***
Малфой с трудом открыл глаза. Тело одновременно было легким и безумно затекло после сна на спине. Сладко потянувшись, повернул голову в сторону немного отдернутого балдахина, пропускавшего свет на подушку. Драко несколько мгновений приходил в себя, находясь в такой манящей дреме. Когда в памяти всплыли воспоминания прошлой ночи, медленно провел левой рукой там, где еще недавно с ним лежала Грейнджер. Пусто. Он глубоко выдохнул, растирая пальцами переносицу. Его разом затопила лавина чувств, смешанная с разочарованием и облегчением. Нет, все правильно. Не могла же она остаться, чтобы потом попасться на глаза своим дружкам. Умница, сделала все правильно. Но когда она ушла? Ускользнула от него сразу, как он заснул или была с ним до утра? Блять, разве это важно? Важно. Малфой вспомнил, как несколько минут они лежали рядом, прежде чем уснуть. Он слышал ее ровное дыхание на своей шее и тепло ее тела, прижимавшегося к нему. Ее ладонь покоилась на мужской груди, вызывая на его коже стаи мурашек, заставляя непроизвольно задерживать дыхание. Сука. Драко резко поднялся, раздраженно отдернув балдахин. Все равно заснуть ему больше не удастся. Он опустил ноги на пол и потер опухшее после сна лицо ладонями, тихо застонав от досады: как он мог допустить все это? Искать выгоду для своего положения, постепенно влиться в этот львиный прайд, стать незаметным свидетелем их жизней — это одно. Но использовать для этих целей Грейнджер... А было ли все то, что в последнее время он делал — корыстью? По его скромному мнению, Поттер со своей компашкой просто к драклам отбили ему голову, явно повредив мозг. С каких пор первой мыслью, когда он только просыпается — стала она? Малфой снова уткнулся в свои ладони, почти заскулив от досады. Кажется, он попал. Не о таком плане наставлял его отец. — Тебе плохо? Невилл, аккуратно причесанный и собранный, стоял около своей кровати. Кажется, он что-то искал, потому что его чемодан был открыт и разворошен. Солнце светило уже слишком ярко, и Малфой глянул на настенные часы. Время приближалось к полудню. — Что? — хрипло спросил Драко, подняв на него покрасневшие глаза. Тут он заметил шевеление сбоку от себя и посмотрел на кровать Поттера. Тот, как обычно не задергивавший свой полог, заворочался на своей кровати. — Заткнитесь! — прорычал гриффиндорец, зарывшись под одеяло с головой. — Бежим и падаем, ваше живучее высочество, — без энтузиазма отозвался Малфой, заметив, что Уизли, Томаса и Финнигана в комнате уже нет. Хоть это радовало. — Перепил вчера, да? — тихо спросил Невилл, снова нагнувшись к своему чемодану. — Я? — хором отозвались Гарри, чей голос был приглушен подушкой, и Драко, уткнувшийся лицом в ладони. Последний злостно уставился на Долгопупса, прищурив глаза. — Я... эмм... просто... ты спал в одежде? Вот я и подумал... — поняв, что снова ходит по лезвию ножа, Невилл посмотрел на Малфоя с легким испугом. — Просто случайно уснул, — Драко смягчился, понимая, что свои собственные угрызения совести не должны снова выплеснуться на этого и так забитого жизнью гриффиндорца. Ему даже было интересно, какого дракла тот был таким затюканным?! — Что, совсем плохо выгляжу? — Да вашу ж!!! — Гарри, пытаясь выкарабкаться из-под одеяла и пледа, которые спутались между собой и его ногами, нервно отбросил их в сторону и сел на кровати. — Идите обсуждайте аристократичные малфоевские синячки под глазами где-нибудь в другом месте, а это спальня!!! Тут люди спят!!! — Гарри, мы просто... — Невилл удивленно смотрел на друга, держа в руках какую-то кофту, от вида которой Драко скривился. Как он мог такое носить?! — Не оправдывайся перед ним, — остановил его Малфой. Он, сидя на кровати и упираясь локтями в колени, смотрел на Избранного исподлобья. — Видишь ли, у нашего капитана команды началась звездная болезнь. Может попросить Кошку переселить его в