***
На улице стоял декабрь. Снова за замерзшими окнами закружились снежные хлопья. Быстро приближалось Рождество. Хагрид уже притащил, как всегда, в одиночку двенадцать рождественских елок для украшения Большого зала; гирлянды из остролиста и серебряной мишуры обвили перила лестниц; в шлемах пустых доспехов горели негаснущие свечи, а в коридорах с равными промежутками развесили большие пучки омелы. Целые толпы девочек как бы случайно оказывались под этими пучками всякий раз, как Гарри проходил мимо, что приводило к возникновению заторов. К счастью, за время многочисленных ночных скитаний по замку Поттер досконально изучил все его тайные ходы и переходы и теперь, перемещаясь с урока на урок, без особого труда ухитрялся находить маршруты подальше от омелы. К тому же ему теперь было кого целовать... Их с Пэнси тайные, хоть и редкие встречи продолжались, хотя никто из них до сих пор и не поднял тему: кто же они друг другу? Но иногда подростки проводили ночи вместе, а после Гарри провожал ее до входа в слизеринское общежитие. Ничего друг другу не обещая, тайно надеялись на то, что все разрулит сама судьба. Знали бы они, что не только их одних тревожит подобный вопрос. Хоть никто, даже Рон, и не знал о тайных отношениях Поттера, все же поклонниц у него было хоть отбавляй. И если раньше Уизли мог бы позавидовать такой популярности друга, то теперь он только покатывался со смеху, глядя на обходные маневры Гарри. Вообще-то, новый Рон, смеющийся и подшучивающий, нравился Гарри куда больше, чем тот мрачный, агрессивный тип, которого ему приходилось терпеть в течение нескольких последних недель. Хотя это улучшение досталось ему дорогой ценой. Во-первых, Гарри теперь приходилось мириться с постоянным присутствием Лаванды Браун, а та, по всей видимости, считала, что каждая минута, когда она не целуется с Роном, прожита зря. И во-вторых, Гарри все меньше наблюдал Гермиону в их компании. Она-то уж точно не собиралась терпеть свою соседку, облизывающую их друга. Грейнджер, громко и неприкрыто фыркая, просто удалялась прочь, как только одногруппница появлялась в поле зрения. Из-за этого Поттер терял связь с обоими своими друзьями, все больше погружаясь в свои личные взаимоотношения с черноволосой слизеринкой, чьи глаза были словно отражением его собственных, только чуть светлее. Ему это казалось знаком судьбы. К тому же Паркинсон оказалась приятной собеседницей, умеющей поддержать разговор на многие темы. А если быть точнее, она и была той, кто всегда активно разжигал споры, когда их мнения не совпадали. Сразу же после той первой совместно проведенной ночи, когда Малфой заметил его расцарапанную спину, несколько дней Гарри не мог поймать Паркинсон для разговора хотя бы потому, что не знал, как себя вести. Но и она не пыталась делать вид, что ничего не было. Он то и дело ловил ее долгий взгляд на себе, а от улыбки девушки у него пылало в груди. Но рядом с ней всегда был кто-то из слизеринцев, особенно Поттера раздражал вездесущий Забини, с которым Пэнси ходила под ручку. Еще в один ноябрьский день, когда поздно вечером закончилась тренировка гриффиндорской команды по квиддичу, Гарри задержался в душевой раздевалки. Даже Малфой, который старался как можно меньше появляться в башне Гриффиндора, уже ушел. Обернув полотенце вокруг бедер, парень, стряхивая с волос лишнюю влагу, вышел в раздевалку. — Кажется, ты не особо скучаешь, — раздался женский голос, и Гарри удивленно уставился на сидящую на низкой скамейке Пэнси. — Я... О... Ты... — его язык, кажется, перестал слушаться мозга. — Какой ты красноречивый! Она поднялась на ноги, аккуратно поправив узкую юбку. Чуть склонив голову вбок, подошла ближе кошачьей походкой. — Я думал, тебе и Забини хватает. — Ревнуешь? — слизеринка хитро прищурилась, проведя узкой ладонью по своей