***
Драко Малфою казалось, что так он долго не выдержит. Его тошнило от своей жизни. От всего того, во что она превратилась за последние недели. Одно изобилие красного цвета вызывало дурноту, не говоря уже о соседстве с самыми безответственными людьми во всей школе. Бардак, вонь и вечный храп — вот, что сопровождало его ночевки в комнате парней шестого курса башни Гриффиндора. Вчера вечером, после того, как все улеглись спать после отбора в команду по квиддичу, Драко лежал, тупо пялясь в потолок. Он чувствовал себя так, будто потерялся давным-давно и совершенно не понимал, что он здесь делает. Здесь все ему было чуждо. Ему хотелось прохлады и привычной сырости подземелий, туманом оседающих в хрипящих легких, ведь ни одно согревающее заклинание не могло обогреть владенья Салазара. Здесь же, в полукруглой спальне с бордовыми балдахинами все было наоборот — тепло и до тошноты уютно. Посреди комнаты горела печка, на которой Уизли любил сушить свои вонючие и растянутые носки. Нет, ну какой же он кретин! Вечерами, когда Малфой приходил пораньше, заставал, как гриффиндорцы играют в волшебные шахматы, закусывая громкие споры сладостями из "Сладкого королевства", и, кинув на Малфоя косые и совсем недружелюбные взгляды, отворачивались. Малфой, раздраженно ухмыляясь, нарочито медленно и аккуратно снимал с себя вещи, переодевался в пижамные штаны привычного для него зеленого цвета и, схватив какую-нибудь книжку, падал на кровать, не задергивая балдахин. А вскоре прекращались и разговоры, когда все вынужденно расходились по кроватям, недовольные тем, что бывший слизеринский принц не оставил их одних. Нарушил гриффиндорскую идиллию! Каждый из парней ничего не говорил, но Драко кожей чувствовал их неприязнь. И хоть полуночные профилактические избиения с некоторых пор прекратились, тело все равно нервно сжималось, когда в комнате становилось слишком тихо. Будто сейчас, как бывало уже не раз, снова "ударит гонг", предупреждающий об очередном бое за жизнь. Это инстинкты, совсем не трусость, нет. Малфой лежал, слегка потный от нагретого печкой комнаты воздуха, сухого и жаркого, на взбитой перине, сложив руки на груди. Он думал о том, что скоро ему придется столкнуться лицом к лицу со слизеринцами на квиддичном матче. И он совершенно не знал, что из этого выйдет. Парень не хотел выступать против своих, чтобы не выглядеть предателем. Но были ли эти "свои" сейчас таковыми? Те, кто до сих пор не осмелился с ним поговорить? Узнать, что произошло? Нет, они просто приняли этот факт, как данность, вычеркнув Малфоя из своих жизней и факультета в целом. Но хуже всего было то, что впереди придется срабатываться с "красно-золотыми", иначе, если он все же объявит бойкот о своем неучастии в играх, то точно поплатится частью, как бы даже не большей, своего здоровья. Малфой, тяжело вздыхая, дул на живот, пытаясь себя охладить, и краем глаза посмотрел на кровать Поттера, стоявшую сбоку у окна. Тот денно и нощно корпел над книгой Принца, крутя в руках волшебную палочку с зажженным Люмосом. Изучай, чтобы Слизи в тебе не разочаровался! — подумал Драко, зло усмехнувшись. — И в твоей Золотой подружке, которая удачно подмазалась к твоим «успехам»! Утром его также старались не замечать, чему Малфой был только рад. Он спокойно собирался, успевая первым занять ванную комнату. Уизли можно было разбудить только Круциатусом, по другому тот проснуться не мог; да и остальные члены их недружного и совершенно не сплоченного коллектива не вставали ни свет, ни заря. Кроме Поттера. Но тот до последнего вычитывал каракули владельца учебника и кидал на мельтешившего Малфоя безэмоциональные взгляды. Сейчас Драко шел, вдыхая вечернюю прохладу очередного подошедшего к концу учебного дня. Весь Гриффиндор сегодня стоял на ушах по случаю дня рождения "самой умной волшебницы столетия", как голосили сегодня утром в гостиной факультета ее друзья. Поэтому возвращаться туда раньше отбоя не имело смысла. Его не звали, да и сам он не имел ни малейшего желания присутствовать на этом мероприятии. Поэтому он шел мимо теплицы, где обычно проходили занятия по травологии у первых курсов, засунув руки в карманы черных брюк. Закатное оранжевое солнце уже почти скрылось за горизонтом. На улице стемнело и больше не приходилось щуриться. Ему надо было обойти теплицы и спуститься по тропинке к озеру, где он смог бы пересидеть под раскидистой ивой в своих раздумьях. Сбоку что-то скрипнуло, и Драко повернул голову, как увидел, что из теплицы номер три, в которой они занимались в этом году, вышли Забини и Нотт. Его старых прихвостней в лице Крэбба и Гойла не было. Видимо, Блейз и Тео не нуждались в обществе этих болванов. Малфой остановился, когда поймал на себе взгляд мулата. — Что, даже не поздороваетесь? — привычная ухмылочка растянулась на аристократичном лице. Блейз оставался безэмоциональной статуей. Однако как бы он не пытался скрыть эмоции, Драко знал — ему сейчас неловко. А вот Тео было явно глубоко наплевать. Он снова что-то читал и с трудом оторвал слегка потерянный взгляд от страниц. Что они вообще тут делали?! — Ну привет, — пожал плечами Блейз и захлопнул двери теплицы, кинув взгляд куда-то через стекло внутрь. — И ничего не спросите? — спустя почти минуту тяжелого молчания спросил Малфой. Ему надо было все выяснить. — Если ты сам нам ничего не рассказал, разве мы обязаны за тобой бегать? — подал голос Тео, захлопнув книгу и спрятав ее в сумку. Кудрявый парень подошел ближе, внимательнее всматриваясь в старого друга, будто он его не узнавал. Драко изогнул левую бровь. Ему вдруг