отдельную комнату, а? Ну раз его эго здесь тесно? — Попроси лучше себя от нас переселить! Желательно на другой континент! — рявкнул Гарри, схватив с тумбочки свои очки. — Какая же ты заноза в заднице, Малфой... — Главное, чтобы не в твоей, — фыркнул Драко, поднимаясь на ноги и вытягивая руки над головой. Тело нещадно ломило. — Пошел ты, — как-то лениво отозвался Поттер, широко зевая. Он, ногами откинув одеяло, тоже встал, схватив полотенце, сохнувшее на спинке кровати. На нем были только пижамные штаны, поэтому когда парень направился в ванную, Малфой удивленно присвистнул. Гарри, медленно повернувшись, вопросительно приподнял бровь и сильно сжал в нетерпении челюсть. — Что?! — Обычно, когда парень проводит ночь с девушкой, то на утро не похож на сорвавшуюся с цепи псину, — ответил Драко, оттягивая горловину помятой после сна водолазки. Хоть та теперь и пропахла Грейнджер — роза... жасмин… фрезия... и, кажется, древесина и кедр. Сука, ночь точно не прошла даром, теперь он различает ноты ее туалетной воды. Горячая. Необыкновенная. Запоминающаяся. Ебаный парфюмер. Да твою ж... — О чем ты?! — прервал его мысли Поттер, близоруко щурясь за стеклами круглых очков. Он явно нервничал. Ему не хотелось, чтобы кто-то узнал о том, с кем именно он провел эту ночь… Малфой, мысли которого были уже далеко, просто покрутил пальцем в воздухе. — Твою спину разодрали мантикоры, либо же кто-то вчера решил поздравить Избранного с победой? Гарри резко побледнел и метнулся к шкафу, строя из себя гимнаста: пытался рассмотреть свою спину в зеркале и при этом не вывернуть себе шею. Невилл, все это время молча наблюдавший за развернувшейся сценой, теперь с интересом поглядывал на Поттера. — Кхм, неплохо... — тихо вставил он, увидев, что Гарри немного завис. Последний, глядя на бордовые полосы от длинных ногтей Пэнси, чертыхнулся. Надо же было так подставиться! Да еще и перед кем! — Это мантикора, — бросил он, перебросив полотенце через шею. — Извращенец. Оплати этой мантикоре новый маникюр. Старый явно сточен до корней, — Драко удовлетворенно фыркнул, впервые застав Поттера врасплох. Тот явно не знал, как выкрутиться. — Малфой, закрой пасть! — Как скажите, мистер-больше-не-девственник! Малфой, уже ожидавший привычной истерики от не умеющего держать эмоции при себе гриффиндорца, готовился к очередному скандалу, как тот, облизав губы, глубоко выдохнул и показал Драко средний палец. — Иди на хуй. — Только после тебя, Поттер, — ухмыльнулся Малфой и, потянув за край водолазки вверх, наконец снял ее с себя. Он рефлекторно провел ладонью по ребрам, заметив, что синяки стали менее заметны, а боль значительно уменьшилась. Еще вчера там, где сейчас проходились собственные пальцы, лежала ладонь Грейнджер... Он громко сглотнул скопившуюся слюну. Что за мания такая?! — Мне показалось, или вы даже не погрызлись? — Невилл запихнул чемодан под кровать, забыв его застегнуть, поэтому теперь пытался вытащить его обратно, но тот отчего-то не поддавался. — Просто кого-то сегодня трахнули. И пока эффект эйфории не сошел, я, пожалуй, не рискну и дальше испытывать свою удачу. — Надеюсь, речь сейчас не о тебе и... — пытаясь скрыть улыбку, проговорил гриффиндорец. — Так, Долгопупс! — Малфой облизал губы и слегка приподнял руки, пытаясь выглядеть оскорбленным. Хотя даже теперь Поттер его обогнал. У самого Драко еще ни разу не было полноценного секса, когда Избранному кто-то уже исполосовал вдоль и поперек всю спину. Да только это, блять, не соревнования. — Не надо кидать мне такие намеки! — Тогда слава Мерлину, а то сегодня ты выглядишь таким же пришибленным, как и Гарри. — Да ты издеваешься?! Драко, вытащив из аккуратной стопки новую водолазку темно-синего цвета, громко захлопнул дверку шкафа, став переодеваться. — Надоела ваша грызня, поэтому мне плевать, кто и с кем спит, главное результат — никакой