шее. Гарри, застигнутый врасплох, цокнул языком, близоруко щурясь. — Сложно, знаешь ли, видеть ту, которая тебе нравится, идущей под руку с другим! — Это что, признание? — она подошла еще ближе, улыбаясь. Поттер, наклонив голову, поправил полотенце под пристальным взглядом Паркинсон. — Я бы не спал с тобой, если бы ты мне не была симпатична! — Значит... — Пэнси облизала пухлые губы, смотря прямо в его ярко-зеленые глаза, обрамленные густыми длинными ресницами. — ... у нас все случилось по взаимному согласию и... чувствам? — Да, все так, как пишут в женских романах, — он хохотнул и аккуратно притянул девушку к себе за шею, проведя большим пальцем по ее щеке. — Ненавижу женские романы, — прошептала Паркинсон ему в губы, чувствуя на своей коже его горячее дыхание. — И я тоже... — он прижал ее к себе еще крепче, чувствуя, как она обнимает его вокруг талии. — Так ты скучал или нет? — О! Еще как... — Гарри поцеловал Пэнси в приоткрытые и ждущие его губы, сразу же ответившие на долгожданный поцелуй. Он стал медленно задирать вверх юбку слизеринки, в то время как она скинула с его бедер полотенце. Это было началом их маленькой истории, о финале которой никто из них не хотел думать заранее.***
Постоянное хихиканье, которое доносилось до Джинни в течении последних дней, действовало на нервы. Вокруг слонялись влюбленные парочки, на которых как-то неправильно действовало предрождественское настроение, хотя до Рождества было еще несколько недель. Все, начиная от Гермионы, собственного брата и заканчивая Поттером, находились в непонятном настроении. Подруга ничего не рассказывала о том, что происходит между ней и Малфоем, хотя они, кажется, и вовсе прекратили общаться. Не было ни ссор, ни лишних переглядок, ни задумчиво раскуренной сигареты на подоконнике в спальне девочек. Гермиона, кажется, смогла все преодолеть во благо себе, но и ее замкнутость вкупе с молчаливостью тоже настораживали. Сама же Джинни совершенно не знала, что делать дальше. То, что началось в ее жизни еще в октябре, сейчас зашло в тупик. Это было слишком. Ковыряясь вилкой в тарелке и разламывая несчастную сосиску на маленькие кусочки, старалась не поднимать взгляда. За столом Гриффиндора, как и за другими в равной степени, стоял привычный гвалт, действующий ей на нервы. Откинув вилку в сторонку, девушка взяла кубок с соком, делая несколько глотков, как заметила входящих в Большой зал Блейза Забини со своей свитой. Паркинсон вцепилась в него, будто отойди он подальше, как ее жизнь тут же превратится в пепел. Гарри в то же время точно также провожал Пэнси тем же взглядом, не подозревая, что рыжая подруга смотрит туда же. — Вы слышали, Слизнорт устраивает рождественский прием! — защебетала Пэнси чересчур громко, обращаясь к сидящей рядом с Тео Дафне. Блондинка подперла подбородок кулачком, кивнув. — Да, только половине из нас вход туда заказан. Тебя уже пригласил Забини? — О, мы пока не обсуждали это с Блейзом, — она бросила взгляд на задумчивого мулата, накладывающего себе ужин. — Все еще впереди, да, милый? В этот момент Джинни резко встала, с шумом поставив кубок на дубовый стол. Все это было для нее чересчур. Гарри и Рон удивленно подняли голову, но спросить ничего не успели: девушка быстро пошла на выход из зала, на повороте почти влетев в кого-то. — Джин, что случилось? — Гермиона, взявшаяся словно из ниоткуда, повернула ее к себе, отворачивая от остолбеневшего Малфоя. Видимо, эти двое общение не прекратили, раз снова ходят вместе. Конспираторы! — Ничего! — Уизли вырвалась из ее хватки, зло уставившись на Драко. — Какие же вы все самовлюбленные эгоисты! Парень непонимающе посмотрел сначала на нее, а потом на ошеломленную Грейнджер. Он выгнул в немом вопросе темную бровь, но девушка лишь пожала плечами. Джинни уже бежала прочь из школы. Ее огненные