• Когда я умру, петь продолжат птицы •

      Близился март, а в погоде особых перемен не за­мечалось, разве что она стала не только сырой, но и ветреной. К общей досаде, во всех гостиных по­явилось извещение, что следующая вылазка в Хогсмид отменяется. Особенно разозлился Рон.       — Это же мой день рождения! — восклицал он. — Я так его ждал!       — Не такой уж и сюрприз, — сказал Гарри. — Осо­бенно после того, что стряслось с Кэти. Из больницы святого Мунго она все еще не воз­вратилась. Более того, «Ежедневный пророк» сообщал о новых исчезновениях — среди пропавших было и несколько родственников тех, кто учился в Хогвартсе.       — И все, чего нам осталось ждать, это дурацкие уроки трансгрессии! — сварливо произнес Рон. — Веселенький получится день рождения...       Что касалось трансгрессии, прошло уже три уро­ка, а трудностей не убавилось, хотя число учени­ков, ухитрившихся расщепиться — возросло. Мно­гие начали терять веру в себя, проникаясь к Уилки Двукресту с его тремя «Н» недобрыми чувствами. За ним уже закрепилось несколько прозвищ, самы­ми пристойными из которых были «Недотыкомка» и «Навозная башка».       К слову, на следующий день, когда гриффиндорцы напились и повздорили в спальне парней, Блейз Забини появился на уроках с заплывшим глазом и синяком под ним. Он явно пытался его свести, но все же остатки кровоподтека еще были видны. Рон при этом выглядел очень довольным, а Забини вдруг стал стараться не пересекаться с Джинни.       Только вот еще через несколько дней избитым уже оказался Рон. Он ошарашил своим появлением друзей в спальне, почти в нее заползая после побоев. Малфой на это только фыркнул, потому что прекрасно знал о последствиях геройства перед слизеринцами. Они не отличались благородством, поэтому вряд ли Забини вообще приложил к этому руку. А вот попросить кого-то — вполне мог!       Слежка за Забини Поттером утроилась, да только тот так и продолжал исчезать из школы. То же самое касалось и Пэнси. Гарри был морально убит, и только желание вывести мерзавца на чистую воду — держало его на плаву. Он принципиально не смотрел в сторону Паркинсон, хотя частенько явственно ощущал затылком ее взгляд. Зачем она смотрит, если сама же его бросила?! Он этого никак не мог понять.       У Малфоя случилось большое продвижение в ремонте его байка. Он тоже частенько исчезал в Выручай-комнате, да только вот Гарри за ним отныне почти не наблюдал. Почему-то ему казалось, что тот глубоко сидит под каблуком Гермионы и вряд ли посмеет сделать что-то против. Во всяком случае, он на это надеялся.       Драко уже смог пролететь круг по Выручай-комнате, правда, пока не до конца понимал, как быстро увеличивать скорость мотоцикла, или как заставить его летать без постоянной "подзарядки" заклинанием левитации. Но сдаваться он не планировал.       — С днем рождения, Рон! — сказал Гарри, когда Симус и Дин, шумно покинувшие спальню, направ­ляясь на завтрак, разбудили их в первый день мар­та. — Держи подарок.       И он забросил на кровать Рона сверток, присо­единившийся к горке других, доставленных, как сообразил Гарри, ночью домовыми эльфами.       — Здорово! — сонно откликнулся Рон. Пока он надрывал оберточную бумагу, Гарри вы­брался из постели, открыл чемодан и принялся копаться в нем в поисках Карты Мародеров, которую прятал туда после каждого использования. Он пе­рерыл половину чемодана, прежде чем нашел ее под перекрученными носками, в одном из кото­рых так и лежал пузырек с зельем удачи «Феликс Фелицис».       — Вот она, — пробормотал Гарри и, вернувшись с картой в постель, пристукнул по ней палочкой и негромко, чтобы не услышал Невилл, как раз прохо­дивший мимо изножья его кровати, сказал: — Торжественно клянусь, что замышляю шалость и толь­ко шалость...       — Если я буду называть тебя шалуном, ты же не будешь против, Поттер? — из ванной вышел Малфой, и все повернули голову в его сторону. Острый слух дракона позволял слышать даже шепот. Он был уже одет, как всегда идеально выглажен и причесан. Правда, долго его прическа не держалась, челка небрежно падала на лоб и виски. Драко заклинанием укоротил волосы по бокам, оставив сверху их все еще отросшими. Так ходили маглы, он сам видел.       — Тогда я ради шалости сломаю тебе челюсть! — огрызнулся Гарри, раскрывая карту. Между ними все еще было напряжение, но Малфою явно было все равно на это. Он рухнул на кровать Поттера, потягиваясь. — Эй!!!       — Да забей, не хочу свою просто мять.       — Ну это совсем меняет дело!       — О, Гарри, спасибо за подарок! — восторженно воскликнул Рон, взмахнув парой подаренных Гарри вратарских пер­чаток. Малфой выгнул бровь, ухмыляясь. Поздравлять рыжего он и не думал. Нет, хватит и того, что Драко просто делит с ними одну спальню.       — Да чего там, — рассеянно ответил Гарри, огля­дывая спальню Слизерина, в которой стояла кровать Забини. — Ишь ты... а в постели-то его нет...       — Поттер, ты похож на маньяка-гомосексуалиста, — произнес Драко, а Гарри недовольно повернулся в его сторону.       — Съебись?       — Не.       Рон в это время разво­рачивал подарки, время от времени радостно вскри­кивая.       — Богатый в этом году улов! — позже объявил он, под­нимая повыше золотые часы с вырезанными по их ободу странными символами и с крошечными дви­жущимися звездами вместо стрелок. — Смотри, что подарили мне мама с папой. Ух ты, а через год меня еще и совершеннолетие ждет...       — О-о, ну тогда нам придется выселиться из комнаты, чтобы освободить место под твои еще не существующие подарки, — саркастично заметил Драко, и все только устало вздохнули. В последнее время он был невыносим. Гермиона как-то подметила, что это явное влияние Дилана, с которым они переписывались. Было удивительным, что Малфой сумел наладить вполне себе сносные отношения с маглом. Очень непростым и не самым благопристойным маглом! Под стать ему самому.       — Надеюсь, что в следующем году тобой здесь и пахнуть не будет! — огрызнулся Рон.       — Тогда вы задохнетесь от вашей вони, если уйду я и мой парфюм.       — Велика беда, — пробормотал Гарри.       Где же Забини? За слизеринским столом в Большом зале его среди завтракающих однокурсников нет... Пэнси, к его удивлению, сидела рядом с Дафной и Ноттом. Ну хоть приемы пищи не пропускает… Побли­зости от Снейпа, сидящего у себя в кабинете, тоже... Ни в туалетах, ни в больничном крыле...       — Хотите? — невнятно осведомился Рон, протя­гивая в их сторону коробку «Шоколадных котелков».       — Нет, спасибо, — отрываясь от карты, ответил Гарри.       — Давай, — Драко протянул руку, и Рону пришлось поделиться. Немыслимая щедрость!       — Знаете, Забини опять исчез.       — Куда это он запропастился? — засовывая в рот второй «Шоколадный котелок», Рон выбрался из по­стели, чтобы одеться. — Слушай, если ты не поторопишься, придется заниматься трансгрессией на пус­той желудок... Хотя, может, так оно и легче будет.       Рон задумчиво глянул на коробку с конфетами, пожал плечами и отправил в рот третью. Малфой ограничился одной, вдруг ощутив неладное. Он резко встал, сделал несколько шагов, а потом схватился за сердце.       — Ты чем меня отравил? — слабым голосом спросил Драко, почувствовав головокружение и опершись ладонью о шкаф. Гарри стукнул по карте волшебной палочкой и пробормотал:       — Славная вышла шалость, — хоть это и было неправдой, и, напряженно размышляя, начал одеваться. Он только мельком глянул на Малфоя, решив, что тот придуривается. Невилл, который вышел из ванной со все еще мокрыми волосами, уставился на Драко, которого стало шатать.       Какое-то объяснение периодических ис­чезновений Забини наверняка есть, просто Гарри пока ни­как не удается до этого объяснения додуматься. Лучший способ все выяснить — проследить за ним, но даже при наличии мантии-невидимки практичным его назвать нельзя. Уроки, тренировки по квиддичу домашние задания, трансгрессия, мысли о Пэнси, соседство с Малфоем — все это отнимало время. Не мог он целы­ми днями таскаться за Забини по школе и надеять­ся, что его отсутствие останется незамеченным.       — Идем? — спросил он и прошел уже половину пути до двери спальни, когда сообразил вдруг, что ни один из троих соседей по комнате не сдвинулся с места. Рон так и стоял, прислонясь к столбику кровати и глядя на залитое дождем окно, А Малфой мотылял головой, будто пытался стряхнуть жука с волос. Однако у обоих на лицах застыло странное, отсутствующее выражение.       — Эй! Идем завтракать!       — Я не голоден, — на выдохе произнес Рон. Невилл подошел к Малфою, который поднял голову, и несколько раз у него дрогнуло веко на левом глазу.       — Малфой?       — С кем я встречаюсь? — спросил он, глупо уставившись на Поттера, который и вовсе потерялся. Они его разыгрывают?!       — С... Гермионой… наверное? — тихо предположил Невилл, хотя эти двое на людях не показывали своих отношений. Тот замотал отрицательно головой, а потом попятился назад.       — Нет-нет-нет! Я люблю другую!!!       — Другую?!       — А я вот не хочу есть! Она все время у меня в мыслях!       — Чего, мерлинова борода?! — Гарри понемногу охва­тывала настоящая тревога. Эти двое побледнели и вообще выглядели так, словно их, того и гляди, стошнит.       — Я все время думаю о ней! — хрипло сообщил Рон. Гарри разинул рот. Вот уж чего он не ожидал, да и слышать определенно не хотел. Разумеется, они друзья, но если Рон начнет называть Лаванду «Лав-Лав», придется его осадить.       — А почему тебе это мешает позавтракать? — по­любопытствовал Гарри, стараясь придать происходящему хотя бы оттенок разумности. Он повернулся к Малфою, который в непонятном порыве открыл дверку шкафа и уставился на свое как всегда идеальное отражение, начав усердно причесываться.       — Что происходит? — спросил Невилл у Гарри, но тот только пожал плечами.       — Я думаю, она даже не догадывается о моем существовании, — сказал Рон, в отчаянии взмахнув рукой.       — Еще как догадывается, — ответил окончательно сбитый с толку Гарри. — Вы же с ней все время обнимаетесь, разве нет?       Рон заморгал.       — О ком ты говоришь?       — А ты-то о ком говоришь? — допытывался Гар­ри, все острее ощущая, что разговор их утрачивает даже подобие осмысленности. Малфой захлопнул дверку и, снова хватаясь за сердце, будто играл какую-то роль в театре, заозирался.       — Мне нужно к моей любимой, — сказал он, хватая школьную сумку и палочку.       — Что за суета, Малфой?! — спросил разрывающийся Поттер, хватая того за плечо, но Драко вырвался и пошел на выход из комнаты. — Так, Рон, пошли с нами!       Он схватил друга, вытаскивая его из спальни. Они быстро спускались по лестнице, догнав Драко.       — Как думаешь, у меня есть шансы?       — Мне нужно ее увидеть, срочно!       — Вы с ума сошли!!! Да о ком вы говорите?! — вспылил всерьез испуганный Гарри, но еще хуже стало в следующее мгновение.       — О Ромильде Вейн, — громко ответили они хором, и лица их осветились, точно озаренные солнцем. И если Рона иногда можно было увидеть с такими эмоциями на лице, то Малфой выглядел по-настоящему жутко!       — Ромильде? Вы сговорились, да? Хорошая шутка!— непонимающе произнес Гарри, хмуря брови. Они стали спускаться дальше.       — Ромильда любит меня! — вдруг заорал Рон, не зная, на кого кинуться — на Малфоя или Поттера.       — Ты себя видел? Я с ней встречаюсь! — надменно произнес Малфой, фыркая так, будто превратился в себя старого. Рон схватил его за ворот рубашки и дернул на себя.       — Ты ублюдок, она моя!!! — он попытался ударить Малфоя кулаком прям в голову, но тот очень прытко отскочил и побежал вниз. — А ну стой!!!       Гарри и молчавший все это время Невилл рванули следом, ничего не понимая. Когда они добежали до площадки развилки лестниц в мужскую и женскую половину, Малфой остановился, снова поправил рубашку, а Рон пыхтел, как кипящий чайник.       — Ты ее недостоин, — продолжал Уизли, не обращая внимания на кого-либо. Тут вниз спустилась Джинни, пожелав им доброго утра. Она явно торопилась, потому что пробежала мимо, не обратив на них внимания. За ней пошел и Невилл, решив, что хватит с него и этого концерта. Зато спустившаяся следом за подругой Гермиона с удивлением уставилась на их компанию.       — Да пошел ты! Сейчас подойдем и спросим!       — Ромильда — моя!       — Нет! Уяснил?!       — Вы что, накурились? — спросила девушка, сложив руки на груди и чувствуя себя зрителем в первом ряду. Малфой повернул голову в ее сторону, но никак не отреагировал. Да и вообще выглядел так, будто был... под чем-то!       — Если бы... Я и сам не знаю... — пробормотал Гарри, взлохматив черные волосы.       — Эй, прием, Малфой, чего орем?       — Грейнджер, уйди, пожалуйста, — произнес он вежливым тоном, показывая рукой направление на выход. Она удивленно выгнула бровь. — Мне не нужно, чтобы она меня с кем-то увидела! Ты портишь мне репутацию!       — Чего, мать твою?! И кто это — она?!       — Моя девушка! — крикнул Рон, всполошенный и лохматый.       — Лаванда? А Малфою она зачем понадобилась? К тому же Браун еще наверху, — сказала Грейнджер, и ее все больше стали терзать сомнения об их адекватности.       — Ромильда Вейн! — сказали они хором и тут же со злостью уставились друг на друга.       — Вы же ели шоколадные котелки? — спросил у них Гарри, что-то начиная понимать.       — Ели! И что?! Их же мне подарили!       — Они, кажется, выпали у меня из чемодана…       — Те самые, которые эта сучка дала тебе перед Рождеством? — спросила у Гарри Гермиона, припоминая тот случай. У Гарри округлились глаза.       — Не смей так о ней говорить!!! — Малфой мгновенно взъелся, выглядя холодно и решительно.       — Оу! Да пожалуйста! Может, тебя к ней еще и в постельку положить? — спросила она саркастично. Ситуация показалась ей до ужаса комичной, хоть внутри и свербело.       — А ты знаешь, в какой комнате она живет? — шепотом и с ноткой таинственности спросил у нее Драко, облизав пересохшие губы. Рука Гермионы взметнулась, хлестко оставив отпечаток ладони на щеке Малфоя. Он отшатнулся, заморгав, будто пришел в себя, но в следующее мгновение его взгляд снова стал неосмысленным.       — Конечно, знаю! И сейчас Гарри вас туда отведет! — с тихой яростью произнесла Гермиона, посмотрев на друга. Она дернула его за рукав и притянула к себе. — Веди этих влюбленных идиотов к Слизнорту, пускай даст им противоядие. Заодно... наладишь с ним отношения.       — Хорошо. Ромильда... кхм... придет сегодня в кабинет Слизнорта, — уверенно сообщил им Гарри, первым шагнув в гостиную. Им повезло, что тут никого не было, все сразу спускались в Большой зал на завтрак, а кто-то и вовсе еще спал.       — А зачем? — нагоняя его, обеспокоенно спро­сил Рон.       — Ну она берет у него дополнительные уроки, — наобум ответил Гарри.       — Так, может, попросить, чтобы он их нам тоже давал? — с жаром воскликнул Малфой, шагая с ровной спиной. Жених, блин.        — А что, классная компания у вас будет, обязательно попросите его об этом! — кивнула Гермиона, глядя на Малфоя, который был сам не свой — дерганный и румяный, хотя обычно всегда бледнел от любых эмоций.        — Роскошная мысль, — согласился Гарри. Тут с лестницы спустилась Лаванда. Это­го осложнения им только и не хватало.       — О, ты уже тут, Бон-Бон, — она кинулась к нему обниматься. — Я принесла тебе подарок на...       — Отвали, — досадливо ответил Рон. — Гарри хо­чет познакомить меня с Ромильдой Вейн. И Малфоя тоже!       И, не сказав больше ни слова, полез в портрет. Малфой презрительно оглядел Лаванду, а потом равнодушно глянул и на Гермиону, напоследок сказав:       — Нашли бы вы себе парней, девочки.       Гарри тяжело вздохнул и попытался придать лицу извиняющееся выра­жение, но в итоге промолчал и вышел.        — Это что сейчас было? — со слезами на глазах спросила Браун. Сегодня ее белокурые локоны были повязаны белой атласной лентой. Выглядела она очень мило. Гермиона, откинув короткую прядь волос с лица, зло фыркнула:        — Приворотное, — и, решив сжалиться над девчонкой, добавила: — Сейчас Слизнорт даст им противоядие, и все пройдет.        — Приворотное?! — округлила глаза Лаванда, открыв рот.       — Да, Гарри когда-то дарили конфеты, и вот они их нажрались...        — Я убью эту сучку Ромильду! — взвизгнула Лаванда. — Вот же... я ей устрою!        — Да, займись этим, — кивнула Гермиона, решив, что завтрак она все же пропустит, и направилась на улицу — покурить.