ругани, — слегка краснеющий от смущения Невилл, который открывался для Малфоя с новой стороны, защелкнул чемодан и впихнул его обратно под кровать, а затем, отряхнув ладони, выпрямился и направился к выходу из спальни. — Скоро обед, ты пойдешь? — Долгопупс, — позвал его Драко, застегивая ремень на отглаженных магией брюках, схватил палочку и пошел следом за гриффиндорцем, встав рядом. — А тебе кто-нибудь нравится? — Ч-что? — неуверенно переспросил парень, на ходу открывая дверь. — Вот не надо сразу заикаться! Как меня подъебывать, так он не заикается! — фыркнул Малфой, засунув руки в карманы брюк и спускаясь по лестнице. — Так нравится? Или, может, у тебя уже кто-то есть? Девушка? Парень? Мандрагора? Не тушуйся, свои предрассудки я оставлю при себе. — Мандрагора?! — Невилл покраснел еще сильнее, став не только заикаться, но и запинаться. — Ты за кого меня держишь?! — Кто как хочет, так и дроч... — Стоп! Нет! Мерлин! И зачем я позвал тебя обедать... — Я и сам не знаю, какого хера вообще с тобой разговариваю, но ты сам виноват, — довольно ухмылялся Драко. Да, ему определенно нравилось выводить людей из себя. Он не прощал кому-то подколов в свой адрес, но Долгопупс был безобидным, поэтому тут важно было всего лишь аккуратно указать тому на его место. Они спустились по лестнице и оказались у прохода в гостиную, где уже кипела жизнь: гриффиндорцы всегда были чересчур громкими, даже если это были серые будни. Малфой кинул взгляд на лестницу, ведущую в женские спальни, и еле заставил себя не пялиться туда, как баран. Однако его глаза тут же осмотрели гостиную, и парень как-то поник. Ее тут не было. Раздраженно сжав челюсть, мотнул головой, отстраненно направившись к портретному проему. Сильно толкнув раму, вышел в прохладный коридор, шумно вздохнув. Его будто ломало. — Я не дендрофил! — подал голос Невилл спустя несколько минут, и Драко резко на него обернулся, прищурив серые глаза и сымитировав рвотный позыв. — Какого хера, Долгопупс! — Просто... — Да не просто! Ты бы еще громче заорал! Салазар, помоги... — он растрепал белые волосы, пытаясь уговорить свою нервную систему не истончиться окончательно. — Просто кто на меня вообще посмотрит, — равнодушно произнес Долгопупс, идя чуть позади Малфоя. Тот, понимая, что сам заварил эту кашу, продолжил спускаться по лестнице гриффиндорской башни, набираясь терпения. — А ты сам-то на кого-то смотришь? Кроме своих учебников по ботанике и всей этой растительности в теплицах? — Я не считаю это таким уж необходимым… — Так говорят только неудачники, — фыркнул Драко, а потом, немного подумав, добавил: — Ну или импотенты. — Я не... — Да понял я, что ты "не"! Так нравится кто или нет? Вряд ли я, конечно, помогу устроить твою личную жизнь с моей-то репутацией, но... — парень почесал подбородок, все еще пытаясь осознать, что он превращается в какого-то незнакомого человека. Раньше в его жизни не было подобных разговоров. Теперь каждый новый день снова и снова заставлял его знатно охреневать, чего тут греха таить. Он давно пробил дно и, кажется, словно примитивный докси, стал привыкать к этому паразитизму. — Нравится, — на выдохе ответил Невилл, нервно заламывая пальцы. — Так, с мертвой точки уже сдвинулись, хорошо, — кивал Драко, строя из себя знатока в романтических отношениях. Но что в той самой прошлой жизни у него ничего не клеилось, так теперь и в его новой странице жизни нихрена не стало понятней. Кто бы ему самому по полочкам разложил, какого дракла именно Грейнджер?! Что вообще он в ней нашел, и почему так внезапно?! — Дафна Гринграсс. Мне нравится Дафна Гринграсс. На этих словах ошарашенный Малфой повернул голову к долговязому и неуклюжему гриффиндорцу, пытаясь представить, что должно случиться с головой слизеринки, чтобы она снизошла до Долгопупса. Подавляя смех, Драко прокашлялся в кулак и покачал головой. — А губа не дура. — Уж если Гермиона в тебе что-то нашла, то почему я не могу понравиться Дафне? — вдруг уверенно изрек Невилл, обгоняя Малфоя и ступая на меняющую направление лестницу. — Пригрел змею на шее, — выпятив вперед нижнюю челюсть, пробормотал Драко, понимая, что их с Грейнджер маленькая тайна уже стала «прижигать ему пятки».***
