• Когда я умру, петь продолжат птицы •

      Вскоре конец июня наступил раньше, чем все думали. Экзамены были сданы, и наконец можно было немного расслабиться, ожидая долгожданного отдыха и каникул.       Девятнадцатого числа Поттер и Малфой ходили чернее тучи. Гарри пытался выкинуть из головы воспоминания о событиях в Отделе Тайн, но не мог. Его охватил траур по Сириусу. В таком же состоянии ходил и Драко, размышляя: как бы сложилась его жизнь, останься Люциус в живых?       Парни целый день непроизвольно цепляли друг друга и, в конце концов, чуть не подрались. Малфой еле сдержался и прикусил язык, чтобы не рассказать о том, что Блэк живой и здоровый, а все благодаря ему и Грейнджер. А вот у него отца точно больше нет. Заколдованный портрет Люциуса висит в его кабинете, что словно жирная точка в конце предложения, говорящая о неизменном финале его судьбы.       Когда печаль утихла, Гермиона и Драко ждали послания от Сириуса, но тот пока ничего не разузнал. Флетчер будто чуял, на время уйдя на дно и не промышляя незаконной продажей ворованного барахла. Малфой все чаще писал матери, теперь уже зная, что с ней происходит на самом деле, и не игнорируя общение с ней. Пытался узнавать больше подробностей о ее самочувствии, но то ли у нее не было сил писать большие письма, либо рассказывать было нечего. В основном она рассказывала о дочке.       Гарри продолжал следить за Забини с утроенной силой, но до сих пор так и не смог пробраться в Выручай-комнату одновременно с Блейзом. Он был поникшим и с каждым днем все сильнее мрачнел, потому что дело не сдвинулось с места, а уже скоро ему придется вернуться к Дурслям. От этой мысли настроение и вовсе пропадало надолго, и парень становился почти нелюдим либо груб. О Пэнси и вовсе старался не думать, гнал эти мысли прочь, хоть забыть ее казалось невозможным…       В пару ему можно было представить Джинни, которая сдав экзамены, точно также не стала веселей и беззаботней. Ее все чаще можно было встретить одну у озера или на подоконнике в их с девчонками спальне, пока все остальные проводили время в больших компаниях и наслаждались летом.       Погода налаживалась, дождей почти не было, и днем по ярко-синему небу проплывали редкие пушистые облака. На улице становилось жарко, и мантию больше никто не носил. Ученики устраивали пикники на полянках и газонах, прятались в тени под ивами у Черного озера, подкармливая прожорливого кальмара, собирали полевые цветы и подставляли солнцу слегка тронутые первым загаром лица.       — Значит, Дамблдор обещал взять тебя с собой, когда найдет следующий крестраж? — спросила у Гарри Гермиона, когда они возвращались от Хагрида. Рон куда-то убежал с Лавандой, а Малфой просто открестился от этой затеи. Джинни идти не захотела, да никто ее и не заставлял.       — Обещал. Только кто знает, когда это случится, — пожал плечами Гарри, с наслаждением ощущая легкий ветерок, который охлаждал кожу под футболкой.       — Он не говорил, что именно обнаружил? — попытала удачу девушка. Тот мотнул головой.       — Без понятия. Ты же знаешь, лишнего он никогда не расскажет заранее.       Они шли вверх по тропинке к школе, но не торопились, чтобы не сбить дыхание. О том, что рассказал им с Сириусом Кикимер, поведать Поттеру было нельзя. Она сама не виделась с Дамблдором, но четко помнила его слова о том, что пока что Гарри не должен знать этого секрета, хотя знал уже весь Орден! Было стыдно за вранье, особенно тогда, когда Гарри выглядел таким грустным, и хотелось прижать его к себе и пожалеть.       — Что нам еще известно? Либо чаша Пуффендуя, либо медальон Слизерина, так? — у нее затаилась надежда, что Дамблдор узнал, что именно Наземникус стащил темный артефакт, и именно на эту ниточку напал.       — Ага. Узнать бы и остальные.       — Думаешь, все-таки их семь?       — Дамблдор так думает. Хотя я бы предпочел, чтобы не было ни одного, — буркнул Поттер, нахмурив темные брови. — Где планируешь провести каникулы?       — Куплю билеты и полечу в Америку. Я не планировала, но... Да мне банально больше негде остаться. В дом родителей я вернуться все еще не могу...       За весь год она и правда даже не подумала о том, что надо было бы навестить их небольшой коттедж в пригороде Лондона. У нее не было на это моральных сил. Но как только слова были сказаны, она замерла на месте, когда Гарри дернул ее руку.       — Не понял. Почему это — не можешь?       Гермиона глупо открыла рот, пока ее глаза готовы были расшириться до размера пробки от газировки.       — Ну-у... — она уже отчаянно думала, как выкрутиться и что сказать, но в бессилии сошла с тропинки и уселась прям на траву. Отсюда им открывался вид на лес и озеро, озаренные закатным солнцем, сами же они оказались в тени замка.       — Гермиона? — Гарри сел рядом, заглядывая ей в лицо. Оно побледнело. Собравшись с духом, провела вспотевшими от волнения ладонями по коленям, вытирая их.       — Я пойму, Гарри, если после этого ты перестанешь со мной общаться, но я не могла осмелиться кому-либо рассказать...       Поттер, тоже поддавшись повисшему в воздухе волнению и привычке, снова ткнул себя в переносицу, будто там были очки, но чертыхнулся, когда вспомнил, что уже полгода как не носит их. Тяжело расставаться с привычкой, выработанной годами.       — ...Прошлым летом, когда мы возвращались из Хогвартса, помнишь? Когда еще Грюм общался с твоим дядей?       — Конечно помню! — кивнул настроенный на неприятный разговор Гарри. Он подтянул к себе колени, не сводя зеленых глаз с подруги. Она дергала шнурки на своих кедах.       — Меня и Живоглота забрали родители, через несколько дней мы собирались улететь на море. Но планам не суждено было сбыться...       Гарри не торопил, но явно нервничал, сгрызая ноготь на большом пальце правой руки. И Гермиона, вздохнув, решилась. Она начала все с начала. Как очнулась в больнице после трехнедельной комы с сотрясением мозга и переломанными ребрами. Как узнала, что родители не выжили в той аварии, как и ее кот. Ей пришлось собирать себя по кускам и переезжать к двоюродной бабушке, налаживать общение с братом, с которым давно не общалась. И как не ожидала, что ее начнет воротить от одного упоминания о магии.       Она уже дошла до момента, когда ей надо было бы рассказать, что директор предложил и ей индивидуальные занятия, рассказав всю их суть, как друг притянул ее к себе.       — Прости, Гермиона, прости. Мы ведь видели, что с тобой что-то происходит... — он крепко обнимал ее, так, будто только что и сам пережил ее горе вместе с ней.       — Ты ведь не виноват, это я не говорила... Гарри, ты потерял Сириуса, мне не хотелось грузить тебя еще и своими проблемами... — она всхлипнула. Поттер медленно опустился спиной на поросший травой склон, на котором они сидели, но подругу не отпустил. Было странно вот так нарушать личное пространство друг друга, но Гермиона не вырывалась, а обнимала его в ответ, лежа на его груди. О том, что их мог кто-то увидеть, они не думали. Да и было плевать, Гарри пережил столько сплетен о себе, что хуже уже не будет!       — Ты дура, Гермиона. Я тебя понимаю, о чем ты говоришь, но это не отменяет того факта, что ты дура. Неужели я за все годы нашей дружбы не заработал у тебя достаточно доверия?       