захотелось расхохотаться от злости. — Так и скажите, что просто записали меня в предатели! — он чувствовал, что теряет самообладание. Блейз повел широкими плечами под школьной мантией, на которой красовался серебристый значок старосты. — Ты он и есть, Драко. — Да что вы? — Да. Снова повисло молчание. Поджав губы, Малфой уставился себе под ноги, а потом исподлобья глянул на бывших однокурсников. — Это мать. Она испугалась моего принятия в ряды Пожирателей, — когда слова были произнесены, два слизеринца переглянулись. — Но тебя туда и не принимали, ведь так? — спросил Блейз, понизив голос. Он быстро осмотрелся и подальше отошел от теплицы. — Ну нет, как видите! — Драко развел руками, как бы показывая свою непричастность. — Мы в курсе, — кивнул Тео, всем своим видом показывая скуку, а также свою информированность о том, что же происходит среди Псов Темного Лорда. — Но ты и не пытался сопротивляться, судя по всему. Драко почти задохнулся от возмущения, а Нотт продолжал: — Спокойно принял тот факт, что тебя, словно куклу, переодели в новый наряд и переселили в другие покои, а там и трава не гори?! — Спокойно?! Спокойно, Тео?! Да ты вообще хоть на толику в курсе, что на самом деле было?! — спокойствию приходил конец. Голос понизился, став хриплым от злости. Блондин сделал пару шагов вперед, в упор смотря на старых друзей. — Что моя жизнь сломана, ты тоже знаешь?! Что мне приходится выживать каждый драклов день в этом гребаном мире, пока мои друзья вертят от меня нос, это ты тоже в курсе?! Блейз скрипнул зубами и глубоко выдохнул остатки воздуха из легких. — Тот факт, что Нарцисса помешалась после смерти твоего отца — не снимает с тебя ответственности! Ты знаешь, что слизеринцы не прощают тако... — Тео не успел договорить, как Драко припечатал свой кулак ему в бочину. — Ну ты и мразь! — Блять! — Тео, согнувшись, рванул вперед, ударяясь головой в живот Малфоя. Парни повалились на землю, перекатываясь по пологому склону. Ударившись о невысокий заборчик около теплицы, Теодор, более коренастый и крепкий, сел сверху, схватив Малфоя за грудки. Он приподнял старого друга и снова припечатал его затылком в стылую землю. Голова Драко ударилась о гравийную дорожку, и в ней негромко загудело. Кулак Нотта метко пришелся на левый уголок губ Драко, откуда сразу же брызнула кровь. Малфой, скривившись от боли, облизал ее языком, ощутив теплую жидкость с привкусом металла. Чуть приподнявшись, он качнул головой, метко ударив лбом в нос Тео, но тот увернулся, и удар прилетел четко в щеку. — Сука! — прошипел Нотт, второй раз ударяя Малфоя в лицо. Фамильный перстень полоснул по скуле, вызывая острую боль. — Хватит уже! — Блейз стоял в стороне, несколько минут ничего не предпринимая. Но как только представление ему наскучило, заклинанием скинул Тео с Драко, и парни оказались отброшены друг от друга в нескольких метрах. — Пошли! — Забини схватил Нотта за плечо, ставя того на ноги. Парень приложил ладонь к ушибленной щеке и посмотрел на приподнявшегося с земли Малфоя. Тот исподлобья посмотрел на старых друзей, сплюнув кровь с разбитой губы на пожухлую траву. — Что, все? Блейз, подтолкнув Тео в сторону, провел языком по верхним зубам. — Не думаю, что нам с тобой по пути, Драко. И они ушли, скрываясь в вечерних сумерках и теряясь на тропинке, ведущей к высокому замку школы. С минуту Малфой сидел, глядя им вслед, пока вновь не почувствовал твердую землю под своей пятой точкой. Теперь он точно один. Они более, чем понятно, представили ему свою позицию на его счет. С трудом заставив свое вновь избитое тело, на котором только-только затянулись и зажили ушибы после "гриффиндорской профилактики", подняться на ноги, опираясь при этом на покосившийся заборчик, парень пытался выровнять бешеное дыхание. Однако сделать это было ему не под силу. Поэтому, замахнувшись, со всей дури толкнул дверь теплицы ногой, желая только одного — чтобы она разлетелась на мелкие осколки. Но та, задрожав, все-таки осталась висеть на петлях. Малфой, глупо уставившись на защищенное чарами стекло, потянул ручку двери на себя и прошел внутрь, мечтая скрыться в привычном одиночестве. В теплице было влажно и тепло, так как здесь поддерживалась комфортная для растений температура. Пройдя чуть дальше, Драко открыл кран в раковине, желая смыть с лица кровь, а с рук грязь. Шум воды на некоторое время расслабил напряженное сознание, в котором бушевал шторм из мыслей. Посмотрев на себя в маленькое зеркало, висевшее на стене около умывальника, парень скривился: губа опухла, а на скуле кровил глубокий порез. Да, гриффиндорцы хотя бы били по незаметным местам... Прям само благородство во плоти! Он усмехнулся от этой мысли, стряхнул с рук капли воды и резко дернулся на месте, когда сзади кто-то застонал. Парень повернулся, уставившись прямо перед собой. Длинный деревянный стол, кадушки с землей, высокие растения в огромных глиняных горшках, тянущие свои ветки к потолку. Никого. Снова тихий приглушенный стон. Малфой, уж было решив, что где-то, возможно, за теплицей уединилась какая-то парочка, засобирался уйти отсюда прочь, как споткнулся обо что-то и еле устоял на ногах. — Что за?! — он, достав палочку из потайного кармана в рукаве, сказал: — Люмос! Голубоватый свет осветил на полу человека, ноги и руки которого опоясывало какое-то растение, а одна тонкая ветка сжимала рот на подобие кляпа. При попадании на него света, оно, еле слышно зашипев, чуть задымилось и ослабло, через пару секунд вовсе обессиленно упав на пол. — Долгопупс?! — Драко наблюдал, как гриффиндорец с трудом поднялся и сел, потирая