Малфой, подойдя к Большому залу и вновь не увидев там Грейнджер, сел за гриффиндорский стол, без аппетита ковыряя вилкой пастуший пирог и размазывая мясной фарш с картошкой по тарелке. Он залпом выпил стакан тыквенного сока, как вдруг кое-что осознал. Все то, что с ним происходит: разумеется под этим он подразумевал его странные взаимоотношения с Золотой девочкой из Гриффиндора, выходили за рамки разумного. Драко вдруг почувствовал тошноту от еды, хотя до этого явственно ощущал чувство голода. Его захватило постоянное навязчивое желание увидеть ее. Он даже не мог контролировать этот процесс, и даже прибегая к окклюменции, все равно отвлекался, мыслями возвращаясь то к ее красным кедам; то вспоминая запах магловских сигарет, что она предпочитала; то и вовсе ощущая внутри себя странное и незнакомое чувство, побуждающее его переходить черту вновь и вновь. То он целует ее ни с того, ни с сего, то провожает до госпиталя, то и вовсе предлагает этой чужой для него девушке остаться в его постели. Просто так. На него это было не похоже! Тут явно что-то не так! Застыв с пустым кубком в руке, он смотрел на одну точку куда-то в пустоту, как в один момент вдруг резко сорвался с места, с грохотом отодвигая лавку, на которой сидел совершенно один и, не замечая удивленных взглядов, направленных на его скромную персону, почти бегом покинул Большой зал.***
— Войдите! — раздался голос Снейпа, когда Драко постучал в дверь его покоев, находящихся теперь в кабинете Защиты от Темных искусств. Черноволосый профессор поднял голову, оторвавшись от своей книги, сидя на простом, даже немного кособоком стуле у рабочего стола, явно магией увеличенным в размерах. На нем стоял котел, будто бывшего зельевара никак не отпускало старое занятие. — Мистер Малфой, удивлен видеть вас здесь. — Здравствуйте, профессор, — Драко прошел в тускло освещенную и очень аскетично обставленную комнату декана Слизерина. — Если вы в очередной раз пришли просить меня убедить вашу мать поменять свое решение, то... — Снейп угрюмо смотрел на своего ученика, намекая на то, что в течении последних двух месяцев учебы это было не впервые. — Я уже понял, что ей плевать, — огрызнулся парень, у которого внутри вспыхнул пожар негодования. Он ни разу не признался Снейпу в том, как на самом деле обстояли его дела на Гриффиндоре, а также молчал о побоях. Он игнорировал посещение кабинета профессора также, как и школьный госпиталь. Лишь пару раз просил повлиять на мать. — Но я не за этим. — Также должен напомнить, что я не имею права записать вас в свои любимчики. Вы получаете свои оценки заслуженно, — Снейп все же отложил книгу и медленно встал, внимательно глядя на Драко своими черными глазами. В полумраке комнаты и свете свечей его лицо казалось мертвенно бледным, на что Малфой прежде не обращал внимания. Он всегда таким был? Драко сжал челюсти. От чего-то общение с бывшим деканом, когда их разделила принадлежность к разным факультетам, стало все менее терпимым. — Как узнать, что тебя приворожили? — он сказал это на выдохе, с трудом выговаривая слова. Да, Драко думал, что Грейнджер могла на это пойти. Даже ради шутки. Ведь в этом году ее поведение сильно выходило за рамки ее собственных принципов. Так почему бы и нет? Иначе как объяснить все то, что с ним происходило? Снейп удивленно изогнул черную бровь, сцепив руки в замок за ровной спиной. — Позвольте узнать мотивы вашего интереса? К тому же подобная информация есть в учебниках, сходите в библиотеку. — Не могу сосредоточиться на том, что там