волосы, струящиеся по спине, сейчас вдруг показались тусклыми. — Уизли плачет? Точно произошел апокалипсис, — сказал он Гермионе, решавшей: нужна она сейчас подруге или только все испортит. Девушка растерянно посмотрела на Драко, не зная, стоит ли посвящать его в то, в чем она и сама не была уверена. — Могу предположить, что дело в каком-то из ее поклонников, о которых ты когда-то упоминал. Она все же развернулась и пошла за подругой, которую не хотела отпускать одну в темноту надвигающейся ночи. — Я с тобой. — Что?! — Гермиона обернулась на Малфоя, шедшего за ней следом. — Еще чего! — Мы ее упустим, Грейнджер, шагай вперед, — схватив ту за рукав, повел на выход из школы. — Не думаю, что твое присутствие необходимо! — девушка упиралась, но все же послушно шла следом. И с каких пор она стала ему подчиняться?! Они вышли в пустой двор Часовой башни, обогнув старинный фонтан, окруженный статуями орлов. Не найдя там Джинни, двинулись к деревянному мосту, слушая звуки своих торопливых шагов. Там, опираясь на перила ладонями и не шевелясь, стояла Уизли. Замедлившись, Гермиона, подошла ближе, услышав тихие всхлипывания. — Что стряслось? — ее шепот был еле слышным, но Джинни на мгновение замерла и посмотрела на подругу. — Я полная дура, Гермиона, дура, понимаешь?! — она снова всхлипнула, закрыв лицо ладонями. — Я ничего не понимаю, если честно... Тебя кто-то обидел? — Эти слизеринцы... полные мудаки! — тихо сказала Джинни, и Гермиона молча полезла в карман. — Я бы поспорил, но, думаю, Грейнджер только подтвердит твои слова. Уизли резко обернулась, не ожидая увидеть здесь Малфоя. Девушка сделала шаг назад, вопросительно глядя на подругу. Ткнув пальцем на этих двоих, громко фыркнула. Гермиона, в этот момент раскурившая сигарету, перекинула ногу через перила, усаживаясь поудобнее. Драко инстинктивно встал ближе, ухватив ее за локоть, а Грейнджер только ухмыльнулась. — Хоть у кого-то все хорошо, раз вы здесь вдвоем. Что, Малфой, попал под обаяние нашей новоиспеченной нарушительницы всех правил? — Нет, — выдохнула дым Гермиона. — Да, — парень закашлялся, отмахиваясь от дыма у себя перед носом. Курить было приятнее, чем дышать чьим-то дымом. — Супер... У всех все прекрасно! — Мы не вместе, кому ты веришь?! — возмутилась Гермиона, небрежно отталкивая Драко от себя. Тот недовольно вздохнул, но не отошел, а лишь протянул руку за сигаретой. Дотронувшись до ее пальцев, забрал сигарету, поднес к губам и сделал долгую затяжку. — Так что, Уизли, по ком траур? — он говорил, держа сигарету в зубах. Парень оперся о перегородку моста спиной, стоя рядом с сидевшей на перилах Гермионой. — Это все неправильно! — собравшись с духом, произнесла Джинни, с трудом сдерживая слезы. Но от переизбытка эмоций она ходила туда-сюда. — Как знакомо, — кивнула Гермиона, забирая сигарету прям изо рта Малфоя. Он проследил за тем, как она теперь касается ее своими губами, и громко сглотнул, а потом вдруг закашлялся, согнувшись в три погибели. Грейнджер, соскочив с перил, постучала ему по спине, инстинктивно нагнувшись к нему ближе. — Только не говори, что опять все с начала!!! Он разогнулся, глубоко вдыхая морозный воздух. — Не сегодня, Грейнджер. Лист мандрагоры был на месте. На его лбу выступили капли пота, и парня слегка бросило в жар, поэтому он снял мантию и повесил ее на перила моста, чтобы та не душила его шею. — Прости за нескромный вопрос, Малфой, — вдруг улыбнулась Джинни, остановив свои метания. Парень посмотрел на нее чересчур серьезно, ожидая такого же по смысловой нагрузке вопроса. — Но что, Мерлинова борода, с твоей задницей?! — О! — хохотнула Гермиона, положив руку ему на плечо. — Работа лучших итальянских дизайнеров не выдержала магловских увлечений! — Грейнджер! — он закатил глаза, как делал это всякий раз, когда кто-то говорил глупость. Только