шею. — А ты ожидал увидеть кого-то другого? — тихо спросил Невилл, не поднимая на бывшего слизеринца глаз. — Я вообще не ожидал здесь кого-то увидеть! — признался ошарашенный Драко. Он сделал несколько шагов назад и, наткнувшись бедром о стол, оперся на него. — Понимаю, — Невилл встал, с нескрываемой жалостью уставившись на высохшее растение. — Вот же ж... Они были совсем еще детьми, пару дней назад пересадил их от мамки... Драко удивленно изогнул бровь. — Ты совсем, Долгопупс?! Это же дьявольские силки, ты же ботаник, разве не знал, что они опасны?! Невилл, еще несколько секунд не поднимая головы, повернулся к Малфою. — Знал. — Ну и что же?! Забыл, что нельзя играться с опасными растениями-убийцами?! — его съедало раздражение. — Я... — парень замолчал, посмотрев на дверь, и снова опустил глаза. — Ясно, — цокнул языком Драко и, сжав зубы, приподнялся со стола на ноги. Тело снова ломило, а лицо ныло после точечных ударов. Он пошел к двери, но только толкнул ее, как медленно обернулся. — Здесь были Нотт и Забини. Так? Невилл молча склонился к силкам, провел по высохшим корням пальцами и, достав палочку, уничтожил их. — Так. И я… я слышал весь ваш разговор, Малфой. Драко сжал челюсть, уставившись на такого же, как и он сам, высокого одногруппника. Когда тот успел вырасти из пухлого и низкого недотепы?! — Никому ни слова, Долгопупс! — Больно оно мне надо — болтать кому-то о… о тебе и… твоих делах, — слегка запинаясь в словах, простодушно пожал плечами Невилл и снова тяжело вздохнул. — Вообще-то я… я хотел подарить их Гермионе, поэтому сюда и пришел, пока не пришли твои друзья... — Они не мои друзья, — эхом отозвался Малфой, с трудом соображая, что так быстро принял этот факт. Принял и признался в этом кому-то вслух. Да еще и кому! Долгопупсу! Который почему-то не кривит рожу при виде униженного бывшего слизеринского принца. — Погоди, ты хотел подарить вашей драгоценной подружке дьявольские силки?! Невилл, захлопав ресницами, неловко улыбнулся. — Конечно нет! Вот! — он, чуть хромая на одну ногу, отвернулся и достал с полки горшок с белыми соцветиями и тонкими продолговатыми листьями. — Асфодель? — спросил Драко, с легкостью узнав златоцветник. — Да. — Прекрасно, — фыркнул Малфой, снова отворачиваясь. — Не придумал ничего лучше, чем подарить на совершеннолетие девушке цветок, символизирующий траур и печаль? Невилл, покрепче прижав к себе горшок, нежно посмотрел на цветок и выскочил на улицу вслед за вынужденным собеседником. — Вообще-то… да… — он поравнялся с Драко и, игнорируя недоуменный взгляд человека, желавшего продолжить путь в одиночестве, продолжил: — Точнее, я хотел сказать, что это растение с красивой историей в мифологии. Гермиона любит такое. С глубоким смыслом. Они шли вверх по узкой тропинке, медленно приближаясь к замку, в окошках которого загорались желтые огни. На небе высыпали первые звезды, приближая ночь к своим полноправным владениям. — И какая же история? — нехотя спросил Малфой только для того, чтобы не молчать. Хотя ему больше всего хотелось именно этого. Долгопупс, посмотрев на цветок, чуть приподнял его перед глазами, а потом споткнулся о выступивший на дорожке камень. — Ой… Я читал, что согласно античным представлениям, асфодель служил пищей умершим в царстве Аида и был посвящен владычице подземного царства Персефоне. Если верить мифам — она была дочерью богини плодородия Деметры. Аид был эгоистичен и захотел заполучить Персефону в жены любой ценой. Этому Аиду помогла богиня земли Гея. Она вырастила в долине, где любила гулять Персефона, волшебный цветок. Как только девушка сорвала его, перед ней разверзлась земля, и оттуда вылетела колесница, запряженная черными конями мрака. Правящий ею Аид схватил Персефону и скрылся под землей. Невилл сделал глубокий вдох, чуть переводя дыхание. Он не смотрел на Малфоя, полностью проникнув мыслями в свой рассказ. — Понимая, что силой он не вырвет у нее согласие стать его женой, Аид заставил ее выпить глоток воды из подземной реки Леты, которая давала забвение от всех земных радостей и горестей. Скорбь Деметры вызвала на земле неурожаи и голод. Тогда Зевс послал к Аиду Гермеса с приказом освободить Персефону. Аид не ослушался громовержца. Он разбудил Персефону, но перед тем как расстаться, дал ей зернышко граната — символ плодородия и брака. Не сказал Персефоне Аид, что, вкусив этих волшебных зерен, она никогда не забудет о царстве смерти. Малфой хмыкнул. — На асфодельных лугах блуждают тени умерших, — вспомнил он известную поэму "Одиссея", написанную Гомером. Такая классика всегда занимала отдельную полку в библиотеке Малфой-Менора. — Да, — улыбнулся Невилл, обрадованный, что не он один знает эту легенду. — И все же, — Драко все еще не мог понять, — как ты оказался связанным силками? Долгопупс отвел взгляд и закусил нижнюю губу. — Ну я приходил в теплицу забрать подарок Гермионе... — Это мы уже выяснили. — Для хорошего цветения асфоделя нужно много света. Цветет он раз в три месяца и недолго, поэтому мне важно было успеть... — Невилл как-то с опаской посмотрел на замок и снова прижал несчастный цветок к себе ближе. — Я приходил по вечерам, чтобы подкармливать его, ухаживал. А сегодня... — Что? — нетерпеливо спросил Драко, уже видя главный вход Хогвартса. — За работой я не заметил, когда кто-то вошел. Как раз уже заканчивал, чтобы успеть на ужин, как выключился свет, и я практически мгновенно оказался опутанным дьявольскими силками, которые сам же пересаживал. Но они стояли в другой части теплицы! Им ведь свет просто опасен для жизни! — Хочешь сказать, что Забини и Нотт решили просто так над тобой посмеяться таким образом? — ухмыльнулся Драко, не сдержавшись. — Очень на них похоже! — обиженно ответил Невилл, не оценив веселья. — Вообще-то, я потерял сознание, ударившись головой, поэтому услышал только ваш разговор, когда очнулся... А так бы и вообще не знал, кто бы это мог быть. Драко кивнул, все же не ощущая должного сочувствия к чужим страданиям.***