написано. — Хм, — профессор сделал пару шагов к своему ученику. — Довольно-таки громкое заявление, мистер Малфой. Вы подозреваете кого-то конкретного?! — Нет, — Драко напрягся, закрывая сознание. Еще не хватало раскрыть свое странное новое увлечение, щеголяющее по школе с короткой гривой пышных волос и в красных кедах. Да блять! Подойдя к высокому платяному шкафу, мужчина открыл его, явив свету многочисленные полки, забитые ингредиентами, и стал перебирать некоторые из них длинными пальцами. — Какие еще симптомы вас мучают? — Отсутствие аппетита. Рассеянность. Маниакальное желание... Кхм... видеть ее. Такого раньше не было. — Вас кто-нибудь чем-нибудь угощал? Вы ели или пили что-то необычное, отдающее вкусом перечной мяты? Драко, перенеся вес на другую ногу, задумался. Вчера весь Гриффиндор праздновал победу в первом матче сезона, и единственное, что Малфой выпил, было сливочное пиво, банку которого открыл сам. А еще... Грейнджер давала ему свою сигарету. Неужели это был ответ?! Могла ли она подсыпать что-то туда, чтобы сделав пару затяжек, Малфой не терял к ней интереса. Первый раз она дала ему сигарету, когда они прятались под кустами вереска от Филча, после этого они стали пересекаться довольно-таки часто. И могли ли остатки зелья передаваться со слюной в момент поцелуя? Также он помнил, как на четвертом курсе Пэнси болтала всем о том, что Гермиона Грейнджер, которая появилась на Святочном балу вместе с Виктором Крамом, сварила и опоила любовным зельем болгарина. Об этом даже писала Рита Скитер в «Ежедневнике ведьм». Надо сказать, Драко в это верил. Точнее, он верил в способность гриффиндорки суметь приготовить подобное зелье, поэтому даже не сомневался. Хотя на тот момент Малфой был рад любому дисбалансу, который создавали слизеринцы, способному расшатать нервную систему Поттера даже косвенно. Но тут он нахмурился, вдруг задумавшись. А могли ли такие смеси действовать только на одного при таком применении? Не похоже, чтобы Грейнджер сходила от него с ума. Скорее можно было подумать, что Браун опоила Уизли такими любовными напитками, судя по их лобызаниям. — Я не знаю. — Кажется, ваши отношения с мисс Паркинсон подошли к концу, так ведь? — Не думаю, что это Пэнси, — сразу ответил Драко, чтобы сбросить лишние подозрения со своей бывшей девушки. — Может, это вы не можете ее отпустить и от того считаете, что она вас чем-то опоила? Снейп повернулся к Малфою, держа в руках небольшой пузырек. — Что? Я не... я не люблю ее. Профессор никак не выразил своих эмоций, а просто протянул ученику склянку, наполненную прозрачной жидкостью. Драко, вынув пробку, понюхал отвар, ничего не учуяв. — Выпейте. Это противоядие. Парень кивнул, опрокидывая в рот содержимое пузырька, слегка скривившись от горечи. Прислушивавшись к своим ощущениям, Малфой нахмурился, почему-то приложив ладонь к животу. — Тошнит? — уточнил Снейп, очищая склянку заклинанием с помощью палочки и поглядывая на Драко исподлобья. — Нет. — Тогда, может, прислушаетесь не к физическим показателям? Драко подумал о Грейнджер и о том, как сегодня ночью она закидывала одну ногу на него, когда спала. У него перехватило дыхание. — Вас никто не привораживал, — сделал свой вердикт хмурый Снейп, вновь беря в руки свою книгу и усаживаясь на неудобный с виду стул. — Но... — Малфой был сбит с толку. Он громко сглотнул скопившуюся в онемевшем рту слюну. Профессор, смотря в одну точку на стене, вдруг слегка изменился в лице: на нем пролегла почти незаметная тень грусти. — Будьте аккуратны, мистер Малфой. Не советую кому-то открываться так сильно. Иногда эти чувства намного опаснее и коварнее даже самой искусно сваренной амортенции.***
