• Когда я умру, петь продолжат птицы •

Год спустя.

      Гермиона шла под руку с братом по кладбищу Маунт-Оберн по еловой аллее. Здесь, по надписям и датам на могильных плитах можно было наблюдать этапы эмиграции в Новый Свет, изменения национального и конфессионального состава, политических взглядов. Рядом соседствовали могилы англосаксов, ирландцев, итальянцев, испанцев, французов, греков, армян, евреев, арабов, даже азиатов.       Живописнейшее место. Гулять там можно было часами, если забыть, что где-то неподалеку лежит под могильной плитой твой родной человек. На дворе стояло начало июля, и сегодня была годовщина смерти Изабель Гвен Клиленд. С утра Гермиона и Дилан направились сюда, чтобы почтить ее память и просто посидеть в тишине. Этот год был ужасно трудным, хотелось наконец освободиться от бремени одиночества и бесконечных потерь.

Воспоминания…

      Тогда, когда Гермиона, все бросив, уехала в Америку, Дилан встретил ее по назначенному заранее адресу. Министерство магии в Бостоне располагалось в одном из зданий на Атлантик-авеню, тянущейся вдоль длинной набережной. Здесь было много зелени, и воздух пах солью — Бостон служил большим судоходным портом, омываемым Атлантическим океаном.       Гермионе некогда было разглядывать окружающий ее городской пейзаж, глаза сами выискивали брата. Он сидел на скамейке, опираясь локтями о колени и понурив голову. Таща за собой гремящий колесиками по тротуарной плитке чемодан, Гермиона прибавила шагу. Разница с Лондоном здесь была -5 часов, и на улице только разгоралось солнечное утро.       Услышав шум колесиков, Дилан поднял голову и тут же вскочил с места, направившись к сестре. На нем абсолютно не было лица, будто какой-то художник мазнул кисточкой с белой краской по красивому портрету юноши на холсте. Ужасно. Отпустив чемодан, Гермиона бросилась к брату, попав в его крепкие объятия. Он был все такой же: та же прическа, стиль в одежде, даже парфюм, но вот глаза... Прижимая сестру к себе, молчал. Мимо шли удивленные прохожие. Наверное, подумали, что они двое влюбленных, но какая разница, кто что думает?!       — Как добралась? Устала? — тихо спросил Дилан, прижимаясь щекой к ее виску.       — Перемещение заняло минут пятнадцать, — она слабо улыбнулась. Парень вскинул брови.       — Серьезно? Так быстро? Черт, везет вам, а мы самолетом летели через атлантику почти восемь часов... Если бы я знал, что ей тут станет хуже...       — Ты не мог это предугадать! Ведь она не говорила нам...       Он вздохнул и, не желая продолжать эту тему, сделал шаг назад, держа ее за плечи и осматривая сестру с ног до головы.       — Хреново выглядишь.       — Да, знаю, столько всего произошло... — девушка и правда была не в лучшем виде. На лице, руках и кое-где на теле были ожоги. Ей повезло, что Сивый успел ее только поцарапать когтями, а не укусить, как Билла. Билл, конечно, оборотнем не стал, но теперь его лицо украшал огромный шрам, в полнолуние у него будет болеть голова и ломить тело, а предпочтение в стейках он будет отдавать прожарке с кровью. Лицо Гермионы осунулось, под глазами синяки, кожа бледная, волосы как солома — в таком виде она предстала перед братом.       — Расскажешь по пути, сейчас поймаем машину и поедем к ба... — он огляделся, выискивая на улице желтое такси.       — Я привезла твою машину! — вспомнила Гермиона, на что Дилан с недоверием посмотрел на нее.       — Где?! — он кинул взгляд на чемодан, но сестра вытащила из кармана джинсовки маленькую сумочку.       — Все тут. Все ваши вещи. Все, что просили...       Дилан молча кивнул, и Гермиона готова была разрыдаться на месте, потому что она его не узнавала. Такой серьезный и собранный! И не потому что повзрослел сам, а потому что пришлось повзрослеть за короткий период.       — Мы можем выйти в пустой переулок, я достану ее. Она же была на ходу?       Гермиона уже зарегистрировала палочку в Министерстве магии Бостона и как совершеннолетняя могла свободно ею пользоваться.       — Давай, поедем на нашей малышке.       Они долго искали, где можно спрятаться от чужих глаз, еще и при этом вытащить магией большую машину. В итоге прошли на открытый многоярусный паркинг. Найдя место, где не было камер, Гермиона установила увеличенную магией шевроле на парковочное место и вручила брату ключи. Он медленно подошел к ней ближе, оперся ладонями о капот и простоял так несколько минут.       — Поехали! — пришедший в себя Дилан в два шага обошел машину, открыл двери, кинул чемодан сестры в багажник и завел двигатель, который не стал капризничать. Родной звук двигателя раритетной тачки, кажется, придал ему сил. Гермиона прыгнула на переднее пассажирское, пристегнулась и с любовью глянула на брата, который ловко выруливал с парковочного места и выезжал вниз по дугообразному спуску с паркинга. Охранник легко их выпустил после очередного нечестного использования магии, но им было не до этого.       Дни полетели в таком бешеном ритме, так что у Гермионы не хватало времени нормально есть и спать. Но она старалась хоть краем глаза следить за новостями из Англии, выписывая "Нью-Йоркского призрака" и читая о том, что там происходит.       Бабушке становилось хуже с каждым часом. Анализы были плохими, лекарства не помогали. Она была прикована к больничной койке и аппаратам. Приезду Гермионы искренне обрадовалась, но и к этому Дилан готовил ее постепенно и начал заранее, чтобы сильно не шокировать.       Они приходили к ней каждый день, иногда сменяя друг друга, а порой сидели вдвоем, развлекая бабушку болтовней и планами на будущее. Медперсонал иногда разрешал оставаться даже ночью.       — Пообещайте, что закончите школу и поступите в колледж! Не бросайте учебу! Будете жалеть! — призывала их к ответственности бабушка. Оба внука сидели по обе стороны от ее кровати и держали старушку за руки, в которые были воткнуты катетеры с капельницами. Монитор, показывающий кардиограмму, неровно пищал, порой зашкаливая, а иногда вовсе замолкая. В этот момент внуки приковывали к нему взгляды и выдыхали, когда тот снова начинал пищать в нормальном ритме.       — Конечно, — обещала Гермиона, а Дилан молча кивал. У него абсолютно не было сил.       Марк, сын Изабель приходил к матери в основном по вечерам, оправдываясь работой, которой у него и правда было много. Он просил Гермиону сообщить ему, когда станет хуже, потому что Дилан принципиально, как она и предполагала, не разговаривал с отцом. Зная, что тот в клинике, уходил в буфет, выходил покурить или вовсе просто притворялся стеной.       — А как там еще один мой внук? — прохрипела, задыхаясь Изабель. Она смотрела на Гермиону, которая опиралась локтями о бабушкину кровать.       — Ты о...       — Я о Драко, милая, он остался в Англии?       — Да, у него мама сильно болеет, — такая версия показалась Гермионе максимально правдивой. Бабушка охнула, покачав головой.       — Ужас какой... Как он, держится?       — Приходится. У него полугодовалая сестра...       — Какое несчастье! — Изабель переживала за Малфоя так, будто он и правда был ее внуком. Она полусидела на кровати, изголовье которой было приподнято для удобства.       — Надеемся, что все образуется...       — Передай его маме от меня мои пожелания выздоровления!       — Ба, вот ты бы о себе подумала! — не выдержал Дилан, беззвучно выдыхая весь воздух.       — Я и думаю. О том, как вы тут останетесь одни без меня...       — Ба! Ты давай не думай об этом! Только притягиваешь своими словами плохое!       — Да я что, по-твоему, совсем ребенок? Мое сердце уже не может нормально функционировать, я все это знаю, внук. Будем принимать правду такой, какая она есть.       Дилан не ответил. Ноздри его раздувались, а красные от бессонницы глаза стали влажными.       — Жаль только, что не увижу правнуков, — Изабель улыбнулась, и по ее щеке побежала слезинка. Она смотрела по очереди на внука и внучку. — Как бы я хотела подержать ваших детей...       Гермиона не смогла сдержать слез.       — Вы, пожалуйста, держитесь друг друга. Вы — единственные родные души друг для друга, и роднее никого у вас не было и не будет, — она говорила это, улыбаясь. Слова лились от чистого сердца, потому на душе ее было легко.       — Гермиона, девочка... Та авария... Я благодарила Бога за то, что ты в ней выжила! Прости, что пришлось отправить тебя в твою школу, сбагрили, будто ты была лишней... — бабушка с любовью смотрела на внучку, которая плакала. — Но это не так, милая!       — Я знаю! Я ведь сама уехала в свою школу, ба, и была счастлива, что у меня есть вы, и мне было куда возвращаться...       — Ты привнесла свет в наш дом! Наверное, те наши рождественские праздники за последние несколько лет были самыми теплыми! Столько голосов в доме...       — А ты еще думала, что мешаешь нам и уезжала! — сквозь слезы улыбнулась Гермиона. Бабушка кивнула.       — Да это я так, по-старушечьи... Я была рада, что все у нас собрались! Как мы пили чай вечерами, смотрели старые фильмы... Я буду счастлива, если у вас с Драко все получится. Пусть и у него там все будет хорошо! Какой милый мальчик, и такое горе на него упало...       Ненадолго повисла тишина, слышен был только писк кардиомонитора.       — Дилан, внучок, — набравшись сил, бабушка снова заговорила. — Ты всегда был моим примером в том... как нужно любить жизнь. Я училась у тебя жить ее на полную, училась не унывать. Как жаль твою маму и как жаль, что с отцом у вас не ладится...       У Дилана задрожал подбородок, а сердце Гермионы забилось в груди от боли и надвигающегося на них горя.       — Прости, что, возможно, не дала тебе столько материнской любви, сколько ты заслужил, мой мальчик. Может, сложись все немного иначе, ты был бы счастливее и... не такой бунтарь бы вырос! — она похлопала слабой ладонью по его руке.       — Не бросай меня, ба! — он сполз со стула, упав на колени, и уже не сдерживал слезы, которые все эти тяжелые недели держал при себе. Держа бабушку за руку, уткнулся лбом в тыльную сторону ее ладони.       — Дилан... — Гермиона медленно встала, глядя на бабушку, которая перестала моргать. Следом долго запищал монитор, не найдя нить пульса. Парень ошалело сквозь пелену слез посмотрел на бабушку, мотая головой.       — Гермиона... Сделай что-нибудь... Пожалуйста... — он все еще стоял на коленях, оглушенный писком монитора. Грейнджер нажала кнопку вызова медсестры, и уже через несколько секунд в палату ворвались медсестры и лечащий врач. — Пожалуйста... Пожалуйста, сделайте что-то! Бабушка!       Девушка первый раз видела, чтобы взрослый Дилан рыдал так, как плачут и захлебываются слезами маленькие дети. Даже позже, на похоронах бабушки он был, словно камень. А в следующий раз, когда Гермиона видела брата плачущим, случился тогда, когда ему уже исполнилось двадцать пять, и он взял на руки свою новорожденную дочь, свою первенницу…       Но вот сейчас… Оторвать его от бабушки, заменившей ему мать, получилось не сразу и то только с помощью медбратьев и успокоительных уколов. А все дальнейшие дни казались брату и сестре адом. Марк, как и полагалось, взял на себя организацию похорон. Все то, что происходило, ни Гермиона, ни Дилан толком не запомнили, находясь в сильном эмоциональном перенапряжении и истощении. Похороны прошли, как в тумане, как и все последующее лето. Они сняли небольшую квартиру, отказав Марку в предложении жить с ним и его женой. Кажется, он даже выдохнул с облегчением.       