вот в последнее время ее глупости воспринимались им более, чем спокойно. Это настораживало. Но Малфой ничего не мог поделать. Три месяца назад он попрощался со своей прошлой жизнью, так и не вступив в новую. Но вот то пограничное состояние, в котором он оказался на пару с заблудившейся в пространстве Грейнджер — вдруг стало его устраивать. Здесь не было правил. Да, их взаимоотношения нельзя было отнести к каким-то определенным. Но вот ее рука лежит у него на плече, а порванный из-за нее же шов на брюках зашит этой же рукой так погано, что в прошлой жизни он мгновенно сделал бы существование Грейнджер в Хогвартсе невыносимым. А сейчас это обстоятельство его только веселило. Она смотрела на него со смешинкой в карих глазах, и Драко вдруг понял, что готов порвать все свои брюки только ради того, чтобы видеть ее реакцию. Будь она хорошей или плохой. Вызывающей смех или гнев. Без разницы. Лишь бы она была. И от этого у него захватывало дух и подскакивал адреналин. — Просто у кого-то руки растут из задницы! — Слава Мерлину, что не из той, которой ты светил на меня, пока я зашивала дырку на твоих штанах! — Но ты не можешь отрицать, что она тебе понравилась! — Знаешь, Малфой, я не приглядывалась! — Ой ли! Они смотрели друг на друга, еле сдерживая улыбку. — Я влюбилась в Блейза Забини. Повисла тишина, в которой слышны были даже тихие поскрипывания деревянного моста, на котором они стояли. Гермиона посмотрела на такого же, как и она сама, ошарашенного Малфоя, а потом вдруг стукнула ладонью по его груди. Он ойкнул. — Да я-то тут причем?! — Такие, как ты, всегда при том! — прошипела девушка, поджав губы. — Вы слышали или нет?! — почти крикнула Джинни, топнув ногой. Она обняла себя за плечи, явно замерзнув в тонком, вязаном руками Молли свитере на зимнем ветру. — Что ж... — Малфой снял с перил свою мантию и обошел Уизли, накидывая ей на плечи плотную ткань, пропахшую его парфюмом. Девушка неожиданно вздрогнула от этого движения, а ее подбородок задрожал. Гермиона, наблюдая за тем, как Малфой проявляет о ком-то заботу, перевела взгляд на потерянную подругу, совершенно не понимая, что происходит. — Он... — Драко, который тщательно подбирал слова, уже жалел, что вообще пошел успокаивать рыжую подружку Грейнджер, и теперь чувствовал себя не в своей тарелке. — Он обидел тебя? — Нет, но... Никогда не думала, что смогу так повестись… — буркнула Джинни, отходя к перилам. — Как вы вообще сошлись? — спросила Гермиона, встав от подруги сбоку и поглаживая ее по руке. Малфой встал по другой бок. — Между вами что-то было? — Нет, ничего, в том-то и дело! В тот день, когда мы обыграли Слизерин, и я бросила Дина... Мне было очень плохо...***
Вечер после матча по квиддичу.
— Пэнси! — позвал девушку Блейз, когда она не отозвалась во второй раз. Наконец переключив ее внимание на себя, пощелкал пальцами перед ее носом. — Прекращай высматривать его! Паркинсон, глядя в толпу поднимающихся по лестнице в их башню гриффиндорцев, кого-то искала глазами. — Не хватай меня, Забини! — она скривилась, когда парень схватил девушку за локоть. — Ты понимаешь, что Малфой больше не с нами?! Или ты хочешь еще больше вляпаться?! — потащив ее в подземелья, говорил мулат. — Все изменилось! — Я знаю! — Тогда не позорься! — Хватит! Мы договорились быть парой на людях, но дракл тебя побери, Забини, не вживайся в роль любящего и заботливого! И прекрати делать мне больно! Он отпустил ее тонкое запястье, которое держал, но не отошел, внимательно вглядываясь в лицо подруги. — Я думал, что мы попробуем перерасти все это и попробовать по-настоящему! Девушка хохотнула, с удивлением и насмешкой смотря на своего одногруппника и старого друга, к которому не чувствовала ровным счетом ничего. — Не в этой жизни! — Не строй из себя королеву, Паркинсон! То, что Малфой