Гермиона сидела в библиотеке за тем самым столом, что находился дальше всех от входа. Обложившись книгами, девушка, нервно впиваясь зубами в костяшки, искала нужную ей информацию. Ее взбудораженный и слегка неопрятный вид выдавали в ней прежнюю Гермиону, жадную до новых знаний. Только с одним изменением — она новая была в восторге от того, что ей предстояло сделать: в очередной раз нарушить не только школьные, но и министерские правила. Часто дыша, девушка оттянула горловину толстовки еще больше, чувствуя, будто ей не хватает воздуха от предвкушения и азарта. Никакого страха или волнения, смешанного с муками совести. Дамблдор в очередной раз ничего не объяснил и не дал никакой конкретики: зачем и почему. Лишь дал зеленый свет на то, что разрешает нарушить границы дозволенного для юной школьницы, веря в успех выполнения задания. После того, как они вдвоем успешно помедитировали на Астрономической башне, а Гермиона несколько раз вполне хорошо смогла выстроить защиту своего разума от проникновения, директор снова ее удивил. И хоть она пока не понимала, как это связано и чем это поможет помочь, за дело взялась тут же. — Не ожидал найти тебя здесь, — раздался мужской голос, заставивший ее сердце почти выпрыгнуть из груди. Только не сейчас. Черт. Ей было не до него. — Удивлена, что ты вообще меня искал, — она быстро захлопнула книгу, ладонью прикрывая обложку. Малфой, присев на край стола, склонился ниже. — Тебя не было на обеде. — Я не голодна. — Пропал аппетит? Может, ты влюбилась? Этот вопрос задают ей уже второй раз за утро. — Малфой, ты… невыносим… — последнее слово она сказала одними губами. Гермиона на пару секунд зажмурилась, стараясь держать себя в руках. — Я потом поем. Вечером. Все? Драко ухмыльнулся, наблюдая за тем, как она суетится, заметая следы своего «преступления». Интересно. — Что, снова проснулась тяга к знаниям, а, Грейнджер? — Угу. — Не торопись, — он положил руку на ее плечо, слегка на него надавливая, когда понял, что девушка хочет удрать. В очередной раз за сегодняшний день. — Чего тебе еще? Слишком грубо. Но у нее были дела и поважнее. — Как спалось сегодня? — Ты за этим пришел? — шепотом спросила Гермиона, стараясь одной рукой незаметно отодвинуть все книги от него подальше, а сама приблизилась к парню ближе для конфиденциальности разговора, замечая, как расширяются у него зрачки. — Хочешь узнать, как ты выполнил роль моей подушки? Драко, закусив губу, прищурился, пряча очередную дурацкую ухмылочку. — Никогда прежде ей не был, поэтому да, мне интересно: понравилось ли тебе обнимать меня и пускать слюни на мое плечо? — Я не пускала слюни! — Как же. Еще скажи, что не прижималась ко мне всем телом! — Малфой! — она, превозмогая желание со всей силы стукнуть ладонью по парте, дабы не привлечь внимание остальных редких посетителей библиотеки и мадам Пинс, встала со стула, оказавшись прям напротив сидевшего на столе парня. — Будет лучше, если ты не будешь об этом болтать на каждом шагу! Он вдруг остолбенел, снова осознавая, что именно так все и было. Драко с самого момента пробуждения высматривал ее по всей школе, конечно же неосознанно. А в его голове Грейнджер будто арендовала место, зудя там, как назойливая и постоянно привлекающая его внимание пикси. И разговор со Снейпом ему не помог. Даже при условии отсутствия в его организме приворотного, он понимал, что что-то тут не так. — А что, если и разболтаю? Что тогда? — парень повысил голос, от чего на них обернулись несколько учеников, удивленно уставившись на близко стоящих друг к другу гриффиндорцев. Да, Малфой был теперь именно им. Гермиона, сложив руки на груди, глубоко вздохнула, чувствуя, что краснеет. Как бы она не храбрилась и не делала вид, что ее это не беспокоило, это было не так. С самого утра в ее голове всплывали воспоминания о том, что между ними произошло в течении последних дней. Пара поцелуев и совместная ночевка. Она себя-то не узнавала, а его не знала и подавно, что страшило еще сильнее. А также ей было страшно, что об этом мог кто-то узнать. — Что