— Гермиона Грейнджер! — голос Макгонагалл прогремел, словно гром среди ясного неба, и пронесся стрелой по залу. Декан все начало года выглядела мрачнее тучи, хотя эта строгая женщина и прежде не отличалась улыбчивостью. — Я тоже присоединяюсь к общему ликованию по случаю вашего семнадцатилетия, но... Кхм... Голоса стихли, и ученики поневоле повернули головы в сторону декана Гриффиндора, коршуном нависшей над ученицей. — ... я попрошу вас пройти со мной! — сказано это было жестко и даже холодно. — Ч-что-то случилось? — лицо Гермионы побледнело. У нее практически никого не осталось из родных, поэтому все те, кто остался, были на особом счету. А с таким вот лицом декан подходила именно по таким поводам. — Пойдемте! — поторопила ученицу Макгонагалл и сама направилась на выход к холлу. Гермиона, поймав на себе заинтересованные взгляды друзей, вылезла из-за стола, похлопав Гарри по плечу. — Давай я схожу с тобой? — он смотрел взволнованно и в последний момент схватил подругу за рукав объемной толстовки. — Не надо, я скоро вернусь. Она отвернулась, вырывая руку из крепкой хватки друга, и направилась за быстро шагающим деканом. Та, выйдя за пределы Большого зала, остановилась и хмуро глянула на Гермиону. Девушка внутренне сжалась и провела вспотевшими ладошками по джинсам на бедрах. — Я не хотела поднимать эту тему перед вашими одногруппниками, мисс Грейнджер... — Да? Какую? — со страхом переспросила Гермиона, ощутив, как у нее пересохло в горле. — Мы понимаем, что вам сейчас тяжело, вы потеряли родителей... — голос женщины был тих, но девушке показалось, что он прогремел колоколом в ее голове. Сзади послышались шаги, и Гермиона рефлекторно обернулась. Невилл, державший в руках цветок, чуть было не влетел в резко остановившегося в главных воротах школы Малфоя. Нервно заправив короткую прядь за ухо, повернулась к декану. Ее щеки запылали. Ей не хотелось, чтобы кто-то знал. Вообще никто! — Простите, мы можем поговорить в другом месте? — почти шепотом, еле сдерживая слезы, попросила Гермиона, глядя куда-то мимо декана. Та, непривычно смутившись, посмотрела на парней и кивнула. — Долгопупс, Малфой, бегом на ужин! — скомандовала Макгонагалл и тут же зашагала по коридору. Однако повела она свою ученицу не в свой кабинет. Шли они молча некоторое время. — Я за вас переживаю, мисс Грейнджер, поэтому... Она подошла к двери, ведущей в школьный госпиталь, и толкнула ее, приоткрывая. — Что-то случилось? Что-то с бабушкой? — не выдержала девушка и, опережая своего декана, влетела в медпункт. Однако все постели, к ее удивлению и облегчению, были пусты. — Нет, слава Мерлину, ваши родственники живы и здоровы, — попыталась утешить ее Минерва, но тут же осеклась. — Кхм, мы переживаем о вашем моральном состоянии и о... здоровье. — Ничего не понимаю! — нервно улыбнулась Гермиона, с плеч которой все же упал камень: с бабушкой и братом ничего не случилось! — Сегодня мне передали, что вы... Как это правильно называется... — Макгонагалл явно растерялась, потому что уже несколько раз сняла и надела обратно на нос тонкие очки. — ... употребляете... наркотики. Гермиона незаметно для себя открыла рот, громко фыркнув: — Что?! — Мы все понимаем, мисс Грейнджер! На вас многое свалилось! — на слова Макгонагалл из своего кабинета вышла мадам Помфри. Она выглядела ошарашенной и держала ладонь у рта. — Мы просто хотим вам помочь! Это все поддается лечению, еще не поздно! Гермиона, сделав несколько шагов назад, осела на идеально заправленную больничную койку. — Вы с чего это взяли? — хрипло спросила девушка, на которую свалились нешуточные обвинения. — Ваша соседка... Я думаю, она сделала это из лучших побуждений! Мисс Браун за вас переживает! — рассказала причину своих решений Макгонагалл и подозвала поближе школьную медсестру. — Лаванда? Лаванда Браун сказала вам, что я принимаю наркотики? — неверяще переспросила Гермиона, наблюдая за тем, как мадам Помфри достает свою палочку. — Мисс Грейнджер, нам надо сделать диагностику, — медсестра схватила руку гриффиндорки, и наложила на кожу дезинфицирующее заклинание, а затем палочкой сделала тонкий прокол в подушечке пальца. Капля крови упала в пробирку, магическим образом не касаясь ее стеклянных стенок. Сделав несколько манипуляций, мадам Помфри вывела диагностические графики прям в воздухе. Макгонагалл, нахмурившись, подошла ближе и пыталась что-то рассмотреть в переплетении зеленых, синих и красных линий. — Могу сказать одно, — выдохнула полная женщина, скрывая график и поворачиваясь к декану Гриффиндора. — Мисс Грейнджер желательно пропить курс восстановительных зелий. У нее выражен сильнейший стресс после пережитых потрясений, переломов и комы, но никаких тяжелых наркотических веществ в организме не обнаружено. Минерва Макгонагалл тихо выдохнула, сама себе кивнув. — Хорошо. Простите, мисс Грейнджер, но мы должны были проверить! И да, еще раз с днем рождения! — она по-матерински провела ладонью по предплечью Гермионы и вышла из госпиталя. — Да уж... — пробормотала Гермиона и, перехватив хмурый взгляд мадам Помфри, снова напряглась. — Курение — не наркотик, как таковое. Но ты, девочка, лучше не трави этой гадостью молодые и здоровые легкие, век потом от этой привычки не избавишься! — ее голос был резок, но взволнован. — Спасибо, что не сказали декану... — ошарашено поблагодарила гриффиндорка медсестру за нераскрытие ее "маленького секрета". Та ничего не ответила, только дала девушке пару бутыльков и наказала пить по паре глотков каждый день перед сном для успокоения нервов.***