Взяв себя в руки, Гермиона прекратила рваться назад, понимая, что она нужна здесь. Было тяжело. Дилан поступил в колледж, а Гермиона подала документы в Ильверморни. Узнала, что студенты там, как и в Хогвартсе, распределяются по четырем факультетам, когда впервые прибывают в школу. На самом деле, Гермиона была не единственной новенькой на старшем курсе, от этого было легче. Хотя было искренне стыдно, что она не там, в Англии, а сбежала от войны.       Церемония распределения проходила следующим образом: вся школа наблюдает за поступившими с окружающего комнату балкона. Новые студенты проходили в круглый вестибюль и стояли по кругу вдоль стены. По одному их призывали выйти и ступить на символ гордиева узла, находящийся посреди каменного пола. Дальше вся школа в полной тишине ожидала реакции заколдованных фигур. Если рогатый змей благосклонен к студенту, кристалл, находящийся у него во лбу, светился. Если же вампус расположен к ученику, то был слышен его рев. Птица-гром, выражая свое одобрение, била крыльями, а пакваджи — поднимал в воздух свою стрелу.       Говорят, что факультеты Ильверморни отображают всю суть избираемой волшебницы или волшебника: ум — Рогатый змей; тело — Вампус; сердце — Пакваджи; душа — Птица-гром. Другие же версии говорили о том, что рогатый змей — это покровитель ученых, вампус — воинов, пакваджи — целителей, а птица-гром — искателей приключений.       Если сразу несколько фигур проявили свое расположение к студенту, то выбор остается за ним. Очень редко, где-то раз в десятилетие, но бывало так, что все четыре факультета открывали свои двери одному счастливому студенту. Со дня поступления в новую школу Гермиону преследовали учителя и ученики, хотя ей этого не хотелось. Ее выбрали все четыре факультета. В распределительном зале стояла оглушительная тишина, когда разом все четыре статуи ожили. Она хотела провалиться под землю, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но куда уж там. Директор школы внимательно наблюдала за ее распределением и вообще была довольна личным делом новой ученицы. Макгонагалл отдала все ее документы с успеваемостями и заслугами, коих было немало. Поскольку выбор остался за ней, Гермиона пошла на факультет Пакваджи. Так подсказало ей сердце.       Однако… Ее ждал неприятный сюрприз. Не она одна оказалась новенькой из Англии. Уже на распределении заметила Пэнси Паркинсон, и это снова выбило почву из-под ног. Гермиона не ожидала здесь ее увидеть! Огляделась и поняла, что хотя бы Забини не перевелся в Ильверморни. Кажется, Пэнси тоже не ждала этой встречи и моментально побледнела, встретившись глазами с ошарашенной Гермионой. Бывшую слизеринку выбрал только один факультет, и по закону подлости тот же, куда чуть ранее уже решила пойти Грейнджер.       Никто из них не был готов что-то обсуждать или выяснять отношения. Гермиона так была морально разбита, что даже если бы и захотела, не нашла бы в себе силы высказать все этой девчонке. Девчонке, которая водила за нос Гарри, которая обманула его и пошла против Дамблдора. Дамблдора, который по ее вине погиб.       Они полностью игнорировали друг друга на протяжении всей учебы, делая вид, что были не знакомы. Так было проще и легче для психики. Учиться было не сложнее, чем в Хогвартсе, тем более, уже вечером Гермиона возвращалась в их с братом квартиру, что позволяло ей выполнять домашние обязанности... няньки.       Первые месяцы Дилан был сам не свой, а, точнее... очень даже свой. Свой в доску. Он пил так, что порой приходилось прибегать к магии, чтобы заставить его отвлечься. Порой его приносили домой новые знакомые, с которыми он частенько зависал. Сами они были не сильно трезвее, а еще вызывали у девушки дикий страх и ужас, так как смотрели на нее и на их скромно обставленную квартиру с большим интересом. Частенько его приносили избитым, или ей звонили из ближайшей больницы или участка полиции с просьбой забрать нерадивого родственника. Ей казалось, что она попала в водоворот, из которого уже не сможет выбраться.       Гермиона закупалась в магической аптеке зельями, которые могли помочь и маглу. Ненадолго его отпускало, он клятвенно обещал бросить пить, но вскоре все начиналось заново. У нее опускались руки. Марк помогал по большей части деньгами и связями, но ей вдруг оказалась нужна не только материальная помощь. Банально отцовский авторитет или крепкое мужское плечо. Но Марк в глазах Дилана этим не обладал, и поэтому после нескольких бесед прекратил попытки помочь сыну выкарабкаться.        Приходилось справляться самой, пока в один из дней Гермиона не обнаружила, что брата нет дома. Она пришла с учебы, раздраженная тем, что ее и Паркинсон направили на практику к одному целителю, и теперь им приходилось взаимодействовать. Однако им удавалось максимально игнорировать друг друга, порой не произнося ни слова за неделю. Никто из них не шел на контакт.       Не обнаружив в тот день Дилана дома, Гермиону охватил такой ужас, от которого сводило кисти и горло и не хватало воздуха, чтобы сделать вдох. Если бы с ним что-то случилось — ее бы точно хватил удар. Выскочив на вечернюю улицу в чем была, оглядывалась по сторонам, как испуганная лань. Побежала сломя голову сначала в одну сторону, потом вернулась и направилась в другую, когда из-за поворота у перекрестка в ее сторону вышел Дилан. С пакетом продуктов в руках, сигаретой в зубах, а его белая майка под утепленной курткой испачкана в копоти и масле.       Не сдержавшись, девушка подскочила к брату и несколько раз ударила его ладонями по груди.       — Эй, систр! С ума сошла?! — ошалело спросил парень, пытаясь закрыться от сестры одной рукой.       — Я сошла?! Это где тебя черти носят?! Куда ты пропал?!       На улице уже было начало декабря, и за прошедшие месяцы нервы совсем сдали. Все эти месяцы они боролись с собственными демонами, которые пожирали их изнутри. Остаться одним и нырнуть с разбегу во взрослую жизнь оказалось сложнее, чем могло показаться. Еще и душили воспоминания о минувшем прошлом, сжирала тоска и неугасающие чувства к человеку, который далеко. Который теперь не твой.       — Да все норм!       — Где ты был?! — прорычала Гермиона, замерзая на сильном ветру. Климат в Бостоне был не для теплолюбивых. Нередко температура на градуснике уже опускалась до минус пятнадцати градусов, и это не говоря о промозглых ветрах.       — Ты почему раздетая?! В одной кофте!       — Не переводи тему!       Они стояли под фонарем, освещавшим перекресток, и свет от светофора подсвечивал их лица зеленым, красным, желтым огнями, менявшимися через каждые несколько секунд.       — Я нашел первых клиентов на ремонт тачек, — пожал плечами Дилан.       — Клиентов?       — Да, познакомился кое с кем... Теперь наш гараж будет приносить какие-никакие, но деньги. Пойдем домой, заболеешь!       С этого дня их дела немного выровнялись. Колледж Дилан не бросал, хотя отцу уже не раз приходилось заглядывать по вызову к директору. Во времена своих запоев сын посещать занятия не мог ни морально, ни физически. В какой-то момент Марк плюнул на безалаберное отношение сына к учебе и снова стал давать взятки, только чтобы его отпрыска не отчислили, хотя обучение и так было платным.       Дилан быстро сколотил вокруг себя новую компанию, став их негласным лидером. Как это у него получалось — Гермиона только удивлялась. Но вот новый маленький бизнес, который он возобновил после переезда из Англии, вернул его к жизни. Именно машины и их поломки заставили парня очнуться и забыться в любимом деле. Конечно, он не стал пай-мальчиком, ибо никогда им не был, но с плеч Гермионы свалилась такая гора, что стало намного легче дышать. Страх за брата немного отпустил.       Когда Дилан пришел в себя, девушка неожиданно вспомнила о письме, которое передавал ему Драко. Обнаружив его среди своих документов в тумбочке, на которой стоял цветок асфодель, ощутила, как у нее задрожали руки. Сев на кровати, чувствовала, как ее разрывало любопытство, смешанное с волнением. Ей безумно хотелось увидеть его почерк, не важен даже был смысл строк. Она сходила по нему с ума, но не позволяла себе раскисать. Однако это письмо выбило ее из настроя. Вот черт. Но все же Гермиона дала ему слово, что не прочитает. И хоть ее никто не видел, вытаскивать письмо из открытого конверта не стала. До этого времени ни Гермиона, ни Дилан не поднимали тему об их прошлом. Борьба с трудным настоящим занимала все свободное время.       Но все же она отдала ему письмо. Поздним вечером, когда они оба были дома, вышла из своей комнаты в небольшую гостиную с панорамным окном. Дилан пялился в экран телевизора, периодически прикладываясь к горлышку бутылки с пивом. Заметив, что сестра в нерешительности встала сбоку, удивленно приподнял бровь. Она протянула ему конверт, и парень, беря его пальцами, как и прежде унизанными массивными кольцами, молча вытащил листок пергамента и стал читать. Эмоции на его лице сменяли одна другую. В конечном итоге вытащил из кармана зажигалку и поджег лист, бросив его на стеклянный журнальный столик, куда небрежно клал ноги.       — Что-то еще? — спросил он у онемевший от такого поворота Гермионы. Она, находясь будто в трансе, мотнула головой с отросшими волосами и уже развернулась уйти, как Дилан в несколько шагов догнал ее, притянув к себе. — Тебе это не предназначалось, пойми.       Он обнимал сестру, прижимая спиной к своей груди. Дилан был выше, и ему приходилось наклоняться, чтобы смотреть ей в глаза.       — Я скучаю по нему, — за полгода это были ее первые слова, относившиеся к их прошлой жизни.       — Я знаю.       — А ты по ней скучаешь?       Дилан понял, что она спрашивает о Джинни. Он невольно выдохнул весь воздух, чмокнул сестру в висок и вернулся на диван.       — Дил...       — Не надо.       Больше эта тема не поднималась.       Жизнь продолжалась. На зимних каникулах они вырвались на горнолыжный курорт в новой компании брата, в которую приняли и Гермиону. В своей новой школе друзей она не нашла. Нет, Гермиона изредка общалась с одногруппниками, но никого не хотелось подпускать к себе ближе. Ей точно так же было некогда тратить силы на близкие знакомства и выстраивание дружбы, поэтому вскоре ее посчитали зазнавшейся выскочкой из Англии. Хотя она и не выпячивала, как делала раньше, свои знания. Просто усваивала материал немногим быстрее других, имея гибкий ум. Паркинсон вела себя примерно так же. Вот они и ходили, как две отшельницы, толком не общаясь ни между собой, ни с одногруппниками.       В Принстоне, расположенном в полутора часах езды от Бостона, Гермиона с друзьями брата провела почти неделю, сняв там домик у горы Вачусетт. Ее научили кататься на сноуборде. Один парень Джек, как ей показалось, уделял даже слишком много внимания. Но внутри у нее ничего не ёкало, и Дилан, поняв это, быстренько отвадил нового ухажера. Сам же, хоть и флиртовал почти с каждой новой знакомой девчонкой, все же ничего серьезного не предпринимал, хотя те и хотели с ним встречаться. Брат, хоть и похудел за эти месяцы, все же природную красоту, брутальность и обаяние не растерял.       