ты хочешь за свое молчание? Малфой, еле скрывая улыбку, потер переносицу, театрально затягивая молчание. — Ты за кого меня держишь, Грейнджер? — За того, кто пытается меня шантажировать! — она подошла к нему ближе, ее бедра слегка касались его. — Брось, это не шантаж. — И что же в твоем понимание шантаж? Он элегантно оттолкнулся от стола, взяв девушку за локоть и уводя за высокие стеллажи книг. Встав позади нее, почти невесомо коснулся носом ее растрепанных волос у виска. — Ты обо мне плохого мнения, да? — его голос был низок и бархатист, от чего Гермиона почувствовала стаи мурашек по всему телу. — Ты же сам годами зарабатывал себе плохую репутацию! — Вот как? — Я не понимаю, что между нами происходит, Малфой. Это все неправильно. Мы не... — В этом году весь мир стал неправильным, тебе не кажется? — он хрипло усмехнулся, наблюдая за тем, как она не пытается отойти от него подальше, хотя всем видом еще недавно показывала свое безразличие. — Но раз между мной и тобой появилось местоимение «мы», значит, процесс уже необратим. — Снова теория о химии? — она вспомнила их недавний разговор и повернула к нему голову, смотря на него снизу вверх. Парень пожал плечами и показался Гермионе каким-то... потерянным. Одиноким. Ненужным. Возможно, даже самому себе. — Я не твой спасательный круг, Малфой. Меня саму некому спасать. Драко грустно ухмыльнулся, кивнув. Однако понимая то, что его тело требовало ее присутствия, дабы хоть немного снизить градус собственных мыслей, обжигающих, как вулканическая лава, он, высунув руки из карманов брюк, положил их на ее талию поверх толстовки, притягивая к себе еще ближе. — Тогда мы утонем вдвоем, разве не романтично? — Шекспир бы обзавидовался. — Что ж, хорошее сравнение... — Малфой чувствовал, как она неловко провела ладонью по его рукам, лежащим теперь у нее на животе. У нее кружилась голова. Все это было чересчур, а также максимально безосновательно и беспочвенно, с чем не справлялся рациональный разум, но одобряло слабое тело. Все это выходило за рамки. — Но в мои планы не входит кончина в ближайшем будущем. И я тебя не... — Гермиона, закусив губу, выбралась из его непривычных ей объятий, обернувшись и откровенно страшась быть застигнутыми здесь вдвоем кем-либо. — Я тоже тебя не люблю, Грейнджер, — сказал парень, и ее будто обдало кипятком. Потому что это было именно то, о чем она подумала. У них даже нет чувств друг к другу, что же происходит?! — Как? Ты... — она мгновенно напряглась, пытаясь построить в разуме толстую железо-бетонную стену. Интуитивно девушка знала, что в нем есть что-то большее. Скрытые таланты чистокровного, так легко умеющего ей манипулировать. Он умел управлять своим сознанием?! Стена. Мысли прочь. Пустота. — Это все написано у тебя на лбу, да и я кое-что успел о тебе узнать. Как и то, что любовь для тебя — основное условие. — Погоди, Малфой... Наше с тобой общение похоже на маятник, где мы либо не выносим друг друга, либо же ни с того, ни с сего целуемся посреди коридора! Это ненормально! И у нас мало общего! Еще несколько месяцев назад ты и знать меня не хотел! А сейчас что изменилось?! Мы ведь даже толком не общались... — Да. И вопреки всему — такого прежде у меня ни с кем не было, — он не знал, как выразить то, что даже не складывалось в слова. Мысли путались. Как сказать ей о том, что раньше ему не надо было искать с кем-то общения? — Прежде и ты был на другом факультете! Зачем я тебе?! Почему ты вообще со мной разговариваешь? И... у меня не было отношений, но черт возьми, Малфой, мы не те, кто сможет быть вместе, давай говорить на чистоту! — Гермиона ощущала, как ее глаза стало щипать от собственного бессилия. Этому всему не было объяснений. — Ты мне интересна, Грейнджер. Остальное для меня не важно, — Драко смотрел на нее открыто. Однако его терпению все же был виден край. Он не мог объяснить