держал тебя у себя на побегушках, не означает, что ты особенная! Пэнси почти задохнулась, когда слова были выплеснуты прям ей в лицо. Она знала это и сама. Но слышать это от кого-то вроде Забини было унизительным. — Мне не нужен ни ты, ни Малфой! — Эй, ну прости… Куда ты? — устало спросил Блейз, глядя, как она прибавляет шаг, удаляясь от него. — Влачить свою жалкую жизнь в одиночестве! — Не натвори глупостей, Пэнс! — Будто тебе не все равно!!! Забини тяжело вздохнул. Это все для него было слишком. Он не понимал, как все это свалилось на его голову так резко и разом. Как он мог в одночасье лишиться друга и взвалить на свои плечи тонну забот и обязанностей? Раньше ему казалось, что должность старосты факультета приносила Малфою только выгоду, потому что тот делал все налегке. Сам же Блейз вертелся, как белка в колесе. В его голове находилось слишком много информации, которая порой давила на черепушку. Вернувшись в гостиную, привычно мрачную и холодную, застал Тео, Крэбба и Гойла, а также и остальную команду по квиддичу, распивающих огневиски. Все они уставились на него, как только его нога переступила порог. — Малфой нас сделал, как тебе, Блейз? — спросил Харпер, заменивший на позиции ловца вышеупомянутого игрока. — Нас сделал Гриффиндор, а не лично Малфой! — огрызнулся Забини, подходя ближе. — Это переходит все границы! Мало того, что он свалил, ничего не объяснив, так еще теперь играет за их команду!!! — Харпер, от меня конкретно что надо? — Блейз уставился на слизеринца своими черными глазами, поджав полные губы в недовольстве. — Ну не знаю... — Тогда зарезюмируй, как что умное надумаешь! — он взял у Тео бутылку, отпив прям с горла. — Дальнейшую тактику в игре продумаем позже, у меня голова не варит. — Может, тогда решим вопрос по-другому? — спросил Уортингтон, глядя в свой стакан, в котором плескался напиток. — Как? — спросил Нотт, перекинув ногу на ногу. — Пара сломанных конечностей, думаю, могут вправить ему мозги. — Странный способ. Крэбб и Гойл как-то озадаченно переглянулись, что не скрылось от Забини, который хотел сесть в кресло. — Он — Малфой! Даже если сейчас произошло так, что эту фамилию называть в нашем обществе стало не принято, давайте не будем забывать, что у них до дракла много связей! И если он выплывет из всего того дерьма, в которое влип, то потопит всех, кто когда-то играл против него! — Какие громкие слова, Забини, — фыркнул Нотт, с подозрением глядя на одногруппника. — Драко не Люциус, в нем нет того стержня. Да и особыми талантами не блещет. Не думаю, что он тот, кого стоит бояться. — Как знаешь, — равнодушно ответил Блейз, голова у которого стала болеть еще сильнее. Тело ломило после игры, поэтому он решил не оставаться в этой компании. — Может, ты что-то знаешь? — спросил Тео, вставая с дивана и поправляя помятые брюки. — А мы сидим, как идиоты, пытаемся понять, что случилось с бедным и таким непонятым Малфоем?! — Что-то — это что? — Ты его защищаешь! Откуда нам знать! — Это не так, Нотт! Просто научись мыслить здраво! На этих словах он, схватив со стола бутылку, вышел в прохладный коридор подземелий. Заебало. До отбоя было еще пару часов, которые не хотелось проводить в школе. Забини чувствовал себя подменышем, которого засунули в чужую жизнь. Девушка, которая ему нравилась — предпочла друга. Должность старосты, о которой он мечтал — досталась изначально тому же. Денег и власти у его семьи было не сильно меньше, чем у Малфоя, но как только жизнь последнего покатилась по наклонной, и судьба преподнесла Блейзу шанс получить все желаемое разом — стало тошно. Это оказалось не тем, что он на самом деле хотел. Вдруг стало не по себе от того, что они все были пешками в этой игре. Властные, гордые и сильные Малфои в миг стали изгоями всего магического общества, оступившись всего раз. И