Слезы катились прям на его футболку, и она не пыталась их остановить. Пожав плечами, фыркнула.       — Дура. Но у меня было сотрясение, может, это оно так повлияло? — она слабо засмеялась, но Гарри шутку не оценил. Смотрел на небо, уставившись на первую загоревшуюся звезду.       — Ты хотела бросить Хогвартс?       — Да. Я... еле нашла в себе силы, чтобы вернуться, Гарри.       — Я пол лета сходил с ума, не зная, почему ты нам не отвечаешь. Теперь понятно, откуда такие метаморфозы. И мне очень жаль, я тебе очень соболезную... — он все еще прижимал девушку к себе. — Но ты умница, знаешь ведь, да? Ты стала только лучше и сильнее, нарастила броню. Грядет война, и эта броня тебе еще понадобится. Кто, если не ты, сможет меня вытягивать из депрессии, когда я окончательно сойду с ума из-за выходок Волан-де-Морта?       — Рон? — шутливо предположила Гермиона, шмыгая носом и вытирая влажную щеку о ткань его футболки.       — Очень смешно. Ни твоя новая прическа и шмотки, ни отвращение к учебе, ни даже вредные привычки — не отменяют того факта, что ты — моя лучшая подруга! Почти сестра! К черту эти кровные нюансы, ты и есть моя сестра! И я просто рад, что ты выжила! Пускай это и эгоистично, но если не станет тебя — я, наверное, после этого уже не оправлюсь.       Они замолчали, и Гермиона перекатилась на спину. Рука Гарри все еще осталась под ее шеей. Повернувшись к ней, Поттер в задумчивости провел зубами по верхней губе.       — Сириус был последним человеком, кто так тесно связывал бы меня с родителями... Я лишился крестного отца... Но, оказывается, в то лето была еще одна трагедия, которая прошла мимо меня. Я благодарен тебе, что ты беспокоилась и не хотела меня тревожить, но больше так не делай, ладно? Я хочу знать обо всем, что делает тебе больно!       — Прости...       — Глупая! Такая умная и такая глупая! Погоди, — Гарри подтянул руку и оперся локтем в траву. — А Малфой знает?       Гермионе требовалось только посмотреть на него, чтобы он понял ответ — да.       — Это получилось случайно. Когда меня вызывала Макгонагалл по наводке Лаванды, которая считала, что я наркоманка, профессор чересчур громко выразила мне соболезнования об утрате родителей. А в этот момент в коридоре проходил Малфой...       — Даже не удивлен. Этот проныра все знает, — буркнул Гарри, вырвав травинку и зажав ее зубами.       — Я... была у него дома, — тихо призналась девушка и привстала со спины, подпираясь локтями.       — В их поместье?! — удивился Гарри.       — Ага. Познакомилась с Нарциссой....       — У вас настолько все серьезно? — не на шутку испугался друг, глядя на Гермиону. Она пожала плечами.       — Вроде я ей даже понравилась. Но... — снова посмотрев на Гарри, вздохнула. — Она открыла мне некоторые подробности о той аварии.       — А мать Малфоя там каким боком?       Гермиона притянула к себе сумку, вытащила новую пачку сигарет и нервным движением сорвала полиэтиленовую этикетку. Выудив одну сигарету, обхватила ее губами и прикурила от палочки.       — Меня хотел завербовать Волан-де-Морт.       На этих словах Поттеру показалось, что голова у него пошла кругом.       — Это она тебе рассказала?       Грейнджер потратила ровно одну сигарету на короткий пересказ рассказа Нарциссы о том, что Пожиратели хотели на самом деле, и как была подстроена авария. А также о том, какую роль сыграла мать Малфоя в жизни Гермионы.       — Она добила их?! — по-своему интерпретировал все Гарри, не двигаясь с места и лежа в той же позе.       — Иначе Пожиратели забрали бы их в плен, даже будь они при смерти. Отличный повод шантажировать меня, чтобы добиться моего перехода к ним, как считаешь?       Она затянулась, падая обратно на спину. Гермиона так много думала о том, что могло бы быть, не сделай Нарцисса этого — что эти мысли уже не вызывали такого ужаса. Пришли принятие и смирение.       — С ума сойти! — Гарри сел, потирая ладонями лицо так, будто хотел содрать с него кожу. Затем снова лег на спину, растрепав пальцами свои черные волосы. — Ты смирилась с тем, что услышала?       — Да. Родителей не вернешь, зато никто больше не пострадал, и я вас не предала.       — Думаешь, именно поэтому Нарцисса просила перевести Малфоя к нам? Чтобы спрятать его подальше от слизеринцев, которые крутятся в тех кругах?       Он охнул, осознав настоящие причины громкого перехода чистокровного слизеринца на Гриффиндор.       — Думаю, что да. Она любит его, и гибель Люциуса была для нее очередным подтверждением, что ее сын может стать следующим.       — Я удивлен. Неужели даже кто-то из семей Пожирателей осознает, что их Хозяин — моральный урод?       — Видимо, да. Просто многие боятся.       — Не могу поверить, что планировалась вербовка!!! Это знаешь, что означает? — Гарри повернулся к ней. — Что я, скорее всего, прав! Готов руку на отсечение отдать, что Забини — Пожиратель смерти. Раз Реддл вербует и школьников!       — Это лишь подтверждает то, что мы обязаны выиграть эту войну. У нас нет выбора. Иначе мира не будет во всей Англии, и никому не будет пощады. А кто Пожиратель, а кто нет — думаю, еще представится случай выяснить.       — Грейнджер, я тебя по всему Хогвартсу ищу! — раздался рядом недовольный голос, и Гермиона заметила приближающегося к ним Малфоя. Он был одет в футболку-поло и джинсы черного цвета, а на носу сидели очки-авиаторы. И где только достал?! — Я вам не помешал? Вы что тут делали?! Мне, может, уйти и не мешать вашему уединению?       — Малфой, да закройся ты! — лениво отозвался Гарри, даже не думая отодвигаться от подруги. Он наконец снова ощутил ту крепкую связующую нить, что скрепляла их дружбу.       — Грейнджер... — Драко приподнял очки и прищурил глаза. — Ты плакала? Поттер, какого хера?! — снова набросился он на развалившегося на траве Гарри.       — Все нормально! — Гермиона могла представить, как у нее покраснели от слез глаза и опух нос. — Я рассказала про родителей.       Малфой медленно кивнул, все еще наблюдая за ней, и протянул ей газету.       — Первая страница.       Гермиона развернула свернутую в трубочку газету Ежедневный Пророк и уставилась на двигающееся колдофото Долорес Амбридж, стоявшей чуть позади Руфуса Скримджера. Гарри приподнялся и тоже уставился туда же.       — Министр магии проводит совещание с магловским премьер-министром, — прочитал он и нахмурился. — И что? Такие встречи у них каждый квартал.       Малфой, только что прикуривший палочкой сигарету, присел рядом на корточки и ткнул ее кончиком на колдофото Амбридж.       — Кулон!       Гермиона и Гарри перевели взгляд на грудь этой мерзкой женщины, и лица обоих вытянулись.       — Не может быть...       — Хотите сказать, эта жаба носит медальон Слизерина на работу в Министерство?! — взревел Гарри, вскакивая на ноги и вырывая газету из рук подруги.       — Именно, — кивнул Малфой, подтянув Гермиону к себе за колени и целуя ту в губы. Немного яблочного дыма попало ей в рот. Этот жест показался ей собственническим, но ничего против она не имела, лишь ответила на настойчивый поцелуй. Через несколько секунд он сел рядом с ней, минимизируя расстояние между ними. Вытянул ноги в адидасовских кроссовках и курил, выглядя при этом очень самодовольно. Гермиона неосознанно залюбовалась его профилем с четкими углами челюсти и острым подбородком.       — А это может быть подделка? — спросил будто сам у себя Гарри, не отрывая взгляда от газеты.       Малфой скосил взгляд на смотревшую на него Гермиону и облизал губы.       — Поттер, а что, если нет?       — Но мы не можем знать наверняка! Но он очень похож... Я же видел его в тех воспоминаниях, что мне показывал Дамблдор! — он сложил газету трубочкой и постучал ею по раскрытой ладони.       — Но что, если это реально крестраж? — спросила Гермиона, все же поднявшись на ноги. Небо стало затягивать сумеречными облаками, солнце спряталось за замком, и лежать в тени стало прохладно. — Как нам его изъять у нее?       — Погоди, — остановил ее Гарри, глядя куда-то на замок. — Сначала я уточню этот вопрос у Дамблдора. Может, у него уже есть план.       — Уточняй, — пожал плечами Драко, лежавший на траве с сигаретой в зубах.       — Тогда я пошел. Если он в школе, то поговорю, и будем думать.       — Погоди, — вдруг Малфой встал на ноги, уничтожил окурок и задумчиво глянул на Грейнджер, взволнованно посмотревшую на него в ответ. — Мне тоже надо к Дамблдору.       — Зачем это? — удивился Гарри, не знавший, что у подруги и этого типа есть еще несколько общих тайн.       — Давай без вопросов. Пойдем.       — Эй, а я? — Гермиона проследила за тем, как Малфой прошел мимо нее.       — А какие есть варианты? — он за руку потянул ее за собой, а потом и вовсе закинул руку ей на плечо.       — Кстати, Поттер, любишь сюрпризы?       Гарри подозрительно прищурился, глядя на Малфоя.       — Ненавижу.       — Правильно, я тоже. Но все же…       — Малфой, чего хотел-то?!       Драко немного помолчал, нагнетая атмосферу.       — Тот самый шкаф из Выручай-комнаты… он исчез.       — Как?!       — Хороший вопрос. Но сегодня я доделывал там байк, и вот шкафа не обнаружилось. Странно, да?       — Очень, — согласилась с ним Гермиона.       — Это ведь не ты его перенес? — на всякий случай уточнил Драко, а Гарри скривился.       — Перенес и продолжаю делать вид, будто не в курсе?! Ты за кого меня держишь?!       — От тебя можно ожидать чего угодно.       — Ой, завались!       Они все замолчали, обдумывая эту информацию.       — Вы не боитесь? — чуть позже спросил у них Гарри, наблюдая, как эти двое идут в обнимку. Гермиона перестала стесняться проявлять свои чувства при друге, да и смысл было скрывать их, когда друзья все знают?       — Разве мы делаем что-то противозаконное? — уточнил у него Драко. Тот в ответ пожал плечами.       — Сплетни пойдут. И мы не можем знать, перехотел ли Волан-де-Морт вас в свои ряды. Логично предположить, что пока надо скрывать ваши отношения во избежание повторения истории с аварией!       — Поттер! — почти рыкнул на него Малфой, заметив, как с лица Гермионы сошла улыбка.       — На самом деле... — начала она, задумчиво пожевав нижнюю губу.       — Думаешь, я побегу к Пожирателям при первой возможности?!       — А если они будут угрожать ей?! Что в этом случае? — спросил Гарри, остановившись перед ними с серьезным видом. — Это вопрос перестраховки.       — Можем вообще тогда перестать общаться, чтобы наверняка! — фыркнул Драко, почти скрипя зубами от этой темы. Его достало, что все непрестанно считают его потенциальным предателем.       — Риск и правда неоправдан, но, Гарри, здесь нас все равно никто не видит! Разве что Хагрид или Клюв... кхм... Махаон! — она показала рукой в сторону хижины их большого друга. Больше по этой дорожке, пока они тут были, никто не ходил.       — Ну раз мы сейчас выйдем к людям, — Малфой показательно притянул ее к себе и поцеловал, крепко прижимая к себе так, что даже получалось оторвать ее ноги от земли.       — Детский сад... — буркнул Гарри, отворачиваясь и не желая смотреть, как его старый враг нагло целует его подругу. А ведь Гермиона и не вырывалась, лишь крепче обхватила руками его шею и позволяла языку Драко гулять в ее рту. — Ну хватит уже!       Оставив напоследок короткий поцелуй на приоткрытых губах девушки, Малфой, не отпуская ее из объятий, только ухмыльнулся. Он смотрел на нее поверх солнцезащитных очков, и в его глазах она видела невысказанные слова о... верности?       Я. Тебя. Не. Предам.       Или ей только хотелось так думать?       — Нам пора, пойдемте уже! — поторопил их Гарри и с удивлением повернулся к подруге, в несколько быстрых шагов приблизившуюся к нему. Она точно также закинула ему руку на плечо, почти повиснув на нем.       — А вам, значит, можно? — закатил глаза Малфой, с трудом не стервенея от ревности. Было бы к кому ревновать, но видеть ее с кем-то — было мучительно сложно для его самообладания. Он подошел ближе, и второй рукой девушка притянула его ближе к ним. Теперь она висела между ними, почти как обезьянка. — Грейнджер, что за детство в одном месте?       — Ну вам сложно что ли? — она посмотрела сначала на сморщившего лоб Гарри, потом на недовольного Малфоя. Те переглянулись и, подхватив ее за талию с двух сторон, понеслись вверх по тропинке. Гермиона, взвизгнув, поджала ноги, позволяя им тащить ее на их плечах. Парни были примерно одного роста, поэтому нести ее было удобно, мешали лишь камни и неровный рельеф, но и это никого не остановило.       Добравших на пригорка, где уже стоял замок, она отпустила их, в припрыжку отбежав вперед, и теперь шла спиной назад. Выглядела она так, будто что-то задумала.       — Что? — нахмурился Гарри, одновременно с этим улыбаясь.       — Грейнджер? — Драко, засунув руки в карманы джинс, смотрел на нее поверх очков. Те сползали с переносицы на кончик носа, видимо, расшатались дужки.       — Жалко, Дилан уехал из Англии, летом можно было бы устроить большую вечеринку, — она с ностальгией вздохнула. На самом деле, уже скучала по родным.       — В Америке устроим, — Малфой как бы в предвкушении выпятил вперед нижнюю губу.       — Ты серьезно полетишь в Америку?! — недоверчиво спросил у него Гарри.       — Грейнджер меня пока не звала, — он поцокал языком, — но вот Клиленд...       — Кто бы сомневался в моем братце, — фыркнула Гермиона, повернувшись к ним спиной. Они быстро догнали ее и встали рядом. Уже через десять минут ходьбы быстрым шагом оказались перед горгульей, охраняющей вход в кабинет Дамблдора, расположенный в директорской башне.       — Малиновый джем! — с ходу почти выкрикнул Гарри, взбудораженный очередной их догадкой. В прошлый раз, когда Поттер притащился к директору и отдал ему диадему, то был в восторге от лица профессора. В его эмоциях, обычно спрятанных за бородой и усами, легко читался восторг, страх, ликование и воодушевление. Он забрал найденную реликвию, пообещав самостоятельно уничтожить очередной крестраж.       — Может, его нет? — нахмурилась Гермиона, глядя на морду горгульи, глаза которой всегда следили за тем, кто пытался вломиться в покои директора Хогвартса. И в этот момент каменная статуя сдвинулась с места, открывая вход на лестницу.       — Идем, — скомандовал Гарри и первым бросился вверх. Обычно, если ехать стоя на ступеньке, то подъем занимал около минуты. Они же добрались за десяток секунд, потому что неслись сломя голову. Только добравшись до двери, Поттер громко постучал.       