которой он в него вляпался. Видимо, он плохо сдерживался, так как аналитик отметил его реакцию, окрестив её в своем идиотском блокноте «защитной позой» и «сознательно подавляемой агрессией», и вынул следующую картинку. — А здесь? — Серьёзно? — Рид скептически приподнял бровь. — Блядь, ещё одно пятно, док! Это ж очевидно! На столе старомодно запищал таймер, и Гэвин чуть не крикнул «ю-ху-у-у-у», подскакивая с кресла. Адский аналитик что-то быстро шкрябнул в листок и захлопнул блокнот, вставая следом. Гондон! Ну почему он не мог писать роллером там или любой другой ручкой? Почему он хряпал по бумаге допотопной перьевой херацией?! А, ну да, тупой вопрос — потому что она типа соответствует статусу. — Увидимся на следующем сеансе, Гэвин, — маньячно приподнимая краешек губы в ледяной вежливой улыбке, сообщил ему док и слегка кивнул. Нет, андроидом этот мужик определённо не был. Рид хмыкнул и вышел из кабинета, проигнорировав протянутую ухоженную ладонь. Маникюры, хреникюры, запонки… Этого мудака оплачивал Риду далеко не Департамент и не страховка. Будь его воля, он бы и на пушечный выстрел к нему не приблизился даже бесплатно, но от его заключения зависело, будет ли Гэвс и дальше работать детективом, и его прям впихнули ему в зубы. Не доктора Риду, а Рида доктору. Короче, он должен быть благодарен Элайдже и его связям и всё такое, но Гэвс просто не мог пересилить себя и пожать холёную руку. Она напоминала ему ядовитую змею, а змей он недолюбливал ещё со времен Адама, когда Господь Бог и слыхом не слыхивал об андроидах, но чётко знал, из-за кого стоит прогнать человечество из Рая. Элайджа — следующий пиздец в его списке пиздеца, в котором он погряз благодаря ебучей Девятисотке. Папаша у них был один, а потому одна на двоих челюсть, один нос, один цвет волос, но цвет глаз, характер и образ жизни отличались разительно, как их мамаши и счета в банке. Камски был дрищом-заучкой с голубыми глазами и взглядом «поди-прочь-жалкий-тупица», старше Рида на каких-то четыре месяца, но с претензией на мировое господство, ебучим гением и миллиардером. Они не говорили с Гэвином миллион лет и не говорили бы ещё столько же, если б Рида не прижали. У Гэвина же были серо-зелёные глаза его матери, характер бешеной амбициозной легавой, шрам на носу и хорошая физическая форма полицейского. Тот единственный звонок, который он сделал с телефона, принесённого Тиной, был сводному брату. В общем, по итогу Гэвс был не настолько гордым и тупым, чтобы предпочесть толпу тюремных отморозков, выстроившихся на зоне в очередь к его жопе, разговору с братом-мудаком, который слишком до хуя всего о себе думает. Элайджа, конечно, сначала смешал его с говном, непринуждённо, с лёгкостью и педантичностью мозгоёба-интеллектуала, заставив Рида почувствовать себя пылью под его священными ногами. Затем взбесил детектива до темноты перед глазами, сбросив звонок, но после всё устроил наилучшим образом. Даже согласился приглядеть за кошкой. Возможно, в этом тоже была некая демонстрация превосходства — мол, смотри, жалкий ублюдок (мать Рида не была официальной женой мистера Камски), я даже в этом лучше тебя. Что ж, выходит Гэвин ему теперь должен. И хотя задница подгорала от такого расклада, всё же лучше, когда она горит от ущемлённого эго, а не потому, что её порвал в лоскуты отряд «Ух!». Когда царапины от его потасовки с РК900 окончательно зажили, больше повода держать Рида в клинике не было. Детектив подмахнул кучу бумаг, обязуясь ходить на регулярные сеансы к доктору-маньяку, жрать колёса и месяц никого не избивать (типа испытательного срока), и был отпущен на все четыре стороны.* * *
Что-то было не так. Что-то было категорически не так! Рид чуял это нутром. Он потянулся к поясу, но мысленно чертыхнулся — точно, табельное забрали вместе со значком. Херня война. Бесшумно прикрыв за собой дверь квартиры, он скользнул рукой под полку для обуви и вытянул из скрытого от посторонних глаз крепления «Глок». В гостиной горел свет. Скользнув тенью по коридору, Рид выдохнул, сосчитал про себя до трёх и со всей дури пнул дверь. — Стоять, руки за голову! — заорал он, поймав урода на мушку. Моргнул один раз, второй, не до конца понимая, что́ именно видят его глаза. Вроде головой он не ударялся, а таблетки жрал по инструкции. — Вас выписали, детектив, — констатировал РК900, сидящий на его диване. На его, сука, диване, с его, блядь, кошкой, перед его, блядь, телевизором! Минерва флегматично подняла голову, глянула на хозяина как на говно, затем улеглась обратно андроиду на колени и продолжила спать. Палец на курке дрогнул. Пиздецки хотелось додавить его до конца и насладиться синими фонтанами, хлещущими из башки электродемона. — Какого… хуя? — одеревеневшими губами поинтересовался побледневший Рид, и РК растянул губы в мерзкой улыбочке, не имевшей ничего общего с весельем. Именно так эта пластиковая тварь смотрела на него, пока никто не видел в отделе: будто есть у них одна общая тайна и состоит она в том, что Гэвс бессилен что-либо изменить. — Ваш мотоцикл загораживал выезд служебным машинам. Пришлось его отогнать, — не моргнув глазом, выдал полнейшую чушь РК. Грянул выстрел…