хотя он не понимал решения Нарциссы оградить Драко от слизеринцев, которые имели прямые выходы на Темного Лорда, все же не хотел верить в истинное предательство бывшего друга. Он поступал просто по совести. Так, как от него это требовали, не более того. Они все играли во взрослые политические игры, будучи подростками. Конкуренция с Малфоем дарила азарт и стимул, а теперь ему просто стало скучно. Даже не хотелось держать Паркинсон на коротком поводке: пускай думает, что все в ее власти, раз ей так хочется. В любом случае у нее нет выбора. Надо только подумать. Все осмыслить. Уже в тысячный раз сломать мозг и найти оправдание этому придурку, который не смог перешагнуть через собственную гордость, прийти в общежитие Слизерина и все объяснить. Без утаек. Но нет, Малфой не считал нужным думать о ком-то, кроме себя. Он считал себя пострадавшим в том, что произошло. Слизеринцы не были в курсе, как на самом деле обстояли дела у их бывшего старосты и принца Слизерина на Гриффиндоре. Хотя Блейз и не сомневался: этот змей вылезет из любой жопы, пройдя по львиным головам. Выйдя в школьный двор, парень вдохнул вечерний воздух, знаменующий скорое наступление холодов. Листья уже облетели с деревьев, оставив их стоять нагими до самой весны. Сев на скамейку под каменным навесом, что был по периметру двора, он откинулся спиной о стену, проведя рукой по коротким волосам. Сегодняшний день казался полным провалом. Парни правы, надо было что-то решать, и чем скорее, тем лучше. Сбоку показалось какое-то движение, и Блейз увидел чью-то фигуру, идущую ему навстречу. Сам же он сидел в тени: сюда не попадал ни отблеск взошедшей на небосвод луны, ни свет от горящих факелов. Девушка, в темноте было сложно определить наверняка, но все же завязанные в конский хвост длинные рыжие волосы говорили сами за себя, дав подсказку. Она остановилась около арки, что-то тихонько бормоча. — Уизли? — он, не выдержав, чуть пододвинулся, чтобы она его увидела. — Проклятье! — Джинни подскочила на месте, приложив руку к груди. — Шпионишь, Забини? — Конечно, это ведь мое призвание, ты не знала? — Очень на тебя похоже. — Даже так? Видимо, я чего-то о себе не знаю, — Блейз хмыкнул, глядя на гриффиндорку, что стояла от него в нескольких метрах. — Не поздравишь с победой? — она сложила руки на груди, и парень, поднявшись на ноги, подошел ближе, чтобы разглядеть ее получше. — Почему ты не со всеми? Наверняка в вашей башне сейчас большая вечеринка. Он встал рядом, возвышаясь над ней на полторы головы. Блики факела отливали золотом на ее огненно-рыжих волосах. — Я... рассталась с парнем и теперь... — С Томасом? Она кивнула, отвернувшись. — Будешь? — парень протянул гриффиндорке початую бутылку огневиски Нельзя было сказать, что это был их первый разговор. Они периодически общались. Один раз, еще в сентябре, разговорились на квиддичном поле, а после этого еще несколько раз заводили недолгую беседу, если виделись. Примерно так, как сегодня. Эти разговоры не имели смысла, но почему-то после них многое становилось яснее. Джинни приняла бутыль, чувствуя под пальцами холод стекла, и сделала несколько глотков. А потом, почти поперхнувшись, глубоко вдохнула. Огневиски обожгло ей горло, от чего снова заслезилось в глазах. — Он не мой человек, наверное... Мне нужен кто-то... — она вдруг покраснела, когда поймала взгляд мулата. — Кто будет тверд в своих решениях. Кто не будет спрашивать у меня... разрешения на что-то... Кто будет самостоятелен и со стальным стержнем внутри… не знаю, как объяснить... Блейз забрал алкоголь из ее дрожащих пальцев и хмыкнул. — Могу я сделать догадку? Девушка нахмурилась, ожидая продолжения его фразы. — Сегодня на матче вы вместе с Малфоем чуть не сбили меня с метлы. Это ведь он тебя попросил? Забини выглядел серьезным, а Уизли равнодушно пожала