• Когда я умру, петь продолжат птицы •

      Приземление было мягким. Конечно, если сравнивать с тем, что они могли рухнуть с высоты птичьего полета прям на асфальт или крышу какого-нибудь дома — упасть на деревянный пол всем уже знакомой лачуги — было наименьшим из двух зол.       Однако Малфой скривился, когда понял, что его придавливает вес еще двух человек. Застонав, попытался руками оттолкнуться от пола, и только после этого Блэк догадался перекатиться на пол рядом. Гермиона, судорожно державшая Малфоя за мантию, дрожала и с собой пока совладать не могла.       — Грейнджер? — шея у парня, как у дракона теперь поворачиваться не могла. Ему пришлось слегка наклониться вбок, чтобы оглянуться на нее.       — Никогда не мечтала падать в свободном полете, еще и без парашюта! — простонала Гермиона, ощутив, как отбила колени. Она слезла с Малфоя, сев рядом и бросив взгляд на Блэка, который лежал на спине, раскинув руки в стороны. Он истерично похихикивал.       — Зато ты покаталась на драконе! — ухмыльнулся Драко, перекатываясь на спину. Кажется, он отбил ребра и счесал об пол подбородок. — Кстати, даже не разбилась!       Он вспомнил об их шуточном разговоре, что случился пару месяцев назад, когда они только собирались лететь спасать Блэка из Арки смерти. Тогда она пошутила, что если они не разобьются во время полета на его анимагической форме, то Драко будет обязан на ней жениться. От этой мысли у него пересохло во рту.       — Колени я все же разбила... — простонала ничего не подозревающая о его мыслях девушка. Ее джинсы, и так рваные на коленях, теперь стали еще более дырявыми. Кожа слегка кровила от приземления на грубый дощатый пол.       — Кстати, — произнес Драко, поднявшись и осмотрев ее ноги и руки. Направил палочку и очистил раны, не думая о своих собственных. — Умно, Блэк. Приземлись мы около твоего дома — долго бы не смогли себя по кускам собрать.       — А ты думал... — теперь сел и отсмеявшийся Сириус. Он все еще был одет в одежду матери, которая порвалась по швам в районе плеч. — Эта хижина мне как второй дом после того, сколько мы с друзьями провели здесь полнолуний.       Он грустно осмотрелся, и в его глазах пролетели отблески воспоминаний из прошлого.       — Только вот подпалились мы не хило, — Сириус осмотрел свои обоженные руки и ноги, которые пекло так, будто он сидел в камине прям на углях.       — Да, неприятно вышло, — кивнула Гермиона. Ее кожа была обожжена не меньше. В отличии от Драко. Только сейчас она заметила, что его пальцы и ладони обожжены так, что непрестанно кровили. — Господи... и ты молчишь?!       Малфой уставился на свои руки и только сейчас ощутил мерзкую, тянущую за жилы боль.       — Так... я сейчас вспомню… — бормотала девушка, снова ползая перед ним на только что обработанных коленях. — Я наложу заклинание холода, это должно облегчить боль.       Как только она взмахнула палочкой, и правда стало легче. Драко выдохнул, не скрывая облегчения. Следом была остановлена кровь и наложена повязка на каждую руку. То же самое было проделано и с Сириусом.       — Дай сюда... — когда она закончила, Малфой обеззаразил и ее ожоги, хоть и не так умело и качественно. Но все же лучше так, чем никак. Он был выжат, как лимон. Причем, морально сильнее, чем физически.       Как только Драко закончил, Гермиона улыбнулась ему, но вдруг постеснялась поцеловать его при Сириусе, который смотрел в грязное окно. Однако теперь это нужно было Драко. Он первым потянулся к ней и сорвал поцелуй с ее губ. Короткий, но очень чувственный. Они недолго смотрели друг другу в глаза. Любимые глаза.       — Сириус, у меня есть кое-какие вещи Дилана с собой, тебе должно подойти, — Гермиона, улыбнувшись Драко, полезла в свою сумочку и, не тратя время, направила в нее палочку. — Акцио джинсы! Акцио ботинки...       Так спустя несколько минут Блэк уже был похож на нормального человека, правда, вещи на нем были те, в которых Дилан обычно ремонтировал машину. То есть, не очень опрятные и далеко не первой свежести.       — Все лучше, чем платье! — ухмыльнулся Сириус, вышагивая в старых тимберлендах, замасленных джинсах и клетчатой коричневой рубашке с закатанными рукавами поверх серой футболки.       — А где чаша? — тут же спохватилась Гермиона, обшаривая свои карманы.       — У меня... — Драко похлопал себя по мантии и обнаружил чашу во внутреннем глубоком кармане. Он чудом ее не раздавил. Наверное, магия крестража защищала ее от таких мелочей, как вес нескольких людей. Малфой достал ее, показав всем, и Гермиона выдохнула с облегчением. — Только... я не знаю, где меч...       — Наверное, вернулся в шляпу, — предположил Сириус. — Ее-то не потеряли?       — Шляпа зачарована возвращаться в кабинет директора Хогвартса, когда больше не нужна… — мотнула головой Гермиона, опираясь о изножье старой кровати.       — Тогда и меч в порядке. Его нельзя потерять.       Малфой подтянул к себе колени и поставил на них локти, проводя забинтованными ладонями по лицу.       — Нам надо возвращаться, чтобы скорее передать чашу, — встала на ноги Гермиона, кривясь от боли во всем теле. — Возвращайся на Гриммо, Сириус. Как доберешься, напиши по монете. И как там Ариэль тоже сообщи...       Однако Сириус не ответил. На улице было очень пасмурно, будто вот-вот должна начаться гроза, и в хижине было темно, как поздним вечером, хотя был только день.       — Все сюда! — крикнул он, обернувшись. Малфой медленно встал и побрел к мутному, кое-где разбитому стеклу, сжимая зубы от нестерпимого жжения на коже.       — Пожиратели в школе, — произнесла Гермиона таким будничным тоном, будто такое случалось ежедневно. Драко, у которого по спине пробежал холодок, ускорился и выглянул в окно, через которое увидел ярко-зеленую Темную метку, висевшую над Хогвартсом.       — Не может быть...       — Я с вами. Нам надо срочно к Дамблдору! — скомандовал Сириус, уже выбегая из комнаты и спускаясь вниз по лестнице к секретному ходу.       — Пойдем, — Гермиона потянула Малфоя за рукав мантии, и он кивнул, мобилизовывая все свои резервные силы.       Они бежали так, словно от этого зависела чья-то жизнь. Хотя, вероятно, так оно и было. Пригибаясь в узких и низких местах прохода, бились головой о торчащие корни деревьев, спотыкались о камни и впечатывались плечами в стены. Сириус матерился, то и дело изумляясь, как тут успело все так уменьшиться. О том, что он просто вырос — точно не думал.       