Малфой, игнорируя косые взгляды, сел в бордовое кресло около камина в гостиной Гриффиндора, где творился какой-то кошмар. Все же проигнорировав ужин, он пошел наверх в башню, куда спустя несколько минут примчались и остальные, занявшись подготовкой к празднованию. С трудом сосредоточившись на огне, полыхающем в камине, Драко смог забыть о зудящей боли во всем теле и лице. Неподалеку сел Невилл, поставив несчастный цветок на журнальном столике, уже заставленном бутылками со сливочным пивом. Кто-то развешивал гирлянды, плакаты и знамена факультета "львов"; уже вовсю играла музыка, разносился громкий смех. Открыв одну бутылку, Малфой приложил ее прохладную поверхность к щеке, почувствовав облегчение, а потом сделал большой глоток. — Да-а, вы, гриффиндорцы пить явно не умеете, раз крепче сливочного пива ничего не употребляете, — пробормотал парень, и Невилл тихонько усмехнулся. — А ты, Малфой, сначала бы скинулся, а потом брал без спроса! — заметила Джинни, тоже открывавшая себе бутылку. Она устало упала на другое кресло, оглядывая их плодотворную работу по подготовке ко дню рождения. Ей еле как удавалось совмещать старостат, дежурства, квиддич и учебу, поэтому внешкольная организация мероприятий уже подкашивала ноги от усталости. — Вообще-то, мне никто не говорил о великом празднике факультета! — он хмуро уставился на рыжую бестию семейства Уизли. — Можно подумать, это что-то бы изменило, — хмыкнула девушка, не выражая никаких эмоций, кроме насмешки. Малфой, цокнув языком, приподнялся в кресле и просунул руку в карман брюк. Вытащив галеон, кинул его Джинни, ловко поймавшей и покрутившей золотую монету меж пальцев. — Считаешь, откупился? — Это самая дорогая бутылка пива в моей жизни, если что! — закатил глаза блондин, делая еще один глоток. — Считай, что мы в расчете! — кивнула Уизли, но тут же добавила: — Но если Гермиона не захочет тебя здесь видеть, то извини, взятка не поможет! Малфой ухмыльнулся, оценив юмор, а Невилл, сидевший на диване, так и не притронулся к выпивке. Что ж, его дело. — И где носит вашу именинницу? — ненароком спросил Драко, перехватив взгляд Долгопупса. Тот выпучил глаза, словно боялся, что то, что они с ним случайно услышали в холле школы, сейчас вылетит изо рта бывшего слизеринца. Малфой же спокойно отвернулся, вовсе не собираясь сейчас выдавать чужую тайну. — Сами ждем, и зачем ее вызвала Макгонагалл... — закусила губу Джинни и тут же подскочила на месте, когда в гостиную вбежал раскрасневшийся Симус. — Полная готовность! Гермиона на подходе! — он оперся на спинку дивана, тяжело дыша. В гостиной начался переполох. Джинни рванула к лестнице, громко заорав: — Рон! Гарри! Срочно спускайтесь! Тут же на лестнице послышался топот, и спустя десять секунд в проеме показались Поттер и Уизли. Они схватили праздничные колпачки и надели их на головы. — Где она? — спросил Гарри, приглаживая топорщащуюся челку. Выглядел он комично. — Поднимается! — крикнула Джинни, раздавая хлопушки. Парвати и Лаванда расставляли закуски на стоящем по центру гостиной столе и как-то нервно посматривали на дверь. — Тихо! Все замолкли и приготовились. За портретом послышались голоса, и уже через пару секунд дверь отворилась, впуская внутрь Гермиону. Оглушительный крик обрушился на ее голову, от чего девушка сильно зажмурилась, так и оставшись стоять на входе в гостиной, обсыпанная цветными конфетти. — С днем рождения! С днем рождения! С днем рожд... Малфой, сидевший в том же кресле, молча наблюдал. Он не вставал и не выкрикивал поздравления — его вообще сюда не звали. Но вот что-то в ней ему показалось странным. Он чуть склонился вперед, оперев локти на колени, и с интересом стал наблюдать. Вскоре крики смолкли, когда Грейнджер, нервно сдув с щеки конфетти, прошла к журнальному столику и, схватив банку пива, открыла ее и сделала несколько больших глотков. — Гермиона? — Гарри сделал несколько шагов в сторону подруги, но тут же замер, когда увидел ее взгляд. Словно у дикого зверя, собирающегося сейчас погнаться за отставшей от табуна антилопой. Всучив недопитую бутылку в руки стоящему неподалеку Невиллу, все еще сжимающего горшок с асфоделью, она прошла вперед, расталкивая всех локтями. — Что ж, а я думала поздравления на сегодня уже закончились! — ее голос был звонче обычного, а это было плохим признаком. Рон нервно переглянулся с Гарри и, почесав затылок, просочился сквозь толпу. — Конечно нет, Гермиона, мы устроили вечеринку! Драко, наблюдавший за разыгравшейся перед ним сценой, только скривился. Ну, а то она сама не видит! — Спасибо, ребят, спасибо! — она закивала, как китайский болванчик и, криво улыбаясь, выискивала кого-то в толпе. Затем, уставившись в одну сторону, продолжила: — А тебе, Лаванда, так особенная благодарность! И, преодолев разделяющее их расстояние за несколько шагов, схватила ту за светлые накрученные волосы, резко дернув на себя. Та взвизгнула, но сдаваться не собиралась. Суматоха началась мгновенно. — Решила меня в наркоманки записать, сучка?! — расцарапывая одногруппнице лицо, словно львица, рычала Гермиона. Они уже валялись на полу, вырывая друг другу волосы. — Ты она и есть! Ненормальная и больная! — Я тебе покажу больную, раз ты так