• Когда я умру, петь продолжат птицы •

      Гарри с Роном покинули больницу рано утром в понедельник. Благодаря заботам мадам Помфри их здоровье полностью восстановилось, и теперь они могли насладиться благодатными последстви­ями отравления и трещины в черепе. О том, что Гриффиндор выиграл — Рон рассказал другу сразу же, как тот пришел в себя.       Поттер был удивлен и шокирован, вдруг ощутив, как что-то укололо в груди. Малфой поймал снитч, обеспечив победу его команде, а он, Гарри, провалялся в госпитале. Но думать об этом долго не мог, так как принялся рассказывать Рону о том, что снова видел Забини, да еще и в сопровождении двух младшекурсниц. В итоге Гарри пришла идея — попросить домовых эльфов последить за слизеринцем.       Добби согласился сразу, а Кикимер привычно брюзжал, пока Поттер не пошел на крайний метод — пригрозив тому Малфоем. Тогда, на площади Гриммо, тот умело поставил эльфа на место. Гарри такие методы не одобрял, но со старым Кикимером по-другому было нельзя. Услышав про молодого наследника Малфоя, хоть эльф и причислил его к предателям крови, все же склонил голову и пообещал новому хозяину выполнить его просьбу, угрюмо добавив, что выбирать ему все равно не приходится.       Рон, выписавшись из Больничного крыла, помирился с Лавандой, Гермиона стала даже немного благосклоннее к ним относиться, но вряд ли уже можно было вернуть былую дружбу. Ей и Малфою каким-то образом удавалось сохранять видимость товарищеских отношений. Они по-прежнему сидели за одной партой, ходили на перекуры, сидели неподалеку за обеденным столом, но умудрялись скрывать то, что между ними было нечто большее, уже выросшее из небольшой и невинной симпатии.       Также у Гарри было еще одно посещение Дамблдора, и во время просмотра воспоминаний, он узнал, что Том Реддл, будучи уже выпускником Хогвартса, работал в лавке Горбин и Бэркс, там же и познакомился с некой мисс Хэпзибой Смит.       Туман воспоминаний развеялся и Гарри увидел следующее:       Звякнул дверной звонок, эльф и хозяйка дома подпрыгнули.       — Скорее, скорее, Похлеба, это он! — вскрича­ла Хэпзиба. Служанка суетливо засеменила из гостиной, за­громожденной до того, что трудно было понять, как можно пройти по ней, не налетев по крайней мере на дюжину предметов. Здесь теснились застеклен­ные, наполненные лаковыми шкатулками шкафчики, большие шкафы были забиты книгами с тисненны­ми золотом переплетами, полки уставлены земны­ми и небесными глобусами, повсюду стояли бронзо­вые ящики с цветущими растениями — одним сло­вом, гостиная походила на помесь лавки магических древностей с оранжереей.       Через пару минут служанка возвратилась, за нею следовал молодой человек, в котором Гарри без тру­да узнал Волан-де-Морта. Простой черный костюм, волосы отпущены чуть длиннее, чем в школе, впа­лые щеки — впрочем, ему все это шло, он стал еще красивее, чем прежде.       Пройдя через битком наби­тую гостиную с легкостью, говорившей о том, что он не раз бывал здесь и прежде, молодой человек склонился над пухлой ладошкой Хэпзибы, коснув­шись ее губами.       — Я принес вам цветы, — тихо сказал он, извле­кая невесть откуда букет роз.       — Гадкий мальчик, к чему это! — визгливо вос­кликнула старая Хэпзиба, хотя Гарри заметил стоявшую на ближайшем к ней столике пустую вазу. — Балуете вы старуху, Том... Садитесь, садитесь... Но где же Похлеба? Ага...       В гостиную торопливо вернулась служанка, она притащила поднос с маленькими пирожными, ко­торый опустила близ локтя своей хозяйки.       — Угощайтесь, Том, — сказала Хэпзиба. — Я знаю, что вам нравятся мои пирожные. Ну, как вы? По­бледнели. Вас в вашем магазине заставляют слиш­ком много работать, я это сто раз говорила...       Волан-де-Морт деланно усмехнулся, Хэпзиба от­ветила ему жеманной улыбкой.       — Итак, под каким же предлогом вы навестили меня сегодня?       — Мистер Бэрк хотел бы сделать вам выгодное предложение касательно доспехов гоблинской работы, — ответил Волан-де-Морт. — Он полагает, что пятьсот галеонов будут более чем справедливой...       — Нет-нет, не так быстро, иначе я подумаю, что вы приходите сюда только ради моих безделушек! — надула губки Хэпзиба.       — Мне приказывают являться сюда ради них, — тихо произнес Реддл. — Я всего лишь бед­ный служащий, мадам, и вынужден делать то, что мне велят. Мистер Бэрк просил узнать...       — Ах-ах, мистер Бэрк, подумаешь! — взмахнув ла­дошкой, сказала Хэпзиба. — Я могу показать вам та­кое, чего мистер Бэрк и не видел ни разу! Вы уме­ете хранить тайны, Том? Пообещайте не говорить мистеру Бэрку о том, что у меня есть. Он мне по­коя не даст, если узнает, что я показала вам эти ве­щицы, а я их не продам ни мистеру Бэрку, ни кому-либо другому! Но вы, Том, вы способны увидеть в этих ве­щах их историю, а не одни галеоны, которые за них можно выручить...       — Я буду рад увидеть все, что пожелает показать мне мисс Хэпзиба, — негромко сказал Волан-де-Морт, и Хэпзиба хихикнула, точно девица.       — Сейчас велю Похлебе принести их сюда... Пох­леба, где ты? Я хочу показать мистеру Реддлу изыс­каннейшее из наших сокровищ... Впрочем, нет, при­неси, раз уж идешь туда, оба...       — Прошу вас, мадам, — пропищала служанка, и Гарри увидел две стоящие одна на другой кожа­ные шкатулки, которые плыли по гостиной слов­но сами собой, хотя он понимал, что это крошеч­ная Похлеба держит их на голове, пробираясь меж­ду столов, пуфиков и ножных скамеек.       — Вот, — радостно объявила Хэпзиба, принимая от эльфа шкатулки. Она и положила их себе на ко­лени и приготовилась открыть верхнюю. — Думаю, вам это понравится, Том... О, если бы мои родные уз­нали, что я показываю их вам! Все они только об од­ном и мечтают — как бы их присвоить поскорее!       Хэпзиба подняла крышку шкатулки. Гарри шаг­нул вперед, чтобы разглядеть ее содержимое, и уви­дел маленькую золотую чашу с двумя ручками тон­кой работы.       — Вот интересно, знаете ли вы, что это такое, Том? Возьмите ее, рассмотрите получше! — прошептала Хэпзиба. Волан-де-Морт протянул руку, взялся длинными пальцами за одну из ручек и извлек чашу из ее уют­ного шелкового гнездышка. Гарри показалось, что он заметил в темных глазах Реддла какой-то красный проблеск.       Жадное выражение, застывшее на лице юноши, странно отражалось на физионо­мии Хэпзибы, даром что маленькие глазки ее смот­рели не отрываясь лишь на красавца-гостя.       — Барсук, — пробормотал Волан-де-Морт, вгля­дываясь в гравировку на чаше. — Так она принад­лежала..?       — Пенелопе Пуффендуй, как вам, умный вы маль­чик, очень хорошо известно! — Хэпзиба, громко скрипнув корсетом, наклонилась и, подумать толь­ко, ущипнула его за впалую щеку.       — Я не говорила вам, что мы с ней состоим в дальнем родстве? Эта вещица передается в нашей семье из рук в руки уже многие годы. Красивая, правда? Считается, что в ней сокрыты самые разные силы, впрочем, досконально я это не проверяла, я просто храню ее у себя, в ти­шине и покое...       Она вытянула чашу из длинных пальцев Волан-де-Морта и аккуратно уложила обратно в шкатулку. Дама была слишком занята правильным ее размещением, чтобы заметить тень, скользнувшую по лицу молодого человека, когда у него отобрали чашу.       — Ну так, — радостно вымолвила Хэпзиба, — где Похлеба? А, ты здесь! Возьми это.       Служанка покорно приняла шкатулку с чашей, а Хэпзиба занялась другой шкатулкой, более плос­кой, оставшейся лежать у нее на коленях.       — Думаю, эта вещица понравится вам даже боль­ше, Том, — прошептала она. — Наклонитесь немно­го, чтобы получше ее рассмотреть... Разумеется, Бэрк знает, что она у меня, я ее у него же и купила, и, смею сказать, он был бы рад снова заполучить эту вещь, когда меня не станет...       Старуха сдвинула изящную филигранную защел­ку, откинула крышку шкатулки. Внутри на малиновом бархате покоился тяжелый золотой медальон. На сей раз Волан-де-Морт протянул к шкатулке руку, не дожидаясь приглашения. Он взял медальон и поднял его к свету, разглядывая.       — Знак Слизерина, — тихо сказал он, вглядыва­ясь в переливы света на металле.       — Правильно! — воскликнула Хэпзиба. Вид Волан-де-Морта, зачарованно вглядывавшегося в меда­льон, доставлял ей, похоже, немалое наслаждение. — Я отдала бы за него руку или ногу, но не упустила бы, о нет, такое сокровище просто обязано нахо­диться в моей коллекции. Бэрк, насколько я знаю, купил этот медальон у какой-то нищенки, укравшей его неведомо где, но понятия не имевшей о его под­линной ценности...       Теперь ошибиться было уже невозможно: при этих словах Хэпзибы глаза Волан-де-Морта полых­нули багрецом, и Гарри увидел, как побелели кос­тяшки пальцев, сжимавших цепочку медальона. Она взглянула гостю в лицо, и Гарри впервые уви­дел, как выцветает ее глуповатая улыбка.       — Вы хорошо себя чувствуете, дорогой?       — О, да, — тихо ответил Волан-де-Морт. — Да, я чувствую себя превосходно...       — А мне показалось... Впрочем, это, надо пола­гать, игра света... — заметно нервничая, сказала Хэп­зиба.       Гарри понял, что и она углядела мгновенный красный проблеск в глазах Волан-де-Морта.       — По­хлеба, отнеси все назад и запри... с обычными заклинаниями...       — Пора уходить, Гарри, — негромко сказал Дам­блдор, и, когда маленькая служанка, ковыляя, понесла шкатулки прочь из гостиной, оба они взлете­ли, пронзая забвение, вернулись в кабинет Дамблдора. — Хэпзиба Смит скончалась через два дня после этой сценки, — сказал Дамблдор, усаживаясь и ука­зывая Гарри на кресло. — Министерство признало ее домовика Похлебу виновной в том, что она слу­чайно поднесла хозяйке отравленное какао.       — Ну еще бы! — сердито воскликнул Гарри.       — Я понимаю, что у тебя на уме, — сказал Дам­блдор. — Между этой смертью и смертью Реддлов, безусловно, имеется немалое сходство. В обоих слу­чаях кто-то принимает на себя вину и превосходно помнит все обстоятельства смерти...       — Похлеба призналась?       — Она помнила, как насыпала в какао хозяйки что-то, оказавшееся не сахаром, а смертоносным, мало известным ядом, — ответил Дамблдор. — Было решено, что сделала она это не нарочно, а просто по причине старости и бестолковости...       — Волан-де-Морт изменил ее память, точно так же, как память Морфина!       — Да, я тоже пришел к такому выводу, — сказал Дамблдор. — И так же, как в случае Морфина, Минис­терство с готовностью обвинило Похлебу...       — Потому что она домовый эльф, — сказал Гарри. Редко случалось ему проникаться большей симпати­ей к основанному Гермионой обществу Г. А. В. Н. Э.       — Совершенно верно, — согласился Дамблдор. — Она была стара и сама призналась, что напутала с хо­зяйским питьем, а провести дальнейшее расследование никто в Министерстве не потрудился. Как и в слу­чае Морфина, когда я отыскал Похлебу и проник в ее память, жить ей оставалось совсем недолго. Однако, кроме того, что Волан-де-Морт знал о чаше и ме­дальоне, воспоминания старушки ничего не дока­зывают. Ко времени осуждения Похлебы семейство Хэпзибы уже обнаружило пропажу двух ее величайших сокровищ.       Чтобы окончательно удостовериться в этом, ее родичам потребовался немалый срок, поскольку у Хэпзибы было много тайников — она очень ревностно оберегала свою коллекцию. Но еще до того, как они убедились, что чаша и медальон ис­чезли, продавец из магазина «Горбин и Бэрк», тот самый молодой человек, который с таким постоян­ством навещал Хэпзибу и так ее очаровал, бросил работу и пропал. Куда он отправился, хозяева мага­зина не знали, его исчезновение удивило их не мень­ше, чем всех остальных.       И больше никто Тома Реддла в течение очень долгого времени не видел и не слышал о нем.       — А теперь, Гарри, — сказал Дамблдор, — если ты не против, я хотел бы обратить твое внимание на некоторые моменты этой истории. Волан-де-Морт совершил еще одно убийство. Не знаю, было ли оно самым первым со времени гибели Реддлов, но думаю, что было.       На этот раз, как ты видел, он убил не из мести, но ради выгоды. Он пожелал завладеть дву­мя баснословными сокровищами, которые показа­ла ему несчастная, одураченная им старуха. И точ­но так же, как он обворовывал детей в сиротском приюте, как завладел кольцом своего дяди Морфи­на, точно так же он скрылся теперь с чашей и ме­дальоном Хэпзибы.       — Но это похоже на безумие... — нахмурясь, ска­зал Гарри. — Рискнуть всем, бросить работу, и все ради...       — Для тебя это, может быть, и безумие, но не для Волан-де-Морта, — ответил Дамблдор. — Надеюсь, в свое время ты поймешь, что значили для него эти вещи, однако признай, не так уж трудно предста­вить, что, по крайней мере, медальон он мог счи­тать принадлежащим ему по праву.       — Медальон — наверное, — согласился Гарри, — но зачем было брать и чашу?       — Чаша принадлежала одной из основательниц Хогвартса, — сказал Дамблдор. — Думаю, Волан-де-Морт все еще стремился попасть в школу и просто не устоял перед искушением присвоить вещь, которая так сильно пропитана ее историей. Правда, были и иные причины... Надеюсь, скоро мне удаст­ся продемонстрировать их тебе. А теперь давай зай­мемся самым последним (во всяком случае, до тех пор, пока ты не проникнешь в память профессора Слизнорта) из воспоминаний, которые я считал необходимым тебе показать. От воспоминаний Похлебы его отделяют десять лет, и мы можем толь­ко догадываться, чем занимался все эти годы лорд Волан-де-Морт...       Гарри снова поднялся из кресла, Дамблдор тем временем вылил в Омут памяти содержимое по­следнего флакона.       — Кому оно принадлежит? — спросил Гарри.       — Мне, — ответил Дамблдор.       Следом за Дамблдором Гарри нырнул в изменчи­вую серебристые воспоминания и приземлился в том же са­мом кабинете, который только что покинул. Здесь блаженно дремал на своем насесте Фоукс и сидел за столом Дамблдор, очень похожий на того, что стоял рядом с ним, только обе руки его были целы­ми, неповрежденными, а лицо чуть менее морщини­стым.       Лишь одно и отличало нынешний кабинет от того, каким он был в прошлом, — за окном плыли в темноте, оседая на внешний выступ, голубоватые снежинки. Помолодевший Дамблдор, казалось, ждал кого-то. И точно, через несколько мгновений после их появления в дверь стукнули, и он сказал: «Войдите».        Гарри сдавленно ахнул. В комнату вошел Волан-де-Морт.       Черты его были не теми, какие почти два года назад явились Гарри в большом каменном кот­ле, в них было меньше змеиного, глаза пока еще не так сильно отливали багрецом, да и само лицо не превратилось в маску. Длинная черная мантия окутывала Волан-Де-Морта, а лицо его было таким же белым как снег, поблескивавший у него на плечах.       Сидевший за столом Дамблдор не выказал ника­ких признаков удивления. По-видимому, визит этот был обговорен заранее.       — Добрый вечер, Том, — безмятежно сказал Дам­блдор. — Не желаете присесть?       — Спасибо, — ответил Волан-де-Морт, усаживаясь в указанное Дамблдором кресло, то самое, судя по его виду, которое только что освободил в настоящем Гарри. — Я слышал, вы стали директором школы, — прибавил он голосом чуть более высоким и холод­ным, чем прежде. — Достойный выбор.       — Рад, что вы его одобряете, — улыбнулся Дам­блдор. — Могу я предложить вам вина?       — Буду лишь благодарен, — ответил Волан-де-Морт. — Я проделал немалый путь.       Дамблдор встал и подошел к застекленному шкаф­чику, где теперь хранил Омут памяти: в то время в нем теснились бутылки. Вручив Волан-де-Морту бокал с вином, он наполнил другой для себя и вер­нулся в кресло за письменным столом.       — Итак, Том... чему обязан удовольствием?       Волан-де-Морт ответил не сразу, для начала он просто отпил из бокала.       — Никто больше не называет меня Томом, — ска­зал он. — Теперь я известен под именем...       — Я знаю имя, под которым вы теперь извест­ны, — приятно улыбнувшись, произнес Дамблдор. — Но для меня, боюсь, вы навсегда останетесь Томом Реддлом. Такова, увы, одна из неудобных особенностей старых учителей, им никогда не удается окон­чательно забыть, с чего начинали их юные подо­печные.       Он поднял бокал повыше, словно провозглашая тост в честь Волан-де-Морта, лицо которого ос­талось непроницаемым. Но Гарри чувствовал, что атмосфера в кабинете немного изменилась. Дамбл­дор не просто отказался использовать выбранное Волан-де-Мортом имя — он не позволил ему дик­товать условия их встречи, и Гарри видел, что гость Дамблдора понял это.       — Меня удивляет, что вы остаетесь здесь так дол­го, — немного помолчав, сказал Волан-де-Морт. — Я всегда дивился тому, что такой волшебник, как вы, ни разу не пожелал покинуть эту школу.       — Что ж, — по-прежнему улыбаясь, ответил Дам­блдор, — для такого волшебника, как я, нет ничего более важного, чем возможность передавать другим древнее мастерство, помогать оттачивать юные умы. Если память мне не изменяет, учительство когда-то представлялось привлекательным и вам.       — И все еще представляется, — сказал Волан-де-Морт. — Просто я не могу понять, почему вы, волшебник, к которому так часто обращается за сове­тами Министерство и которому дважды, насколько я знаю, предлагали занять пост министра...       — На деле таких предложений, если считать и са­мое последнее, было три, — сообщил Дамблдор. — Од­нако карьера министра никогда меня не привлекала. И это, я думаю, еще одна наша общая черта.       Волан-де-Морт, не улыбнувшись, склонил голо­ву и снова приложился к бокалу с вином. Дамблдор не стал нарушать повисшего в кабинете молчания. С видом человека, предвкушающего нечто приятное, он ждал, когда заговорит Волан-де-Морт.       — Я возвратился, — сказал наконец тот, — немно­го позже, чем ожидал профессор Диппет... но тем не менее возвратился, чтобы снова ходатайствовать о предоставлении мне должности, для которой он счел меня когда-то слишком юным. Я пришел, что­бы получить у вас разрешение вернуться в замок и стать преподавателем. За последнее время моего опыта стало достаточно для преподавания. Я экспериментировал, раздвинул границы магии даль­ше, чем это когда-либо удавалось...       — Некоторых разновидностей магии, — негром­ко поправил его Дамблдор. — Некоторых. Что каса­ется других, вы остаетесь... простите меня... прискорб­но невежественным...       Волан-де-Морт впервые улыбнулся. То была натя­нутая, плотоядная, злобная ухмылка, и угрозы в ней содержалось больше, чем в лютом взгляде.       — Это ваш давний довод, — мягко сказал он. — Ничто из увиденного мной в мире не подтвержда­ет вашего знаменитого заявления, Дамблдор, что любовь намного сильнее моей разновидности магии.       — Возможно, вы не там искали его подтвержде­ния, — предположил Дамблдор.       — Ну, а в таком случае, существует ли место луч­ше, чем Хогвартс, чтобы заново начать мои иссле­дования? — сказал Волан-де-Морт. — Вы позволи­те мне вернуться? Позволите поделиться знаниями с вашими учениками? Я отдам себя и все мои даро­вания в ваше распоряжение. Стану вашим слугой.       Дамблдор приподнял брови:       — А кем станут те, кто уже превратился в ваших слуг? Что произойдет с людьми, которые называют себя — так, во всяком случае, уверяют слухи — Пожирателями смерти?       Гарри ясно увидел: Волан-де-Морт не ожидал, что Дамблдору известно это название. Глаза гостя вновь полыхнули красным, узкие ноздри раздулись.       — Мои друзья, — ответил он после мгновенной паузы, — обойдутся и без меня, я в этом уверен.       — Рад слышать, что вы называете их друзьями, — сказал Дамблдор. — У меня создалось впечатление, что они, скорее, прислужники.       — Вы ошиблись, — заверил его Волан-де-Морт.       — Стало быть, если я загляну нынче ночью в «Ка­банью голову», я не застану там целую компанию — Нотта, Розье, Мальсибера, Долохова, — ожидающую вас? И вправду, преданные друзья — проделать с вами неблизкий путь, да еще в такую снежную ночь, лишь для того, чтобы пожелать вам удачи в попытках до­биться преподавательского места!       Сомневаться не приходилось — точность сведе­ний Дамблдора о том, в чьем обществе он путешест­вует, понравилась Волан-де-Морту меньше всего ос­тального, но он почти мгновенно овладел собой.       — Вы, как и всегда, всеведущи, Дамблдор.       — О нет, просто я дружу со здешним трактир­щиком, — быстро ответил Дамблдор. — А теперь, Том... — Дамблдор опустил пустой бокал на стол и выпрямился в кресле, характерным жестом све­дя вместе кончики пальцев, — ...давайте-ка начисто­ту. Зачем вы явились сюда со своими приспешниками и просите о работе, которая, как мы оба зна­ем, вам не нужна?       Волан-де-Морт изобразил холодное недоу­мение:       — Не нужна? Напротив, Дамблдор, я очень хочу получить ее.       — О нет, вы хотите вернуться в Хогвартс, одна­ко, преподавать вам хочется ничуть не больше, чем в восемнадцать лет. Так чего же вы добиваетесь, Том? Почему бы вам просто не взять да и не попросить об этом?       Волан-де-Морт презрительно усмехнулся:       — Если вы не хотите дать мне эту работу...       — Разумеется, не хочу, — сказал Дамблдор. — И не думаю, что вы хотя бы на миг тешили себя надеждой, что я захочу этого. Тем не менее вы явились ко мне с просьбой, а это значит, что у вас должна быть какая-то цель.       Волан-де-Морт встал. Теперь он меньше чем ког­да-либо походил на Тома Реддла, ибо лицо его словно набухло от гнева.       — Это ваше последнее слово?       — Последнее, — ответил, также вставая, Дамбл­дор.       — В таком случае нам больше не о чем говорить.       — Да, не о чем, — согласился Дамблдор, и на его лице появилось выражение великой печали. — Время, когда я мог напугать вас вспыхнувшим пла­тяным шкафом или заставить расплатиться за ваши преступления, давно миновало, Том. Но я желал бы иметь такую возможность... желал бы...       С секунду Гарри готов был выкрикнуть бессмыс­ленное предупреждение: он не сомневался, что рука Волан-де-Морта судорожно дернулась к карману, к волшебной палочке, но секунда эта прошла, Волан-Де-Морт повернулся, захлопнул за собой дверь и исчез.       Гарри почувствовал, как Дамблдор снова взял его за локоть, и миг спустя оба уже стояли почти на том же самом месте, вот только снега на закраине окна не было, да рука Дамблдора вновь почернела и по­мертвела.       — Зачем? — тотчас спросил Гарри, глядя Дамблдору в глаза. — Зачем он возвращался? Вы смогли это выяснить?       — Кое-какие соображения у меня имелись, — от­ветил Дамблдор, — но не более того.       — Какие же, сэр?       — Об этом я скажу тебе, когда ты раздобудешь воспоминания профессора Слизнорта, — ответил Дамблдор. — Когда ты получишь этот последний ку­сочек складной картинки, все, я надеюсь, прояснится... для нас обоих.       Гарри все еще сгорал от любопытства и не сра­зу тронулся с места, хоть Дамблдор подошел к две­ри и открыл ее.       — Что он хотел преподавать, сэр? Защиту от Тем­ных искусств? Он так и не сказал...       — О, разумеется, защиту, — ответил Дамблдор. — Доказательством тому служат последствия нашей не­долгой встречи. Видишь ли, с тех пор как я отказал­ся предоставить это место лорду Волан-де-Морту, ни одному преподавателю защиты от Темных искусств продержаться у нас больше года не удавалось.

***

      Всю следующую неделю Гарри ломал голову над тем, как уговорить Слизнорта поделиться своими подлинными воспоминаниями. Но ни одна блестя­щая мысль его так и не озарила. Он сидел в гостинной Гриффиндора, листая учебник Принца. Рон же не понимал, почему у него в тексте столько ошибок. В очередной раз он воскликнул:       — Как правильно пишется «агрессивный»? — спросил Рон, с силой встряхивая перо и не отры­вая взгляда от пергамента. — Не может же оно на­чинаться с У-Г-Е..       — Нет, не может, — сказала Гермиона, только что спустившаяся из своей комнаты. Она перекинулась через спинку дивана, где сидел Рон, и нахмурлась, читая его писанину.       — И «яростный» тоже не с «Ю-Р-И» начинается. Ты каким пером все это накалякал?       — Со встроенной проверкой орфографии, я его от Фреда с Джорджем получил... Только, похоже, чары в нем уже выдохлись...       — Да уж, — сказала Гермиона и ткнула пальцем в заголовок работы. — Потому что, во-первых, нас просили рассказать, как бороться с дементорами, а не с «дурындами», а во-вторых, я что-то не помню, чтобы ты сменил имя на Рундил Уозлик       — Не может быть! — пролепетал Рон, с ужасом глядя на пергамент. — Только не говори, что мне придется все переписывать заново!       — Ладно, это мы поправим, — произнесла Гер­миона, вытаскивая из заднего кармана джинс волшебную палочку.       — Я тебя обожаю, Гермиона, — простодушно сказал Рон, обмяк­нув в кресле и устало потирая глаза. Лаванды поблизости не было, иначе эта фраза не сошла бы с его губ.       — Уизли, может, тогда и мне признаешься? — послышался голос Драко. Был уже вечер, но Малфой был одет так, будто собирался на улицу. Завтра планировался промежуточный зачет по трансгрессии, и те, кому уже исполнилось семнадцать, через несколько недель могли получить право на магическое законное перемещение. Проходить зачет будет в Хогсмиде, потому что именно в этот день школьникам разрешили посетить деревню. Драко, как и Поттеру, семнадцати еще не было, поэтому ни зачет, ни экзамен им еще не светили, но получалось у них уже неплохо, как и у Гермионы. У Уизли же с этим были проблемы.       — Может, тебя еще и поцеловать?! — огрызнулся Рон, снова смотря в свой пергамент, в котором все было исправлено.       — А давай! Или слабо?! — вполне себе серьезно спросил Малфой, в зубах держа спичку.       — Ты... да пошел ты!       — Я и хотел, но мне вот нужен Поттер.       — Я тебя точно не буду целовать! — поднял ладони Гарри, устало откинувшись на спинку кресла.       — Разбиваете мое сердце, — театрально охнул Драко и все же потрепал по макушке ухмыляющуюся ему Гермиону.       — ЭЙ! — они стояли рядом, и она пихнула его бедром. Получилось чересчур игриво.       — Что ты хотел? — спросил Гарри, вздыхая.       — Выйдем?       Хлоп. Гермиона негромко взвизгнула, Рон, что-то снова писавший, залил всю свою работу чернилами, а Гарри воскликнул:       — Кикимер!       Эльф-домовик отвесил низкий поклон и сооб­щил, обращаясь к своим корявым ступням:       — Хозяин сказал, он желает регулярно получать доклады о том, чем занимается мистер Забини, и потому Кикимер пришел, чтобы доложить...       Хлоп. Рядом с Кикимером объявился Добби в криво си­дящем на голове стеганом колпаке для чайника.       — Добби тоже способствовал, Гарри Поттер! — пропищал он, возмущенно поглядывая на Кикимера. — А Кикимеру надлежало сказать Добби, что он идет повидать Гарри Поттера, дабы они могли пред­ставить общий доклад!       — Что все это значит? — спросила Гермиона, еще не оправившаяся от испуга, вызванного нежданным появлением эльфов.       — Да, Поттер, что происходит? — прищурился Малфой, расстегивая куртку, потому что стоять у камина так долго вообще не планировал, а теперь вспотел. Гарри наложил чары глухоты на их компанию. На всякий случай.       Кикимер резко, будто его кости не ломило, повернулся к нему.       — Молодой лорд Малфой! — взвыл эльф, низко поклонившись, почти что касаясь лбом пола.       — Я, — самодовольно отозвался Драко, за что тут же получил по предплечью от Гермионы хлесткий удар ладошкой.       — Грязнокровка не смеет права трогать чистокровного могущественного мага! — заскрежетал эльф, насупившись. — Молодой лорд Малфой не должен общаться с грязнокровкой!       — Могущественного?! — в свою очередь фыркнул Гарри, ожидая рассказа.       — Знал бы он, что еще я с тобой делал... — жарко шепнул Драко Гермионе на ухо, и она густо покраснела. Он повернулся к эльфу, снова становясь тем самым лордом Малфоем, которого Гермиона, кажется, не знала. — Ты мне еще указывать смеешь?       Добби огромными глазами наблюдал за этой сценой, инстинктивно подойдя ближе к Гарри, как маленькая испуганная собачонка.       — Кикимер не хотел обидеть молодого лорда...       — Да я плевать хотел на твои извинения. Тебе просто повезло, что не я твой хозяин!       — Хозяин Сириус тоже общался с грязнокровками, и куда его это привело... — ворчал Кикимер, опустив взгляд. Гарри громко сглотнул, не ожидая такого поворота разговора.       — Его убила Белла! А не грязнокровки! — Драко сжал челюсть, на которой заходили желваки. Гермиона смотрела на него с тревогой в глазах. — Поттер, ты нахера его сюда позвал?!       — Ну... я попросил их присматривать за Забини, — сказал он.       — Днем и ночью, — прокаркал Кикимер, уже забывший о прошлом разговоре.       — Добби уже неделю не спал, Гарри Поттер! — похвастался Добби и слегка покачнулся.       — Добби, ты вполне можешь спать, идет? И все-таки, удалось вам хоть что-нибудь выяснить? — поспешил спросить Гарри, заерзав в кресле.       — Мистер Забини вращается в обществе лю­дей благородных, как то и приличествует его чис­той крови, — хрипло затараторил Кикимер.       — О, как мы за него рады! — недовольно произнес Малфой, чувствуя как его пальцев коснулась рука Гермионы. Он сжал ее ладонь своей, слегка успокаиваясь.       — Пе­реходи-ка побыстрее к тому, чем он занимается.       Кикимер, выглядевший таким же недовольным, как и Малфой, поклонил­ся еще раз, затем сказал:       — Мистер Забини питается в Большом зале, спит в спальне подземелий и посещает уроки по раз­нообразным...       — Добби, давай лучше ты, — перебивая Кикимера, сказал Гарри. — Посещал он какие-нибудь мес­та, в которых ему бывать не следует?       — Гарри Поттер, сэр, — запищал Добби; огром­ные, точно шары, глаза его сияли, ловя отблески пламени. — Добби не заметил, чтобы мальчик Блейз нарушал какие-нибудь правила, но при этом он старается укрываться от чужих глаз. Он регуляр­но посещает восьмой этаж в обществе многих иных учеников, которые стоят на страже, когда он про­никает...       — В Выручай-комнату? — уточнил Гарри. Он вдруг посмотрел на Драко. — Она не указывается на карте! Вот почему я думал, что он исчезает из школы!       Малфой пожал плечами. Хотя это было интересно. Но вот ему и самому уже надо было выдвинуться именно туда. У него были планы...       — Вот где он творит... что бы он там ни творил!       — А еще с ним часто бывает мисс Паркинсон, прелестная леди, — вспомнил Кикимер, пробурчав это себе под нос.       — Добби за ней не следил, но мисс Пэнси часто плачет и также ходит с мальчиком Блейзом в Выручай-комнату...       Гарри будто ошпарило кипятком. Капля пота прокатилась по спине под свитером. Он глубоко выдохнул и, пытаясь скрыть свою досаду, нетерпеливо спросил:       — Добби, тебе удалось пробраться в нее, посмот­реть, что они там делают?       — Поттер, ты извращенец что ли? — скривился Драко, но был проигнорирован. Добби старался на него и вовсе не смотреть.       — Нет, Гарри Поттер, это невозможно, — отве­тил Добби.       — Правильно, невозможно, — сразу согласился с ним Гарри. — Малфой, же сумел в прошлом году пролезть туда, в нашу штаб-квартиру, — он посмотрел на Драко. Тот приподнял бровь, никак не реагируя. Ну да, было! Историю не сотрешь! — А, значит, и я смо­гу проникнуть в Выручай-комнату и последить за ним, дело нехитрое.       — А вот я так не думаю, Поттер, — опроверг его слова Драко, снова оттягивая ворот кофты. — Я тогда в точности знал, как вы использовали Выручай-комнату. Дура Мари­этта проболталась.       — Ему нужно было, чтобы комната стала штаб-квартирой ОД, вот она ею и стала, — кивнул Рон.       — А ты не знаешь, чем становится Выручай-комната, когда в нее проникает Забини, и попросить ее превра­титься в то, что тебе не известно, не можешь! — продолжил мысль Драко.       — Что-нибудь придумаю, — отмахнулся от него Гарри. — Блестящая работа, Добби.       — Кикимер тоже поработал неплохо, — как-то неохотно буркнула Гермиона, однако, Кикимер вместо благодарности возвел большие, налитые кровью гла­за к потолку, и прохрипел:       — Грязнокровка обращается к Кикимеру, Кики­мер сделает вид, что совсем оглох...       — Вали отсюда, пока я портрет моей бабули не спалил! — рявкнул Драко, зверея за долю секунды. Кикимер тут же последовал его приказу и исчез.       — А тебе, Добби, лучше пойти и по­спать, — произнес Гарри, улыбаясь ему.       — Благодарю, Гарри Поттер, сэр! — радостно писк­нул Добби и тоже исчез.       — Поттер, выйдем на минутку? Я и так уже задержался на вашем совещании, слушать которое не планировал.       — Ну что там у тебя?! — недовольно поднялся с места Поттер и пошел следом за Малфоем, который развернулся к портретному проему. Он посмотрел на Гермиону, и та улыбнулась ему в ответ, но все же осталась в гостиной. Когда портрет за ними закрылся, Драко повел плечами от сырости и прохлады коридора.       — Ты знаешь тайный выход из школы?       Гарри удивленно моргнул.       — Зачем тебе?       — Знаешь или нет?! Мне уже надо выдвигаться, иначе я и за неделю не сделаю то, что хочу!       — Малфой, давай так, ты мне говоришь, что задумал, а я уже решу...       — Поттер! — Драко шагнул к Избранному, уставившись на него прищуренными глазами. — Вот какого хера опять допрос?!       — Прости, но ты не вызываешь у меня доверия, — пожал плечами Гарри. — Уж не знаю, что у вас там с Гермионой, но...       — Мне нужно привезти Клиленда! — сквозь зубы произнес Драко. Эффект от его слов был быстродействующим, потому что Поттер моментально почти заорал:       — Чего, мать твою?!       — Мать мою не обязательно сюда приплетать.       — Прости, но сюда, это куда?!       — Так часто извиняешься, я тебя прощаю, — милостиво и саркастично сказал Малфой. — Планирую в Хогсмид. На Уизлетте лица нет, а влияние Забини, как мне кажется, не прекратится. И способен это прекратить только один человек.       — Дилан?! Почему он? — не понимал Гарри, хмуря черные брови.       — Так, мне надо вернуться в Выручай-комнату кое-зачем, ты планируешь показать мне безопасный выход?       — В Выручай-комнату? Я пойду с тобой, — они двинулись вниз по лестнице, вскоре выруливая к тем лестницам, которые меняют направление. Им нужен был восьмой этаж.       — Скажешь или нет? — спустя несколько минут быстрой ходьбы спросил надоедливый Драко.       — Да скажу, я, скажу! Только не понимаю, как ты собираешься это провернуть?! Он же увидит на месте школы одни развалины!       — Я привезу его в Хогсмид, это во-первых. И во-вторых, есть одно заклинание... Именно его используют, когда родителей-маглов выпускников приглашают на выпускной вечер в школу. С деревней проблем не будет.       — Ла-адно, — протянул Гарри, понятия не имевший об этом заклинании.       Они бежали теперь вверх по лестнице и ненадолго замолчали, сберегая дыхалку. Когда вдали показался знакомый поворот, вышли в пустой коридор, освещаемый и согреваемый каменными чашами с огнем.       — Что именно ты загадываешь? — спросил Поттер в тот момент, когда запыхавшийся Малфой стал ходить туда-сюда перед стеной. Открыв глаза, Драко увидел дверь и схватился за ручку.       — Это место, где все можно спрятать.       