плечами. — Нам нужна была победа. — Значит, ты ушла от Томаса, ради кого-то, кто решителен и тверд? Она снова перехватила у него бутылку, выдохнув перед очередной порцией алкоголя, что обожгет ей горло. Тепло медленно растекалось по юному телу: Джинни раньше никогда не пробовала что-то крепче сливочного пива, которым тоже не злоупотребляла. — Не ради, а вопреки. Блейз оперся локтем о каменные перила, наблюдая за тем, как девушка проводит пальцами по этикетке на бутылке. — Что, ни в кого, кроме как в Избранного не смогла влюбиться? Джинни резко повернула голову в его сторону, от чего туго завязанный хвост на затылке подпрыгнул. — Я не люблю Гарри! — Удивлен! Вы же на Гриффиндоре ему поклоняетесь, разве нет? Мгновенно выхватив палочку из заднего кармана штанов, девушка выставила ее кончик по направлению к слизеринцу, на лице которого сейчас красовалась усмешка. — И что, Уизли? Нашлешь на меня свой фирменный летуче-мышиный сглаз? — Это как минимум, Забини! Парень, игнорируя палочку, потянулся к бутылке и приложился губами к горлышку. Гриффиндорка проследила за движением его кадыка, когда он делал большие глотки. — А что же Малфой? — он облизал губы, ловя языком каплю огневиски. — Я не успеваю за полетом твоих мыслей! — опустив палочку, фыркнула Джинни и поежилась. На улице значительно похолодало. — Дай сюда! Вырвав из его рук бутылку, отпила немного, скривившись от горечи и жара. Нет, все же такой алкоголь ей не нравился. — Фу, как вы это пьете... — Помогает расслабиться, — пожал плечами мулат, усмехаясь тому, как девушка пытается отдышаться. — А ты напряжен? С чего бы? — Знаешь ли... — Забини оскалился, пытаясь подбирать слова. — В этом году все пошло по пизде. — Ты о Малфое? Мы также были в шоке. — Оно и видно. Что, уже и вас сумел под себя подмять? О! — он с удивлением посмотрел на Джинни, которая обнимала себя за плечи. — А не о нем ли ты говорила? Считаешь Малфоя принцем на белом коне, Уизли? Таким сильным, стальным и властным? — Я и Малфой? — она вдруг рассмеялась, представив себе эту картину. Ей по горло хватало того, что бывший слизеринец клещем прицепился к ее подруге и вообще, кажется, вполне себе уже влился в их львиный коллектив. Это требовало отдельного внимания и траты моральных сил, которых у нее не было. — А что, нет? — парень заинтересованно всматривался в ее удивленное лицо, отмечая его мягкие и миловидные черты. — Мне нравятся брюнеты, — хохотнула Джинни, бедром подпирая высокую мраморную колонну. На улице становилось все холоднее, и ее тело пробрала крупная дрожь. — Замерзла? — он вдруг снял с себя мантию и накинул ее девушке на плечи, от чего та, уставившись на него "оленьими" глазами, замерла от неожиданности. — Знаешь, не надо, — она повела плечами, от чего плотная утепленная ткань соскользнула вниз. Джинни поймала ее, не дав упасть на каменный пол. — Если сейчас нас увидит твоя девушка, то будет скандал, а у меня как-то нет настроения отбиваться от очередных угроз. Парень хмыкнул, почесав бровь, но сделал пару шагов назад, не желая забирать мантию. — Пэнси на меня абсолютно плевать, так что не переживай. — Но я думала, что вы... — непонимающе Джинни замерла, также сжимая в руке плотную ткань. — Это сложно, Уизли. Они замолчали, и девушка могла поклясться, что даже несмотря на темноту, окутавшую школьный двор Хогвартса, смогла разглядеть в темных глазах парня нечто такое, что отозвалось у нее в сердце. Будто эта тема была для него такой острой, что эта боль своей иглой поражала и других, кто был рядом. Но Джинни не могла и уж точно не хотела разбираться в том, что происходило между новым старостой Слизерина и бывшей девушкой Малфоя. Ее это не касалось... — Значит, у нас у обоих в личной жизни все наперекосяк? — окончательно замерзнув, Джинни все же закуталась в его мантию и взяла в руку