***

      Гарри немного тревожила мысль, что Слизнорт сидит сейчас за завтраком, однако едва он стукнул в дверь, как профессор открыл ее — с еще затума­ненными сном глазами, в зеленом бархатном хала­те и подобранном в тон ему ночном колпаке.       — Гарри, — пробормотал он. — Какой ранний ви­зит... По субботам я обыкновенно сплю допоздна.       — Простите, что побеспокоил, профессор, — поч­ти шепотом сказал Гарри. Рон между тем привстал на цыпочки, стараясь заглянуть в кабинет Слизнор­та, но Малфой оттолкнул его в сторону, желая первым войти внутрь.       — Но вот... Эти двое по ошибке проглотили любов­ный напиток. Пожалуйста, не могли бы вы пригото­вить для них противоядие? Я бы отвел их к мадам Помфри, но никаких средств от того, чем торгуют во «Всевозможных волшебных вредилках» близне­цов Уизли, в школе, скорее всего, нет и, ну вы пони­маете... неприятные вопросы...       — Я думаю, Гарри, вы с вашим знанием зелий мог­ли бы и сами приготовить для друга лекарство, раз­ве не так? — спросил Слизнорт, но потом его обуяло любопытство, и он спросил: — Как же так они одновременно и случайно выпили любовное зелье?       — Оно было в конфетах. И видите ли, сэр, противоядия от приво­ротного зелья я еще никогда не готовил, а пока я с ним управлюсь, эти два болвана... — он оглянулся на парней, которые вели себя неадекватно: заламывали себе руки, вздыхали и охали. Малфой же вообще пытался тренировать свой голос, делая его грубее и глужбе. А Рон выбрал именно этот момент, что­бы томно простонать:       — Ее не видно, мою Ромильдочку. Он ее прячет?       — Срок годности у этого зелья не вышел? — по­интересовался Слизнорт, глядя теперь на Рона и Драко с про­фессиональным интересом. — Знаете, чем дольше их хранишь, тем крепче они становятся.       — Это многое объяснило бы, ибо Рон съел три или четыре, а Малфой одну, но унесло их одинаково, — Гар­ри повернулся и попытался жестом уговорить парней спокойно пройти внутрь. Те же рванули в покои Слизнорта так, что чуть не сбили того с ног. — У Рона еще сегодня день рождения, про­фессор.       — О, замечательно, ну-те-с, тогда входите, входи­те, — смилостивился Слизнорт. — Если в моем сак­вояже отыщется все необходимое, приготовить противоядие не составит никакого труда...       Рон и Драко ворвались в жарко натопленный, перепол­ненный мебелью кабинет Слизнорта, заозиравшись и пихая друг друга. Рон споткнулся об украшенную кисточками скамейку для ног, обхватил Гарри за шею, чтобы удержать равновесие, и пролепетал:       — Она не видела этого, нет?       — Ты полный кретин! — сказал Драко и сел мимо кресла.       — Она еще не пришла, вам повезло, — ответил Гарри, наблю­дая за тем, как профессор, открыв саквояж со снадо­бьями, всыпает по щепотке того и сего в хрусталь­ный флакончик.       — Вот и хорошо, — пылко промолвил Рон.       — Как я выгляжу? — спросил Малфой, вскочив на ноги и пригладив волосы.       — Очень красиво, вы оба очень красивые! — ласково сказал Слизнорт, вру­чая парням стакан с прозрачной жидкостью. — А те­перь выпейте — это средство тонизирует нервы, оно поможет вам сохранить спокойствие при ее появ­лении.       — Точно? — подозрительно спросил Малфой. — Мне хотелось бы быть в себе, когда придет Ромильда, вы ничем меня не споите?       — Какой мнительный, гляньте-ка на него, — пробормотал Гарри, и Слизнорт усмехнулся себе в усы.       — Нет-нет, я не обманываю своих лучших учеников, пейте!       — Отлично, — нетерпеливо пробормотал Рон и залпом проглотил противоядие, следом из кубка глотнул и Драко. Гарри и Слизнорт наблюдали за ними. Мгновение оба смотрели с лучезарной улыбкой. Затем, медленно-медленно, улыбки угасли, сменившись вы­ражением крайнего ужаса.       — Ну что, вы опять в здравой памяти? — с облегчением улыбнул­ся Гарри. Слизнорт хихикнул. — Огромное спаси­бо, профессор.       — Не о чем говорить, мой мальчик, не о чем го­ворить, — сказал Слизнорт, когда Рон с совершенно подавленным видом плюхнулся в кресло. Малфой же схватился за голову, будто ее прошибла сильная боль. Он ухватился за край стола Слизнорта, покачиваясь.        — Все, что им требуется, это немного встряхнуться, — продол­жал Слизнорт, уже суетясь у заставленного бутылка­ми стола. — У меня есть сливочное пиво, вино, есть последняя бутылочка выдержанной в дубовой бочке медовухи... хм-м... Я хотел подарить ее Дамблдору... Ну да ладно, — Слизнорт пожал плеча­ми, — чего не имел, по тому не горюешь! Почему бы нам не откупорить ее и не отметить день рождения мистера Уизли? Ничто так не умеряет муки несосто­явшейся любви, как изысканное вино...       Он снова фыркнул, и Гарри тоже усмехнулся. Впервые со времени катастрофической попытки вытянуть из Слизнорта его подлинные воспомина­ния Гарри оказался с ним почти наедине. Возмож­но, если удастся продержать профессора в благодушном настроении... если они как следуют накача­ются выдержанной в дубе медовухой...       — Ну-те-с, — произнес Слизнорт, вручая Гарри, Рону и Драко по бокалу медовухи, и поднял повыше свой собственный. — За день вашего рождения, Ральф...       — Рон, — прошептал Гарри. Но Рон, видимо, не услышав тоста, поднес бокал к губам и осушил его. Драко отставил свою порцию в сторону. Его тошнило от одной мысли, что он выпьет что-то, что было крепче простой воды. Миновала всего секунда, один лишь удар сердца, а Гарри уже понял — произошло что-то ужасное, хоть Слизнорт, судя по всему, этого и не заметил.       — ...и пусть вам еще выпадет многое множество счастливых момент…       — Рон!       Рон уронил бокал, наполовину привстал с крес­ла, но рухнул обратно, руки и ноги его начали неукротимо подергиваться. На губах Рона выступила пена, глаза вылезли из орбит. Малфой с ужасом уставился на Уизли, которого трясло как припадочного.       — Профессор! — взмолился Гарри. — Сделайте что-нибудь!       Но Слизнорта, по-видимому, парализовал ужас. Рон дергался и давился, кожа его приобретала синюшный оттенок.       — Но... что... — лепетал Слизнорт.       — Отрава! — каким-то недвижимым языком произнес Драко, переступая через ноги Рона, обходя стол, даже не осознавая, что только что избежал той же участи. — Безоар, Поттер,       Гарри перескочил через низкий столик, метнул­ся к так и оставленному Слизнортом открытым сак­вояжу со снадобьями на столе и принялся выкидывать отту­да баночки и мешочки, а за его спиной комнату на­полняли жуткие звуки булькающего дыхания Рона.       — Я знаю!!! — рыкнул Поттер и наконец нашел, что искал, — сморщенный, похо­жий на почку камушек, который Слизнорт забрал у него на уроке зельеварения. Он подлетел к Рону, с трудом разжал ему челюсти и засунул безоар в рот друга. Страшная дрожь про­била Рона, он с силой глотнул воздух, а затем тело его обмякло.