Они вошли внутрь, перед их взором открылось огромное помещение, сплошь заваленное барахлом. Малфой явно бывал тут не раз, потому что ловко лавировал меж высоких груд мебели и другой рухляди. Минуя стопки книг высотой в два человеческих роста и несколько неизвестных Гарри бюстов с каким-то волшебникам, они пришли к месту, где под гобеленом стоял... Драко сорвал накидку, и Поттеру открылся вид на современный байк.       — Это твой?!       — Купил на каникулах, — пробормотал Драко, присев перед мотоциклом на корточки и стуча по бензобаку палочкой.       — Купил?! Зачем тебе... Это же магловская техника! — Гарри и правда был шокирован тем, что Малфой снизошел до такого. Только сейчас до него дошло, что тот и правда бунтовал. Его переход на Гриффиндор сопровождался постепенным сближением с маглорожденной девушкой, которая, судя по всему, привела его к смирению относительно магловской одежды и техники. Невероятно, Гермиона, просто браво!       — Парад глупых вопросов закончен? — спокойно спросил Драко, отряхнул руки о джинсы. Гарри проследил за этим движением. Малфой в джинсах! — Нравлюсь? Поттер, извини, Гермиона вряд ли уступит тебе меня.       — Да иди ты... — Гарри подошел ближе, оглядывая черный байк с золотистого цвета бензобаком. — Хонда? Крутой агрегат...       — Да. Мне нужен безопасный выход из школы, Поттер! — в очередной раз напомнил Малфой, вытаскивая из кармана маленькую бисерную сумочку. Он засунул по локоть туда руку и вытащил мотошлем.       — Ты собираешься ехать на нем до Шеффилда? — Гарри постучал ладонью по сидушке.       — Думаешь, я настолько больной? — поднял одну бровь Драко, что-то колдуя со шлемом. — Я полечу!       — На... байке? Блять, Малфой, ты не перестаешь меня удивлять!       — О, я рад, что у меня получается делать твою жизнь не скучной, но ты мне скажешь, как выйти из школы, не привлекая внимания?! — Малфой кинул шлем обратно в сумочку, крутя за веревочки ее на указательном пальце.       — Есть лаз на третьем этаже, там стоит статуя Одноглазой ведьмы. Он ведет в Сладкое королевство, и тебе придется вломиться к ним. Также есть лаз за статуей Григория Льстивого, но выходит он где-то за Кабанью голову, — все же рассказал о тайных ходах Гарри под пристальным взглядом Драко.       — Какой из них короче?       — Первым идти минут двадцать-двадцать пять точно, а вторым я не пользовался. Но, думаю, примерно также.       — Пойду вторым. За Кабаньей головой есть старый сарай, можно будет оттуда выбраться и не шарахаться среди сладостей, — задумчиво произнес Драко, кивая сам себе. Потом он вдруг кое-что вспомнил. — Кстати, Поттер, пойдем-ка...       Сначала он палочкой уменьшил байк и поместил его в заколдованную сумочку, положил ее во внутренний карман кожанки. Драко обогнул шкаф, за которым они как раз и стояли, и встали к нему лицом.       — Мне этот шкаф кажется знакомым.       Гарри внимательно оглядел его, задумчиво пожевав губу. Он по привычке ткнул пальцем в переносицу, но только после этого вспомнил, что теперь у него контактные линзы. Привычка, выработанная годами, не могла уйти за месяц. Драко, заметив это, только фыркнул.       — Где ты мог его видеть? — спросил Поттер, приоткрывая створку и заглядывая внутрь. Там ничего не было. Туда же заглянул и Драко.       — Не понял... — он шире распахнул дверь шкафа и взмахнул палочкой: — Люмос!       — Что? — не понял Гарри, видя внутри лишь пустоту.       — Когда я заглядывал сюда в прошлый раз — тут была дохлая птица.       — Птица? — Поттер внимательнее присмотрелся к нижней полке шкафа, даже прищурившись, но ничего не увидел. — Может, ты перепутал? Или это был другой шкаф?       — Можешь спросить у Грейнджер, она тоже видела. Мы тогда как раз сюда пришли, чтобы спрятать байк, — отрешенным голосом ответил Драко, взмахом палочки убирая свет. Они закрыли шкаф, и створки глухо захлопнулись.       — Хм-м... — протянул Гарри, все еще с исследовательским интересом разглядывая старый платной шкаф, а потом хохотнул. — Просто Нарния какая-то!       — Ваша с Грейнджер магловская начитанность меня убьет, — произнес Малфой, отходя подальше.       — Меня шокирует твоя осведомленность. Но вот.. знаешь... теперь и мне кажется, что я мог его где-то видеть.       — Где?! — тут же заинтересовался разговором Драко, хотя внешне был спокоен. Гарри повернулся к нему, пальцем почесывая кромку волос у лба.       — Не... не помню... Но вот его ручка с таким узором... Надо подумать...       — Тогда думай, а я уже выбиваюсь из графика, — Малфой застегнул куртку по самый подбородок.       — Ты уже летал на нем?       — Да, здесь.       — И уверен, что долетишь?       — Не уверен. Но я научился неплохо трансгрессировать, поэтому если буду падать, попытаюсь использовать план Б.       — Вы прилетите завтра в Хогсмид? — спросил Гарри уже на выходе из Выручай-комнаты. Малфой кивнул.       — Если не разъебемся.       Они спустились на пятый этаж, и Драко сошел с лестницы, направляясь к статуе Григория Льстивого. Не оборачиваясь, сказал:       — Не говори Гермионе, это и ей сюрприз. И доставь Джинни в деревню без "не хочу" и "не пойду". Иначе Дилан пойдет осаждать Хогвартс.       — Чувствую себя сраным купидоном, — пробурчал Гарри, уже отъезжая на лестнице.       — Добро пожаловать в клуб, Поттер!

***

      Малфою казалось, что прошло уже больше, чем полчаса после того, как он нырнул в проход за статуей Григория. Пришлось залапать всего Льстивого, пока проход откроется. А ведь надо было перед ним поклониться, а потом произнести заклинание Дисендио! Вот ведь гадство!       В подземном лазе было холодно, но не настолько, чтобы зубы стали дрожать от холода. Просто Драко с каждой минутой все больше нервничал и уже сомневался, что этот проход правильный. Сколько они обычно тратили на дорогу в Хогсмид? Минут двадцать расслабленным шагом?! Так почему он идет уже непонятно сколько?!       Но паника не успела завладеть им, потому что палочка с Люмосом осветила дверь. Простую деревянную дверь. Драко схватился за ручку, но та не поддалась. Свет погас, из палочки вырвалось заклинание:       — Алохомора! — замок щелкнул. Толкнув дверь и уронив прислоненные к ней какие-то коробки, Малфой вышел в пустые задворки «Кабаньей головы». В баре слышны были громкие пьяные разговоры, и Драко надеялся, что никому не вздумается именно сейчас выйти, чтобы справить нужду. А именно этим здесь и воняло!       Он закрыл дверь, палочкой вернул на место коробки и прислушался. Шагов слышно не было. Выудив из внутреннего кармана сумочку, направил в нее палочку и достал мантию. Накинул ее на плечи, скрыв капюшоном лицо. Ему пришлось идти до конца деревни, скрываясь в тени домов, чтобы не быть замеченным бродягами или, не дай Салазар, заблудившимися Пожирателями. Этого ему сейчас вовсе не хотелось.       Когда Драко миновал последний дом за вокзальной станцией, остановился на платформе, глядя в чистое звездное небо. В марте снег все еще иногда шел, поэтому Малфой обрадовался, что сегодня его это миновало. Дорога и так предстояла быть тяжелой.       Он вытащил из кисейной сумочки байк, увеличенный до нормальных размеров, и снова несколько раз коснулся полупустого бензобака палочкой, заряжая его заклинаниями. Бензин нужен был только для того, чтобы техника завелась, а остальное зависело от мощности магии.       Мантию все же пришлось снять, чтобы она не мешала в полете, и после этого Малфой перекинул ногу и сел, поудобнее устраиваясь и снимая мотоцикл с подножки. Повернул ключ зажигания, включились фары. Левой рукой выжал сцепление, включил кнопку запуска правой, и байк взревел. Кикстартера на этой модели не было, поэтому не надо было подключать ногу для заведения двигателя.       — Что ж... поехали! — Драко надел шлем, кожаные перчатки и наложил на себя согревающие чары. Вместо карты с навигатором у него была палочка, прикрепленная на панели рядом с тахометром и спидометром. Она указывала направление для полета. Жаль только, что время полета можно было рассчитать лишь приблизительно. Он планировал лететь над железнодорожными путями, а долетев до Лондона, взять северный курс на Шеффилд.       Малфой на рукояти выжал газ, и байк рванул вперед. Железнодорожная платформа была короткой, и он молился Моргане, чтобы разгона хватило. Пригнувшись ближе к рулю, чтобы уменьшить сопротивление воздуха, поддал газу, слыша рев мотора. Коротким, но резким движением потянул руль на себя, вставая на заднее колесо, и когда платформа закончилась, тот вполне успешно полетел по воздуху.       — Да, детка!!! — крикнул Драко, выдохнув. Байк полностью переключился на магическое управление, не сжирая масло и бензин. Аккумулятор подпитывался левитационной магией, которая и заставляла лететь мотоцикл. Холодный встречный ветер пытался прорваться под ткань кожаный куртки, но согревающие чары пока справлялись.       Поезд Хогвартс-Экспресс едет от Лондона до Хогсмида около шести часов, но ведь он и летать не умеет...       — Проверим, кто быстрее.