бутылку огневиски. — Давай не будем... — дождавшись, пока девушка отопьет из бутылки, перехватил ее в свою руку, случайно коснувшись холодных пальцев девушки. Скривившись после выпитого, задумчиво уставился на дерево, ветви которого слегка шатались от осеннего ветра. Они стояли друг к другу непозволительно близко, а запах его одеколона, которым была пропитана мантия, стал дурманить голову Джинни сильнее, чем выпитый огневиски. Ранее не было обстоятельств, при которых она бы могла разглядеть Забини, находясь так близко. Пухлые губы и широковатый нос на вытянутом лице не делали его первым красавцем. Но когда он смотрел на кого-то своими черными глазами, что-то неуловимое притягивало к нему внимание, словно невидимый магнит. Какая-то внутренняя сила, мужской стержень, который так искала Джинни в Дине Томасе. Вот же дракл. И если бы тогда она знала, что занимало все мысли Забини, то прокляла себя на месте, только лишь для того, чтобы не поддаться ему и не совершить одну ошибку. — Скоро отбой... — он вдруг заговорил, когда заметил на себе долгий взгляд рыжеволосой девушки с пылающими после выпитого алкоголя щеками. Бутылка, когда парень поднес ее к губам, оказалась почти пуста, лишь пара капель вылилась на его язык. — Закончился. У меня есть еще, присоединишься? Раз нас никто не ждет. — Ч-что? — Джинни оторопела, вдруг зардевшись. — Идешь? — он прошел чуть вперед, но оглянулся, увидев, что она стоит на месте. — Мы здесь околеем, Уизли! Блейз вдруг подошел к ней так близко, что Джинни задержала дыхание, когда он нагнулся, и его дыхание опалило ее щеку. Его рука вдруг отодвинула край мантии, и девушка внутренне сжалась, ожидая, что сейчас его ладонь ляжет ей на талию. Но парень только достал из внутреннего кармана палочку, замечая ее реакцию. Он медленно направил палочку на бутылку и заклинанием уничтожил ее, скрывая следы их нарушения школьных правил. — Все нормально? Джинни, нервно выдохнув весь воздух из легких, неуверенно кивнула. Вся ее резкость и уверенность куда-то делись, когда он стоял рядом, и это пугало. Интересно, Гермиона чувствовала себя также с Малфоем? Также скованно и трепетно? Да что за мозгошмыги дурят ей голову! Она сделала несколько шагов вперед и вдруг поняла, что огневиски выполнил свою функцию, лишив ног устойчивости. — Кто-то точно не умеет пить, — ухмыльнулся Блейз, выгнув бровь. — Мне надо было немного забыть сегодняшний вечер, — пошатываясь, девушка пошла по направлению к школе. — Помогло? — его это точно веселило, в то же время Джинни недовольно поджала губы. — Нет. Все равно хочется кого-то когда-то полюбить. — Лучше быть любимым. Любить кого-то — больно, — буркнул Блейз, засунув руки в карманы брюк. Джинни, отметив про себя, что они опять стояли друг к другу непозволительно близко, посмотрела на мулата снизу вверх. — Тогда уж лучше взаимно... — Такого не бывает. — Думаешь, всегда один любит больше? — Всегда любит один, а второй позволяет себя любить. — Я так не хочу... — Джинни вдруг всхлипнула, остро почувствовав страх одиночества. И хотя она не была дурнушкой, неуверенность навалилась на ее плечи тяжелым грузом. С ней вообще творилось что-то странное. Глянув на будто бы окаменевшего Забини, закусила дрожащую губу. — Уизли? — Блейз не терпел женских слез. Они его не брали. Но и быть полным чурбаном ему не хотелось, поэтому он положил свои ладони на ее плечи, слегка сжав под пальцами ткань собственной мантии. — Ты что, удумала рыдать прям на холоде из-за того, что в свои пятнадцать первый раз рассталась с парнем? Да их будут еще десятки! — Хочу и буду рыдать! — Да чтоб тебя! И он, притянув ее к себе, поцеловал, сразу же ощутив, как руки девушки крепко обвивают его шею, а теплый язык проникает в рот, сплетаясь с его собственным в диком танце. Но внутри была пустота. Она была не той.