хочешь! В зеркале ее сейчас увидишь!!! — Где твои мозги, Грейнджер! С ума сошла?! Спустя пару мгновений драка прекратилась, так как девушек растащили по разные стороны. Рон стоял сзади Лаванды, удерживая ту за талию. Гарри крепко обхватил подругу за плечи, чувствуя, как девушку пробивает крупная дрожь. В гостиной стояла тишина, все смотрели на Гермиону, потиравшую щеку. — Иди ты нахер, поняла?! Это не твое дело! Это моя жизнь! — Гермиона, что произошло? — только частично понимая причину драки, спросила Джинни, встав рядом с подругой. Та бросила на нее дикий взгляд и поджала губы. — Расскажи, Браун! Расскажи!!! — она бешено смотрела на одногруппницу, которая вытирала гневные слезы. — Меня вызвала Макгонагалл, чтобы проверить на употребление наркотиков! Все ошарашено переглянулись. — И правильно сделала!!! Жаль, тебя не упекли в Мунго, чтобы обезопасить других от твоего девиантного поведения! Кто-то из девчонок, кто учился на пару курсов младше, громко охнул. — Так вот пошла ты, Лаванда! Курить я не брошу принципиально! Это касается только меня! И если еще раз ты что-то доложишь обо мне кому-то, вырванными волосами не обойдешься, это я тебе гарантирую! И поверь, для этого мне даже палочка не понадобится! Лаванда что-то собиралась ответить, но промолчала. Все они были не понаслышке знакомы с талантами Гермионы, поэтому заиметь ее в недругах — было не лучшим решением. — Ребят, музыку, продолжаем праздник! — Поттер, отпустив Гермиону из крепкой хватки, хлопнул в ладоши. Все, скинув оцепенение, все-таки разошлись кто куда, когда музыка снова разнеслась по гостиной Гриффиндора. Гарри, прочистив горло, взял Гермиону за локоть и повел ее к портретному проему, предварительно схватив две бутылки пива одной рукой. — Не надо меня так хватать, Поттер! — девушка с удовольствием ощутила, как прохладный воздух коридора остудил разгорячившуюся кожу. Они прошли чуть дальше, к самому верху их башни, и остановились около высокого узкого окна, за которым на потемневшем небе виднелись первые звезды. — Держи, — Гарри протянул ей пиво и оперся плечом о каменную стену. — Или ты что-то более крепкое предпочитаешь? — Гарри, ну не издевайся! — Гермиона присела на неширокий подоконник и отхлебнула напиток из бутылки. Облизав губы, она посмотрела на друга, чье лицо было скрыто в тени: свет факела сюда не доставал. — Спрашивай уже... Парень повернулся, смотря на подругу сверху вниз. — Мне казалось, что мы уже достаточно много вместе пережили, чтобы ничего друг от друга не скрывать, — его голос эхом прошелся по стенам башни. — Так и есть! — девушка вздохнула, уже совершенно не зная, где взять моральные силы, которых бы хватило на этот разговор. — Что есть, Гермиона?! У тебя что-то случилось, я точно знаю! Ты не отвечала на наши письма целое лето, Браун жалуется на твои вредные привычки декану! Ты даже волосы обрезала, перестала учиться, одеваешься как... как я, черт тебя побери! Почему?! И хоть во что-то из этого я или Рон, или, в конце концов, Джинни, были в это тобой посвящены? С трудом ощущая подоконник, на котором сидела, от нервов и усталости, Гермиона приподнялась и достала из кармана помятую пачку "Мальборо". Вытащив одну сигарету и зажигалку, что хранилась там же, нервными движениями попыталась добиться сильной искры с помощью ребристого колесика. — Вот еще чего удумала! — Поттер выхватил сигарету из ее рук и, беспощадно смяв, швырнул ту в темноту коридора. — Давай поговорим! Без вот этой херни! — Поговорим?! — прошипела девушка, проследив за полетом своего последнего спасения. Ее запасы, которые она с собой привезла, слишком быстро истощились. — У меня все нормально, ясно?! Просто переходный возраст, слышал о таком?! Гарри молча открыл и закрыл рот, словно русалка в аквариуме. — Поздно что-то он у тебя начался, твой переходный возраст! — Гормоны, что поделаешь! — Прекрати! — Да что прекратить?! Что, Гарри, прекратить?! Мой брат научил меня курить этим летом! Да, проявила слабость, но что в этом такого?! — сжимая еще сильнее в ладони и так смятую пачку сигарет, злилась Гермиона. Сгорая от необъяснимой злости, она поднесла пачку к заработавшей зажигалке, наблюдая, как ту пожирает маленькое пламя. Когда держать бумагу стало слишком горячо, просто кинула ее на пол. — Какой еще брат? — кажется, эта информация не помогла ответить на некоторые его вопросы, а сделала только хуже. Одним движением Гарри наступил на почти дотлевшую пачку носком кеда, пытаясь затушить. — Дилан. Мой кузен. Родных братьев, как ты знаешь, у меня нет, — девушка запрокинула голову на стену, явственно ощущая, как та начинает болеть все сильнее. — И что ты делала летом в компании своего брата? Он живет заграницей? Поэтому ты не отвечала на наши письма? Вот что она должна была сейчас ответить?! Понимая, что ответа не дождется, Поттер тяжело вздохнул, снова взлохмачивая свои черные вихры. — Гарри, скажи мне вот что... — Не отвечай вопросом на вопрос! — ... Малфой, который раньше ой как тебя интересовал, сидит сейчас за нашим столом. Кого теперь ты высматриваешь за столом слизеринцев? Поттер, совершенно не владевший контролем над своими эмоциями, громко фыркнул и завертел головой, будто искал спасение. — Наверняка кто-то из них теперь Пожиратель! Мне надо это узнать, чтобы... — Чтобы что? — она прищурилась, не спуская с друга глаз. — Волан-де-Морт вернулся, Гермиона! Этого достаточно, чтобы ожидать от него чего-то эдакого! Что он захочет иметь в школе уши! Союзника! — Союзника?! Думаешь, Сам-знаешь-кто примет в Пожиратели подростка, который даже не окончил школу?! Это