Им пришлось еще немного подождать, прежде чем дверь открылась.       — Мистер Поттер? Я вас сегодня не ждал... — отозвался Дамблдор, только что спустившийся в кабинет.       — Здравствуйте, профессор! У нас есть очень важная догадка! — следом за Гарри внутрь круглого кабинета прошли Драко и Гермиона. Они коротко кивнули директору в знак приветствия.       — О! Давно мы с вами не виделись, не правда ли? Проходите, присаживайтесь!       Но сидеть Гарри не мог. Он быстро подошел к директору, выглядевшему как-то... устало?       — Профессор, кажется, мы знаем, где находится медальон Салазара Слизерина! — он раскрыл сегодняшний выпуск Ежедневного пророка.       — Правда? — с сомнением выгнул бровь Дамблдор. — Вообще-то, у меня тоже есть подозрения на его счет...       — Он у Долорес Амбридж! — выпалил Гарри, и Гермиона скривилась от его крика. Директор выгнул седую бровь. Он взял газету, сквозь очки рассматривая фотографию Скримджера и Амбридж. В мгновение его лицо будто застыло, превратившись в маску.       — На самом деле интересно, — кивнул Дамблдор и стал расхаживать по кабинету в своей длинной темно-синей мантии, держа в руке газету. — Очень интересно.       В итоге он резко развернулся, подошел к своему столу, достал волшебную лупу и посмотрел на фотографию сквозь нее, отдаляя и приближая предмет к газете.       — Не может быть. Что-то здесь не так...       Гермиона переглянулась с Малфоем. Тот, поджав губы, наблюдал за метаниями директора. Что было не так?!       — Думаете, это может быть подделка? — спросил Гарри, стоят по другую сторону стола, заставленного всякими волшебными приблудами, которые так любил Дамблдор.       — Вообще-то... — директор окинул взглядом присутствующих. — ...вы же рассказали вашим друзьям о наших занятиях?       — Конечно, — согласно кивнул Гарри, часто дыша. То, что к друзьям приписали и Малфоя — он даже не заметил, было не до этого.       — Согласно просмотренным воспоминаниям — вот он, — директор пальцем здоровой руки ткнул в фото, — очень похож на оригинал! Но я добыл сведения о том, куда сам Волан-де-Морт спрятал свое сокровище. И так просто достать его бы не получилось...       — В пещере лежит подделка, — все же произнес низким голосом Драко, и тут же на него вскинул серьезный и пытливый взгляд Дамблдор. Он откинул лупу в сторону и оперся двумя руками о стол. Вторая еле слушалась, наверное, отныне быть какой-никакой опорой — было единственным ее умением.       — Откуда вы знаете, мистер Малфой?!       — У нас есть сведения от свидетеля. Мы даже знаем, кто смог подменить медальон, — сказала Гермиона, сделав шаг вперед.       Гарри непонимающе уставился на них.       — А почему вы мне не сказали?!       — Потому что до сегодняшнего дня не знали, насколько это может быть правдой.       — От кого вы узнали? — спросил Дамблдор, глядя Гермионе в глаза. Она ощутила, как зашевелились волосы на макушке, и вдруг решила открыть разум. Дамблдор ворвался в ее воспоминания бушующим вихрем, проглядев весь их разговор на кухне Сириуса с Кикимером. Несколько минут они молчали, и когда директор покинул ее голову, девушка еле устояла на ногах, но все же захлопнула разум и встала прямо.       — Невероятно...       — Профессор, могу я узнать, о чем речь? — спросил Гарри. Малфой смотрел на Гермиону, а она на свои ноги. Ей надо было поймать волну умиротворения, чтобы вернуть себе самообладание, требуемое для окклюменции. Когда кого-то пускаешь в свою голову — это малоприятно.       — Кикимер помог Регулусу Блэку, младшему брату Сириуса, подменить медальон. Вот, где он погиб. Стал инферналом.       На стене, где висели портреты, которые, как и всегда притворялись, что спят, послышался громкий крик. Финеас Найджелус Блэк подскочил со своего кресла, в котором сидел. Дамблдор продолжал:       — Видимо, он разочаровался в действиях Волан-де-Морта, который оставил его любимого домовика умирать в той пещере. А также он не одобрял Темную магию, которой и являются крестражи. Это удивительно...       — Бедный мой внук! — охал Финеас. — Как же он мог разочароваться, как же мог, как же мог погибнуть вот так...       — Откуда вы это знаете?! — Гарри посмотрел на взволнованную Гермиону и как всегда равнодушного ко всему Малфоя.       — Тогда я могу предположить, что... — Дамблдор игнорировал вопли портретов и Гарри, глядя в пустоту. — Что медальон на фотографии — оригинал.       — Прошлым летом дом на Гриммо обокрал Наземникус Флетчер, об этом и рассказал Кикимер. Крестраж все эти годы был у него, — все же произнесла Гермиона, глядя искоса на друга. Однако ситуацию это не прояснило.       — Флетчер! Вот же гад!!! Подождите... А как вы вышли на Кикимера?! Он же мой домовик?! — как-то очень по-собственнически произнес Гарри.       — Очень быстро и качественно, как ты мог заметить, — холодно произнес Драко.       — Я чего-то снова не знаю, да?!       — Мистер Поттер, — громко позвал его Дамблдор, сев на стул и указательным пальцем нервно касаясь брови. — Я планировал взять вас с собой в пещеру, но пока отложим это.       — Почему? — раздосадованно спросил Гарри, будто его только что лишили приключения.       — Нам предстоит для начала проверить вот эту версию. Вероятно, это будет легче, чем то, что нам бы предстояло, — Дамблдор палочкой ткнул в газету.       — Профессор, мы... — начала Гермиона, бросив взгляд на Драко, который ей кивнул. — ...мы еще кое-что разузнали. Насчет чаши Пуффендуя.       — Я это уже понял, — кивнул директор, вдруг улыбнувшись ей. — Невероятно, как всего один человек смог натолкнуть вас на все это.       — Какой человек? — в очередной раз спросил Гарри, начиная злиться.       — Я могу предполагать, — перебил его Драко, — что чаша может быть спрятана в хранилище Лестрейнджей. Либо в нашем, но это маловероятно.       — У Люциуса ведь хранился дневник Тома Реддла! — вспомнила Гермиона. Дамблдор кивнул, что-то думая.       — И он не смог с ним справиться, подкинув его бедной Джинни, — скрипя зубами, сказал Гарри. Малфой же закипел изнутри. Упоминание об отце острой бритвой прошлось по сердцу. Все еще было больно и тяжело, хотя недавно была годовщина...       — Подобный кубок был у Беллатрисы, Кикимер подтвердил, правда, это тоже только догадки. Воспоминания вряд ли будут четкими, даже если и попросить их у... кхм... Кикимера, — заикнулась на последней фразе Гермиона, переминаясь с ноги на ногу.       — Что вы предлагаете? — Дамблдор посмотрел на Драко. Тот нехотя произнес:       — Ограбить Гринготтс.       Директор улыбнулся себе в усы, одним движением руки затыкая хор голосов с портретов. Они тут же уснули, повалившись на свои стулья и кресла.       — Никогда прежде я не разрешал своим ученикам столько раз нарушать законы нашего мира и устава школы. Но в этот раз я даю вам свободу действий. Мистер Поттер, мы отправимся с вами в Министерство, раз они так хотят почаще видеть вас у них, — лукаво сказал Дамблдор. — Мистер Малфой, я разрешаю вам приступить к разработке вашего плана. Возможно, вам даже поможет ваша анимагическая форма.       