Второе полугодие затянуло их обоих с удвоенной силой. У Дилана приближались летняя сессия, а у Гермионы выпускные экзамены. Она, ставя перед собой невыполнимые задачи, хотела закончить Ильверморни с отличием. Проходила практику и подработку в местном магическом госпитале имени Уильяма Фосса, основавшего больницу еще в девятнадцатом веке. И если бы не Паркинсон, постоянно мельтешившая в ее поле зрения, при этом еще и кидающая непонятные взгляды, все было бы терпимее. Тратя все время на учебу и на брата, заставила себя не читать новости из "Нью-Йорского призрака", когда поняла, что они расходятся с тем, что ей иногда сообщал Сириус. Тот факт, что он все еще жив и ни во что не вляпался — безумно радовал.       Однако все это время ее неосознанно добивал постоянный страх за происходящее в Англии. Иногда Сириус, как уже говорилось, все же выходил на связь, порой даже получалось позвонить по телефону. Либо он просто коротко писал по монете: "Все живы". "Все хорошо". «Все уехали в школу». «Директором стала Макгонагалл». «Снейп больше не в Ордене». "Гарри ищет последний к-ж". "У Нарциссы отказали ноги". "Ариэль назвала меня папой". И ни слова о Малфое. Она даже не знала, где он и на чьей стороне. По монете во время этих переписок на связь не выходил. Спросить у Сириуса о нем Гермиона не решалась, а он и не пытался навязать ей эту тему. Какое-то негласное табу...       Остаток зимы и почти всю весну Гермиона старалась не думать о родной стране, пока в начале мая на зачарованную монету не пришло послание: Мы выиграли войну!       После этого покой, еле как установленный в ее душе, развеялся. Она, стараясь быть хладнокровной, пыталась выяснить как можно больше информации у Блэка, но, кажется, ему было крайне некогда. Или же он просто не хотел что-то рассказывать. Терзаясь в муках, все же читала американские магические газеты, из которых узнала, что Гарри Поттер, Избранный мальчик, стал Героем войны и одержал победу над одним из самых могущественных злодеев столетия. Она видела фото друга, фото частично разрушенного Хогвартса, а также и Лондона, который тоже пострадал. Но Гермиона не знала имен тех, кто погиб или был ранен, вообще ничего не знала, кроме самой верхушки айсберга под названием Вторая магическая война. Было тяжело.       Июнь приблизился так незаметно, что увидев на календаре шестое число, в ужасе поняла, что пропустила день рождения Малфоя. Она схватила зачарованную монету, но никаких новых посланий не было. Ни от него, ни от Сириуса. И сама не стала ничего писать. Сомневалась, что вообще это кому-то нужно еще... Слишком долго они не пытались наладить общение, и теперь это вовсе казалось невозможным. За целый год жизнь развела их в разные стороны. Но все еще было больно.       Настала пора экзаменов, и пришлось сконцентрировать все свое внимание на том, чтобы их не завалить. Дилан был расслаблен, но надо было отдать ему должное — сдал их неплохо, так что никто его отчислять не собирался. Он потащил сестру на вечеринку по случаю окончания учебного года, которая состоялась у кого-то из студентов дома. Типичная вечеринка у сына богатеньких родителей в доме с бассейном. Было весело. Всем, кроме Гермионы. Она лишь наблюдала за братом, чтобы тот ни во что не вляпался. А он умело приобрел не только друзей в новой стране, но и недругов, так что пару раз чуть не ввязался с одним из них в драку. Грейнджер видела, каким взглядом его, мокрого после прыжков с крыши в бассейн, провожали одногруппницы и девчонки с курса. Но ни у одной из них не было ни единого шанса.       Он не был святым, порой подпускал к себе кого-то на пару ночей, но скорее для того, чтобы ему не приписали нетрадиционную ориентацию. Одна его такая подружка, которую Дилан зачем-то притащил домой, на утро убежала от него с визгами и скандалами, когда увидела Гермиону в их квартире. Заспанная Грейнджер вышла из своей комнаты, когда та в длинной футболке брата варила кофе на их маленькой кухне. А Дилан, выйдя из ванной, на ходу чмокнул сестру в щеку. В этот момент новая пассия брата устроила ему скандал, и когда за той истеричной блондинкой захлопнулась дверь, довольный Клиленд внимательно осмотрел сестру и произнес:       — Отличный способ выпроваживать приставучих девуль! Никогда от меня не съезжай, систр!       Гермиона только покачала головой, выражая немой укор. Но и этот случай был еще до того, как Дилан прочитал письмо Драко. После этого Грейнджер не видела рядом с братом ни одной подружки. Во всяком случае — в их квартире.

Июль 1997

      В день, когда состоялся выпускной из Ильверморни, была годовщина смерти бабушки. Брат и сестра с самого утра отправились на кладбище. На ней была бордово-голубая мантия школы и золотая шапочка выпускника. Глядя на могильную плиту с именем дорогого им человека, каждый думал о своем, мысленно общаясь с бабушкой. Дилан положил на ее могилу большой букет орхидей, которые она любила при жизни. Было тихо, лишь птицы запевали свои трели для тех, кто упокоился под землей, а также для их гостей.       Попрощавшись с бабушкой, уже через час были на территории магической школы. Гермиона заранее попросила пропуск для брата-магла, чтобы он спокойно прошел на территорию Ильверморни. На заднем дворе школы посреди огромного парка была развернута сцена, а перед ней длинные ряды стульев для выпускников и их родственников, прибывших на торжество. Народу было много, играла торжественная музыка, а на небе плыли облака, от чего не было так сильно жарко, как в прошлые дни.       — Волнуешься? — спросил Дилан, обнимающий сестру за плечи. Она пожала ими, мечтая просто закончить этот жизненный этап. Они были одни друг у друга, и девушка подпитывалась поддержкой брата. — Не волнуйся. Это не больно.       — Дурак, — улыбнулась Гермиона. Мимо прошла Пэнси в белом летнем приталенном комбинезоне и на шпильках, мантию несла в руках. Дилан, разумеется, ее узнал.       — Это не девчонка Поттера?!       Гермиона поджала губы, показательно отведя взгляд.       — Эй! Систр, это она или нет?!       — Ну чего ты орешь! Она! Я проучилась с ней целый год здесь! Стерва!       — Погоди, ты рассказывала про ту ситуацию с вашим директором. Это…       — Да, это Паркинсон пыталась его убить!       — Жесть. А ты с ней не говорила? Может, у нее были мотивы, ну или…       — Обалдел?! Мне плевать на ее жалкие мотивы! Она предала Гарри, водя его за нос!       — Ты категорична, систр, — мотнул головой Дилан, а Гермиона зло на него уставилась. Он вздохнул. — Не бывает белой или черной стороны! В этом мире все серое! Поверь, Гермиона.       — Она водилась с Пожирателями, Дил! С теми, кто напал на ваш с бабушкой дом без зазрения совести! И за этот год ей не хватило смелости подойти и поговорить со мной!       — Если ты на нее смотрела так же, как смотришь на меня сейчас… — он по-своему расценил ее разгневанный вид. — Бог с ней! Давай не будем портить выпускной моей маленькой сестрички! — и Дилан притянул к себе не успевающую за его мыслями и действиями Гермиону. Она подскочила на месте, когда всех выпускников призвали выстроиться в очередь для получения дипломов. Дилан подмигнул ей и отпустил сестру к остальным.       Вскоре была названа ее фамилия, сказана длинная речь в честь одной из лучших учениц школы, раздались аплодисменты и громкий свист Дилана. Она пожала руку своему декану и директору школы, посмотрела на красный диплом и позволила прицепить к мантии золотую брошь Ильверморни. Кажется, Паркинсон вовсе была на выпускном одна, так как никого около нее не наблюдалось. Странно, а где же ее родители, из-за которых ей пришлось пойти против Дамблдора?       Уже направляясь к одногруппникам, Гермиона не увидела брата на его месте среди других гостей, рассаженных на стульях. С удивлением пробежавшись глазами по рядам гостей и выпускников, не понимала, куда тот уже убежал. Директор, вручив последний диплом, уже заканчивала речь, приглашая всех в шатер для неофициальной части выпускного. Выпускники, собравшись в кучку, подкинули в воздух свои шапочки с кисточками, среди них была и Гермиона, но вместе со всеми не пошла.       Расстегивая мантию, в которой было очень жарко, шла в проходе между рядов, выискивая брата. Ее отчего-то охватила паника, сердце забилось от волнения, когда ей вспомнилось, как она уже не раз искала его вот так, не зная, что с ним и где он...       — Грейнджер! — кто-то выкрикнул ее фамилию, и Гермиона снова закрутила головой, пока не увидела его. В белой рубашке и светлых джинсах, с солнцезащитными очками на идеальном носу. Застыв, не смогла сдвинуться с места. Какой-то мираж... Прекрасный мираж.       Она явно мешала всем, кто выходил к шатру по этому проходу, но ей было плевать. Малфой, понимая, что ее охватил шок, сам пошел ей навстречу. Высокий, стройный и красивый. Такой, каким был до их вынужденного расставания.       На ней было красное легкое платье на ладонь выше колен и белые конверсы. Туфли надевать не захотела, да и перед кем было красоваться, собственно говоря... Драко довольно ухмыльнулся, оглядев ее.       — Кажется, кто-то приглашал меня в гости?       Сорвавшись с места, кинулась к нему, не думая о том, правильно ли он расценит ее поступок. Вдруг он приехал… по-дружески? Допустим, к Дилану? Но так хотелось коснуться его, что было не до сомнений. Врезаясь в мешавших бежать людей, извинялась, но продолжала нестись к цели, часто дыша. Он шел навстречу, уменьшая разделяющее их расстояние, и подхватил ее руками чуть ниже ягодиц, приподнимая от земли, когда она повисла на его шее. Нехотя сползя вниз, смотрела на него так, будто не верила своим глазам. Грудь вздымалась, а мысли не могли собраться в кучу, так много их было.       — Я думала, ты не приедешь...       — Прости, был немного занят. Помогал Поттеру прикончить этого ублюдка.       Ее руки лежали на его плечах, а он обнимал девушку за талию. Миг — и их губы слились в поцелуе, жадном и требовательном, будто если они не сделают этого, то тотчас задохнутся от нехватки друг друга. Им было плевать на всех, кто, возможно, смотрел на них. Привстав на носочки, Гермиона пыталась прижаться к нему как можно ближе, чтобы скорее поверить в то, что он рядом. Он. Приехал. Только. К. Ней.       Наверное, самый главный признак истинной любви — желание обнять. Коснуться, чтобы поделиться и напитаться взаимными чувствами. Эти объятия, как встреча после долгой дороги, когда ты раскрываешь их человеку, чтобы принять его всего, такого, какой он есть, со всеми недостатками и достоинствами. И хочется прижаться так близко, чтобы почувствовать как бьется его живое, трепетное сердце, успокоить и успокоиться. Обнимаешь дорогого тебе человека, и ваши души по-особому переплетаются, вы становитесь единым целым на каком-то высоком, духовном уровне. И нет в этом никакой пошлости, просто чувствуешь теплого, родного человека, которого когда-то чуть не потерял, и признания сами рвутся наружу:       — Я так скучала...       — Правда? Я тоже скучал... — прошептал Драко ей в ответ, все еще касаясь своими губами ее и крепко прижимая к себе, обнимая за талию. У него, не держи он над собой контроль, начали бы подкашиваться колени от ее близости.       — Этот год был худшим в моей жизни!       — Ты не поверишь, но в моей тоже!       — Сколько у нас есть времени до твоего отъезда?       — Грейнджер, ты уже выпроваживаешь меня? — он улыбнулся, проводя ладонями по ее спине. Путаясь в мантии и дипломе, которые держала в руках, Гермиона отрицательно замотала головой.       — Просто пытаюсь понять, как много мы сможем успеть.       — Я так долго ждал этого момента, что уезжать пока не планирую, даже не проси. А успеть мы можем многое...       Кинув диплом и мантию на пол, Гермиона провела ладонями по его лицу и шее, внимательно разглядывая и ища даже незначительные изменения. Но он казался таким же, будто между ними и не было года разлуки.       — Я не могу поверить, что ты здесь... Дилан знал, что ты приедешь?       Малфой улыбнулся, явив миру ямочку на левой щеке.       — Скажем… был предупрежден. Именно это было написано в том письме.       — Но почему он не сказал?! Я бы... мне было бы легче...       — Наверное, потому что тогда я бы не привез его Лисичку, если бы он проболтался.       — Что?! — Гермиона, не размыкая рук вокруг его шеи, обернулась и удивленно открыла рот. Дилан с той же страстью целовал Джинни, не стесняясь никого вокруг. А стесняться было кого... — Не может быть!!!       Там, в начале парковой аллеи стояли те, кого она любила и по ком скучала. Семейство Уизли прибыло почти всем составом, не было только трех старших братьев. Близнецы с неким укором смотрели, как какой-то парень целует их сестру, но вот удивление: их, кажется, сдерживал Рон. Тут даже была Лаванда! Они до сих пор вместе! Присутствовали и Молли с Артуром. Они держались скромно и с интересом разглядывали Ильверморни. Рядом стоял Невилл, сильно возмужавший за этот год, а под руку его держала... Дафна, как всегда красивая и стройная.       Заметив взгляд Гермионы, Драко пояснил:       — Она попросила защиты у Ордена. Именно Дафна была нашим тайным источником информации о том, что творилось на Слизерине.       — Не думала, что они смогут сохранить отношения...       — Это ты еще не видела, как он знакомил ее со своей бабулей!       — А вы видели?       — Нет, но рассказывала Дафна все в красках, — улыбнулся Драко, и Гермиона удивленно мотнула головой.       Сириус на руках держал подросшую Ариэль, которая пыталась оторвать его сережку в ухе. Нарцисса, как и прежде бледная, сидела в инвалидной коляске. Но она была относительно здорова и жива, хотя еще в прошлом году уверилась в том, что точно скоро умрет!       Гарри шел навстречу подруге, не сдерживая улыбки. Гермиона посмотрела на Малфоя, и тот, поцеловав ее, все же нехотя отпустил. Уже по пустой дорожке девушка рванула к лучшему другу, и тот поймал ее прям на лету.       — Поздравлю с окончанием школы! — пробормотал он ей в волосы.       — Поздравляю с победой!!! Как же я рада тебя видеть!!!       — Знала бы ты, как я хотел, чтобы этот день настал, чтобы закончился весь тот кошмар...       — Ты же все мне расскажешь?! — она, целуя его в щеку, с мольбой посмотрела на друга. Гарри улыбнулся, раскачиваясь с ней в обнимку.       — Конечно...       — Не могу поверить, ты победил Волан-де-Морта!       — Я был не один, — ответил ей Гарри, вспоминая, сколько всего было сделано совместными усилиями. К ним подошел Драко, держа в руках ее вещи.       — Гермиона! — тут же к ней ринулся и Сириус, почти вырвав ее из рук Поттера. — Сын, еще успеете наобниматься, моя очередь...       Он обнял ее одной рукой, и именно в его объятиях, взрослых и крепких, девушка ощутила ту самую исходившую от него отцовскую любовь. Ей этого не хватало.       — Папа! — Ариэль, про которую, как ей показалось, все забыли, дернула Сириуса за волосы, уложенные в модную прическу длиной чуть ниже ушей.       — Дочь! Ну что за дела! Гермиона, ну ты глянь, какая хитрюга выросла!       Грейнджер увидела, как маленькая девочка прижалась к Сириусу, обнимая его за шею. Она смотрела на Гермиону, не помня ее и от того смущаясь.       — Привет, Ариэль! — поздоровалась с ней Гермиона, улыбаясь, и девочка, стесняясь, уткнулась носиком в шею мужчины, которого явно считала своим отцом. Да они и были похожи за счет темного цвета волос и черт лица, только глаза разные.       Все последующие полчаса Гермиона обнималась со всеми, кто прибыл к ним в Америку. Молли плакала, Артур искренне улыбался, хоть на их лицах и пролегла тень… скорби? Нарцисса немного стеснялась своей обретенной немощности, но все же, как показалось Гермионе, была даже рада ее видеть и присутствовать здесь. Как поняла девушка, Снейп еще в прошлом году сумел провести обряд на основе какого-то зелья, где требовалось пожертвовать чем-то незначительным, чтобы сохранить общее здоровье. После этого у миссис Малфой отнялись ноги, но общее состояние улучшилось.       Снейп, как поняла Гермиона из последующего рассказа Гарри, в прошлом году погиб во время битвы за Хогвартс. Из его воспоминаний Поттер узнал, что именно он, Гарри, был последним крестражем, а также о том, что Снейп всю жизнь любил его мать. Хотя вот его тело не было найдено, когда битва закончилась. Странно.       Близнецы оба до безумия рады были видеть старую подругу, обнимая ее по очереди и рассказывая, как погиб Перси. Именно поэтому их родители были такими печальными в последнее время. Перси спас Фреда, почти пожертвовав собой во время битвы за Хогвартс...       Погибла и сестра Парвати, Падма. Сейчас подруга Лаванды уехала к родителям, а сама Браун приняла предложение Рона выйти за него. Вот этого Гермиона точно не ожидала. Их с Роном многое разделяло, но увидевшись спустя столько времени, границы будто стерлись. Друг тоже был рад ее видеть!       Невилл и Дафна подошли почти последними. Красивая блондинка ярко улыбалась.       — Даже по случаю нашего выпускного не было такой подготовки, Грейнджер!       — Я вас тоже рада видеть! — Гермиона искренне рассмеялась, по очереди обнимая сначала Гринграсс, потом Невилла, сильно выросшего за год. Кажется, Дафна успела поработать с его стилем, потому что теперь на нем не было никаких старомодных вещей из шкафа бабушки. Классический костюм тройка со снятым пиджаком отлично ему шел!       Джинни, которая еле смогла выбраться от почти обезумевшего Дилана, рванула к подруге, и девушки долго обнимались, еле сдерживая слезы.       — Как ты? — спросила Джинни, по-матерински осматривая Гермиону. Та, шмыгнув носом, пожала плечами.       — Вот именно сегодня все стало на свои места!       — Кхм, Малфой, ну-ка, иди-ка сюда! — позвал его Дилан, который почему-то не спешил официально знакомится с родственниками сестры. Драко, ухмыляясь, не сдвинулся с места. Дракл, а ведь ему не хватало этого придурка!       — Что-то потерял, Клиленд?       — Вот ты засранец! Я ведь по тебе скучал!       Они разминулись. Когда Дилану на его первый сотовый позвонил Гарри, сообщив, что все приехали, он рванул к Джинни, не помня себя. А Малфой в это время пошел искать Гермиону. Теперь же Клиленд шел, протянув руку. Драко схватился за нее, и парни обнялись, чего раньше не делали.       — Спасибо, что сумел уговорить ее уехать сюда... Без нее я бы сдох, — произнес тихо Дилан. — И за Лисичку тоже спасибо...       — Спасибо, что не давал ложную надежду насчет меня. Потому что я тоже пару раз думал, что подохну там же.       — Молодой человек! — мистер Уизли кашлянул, привлекая к себе внимание. Дилан почти испуганно обернулся, все еще держа Малфоя за руку, как за спасительный буек. Драко отпихнул его от себя.       — Я?       — Вы, вы...       — Дорогой, ну что ты пугаешь! Мы просто хотим познакомиться с молодым человеком нашей дочери! — произнесла пухленькая миссис Уизли, по-матерински улыбаясь парню.       — Я... Дилан Клиленд, — представился парень, нервно зачесав отросшие темные волосы к затылку.       — А мы — мама и папа этой прекрасной девочки, — произнес Артур. Джинни, заметив их разговор, подошла ближе, кусая губы.       — Это мои родители, мистер и миссис Уизли.       — Можно просто Артур и Молли, — снова улыбнулась Молли, замечая, как парень смотрит на их дочь. Влюбленно.       — А это Дилан, брат Гермионы и...       — Парень вашей дочери, — представился Дилан, приходя в себя. Кажется, никто его линчевать не собирался. Он пожал протянутую руку мистера Уизли.       — А мы ее старшие братья, — к ним подошли и Фред с Джорджем.       — Оу, у меня, похоже, двоится в глазах, — ухмыльнулся Клиленд, но теперь первый протянул руку для приветствия.       — Если нужна будет помощь с нашей сестрой, обращайся, — сказал Джордж, пожимая его ладонь.       — Да, уж мы-то знаем, как утихомирить эту фурию! — продолжил Фред, протягивая ладонь.       — Эй! — возмутилась Джинни, смущаясь.       — Думаю, я и сам справлюсь, — улыбнулся Дилан, уже обнимая рыжеволосую девушку. Гермиона с теплотой во взгляде смотрела на брата, который словно ожил рядом с Джинни. Глаза его светились любовью, а энергетика будто наполнилась жизнью, забурлив изнутри.       Они все переместились в шатер, и пришлось увеличивать стол, забронированный для семьи Грейнджер. Ведь изначально их было двое... Теперь шестнадцать человек, включая маленькую Ариэль, которая не хотела сползать с рук Сириуса, громко переговаривались и разливали по бокалам вино.       Многие выпускники уже танцевали под громкую музыку, поскидывав с себя свои мантии. Гарри вдруг оказался в пучине новых знакомств. Тут, в Америке, его тоже прекрасно знали. К ним даже подошли деканы и директриса, чтобы лично познакомиться со знаменитым Гарри Поттером.       Когда стемнело, зажглись уютные огоньки, развешанные по шатру и вокруг территории, фотограф, работающий на выпускном, надолго завис у их компании, пока сфотографировал всех желающих в разном составе. Пообещав прислать снимки Гермионе, улыбнулся ей. Это был парень с индийскими корнями на курс младше ее, Ноа, они пересекались несколько раз в неделю в библиотеке или в курилке, но ей было не до его намеков и флирта. Он, кажется, не терял надежды и уходить не торопился, пока к Гермионе не подошел Малфой, приобняв ее за талию очень по-собственнически. Ноа, окинув взглядом Драко, снова улыбнулся, все поняв.       — А за тобой глаз да глаз? — Малфой притянул ее к себе, уводя в танец. Музыка была не подходящей для медленного танца, но им было все равно.       — Конечно, у меня же тут было столько ухажеров! — закатила глаза Гермиона, смотря в его лицо, на котором отражались блики от зачарованного диско-шара.       — Было бы странно, если бы их вообще не было.       — Мне было не до них. Мой братец первые полгода точно хотел загнать меня в могилу следом за ба...       — Пил?       — Пил? Это совершенно не то слово, которое могло бы определить тот ужас, что творился в нашей жизни.       Они замолчали, медленно двигаясь под быструю музыку.       — Эй, пойдемте курить? — крикнул им через весь зал Дилан, на что обернулись многие другие. Малфой покачал головой, будто бы говоря: совсем не изменился. И все же они с Гермионой двинулись вслед за ним.       — Пусть лучше будет балбесом. Жизнь все равно закалила его. Лишь бы больше не было повторений прошлого года... — негромко произнесла девушка, крепче переплетая их с Драко пальцы. Было удивительным то, что можно было не стесняться и не бояться проявлений чувств.       Они вышли из шатра, отойдя подальше туда, где была установлена специальная курилка. В Америке курил каждый второй старшеклассник и студент. Джинни что-то обсуждала с родителями, не заметив, что друзья уходят. За ними вышел Гарри, и Дилан, завлекший Драко в разговор, дал шанс сестре поговорить с другом. Поттер по-прежнему не курил, но и не спорил с прикурившей сигарету подругой.       — Расскажи, что было?       — В двух словах не получится, — улыбнулся Гарри, с какой-то грустью глядя на Гермиону, сидевшую на перегородке беседки, скрестив ноги.       — И все же?       — Сначала Пожиратели попытались напасть во время свадьбы Билла и Флер. Но в конечном итоге только испортили праздник, потому что мы дали отпор. Как в Министерстве, так и тут. Министерство выстояло, Скримджер был ранен, но не погиб, власть удержали. В августе все Уизли в целях безопасности переехали на Гриммо, где у Сириуса во всю шел ремонт, чем мы и занимались, не имея пока достаточно информации для поисков. Я с ребятами потратил почти год на поиск последних крестражей и разгадку о Дарах смерти. Из достоверных источников мы знали, что Волан-де-Морт сильно, очень сильно ослаб после уничтожения медальона, диадемы и кольца за один год, поэтому время у нас было. Никаких активных действий он не предпринимал.       — Вы вернулись в школу?       — Да, уходить в бега не имело смысла, ведь все было относительно стабильно. С помощью Сириуса получалось контролировать некоторые моменты за пределами Хогвартса. К тому же, директором стала Макгонагалл, но все же кое-какие министерские изменения приходилось терпеть, в школу вернулась Амбридж со своими декретами об образовании и некоторыми сотрудниками, вставших на новые должности... Хотя все могло быть и хуже. Но нам везло. Опять же из-за того, что сам Волан-де-Морт страшно ослаб, и его приспешники не смогли захватить Министерство прошлым летом. Школа по-прежнему оставалась безопасным местом. Но нас не выпускали в Хогсмид, и Филч закрыл все известные ему потайные ходы из школы.       — А Малфой?       Гарри вздохнул и тихо сказал:       — Он не вернулся на Слизерин, Гермиона.       Она посмотрела на разговаривающего с Диланом Драко. Они от чего-то смеялись и частенько поглядывали в ее сторону.       — Как вы узнали о последних крестражах?       — Дамблдор однажды рассказал, что думал о Нагайне, змее Волан-де-Морта, — задумчиво рассказывал Гарри. — У нас с ним еще на пятом курсе развилась телепатическая связь, а поскольку однажды я видел, точнее... видел глазами Нагайны, как она нападает на мистера Уизли... Чтобы такого не повторилось, Малфой учил меня окклюменции. Однако выводы были сделаны: это было хоть и натянутым, но аргументом. Да, он змееуст, но змея слишком сильно была ему предана и всегда была рядом с ним. В общем, убить ее получилось у Невилла с помощью меча уже в день битвы за Хогвартс.       — Это был шестой крестраж?       — Да.       — А седьмой был?       — Был...       — А седьмым был он! — к ним подошел Драко, обнимая Гермиону за талию, пока она все еще сидела на перилах беседки.       — Что? — она обняла Малфоя за плечи, проводя по ним ладонью, чтобы снова убедиться в том, что он тут.       — Форсируешь! — шикнул на него Гарри, глядя исподлобья.       — Я сам расскажу, — Драко проигнорировал его взгляд. За этот год им пришлось объединиться, кое-как забыв о прошлом. Возможно, их даже можно было теперь называть приятелями. Но привычка спорить и ругаться никуда не уходила. — В общем, первое время мы собирали информацию по Дарам смерти, на это нас натолкнули завещанные мне сказки Барда Бидля. Сбегали несколько раз из Хогвартса, даже были в Годриковой впадине, но дела двигались не сильно быстро. Уже когда шла битва, Реддл убил Снейпа, который весь прошедший год умудрялся работать на Темного лорда и… помогать моей матери вернуть здоровье. Я об этом до последнего не знал даже. Как мы уже знали, тот был шпионом и агентом Дамблдора, но ни в Орден, ни в школу его больше не подпускали после той ночи на Астрономической башне... Блэк сильнее защитил свой особняк, чтобы не выдать штаб-квартиру Ордена Феникса, в котором Снейп бывал в свое время. Деканом Слизерина стал Слизнорт. Мы: я, Поттер и Уизли успели собрать слезы Снейпа перед его смертью. Поттер, просмотрев воспоминания, узнал, что в ночь, когда Реддл убил его родителей и нанес Аваду ему самому — то не убил его, потому что случайно создал из него крестраж, подселив кусочек собственной души...       Гермиона слушала, переводя ошалелый взгляд с друга на Малфоя и обратно. Дилан стоял молча, не особо понимая, о чем речь.       — ...и никого не предупредив, ушел в лес. На встречу к Волан-де-Морту. А через полчаса Хагрид вынес хладный труп Избранного.       — Это правда?! — Гермиона почувствовала, как по ее спине пробежал холодок ужаса.       Гарри молча кивнул, глубоко вдыхая. Малфой продолжил:       — Только вот Дамблдор оставил ему воскрешающий камень в снитче, который завещал Поттеру. Мы все в шоке, Хогвартс полуразрушен, Поттер погиб, Реддл просит всех склонить перед ним колени! И в последний момент наш герой, спрыгнув с рук великана, атаковал его!       — С ума сойти!!!       — А мы-то в каком шоке были.       — Главное, что все получилось! — оправдывался Гарри. — К тому же, именно ты кинул мне свою палочку!       — Вау! Слушайте, победителей не судят, вот, что я скажу! — все же вставил слово удивленный этим рассказом Дилан.       — Беллу поймали?       — Ее убил Сириус. Кстати! У Тонкс и Люпина родился сын, ты знала? — спросил у нее Гарри, улыбнувшись. Гермиона ошарашено покачала головой.       — Ничего себе! Я даже не знала, что они вместе!       — Объявили о том, что женятся, по-моему… — Гарри задумался и глянул на Драко.       — В июле вроде.       — Да! В общем, назвали Тедди, он метаморф, как и Тонкс!       — Ого! А вы там времени зря не теряли, как я погляжу!       — И не говори, — самодовольно хмыкнул Малфой, которому этот союз вообще казался странным.       — А как же... — Гермиона облизала зацелованные за сегодняшний день губы. И спросила тихо: — А как же Паркинсон? Она ведь не вернулась в Хогвартс, верно?       Почувствовав на своей талии напрягшуюся руку Малфоя, поняла, что тема больная. Гарри же пожал плечами.       — Не вернулась.       — Ты что-то знаешь? — спросил у нее Драко, не переставая обнимать. Гермиона закусила нижнюю губу.       — Вообще-то, Паркинсон доучивалась вместе со мной в Ильверморни.       — Я так и думал, — кивнул Малфой.       — Но я думала, что их должны были судить!       — Азкабан переполнен настоящими убийцами, поэтому те, кто не причинил кому-то физического вреда...       — Они покушались на жизнь Дамблдора! — рявкнул Гарри, глянув на Малфоя волком.       — Ты не понял?! Он и так был проклят, и умер бы в любом случае в ту же ночь! И убил его Снейп по его же просьбе!       — Все равно!       — Она спасала свою семью! Пыталась отгородить тебя от того, во что сама вляпалась!       Гермиона поняла, что Малфой все же принял сторону Пэнси в этой истории. Возможно, даже общался с ней. Она не думала об этом с этой точки зрения.       — С Забини у них тоже ничего не было. Он лишь помогал ей. Хоть и любит ее до сих пор, тут я ничего говорить не буду...       — Если они не вернулись в Хогвартс, то как их судили?       — Да заочно. Выписали огромный штраф. Смысл на них было тратить время.       — И где сейчас Забини?       — Блейз наверняка в Италии. А Паркинсон, как ты сама утверждаешь, закончила Ильверморни. Странно, что мы ее не встретили.       — Это все чересчур для тебя, да? — спросила у друга Гермиона, когда все замолчали. Он мотнул головой, потирая переносицу. Было видно, что Гарри не забыл Пэнси, и чувства не угасли. Но простить такое ему было не просто.       — Она любит тебя, Поттер! — произнес Драко сквозь зубы. У него явно было свое мнение.       — Не давите на него. Сам все поймет, — произнес Дилан, выкидывая свой окурок в кусты. Он развернулся и пошел в шатер на поиски Джинни.       — Поймет, как же... — буркнул Драко, отвернув в сторону голову. Гермиона поняла, что сигарета в ее пальцах дотлела, едва она успела сделать пару затяжек. В последнее время тяга к курению угасала. Гарри ничего не ответил, а просто молча вышел из беседки быстрым шагом, но остановился, когда понял, что что-то не так.       — Всем привет! — Пэнси, держа в руках маленький клатч, сошла с дорожки к их беседке. На ней был надет приталенный комбинезон из тонкой белой ткани и без бретелек. Как всегда на шпильках, с макияжем, волосы отстрижены чуть ниже плеч и уложены крупной волной. Она была такой же, лишь, возможно, немного похудела и заострились черты на лице. Под ее ногами хрустела гранитная крошка, которой здесь были усыпаны дорожки. Этот звук был таким громким в повисшей тишине, что даже побежали по коже мерзкие мурашки.       Гарри резко обернулся, замерев на месте и сжав челюсть, глядя на ту, которая испортила, как он считал, последний год его и так непростой жизни.       — Твоих рук дело? — спросил Гарри у Малфоя, который испытывал на себе убивающий взгляд Гермионы. Вот уж кого-кого, а эту сучку она не хотела сейчас видеть!!!        — Так сошлись звезды! — пожал плечами Драко, все еще обнимающий Гермиону за талию, пока она сидела на перилах беседки, сложив ногу на ногу.       — Прекрасно! Тогда не буду вам мешать общаться, — буркнул Гарри, разворачиваясь и желая покинуть это место, чтобы больше ни с кем не разговаривать.       — Гарри! — Пэнси сделала за ним пару шагов, не обращая внимание на то, каким взглядом на нее смотрит Грейнджер. Поттер неохотно остановился, сжимая зубы, и оглянулся на девушку через плечо. — Удели мне только пять минут!       Они замолчали, просто глядя друг на друга.       — Давай отойдем, — все же сдался Гарри, понимая, что хотел бы оставить этот разговор конфиденциальным, а тут слишком много лишних ушей.       Пэнси, казалось, воспряла духом. Она глубоко вздохнула, закусывая нижнюю губу и еле сдерживая счастливую улыбку. Паркинсон оглянулась на Драко, и тот коротко кивнул ей, будто пытался поддержать старую подругу в ее решении. Собственно, он и правда рассказал ей, что они прибудут в Ильверморни на их выпускной.       Гарри шел в противоположную от шатра сторону, затылком чувствуя прожигающий взгляд той, которую пытался забыть весь прошедший год. Стихала музыка, все реже попадались гуляющие по территории школы выпускники и их гости. На безлюдной, освещенной неяркими фонарями аллее Поттер остановился около скамейки с резными подлокотниками и ножками.       