***

      — Выходит, день рождения получился у Рона не из лучших? — спросил Фред. Был уже вечер, в больничном крыле стояла тишина — окна занавешены, зажжены лампы. Только одна койка и была здесь занята — Роном. Фред с Джорджем появились полчаса назад.       — Да, совсем не так надеялись мы вручить ему наш подарок, — хмуро сказал Джордж, пристраивая на тумбочку рядом с койкой Рона большой сверток.       — Что верно, то верно. Когда мы рисовали себе эту сцену, Рон был в ней живым-здоровым, — согласился Фред.       — Сидели себе в Хогсмиде, ждали случая удивить его... — продолжал Джордж.       — Вы были в Хогсмиде? — поднимая на них взгляд, спросила Джинни, обнимающая себя за плечи. Она стояла по другую сторону кровати напротив братьев.       — Думали купить «Зонко», — мрачно ответил Фред. — Ну, знаешь, хогсмидский магазин волшебных шуток... Хотя какой теперь в этом смысл, если вас больше туда не отпускают по уикендам, и покупать вы у нас все равно ничего не можете... Да что сейчас об этом говорить!       Он пододвинул свой стул поближе к Гарри, вгляделся в бледное лицо Рона.       — Как же все это произошло?       Гарри пересказал ему всю историю с самого начала, которую уже раз сто, как ему казалось, рассказывал Дамблдору, Макгонагалл, мадам Помфри, Джинни и Гермионе. Последняя, слушая его, выкурила две сигареты, и Поттер даже не укорил ее за это.       — Тут... Малфой напомнил мне о безоаре, я засунул его в рот Рону, дыхание сразу выров­нялось. Слизнорт побежал за помощью, появились Макгонагалл с мадам Помфри, они его сюда и при­тащили. Говорят, все обойдется. Мадам Помфри ска­зала, что Рону придется полежать здесь примерно неделю, настой руты попить...       — Малфой помог?! — с подозрением спросил его Джордж.       — Вы что же, с ним общаетесь уже? — спросил Фред.       — Приходится, — пожал плечами Гарри, скосив взгляд на Гермиону. Она сидела на подоконнике. Малфоя она сегодня больше не видела. Скорее всего тот где-то отсиживается, приходя в себя. Мадам Помфри дала ему антипохмельное зелье, которое отлично помогает от последствия любовного, и больше его никто не видел.       — Чудеса! Нам что же, теперь и его благодарить?! — Джордж был ошарашен.       — Поблагодарите, с вас не убудет, — заметила Джинни. — Главное, что с Роном все хорошо!       Все помолчали, глядя на Рона, забормотавшего что-то во сне.       — Выходит, яд был в медовухе? — негромко спросил Фред.       — Да, — сразу ответил Гарри. Он не мог думать ни о чем другом и рад был возможности обсудить все снова. — Слизнорт разлил его и...       — А он не мог подсыпать что-нибудь в бокал Рона так, чтобы ты не заметил?       — Наверное, мог, — ответил Гарри. — Да только зачем Слизнорту травить Рона? Он скорее мог отравить меня или даже вероятнее Малфоя, который сейчас является персоной Нон-Гранта для Пожирателей из-за своего перехода на Гриффиндор.       — Ты не думаешь, что он просто перепутал бокалы? А отравить собирался тебя или, хрен с ним, Малфоя?       — А Гарри Слизнорту зачем травить? — спроси­ла Джинни.       — Не знаю, — сказал Фред, — но желающих от­равить Гарри сейчас, наверное, немало, ведь так? Избранный и так далее.       — Ты думаешь, Слизнорт — Пожиратель смер­ти? — спросила Джинни.       — Все может быть, — мрачно ответил Фред.       — На него могли наложить заклятие Империус, — сказал Джордж.       — А, может, он тут и вовсе ни при чем, — заметила Джинни. — Яд мог оказаться в бутылке, и тогда он, ско­рее всего, предназначался для самого Слизнорта.       — Да кому это нужно — Слизнорта убивать?       — Дамблдор считает, что Волан-де-Морт хотел привлечь Слизнорта на свою сторону, — прогово­рил Гарри. — До того как перебраться в Хогвартс, Слизнорт целый год скрывался. И... — он подумал о воспоминаниях, которые Дамблдору так и не уда­лось вытянуть из Слизнорта. — …и, может быть, Во­лан-де-Морт хочет убрать его с дороги. Может быть, он думает, что Слизнорт способен оказаться полезным Дамблдору.       Они еще долго обсуждали варианты того, из-за чего так все могло произойти, к ним также присоединился и Хагрид, только вернувшийся из леса, так как ухаживал за слегшим из-за старости Арагогом.       — Может, кто против гриффиндорской команды по квиддичу зуб отрастил? — встревоженно спросил Хагрид. — Сперва Кэти, нынче Рон...       — Не могу себе представить человека, которому пришло бы в голову перебить всю команду, — ска­зал Джордж.       — Вуд, если бы знал, что это сойдет ему с рук, точно мог укокошить всех слизеринцев до едино­го, — справедливости ради отметил Фред.       — Насчет квиддича я не уверена, а вот связь между этими покушениями, по-моему, существует, — сказала болтавшая ногами Гермиона, сидя на подоконнике. Она сняла мантию, расстегнула верхние пуговицы рубашки и растянула школьный галстук. На ногах привычные рваные джинсы и красные кеды, а на волосах красное мелирование. Близнецы были удивлены увидеть ее в таком образе, но уже сделали ей пару комплиментов, пока никто не слышал.       — Это какая же? — спросил Фред.       — Во-первых, оба предполагали смертельный ис­ход, до которого дело не дошло только благодаря чистой случайности. А во-вторых, ни яд, ни оже­релье так и не попали к тому, для кого они предназначались. Конечно, — задумчиво прибавила Герми­она, — это делает тех, кто стоит за покушениями, еще более опасными. Им, судя по всему, безразлич­но, сколько людей они прикончат, пока не доберут­ся до своей настоящей жертвы.       Прежде чем кто-либо успел отреагировать на это зловещее заявление, двери опять распахнулись, и в па­лату торопливо вошли мистер и миссис Уизли. При первом посещении Рона они успели только уверить­ся, что он поправится, теперь же миссис Уизли по­дошла к Гарри и крепко обняла его.       — Дамблдор рассказал нам про безоар, — с трудом сдерживая рыдания, пролепетала она. — Ах, Гарри, ну что тут скажешь? Ты спас Джинни... спас Артура... а теперь спас и Рона...       — Да бросьте... К тому же в этот раз мне Малфой помог, — смущенно пробормотал Гарри.       — Драко Малфой?! — удивленно спросил Артур, не веря своим ушам. Гарри пришлось пересказывать историю еще раз.       — Батюшки святы, — охнула миссис Уизли, глядя на мужа. Тот только пожал плечами.       — Где... она... — вдруг пробормотал Рон, не просыпаясь, и все уставились на него. В это же время Малфой бесшумным шагом медленно подошел к их компании.       — Слишком много посетителей! Да что ж это такое! — крикнула мадам Помфри уже в третий раз, но никто не обратил внимания.       — Кхм... — сказал Драко, и все повернулись в его сторону. Он уже был переодет в простую магловскую одежду, чем снова удивил семейство Уизли. — Сочувствую, — коротко поглядел на родителей Рона, которых видел всего раз или два, и никогда не питал к ним любви. Затем уставился на Гермиону, которая выглядела ужасно уставшей.       — Что ж... — сказал Артур, почесав подбородок. — Мы должны поблагодарить тебя за сына, Драко...       — Это все Поттер, я ничего не сделал, — холодно ответил ему Драко, снова смерив старших Уизли равнодушным взглядом. — Грейнджер, можно тебя на минуту?       — Я... люлю… ее… — снова пробормотал Рон, и Фред с Джорджем почему-то посмотрели на Гермиону. Она кинула мимолетный взгляд на Рона и встала, накидывая на плечи мантию и беря сумку.       — Я пойду, тем более нас и так тут уже много собралось, — сказала она и, попрощавшись со всеми, вместе с Малфоем пошла на выход из Больничного крыла, услышав, как мадам Помфри снова пытается разогнать лишних посетителей.       Они шли молча долго, Малфой вел ее куда-то, и девушка не сопротивлялась, просто шла следом, не задавая вопросов. Когда они прошли несколько коридоров, поднялись на пару этажей выше, то Малфой поднял гобелен, пропуская ее вперед в потайной проход, а потом скользнул туда и сам.       — Грейнджер... — он коснулся рукава мантии, останавливая ее.       — Что? — она повернулась, глядя на него снизу вверх.       — Я вроде ни в чем не виноват, но чувствую себя так, будто реально… ммм… изменил тебе, — на выдохе произнес парень, нервно пальцами откинув светлую челку назад.       — Было даже обидно, — произнесла Гермиона саркастично, — ко мне ты никогда так не торопился, как к своей Ромильде.       — Ты издеваешься? — он нахмурился, и она повернулась в противоположную сторону, зашагав по узкому коридору. — Грейнджер, куда ты?!       — Как куда? — она улыбнулась. — Искать себе парня, как ты и советовал.       — Парня?! Блять, да я выкуплю все приворотное у этих Уизли, чтобы больше ни одно не могло оказаться в опасной к кому-либо близости!       — Они и сами его уже снимают с продажи, чтобы больше не искушать влюбленных дур, — Гермиона сложила руки на груди, а сумка все время сваливалась с плеча. Драко стянул ее и бросил на пол, шагнув ближе.       — Увижу, что ты с кем-то флиртуешь, и он пожалеет о том, что вообще подошел к тебе! — серьезно произнес Малфой, нависая над ней.       — Ой, ну тогда буду предупреждать их о своем личном телохранителе-драконе. Только вот ты уверен, что у тебя на меня хватит времени? Или вы с Роном будете делить Вейн по графику? — с ее губ не сходила злорадная улыбка. Да, он не был виноват, но отыграться хотелось. Малфой тяжело вздохнул и зарычал на выдохе.       — Грейнджер... пока я был под приворотным... понял лишь одно... — он притянул ее к себе за талию, одной рукой обхватив шею у затылка. — Оно не идет ни в какое сравнение с тем, что я на самом деле чувствую к тебе. И при этом, заметь, веду себя куда адекватней!       — Как романтично, — улыбнулась Гермиона, прекрасно зная, что он говорит правду.       — Не злись, котик... — Драко коснулся своим носом ее, прикрыв глаза и слушая ее дыхание. Она обняла его в ответ и лишь прильнула ближе, закусывая его нижнюю губу и слегка оттягивая ее.       — М-м-м...       Их поцелуй углубился, становясь жарким, разгоняющим по венам кровь. Губы Малфоя уже изученным маршрутом проложили дорожку к шее девушки. Она часто дышала, хватаясь за его плечи, сминала ткань толстовки, притягивала к себе ближе.       Они простояли так еще полчаса, не отрываясь друг от друга. Иногда снова шли вперед, но в какой-то момент останавливались, снова сливаясь в глубоком поцелуе. Никто ничего не говорил. Им это было не нужно. Драко хотел делом показать, что ему никто не нужен. Что бы ему не подлили или как бы сильно не заколдовали — он ее ни на кого не променяет. У него и так сносило крышу, а сердце заходилось в счастливой истерике всякий раз, когда она оказывалась рядом. И менять он ничего не планировал. Только вперед — такой был курс.       За окнами окончательно стемнело, и когда они все же вернулись в башню, с припухшими губами и взъерошенные, в гостиной почти никого не было. Целоваться на прощание перед свидетелями не стали и разошлись по комнатам.       Гермиона открыла дверь, увидев, что свет уже приглушен. Джинни и Лаванда, измученные сегодняшним днем, уже спали. Парвати что-то читала, из-за ее полога виднелся свет. Грейнджер кинула сумку к тумбочке, стянула с себя мантию и схватила полотенце, решив, что поход в душ оттягивать нельзя. Хотелось спать, потому что день сегодня был богат на эмоциональные переживания. Голова была еще чистой, поэтому она быстро ополоснулась с гелем для душа и вернулась в комнату, переодетая в длинную футболку с надписью "Rock-n-roll".       Только вот страсть как захотелось курить. Почти до дрожи в пальцах рук. Не помня себя, она порылась в кармане мантии, валявшейся на стуле, и вытащила упаковку сигарет. Но подойдя к окну, заметила за ним до боли знакомый силуэт.       Малфой, дождавшись, пока она откроет окно, влетел внутрь, приложив указательный палец к губам. Привычно кинул метлу под кровать и в одно движение притянул Гермиону к себе, целуя так, будто они не виделись несколько недель. Грейнджер откинула сигарету в сторону, и та удачно упала на тумбочку.       Девушка восторженно отвечала на поцелуй, вдруг ощутив, что Драко настойчивее, чем обычно. Неужели он готов перевести их странные отношения на новый уровень? Они еще даже не спрятались за балдахином, а ее руки уже потянулись к его толстовке, таща ту вверх.       — Грейнджер, держи себя в руках, — улыбнулся Малфой, чьи собственные руки гуляли по ее телу почти без стеснения. Под футболкой у нее не было лифчика.       — Значит, держи меня крепче в своих, — прошептала она ему в губы, и он все же позволил стянуть с себя толстовку, задрав вверх руки. Кофта улетела в сторону, и парень остался с голым торсом. Грейнджер неосознанно провела зубами по нижней губе, разглядывая в полутьме комнаты его спортивную фигуру. Не перекачанную, даже худощавую, с поджарыми мышцами.       — Ты... красивый... — она подняла глаза, встретившись с его потемневшим взглядом. Он ухмыльнулся, поиграв бровями.       — Иди сюда, любительница прекрасного... — он подхватил ее за талию и уложил на постель, задернув балдахин. Нависнув сверху, инстинктивно прижался пахом к ее разведенным бедрам, и Гермиона еле сдержала стон предвкушения.       — Мы сейчас..?       — Нет, Грейнджер, — он поцеловал ее в губы, услышав разочарованный стон.       — Но... — она удивленно уставилась в его лицо. Он нависал сверху, и его челка слегка лезла ему в глаза.       — Мне кажется, что я все еще не твой космос, Грейнджер.       — Да что за бред! — ее охватила злость и раздражение. Тело горело, внизу живота пульсировало.       — Я не оставлю тебя неудовлетворенной, обещаю, — он снова поцеловал ее, такую обиженную и расстроенную. Делая поступательные движения бедрами, через штаны касался возбужденным членом ее промежности, задевая клитор. У него кружилась голова от возбуждения, но в его планы не входило срываться. Она должна сказать те самые слова перед тем, как отдаться ему. В другом случае ему это не интересно. Он должен быть для нее тем самым космосом, ради которого она пойдет на все. Но идти на все только для того, чтобы Драко стал для нее кем-то большим, чем просто парнем, он ей не даст. И еще… завтра его магия снова даст сбой, требуя долгого восстановления, но сейчас это было неважно. Гермиона выгибала спину, с упоением ощущая его возбуждение между своих ног. Ими она обхватила его бедра, прижимая ближе к себе.       — Так нечестно, Малфой... Я... я хочу тебя, правда.       Это были не те слова, что он хотел услышать. Однако разделял ее желания.       — И я тебя. Предлагаю начать с... — он потянул за край ее футболки, снимая и кидая ту куда-то им в ноги. Гермиона в смущении прикрыла вздымающуюся небольшую грудь ладонями. — Не стесняйся меня... Ты должна привыкнуть ко мне, прежде чем мы придем к тому, чего оба хотим. Договорились?       Он отвел ее руки, и она сразу коснулась ими его торса, коготками корябая кожу. Малфой напряг мышцы, кусая губы, снова потерся членом меж ее ног. Она негромко застонала.       — Где твоя палочка? — прошептал он ей в губы.       — Под подушкой...       Один взмах палочкой, и чары глухоты наложены на ее кровать.       — Ты доверяешь мне? — спросил у нее Драко, оторвавшись от ее губ. Она закивала. — Умничка... Красивая... Дерзкая... Смелая… Моя… — шептал он ей, пока спускался все ниже, целуя шею и ключицы. Соски на ее груди набухли то ли от холода, то ли от того, что она постоянно пыталась прикрыть их ладонями. Поцеловав ложбинку между груди, коснулся языком левой, слегка втянув сосок в себя.       Грейнджер охнула, положив руки ему на плечи. Было приятно. И невероятно от того, как он ласкает ее. Она хотела его так, будто в нем было спасение всего мира. Он нужен был ей рядом. Всегда. А сейчас тем более. И то, что Малфой делал — пьянило разум.       Он перешел к правой груди, не оставляя левую, подушечками пальцев поглаживая ее по ореолу, касаясь сосков, несильно сжимая всю грудь. Дыхание Гермионы учащалось, будто она бежала школьный кросс. Волнение куда-то отступило, она попыталась расслабиться и отдаться ощущениям. А ощущать там было что... Драко спустился ниже, теперь целуя ее ребра, двинулся к низу живота, и когда коснулся губами линии ее трусиков, у нее распахнулись глаза.       — Доверяй мне... — он быстро поднялся, поцеловал в губы и вернулся туда, куда планировал добраться. Он целовал ее там поверх ткани нижнего белья, но потом подхватил ту зубами и отодвинул в сторону. Было темно, и разглядеть что-то было сложно, но зрение дракона вдруг вышло на первый план, открывая прекрасный вид, от чего Драко тихо застонал. Он нагнулся, пальцами придерживая ткань, и языком провел по нежным складочкам, концентрируясь на клиторе. У него точно так же не было опыта, но его тело будто и так знало, что надо делать.       — Ах... — с ее губ сорвался довольно громкий стон, и Гермиона, сама себя не узнавая, лишь шире раздвинула ноги. Запустив пальцы рук в его волосы, слегка сжала их.       Драко довольно хмыкнул и коснулся ее половых губ своими губами, целуя. Подбадриваемый ее стонами, чуть быстрее заработал языком, чувствуя им сладковатую смазку. Да, она его хотела, и его это возносило почти до небес. Доверяла. Боялась, но открывалась, доверяя самое дорогое, что у нее было.       Он ласкал ее, меняя темп и направление движений, а потом, приподнявшись, провел ладонями по внутренней стороне ее бедер. Драко собрал пальцами слюну и смазку, которые смешались на ее половых губах в единое целое, и легко скользнул указательным пальцем в вагину. Гермиона напряглась, громко охнув. Она закусывала бедные губы, не отводя от него взгляд. Он смотрел в ответ, чувствуя, как член уже пульсирует.       Припустив резинку спортивных штанов и боксеров, обхватил его свободной рукой, с облегчением проводя ладонью по всей длине. На головке скопилось несколько капелек смазки, которые он пальцем по ней размазал, несильно застонав. Его палец, замерший в Гермионе, вышел и снова вошел, когда ее мышцы смогли расслабиться. Узкая и горячая, еще ни разу не принимавшая в себя мужчину. В Драко родились сомнения. Он медленно водил рукой по члену и уже явственно представил, как тот может войти в Грейнджер, и как ее мышцы обхватят его.       Он чуть не кончил от этих мыслей, но каким-то чудом сумел вернуть себе разум. Добавив второй палец, слегка активнее стал вводить их в девушку, которая подавалась ему навстречу, сладко постанывая и руками массируя свою грудь. Ей это слегка помогало унять возбуждение, а вот Малфой сходил с ума от этого вида. Вытащив пальцы, провел ими по нежным складочкам, потер клитор, а потом, не сопротивляясь желанию, облизал их.       — Что ж... перейдем к следующему... — прошептал Драко, склонившись над ней. Она тут же притянула его к себе, крепко целуя. — Ты же хочешь кончить?       Гермиона кивнула, смотря на него затуманенным взглядом.       — Я тоже...       Он стянул с себя штаны и прижался членом к ее разведенным ногам. Гермиона с наслаждением почувствовала, как он скользит меж ее бедер, задевает клитор, как волны удовольствия прокатываются по телу. Но этого было мало. Она, потянувшись, взяла член в руки, наконец ощутив его в своей ладони. Гладкий и теплый, покрытый рисунками вен. Девушка обвела головку большим пальцем, а потом сделала несколько фрикций, слушая слабые стоны Драко, уткнувшегося лбом в подушку.       Дав ей возможность поласкать его, он поднялся только спустя несколько минут, не находя сил прервать собственную пытку. Взял член и положил его под ткань ее трусиков, зажимая ими его. Сделав движение вперед-назад, снова прижался к Грейнджер. Она посильнее развела ноги, ощущая, как член скользит по ее клитору, головкой создавая дополнительную стимуляцию.       Драко оперся руками на подушку около головы Гермионы, двигаясь под трусиками. Было непривычно, когда кожа члена касалась нежной кожи девушки, а ее стоны смешивались с его. Нагнувшись, он целовал ее, иногда в беспамятстве больно оттягивая нижнюю губу зубами.       Гермиона положила ладонь поверх ткани нижнего белья, ощущая под ней двигающийся член. Драко сильнее нахмурился, пытаясь справиться с ощущениями. Кажется, всплеск гормонов совершенно лишал его какой-либо разумности.       Соблазн войти в нее был так велик... Она открыта, возбуждена, достаточно расслаблена и точно не будет сопротивляться. Он даже специально соскользнул ниже, головкой члена уткнувшись в вагину, войдя всего на пару сантиметров, но вовремя вспомнил, что это может сделать из него сквиба практически в одночасье. Малфой почти заскрипел зубами от досады, а Грейнджер прошептала:       — Я скоро...       И ему пришлось вернуться, продолжив ласкать их обоих нестандартным методом, заменяющим почти полноценный секс. Гермиона притянула его к себе за шею, зарывшись пальцами в светлых волосах. Они прижались друг к другу губами, слушая наполнившее постель обоюдное громкое дыхание. Через несколько минут ногти Грейнджер впились в его спину, а она выгнулась ему навстречу.       — Да, Драко, да... А-а-ах...       Она сильно задрожала, пока он продолжал тереться членом, полностью оказавшимся в их смазке. Ее стон почти оглушал, но поцелуй Малфой не прекратил до тех пор, пока не почувствовал приближение собственного оргазма. Он приподнялся, вытащил член из-под ее трусиков и принялся работать рукой. Струя спермы полетела на грудь и живот Гермионы, сопровождаемая громким стоном парня, лицо которого скривилось от наслаждения. Он обессиленно упал рядом, пытаясь восстановить дыхание. Гермиона повернула к нему голову, и Драко коротко чмокнул ее в кончик носа.       — Это... было очень даже... — она улыбнулась ему в губы.       — Не можешь подобрать слов? — он усмехнулся, притягивая ее к себе.       — Никогда бы не подумала, что голый ты — станешь моим любимым зрелищем.       Малфой коротко хохотнул, уткнувшись носом в ее висок.       — Грейнджер, ты просто прелестна!       Она промолчала, счастливо улыбаясь и обнимая его за талию.       — Я прощен? — спросил Драко спустя несколько минут молчания. Он чувствовал, как ее пальчики гладят его спину, и уже почти засыпал в полном бессилии. То, что в его собственных кончиках пальцев уже прекратило колоть от привычных магических импульсов — сейчас не волновало. Он подумает об этом завтра…       — Да. Но больше никаких шоколадных котелков!