В этот момент Гарри готов был взорваться.       — Ты анимаг?! Серьезно?!       — А тебе кто мешал?! — огрызнулся Драко, который и правда не раз задавался вопросом, почему Поттер, зная, что его отец с друзьями смогли стать анимагами, сам ни разу не попробовал?!       Гермиона стояла молча, стараясь не привлекать к себе внимание. У нее тоже усы были в сметане, а ей и так сегодня целый день пришлось рассказывать свои секреты, куда еще больше?!       — Мисс Грейнджер, думаю, вы можете присоединиться к своему приятелю.       — Но... но как нам проникнуть в хранилище твоей тетки? — взволнованно спросила она у Малфоя. Тот несколько мгновений думал.       — Оборотное.       — Вы с ума сошли!!! А если вы ошибаетесь?! Если чаша не в хранилище, а, допустим, у нее дома?! — гневно спросил Гарри, не понимающий, когда Гермиона успела так сильно сблизиться с этим парнем, которому еще год назад они бы не доверили и пера для письма. И где они раздобыли всю эту информацию?! Он кожей ощущал сплетение тайн вокруг него, а он в них погряз уже так, что не мог нормально вдохнуть, как жертва в коконе паутины!       — Может быть и такое, — кивнул Драко задумчиво. — Но что-то мне подсказывает, что такую вещь хранить дома она бы не посмела. Наверняка, приказано было спрятать, а дома Пожирателей до сих пор обыскивают...       — Хорошо, допустим. Но как кто-то из вас собирается превратиться в Беллатрису?! — снова не унимался Поттер, подойдя к ним ближе. Гермиона взглядом прыгала по окружающим ее предметам.       — Тут надо думать, — Малфой сложил руки на груди и выпятил вперед губы. Дамблдор наблюдал за ними со стороны, как за юными птенцами, которые нашли одуванчиковое поле и думали, как бы обглодать побольше листьев, а не решали, как обнести Гринготтс.       — Небольшой запас оборотного имеется в кабинете Зельеварения, — подсказал им директор, обращая на себя внимание. — Мистер Поттер, будьте готовы уже завтра отправиться со мной в Министерство.       — Хорошо, — Гарри быстро кивнул, но все еще был недоволен. — А могу я тоже присоединиться к поиску чаши?       Гермиона и Драко уставились на него с подозрением. Дамблдор посмотрел сначала на них, потом на Поттера.       — Думаю, что можете. Но сначала вы поможете мне.              — Конечно!       — Мистер Малфой, — Дамблдор внимательно посмотрел на Драко. Тот под его взглядом замер. — И мисс Грейнджер... И... мистер Поттер, если вы будете в этот момент там же, не лезьте на рожон. То, что вы хотите сделать — почти невыполнимая задача, и если вас поймают...       — То нас посадят, — хмыкнул Драко, понимая, во что только что вляпался. Что ж, кажется, все же судьбы собственного отца ему не избежать. Да и вообще он не горел желанием делать то, на что сам подписался. Это было безумием даже для гриффиндорцев, а он таковым себя не считал.       — Поэтому я попросил бы вас все тщательно продумать. Ближайшие дни я буду в школе, можете обращаться ко мне по всем вопросам.       Все трое кивнули. Дамблдор улыбался им, и под его взглядом все поплелись на выход. В полном молчании спустились вниз, за ними горгулья с каменными грохотом закрыла вход.       — Снова секреты, да, Гермиона? — все же не выдержал и спросил Гарри.       — Да какие секреты! С чашей вообще все случайно вышло! — попыталась она как можно спокойнее придумать отговорку. Малфой, кажется, совершенно не планировал ей помочь. — Это все... эмм... Малфой, как там все было?       Он обернулся и одарил ее говорящим и недобрым взглядом.       — Моя мать вспомнила, что видела подобный кубок у своей сестры. Та когда-то им хвасталась, — все же произнес Драко сквозь зубы. Еще и мать сюда пришлось приплести!       — Хвасталась?! Крестражем?! — недоверчиво скривился Гарри, идя с ними в ряд.       — Вряд ли кто-то из его окружения знает, что он их создал, — ответил Малфой, продолжая идти вперед. — Скорее всего, Белла просто хвасталась подарком, а потом все же решила спрятать его. Возможно, ощутила какое-то влияние от него, или так пожелал Темный Лорд.       — И все же, как мы собираемся пробраться в хранилище?!       — Привет! — к ним подскочила Дафна, и все трое с удивлением обернулись на симпатичную блондинку. Сегодня было воскресенье, и девушка оделась в белое атласное платье в черный горошек на запах. Гермиона даже с завистью окинула ее складную фигуру, а потом опустила взгляд на свою футболку и рваные джинсы с кедами. Ну... во всяком случае ей было удобно.       — Привет! — сказали они хором, будто долго перед этим тренировались.       — Что-то случилось? — спросил Малфой, видя в ее обычно счастливом лице нотки паники.       — Эм-м... Я даже не знаю, кого именно из вас мне попросить...       — Говори уже.       Гринграсс мельком глянула на хмурящуюся Гермиону, потом скользнула взглядом по Драко, но остановилась на Гарри.       — Что, я подхожу? — как-то иронично спросил у нее Поттер. Та цокнула языком.       — Подходишь! Хотя я предпочла бы его, — буркнула Дафна, снова посмотрев на Малфоя, который выгнул в вопросе бровь. Гермиона хмыкнула, не замечая, как меняются эмоции на ее лице.       — Так что случилось? — спросил Гарри. Ему было интересно, что могло произойти такого, из-за чего потребовалась бы его помощь.       — Включай мужика, Поттер, там, кажется, истерика, — шикнула ему Дафна. Поттер обернулся на Гермиону, и та, махнув ему, потащила за собой Драко. А тот и не сопротивлялся.       — Как вовремя его получилось нейтрализовать, — ухмыльнулся Малфой, держа Грейнджер за руку. Та посмотрела на него с неким подозрением.       — Ты имеешь к этому какое-то отношение?       — Только как свидетель. Не хватало, чтобы я стал поводом для чьей-то истерики.       — Хм, — выпятила губы Гермиона. — В прошлом Гарри впадал в них из-за тебя примерно каждую неделю!       — Правда? Жаль, я думал чаще, — улыбнулся довольный собой Драко.       — Так что же?       — Да не знаю я, что там произошло, Грейнджер. Лично я никого не доводил до слез.       — И слава Богу. Кстати, — тут они быстро свернули в потайной проход, скрывшись от приближающихся им навстречу людей. — Каким образом кто-то из нас примет образ твоей тети?!       — Есть одна мысль. Даже две. Но для этого мне надо связаться с Сириусом. И сделать это надо быстро, чтобы нам не пришлось тащить за собой еще и Поттера.