Он стоял, и взгляд его метался по сторонам, все никак не останавливаясь на девушке. Пэнси подошла ближе, пытаясь уговорить свое сердце не биться так часто. Она уже перестала надеяться, что они когда-то вновь увидятся, не говоря уже о том, что им выпадет шанс поговорить. Точнее, ей выпадет шанс объясниться с ним.       — Прости меня, — это было первым, что сорвалось с ее губ. Гарри все же перевел на нее взгляд своих зеленых глаз и непроизвольно взлохматил черные, как смоль, волосы, как-то устало хмыкнув. Пэнси ждала и боялась его реакции.       — Нет. Это все?       Гарри хотел казаться безразличным. Ему было больно. Еще никогда прежде он не чувствовал себя настолько преданным и грязным, использованным.        — Гарри... — она сделала к нему шаг, но увидев, что он отшатнулся, села на лавочку, отложив в сторону клатч и сложив дрожащие руки на коленях. — Я хотела как лучше, пойми...        — Да не хочу я ни черта понимать! — все же Гарри вспыхнул. Не в его характере было прикидываться ледяной глыбой. Он глубоко выдохнул через нос, пытаясь тем самым отвлечься и дать организму упасть в обморок, к примеру, от кислородного голодания. Потому что разговаривать обо всем этом ему не хотелось! — Что я должен понять, а? Что ты начала общаться со мной, чтобы забыть Малфоя?! Что потом повысила ставки, затащив меня в постель, чтобы я отвлекся от Забини и его делишек?! Что играла, дурила мне голову, а потом ушла без объяснений? И вишенка на торте — пыталась убить Дамблдора! Как прикажешь все это "понять"?!       Пэнси смотрела на него, сидя на лавочке и слегка сгорбившись от ужаса, который накрывал ее. Она первый раз ощутила на себе его ненависть. Никогда прежде он не разговаривал с ней таким тоном. Но обратного пути не было. Надо было выплывать из этого дерьма вместе, либо продолжить тонуть самой, не надеясь на лучшее.       — Складно ты все сложил. Да оно так все и было, — девушка закивала, соглашаясь с ним. — Но...        — О, есть еще и "но"? Очень интересно! — язвительно подметил Гарри, встав напротив нее и сложив руки на груди поверх белой футболки. Желваки на его челюсти не могли найти покой.       — Если бы все это было шуткой, я бы никогда не ушла! Не смогла бы отказаться от тебя!       Гарри молчал. Ему нечего было сказать. Он просто слушал ее дрогнувший на последней фразе голос, глядя вглубь парка. Было тихо, лишь издалека доносились звуки музыки и смех. А вот ему не было смешно. Ему было тошно!        — Темн... Темный лорд обещал убить мою семью, если о задании кто-то узнает. Я была и так напугана до чертиков! На меня давили! Меня не спрашивали, хочу ли я принять Темную метку!        — Ну допустим, — кивнул Поттер, не двигаясь с места. Пэнси чувствовала себя как на допросе. — Дальше что? Нельзя было попросить о помощи?        — Я неплохой окклюмент, и мне чудом удалось скрыть от него нашу с тобой связь. Ты представляешь, что бы он сделал, если бы узнал, что между нами что-то есть?! Я не могла кому-то рассказать!        — Да прям уж?! А как же Забини?        — Блейз все знал. Он не был Пожирателем, каким-то образом мать отмазала его. Возможно, откупалась деньгами. Но он все узнал от кого-то и сам предложил помощь. Знал, что одна я не справлюсь. Еще осенью, когда меня вызвали к Темному лорду, он, скажем так, знал, что мы с Малфоем были вместе. И поскольку Драко был запрятан среди вас, Темный лорд возложил это задание на меня, его бывшую девушку. Попросил что-нибудь придумать для реализации его задания. Сказал, что я девушка, поэтому не ждет от меня результата. Но пообещал стимулировать меня, чтобы не расслаблялась. В итоге после Рождества, когда у меня не было ничего, что можно ему доложить — принял в Пожиратели. Сказал, что если я попадусь, то это будут мои проблемы. И уже серьезно намекнул, что моим родителям не поздоровится, если я не справлюсь.       Она замолчала, глядя на свои руки и не поднимая взгляда на замершего Гарри. Он внимательно ее слушал, постепенно скидывая броню и разрешая себе выслушать ее до конца без предвзятости.        — И что дальше?        — В январе... меня вызвали на мое первое собрание Пожирателей. Я рассказала, что мы пытались проклясть Дамблдора с помощью подкинутого ожерелья и отравленной медовухи, но пока ничего толкового не вышло. Пришлось без подробностей поведать, что есть еще один план по тому, как можно будет провести Пожирателей в школу, чтобы организовать диверсию. На этом собрании впервые наказали мою мать из-за моего плохого старания. Несколько Круцио для нее, как он считал, должны были стимулировать мою старательность и изобретательность.       Снова повисло молчание, пока девушка пыталась держать себя в руках после погружения в те воспоминания. Гарри повернул голову, только сейчас обратив внимание на то, что она дрожала. Но не мог коснуться ее, чтобы успокоить. Не мог.        — И как, это стимулировало?       Пэнси, поджав губы, кивнула, еле сдерживая слезы. Но смотреть на Поттера не посмела.       — Я люблю своих родителей. И понимала, что они в большой опасности из-за того, что его выбор упал на меня, исполняющую для Темного лорда наисложнейшее задание. Я боялась, что узнай он о тебе, сможет воздействовать на меня, чтобы я задурила тебе голову. Или отравила. Или каким-то образом привела тебя к нему. Или, еще хуже, убила тебя, раз у меня был к тебе доступ, скажем так.       — Ты боялась за меня, поэтому ушла? — он решил уточнить, что все правильно понял.       — Ага...       — Но вы ведь на его стороне! Разве ты не хотела, чтобы он победил?! Согласилась же убить Дамблдора!       Она повернулась к нему, в ее светло-зеленых глазах стояли слезы. Подбородок дрожал, но Пэнси не разрешала себе разрыдаться перед ним. Только не сейчас.       — У меня не было выбора: соглашаться или отказаться от задания Темного лорда!       — Чем я тогда отличаюсь?! Я также стоял поперек горла у Волан-де-Морта, могла заработать себе плюсик, выведя меня из игры!       Пэнси вздрогнула от упоминания имени Того-кого-нельзя-называть.       — Может, потому что я любила тебя?! Об этом ты не думал?!       Гарри неверяще улыбнулся, замотав головой. Он откинулся на спинку скамейки, глядя на девушку.       — Ты могла попросить помощи у Ордена, Паркинсон. Дамблдор обеспечил бы тебе и твоей семье защиту. У Нарциссы ведь получилось!       Пэнси опустила взгляд.        — Если бы он узнал, что я замышляю нечто подобное... Если бы он вызвал моих родителей к себе, когда они бы уже готовились сбежать — все было бы кончено уже тогда. Для моей семьи. У нас не было выбора. Было слишком поздно. Нарцисса быстрее сообразила, кто он такой, в отличие от многих других. Хотя среди Пожирателей большая часть настоящих отморозков, которые считали его за Бога и никогда бы не предали.       Поттер устало потер лицо, пытаясь уложить ее версию событий в своей голове. Тяжело было поверить в ее искренние и чистые намерения. Не так много было людей, которые могли пойти на все, чтобы пожертвовать собой ради него.       — А что сейчас с твоими родителями?       — Отец был Пожирателем еще во время Первой магической войны и решил остаться, когда мы с мамой собирались бежать в Америку после тех событий в Хогвартсе. Он дал нам фору, мы сумели уехать, а он... Темный Лорд убил его, когда узнал, что нас нет в Англии. Подробностей мы не знаем. Мать в Майами у семьи папиного брата, пытается привыкнуть жить... без него. А я поступила сюда. Вот, собственно, и вся история.       Ей стало легче. Хотя бы от того, что впервые за год она смогла кому-то рассказать все то, что в ней сидело. Ведь... ей даже не с кем было это обсудить. Тайны и сомнения съедали ее изнутри все эти месяцы.        — Я просто надеюсь, что... — Пэнси распрямила спину и встала, забирая со скамейки свой клатч. Решившись, повернулась к Поттеру, продолжающему сидеть и смотреть на нее взглядом, из которого, того и гляди, сейчас начнут вылетать молнии. — ...что ты не будешь ненавидеть меня. Я не пыталась оправдаться перед тобой. Просто рассказала правду. Лучше поздно, чем никогда, так, кажется, говорят?       Гарри бессильно пожал плечами.        — Что ж... — девушка кивнула скорее сама себе, так как не видела никакой ответной реакции. — Я пойду. Спасибо за то, что выслушал. И...       Она открыла негнущимися пальцами маленькую сумочку и вытащила небольшую бумажку. Молча положила ее на лавочку рядом с Поттером. Тот безмолвно следил за ней.        — И что это?       — Мой номер. Мало ли что мож... — Пэнси оборвала себя на полуслове, когда Гарри, взяв в руки визитку, показательно разорвал ее и выкинул в мусорку, что стояла рядом около лавочки. — Я тебя поняла. Еще раз спасибо. За все.       Быстрым шагом девушка направилась в сторону выхода из парка, чтобы покинуть территорию школы, в которой так и не стала счастливой. А теперь это место будет ассоциироваться у нее с ее провалом. Горькие слезы тут же покатились по щекам, как только она дала себе слабину. Прошлое оставалось в прошлом. Это надо было принять, пускай это прошлое и прожигало дыру в ее сердце. Вся ее жизнь покатилась к драклам, но никто кроме нее в этом не виноват. Только она сама толкнула себя в пропасть, проявив слабость и малодушие, поэтому теперь надо было проявить смелость, чтобы жить дальше. Одной.       Она уже почти дошла до конца аллеи, выходя на более освещенный участок парка и вытирая рукой потекшую под глазами тушь, как вдруг чья-то рука легла ей на талию. Пэнси замерла на месте, еле удержав равновесие, хотя и была на каблуках. Сердце забилось с удвоенной силой.       Гарри не знал, что им двигало, но не получалось проигнорировать. Он ей, черт возьми, поверил! Поверил в ее искренность к нему, поверил в ее историю и те ужасы, которые с ней происходили в то время. Его продолжало к ней тянуть. Поттер смотрел ей вслед, как она уходит прочь, и умолял себя оставаться на месте. Надо было поставить точку. Но чем сильнее уменьшался ее силуэт в неярком свете фонарей, тем сильнее натягивалась пружина, готовая вот-вот оттолкнуть его с этой скамейки.       Мгновение, и вот он уже мчится за ней, сжимая зубы, готовый на очередную ложь, лишь бы она была рядом. Они смотрели на мир сквозь собственные раны, не думая о том, что они не единственные, у кого те были. Это было эгоистично, и так счастья не получишь, думая только о себе и своих обидах. Гарри резко осознал, что у них еще не все было потеряно! Надо было принять игры судьбы, чтобы снова обрести покой! Она сделала первый шаг к нему, теперь он делал шаг ей навстречу, прекратив отталкивать.       Развернув к себе, обхватил ладонями ее мокрое от слез лицо и большими пальцами вытер потеки туши. В глазах Пэнси, влажных и печальных, видел свое отражение. Видел себя: испуганного, потерявшегося, разбитого. Но вновь приобретшего надежду.       — Никогда больше ничего от меня не скрывай! Я всегда сделаю так, чтобы ты была в безопасности! Слышишь меня, Пэнс?       Она закивала, уже не пытаясь сдерживать слез. Эмоции разрывали. Гарри слабо улыбнулся, коротко целуя ее в теплые губы. Притянув к себе, обнимал ее и чувствовал, как она крепко прижимается к нему, содрогаясь от слез и переизбытка внутренних терзаний.       — Моя девочка... Моя... Никуда больше не отпущу, дурак...