смешно! — Гермиона на самом деле так думала, и сейчас наконец высказывала свои мысли немного помешанному на этой теме другу. — Я думаю, что он может использовать даже самые низкие методы ради своей цели! Теперь о тебе... — Вот вы где!!! — запыхавшийся Рон выбежал на площадку гриффиндорской башни, и Гермиона с облегчением выдохнула. Вряд ли Гарри станет давить на нее в присутствии Рона. — Эй, у вас все нормально? Вы даже пиво не выпили! — он бросил взгляды на почти нетронутые бутылки. — О, да все прекрасно! — отмахнулась девушка и взяла в руки свою бутылку, чувствуя пальцами ее запотевшую холодную поверхность. — Как там твоя подружка? — Началось... — прошептал Гарри, делая глоток. — Гермиона, ну... Она не моя... И она не хотела... Дракл, у тебя же праздник! Пойдемте, все тебя ждут! Там Симус и Дин... — на имени последнего парень чуть скривился. Видимо, ему каждый раз казалось, что назови он имя Томаса, как тот сразу страстно поцелует его сестру. — ... они готовились, там еще и салюты будут... Фред с Джорджем передали... — Ладно-ладно, идем! — Гермиона встала со своего места и посмотрела на мрачного Гарри. Тот улыбнулся не совсем искренней улыбкой, но все же обнял подругу и они втроем, в обнимку, словно в старые-добрые времена, двинулись к портрету Полной Дамы.***
— О-о-о, кажется, кому-то пора по постелям! — хохотнула Джинни, когда Гарри и Рон случайно опрокинули стол, на котором стояли закуски, когда гриффиндорцы, явно перебрав, стали играть в напольный квиддич пустыми банками из-под пива. Почти все уже разошлись, остались только самые крепкие. Уизли, лежа на полу среди накиданного мусора, глупо улыбнулся и протянул руки сестре, когда та попыталась его поднять. — У-у-у, пьянь! — крикнул Гарри, стукнувшийся о стол головой, когда пытался сам подняться на ноги. — Ну-ка быстро встали, и марш по кроватям! — пробурчала Джинни, глядя на пошатывающегося Дина. Он, стоя в обнимку с Финниганом, также поддерживал и Невилла, который с непривычки, а, точнее, в первый раз напился. Он, опираясь о стенку, пытался подняться по лестнице в комнату, но ноги его не слушались. — Нет, ну это какой-то кошмар! Гермиона, полулежа на диване, смотрела на небольшую горку подарков, среди которых был и цветок. Она, протянув руку, трогала его лепестки пальцами, в очередной раз убедившись в одном: Долгопупс прирожденный ботаник, не способный отвлечься на что-то другое, кроме своих любимых растений. Постепенно шум и гам стихли окончательно, когда Джинни все же спровадила всех по спальням, на пару с Томасом уложив друзей и брата по койкам, и больше не спускалась вниз. Послышались чьи-то шаги на лестнице, и кто-то, ненадолго замерев, вошел в гостиную. — Что, детишки напились, нагадили и оставили именинницу убирать срач? — раздался голос где-то сверху, и Гермиона задрала голову, увидев Малфоя. Он пнул пустую пачку из-под сока около дивана. — Подвинься. Драко беспардонно сел на вторую половину дивана, скинув оттуда ноги девушки. — Офигеть, а ты не охренел? — она пнула красным кедом в его ногу, не желая уступать. — О, напилась и лезешь драться? Так по-гриффиндорски, Грейнджер! — он отряхнул брюки размашистыми движениями ладони, наблюдая, как ее красные кеды все же примостились рядом с ним. Какая же своевольная! — Пришел поязвить? — девушка привстала на локтях, глядя на человека, присутствие рядом которого почти входило в привычку. Три недели они делили одну парту, хотя еще в прошлом учебном году не могли даже мимо друг друга пройти без колкостей и оскорблений. Да, жизнь имеет на все свои взгляды и планы, даже если тебе кажется, что ты ее хозяин. Драко, развернувшись к ней, нахмурился, от чего меж его темных бровей пролегла глубокая морщинка. — Может, покурим? — Малфой еле сдержал эмоции, чтобы не выдать удивления от произнесенных им же слов. Стоит ли начать переживать по поводу начавшегося раздвоения личности?! Его мозг явно работал отдельно от моральных принципов. Предлагает покурить грязнокровке! Как же низко он пал! Гермиона, ухмыльнувшись, покачала головой и снова откинулась на подлокотник дивана. Их разговор казался ничем иным, как самым обычным и будничным делом. Когда ей стало так плевать, с кем она общается? — У меня закончились. Или у тебя есть? — Нет, откуда, я не хожу по магловским магазинам, — он сказал это так просто, будто Малфой ранее не презирал все то, что имело связь с маглами. — Ну вот… ммм… когда начнешь, тогда и приглашай на перекур, — она встала, схватив в руки горшок с цветком, и, прилично пошатываясь, стала пробираться к лестнице, переступая бутылки и банки на полу. — Подожди, Грейнджер! Малфой пошел следом, почесав лоб указательным пальцем, на котором сидел фамильный перстень. Все то время, когда Поттер и его подружка после драки с Браун смотались из гостиной выяснять отношения, Малфой, прихватив с собой пару банок пива, ушел в комнату, где было непривычно тихо и пусто. Этого ему очень не хватало. В любом случае, его главной тактикой было поменьше попадаться им на глаза, так как любая стычка с гриффиндорцами требовала максимальной концентрации и большого количества моральных сил. Когда же Уизлетта притащила своих дружков в комнату, он лежал на своей кровати, закрытый ото всех пологом. Пьяные парни, как ему показалось, быстро угомонились, но уже через пару минут послышались чьи-то рвотные позывы в ванной. Драко, скривившись в раздражении, наскоро влез в брюки и вышел из их спальни, на ходу застегивая пуговицы на треклятой рубашке и спускаясь вниз, надеясь, что никого там не застанет. И как же он ошибся. Хотя долго и не расстраивался. Целый