***

      Гарри с удивлением и неким волнением шел за Дафной, которая уводила его все глубже в подземелья.       — Гринграсс? — его голос был напряжен, а сам парень непрестанно оглядывался. — Признайся, хочешь меня убить в ваших лабиринтах?       — Все-то тебя хотят! Одни любить, другие убить! — фыркнула девушка почти бесшумно ступая туфельками по каменному полу. — Ну и самомнение же у тебя.       — Просто жизнь научила не доверять кому попало, — таким же тоном ответил ей Гарри, Теперь уже Дафна оглянулась на него, нахмурив бровки.       — Не доверяешь мне, значит?!       — Имею право.       Они замолчали, продолжая все дальше углубляться под Хогвартс. Воздух здесь был влажный, а по коже побежали мурашки от сырости и прохлады. Поттер знал эту дорогу — она вела до слизеринского общежития.       — Может, расскажешь, что от меня надо? — все же прервал он тишину.       Девушка вдруг остановилась, повернувшись к нему лицом.       — С тех пор, как ты и Пэнси... ммм... расстались, она будто сама не своя.       — Так... И как это проявляется? — спросил Гарри, у которого в душе завертелся дикий зверь, которому было приятно, что кому-то без него плохо. Не одному же ему страдать!       — Что-то происходит. Я не знаю что. Но Пэнси сблизилась с Забини, — Дафна поежилась, проведя руками по плечам.              — А я тут при чем? — слушать о той, на кого он тратил слишком много времени, еще и безрезультатно — у него не было ни сил, ни желания.       — Но формально они не стали ближе! После встреч с ним Пэнс сама не своя! Часто плачет по ночам, это ведь ужасно...       — И ты считаешь, что я могу что-то исправить, так?       — С тобой она была другой.       — Какой же?!       — Счастливой, — пожала плечами Дафна, и теперь зверь в груди Поттера тихо заскулил. Они перестали общаться несколько месяцев назад, но легче не становилось. Она все еще притягивала его взгляд, он иногда следил за ней по карте, думал о ней ночами, вспоминая их недолгое время, проведенное вместе.       — Что от меня надо в данный момент?       — Ты сможешь ее как-то отвлечь? Может, вы поговорите?       — Вряд ли Пэнси захочет говорить со мной, — засомневался Гарри, вздыхая. Но Дафна замотала головой с белокурыми локонами.       — Хуже уж точно не будет. Я не могу больше смотреть, как она плачет по поводу и без.       — Ладно... Но... Как я пройду к вам?       — Это и не надо! Ты же не невидимка, а в гостиной все наши! Я сама ее к тебе выведу.       — А дальше? — он, кажется, растерялся от волнения и предвкушения встречи. Хотя все еще помнил, как в том туалете она просила его уйти.       — Ну придумаешь! Смог же ты ее в себя влюбить, и сейчас что-нибудь сделай!       — Дафна, ты такая простая, я не могу прям! — взбеленился Гарри, хотя ему стало приятно услышать от кого-то подтверждение о влюбленности в него... его бывшей девушки.       — Все, я пошла! Мы сейчас придем, жди! — девушка развернулась и, придерживая платье побежала вперед, почти беззвучно назвала пароль, и в стене образовался проход, будто та растворилась, а потом снова вернулась на место.       Гарри отошел чуть дальше, куда не доставал свет редких факелов, и оперся спиной о стену. Было холодно, но тело будто горело. Он не волновался так даже тогда, когда шел к Паркинсон, получив ее первую записку. Так что же происходит с ним сейчас?!       У него и так куча вопросов к подруге и Малфою, которые явно что-то промышляют за его спиной. И он боялся, что Гермиона вляпается в очередные неприятности, особенно тогда, когда подтвердился факт ее заинтересованности Пожирателями. А может ли быть так, что Малфоя специально перевели к ним, чтобы тот, влюбив в себя ее — спровоцировал Гермиону на предательство друзей?!       Так еще и "охота" за крестражами набирала обороты. Тут, кстати, тоже было непонятно, как Малфой заметил диадему и как узнал про медальон и чашу. Все это было странно.       Глубоко уйдя в эти мысли, не заметил, как проход открылся. Только услышав шаги, вышел из своего укрытия, но заметил только спину... Забини! Вот же черт! И куда он снова собрался?! Парень быстрым шагом удалялся прочь, его шаги стихли в глубине коридора. Уже чуть было не рванув за ним, вздрогнул, когда следом из прохода вышла Пэнси. На ней не было лица. Просто ноль эмоций. Дафна придерживала ее под руку.       — Мы сейчас пойдем погуляем, хорошо? Погода такая хорошая! — щебетала она, обернувшись туда, где стоял Гарри. Она кивнула ему, чтобы он потихоньку шел следом.       — Я не хочу, или я на каком-то другом языке разговариваю, Даф?! — огрызнулась черноволосая девушка и попыталась вырвать свою руку.       Гарри медленно шел позади, вообще не понимая, зачем здесь прятался, раз ему приходится тащиться следом. Девушки продолжали идти вперед, разговаривая ни о чем.       — Тебе надо отдохнуть, этот семестр был очень тяжелый! А впереди каникулы, поедем домой, а там, может, и в Италию на море. Ты хочешь на море?       — Я ненавижу Италию! — в своей манере ответила Пэнси, но вырываться не стала.       — Хорошо, можно в Португалию. Уговорим родителей и съездим отдохнем...       — Если меня замуж к тому времени не выдадут. Будет мне бесконечная Италия!       — До окончания школы никто не выдаст тебя замуж! Твои родители ведь знают, что Блейза ты не любишь...       — Угу...       На этом разговор прекратился, а Гарри, сжимая кулаки, потихоньку шел следом. Слава Богу, им никто не пошел навстречу, а то явно бы его кто-нибудь выдал. Через несколько минут они вышли в главный холл школы, пустой и темный. На улицу уже опустились сумерки. Но школьники все еще гуляли по территории двора, не желая возвращаться в замок.       Выйдя через открытые ворота, Дафна оглянулась и кивнула: мол, давай. Поттер, ничего не понимая, прибавил шагу и нагнал их на тропинке, ведущей к квиддичному стадиону. Пэнси вздрогнула, когда заметила парня сбоку от себя.       — Поговорим?       Девушка внимательно оглядела Поттера, потом перевела взгляд на Дафну. Та смотрела на Гарри таким взглядом, будто вообще видела его впервые в жизни! Вот актриса!       — Не о чем нам с тобой, Поттер, разговаривать!       — Пэнс, давай без фамильярства! — он решительно подошел ближе. — Пойдем со мной!       — Увидят! — шикнула она на него, когда парень схватил ее за локоть. — И меня Забини будет искать!       — Ой ли? — усомнился в этом Гарри, кивая Дафне на прощание. Та некоторое время смотрела им вслед, глубоко выдыхая.       — Чего ты прицепился?! Поттер, больно! — Пэнси вырвала руку из его хватки, но не остановилась, продолжив идти чуть позади него.       — С каких пор я для тебя просто Поттер?! Мне казалось, что мы стерли эту грань!— Гарри и сам не понимал, почему вдруг стал злиться, но он очень устал от бесконечных игр. Чем ниже к стадиону они спускались, тем сильнее трибуны поглощал летний туман.       — И что?! Мы расстались!       — Мы и не встречались!       — Вот как?!       — А как еще?! — Гарри глянул на нее и убедился, что негодование и раздражение вернули ей хоть какие-то эмоции. Она сверлила его злым взглядом. — Ты сама об этом мне говорила.       — Тогда что ты хочешь?! — спросила она уже тогда, когда они, слегка запыхавшись, вышли на поле, усыпанное мелким морским песком. Парень ступил на него, но отчего-то обернулся. Пэнси застыла на траве, переминаясь с ноги на ногу. На ногах у нее были шпильки. Даже тогда, когда нет моральных сил, она все равно хотела выглядеть на пять баллов.       — Идешь?       Кинув еще один взгляд на лакированные, уже немного запыленные туфли, девушка недовольно сложила руки на груди.       — В туфлях по песку? Ни за что!       — Так разуйся.       — Поттер!       — Я не понесу тебя, Паркинсон, я не твой парень!       Зарычав от отчаяния, она запрыгала на одной ноге, расстегивая застежку на туфельке. Сняв одну, потянулась ко второй, и уже через несколько секунд гордо вышагивала босиком по песку, задрав подбородок. Гарри фыркнул, улыбнувшись этому зрелищу, и когда она уже прошла почти половину поля, подхватил ее на руки.       — Поттер, очумел?!       — Ты же сама хотела!       — Я же уже разулась!       — Да? Ну и что?       Одной рукой держал ее под коленями, крепко прижимая к себе. Девушка попыталась вырываться чисто для порядка, но активных действий не предприняла. Гарри дошел до конца поля к гриффиндорской трибуне и опустил ее на ноги.       — Дальше сама.       Пэнси молча смотрела, как он скрывается на лестнице и быстро вдела ноги в туфли, отряхнув ступни от песка. Выругавшись, пошла следом, будто ее тянуло к нему магнитом. Или, может, ей просто этого хотелось?       Каждый раз приходя на матчи по квиддичу, она ненавидела эти трибуны и бесконечные лестничные пролеты. Уже дойдя до первого выхода наружу, подниматься выше не стала и угадала. Гарри сидел на скамейке, уже ее поджидая.       — У тебя хоть мантия есть?       — Нет, — он пожал плечами. — Садись так.       Аккуратно придержав короткую юбку, присела на шершавую скамейку, выдерживая между ними приличное расстояние.       — И о чем ты хотел поговорить?       Гарри молча смотрел куда-то вдаль. Ей было непривычно видеть его снова так близко. Протяни руку — и можно коснуться его лица. Но было нельзя. Очки он больше не носил, и от того его лицо казалось открытым, а черты более острыми. Или же Гарри просто похудел?       Она не сводила с него глаз, пока случайно не встретилась с ним взглядами. Его ярко-зеленые глаза смотрели в ее болотно-зеленые с таким трепетом, что внутри все заныло от боли.       — Что у тебя происходит?       — Да ничего... — Пэнси кое-как отвела взгляд и оттянула подол юбки. Да только это не помогло скрыть длинные ноги.       — Не ври. Давай поговорим честно. Скоро каникулы, а между нами все закончилось слишком резко! Я не услышал ни одной веской для этого причины!       — Прошло уже столько месяцев! Зачем ты бередишь старое?!       — Потому что это не дает мне покоя! Так неправильно, Пэнс!       Она опустила голову, проведя языком по верхней губе.       — Так было надо.       — Это не ответ. Просто скажи вот что... — он повернулся к ней, сев поперек лавки, подгибая под себя одну ногу. — Для чего все это было? Я тебе для чего был нужен? Чтобы Малфою отомстить? Или Забини? Или им обоим?!       — Не неси чепухи...       — Ответь, разве я многое прошу у тебя?!       Девушка задумчиво смотрела на поле сквозь дымку молочного тумана.       — Сначала и правда все было спонтанно. Драко меня бросил, потом мы случайно оказались с тобой в одном кабинете... — Пэнси повернула к нему голову. Ее руки дрожали, и она пыталась это скрыть, подложив их под бедра. — Но потом...       Гарри молча слушал, сгорая от невыносимой тоски по тому, что их раньше связывало.       — ...как-то день за днем стала обращать на тебя внимание. Нас несколько раз ставили в пару на занятиях, а потом и ваш квиддич...       — А потом мы переспали. Это было зачем?       — Хотелось... забыться в тебе.       — Получилось? — он горько ухмыльнулся.       Она пожала плечами.       — Даже чересчур...       — Что это значит?!       — Ты мне правда нравился! Очень! Все было по чувствам! Я, надеюсь, взаимным...       — А это имеет значение уже? — Гарри протяжно выдохнул. Слышался стрекот кузнечиков и пение каких-то птиц, которые еще не легли спать, когда солнце уже зашло. Уютно. Но так дурно от этого разговора. — Ладно, что было, то прошло. Сейчас что у тебя происходит?       — А что происходит?       — Будем вопросом на вопрос отвечать?!       — Родители... они... намекают, что после школы будем готовиться к нашей с Забини свадьбе...       Гарри молчал. Вот же люди! Живут, о женитьбе думают, пока он, как ошалелый дурак, носится с крестражами во имя спасения этого чертового мира!       — Ясно. Можно было это сразу сказать?       — Мне не хотелось. Я... не хочу за него замуж.       — Ну тут уж я тебе ничем не помогу. Такой как я тебе не нужен, Забини тоже не подходит. Может, принц Англии? Как тебе? Ему как раз сейчас лет шестнадцать, отличная партия, тебе подстать!       — Очень смешно!       — Да нихера это не смешно, Пэнс! — Гарри подскочил с места, намереваясь отойти к перилам, но девушка дернулась. — Не понял... Что за реакция?       — Я… ничего.       — Пэнс!       — Испугалась...       — Чего? Меня?       Пэнси снова пожала плечами, беспомощно посмотрев на него исподлобья. И все же, вздохнув, он оперся поясницей о перила и поставил на них руки.       — Из-за этого ты так убиваешься? Из-за предстоящего замужества с тем, кого ты не любишь? — он пытался понять ее, задавая наводящие вопросы.       — Из-за того, что… — она подняла на него взгляд, рвано выдохнув, — …я не с тем, кого я люблю.       — Даже так? — Гарри не мог найти себе места, поэтому сел обратно на лавку. — Что ж, я был бы даже рад, чтобы Малфой снова вернулся к тебе. Уж больно мне не нравится, как он влияет на Гермиону…       — Причем здесь Драко?! — это Пэнси почти прокричала, часто дыша. Снова подкатили слезы.       — А кто тогда причем?       Она посмотрела на него, не понимая, придуривается он или правда не догадывается.       — Ты.       Гарри долго всматривался в ее лицо, которое давно уже помнил наизусть.       — Я тебе уже предлагал перейти на сторону Дамблдора. Ты отказалась сама. Поэтому ни о какой любви речи быть не может…       — Ты чересчур критичен! Нельзя рассуждать так однобоко!       — Я не верю в такую любовь, где каждый перетягивает одеяло на себя.       Он неожиданно вспомнил родителей, которые одинаково отдали за него жизнь, никому ничего не доказывая. На ум пришла Джинни и их отношения с Диланом. Его Гарри знал плохо, но тот факт, что эти двое отпустили друг друга, не мучая и не выбирая сторону кого-то — казалось взрослым поступком. Волновал лишь Малфой. Гарри не верилось, что тот мог принять их сторону, и вряд ли дело было в одной лишь Гермионе и их возможных чувствах друг к другу. Однако бывший слизеринец уже несколько раз доказывал обратное и точно также, на сколько было известно, пока не выдвигал Гермионе каких-либо условий.       У них с Пэнси так не получилось, однако и забыть не выходило. Она предложила ему совершенно неразумный вариант — встать в один ряд к Волан-де-Морту. Да как бы он посмел быть за того, кто лишил его всей семьи?!       — Стерпится, слюбится, так, кажется, говорят? — спросил Гарри у девушки, шмыгающей носом. И хоть слова резали ножом по сердцу, надо было расставить все точки над «и». — Это жизнь. Иногда приходится делать то, что мы не хотим.       — Легко тебе говорить…       — Легко?!       — Имею ввиду, что тебе не приходится связывать свою жизнь с нелюбимым человеком!       — У меня и другого дерьма предостаточно! — гаркнул Гарри, замечая, что она подсела ближе.       — Ты стал другим…       — Я просто разочарован, Пэнс.       — Во мне?       Он не ответил, до скрипа сжимая зубы.       — Прости, если сможешь.       — Будь счастлива, Пэнс.       — И ты тоже…       Их бедра соприкасались, и девушка на прощание коснулась его руки. Гарри замер, сбившись с и так неровного дыхания. Внутри все свело.       — Грядут тяжелые времена, Гарри…       Он внимательно посмотрел на нее.       — Тебе известно что-то?       — Все это знают. Будет война. И она ближе, чем все думают. Я просто буду надеяться, что с тобой все будет хорошо…       Его руку она все еще не отпускала, а в глазах стояли слезы. Одна из них потекла по щеке, и парень не удержался, стер ее большим пальцем. Провел ладонью по шее, где часто бился пульс.       — И ты себя береги.       — Ага…       Она закусила губу, не решаясь прекратить этот контакт, и потянулась к его губам. Гарри не отшатнулся. Будто ждал, что это произойдет. Притянув ее к себе за затылок, целовал так, будто был оголодавшим странником, бродившим без нормальной еды несколько недель.       Это казалось таким правильным, что тело сразу отреагировало на эти ласки. Не думая, что делает, Пэнси встала со своего места и пересела лицом к парню на его бедра, уперев колени в лавку. Продолжая целовать, прижималась к нему грудью, терлась о его пах, млея в объятиях Поттера. Туман все сильнее окутывал собой землю, и казалось, что трибуны плавают в молочном мареве.       — Пэнс, это неправильно…       — Да, я знаю…       — Нас могут увидеть...       Девушка улыбнулась, когда Гарри вопреки своим словам провел ладонями по ее бедрам, задирая юбку.       — Плевать!       В нетерпении она стала расстегивать свою блузку трясущими пальцами, и когда последняя пуговица осталась позади, блузка сползла с плеч, остановившись на сгибе локтей. У Гарри сперло дыхание. Он прижимал слизеринку к себе. Блузка мешала, но девушка не спешила ее снимать. Его пальцы поползли вверх по ее спине, коснувшись застежки лифчика. Лямок не было, поэтому от этой части одежды получилось избавиться. Гарри прошелся по телу девушки томным взглядом. Поцеловав ее в губы, ладонями обхватил упругие округлости груди, пальцами сжимая соски. Пэнси застонала, чувствуя, как низ ее живота скручивает истома.       — Я так скучала... — сорвалось с ее губ, прежде чем она об этом подумала. Поттер замер, глядя ей в глаза. Несмотря на то, что в его собственных глазах тлела похоть и страсть, в них еще была... боль. Он ощущал ее так явно, что становилось тошно, но сопротивляться желанию тела не было сил.       Заглушив голос разума помогал раздевать себя. Футболка отправилась в сторону, и Гарри привстал, когда руки девушки коснулись резинки его штанов. Она мигом их приспустила, оголяя то, что навсегда сохранилось в ее воспоминаниях о нем. Облизав несколько пальцев, Пэнси опустила ладонь на его член, пройдя по всей длине. Поттер непроизвольно застонал, прикрыв глаза.       Он не знал, любил ли ее когда-то, и вообще какие именно чувства овладели им, когда судьба связала их с Пэнси. Но тело определенно все говорило за него. Она была той, которая приходила в его сны и эротические фантазии, а когда все происходило наяву — сносило крышу. Гарри хотел ее так, что в такие моменты готов был увезти девушку подальше от всего этого дерьма... Да только от самого себя не скроешься. Исход войны зависит только от него.       — Ты хочешь меня? — спросила Пэнси, продолжая ласкать его член, потираясь о него промежностью. Открыв глаза, Поттер пьяно увидел, как ее рука поползла под юбку, отодвигая трусики. Пальцы прошлись по складочкам, потерлись о клитор, надавливая сильнее.       — Господи, Пэнси, конечно... — он провел ладонями по ее мягким бедрам вверх, скользнул по талии и снова коснулся упругой груди, пока она продолжала себя ласкать. Член от переизбытка эмоций и ощущений дернулся, напоминая о том, что остался без внимания.       Взяв его в руку, Гарри с удовлетворением выдохнул, когда провел по нему сжатой в кулак ладонью, чтобы унять возбуждение.       — Я тоже тебя хочу... — прошептала Пэнси, сильнее отодвигая трусики.       Головка члена коснулась входа, собирая на себя всю смазку. Гарри потер членом по половым губам, клитору, не удержался и коснулся ее пальцами, услышав приглушенный стон. В следующее мгновение насадил на себя, положив руки на бедра девушки и прижимая их к себе ближе.       — А-ах...       Она двигалась на нем сначала медленно, будто забыла, каково это, но вскоре они подстроились друг под друга, набрав приличный темп. Колени больно упирались в деревянную скамейку, но ей было все равно. Выгибаясь в пояснице и контролируя все, сидя сверху, наслаждалась тем, как стонал парень, как закатывались его глаза, как он кусал губы, когда они не были заняты поцелуем.       Чуть позже Гарри приподнял ее, поменяв позу. Положив девушку на спину, развел ее ноги, не стесняясь разглядывать то, что было доступно его зрению. На улицу опустились глубокие сумерки, да и туман все сильнее сгущался, но это было только им на руку. Поцеловав ее раскрасневшееся колено, оставил дорожку из поцелуев ниже по бедру. Пэнси закусила кулак, когда его язык без промедлений коснулся половых губ и закружил вокруг самой чувствительной точки на ее теле. Сдерживать стоны было почти невозможно. Тело выгибалось ему навстречу, пальцы рук впились в его волосы.       Один вид Поттера, голова которого находилась меж ее ног, сводил с ума, разгоняя возбуждение до максимальных объемов. Облизав собственные губы, Гарри навис сверху, почти сразу входя в нее, такую влажную и разогретую. Член заскользил, медленно проникая внутрь и также медленно выходя.       — Не сдерживайся... — шепнул ей Гарри на ухо. — Я хочу запомнить, как ты стонешь для меня...       Он не тешил себя надеждами, что между ними все же что-то может сложиться. Ими овладевали эмоции и невысказанные чувства, но им не суждено быть вместе. Она не может на это решиться, не может идти против воли родителей. И ему придется с этим смириться.       Прижимаясь к ней всем телом, набирал скорость, вдалбливаясь в нее все сильнее, и даже этого казалось мало. Хотелось большего, хотелось слиться воедино. Ее руки обхватили его шею, притягивая к себе все ближе. Губы слились в поцелуе, и вскоре стало совсем невыносимо. То ощущение, когда наслаждение почти доходит до пика, когда тело содрогается в немом крике, когда так хорошо, что аж плохо.       Схватив палочку, Поттер дрожащим голосом произнес противозачаточное заклинание, которое еще осенью услышал от одного старшекурсника, слишком громко обсуждавшего это с друзьями. Он постоянно применял его, когда с Пэнс были вместе... Палочка полетела в сторону, а рука коснулась клитора, от чего Пэнси почти вскрикнула. Потирая его, продолжал работать тазом. Он посмотрел вниз, и вид члена, входившего во влагалище Пэнси возбудил его еще сильнее.       Кончили они почти одновременно, застонав друг другу в губы. Девушка ногами обхватывала его вокруг бедер, с наслаждением ощущая внутри себя часть парня, который распалял ее, как спичка разжигает пожар в сухом буреломе.       Парень и девушка лежали рядом, кое-как поправив на себе остатки одежды, что не была до этого снята. Прижимаясь к его груди и обнимая Гарри за талию, Пэнси чувствовала себя ужасно от того, как ей было рядом с ним хорошо. Столько месяцев разлуки, слез и попыток его забыть принесли кое-какие результаты, но теперь все придется начать заново.       — Не ненавидь меня, пожалуйста... — прошептала она, когда через полчаса легких поцелуев услышала его размеренное сопение. Поттер уснул, лежа на боку и положив голову на собственную руку. Бесшумно встав, также тихо оделась и, наложив на каблуки заклятье глухоты, пошла на выход из трибуны, даже не оглянувшись.