причины своих поступков не только ей, но и прежде всего самому себе. Парень точно также не понимал, зачем вообще стоит здесь? Зачем признается ей в том, что ему вдруг стало не все равно? Она вдруг стала его соломинкой в бушующем океане. Гермиона захлопала длинными ресницами, переваривая услышанное. Она ему... что? Малфой, сделав пару шагов ей навстречу, наклонил голову, касаясь кончиком своего носа ее. Она смотрела на него во все глаза, часто и тяжело дыша, будто долго бежала. Он опустил ее руки, сложенные замком на груди, вдоль туловища, а затем медленно провел ладонями от ее бедер к лопаткам притягивая к себе поближе и чувствуя, как ее руки безвольно ложатся ему на плечи. Склонившись ниже, невесомо коснулся ее губ, но Гермиона, поддавшись и почти ответив на его поцелуй, в котором отчаянно нуждалось ее слабое и глупое тело, вдруг резко замотала головой, тихонько замычав. — А еще мне интересно, — прошептал парень, не отпуская ее из своих объятий, — зачем тебе столько книг по анимагии? И случайно ли в твоем рту сейчас лежит лист мандрагоры, а луна как раз стала полной? — он ухмыльнулся, от чего у девушки перехватило дыхание. Чертов змей-искуситель! Она неловко перекатила пока еще крепкий и упругий листок, спрятав его за левую щеку. — Теперь и я вызвал у тебя хоть какой-то интерес, ведь так? — Малфой, это... я... — Я никому не расскажу, Грейнджер. Но теперь твоя тайна становится нашей, а не только твоей. А ты говоришь, что у нас с тобой мало общего. — И ты что-то хочешь взамен за свое молчание? — у нее уходила земля из-под ног от осознания собственного провала. — Мне не интересны причины, по которым ты в это влезла. Но вдвоем у нас быстрее получится добиться результата по превращениям. — У нас?! Малфой, заметив, что ее стало шатать, подхватил девушку за локоть и отвел к подоконнику. Она уселась на него, приложив подрагивающую от волнения ладонь ко лбу. Драко сел рядом, касаясь своим плечом ее, и посмотрел на откровенно испуганную Гермиону, которую не планировал ставить в такие рамки. Но направляясь в библиотеку, вовсе не ожидал узнать такие интригующие новости. Хотя он думал, что Грейнджер уже выполнила свой максимум по шокированию всех вокруг в этом учебном году. Но нет. Девочка умеет удивлять. — Не думаешь же ты, что я упущу шанс стать анимагом? — И зачем тебе это? — Ну я же не спрашиваю то же самое у тебя! — Малфой ухмыльнулся, поведя плечом. — Кстати, у тебя не завалялся лишний лист мандрагоры? Я же еще успеваю попасть в этот цикл? Гермиона, нервы которой были на пределе, дерзко посмотрела в ответ на парня, сидевшего к ней вплотную, и явно этим не смущенного. Поджав губы, прищурилась, а затем недовольно цокнула языком. — Не завалялся! Сходи в теплицу и возьми! — Может, сходим вместе? — С чего бы? — ее брови поползли к переносице в негодовании. Драко же, засунув руку во внутренний карман мантии, вытащил оттуда пачку сигарет. — Кажется, ты когда-то предлагала покурить вместе, как только я снизойду до магловских магазинов. Она удивленно уставилась на новую пачку Мальборо, еще в полиэтиленовой упаковке. — Когда ты успел? — Ну у меня свои секреты, — он все также держал протянутую в руке пачку, наблюдая, как Грейнджер мучается в сомнениях. Кажется, все это было слишком не только для него. — Что, на ближайший месяц никаких поцелуев, я правильно тебя понимаю? Условие: я не пристаю, а ты позволяешь мне присоединиться! — Ты точно невыносим! — Гермиона, выхватив пачку сигарет, неловко улыбнулась ему в ответ, качая головой. Кажется, этот мир давно разорвался на атомы после ядерного взрыва, а они с Малфоем случайно попали в параллельную вселенную. Потому что у нее в голове не было ни одного объяснения всему, что происходило в ее жизни. — Тогда предлагаю выкурить трубку мира в честь этого чертового перемирия, пока пойдем до теплиц. Сегодня мадам Стебль нет в школе.