вечер его гложила та информация, которая случайно долетела до его ушей, и почему-то ему казалось, что у них с Грейнджер было намного больше общего, чем он думал прежде. Прежде из общего у них был красно-золотой галстук и одна парта, а сейчас... Гермиона, не оглядываясь, шла к лестнице, спиной ощущая его прожигающий взгляд. Ее это раздражало. По коже будто бегали неприятные мурашки от того, что Драко Малфой шел за ней следом по непонятной причине. — Да чего тебе?! — она, взлетев уже на несколько ступеней вверх, резко развернулась. Блондин, наступив на первую ступеньку, вдруг покачнулся, не понимая, в чем дело. Но в следующее мгновение он, цепляясь руками за шершавую каменную стену, свалился "мешком" на пол у лестницы. Гермиона, нервно хохотнув, присела на ступеньку и поставила цветок на колени. — Падаешь к моим ногам? Неожиданно! — Что за нахрен?! — Драко, наблюдая, как ступени стали гладкими, а потом вновь вернули свой прежний вид, изумленно выгнул бровь. — У Годрика Гриффиндора было такое чувство юмора, либо же он прекрасно знал, что к вам, парням, нет доверия, — хохотнула девушка, глядя, как он садится около лестницы, опираясь спиной на шероховатую стену. — Тогда почему Уизлетта смогла к нам зайти? — Ваша лестница от нас не заколдована. — Типа трахаться в мужской спальне не так порочно, как в женской? — Пошляк! — Ой, ну куда бы деться, кругом одни святоши! — он всплеснул руками с закатанными по локоть рукавами черной рубашки. — Но хотя да, судя по тому, что за три недели учебы в нашей спальне не было ни одной голой девушки, думаю, Годрик знал, что гриффиндорцы импотенты! — С некоторых пор ты тоже гриффиндорец! — она ткнула носком кеда в его бедро, слегка подначивая. — Нет-нет-нет, Грейнджер! — Малфой схватил ее за лодыжку и слегка потянул на себя. Девушка, ойкнув, съехала на одну ступеньку ниже и вырвала ногу из его рук. Он поднял ладони вверх. — Не надо причислять меня к этому прайду. — Да, Малфой, ты ядовитая гадюка, тут даже спорить не буду! — Лучше уж так, — пожал плечами парень, глядя на девушку в темноте коридора. Повисло неловкое молчание, усугубляемое тем, что они снова находились друг к другу слишком близко. Это было странно. — Ты что-то хотел, Малфой? — она закусила губу, ожидая, когда он начнет говорить. — Я слышал, о чем говорила Макгонагалл сегодня. Гермиона почувствовала, как ее сердце сбилось с ритма, бешено заколотившись в груди. — Это тебя не касается. — Я знаю. Просто... — он поднялся на ноги, не зная сам, зачем погнался следом за ней. Зачем начал этот разговор. — Это непросто! И это не то, о чем я хочу разговаривать! — она говорила еле слышно, боясь сорваться. В горле стоял ком. — Да, я понимаю, Грейнджер! Я тоже потерял отца и... — Но у тебя есть мать, Малфой! Это не одно и то же! Ты не один! — С ней тоже все непросто... Гермиона, спустившись ниже, встала с ним рядом, смотря ему прямо в глаза, еле различая лицо Малфоя в потемках. Ткнув в его грудь пальцем, еле сдерживала слезы. — Она жива, Драко! И ты должен быть счастлив, что она у тебя есть! — Легко говорить, — прошипел в ответ парень, злость которого на мать еще не прошла. Он никак не мог простить ей такое предательство, как перевод на Гриффиндор, из-за которого вся его жизнь пошла под откос. — Конечно! Мне легко! — она не могла его понять. Совсем никак. — Ведь мои родители больше никогда со мной не поговорят! Да, ты потерял отца, Малфой, и я сочувствую тебе, хотя он и был подонком! Но у тебя есть мать! — Грейнджер!!! — Не будь эгоистом! — Вообще-то… Я хотел выразить тебе соболезнования, ты ведь никому не говорила... — Ч-что? С чего бы ты... — Гермиона убрала палец с его груди, прекращая выдалбливать в нем дыру. Она ничего не понимала, не могла прощупать тайные мотивы, которые преследовал бывший слизеринец. Ее голос задрожал и понизился до шепота. Сегодняшний день вывернул душу на изнанку. — Не смей кому-то рассказывать, Малфой!!! — Я не расскажу, — он аккуратно подошел ближе, движимый незнакомыми чувствами. Они стояли бок о бок, подпирая спинами стену и соприкасаясь предплечьями, чувствовали тепло тел друг друга. Прежде парень никогда не задумывался о ком-то еще. Наверное, сегодняшний день тоже стал для него некой чертой: он убедился в том, что обратно его никто не ждет. Друзья отказались от него, будто Малфой был пустым местом. А Грейнджер, на которую он прежде толком и не обращал должного внимания, а унижал просто назло Святому Поттеру, сейчас казалась ему хорошо знакомой. Драко и сам не знал, в чем именно была причина и что именно изменилось. Скорее дело было в одиночестве. Новое, противное чувство, которое ранее не присутствовало в его жизни, играло с ним злую шутку. — А Браун полная сука, — сказал парень почти шепотом. После этих слов Гермиона, всхлипнув, тихонько засмеялась. — Согласна. Ладно, Малфой... — Гермиона сделала шаг на первую ступеньку, подняв горшок с асфоделью. — Но давай сделаем вид, что этого разговора не было. А как сходишь в магловский магазин, зови на перекур. И она, перепрыгивая через две ступени, побежала вверх по лестнице, заставляя себя не оглядываться. Когда Гермиона почти добралась до своей комнаты, то оперлась плечом о холодную стену, глубоко вдыхая воздух, чтобы успокоиться. Ей было невыносимо больно. — Кто меня за язык вообще тянул... — Драко же двинулся в сторону гостиной, не желая возвращаться в спальню. Он подобрал с пола не открытую бутылку пива и сел на диван, глядя на догорающий огонь в камине. Растрепав идеально уложенные белые волосы, сделал несколько больших глотков. — Мать Тереза херова, блять.