***

      — Гарри, ну зачем я там тебе нужна? — в который раз спросила Джинни, когда они уже гуляли по Хогсмиду. Время подходило к обеду, мартовское солнце слабо грело бледные лица, почти год прячущиеся в замке.       — Потому что весна пришла!       — А ты что, мартовский кот, что так на весну реагируешь? — Джинни глубоко вздохнула свежий, слегка нагретый воздух, пропитанный прелой листвой, влажными черепичными крышами домов и запахом корицы из ближайшего кафе.       — Зато посмотрим, как наши сдают зачет по Трансгрессии, тебе не интересно? — Гарри снял шапку, которую зря надел — для шапки было уже жарковато. Взлохматив волосы, посмотрел на сестру друга. Она пожала плечами, мотнув гривой рыжих блестящих на солнце волос. — Давай купим по кофе?       — Лучше по горячему шоколаду, — улыбнулась девушка.       — Без проблем! — кивнул Гарри, радуясь, что вызвал хоть какую-то эмоцию.       Они подошли к небольшой кофейной лавочке, отстояли небольшую очередь из галдящих учеников, которые за зиму засиделись в школе, взяли по большому стаканчику и двинулись в сторону почты. Именно там предполагался экзамен. Медленно друзья шли по улице, ни о чем не разговаривая. Молчать тоже было уютно, и Гарри этому радовался. Послышался громкий голос Двукреста:       — Что ж, отлично, поздравляю! Промежуточный зачет после семи недель обучения закончен!       Послышались негромкие аплодисменты, и вскоре из толпы показались Гермиона и Рон, шедшие рядом. Грейнджер оглядывалась, пока друг ей что-то рассказывал.       — Гарри, Джинни! — помахал им Рон. Вскоре они остановились на тротуаре.       — Ну как успехи?       — А у меня получилось! Ну почти, — увидев Гарри, возбужденно сообщил Рон. — Я должен был трансгрессировать к дверям кафе мадам Паддифут, да про­мазал немного и залетел к Писсаро. Но хоть с мес­та сдвинулся!       — Отлично, — сказал Гарри. — А как ты, Герми­она?       Девушка открыла рот, но не успела произнести ни звука.       — Она само совершенство! — не дав Гермионе ответить, выпалил Рон. — Неспешность, невразумительность и настырность... или как их там... в чис­том виде.       — Невразумительность? — скривилась Гермиона, а Рон только пожал плечами.       — Слышали бы вы, как Двукрест ее нахваливал! Удивлюсь, если в ближайшие дни он не сделает ей предложение.       Гермиона медленно к нему повернулась, выгибая в вопросе бровь.       — Не преувеличивай. Я хочу курить, куда тут можно отойти...       — Гермиона, мне кажется, тебе надо бросать, — поучительным тоном произнес Уизли. Гарри на это только покачал головой, а Джинни улыбнулась, отпивая из своего стаканчика.       — Тебе кажется, Рональд.       — Но...       — Вы со мной? Или куда вы пойдете? Я вас догоню, — оборвала его Грейнджер, хлопая ладонями по карманам куртки в поисках сигарет.       — Можем отойти чуть дальше, где нет учеников и гуляющих учителей, а простым жителям вряд ли интересно, что кто-то курит, — предложил Гарри. Гермиона кивнула, и они пошли прочь с главной улицы, но уже спустя пол минуты их окликнули:       — Систр!!!       Гермиона резко обернулась, с удивлением сквозь толпу гуляющих людей разглядев брата. Джинни с трудом удержала в руках стакан с шоколадом. Что происходит?!       Дилан шел, держа на плече большой магнитофон, из которого орала песня Died in Your Arms группы Cutting Crew. Грейнджер рванула обратно, ловко лавируя между мешавшихся на ее пути людей, вскоре попав в объятия Дилана. Он, скинув магнитофон Малфою, приподнял сестру от земли, недолго покрутив вокруг себя.       Ник Ван Ид, чей голос сейчас лился из колонок, пел:       — О, я       Просто умер в твоих руках.       Должно быть, от фразы твоей       Ночью умер в твоих руках.       — Ты... как ты сюда попал?! — спросила Гермиона под перебор гитарных струн, когда он опустил ее на землю. — И что еще за концерт?       — Ты не поверишь, но прилетел! — улыбался брат, оглянувшись себе через плечо. — Вот этот чудик прилетел на волшебном мотоцикле! А концерт... Прости, но не для тебя он.       Гермиона проследила за его взглядом, направленным на Джинни, и посмотрела на Малфоя, уже подходившего к ним. Под его глазами пролегли синяки от усталости и недосыпа, а на плече он держал орущий магнитофон.       — Обратно я его не повезу, Грейнджер, думай сама, — недовольно пробурчал Драко, еле переставляя ноги. Он вздремнул пару часов в гараже Клиленда, застав его там же. Но уже рано утром они вылетели вместе обратно.       — Как дорога? — спросил Гарри.       — Заебался.       Поттер протянул ладонь Дилану, тот, ярко улыбнувшись ему, пожал ее.       — Гарри, приветствую! А где... — тут он заглянул Поттеру за спину и увидел Джинни, не сводившую с него взгляда. — Лисичка...       Музыка продолжала привлекать внимание прохожих:       — Я ищу то, что мне недоступно.       Сзади след сердец разбитых.       И способа не вижу уйти мне от этого.       Дневник ее на столе, на окошке       Опущены шторы, и кошка в лукошке.       Кто думал, что мог бы я дойти до этого?       Парень, никого не стесняясь, пошел к рыжеволосой девушке. Джинни быстро посмотрела на Рона, внимательно осматривающего Дилана, и закусила губу, не зная, что ей делать. Да только ничего делать и не пришлось. Клиленд захватил ее в свои объятия, и они стояли вот так, покачиваясь.       — Скучала? — прошептал он ей на ухо, аккуратно перебирая волосы девушки. От него привычно пахло смесью табака, железа, мяты и парфюма с нотками ели и апельсина. Она закивала, обнимая его в ответ. — Моя девочка...       — Никто не хочет мне что-то рассказать? — спросил Рон, переведя взгляд на остальных, которые с таким же забвением наблюдали за парочкой.       — Почему ты не сказал мне?! — возмущено спросила Гермиона у Малфоя, который стоял к ней так близко, что они плотно соприкасались предплечьями. Оглушенный, он сделал звук на магнитофоне тише, выкрутив рычажок влево.       — Чтобы ты не переживала, Грейнджер, — закатил глаза Драко, глядя на нее сверху вниз.       — И как ему обратно вернуться? — спросила она, не отводя взгляда. Малфой пожал плечами.       — Без понятия, но еще путь туда-обратно я не вывезу.       — Замечательно, опять мне кашу разгребать... Дилан! Дилан!!!       Парень с неохотой оторвался от Джинни, невесомо коснувшись ее губ своими. Он выглядел так, будто выкурил подряд косяка три, не меньше. Глаза счастливые и мутные.       — Познакомьтесь, это Рон, брат Джинни, — Гермиона указала на раскрасневшегося Уизли. — А это Дилан, мой брат.       — Он — магл? — невежественно спросил Рон, удивленно оглядывая парня, одетого, как и и всегда, с некой небрежностью. На носу у него сидели очки-авиаторы, поверх клетчатой теплой рубашки темно-коричневая кожаная куртка, светлые широкие джинсы и потертые черные тимберленды завершали образ.       — Да, и горжусь этим. Привет, — Дилан протянул руку, но Рон медлил.       — Вообще-то, — сказал он, посмотрев на Джинни, щеки которой покрылись румянцем. — Ей всего пятнадцать, и вряд ли это тот возраст, когда надо встречаться со взрослым парнем.       Дилан отреагировал мгновенно.       — Взрослым? — его бровь изогнулась. — Да не плевать ли?       — Вот и тот самый концерт, а я то уж подумал... — фыркнул Драко, засунув руки в карманы куртки.       — И музыка подходящая, — кивнула Гермиона, почему-то улыбаясь. Солист продолжал петь, но уже тише:       — О, я       Просто умер в твоих руках.       Должно быть, от фразы твоей       Ночью умер в твоих руках.       О, я       Просто умер в твоих руках.       Должно быть виной поцелуй.       Я должен был уйти,       Я должен был уйти.       — А мне нет. Я — ее брат, и мне решать... — тем временем спорил Рон.       — Знаешь... Как там тебя, Рон? Я в курсе, что у нее шесть братьев. И если ты думаешь, что я откажусь от нее только потому, что кто-то решает за нее — то ты, дружок, ошибаешься.       В этот момент он и правда казался взрослее, чем был на самом деле. Девятнадцать ему исполнится только в ноябре, но разница в три года для него — ничто. Рон озлобленно посмотрел на Малфоя, который, как он понял, притащил сюда этого типа, а потом на Джинни.       — Джин, тебе мало приключений?! Кто это вообще такой еще?! Еще недавно мы успокаивали тебя из-за того, что...       — Так! — резко произнесла Гермиона, увидев, что Джинни бледнеет. Ей явно не хотелось, чтобы Дилан об этом узнал. — Это мой брат, Рональд, давай проявим уважение к родственным связям!       — Я же как-то смог доверить сестру Малфою, чем я хуже? — спросил смешливо Дилан, обнимая Джинни. Девушка вдруг ощутила себя так, будто в ее жизни появился тот, кто реально сможет обеспечить ей безопасность, хотя он даже не волшебник. Внутренняя сила и стальной стрежень намного важнее умения пользоваться волшебной палочкой.       — То есть, я хуже, чем ты? — выгнул бровь Драко. Гермиона улыбнулась речи Дилана. — Грейнджер?       — Конечно, я лучше, хоть я и не такой смазливый, — кивнул Дилан, глядя на изумленного Драко и не давая сестре ответить.       — Рон... — сказал до этого молчавший Гарри, понимая, что без него ситуация не разрешится. — Джинни выросла... И думаю, что мы должны доверять ей.       — При чем здесь доверие?! — взъелся Рон. — Не хватало нам беременности в пятнадцать лет!       Несколько прохожих обернулись в их сторону.       — Думаю, я был бы хорошим папой, — продолжал веселиться Дилан, который внутренне был напряжен, как натянутая и готовая порваться струна. Слишком много всего произошло, чтобы он был спокоен — полет на мотоцикле, волшебная деревня, люди в мантиях, встреча с его Лисичкой...       — Клиленд, не нагнетай! — произнес Гарри, облизав губы. — Рон! Это просто свидание, а наши крики делают только хуже... Пойдемте в «Три метлы»? Думаю, сливочное пиво нам поможет.       — Покурим? — спросила Гермиона у Малфоя, и тот только кивнул. — Мы сейчас придем.       — Систр, только не забываем про предохранение! — пошутил Дилан, на что тут же получил средний палец от Драко. — Видишь, Рон, я тоже переживаю, или думаешь, что я полный кретин?       — Да я тебя вообще не знаю! — справедливо отозвался Рон, когда они вчетвером двинулись обратно к бару.       — Насколько крепкое это ваше пиво?       — Не очень, — ответила Джинни, которую Дилан взял за руку, переплетая их пальцы. У нее все трепыхалось внутри. Она гладила тыльную сторону его ладони большим пальцем, вдруг осознав, что у нее нет ни единой мысли о том, что ей хочется вырвать руку или уйти. Нет. Все было так, как надо. Все на своих местах.       — Тогда будем пить много, чтобы разрядить обстановку.       Гермиона и Драко шли рядом, не разговаривая. Они зашли прям за бар «Три метлы» в маленький дворик, который был заставлен всяким хламом: коробками, ящиками, пустыми бутылками, аккуратно сложенными у стены. А также в углу стоял большой мусорный бак.       — Романтичное место, — хмыкнул Драко. Из барной кухни доносились запахи еды, что не сильно сглаживало впечатление.       — Мы с тобой и не на свидании, — ответила Гермиона, вытаскивая из кармана пачку сигарет. Доставая две сигареты, все же не сдержалась и улыбнулась, покачав головой. — Нет, ну ты даешь! Мало того, что не сказал, что доделал байк, так еще и привез сюда этого балбеса!       — Рад, что смог тебя удивить, — фыркнул Драко и когда потянулся за протянутой сигаретой, схватил девушку за кисть руки, притягивая к себе.       — Думаю, это далеко не все твои возможности... — прижимаясь к его груди, пробормотала Гермиона. Его пальцы перебирали волосы на ее затылке, взлохмачивая их. — Ты заходил к бабушке?       — Да... Когда прилетел, было уже очень поздно, но этот придурок, — он мотнул головой в сторону бара, — все еще валялся под машиной. Обматерил меня, напоил и предложил свой диван, чтобы отоспаться. Пришлось согласиться. Рано утром зашел в дом, поздороваться. Успел даже позавтракать, хоть и выслушал я от бабули за нас двоих с тобой... Надо бы позвонить Изабель, — задумчиво сказал Драко, улыбаясь.       — Позвонить? Да я бы с радостью... А как вообще там дела?       — Да вроде все живы-здоровы, с Диланом вообще как с гиппогрифа вода.       — С него то да, а вот с ба... — она гладила Малфоя по спине, чувствуя его полную эмоциональную отдачу.       — Не переживай, Грейнджер, Изабель — крепкий орешек.       — А меня покатаешь? — спросила Гермиона, отпуская его из объятий и смотря ему в лицо. Драко хмыкнул.       — Теперь точно прокачу. Долетел без единой осечки!       — Знаешь... я рада, что ты нашел что-то, что тебя заинтересовало... И то, как усердно ты пытался переделать под себя байк, который впервые в жизни увидел несколько месяцев назад, это... заставляет тобой восхищаться!       Малфой будто онемел, внимательно глядя на ее серьезное выражение лица. Сигареты они так и не зажгли, держали их зажатыми меж пальцев.       — Не думал, что мне так важно было услышать от тебя эти слова.       — А я не думала, что когда-то тебе их скажу. Но это правда... — она пожала плечами, зардевшись от его пронзительного взгляда. В пол шага он преодолел небольшое, разделяющее их расстояние, притянув ее к себе за затылок и целуя в губы. Гермиона выдохнула весь воздух от неожиданности, но с готовностью раскрыла губы, впуская его язык внутрь, отвечая ему со всем желанием и рвением. Руки легли под его расстегнутую куртку, ложась на талию поверх кофты.       Они топтались на месте, не находя точки опоры. Когда сердце стало выпрыгивать из груди от счастья и восторга, их прервал какой-то непонятный шум. Оторвавшись друг от друга, оба повернули головы в сторону бара.       — Ставлю десять галеонов, без Клиленда не обошлось, — буркнул Драко, уже привыкший, что брат Грейнджер так или иначе мог помешать ему целовать ее.       — Черт! — недовольно произнесла Гермиона, сунув сигарету в карман и быстро направляясь в бар, только через парадный вход, а не тот, что вел со дворика на кухню.       Малфой обогнал ее, выкидывая сигарету в сторону. Он резким движением поднял воротник кожаной куртки, пряча за ним подбородок и расталкивая людей, и пошел в "Три метлы".

***

      Дилан не врал, когда говорил, что пить они будут много. Не успели они войти и занять чудом освободившийся столик в углу бара, сразу же опустошили по первому бокалу сливочного пива. Только Джинни не стала на него налегать. Ей это было не нужно.       Рон кидал на Дилана косые взгляды, ему только и оставалось, что недовольно поджимать губы и вздыхать, когда парень склонялся к Джинни, даря ей короткие поцелуи. Гарри в это время снова о чем-то говорил со Слизнортом, поэтому не присутствовал при этой беседе. Когда Рон принес им по третьей кружке пива, Дилан уставился на него в упор.       — Шесть старших братьев? Тяжко, вам, наверное, пришлось, — расслабленно произнес он. Джинни фыркнула, а Рон хмыкнул.       — У меня их пять. Но и это даже словами не описать, — все же ответил тот сквозь зубы.       — Лично у меня не было проблем. Я младшая, поэтому меня все любят, только вот чересчур всегда опекают, — она многозначительно посмотрела на брата. Тот сделал глоток и облизал губы.       — Наверное, потому, что мы за тебя переживаем?       — Это верно! Как брат тебя понимаю. Я за Гермиону любому башку снесу, — сказано это было очень серьезно, Дилан точно не шутил. — Выпьем за братскую любовь?       Он протянул Рону кружку, и тот поднес свою. Раздался глухой стук, и парни выпили.       — Иногда ваша любовь чересчур душит, это я вам как сестра говорю.       — Возможно, но так спокойнее, — ответил Дилан, положив руку на спинку ее стула.       — Погоди, а откуда вы знакомы с Малфоем? — спросил Рон, закидывая в рот горсть орешков и слегка расслабляясь.       — Всмысле? Он все рождественские каникулы жил у нас дома. Сложно в таком случае не познакомиться, — фыркнул Дилан, отпивая пива. — Вкусное, никогда такого не пробовал! Но слишком сладкое.       — Такое и дома можно самому приготовить, но в этом баре оно самое лучшее, — сказала Джинни. Клиленд коснулся подушечкой указательного пальца ее носа, и она снова улыбнулась.       — Да? Тогда на летних каникулах приготовим его вместе, а, Лисичка?       — Вряд ли тебя отпустят родители, — вставил свое слово Рон. — Так... Малфой приезжал к вам с Гермионой?       — С ней и к ней, а знакомство со мной входило в "ол инклюзив". И надо сказать — он заработал себе галочку от нашей бабули. А это вам не хухры-мухры!       Тут к ним вернулся Гарри, совершенно ничем не обрадованный. Разговор со Слизнортом, которого они тут встретили, ничего не дал. Он сел за стол, отпил из своей кружки и устало откинулся на спинку стула.       — Я пойду, возьму еще закусок, — сказала Джинни, решив оставить их одних. Пускай налаживают отношения.       — Давай, — кивнул ей Дилан, поставив локти на стол. — Нет, я могу все, что угодно думать, но если моей сестре с ним хорошо, то я только за! Он вроде нормальный в целом.       — Нормальный?! — фыркнул Рон, и его брови поползли друг к другу. — Одна его семейка чего только стоит, да и его прошлое...       — Рон! — шикнул на него Гарри, до которого только дошло, о чем шел разговор.       — Знаешь, мой батя тоже тот еще тип, и я не хочу иметь с ним ничего общего. Я и он — разные люди, дети не несут ответственность за дела предков. Параллели сам проведешь? Мне плевать, главное, чтобы Дракон был в адеквате. А он, вроде, в нем.       — Как знаешь, — поднял руки Рон, понимая, что его выкинули из всех этих междуусобиц. У него есть своя девушка, вот с ней бы разобраться. И с сестрой. А с Грейнджер... Пускай сама вертится, раз у нее столько защитников объявилось.       — Как долетели? — спросил у него Гарри, и Дилан тут же изменился в лице, улыбнувшись.       — Да кайф! Был бы у меня такой байк — я бы больше не пользовался самолетами.       Тут его взгляд скользнул к барной стойке, где к Джинни подошел какой-то темнокожий парень. По его лицу было понятно: он чем-то недоволен. Лица Лисички Дилан не видел.       — Так, я щас...       Бесшумно встал, подтянул джинсы и, отодвинув стул, протиснулся в сторону, обходя их стол и все соседние. Гарри обернулся, прищурился и чертыхнулся. Дела плохи.       — Здаров, брат, какие-то проблемы? — спросил Дилан, подходя к Джинни. Та обернулась, и на ее лице застыла маска растерянности.       — Мы разговариваем. Буду благодарен, если не будешь мешать, — не поздоровавшись, сказал Блейз, окинув Клиленда беглым взглядом. Он схватил Джинни за руку. — Джинни, что за приколы? Ты считаешь это нормальным, все то, что произошло?       — Ну-ка, ну-ка, я тоже хочу послушать, — не сдвинулся с места Дилан. — Люблю приколы, знаете ли.       — Ты глухой? Вали, я сказал!       — Джинни, это что... кто? — спокойно спросил у нее Клиленд. Она побледнела, на глазах теряя самообладание.       — Это... м-м-м... Блейз Забини...       — Что ж, Блейз Забини, расстрою тебя. Хватать против воли мою девушку было плохой идеей.       — Девушку?! Твою?! — обернулся на него Блейз. Дилан, хоть и был чуть ниже, но сейчас был похож на бойцовского петуха, готового броситься в бой. Одним движением он отодвинул Уизли себе за спину.       — Мою девушку. На парня она не похожа.       — Откуда ты взялся?! И кто ты такой?! — зашипел Блейз, радуясь, что в баре почти нет слизеринцев кроме Нотта, с которым они зашли сюда только потому, что увидели внутри Джинни.       — Дилан Клиленд.       Блейз недолго молчал, о чем-то думая.       — Она — моя, — все же произнес он очень тихо, но твердо. — Сейчас у нас небольшие проблемы в отношениях, но, думаю, что скоро буду прощен. К тому же... — Блейз подошел ближе. — …любишь быть вторым?! Прости, но ты тут лишний!       — Знаешь что... — почесал подбородок Дилан. В следующее мгновение в челюсть Забини прилетел удар, почти выбивший его из сознания. Он, не успев даже вытащить палочку, ухватился за барную стойку, роняя стоявшие высокие стулья. Мадам Розмерта вскрикнула, и все присутствующие мгновенно подхватили ее идею. — ...пускай тебя Бог прощает, а я таких ублюдков наказываю!       — Твою мать! — Гарри и Рон, следившие за ситуацией, не ожидали, что все дойдет до драки так быстро, и вскочили с мест. Только пока дракой это и назвать было сложно. Дилан сел сверху на завалившегося на спину Забини, обрушив в его живот серию сильных ударов. Его попытались оттащить, но это оказалось не так просто. Нотт, вылезший из-за своего стола, достал палочку, но пока ничего не предпринимал.       — Дилан! — крикнула Джинни, в ужасе зажимая себе рот ладонями.       — Если ты не понимаешь с первого раза, я повторю тебе снова: держись от нее подальше! Ты ее бывший? Вот им ты и останешься. И скажи спасибо, что живой.       Блейз скривился, попытавшись встать, но Клиленд пока не дал ему такой возможности. Принципиально обездвижил руки противника сильной хваткой.       — Мальчики, вы чего творите?! — крикнула взволнованная мадам Розмерта, выглядывая из-за барной стойки. В бар ворвался Малфой, из-за столпившихся людей не сразу поняв, куда смотреть.       — Пошел ты! — отозвался Забини, и Дилан нагнулся к нему еще ниже.       — Думаешь, я шучу?!       — Дилан!!! — тут же появилась Гермиона, но не решилась подходить близко.       Дилан схватил Забини за грудки, приподнял его и стукнул затылком об пол.       — Живи, пока я добрый, — Клиленд позволил Малфою себя оттащить в сторону, все еще находясь на грани бешенства. Забини встал самостоятельно, отпихнув руку Тео. Он потер челюсть, на которой зияла огромная кровоточащая царапина, ибо Дилан любил носить массивные кольца почти почти на каждом пальце.       — Хочешь испортить ей жизнь? — ухмыльнулся Забини, сдерживаясь, чтобы не сплюнуть на пол прям тут. — Хуже нет позора, чем спутаться чистокровной с маглом.       Не требовалось многого, чтобы взбесить Дилана еще сильнее, да только теперь Тео и Драко сработали одновременно. Малфой схватил за руки Клиленда, крепко держа того на месте. Тео же просто потянул Забини к выходу, странным взглядом оглядев их компанию.       — Так, молодые люди!!! Прошу всех на выход!!! — объявила мадам Розмерта. — И не забудьте заплатить!       — Успокойся!!! — прорычал Драко, слегка встряхивая брата Грейнджер.       — Это что еще за черножопая скотина?! — прошипел Дилан, не отличающийся толерантностью. Гарри кинул на стойку несколько золотых монет.       — Пойдемте! — он потянул за собой Джинни и Рона, который смотрел на избитого Забини с нескрываемой злобой, в то время как Дилан, Гермиона и Драко уже были на улице. Клиленд почти бежал, пока не остановился у какого-то столба и не приложился по нему кулаком.       — Ты с ума сошел?! — спросила Гермиона, почти крича. Брат повернулся к ней, в его взгляде горела ненависть.       — Никто, поняла меня, никто не смеет говорить что-то подобное о моих родных! — шикнул он ей в лицо.       — Меры кардинальные, но... — Рон подошел ближе и протянул ему руку, — …лично мною одобряемые! Этому козлу еще и мало будет.       Дилан, несколько секунд смотрел на него, а потом пожал ладонь Уизли, сжимая челюсть. Драко смотрел на них с непонятными внутри эмоциями. Он не понимал, что происходит с Блейзом, и откуда такое поведение, будто его бросало из стороны в сторону. Зачем вообще лезет к Уизли, если любит Паркинсон?! В этом ведь Малфой был уверен!       — Лисичка... — Дилан повернулся к Джинни, которая плакала от испуга. То, что говорил Блейз — отчасти ей удалось услышать. И это было мерзко.       — Спасибо, Дил...       Он мгновенно обнял ее, крепко прижимая к себе.       — Испугалась?       — Угу...       — Прости... Но ты должна знать, я никогда не буду стоять и обтекать от той хуйни, что мне говорят. Обо мне могут пиздеть все, что угодно, но не о тех, кто мне дорог.       Гермиона молча достала пачку с сигаретами, она оказалась пустой. Тогда порылась в кармане и выудила из него слегка смятую сигарету, недавно туда засунутую. Прикурила ее палочкой, глубоко затягиваясь. Пустая пачка полетела в мусорный бак у входа в "Сладкое королевство".       — Он... может отомстить... — всхлипнула Джинни, чувствуя, как парень гладит ее по голове. Дилан отстранился, посмотрев ей в лицо и стерев несколько слезинок большим пальцем.       — У него волшебная палочка, а у меня бита.       — Как поэтично, — цыкнул языком Драко, подходя к Гермионе и молча протягивая руку за сигаретой. Она отдала ее ему, и он тут же затянулся, оставив зажатой между зубами.       Джинни с Диланом отправились гулять по Хогсмиду, пока остальные разошлись бродить по округе. Вечером Клиленда все же удалось отправить домой. Перед этим они встретили Тонкс, которая присутствовала в охранении среди мракоборцев во время занятия по трансгрессии. Рон убежал к Лаванде, и они остались втроем, пока не встретили Нимфадору.       — Драко Малфой? Я — Нимфадора Тонкс, — она протянула ему руку. Девушка с мышиного цвета волосами улыбалась, но будто натянуто. Лишь тень от той Тонкс, которую раньше знал Гарри. — Мы двоюродные брат и сестра. Но не смей называть меня по имени, ненавижу.       Малфой видел ее пару раз лишь мельком и с удивлением отметил, как она похожа на представителей Блэков чертами лица и определенным жизненным напором, который было не скрыть напускной строгостью и аврорской формой.       — Привет, Тонкс, рад познакомиться, — ответил он как-то кисло, но Гермиона этому только улыбнулась.       — Мама не поверит, когда узнает, что мы с тобой общались! — обрадовалась Тонкс. — Как тебе на Гриффиндоре?       — Слишком много красного.       — Тебя там и переодели, как я смотрю...       — Это не наша заслуга, — вставила слово Гермиона. — Все проделки мерзких маглов, да, Малфой?       — Да, Грейнджер, — с натягом произнес Драко, сжав челюсть. Ну вот зачем об этом вообще было говорить?!       — В любом случае, тебе идет, — оценила его внешний вид Тонкс. — Кстати, красный цвет на волосах тебе к лицу, Гермиона!       — Спасибо!       Гарри кашлянул, привлекая к себе внимание.       — Что вы здесь делаете? — в отличие от Малфоя, ему было неловко обращаться к ней на "ты".       — Ходила в Хогвартс повидать Дамблдора, — ответила Тонкс.       — И как, повидали? — Гарри внимательно наблюдал за девушкой. Она показалась ему более исхудавшей, чем прежде, а цвет волос тусклым.       — Его нет. Ви­димо, снова отлучился.       — Отлучился? — повторил Гарри, прищуриваясь. — Послушайте, вы не знаете, где он пропадает?       — Неа, — ответила Тонкс.       — А зачем вы хотели его видеть?       — Да так, неважно, — сказала Тонкс, машинально теребя рукав мантии. — Просто подумала, вдруг он знает, что где произошло... До меня дошли слу­хи... людей калечат...       — Да, мы знаем, об этом писали в газетах, — сказал за всех Гар­ри. Гермиона и Малфой внимательно слушали разговор. — Мальчишка пытался убить своих...       — «Пророк» нередко отстает от событий. — Тонкс, похоже, его не слушала. — Ты в последнее время ни от кого из Ордена писем не получал?       — Никто из Ордена мне больше не пишет, — от­ветил Гарри, косясь на Драко. — С тех пор… как Сириус...       Тут он увидел, что глаза Тонкс наполняются сле­зами.       — Простите, — неуклюже пробормотал он. — Мне и самому плохо из-за этого...        — Что? — словно не расслышав его, безучас­тно спросила Тонкс. — Ну ладно... еще увидимся, Гарри...       — Тонкс? — остановила ее Гермиона, подойдя ближе. — Можно попросить тебя... Нам нужен один... портал. Мой брат-магл волей случая оказался здесь, и надо отправить его обратно...       — Брат-магл? Здесь? — наконец-то на лице Тонкс можно было явственно разглядеть искреннюю эмоцию. — Занятненько...       — Да... В общем... — Гермиона глянула на Малфоя, но тот молчал, предоставляя ей право говорить. — Малфой привез его... на летающем мотоцикле... Но вот с обратным возвращением уже сложнее...       Тонкс оглядела Малфоя так, будто именно сейчас увидела его в первый раз.       — Летающий мотоцикл? А ты интереснее, чем я думала...       Драко закатил глаза, выдыхая.       — Сам заколдовал?       Он кивнул.       — Занятненько... Ну что ж, ладно... Портал сработает через два часа. Дайте что-нибудь, заколдую! Но... Никому не говорите об этом, ладно?       Малфой вытащил из кармана зажигалку, протягивая ту двоюродной сестре. Та с интересом взяла ее в руки.       — Куришь?       — Курим, — кивнул тот.       — Ваше дело, я не ваша мама, — пожала она плечами, сделала портал, узнав адрес, и удалилась, со всеми попрощавшись. Цвет ее волос стал отливать сиреневым.       Уже через два часа, вдоволь нагулявшись, все они возвращались в школу, сплавив Дилана с помощью портала в Шеффилд и надеясь, что его организм выдержит это странное перемещение. День выдался богатым на эмоции и события, но надо было восстановить силы перед тем, о чем они еще не догадывались...