***

      — Ты ведь знал, что она здесь? — спросила Гермиона у Драко, и тот пожал плечами.       — Знал. Поверь, Грейнджер, у меня был повод ответить на ее письма, когда я на протяжении года видел, как этого придурка разрывают изнутри десятки полярных чувств. Никто не заставляет его прощать ее, но поговорить им надо.       — С ума сойти, у вас столько всего произошло... — прошептала Гермиона и не сопротивлялась, когда Малфой встал меж ее ног, которые пришлось развести шире. Он придерживал ее за талию.       — Это лишь часть. Но, думаю, позже у нас еще будет шанс все обсудить. Ты тоже расскажешь, что у вас происходило весь год. А еще я хочу съездить к Изабель на кладбище. Вы не будете против?       — Конечно не будем... — она обняла его, уткнувшись носом в белые мягкие волосы. — Какие у тебя… ммм… планы?       — На сегодняшний вечер? — он притянул девушку ближе к себе, проводя носом по ее шее.       — Да… Точнее, нет. Ты планируешь куда-нибудь поступать?       — После нашей победы нам открыты все дороги, но я всегда хотел изобрести свою... метлу, возможно. А вообще, в Америке не запрещены многие виды магического транспорта, в отличие от Англии. Хочу попробовать двигаться в этом направлении. Ремонт или конструирование летающих байков… Пока не решил. Надо будет пройти подготовительные курсы для диплома и лицензии.       — Ого! — Гермиона улыбнулась его планам, целуя парня в висок.       — Уйдем отсюда?       — Куда?       Он улыбнулся левой стороной губ, снимая девушку с перил и спуская на землю.       — Есть одно местечко, где нас никто не потревожит...       Она шла, держась за его руку, и не обращала внимание на всех, кто попадался им на пути. Малфой шел, будто отлично знал дорогу, и вскоре вывел их к дороге, где у обочины были припаркованы машины, а школа скрылась за высокими дубами. Оглядевшись, пошел по тротуару, освещенному огнями фонарей и огороженному стриженными кустарниками. Они дошли до машины брата, черному раритетному шевроле, Драко палочкой открыл замок на двери, тот щелкнул, и двери открылись.       — Я думала, ты хочешь покатать меня на мотоцикле, — притворно-разочарованно пробормотала Гермиона, но все же прыгнула в машину на задний ряд сидений, когда Драко открыл ей дверь. Сам сел следом, тут же притянув девушку к себе.       — Я и покатаю... но позже... — его голос стал ниже, и у нее побежали по коже мурашки. Он провел ладонью по ее бедру, спускаясь к колену.       — Малфой…       — М-м? — протянул Драко, взмахнув палочкой. Раз — и сиденья в машине увеличились в размере. Еще один взмах — и на шевроле наложены скрывающие чары.       — Поцелуй меня? — Гермиона чувствовала, как краснеет. Она опиралась локтями о сиденье машины, а парень, который сводил ее с ума, смотрел на нее таким взглядом, от которого учащался пульс.       Он посмотрел на нее и медленно провел по внутренней стороне ее бедер, оставляя на колене короткий поцелуй.       — Вообще-то, там у меня очень чувствительная зона. Когда в детстве проходила медосмотр в прежней школе, невролог стучал по колену молоточком, и я случайно пнула его по ноге. Лучше не провоцируй…       — Чтобы не остаться без зубов? — улыбнулся Драко, продолжив поглаживать ее по бедру.       — В том числе…       Она облизнула губы и закрыла глаза, позволяя себе принимать и наслаждаться его касаниями, которые становились все ласковее.       — Нравится? — спросил он, наблюдая, как девушка смежила веки, расслабляясь в его руках.       — Угу-у…       — А так? — его ладонь скользнула с колена по внутренней стороне бедра все ниже, почти касаясь края кружевных трусиков, и Гермиона громко выдохнула. — И даже так?       Парень слегка подвинулся, чтобы провести пальцами по ее оголенному животу под платьем.       — Да… Малфой…       — Тише, Грейнджер… Дай мне насладиться ощущениями…       Все же не выдержав, оказался меж ее раздвинутых бедер, нависнув сверху. Но его руки продолжали исследовать ее тело, а глаза следили за этими движениями. Прежде у них все ласки происходили в полной темноте, чаще всего — за пологом ее кровати. Сейчас небольшой свет давали фонари, создавая в салоне машины теплый полумрак.       Она непроизвольно выгнула спину навстречу его руке, что сейчас опускала лямки платья.       — Мне кажется, что... — Гермиона приподнялась, глядя ему в глаза. — ...что ты мой космос, Драко...       Парень замер, помолчав несколько бесконечно долгих секунд.       — Я тоже тебя люблю, Гермиона.       Впервые он назвал ее по имени спустя год разлуки. Впервые признался в любви. Впервые был уверен, что это взаимно.       — Спасибо, что ты приехал. Я... хотела этого.       — Я не мог не приехать к тебе.       Гермиона закусила нижнюю губу, когда его руки продолжили изучать ее тело. Вспоминать все детали после долгой разлуки. И частое дыхание все равно выдавало ее с потрохами.       — Ты очень красивая… Веришь?       Она, еле открыв глаза, пожала плечами, неуверенная в том, что его слова отражают истину.       — Ты субъективен…       — А я и могу говорить только за себя. Для меня ты… самая…       Часто моргая, Гермиона ощущала, как его рука легла на ее талию, слегка сжав на ней кожу. Но его слова обжигали теплом и трепетом изнутри так сильно, что физические ощущения почти затмились.       — Докажи.       — Как? — он мазнул губами по ее ключицам.       — Я хочу быть особенной для тебя… Единственной… Я правда готова. Мне важно, чтобы это был ты. Я… никогда не пожалею… — она лепетала эти слова, боясь получить очередной отказ, и Малфой, возможно, сам то не контролируя, прижался возбужденным пахом к ее разведенным ногам.       — Ты для меня уже самая особенная и единственная. Но сегодня, Грейнджер, мы перейдем на новый уровень, обещаю...       Он потянулся к ее кедам, скидывая их на пол машины, а потом потянул за подол платья, снимая его через голову девушки. Она осталась перед ним в кружевном нижнем белье красного цвета.       — Хочешь сказать, ты не готовилась к нашей встрече? — Драко завороженно смотрел на ее тело и красивое кружево ткани лифа.       — Наверное, мне подсказывала интуиция. А еще была акция на белье в ближайшем торговом центре... — она улыбнулась, приподнимаясь и расстегивая пуговицы на его рубашке. На его шее, на тонкой цепочке висела монета. Тот самый фунт, зачарованный протеевыми чарами. Ее пальцы коснулись монеты...       — Как напоминание о тебе, — прошептал Драко и тут же ответил на ее требовательный поцелуй. Она продолжала стягивать с него рубашку, а потом потянулась к ремню на брюках. Пальцы дрожали и не слушались, поэтому получилось не сразу расстегнуть ширинку.       Чтобы снять брюки и обувь, пришлось сесть, но вернуться в прежнее положение не успел. Девушка, убеждая себя, что машина точно скрыта, перекинула ногу через его бедра и села сверху.       — Ты доверяешь мне?       — Что ты задумала?       — Хочу кое-что попробовать... — она целовала его губы, скулы, прикусила кожу на шее, проложила дорожку влажных поцелуев от ключиц по груди к животу.       — Грейнджер... Это не обязательно... — сказав это, знал, что сопротивляться не сможет. Дыхание участилось от предвкушения. Тело горело. Оно так давно этого хотело. Он сгорал во время своих фантазий о ней.       Гермиона проигнорировала его слова и сползла еще ниже. Места в машине было достаточно, чтобы поместиться меж его ног. То, что ее так манило — было очень близко. Ее руки гладили его бедра, а губы целовали низ живота, пока не добрались до возбужденного члена парня. Как только она провела влажным языком по всей его длине, акцентируя внимание на чувствительной головке, Малфой издал тихий стон. Он смотрел на нее, не смея отвести взгляд, и часто дышал.       Его девочка, такая родная и самая нужная, склонилась над ним, пока неловко даря ласки. Обхватив пальчиками член, пару раз провела сжатой в кулак ладонью вверх-вниз, а потом обхватила его ртом.       — О, Мерлин... — Малфой вцепился пальцами в ее волосы, которые прилично отросли за год почти до лопаток, и приподнял их, чтобы не мешали. Она впустила его в свой рот глубже, а когда языком прошлась по уздечке на головке члена, подняла взгляд и встретилась с его глазами. Он был пьян. Не от вина. От ее присутствия. От того, что она теперь точно его. И он никуда больше от нее не уедет. — Да, вот так...       Игра в переглядки заводила еще больше. Ее глаза блестели в полумраке салона, а вид того, как член скользит по ее губам и прячется в горячем ротике, заставлял кровь кипеть в венах. Кончики пальцев готовы были раскалиться до предела от переизбытка чувств и магии их единения. Магия больше его не предавала. Он был свободен от семейного предостережения — не связываться с маглорожденными до семнадцатилетия. Как хорошо, что его предки были недальновидны и явно считали, что этого возрастного ограничения будет достаточно, чтобы отбить все желания чистокровного потомка попробовать запретный плод.       Гермиона набирала темп, стараясь взять в рот как можно больше его длины, но пока не получалось. Язык выписывал незамысловатые узоры на члене, а рука помогала стимулировать его наслаждение. Она стонала от собственного возбуждения, и ее стоны сливались с его.       Спина Малфоя покрылась горячим потом, на лбу выступили соленые капельки, и ему казалось, что у него начинается лихорадка. Мыслей в голове не было, и он точно знал, что теперь весь в ее власти. Он пойдет туда, куда она захочет, будет прыгать перед ней на задних лапках, лишь бы она не прекращала эту прекрасную пытку. Его бедра непроизвольно дергались, и член входил немного глубже. Девушка замерла, привыкая к ощущениям, и провела по нему языком, выпуская его изо рта. Играет. Провела по всей длине языком, очерчивая им все выступающие венки на члене, что уже словно кол. Снова взяла его в рот, и Малфой продолжил двигать бедрами. Они подстроились друг под друга, он слышал, как член скользит в ее рту, как по нему стекает собственная смазка и ее слюна.       Она коснулась своей рукой себя поверх трусиков, ощущая влагу от возбуждения.       — Иди ко мне... — Драко, пытаясь вернуть себе прежнее самообладание, притянул ее к себе и навис сверху. Мерлин, как он мог ей тогда отказывать?! Как держался?! Неужели страх лишиться магии был так силен для него?! Сейчас обратного пути уже не было.       — Тебе понравилось? — она прошептала это, когда его руки уже стягивали ее лиф. Драко замер, склоняясь к ее губам.       — Я готов молиться на тебя.       Она обхватила его бедра ногами, притягивая к себе ближе. Он прикусил ее губу, слегка оттягивая на себя, и снова поцеловал, будто извинялся за причиненную боль. Но Гермиона ее не замечала. У нее кружилась голова от того, как внутри все скручивалось в предвкушении. Его губы опустились на ее грудь, язык очертил сосок, прикусывая его. Дракл, он бы съел ее всю. Целиком. Столько было чувств.       Ее стон сводил его с ума, и он, отрываясь от второй груди, которую не мог оставить без внимания, навис сверху, смотря затуманенными глазами в ее карие радужки. Там скоро будут летать искры, он точно это знал.       — Ты готова? — все же спросил, хотя не знал, как смог бы все прекратить, если бы она вдруг отказала. Ждал ее ответа, и она кивнула, счастливо ему улыбаясь.       — Я хочу тебя...       — А как я тебя хочу, родная...       Он прижался членом к ее разведенным ногам, размазывая им ее смазку по половым губам. Еще немного — и Малфой точно скончается на месте. Причем — во всех смыслах этого слова.       Облизав пальцы, скользнул ими под ее трусики, которые какого-то дракла еще не были сняты. Девушка тихо застонала, закрывая глаза и корябая ногтями кожаное сиденье машины. Приподняв бедра, подалась ему навстречу, не желая оттягивать момент. Драко вошел в нее сразу двумя пальцами, ощущая, какая она горячая и скользкая. Одна мысль о том, что скоро он сможет овладеть ею полностью — сносила напрочь остатки разума.       Ей было приятно. Она так давно этого хотела, что даже не верила в реальность происходящего. Он слегка увеличил темп и слегка развел пальцы в стороны, чтобы подготовить ее.       — Если будет больно, сразу говори... ладно? — Драко сел меж ее ног, стягивая с них трусики. Теперь они оба были полностью обнажены. Господи, блять, да, наконец-то.       Гермиона кивнула, хотя не планировала признаваться в таком, иначе у них точно ничего сегодня не произойдет. Он, все еще сидя, взял член в руки, проведя ладонью по нему пару раз, размазывая собственную смазку по головке. Девушка не отводила от него взгляда, любуясь им и выжидая. Затем, приставив головку ко входу во влагалище, Драко слегка толкнулся, входя всего на пару сантиметров. Гермиона приподняла таз, направляя его.       — А ты нетерпеливая, — он улыбнулся, нависнув сверху.       — Ты любишь меня? — она ощутила его напор, и все же сжала руками его плечи. Малфой, покачивая бедрами, потихоньку прокладывал себе путь, но не спешил.       — Люблю...       — И я тебя...       Толчок, и резкая боль, словно что-то внутри оборвалось, прокатилась по телу. Но Гермиона только охнула, приоткрыв рот. Черта пройдена.       — Знаю, что тебе неприятно сейчас... но надо потерпеть... хорошо?       Она кивнула, полностью доверяя ему. Он поцеловал ее, притягивая к себе. Теперь они лежали на боку, а ее нога была закинута ему на бедро. Драко медленно вышел из нее, также медленно вошел, думая, что точно скоро сойдет с ума.       Целуя Гермиону, иногда опускал взгляд, видя, как влажный член скользит в ней, уже не чувствуя препятствий и зажимов мышц. Она расслабилась, пока не понимая, что должна ощущать. Но когда его рука легла на ее клитор, простонала ему в губы от удовольствия. Малфой простонал в ответ, слегка увеличивая темп толчков. Машина раскачивалась, наполнялась стонами, запотевала изнутри от горячего дыхания, но они не останавливались.       Понимая, что долго не выдержит, Драко интенсивнее ласкал пальцами клитор, наслаждаясь их обоюдными стонами, глядя в ее слегка раскрасневшееся лицо. Девушка закрывала глаза, приоткрывала губы, облизывала их, часто дышала, терлась возбужденными сосками о его грудь...       — Драко...       — Да, милая, да...       — Да... Драко... — Гермиона искала спасения и нашла его, когда их губы столкнулись в поцелуе. Языки переплелись, скрепляясь горячим дыханием. Ощущая крепкий узел внизу живота, Гермиона вскрикнула, следом застонал и Драко, быстро выходя из нее. Горячая струя спермы выстрелила на ее живот и сиденье машины. Он терся основанием члена о ее клитор, понимая, что нельзя все бросать на пол пути. Она крепче обхватила его бедра своей ногой, прижимаясь и громко простанывая его имя, будто оно было молитвой.       Тела были липкими от пота в душном салоне, но все это было неважно. Дыхание с трудом восстанавливалось, а кровь прекращала свою гонку, возвращаясь в нормальный ритм потока. Драко обнимал ее, чувствуя, как и девушка от него не отталкивается.       — Спасибо тебе, Гермиона…       — За что? — она еле распахнула ресницы, глядя на него.       — За то, что доверилась. Мне это было важно.       — Теперь нам придется учиться этому, если мы планируем дальше… быть вместе… — Гермиона сказала это, но внутри все дрожало от мысли, что он все же может уехать обратно… Скажет, что по отдельности им будет жить проще и правильней…       — Вообще-то, я обязан на тебе жениться.       — После того, что сейчас произошло? — она хихикнула, глядя в его серьезное лицо.       — После того, как будучи драконом, прокатил тебя на себе, и мы не разбились.       — Тогда тебе придется жениться и на Сириусе!       — Гермиона!       Ее имя, произнесенное его голосом, одурманивало. У него внутри порхали маленькие огнедышащие дракончики, снова разгоняя кровь, и вопрос сам по себе слетел с губ:       — Выйдешь за меня?       Она удивленно уставилась на него, привстав на локте.       — Я что, настолько хорошо сделала тебе мин… — Гермиона прятала за сарказмом собственное волнение. Конечно, он же это не серьезно? Какое еще замужество?!       Он засмеялся, притягивая ее за затылок и закрывая ей рот поцелуем, только лишь бы она не закончила фразу. Гермиона смеялась в ответ, чувствуя себя очень счастливой.       — Пошлячка моя…       — Ты ведь останешься здесь?       Со мной.       — Да, родная… — Драко снова поцеловал ее, скользя ладонью по ее талии. — За этот год я кое-что понял: я не хочу прожить остаток жизни, тоскуя по тебе и представляя, что было бы, если бы ты осталась. Или если бы я поехал сразу с тобой. Пока у меня был шанс вернуть «нас», я бы не смог нормально жить дальше. Наверное, я чувствовал, что наша с тобой связь не потеряна, во всяком случае… мои чувства только крепли день ото дня и мотивировали меня скорее приблизить победу над Волан-де-Мортом.       — Спасибо, что приехал. Мне было плохо без тебя. Никогда больше не оставляй меня…       — Никогда. Обещаю.       Вскоре они оделись и вылезли из машины, ощутив вечернюю прохладу. Гермиона подняла волосы к затылку, подумав, что надо бы снова их укоротить до плеч, а то ее сегодняшняя длина была ей неудобна… Поправляя платье, достала бутылку воды с бардачка, сделала несколько больших глотков и протянула ее Малфою. Тот, застегивая рубашку, тоже приложился к живительному источнику.       Щеки у них горели, как и глаза выдавали их внутренне беспечное счастье и чистую влюбленность. Подумав, Гермиона открыла багажник, вытаскивая из него свой скейтборд. Драко, уже прикуривавший сигарету, внимательно наблюдал, как она выкатывает его на тротуар.       Позволил забрать из своего рта сигарету, когда она подошла ближе. Девушка сделала пару затяжек и выкинула ее за ненадобностью и неохотой, протянув руки Малфою.       — Держи меня!       Он с готовностью взялся за ее ладонь, пока она, оттолкнувшись одной ногой, покатилась дальше по тротуару. Потянув ее на себя, заставил перегруппироваться и развернуть скейт в обратную сторону.       — Надо бы и мне научиться, как думаешь?       — Впереди два месяца лета, конечно научишься. Мы с Диланом иногда ходим в скейт-парк недалеко от дома.       — Хочешь, чтобы я на вашем фоне казался увальнем?       — А иначе не научишься! А ты научишь меня ездить на мотоцикле?       — Вот уж нет! — он подошел ближе и обнял ее за талию. Летний вечерний ветер колыхал подол ее легкого платья. — Хватит с тебя экстрима.       — Зануда…       Он, улыбаясь, полез в карман джинсов, доставая оттуда какой-то листок.       — Это твое.       Гермиона, позволяя ему придерживать себя, взяла в руки изрядно помятый лист, в потемках пытаясь прочитать написанное. Через несколько секунд ее брови поползли на лоб, и она недоверчиво перевела взгляд на Драко.       — Это шутка?       — Я, по-твоему, настолько юморист?        — Но... Фармен ведь говорил, что клиника загнулась...       — Грейнджер, тебя обвели вокруг пальца. Он нашел лазейку в вашем договоре, и тем самым у него получилось исключить тебя, чтобы не делиться доходом.       — Но как ты этого добился?!       — Ловкость рук и никакого мошенничества! — Драко прижимал ее к себе и, пользуясь тем, что никто их не видит, скользнул рукой по ягодице поверх платья. Гермиона не остановила его.       — Он вернул мне мою долю?       — И покрыл моральную компенсацию. Думаю, этих денег хватит тебе на ближайшие годы, чтобы получить образование и, допустим, купить здесь дом.       Гермиона с подозрением глянула в лицо Малфоя, но тот, пользуясь возможностью, притянул ее к себе для поцелуя, шепча прям в губы:       — Никто и никогда не посмеет тебя обманывать.       — Вот они! Ну, голубки, мы вас обыскались! — к ним шли Дилан с Джинни, держась за руки.       — А мы были тут, — невинно пожала плечами Гермиона, кладя руки Малфою на плечи. Они обменялись взглядами, и она провела зубами по своей нижней губе. Малфой, хитро прищурившись, снова скользнул руками ниже по ее пояснице.       — Пока все зажигают, вы на скейте катаетесь? — спросила Джинни, слегка опьяневшая от вина и танцев.       Дилан повернул голову к машине, заметив запотевшие стекла и разводы пальцев на них, и почти поперхнулся собственной слюной.       — Малфой, после того, как ты обесчестил мою сестру, ты обязан на ней жениться, понял?! Нам тут всякие внебрачные дети не нужны!       — Да не хочу я замуж! — воскликнула Гермиона, все же не отрицая слова брата. Детей она пока и правда не хотела. Не сейчас.       Джинни удивленно открыла рот, глядя на подругу. Дилан обнял ее со спины.       — У тебя нет выбора, Грейнджер. К тому же мне надоела твоя фамилия, — Драко сказал это негромко, продолжая ее обнимать.       — Нам только восемнадцать, о чем вы вообще говорите! — запротестовала Гермиона, пытаясь отъехать на скейтборде в сторону, но сделать ей этого не дали.       — Пару лет поживем вместе перед свадьбой, так и быть. К тому же, если купишь дом, места хватит всем!       — Малфой!!!       — А моя фамилия тебе нравится?       — Конечно, она ей нравится! Да, систр? — Дилан был неумолим. Он заглянул на задний ряд сидений, словно проверяя на возможные поломки или следы недавнего соития. Все было чисто и цело.       — Закройся! — прошипела ему Гермиона.       — Лисичка, ты бы своего парня заняла чем-нибудь. А-то он больно активный! — саркастично обратился к Джинни Драко. Та в ответ скорчила ему рожу. Дилан, вылезя из машины, фыркнул.       — Ну там и баня! — он, не обращая ни на кого внимания, притянул к себе Джинни. — После этих двоих в машину мы не полезем, только после химчистки…       — Да я вообще никуда не тороплюсь, — она поиграла бровями, смеясь.       — Эй, куда еще дольше ждать? Я год без тебя жизнь прозябал!       — Ну, больше не придется, — пожала плечами Джинни, обнимая его в ответ. Дилан нахмурился.        — Это еще что за намеки?        — На самом деле... В общем, родители разрешили мне закончить этот год в Ильверморни, с условием, что на каникулы я буду приезжать в Англию. Рон и Лаванда согласились этот год пожить в Америке, так моей маме будет спокойнее, что я не одна.       Дилан неверяще смотрел на нее, застыв, как статуя. Джинни обеспокоенно оглянулась на друзей, которые тоже с удивлением смотрели на нее.        — Это правда, Джинни? Ты остаешься в Америке? — спросила Гермиона, радостно глядя на подругу. Та закивала, и в следующее мгновение Дилан, что-то громко и неразборчиво крича, уже кружил ее вокруг себя.       Драко хмыкнул:       — Да, скучно нам не будет здесь, я так понимаю.       — За это лето надо все попробовать, пока тепло, а то зимы здесь мерзкие! — уже строил планы счастливый Дилан, сев на заднюю сидушку в машине и поставив ноги на порог, притянул к себе Джинни.       — А это не..? — Джинни, гладя Дилана по макушке, смотрела в сторону входа на территорию Ильверморни. К высоким воротам подъехала желтая машина такси, к которой подошла Пэнси. Следом за ней шел Гарри, открывая дверь авто и позволяя девушке сесть внутрь.       — Ну вот и поговорили, — заметила Гермиона, вздохнув.       Все ждали, что машина тронется с места, увозя Паркинсон в даль, но вот Гарри тоже сел на заднее сиденье, и только тогда такси поехало, проезжая мимо шевроле, у которого стояли наблюдающие за ними друзья.       — Надо было делать ставки. Я знал, что Поттер ее любит, — с некой долей самодовольства заметил Драко. Гермиона нахмурилась.       — Он простил Пэнси?! Как?! — она, в отличие от друга, не смогла бы так просто простить все то, что Паркинсон натворила за прошлый год.       — Любовь зла! Кстати, может, на море скатаемся? Я пару раз пробовал серфить, интересная штука! — Дилан ловко сменил тему, продолжая обнимать Джинни.       — Поедем? — спросил у Гермионы Малфой, млея от ее близости. Она его пьянила. А он ее любил.       — Конечно, Драко… — ее переполняли нежные чувства к нему, и она не могла это контролировать. На душе было легко и спокойно, будто все стало на свои места. Гермиона замерла, глядя в его как всегда серьезные глаза. Вокруг стрекотали кузнечики, пели птицы, готовясь ко сну, изредка проезжали машины, пахло морем и счастьем.       — Ты — мой космос.       — Я тоже тебя люблю.       Они смотрели друг на друга, больше не находя слов. Она — его выбор. Он — ее крепость. А птицы еще долго будут петь баллады об их только начинающейся истории любви.