***

      На следующий день по школе разлетелась новость об отравлении Рона, но шума, подобного тому, что поднялся после покушения на Кэти, она не наделала. О Малфое так и вообще никто ничего не знал, так как его миновала участь быть отравленным самим Горацием Слизнортом, хоть тот и сделал это с Роном случайно. Похоже, все сочли это несчастным случаем. К тому же во время отравления Рон находился в кабинете преподавателя Зельеварения, противоядие получил сразу, а значит, не особенно и пострадал.       На деле гриффиндорцев куда больше интересовала предстоящая игра с Пуффендуем: многим хотелось увидеть, как Захария Смит, игравший у пуффендуйцев охотником, будет наказан за высказывания, которые он позволил себе во время первого матча со слизеринцами.       Между тем Гарри квиддич интересовал как никогда мало. Мысли о Забини быстро превращались у него в подобие мании. Да и вообще в последнее время сложно было не забывать о нем. Этот козел увел у него Пэнси, надругался над бедной влюбленной Джинни, еще и затевал что-то такое, что пока Гарри не мог описать одним словом.       Справляясь при всякой возможности с Картой Мародеров, он время от времени делал по замку крюк, заглядывая туда, где находился Забини, но ни за какими необычными занятиями застать его так и не смог. Кроме того, что частенько видел их вместе с Пэнси...       И при этом Блейз продолжал необъяснимым образом исчезать с карты. Впрочем, времени на то, чтобы вплотную заняться этой загадкой, у Гарри не было — мешали тренировки, домашние задания. Да еще то обстоятельство, что теперь, куда бы он ни направлялся, за ним неотступно следовал Кормак Маклагген. И это при том, что Лаванда сумела все же снова привлечь внимание Рона, отвлекая больного на себя!       Маклагген же постоянно намекал, что вратарь команды из него получится лучший, чем из Рона, и что Гарри, который теперь регулярно видит его в игре, наверняка и сам так думает. Мало того, Маклагген критиковал всех остальных игроков и приставал к Гарри с детальными планами тренировок, так что Поттеру не раз уже пришлось напомнить ему: кто в команде капитан.       На тренировках стояла напряженная атмосфера, как никогда раньше. Даже приход Малфоя в команду не был таким удручающим, как поведение Маклаггена. Кстати, Малфой и вовсе не мог терпеть все эти нравоучения от семикурсника, и часто на тренировках начинались скандалы. Хладнокровный Малфой выводил Кормака, не слушая его указаний, чему Гарри был только рад. Только вот Маклагген не утихал. Отлежавшись день-другой и восстановив свою магию под предлогом простуды, Драко принялся за тренировки с удвоенной силой, пока что избегая соблазна вернуться ночью в спальню Грейнджер. Раньше он никогда бы не подумал, что будет бегать от девчонки, которая его хочет.       В день игры Гарри торопливо шел по пустым коридорам. В шко­ле не было ни души — все либо уже сидели на ста­дионе, либо направлялись к нему. Гарри поглядывал в окна, мимо которых проходил, прикидывая, каков нынче ветер, и тут его внимание привлек шум впе­реди. В сопровождении двух девочек к нему прибли­жался Забини. Обе девочки выглядели недовольны­ми и надутыми. Заметив Гарри, Блейз никак не отреагировал, а просто шел дальше. Был бы на его месте Малфой, то обязательно бы скорчил ехидную рожу, как делал это раньше.       — Что, Блейз, нашел себе подружек? Или Пэнси не справляется? — резко спросил Гарри, ненавидя себя за эти слова.       — У тебя какие-то сексуальные отклонения, что ты интересуешься чужой личной жизнью? — спросил Блейз, надменно глядя на него. Одна из девочек захихикала. Гарри взглянул на нее, и она покраснела.       Забини, обогнув Гарри, тро­нулся дальше. Младшекурсница и ее подруга засеменили сле­дом, все трое свернули за угол и скрылись из виду. Гарри стоял как вкопанный, глядя им вслед. Ну хоть вой от злости!       До игры оставались считанные минуты, а тут ему встречается крадущийся куда-то по опустевшей школе Забини. Соответственно, подворачивает­ся лучшая до сей поры возможность выяснить, что он задумал. Проходили секунды, а Гарри так и сто­ял, оцепенев, не отрывая глаз от угла, за которым исчез Забини... Тут из другого коридора выбежал всполошенный Малфой, тащивший за собой метлу. И зачем он постоянно таскает ее в школу?!       — Я только что видел Забини! — сказал ему Поттер, на что Малфой недовольно закатил глаза.       — И что, поговорили? — он двинулся дальше, и Гарри пришлось пойти следом. Тем более уже скоро игра.       — Я хотел узнать, что он и две девочки делают в зам­ке, когда все остальные здесь...       — Девочки? — не понял Драко, быстрым шагом направляясь в сторону квиддичного поля. Снег уже растаял, оставив за собой слякоть и грязь.       — Две младшекурсницы! И они явно не его сестры.       — Догадливый. Ты это по цвету кожи определил? — хмыкнул Драко. Гарри недовольно скривился. — Что, Поттер, мучаешься, что не сможешь за ним последить?       — Представь себе! Ибо кроме меня вообще никому до этого нет никакого дела! — огрызнулся тот, щурясь на солнце. Очки с некоторых пор он не носил, заменив их контактными линзами. Да, так было удобнее. Да и выглядеть стал старше.       — Спаси-итель наш! — взвыл Малфой, оскальзываясь на тропинке. — Еп твою за ногу! Давай думать о том, чтобы Маклагген нам не запорол игру!       Уже через десять минут их команда вышла на поле, встреченная оглушительными криками и улюлю­каньем. Ветра почти не было, по небу плыли редкие облачка, время от времени ослепительно вспы­хивало солнце.       — Условия сложные! — обращаясь к команде, бод­ро объявил Маклагген. — Кут, Пикс, вам следует за­ходить со стороны солнца, чтобы противник не за­мечал вашего приближения...       — Мудак, — цокнул языком Драко. От одного вида этого гриффиндорца приходилось заставлять себя сдерживать рвотный рефлекс. Вот же мутный тип!       — Капитан команды я, Маклагген, хватит поучать игроков, — сердито прервал его подошедший очень серьезный Гарри. — Шел бы ты лучше к шестам!       Как только Маклагген удалился, Поттер повернул­ся к загонщикам.       — Постарайтесь подлетать со стороны солнца, — неохотно сказал он.       Гарри обменялся рукопожатием с капитаном пуффендуйской команды, а затем по свистку мадам Трюк оттолкнулся от земли, взлетел выше своих игроков и пронесся вдоль поля, отыскивая глазами снитч. Если поймать его пораньше, появится шанс вернуть­ся в замок, добраться до Карты Мародеров и выяс­нить, чем занят Забини...       — А вот и Смит с квоффлом, — отдаваясь эхом от земли, произнес мечтательный голос. — В прошлый раз, как вы знаете, он комментировал игру, и в него врезалась Джинни Уизли. Скорее всего, намерен­но, во всяком случае, так это выглядело со сторо­ны. Смит очень грубо отзывался о Гриффиндоре, ду­маю, теперь, играя против него, он об этом сожале­ет. О, смотрите-ка, Джинни отобрала у него квоффл, она мне нравится, очень хорошая...       Гарри глянул вниз, на помост комментатора. Кто мог, пребывая в здравом уме, поручить комментировать матч Полумне Лавгуд? Однако даже с такой высоты ошибиться было невозможно — длинные, серовато-светлые волосы, ожерелье из пробок от сливочного пива...       Сидевшая рядом с ней профессор Макгонагалл казалась слегка встревоженной — похоже, назначение Полумны на эту должность вы­зывало у нее серьезные сомнения.       — Но теперь квоффл забирает у Джинни игрок команды Пуффендуя, крупный такой, никак не могу вспомнить его имя... Быкинс... нет, Бугайнис...       — Скоткинс! — громко сказала профессор Мак­гонагалл.       Зрители захохотали. Гарри оглядывался, выискивая снитч, но ника­ких признаков его не видел. Мгновение спустя Скот­кинс забил гол. Маклагген, крикливо отчитывавший Джинни за то, что она упустила квоффл, в резуль­тате прозевал большой красный мяч, пронесшийся мимо его правого уха.       — Маклагген, займись своим делом и оставь иг­роков в покое! — взревел Гарри, сделав вираж и оказавшись лицом к лицу с вратарем.       — А ты бы мне пример показал! — крикнул в от­вет красный, злой Маклагген.       — И вот Гарри Поттер ругается со своим врата­рем, — безмятежно сообщила Полумна под радост­ные восклицания и гогот сидевших на трибунах пуффендуйцев и слизеринцев. — Не думаю, что это силь­но поможет ему отыскать снитч, хотя, возможно, тут перед нами просто хитроумная уловка... О, теперь мяч у Малфоя! А ему идет красный!       Гневно выругавшись, Гарри крутанулся на месте и вновь облетел поле, обшаривая глазами небо в поисках крошечного крылатого золотого мячика. Драко летел, крепко держа квоффл и сжимая челюсть. Он никому не отдавал пас, сам обходил всех, ловко маневрируя, и тут же забросил мяч в левое кольцо метким и сильным ударом. Вратарь Пуффендуя не сумел вовремя сгреагировать.       — Смотрите-ка, а гриффиндорцы не сдаются...       Дальше еще по разу забили Джинни и Томас, дав и своим одетым в красное с золотом болельщикам очередной повод для восторга. Затем Скоткинс закатил еще один, но Полумна этого словно и не заметила.       Прозаические мелочи вроде счета интере­совали ее на редкость мало, она старалась привлечь внимание зрителей к таким любопытным вещам, как необычная форма облака или вероятность того, что Захария Смит, неспособный удержать квоффл доль­ше одной минуты, страдает заболеванием, которое она назвала Немочью неудачника.       — Счет сорок — сорок! — рявкнула в рупор профессор Макгонагалл после того, как Малфой сравнял счет. Он старался не слушать ор Маклаггена, который полностью дезориентировал их команду.       — Уже? — рассеянно удивилась Полумна. — О, по­смотрите-ка! Вратарь Гриффиндора завладел битой одного из загонщиков.       Висевший в воздухе Гарри резко обернулся. И точ­но: Маклагген, по ведомым только ему причинам, выхватил у Пикса биту и теперь показывал ему, как следует отбивать бладжер, чтобы попасть им в уже приближавшегося Скоткинса.       — Отдай ему биту и вернись к шестам! — кида­ясь к Маклаггену, завопил Гарри, но тот уже ярост­но замахнулся, целя битой по бладжеру — и послал его совсем не в том направлении.       Слепящая, тошнотворная боль... вспышка све­та... далекие крики... чувство падения в глубокий колодец... Поттера унесли на носилках, но игра продолжилась.       — Забивайте как можно больше, я постараюсь найти снитч, но буду вам помогать! — сказал Малфой, когда их команда еще была на земле во время вынужденного перерыва.       Джинни и Дин кивнули. Они все еще не общались после своего расставания, но в команде играли отлично. Драко повернулся к Пиксу и Куту, их загонщикам.       — Защищайте ворота чуть сильнее, ибо у нас не вратарь, а дырка, — сказал он тихо, чтобы стоявший неподалеку от них недовольный Маклагген не услышал.       Игра продолжилась. Теперь Драко смотрел на нее под другим углом. Саммерби, ловец команды Пуффендуя летал так фривольно, будто уже заранее праздновал свою победу. Малфой откинул со лба челку и выхватил у Скоттинса квоффл, передав его Джинни. Та рванула к воротам противника, но потеряла мяч, еле увернувшись от бладжера.       Пролетая мимо ворот, Малфой услышал:       — Ты не капитан, занимайся квоффлами! — орал ему Маклагген, отвернувшись от поля. Драко пролетел мимо, но показать ему средний палец все же успел.       — Теперь вратарь Гриффиндора кричит на охотника Драко Малфоя. Какой он у них разговорчивый! — сказала Полумна и громко выдохнула в микрофон. Тем временем Дин получил бладжером в живот и еле удержался на метле, приходя в себя.       Малфой рванул к Джинни, которую оккупировали охотники команды Пуффендуя, но не успел, мяч она снова выронила. Тут из-за набежавших чуть ранее облаков вышло солнце, и что-то блеснуло на стороне поля противника. Он полетел в ту сторону, с каждым метром видя все отчетливее: снитч летает над головой вратаря. Тот его не замечал, так как вообще не поднимал голову к небу.       Однако тот факт, что Малфой летит прям на него, еще и с пустыми руками — его испугал, и он ринулся вправо. А Драко все летел, приближаясь к среднему кольцу. Снитч поднялся чуть выше, потом снизился на несколько метров, но далеко не улетал.       Десять метров. Полумна объявляет забитый гриффиндорцам гол. Пять метров. Слышен крик Маклаггена. Один метр. Короткий выдох. Пол метра. И вот пальцы сжимают заветный золотой кругляш с крыльями.       Не веря в то, что смог поймать снитч и спасти команду Гриффиндора, он поднял его над головой. Джинни, увидев это, громко запищала, привлекая всеобщее внимание. Сначала на стадионе повисла гнетущая тишина, а в следующую секунду громкий рев трибун разнесся по всей округе.       Драко повернулся в их сторону и увидел Гермиону и Невилла, скачущих от радости победы!       — Победу одерживает Гриффиндор! Счет шестьдесят — сто девяносто! — не скрывая восторга, объявила Макгонагалл.       — Охотник Гриффиндора поймал снитч? Необычно… — прошелестел голос Полумны, потонув в громе оваций.