Кажется, они преодолели дорогу до Хогвартса, установив личный рекорд: не потратили и десяти минут. Выбежали из прохода в Гремучей Иве с такой скоростью, что та даже не успела сориентироваться и хорошенько ударить по нарушителям ее покоя.       — Сириус!!! — крикнула ему Гермиона, роясь на ходу в сумочке. Дыхание сбилось, легкие горели, тело ломило.       — Что?!       — Держи мантию Гарри! Лучше надень, чтобы тебя пока не видели! — она кинула ему смятую ткань, Блэк на ходу ее поймал и тут же исчез под мантией-невидимкой. — Будь рядом, но не форсируй!       — Поучи меня еще! — раздался его голос уже где-то впереди. Малфой закатил глаза.       — За тобой станется!       — Идем! — поторопила всех Гермиона, моля свой организм не умирать от усталости так быстро. Предстоял подъем к замку, а сил почти не осталось. Но делать было нечего. Задыхаясь, они все же добрались до Хогвартса. Темная метка зловеще висела над ним, а вокруг стояла гробовая тишина.       — Почему так тихо?! — из-под мантии задал вопрос Сириус, когда они уже входили во внутренний двор школы.       — И где все?! Они видели метку, как думаете? — спросила Гермиона, снова задирая голову к небу и холодея от ужаса.       — Сложно ее не заметить, — фыркнул Сириус где-то справа. — Главное, чтобы все были живы…       Малфой, смотревший вверх, вдруг ошарашено воскликнул:       — Мне кажется, или на Астрономической башне какое-то движение?!       Теперь они все устремили взгляд на высоченную башню Хогвартса. Казалось, будто там мелькает голубой свет Люмоса.       — Бегом! — прошипел Сириус, снова припуская в сторону замка. Им надо было пробежать по нескольким коридорам, чтобы выбежать ко входу в Астрономическую башню. Зашуганно оглядываясь, Гермиона бежала рядом с Драко, который выглядел также плохо, как и все они после ограбления Гринготтса. Невероятно! Этот день когда-нибудь закончится?!       Вскоре перед ними появилась извилистая лестница с сотней ступеней, которые требовалось преодолеть как можно скорее. Гермиона, вспомнив о конспирации, наложила на их ботинки заглушающие чары, чтобы не было слышно их шагов. Громко дыша, они перескакивали сразу через две ступени, чтобы экономить силы и время, и вдруг услышали внизу какой-то шум. Визги, взрывы и звуки рушившегося камня.       — Я очень надеюсь, что Дамблдор вызвал мракоборцев, — взволнованно задыхаясь, прошептала Гермиона и тут же почувствовала, как Малфой подталкивает ее идти дальше.       Почти добравшись до верхней площадки башни, девушка врезалась в спину остановившегося под мантией-невидимкой Блэка. Он схватил ее за руку и шикнул.       — Там уже кто-то есть! Тихо идем на нижний ярус площадки!       Так и поступили. Бесшумно шагая по каменному полу, спустились вниз по деревянным ступенькам и оказались в так называемой кладовой, где стояли всякие инструменты, необходимые для занятий Астрономией.       — Что это значит? — раздался негромкий голос Гарри. — Это насто­ящая Метка? И кого-то действительно... профессор?       Гермиона повернулась к Малфою, но тот сквозь щель в заграждении молча наблюдал, подняв голову. Он одарил ее обеспокоенным взглядом. Неподалеку от Гарри стоял Рон, бледный и какой-то онемевший. На улице было очень пасмурно и темно, и казалось, что уже наступил вечер. При тусклом зеленом свете от Метки Гарри уви­дел, как Дамблдор здоровой рукой схватился за проклятую.       — Позовите Северуса, — отчетливо произнес Дамблдор. — И приведите сюда. Больше ничего не предпри­нимайте. Я подожду здесь.       — Но...       — Ты поклялся подчиняться мне, Гарри! Мистер Уизли, поторопите вашего друга!       — Пойдем, Гарри! — поторопил его Рон, и Поттер неохотно кивнул. Гермиона слышала, как часто дышит стоявший рядом Сириус. Наверное, ему сейчас больше всего хотелось выскочить туда, чтобы защитить директора и крестника.       Гарри бросился к двери винтовой лестницы, которую не закрыл Драко, но едва успев ухватиться за ее железное кольцо, услы­шал по другую сторону двери топот чьих-то бегу­щих ног. Он оглянулся на Дамблдора, и тот взмахом руки велел ему отойти в сторону. Гарри и Рон отсту­пили от двери, одновременно вытаскивая волшебные палочки. Используя тот же способ, нырнули на нижний ярус площадки и, пробежав несколько метров, с удивлением замерли, увидев Гермиону и Малфоя. Перебинтованных и грязных.       — А вы что тут делаете?! — ошарашено спросил шепотом у них Гарри. Гермиона безмолвно молилась, чтобы Сириус отошел подальше: места едва хватало всем.       — То же самое, что и вы! Что происходит?! — Малфой шипел, как змея, будто выучил парселтанг.       — Мы только вернулись из Министерства!       — Нашли медальон?! — спросила Гермиона, косясь сквозь щели наверх. Дамблдор спокойно ждал, пока кто-то поднимется. Гарри кивнул.       — Да! Это реально был крестраж! Он у меня. А... где были вы?!       — Ограбили Гринготтс, — самодовольно поведал Малфой, прислоняясь к каменной стене и кривясь от боли во всем теле.       — И опять смылись без меня! — буркнул недовольный Гарри.       — Мы видели, какой ажиотаж был среди мракоборцев! Это Тонкс дала вам улизнуть! — продолжал бурно рассказывать им Рон.       Гарри стоял молча, вдруг оглянувшись, будто сзади подул сквозняк.       — Нашли чашу?       — И поплатились за это своим здоровьем! — фыркнул Драко, показательно поднимая руки с окровавленными бинтами.       — Не потеряйте только крестраж! — устало кивнул Гарри и резко замолчал.       Дверь стремительно распахнулась, и кто-то прошел на площадку Астрономической башни.       — Добрый вечер, профессор.       Все тело Гарри мгновенно застыло, окаменело, он ощутил, что приваливается к стене, как статуя, не в силах ни пошевелиться, ни произнести хоть слово. Он не мог поверить в то, чей голос слышит. В таком же недоумении туда же повернулась и Гермиона, а Малфой так резко выпрямился, что был похож на натянутую струну.       При свете Метки они увидели, как черноволосая слизеринка стояла, направив свою палочку на директора. Стоя с совершенно белым лицом у стены, Дамбл­дор, однако же, никаких признаков страха или стра­дания не выказывал.       — Добрый вечер, мисс Паркинсон.       Пэнси шагнула вперед, быстро осмотрелась, про­веряя, нет ли здесь кого-нибудь, кроме них. Взгляд ее остановился на трех метлах, приставленных к стене.       — Почему вы прилетели на метлах?! — спросила Гермиона, которая пока решила не думать о том, что сейчас чувствует Гарри.       — Дамблдор закрыл камин, назад можно было вернуться только своим ходом! — ответил ей Рон, качая головой.       — Кто здесь еще?       — Вопрос, который мог бы задать вам и я. Или вы действуете в одиночку?       — Нет, — ответила девушка, сделав пару шагов вперед. Было слышно, что у нее дрожит голос. — Все это время мне помогали.       В это же самое время дверь снова открылась, послышались более тяжелые шаги и стук каблуков мужских туфель.       — Экспеллиармус!       Малфой увидел подбежавшего к Паркинсон Забини. Палочка Дамблдора вдруг отлетела в сторону, со стуком покатилась, остановившись в полуметре от того места, где стоял Драко, и стоило только протянуть вверх руку...       — Какого?! — он задал вопрос, который промелькнул в головах каждого здесь присутствующего.       — Этого не может быть... — Гарри оперся руками о какую-то железную перекладину, чувствуя, как слабеют мышцы ног.       — Это их связывало на самом деле?! — непонимающе спросила Гермиона, почти не дыша.       — Мы получили подкреп­ление. Этой ночью в школу пришли Пожиратели смерти, — произнес Блейз твердым голосом. — Вечер добрый, профессор Дамблдор.       — Какая у нас с вами собирается компания! — улыбнулся Дамблдор, не выказывая страха от того, что его обезоружили. — Значит, вы нашли способ провести их сюда, не так ли?       — Да, — подтвердил Забини, взяв на себя роль переговорщика. Пэнси опустила руку с палочкой, когда директор оказался обездвижен. — Прям у вас под носом, а вы так ничего и не заметили!       — Занимательно, — сказал Дамблдор. — И все же... простите меня... где они сейчас? Я что-то не вижу ваших помощников.       — Они схлестнулись кое с кем из вашей стражи. И сражаются внизу. Это ненадолго... Мы пошли вперед. У нас... — он посмотрел на Пэнси, но та опустила взгляд, — ... у меня есть здесь дело.       — Ну что же, в таком случае займитесь им, — мягко сказал Дамблдор.       Наступило молчание. Затаившиеся на нижнем ярусе гриффиндорцы и Сириус старались расслышать звуки далекой битвы с Пожирателями смерти.       — Я уважаю людей, которые стремятся помогать другим, мистер Забини, но все же, это не ваше задание, правильно я понимаю? — произнес Дамблдор, обхватив пальцами здоровой руки кисть проклятой и сделав пару шагов в их сторону. Палочка Пэнси автоматически поднялась вверх. — Мисс Паркинсон, ведь вы же не убийца.       Подбородок Пэнси задрожал, но она поджала губы, держа Дамблдора на прицеле. Гермиона краем глаза посмотрела сначала на Гарри, а потом на Малфоя. Оба выглядели так, будто их оглушило заклятьем.       — Откуда вы знаете? — негромко спросила Пэнси.       — Я многое знаю, милая, — директор улыбнулся, не спуская с нее взгляда. Девушка загнанно посмотрела на Забини.       — Я обещал сделать все сам. Вы не зна­ете, что я сделал!       — Да знаю, конечно, — снисходительно произ­нес Дамблдор. — Вы едва не убили Кэти Белл, Ро­нальда Уизли и за компанию с ним чуть не пострадал ваш старый друг, чудом не выпивший ту медовуху. Вы весь этот год пытались — со все возраставшим безрассудством — прикончить меня. Простите, Блейз, но это были слабые попытки... та­кие слабые, честно говоря, что я начал думать, вкла­дываете ли вы в них всю душу...       — Еще бы я не вкладывал! — яростно ответил Забини, сжимая зубы. — Я целый год трудился над этим и сегодня...       Гарри смотрел на Пэнси. Кажется, что-то начало сходиться у него в голове. Задание убить директора досталось именно ей! Наверняка с самого начала учебного года она знала об этом и потом только пользовалась им, Гарри, для своих целей... Или... она отвлекала его от Забини! Чтобы у того было больше времени учинять Дамблдору проблемы! И когда все зашло слишком далеко, поняла, что эту игру пришло время прервать! Лгала, глядя ему в глаза, а сама принимала помощь Забини, который был в нее безответно влюблен!!!       Из глубин замка донесся приглушенный рассто­янием вопль. Паркинсон вздрогнула, а Блейз оглянулся назад.       — А там кто-то неплохо дерется, — тоном свет­ской беседы отметил Дамблдор. — Так вы говорили... Да, вы говорили, что вам удалось провести в мою школу Пожирателей смерти. Должен признаться, мне это представлялось невозможным... Как вы это проделали?       Однако они не ответили. Забини все еще прислу­шивался к происходившему внизу и выглядел поч­ти таким же парализованным, как и Гарри, который застыл от охвативших его эмоций. Внутри у него все горело от обиды и предательства, которое он точно не заслужил.       — Это какой-то сюр! — пробормотала Гермиона, не веря в то, что слышала собственными ушами.       — Вспомните разговор, который мы подслушали в день вечеринки у Слизнорта! — шепнул Драко, смотря куда-то в пространство, будто окунулся в воспоминания.       — Забини говорил Снейпу, что должен кому-то помочь...       — Да! Но я думал, что речь идет о его матери! — кивнул Малфой, посмотрев на Поттера. На того было больно смотреть. Да и самому Драко было так тошно, что хотелось вытрясти из Паркинсон всю дурь. Зачем она на это подписалась?!       — Возможно, вам придется самим сделать ваше дело, — высказал предположение Дамблдор. — Что, если моя стража преградила вашему подкреплению путь? Как вы, вероятно, уже поняли, в школе присут­ствуют этой ночью члены Ордена Феникса. Да, соб­ственно говоря, вам никакая помощь и не нужна... палочки у меня нет... и защититься мне нечем.       Пэнси просто продолжала смотреть на него.       — Понятно, — добродушно произнес Дамблдор, увидев, что девушка и не говорит ничего, и не шеве­лится. — Вы боитесь действовать, пока они не присоединятся к вам.       — Я... я не боюсь! — не совсем уверенно произнесла Пэнси.       — Вам следует бояться не Пэнси, а меня. Я обязан спасти… свою любимую девушку.       — Это похвально, когда есть такие сильные чувства! Но убийство — дело не простое, что бы вы не думали на этот счет... Но расскажите же мне, пока мы поджидаем ваших друзей, как вам удалось про­тащить их сюда? Похоже, на то, чтобы найти нуж­ный способ, у вас ушло немалое время.       Забини несколько раз глубоко вздохнул, не спуская с Дам­блдора свирепого взгляда и не отводя направлен­ной прям ему в сердце волшебной палочки, которую поднял вровень с палочкой Пэнси. И на­конец, словно не сумев удержаться, сказал:       — Мне пришлось починить сломанный Исчезательный шкаф, которым никто уже много лет не поль­зовался. Тот, в котором год назад пропал Монтегю. Сначала он был в Выручай-комнате, но потом я перенес его в один из заброшенных кабинетов в подземельях. Так было надежнее.       — А-а-а.       Вздох Дамблдора наполовину походил на стон. Он на мгновение закрыл глаза. Гермиона охнула и тут же закрыла рот ладонями. На ее глазах выступили слезы, и она замотала головой.       — Исчезательный шкаф... — шепотом произнес Драко, и Гарри посмотрел на него глазами, полными ужаса. Именно это они упустили! Им надо было не гадать, что он из себя представляет и как работает, а просто уничтожить, а не ждать, когда тот пропадет! На всякий случай!        — Это умно... Их, по-моему, два?       — Второй стоит в «Горбине и Бэрке», — сказал Забини, — и они соединены чем-то вроде про­хода. Монтегю говорил, что когда он застрял в хогвартском, то оказался словно подвешенным неизвестно где, но иногда слышал, что происходит в школе, а иногда — что в магазине, как будто шкаф перемещался между ними. Только самого Монтегю никто услышать не мог... В конце концов ему уда­лось трансгрессировать оттуда, хоть испытаний он к тому времени еще не прошел. Он едва не погиб при этом. Все, кто слышал рассказ Монтегю, сочли его просто занятной байкой, только я один и по­нял, что он означает. Даже Горбин об этом не знал, один я понял, что, починив сломанный шкаф, про­ложу дорогу в Хогвартс.       Забини говорил это таким тоном, будто правда гордился этим.       — А что же вы, мисс Паркинсон? Позволили всю работу сделать за себя?       — Пэнси тоже помогала. Отвлекала ваших преданных щенков, Дамблдор, — совершенно без почтения произнес Блейз, уверившись в своей досрочной победе.       Гермиона боялась посмотреть на Гарри. Рон же смотрел с огромным сочувствием во взгляде.       — Мне жаль, потому что нельзя играть с чужими чувствами, — пробормотал Дамблдор, но все же продолжил: — Итак, Пожиратели смерти смогли проникнуть из «Горбина и Бэрка» в школу, чтобы помочь вам... Ум­ный план, весьма умный... и осуществленный, как вы сказали, прям под моим носом...       Пэнси дрожала всем телом. Ей было страшно от того, что им предстояло сделать.       — Да.       — Однако было время, — продолжал Дамблдор, — когда вы сомневались, что сумеете починить шкаф, не так ли? И потому прибегли к грубым, плохо про­думанным мерам — послали мне ожерелье, которое просто не могло не попасть в чужие руки... отрави­ли медовуху, хотя шансов, что я когда-нибудь выпью ее, почти не существовало...       — Ну и что, вы-то все равно не поняли, чьих рук это дело, правильно? — насмешливо ощерился Забини.       — Должен признать, сначала я думал на другого человека.       — На Драко? — пискнула Пэнси, и Малфой вздрогнул от упоминания своего имени.       — На Драко. Я думал, что его послали шпионить за мной.       — И что же вас разуверило в этом?! — хрипло спросил Блейз.       — У меня появились основания доверять ему, — ответил Дамблдор.       — Какая прекрасная история! — фыркнул Блейз, переступив с ноги на ногу.       — К тому же, я просил присмотреть за вами вашего декана.       — Снейпа?! Ему тоже было не до нас! Ведь ваш новый подопечный то и дело бегал к нему просить пощады и перевода! Все это играло нам на руку.       Малфой сжал челюсть. Вот же мразь!       — Это вы так думаете, что ему было некогда...       — Он двойной агент, старый вы дурак, и напрас­но вы думаете, будто он работает на вас!       — Тут нам придется остаться каждому при сво­ем мнении. Я, видите ли, доверяю профес­сору Снейпу...       — Ну так значит вы потеряли прежнюю хватку! — усмехнулся Забини, а Пэнси продолжала молчать.       — И все-таки без помощника вы бы ни­как не обошлись... Вам нужен был кто-то в Хогсмиде, кто-то, способный подсунуть Кэти то... то... а-а-а... — Дамблдор снова закрыл глаза и покивал, словно его одолевала дремота. — Ну конечно... Розмерта. И давно на ней лежит заклятие Империус?       — Что, дошло наконец? — издевательски ухмыль­нулся Забини. Снизу долетел еще один вопль, прозвучавший громче прежнего. Пэнси снова нервно оглянул­ась назад.       — Итак, бедную Розмерту заставили спрятаться в туалете и всучить ожерелье первой попавшейся ученице Хогвартса, которая войдет туда в одиноч­ку? А отравленная медовуха... Естественно, Розмерта могла добавить в нее яд, прежде чем послать бутылку Слизнорту, который собирался подарить ее мне на Рождество... Да, чистая работа... очень чистая... Бед­ный мистер Филч не стал бы, конечно, проверять бутылку, присланную Розмертой... Но скажите, как вы с ней сообщались? Я полагал, что все способы свя­зи со школой у нас под наблюдением.       — Зачарованные монеты, — ответил Блейз. Рука его не дрожала. — Одна была у меня, другая у нее, мы могли обмениваться сообщениями...       — Это не тот ли способ секретной связи, кото­рым в прошлом году пользовалось общество, имено­вавшее себя «Отрядом Дамблдора»? — спросил ста­рый волшебник. Дамблдор говорил легко, непри­нужденно, но Гарри увидел, как, задавая вопрос, он вдруг поджал к себе свою проклятую руку, а потом повел плечом, будто его свело судорогой.       — Да, идею мы взяли у них, — дрожавшим голосом сказала Пэнси, до этого молчавшая. — И мысль насчет яда тоже позаим­ствовали у вашей грязнокровки Грейнджер, которая сумела подмять под себя нашего Малфоя. Мы услышали в биб­лиотеке, как она говорила, что зелья Филч распо­знавать не умеет, ну и...       — Будьте любезны, не используйте при мне это бранное слово, — попросил Дамблдор. Гермиона покачала головой. Как ее это все достало. Она выглядела так же, как и все рядом с ней стоящие — морально убитой. Надвигалась буря.       Забини хрипло хохотнул:       — Мы, того и гляди, убьем вас, а вы переживаете из-за слова «грязнокровка»?       — Да, переживаю. И не стоит так говорить о вашем друге, — кивнул Дамблдор, охнув, когда его руку снова прострелила боль. Он попытался размять пальцы, но те не слушались. — Ну, а насчет того, чтобы убить меня, — у вас уже имелось для этого немало долгих минут. Мы со­вершенно одни. Я беззащитен в большей мере, чем вам могло когда-либо примечтаться, и все-таки вы так ничего и не предприняли...       Губы Забини непроизвольно дернулись — как если б ему попала в рот какая-то гадость.       — Как же вы узнали, что меня нет в школе? Ах, да, Розмерта...       — Мы видели, как Поттер и Уизли неслись к вам со всех ног. А потом кое-кто из Министерства также передал нам, что вы там. Мы решили подвесить над башней Черную Мет­ку, чтобы вы примчались сюда посмотреть, кого уби­ли. И все сработало!       — Ну... и да, и нет... — сказал Дамблдор. — Ведь насколько я понял, никто пока не убит?       — Кто-то погиб точно, — ответил Забини голо­сом, ставшим вдруг на октаву выше. — Один из ва­ших... не знаю кто, там было темно... я переступил через тело, когда шел на помощь Пэнси.       Снова грохот и крики внизу, ставшие еще гром­че, чем прежде: похоже, сражение шло уже на винтовой лестнице, ведущей туда, где стояли Дамблдор, Забини и Паркинсон.       — Кто-то погиб... — охнула Гермиона, борясь с отчаянием, которое вскипало в груди.       — Так или иначе, времени у нас остается мало, — сказал Дамблдор, — поэтому давайте поговорим о ваших возможностях.       — Я стою перед вами с волшебной палочкой и вот-вот убью вас...       — Мой милый мальчик, пора оставить притвор­ство. Если бы вы собирались убить меня, то сдела­ли бы это сразу, едва применив Обезоруживающее заклинание, а не стали бы медлить ради приятной беседы о путях и средствах. А о вас, мисс Паркинсон, и говорить не стоит. Вы слишком чисты и невинны для убийства!       — У меня нет выбора! — ответила ему Паркинсон, стано­вясь вдруг таким же белым, как и мучавшийся от боли в руке, расползающейся к плечу, Дамблдор. — Я должна сделать это. Иначе... Он убьет всю мою семью!       — Вот как? Тогда сложность вашего положения мне понятна, — сказал Дамблдор. — Почему, как вы полагаете, я до сих пор не встретился с вами с глазу на глаз? Пото­му что знал: как только лорд Волан-де-Морт поймет, что я вас подозреваю, вы будете убиты.       Пэнси, услышав это имя, поежилась и затряслась еще сильнее обычного.       — Я не решался заговаривать с вами о задании, которое он вам дал, из опасений, что он использу­ет против вас легилименцию, — продолжал Дамбл­дор. — Но теперь мы можем наконец поговорить начистоту. Вреда вы пока никакого не причинили, никого не покалечили, хотя то, что выбранные вами жертвы выжили, и можно отнести лишь за счет уда­чи... Я могу помочь вам, Пэнси. И вам, Блейз, тоже.       — Нет, не можете, — ответила Пэнси; палочка в ее руке тряслась так, что страшно было смот­реть. — Темный Лорд не знал, что мы с Гарри встреч… — Блейз резко повернул на нее голову. Неужели он не знал о том, к кому бегала его возлюбленная все это время?! — Кхм. В общем, в начале года мне было поручено попытаться вас… Эм-м… И только на рождественских каникулах все стало намного серьезнее: меня приняли в…       — В ряды Пожирателей? И что же с тех пор изменилось?       — Я поняла, что это не шутки. Если бы Темный Лорд узнал, что мы с Поттером общались, он бы заставил меня докладывать.       — Почему же вы не хотели этого делать? Ведь это и была ваша цель?       Пэнси, шмыгнув носом, игнорировала осуждающий взгляд Блейза и молчала.       — Вы влюбились? — мягко спросил Дамблдор, и девушка вдруг кивнула, а по щекам ее потекли слезы. Блейз сжал зубы.       — Я... я... ушла от Поттера, когда поняла, что могу реально причинить ему вред. Я просто не могла... Но... еще на кону вся моя семья... Он выбрал меня, что именно я смогу...       — Твою мать! — Гарри еле сдерживался, чтобы не выбежать туда к ним. Внутри горел пожар.       — Перейдите на правую сторону, Пэнси, и мы су­меем укрыть вас так основательно, как вам и не сни­лось. Больше того, я могу послать сегодня членов Ор­дена Феникса к вашей семье, чтобы они укрыли и ее. Переходите на правую сторону... вы же не убийца...       Пэнси во все глаза смотрела на Дамблдора, трясяссь, как осиновый лист.       — Нет, — ответил за нее Блейз. — Все зашло слишком далеко.       Но тут на лестнице загремели шаги, и через се­кунду Паркинсон оттолкнули в сторону четверо в черных мантиях, выскочившие из-за двери. Забини лишь дернулся. Похоже, Пожиратели смерти победили в шедшем внизу сражении.       — Дамблдора приперли к стенке! — сказала какая-то волшебница. — Дам­блдор без волшебной палочки, Дамблдор в одино­честве! Отлично, ребятки, отлично! Паркинсон! Палочку вверх!       Она заорала так, что даже Гермиона вздрогнула так сильно, что именно это и вывело ее из оцепенения. Малфой отошел в сторону, сев на какой-то низкий стул и обхватив руками голову. Пэнси же, всхлипнув, вышла вперед, направляя на Дамблдора палочку.       — Ав... Авада... — произнести у нее ничего не получилось, с палочки не слетало ни следа заклятья. Гермиона больше не могла стоять на месте. Она просто не могла дать этой стерве загнать Дамблдора в угол! С их укрытия помимо той небольшой лестницы был еще один выход, и девушка как раз стояла около него. Рванув с места, прыгнула на большой старый телескоп, оттолкнулась и запрыгнула на верхнюю площадку.       — Экспеллиармус!!! — заклятье ударило в руку Паркинсон с такой силой, что та даже потеряла равновесие. Пожиратели с удивлением уставились на выскочившую из-за спины волшебника гриффиндорку. Дамблдор тяжело вздохнул, но не выказал никакого удивления.       — Это что еще за киска?! — грубым голосом спросила Пожирательница, ее лицо плохо просматривалось из-под плаща. Гермиона захлопнула сознание одним махом, полностью взяв себя под контроль. Нельзя было пасовать!       — Сейчас эта киска раздерет тебя на куски, Алекто! — Гермиона удивленно обернулась. Рядом с ней встал Малфой, вид которого был таким, будто он посчитал это личным оскорблением. Уже не скрываясь, к ним вышли Гарри и Рон. У всех были подняты палочки. Драко перевел взгляд на бывшего друга. — Что, Забини, это ты не предусмотрел?!       — Думаешь, ваша кучка энтузиастов справится с опытными бойцами?! — спросил Блейз, беря себя в руки. Паркинсон встала позади всех, пряча взгляд от не сводившего с нее глаз Поттера.       — Не в первой. Что, Кэрроу, как братец, жив-здоров?! — Малфой явно желал посеять среди них хаос, и это у него получалось. Рон тем временем поднял с пола палочку Дамблдора и подал ему. Тот как-то неохотно ее принял, но все же кивнул.       — Сукин сын!!! Это ты его убил?! — взвизгнула Алекто, взмахивая палочкой, но Гарри тут же крикнул:       — Протего! — и заклятье красной вспышкой отлетело в сторону, никого не задев.       — Племянничек! Значит, тот дракон над домом маглов и в Гринготтсе — это ты?! — Беллатриса сняла капюшон и вальяжной походкой выплыла вперед. Их компании стояли на противоположных концах площадки. — Знаешь, даже я была впечатлена! Ты стал анимагом?! Люциус бы гордился... если бы его не убили... — это она сказала таким тоном, будто провоцировала выйти парня из себя. Тот сжал челюсть почти до скрипа зубной эмали.       — Кажется, наш разговор затягивается, а мы здесь собрались не за этим, — прервал ее Дамблдор.       — Думаешь, твои щенки смогут нас одолеть?! Внизу еще наше подкрепление! — рявкнула Белла.       — Мои щенки, как вы выражаетесь, — Дамблдор улыбнулся себе в усы, — уже не раз давали вам отпор. Может, это ваша подготовка хромает?! Разве вы готовы к войне с детьми, которые с легкостью препятствуют вашим планам?!       — Что, думаете, шуточки помогут вам и на смер­тном одре? — глумливо поинтересовалась Белла.       — Шуточки? Нет-нет, это всего лишь проявление воспитанности, — ответил Дамблдор. Его внешнему спокойствию можно было только позавидовать.       — Раз Паркинсон не может, значит, ты давай, действуй, — обратился к Забини незнакомец, стояв­ший ближе других к двери, — крупный, поджарый мужчина с всклокоченной седой шевелюрой и уса­ми, черная мантия Пожирателя смерти была ему тесновата. Такого голоса, как у него, подросткам слышать еще не доводилось: не голос, а скрипучий лай.       Гермиона оглянулась на Драко, а тот в упор смотрел на Пожирателя. Острый нюх дракона, которым он был даже будучи в теле человека, ощущал исходивший от мужчины густой запах грязи, пота и, сомневаться не приходилось, крови. Пальцы его нечистых рук украшали длинные, жел­тые ногти.       — Это вы, Фенрир? — спросил Дамблдор. Гермиона снова повернулась к магу. Оборотень!!!       — Я самый, — проскрежетал мужчина. — Что, рады нашей встрече, Дамблдор?       — Нет, этого я не сказал бы.       Фенрир Сивый улыбнулся, показав заостренные зубы. Кровь стекала по его подбородку, он медлен­но, непристойно облизывался. Кого он укусил?!       — Вы же знаете, как я люблю малых деток, Дам­блдор. И начал бы я как раз с молодого Малфоя. Что, пацан, готов сразиться со мной?!       Малфой вдруг ухмыльнулся. Так нагло и с таким хитрым прищуром, что Гермиона забеспокоилась в его адекватности. Гарри и Рон стояли по бокам от Дамблдора, как его охрана. Только вот директор тихо охал, хватаясь за руку, что вызывало у парней немалое беспокойство.       — Куда уж мне до оборотня твоего уровня, Сивый! Я ведь всего лишь громадный огнедышащий дракон!       В этот момент Беллатриса захохотала так истерично, что даже Сивый захлопнул рот.       — Так его, Драко! Наша порода!!!       Драко на это ничего не сказал и даже не посмотрел на нее, но Белла не сдавалась.       — Кстати, племянничек, — успокоилась мгновенно Лестрейндж. — Как мама? Как сестричка? Все хорошо у них?       — Что с ними?! — мгновенно ощетинился Малфой, сжимая палочку. Белла жеманно пожала плечами и покачала головой.       — Мы сохраним жизнь твоим любимым дамам, Дракош, просто прими правильную сторону!       Гермиона ощутила, как у нее пересохло в горле. Она смотрела на Малфоя, который становился бледным, как мел.       — Что с ними?! — членораздельно повторил парень.       — Менор в осаде, Драко. Заклятья ослабли. Один мой приказ — и ты останешься последним живым Малфоем. Упс! Я тебя расстроила?! Я не хотела! — она мерзко захихикала. Это походило на какой-то сюр.       — Закрой рот! — Гермиона сделала шаг ей навстречу.       — Ты опорочил свой род этой девкой!!! — почти заорала Лестрейндж. Она точно не умела контролировать свои эмоции.       — Следила бы ты за своим языком, — произнес появившийся тут же Сириус, и Гарри чуть не потерял сознание от шока и испуга. Рон подхватил его, хотя и сам был ошарашен.       — Мистер Блэк! — грозно произнес Дамблдор, не ожидавший увидеть здесь и Сириуса. Боль все сильнее разрасталась по его телу.       — Сириус! — не веря своим глазам, произнес Гарри.       — Сириус!!! — одновременно с ним завизжала Белла, замерев на месте. — Что, тебя так и тянет ко мне, милый братец?!       — Какого хера?! — прошептал Гарри, уже не смотревший в сторону Пэнси. Не до нее. Сириус улыбнулся ему, подмигнув.       — Я жив, Гарри.       — Хватит болтать! — взревел Сивый, выходя вперед и подталкивая Забини. — Делай дело! А потом расправимся и с Избранным!!!       — При­знаюсь, я немного удивлен тем, что мисс Паркинсон и мистер Забини пригласили именно вас в школу, где проживают их друзья... — произнес Дамблдор, и все снова посмотрели на него.        — Мы его не приглашали, — прошептала Пэнси. На Сивого она не смотрела, да, похоже, и смотреть не хо­тела. Он вызывал у нее дикий страх.       — Не мог же я упустить возможность побывать в Хогвартсе, Дамблдор, — проскрежетал Сивый. — Здесь столько еще не порванных глоток... Вкусня­тина, вкуснятина... Грязнокровка, Избранный, сын Малфоя-старшего, предатель крови Блэк! Я и мечтать не мог! Полный набор!!!       — Ага, суповой, — пробурчал Сириус, глядя на существо, когда-то укусившее Люпина. У него с ним были личные счеты.       Сивый, игнорируя Блэка и скалясь на Дамблдора, поковырял желтым ногтем в передних зубах.       — А на десерт я мог бы пустить вас, Дамблдор.       — Пустые разговоры! Драко! Не будь предателем! — Белла ткнула в его сторону пальцем с длинным кривым ногтем. — Твоя мать и сестра окружены! И хватит, твоя миссия тоже закончена! Можешь возвращаться!       Гермиона сглотнула, чтобы унять саднящее горло.       — Не понимаю... — начал Драко, но был прерван.       — Ты же знал, что тебя не просто так перевели ко львам! Я знаю, каков бы план! Втереться в доверие... Она ведь любит тебя? А, Грейнджер?! Ты поверила в его "искренние чувства", ведь да?! О, милая добрая девочка поверила в чувства предателя и шпиона!       — Все не так!!! — прорычал Драко, леденея от ужаса. На самом деле портрет отца советовал сделать ему именно это. Втереться в доверие к гриффиндорцам, чтобы потом, собрав побольше информации, можно было подставить их под удар ножом в спину. Но все обернулось так, как он и сам не мог ожидать. Драко сам сделал свой выбор.       — Да что ты?! А сможет ли твоя любовь пожертвовать своей гордостью ради твоего спасения?! Мы с радостью примем ее в наших рядах, как и планировали год назад! Грейнджер!!! Прими метку, чтобы спасти семью твоего парня!!!       — Не слушай ее, Гермиона! — повернулся к ней Блэк. — Она пойдет на все, чтобы посеять среди нас хаос.       Беллатриса хохотала, искренне веселясь.       — Я просто убью тебя, племянник. Просто убью без жалости и сожаления! Но прежде ты увидишь, как умирают твоя грязнокровая игрушка, твоя мать и твоя единственная сестра!!!       — Ты блефуешь, Белла! Их нет в Меноре, который, к тому же, скрыт чарами Фиделиуса! — охладил ее Сириус.       Гермиона стояла бледная, как мел. Кажется, с них со всех уже сошла краска, а кровь внутри застыла.       — Грейнджер, я не использовал тебя! — все же в свое оправдание произнес Драко, но она на него не посмотрела.       — Ты защищал свою шкуру, Драко, признай это!!!       — Имел право! Ведь никто не встал на мою защиту, все отвернулись от меня! — теряя самообладание, выкрикнул парень, глядя на тетку. Та скалилась.       — Так возвращайся! Мы открыты! Темному Лорду будет в радость принять к себе такого сильного бойца, как ты! Ты ведь анимаг! Ты втерся к ним в доверие, чтобы сам Дамблдор помог тебе обрести анимагическую форму! Искусный лгун и шпион! А то, что в это время еще и кувыркался с девчонкой, так ладно, никто тебя не винит! Молодой организм, мы все понимаем! А хочешь, забирай ее с собой!       — Не слушай ее! — крикнул почти на ухо ему Блэк. — Все это неважно! Ты пытался подстроиться под новые обстоятельства, никто тебя не винит!       Драко ощутил, что у него зазвенело в ушах. Все вывернули против него. В этот момент Дамблдор ощутил, как его ноги подогнулись, и Гарри с Роном, ошалевшим от событий, пришлось посильнее его ухватить.       — Посмотрите на него! Что с вами такое, Дамблдор?! — выкрикнула Алекто, которой до семейных разборок не было никакого дела.       — О, пониженная сопротивляемость организ­ма, Алекто, замедление реакции, — ответил Дамбл­дор. — Короче, старость... когда-нибудь она, возмож­но, постигнет и вас... если вам повезет...       — Что такое, а? Что такое? — закричала обозлив­шаяся вдруг Пожирательница смерти. — Вечно одно и то же, а, Дамби? Вы только болтаете и ничего не де­лаете, ничего. Не понимаю, зачем Темному Лорду вообще понадобилось вас убивать! Ну же, Забини, зай­мись им!       Но в этот миг с лестницы снова донеслись уже совсем громкие звуки схватки, и чей-то голос про­кричал:        — Они перекрыли лестницу! Редукто! РЕДУКТО!       Гарри, который все смотрел на Сириуса, воспрянул духом: выходит, эти четверо не уничтожили всех своих противников, а просто прорвались на вершину башни, оставив, судя по крикам, за собою барьер...        — Ну же, поторапливайся! — сердито вос­кликнул жестоколицый. Однако Забини медлил.        — Давайте-ка я, — прорычал Сивый и шагнул к Дамблдору растопырив руки и оскалив зубы.       — Я же сказал — нет! — рявкнул Пожиратель. Блеснул свет, и оборотня отбросило в сторону, он ударился о стену и застыл у нее, пошатываясь, гнев­но тараща глаза. Это был Сириус. Именно он применил против него заклятье, принимая боевую стойку.       Конфундус на Сивого не подействовал так, как действует на простого человека, его лишь слегка оглушило, и он уже пытался встать на ноги, хоть и получалось у него это с большим трудом.       — Паркинсон!!! Это твое задание!!! Чего ты стоишь?! — крикнула Алекто, и Пэнси подпрыгнула на месте. Она подняла палочку, но вдруг разрыдалась во весь голос. Гарри помог Рону передвинуть Дамблдора, которому становилось все хуже, к стене, и теперь тоже встал с вытянутой палочкой, смотря на Пэнси.       — Только попробуй! И я лично тебя выключу! — прошипел он сквозь зубы бывшей девушке. Пэнси прекрасно его слышала, потому палочку все же опустила. Плечи ее тряслись, а с глаз бежали слезы.       В этот миг дверь башни опять резко распах­нулась, и на пороге ее возник Снейп с волшебной палочкой в руке. Черные глаза его стремительно обежали всех, кто был здесь, от припавшего к сте­не Дамблдора до Пожирателей смерти, обозленно­го оборотня, гриффиндорцев и Блэка. Кажется, он не рассчитывал на такое количество народа.       — У нас тут заминка, Северус, — сказала грузная Алекто, и взгляд, и волшебная палочка которой были неотрывно наставлены на... Малфоя! — Никто из них не может этого сделать!!!       — Вы что, поможете им?! — ошарашено спросила Гермиона у профессора. Тот даже не посмотрел на нее. Однако имя Снейпа произнес и другой голос, еле слышный.       — Северус...       Все обернулись к Дамблдору, который отошел от стены и держался за перила смотровой площадки. Рон удержать его не смог и теперь беспомощно стоял у стены.       Звук его голоса ужаснул Гарри сильнее, чем все пережи­тое им за последние годы. Впервые в голосе Дам­блдора прозвучала беспомощная мольба. Снейп ничего не ответил, лишь сделал несколько шагов вперед, оттолкнув с дороги Забини и рыдающую Пэнси.       — Только попробуй, Снейп!!! — заорал Сириус, первым выпуская заклинание. То, что начало твориться дальше — не поддавалось разуму. Малфой еле отбился от направленной в него красной вспышки. Алекто надвигалась в его сторону. Снейп и Сириус схватились в дуэли. Забини и Пэнси отошли назад. Он обнимал ее, пока Гарри с каким-то ненормальным ревом пытался обезоружить Беллу. Той все было ни по чем даже тогда, когда к другу присоединился Рон.       Сивый рванул к Гермионе, оскалив нечеловеческие зубы волка. Одна секунда, и на ее месте оказалась пума, которая в один прыжок добралась до оборотня. Тот этого явно не ожидал. Завыв, как волк, выпустил когти, распарывая мех и кожу пумы, вцепившуюся зубами в его плечо с таком силой, что оторвать ее не получалось.       Малфой еле отбился от четвертого пожирателя, кажется, это был Торфин. Да, в прошлый раз у дома Клилендов он вышел сухим из воды, но был обозлен. Возможно, они все понесли наказание от Темного Лорда. Остановилась бойня на некоторое время только тогда, когда сумеречный вечер озарился яркой зеленой вспышкой.       — Авада Кедавра!       Струя зеленого пламени вырвалась из волшебной палочки Снейпа, сумевшего взять фору у Блэка, и ударила Дамблдора прям в сере­дину груди. Все повернули головы, увидев, как директора подбросило в воздух. На долю секунды старый волшеб­ник завис под сверкающим черепом, а потом, как тряпичная кукла, медленно перевалился спиной че­рез стену башни и исчез.       Малфой, не помня себя и не отдавая отчета в своих действиях, рванул следом, на ходу выпрыгивая через перила вниз. Единственное, чем он смог помочь — это не дать телу Дамблдора со всего размаху упасть на брусчатку под башней. Дракон, схватив волшебника за ткань мантии, аккуратно опустил его на землю, не веря в то, что это все-таки произошло. По темному закатному небу прокатился раскат грома, а по земле стали ударяться крупные капли дождя.       — Уходим!!! — заорал Снейп, снова отбиваясь от заклятий Сириуса. Пума продолжала вгрызаться уже в шею оборотня, который визжал и скулил, пытаясь прокусить шею большой кошки, но у него не выходило. Гарри сумел вовремя сбить с толку Беллу, которая без разбора швырялась непростительными. Очередное Круцио ударилось в Сивого, когда Рон в это время заклинанием притяжения оторвал пуму от оборотня. Сивый заорал не своим голосом, но заклинание Белла от него отвела, зло выругавшись. Он, хватаясь за разодранную в мясо шею, пытался встать на ноги, но получалось только ползти прочь.       Забини, Паркинсон и Снейп смылись первыми, защищаясь от посланных в них заклинаний. Белла, ловко обезоружив Сириуса, выскочила за дверь лестницы. Пока Блэк искал палочку, Гермиона обернулась обратно в свой человеческий облик, принимая помощь Рона. Она была вся в крови, растрепанная и разъяренная.       — Сириус! — крикнул Гарри, которого разрывало в сомнениях: помчаться за Снейпом или остаться тут.       — Сын! — Сириус прижал его к себе, крепко обнимая крестника.       — Я, кажется, сошел с ума?! Как?! Ты же умер?!       — Меня спасла твоя подруга и мой племянник!       — Что?! — Гарри обернулся на Гермиону, которая сама себе остановила кровь, сочившуюся из плеча, разодранного когтями Сивого. Она устало кивнула.       — Все потом! Нам надо их догнать!       — Гарри! — остановила его девушка и, терпя боль, подошла к другу, протянув руку. — Медальон! Я знаю, как уничтожить крестраж.       — Ты мне все объяснишь потом! — очень эмоционально произнес Поттер, вытаскивая из кармана медальон и вкладывая его в ее ладонь.       — Потом да. А сейчас нам некогда!       — Точно! — кивнул Блэк и потащил Гарри вниз. — Надо догнать Снейпа!       Они вчетвером помчались вниз. Проскочив последние десять ступеней винтовой лестницы, Гарри замер на месте и поднял над собой руку с волшебной палочкой: в тускло освещенном коридоре стояла густая пыль, половина потолка обвалилась в ходе так и продолжавшегося здесь сра­жения. Еще не успев понять, кто с кем бьется, все услышали ненавистный голос, крикнувший: «Все кон­чено, уходим!»       Это был Снейп, исчезающий за дальним поворотом коридора — по-видимому, ему, Забини и Пэнси удалось проскочить поле боя, не понеся никакого ущерба. Сириус, который шел с Гарри вровень метнулся за ними, и в тот же миг из толпы сражающихся кто-то выскочил и бросился на них: то был оборотень, Сивый.       Он обрушился на Гарри, прежде чем тот успел под­нять палочку.       — Петрификус Тоталус! — Гермиона безжалостно вырубила Сивого, и Гарри почувствовал, как тот обмяк на нем, и, напрягая все силы, столкнул с себя оборотня, который после секундного небытия уже возвращался в сознание. Блэк оттолкнул его в сторону, уворачиваясь от летящего к нему зеленого луча, и направил палочку на оборотня, сдерживаясь, чтобы не добить. Просто послал несколько оглушающих. Уже через секунду они стрем­глав понеслись в самую гущу битвы.       Под ноги Поттеру под­вернулось что-то вязкое, скользкое, Гарри запнулся — два тела лежали лицом вниз в луже крови, но выяс­нять, кто это, времени не было. Впереди полыхнули языками пламени пряди рыжих волос — это Джинни билась с Роули, метавшим в нее заклятие за заклятием, от кото­рых она ловко увертывалась. Торфин рычал, игра явно доставляла ему удовольствие:       — Круцио! Круцио! Долго ты так не протанцуешь, красотка...       — Остолбеней! — рявкнул Рон. Заклинание ударило Роули в грудь — он взвиз­гнул от боли, как свинья, подлетел в воздух и, вре­завшись в стену, сполз по ней и исчез из виду за профессором Макгонагалл и Люпином, каждый из которых бился со своим Пожирателем. Рон метнулся к сестре, чтобы они вдвоем могли помочь остальным.       За ними была видна Тонкс, дерущаяся с огромным светло­волосым колдуном, который метал во все стороны заклинания, так что они, отражаясь рикошетом от стен, разлетались повсюду, — одно выщербило ка­мень стены, другое разбило ближайшее окно...       — Откуда вы тут все взялись? — крикнула Джинни, а потом уставилась на Сириуса. Тот подмигнул ей, показал пальцами, что все "ок". Отвечать было некогда. Пригнув пониже голову, Гарри вместе с Блэком что было сил по­мчался по коридору, едва не попав под просвистев­шую над его головой струю пламени, которая, уда­рив в стену, осыпала всех сражающихся осколка­ми камня. Гермиона, бежавшая рядом, крикнула:       — Мне нужно в кабинет Дамблдора!       — Нет! Не ходи никуда одна! — все же ответил ей Гарри. Тут же им навстречу выбежал Малфой, весь пыльный, запыхавшийся и мокрый.       — Мне надо домой! — заявил он. Гарри открыл рот в изумлении. Сириус, остановившись, поймал его на ходу и удержал за плечи.       — Белла блефовала! Твоя мать и сестра у меня дома, ты же сам утром видел Ариэль! Нарциссу доставил Силли по моей просьбе, доверия к Кикимеру у меня не было!       Драко в неверии замотал головой.       — Поверь! Поверь, они у меня!       — Нам пора, Сириус! Они уйдут!!!       — Верь!!! И держитесь вместе! — кивнул Сириус, похлопав племянника по плечу, и они с Гарри рванули на улицу в погоню.       Гермиона же развернулась и побежала к лестнице, что могла привести ее в директорскую башню.       — Вот тебе! — крикнула в это время профессор Макгона­галл, и Малфой краем глаза увидел, как Пожирательница смерти, Алекто, улепетывает по коридору, прикрывая голову руками. Но увидев Малфоя, все же выпустила в него ряд заклятий. Выставив щит, Малфой загораживал Гермиону, которая пригибалась, при этом резво поднимаясь по лестнице.       Однако в следующий миг Гермиона затормозила, и Малфой врезался ей в спину. Девушка, не удержав равновесия, упала, и в следую­щий миг Драко обнаружил, что лежит на чьих-то ногах, а, глянув назад, увидел прижатое к полу круглое, блед­ное лицо Невилла.       — Невилл!!! Ты жив?!       — Нормально, — пробормотал, держась за жи­вот, Долгопупс. Гермиона подползла ближе, наскоро осматривая его раны. Однако парень отодвинул ее и даже попытался встать. — Я в норме, бегите!       — Невилл!!! — к ним откуда-то выбежала замыленная Дафна. Она упала на пол прям в платье, расцарапывая осколками камней колени. — Мерлин, ты жив?!       — Со мной все нормально! — успокаивал ее Невилл, но блондинка обеспокоенно мотала головой, осматривая его.       Малфой, уже вставший на ноги, с размаху кинул заклинание в огромного светловолосо­го Пожирателя смерти, создававшего большую часть хаоса. Получив удар в лицо, тот взревел от боли, развернулся, пошатываясь, и с громким топотом побе­жал за Алекто Кэрроу.       — Даф, уведи его подальше отсюда, либо отлеветируй! — посоветовала ей Гермиона. Та часто закивала. Руки у нее были в крови. Видимо, Невилл все же пострадал.       — Грейнджер, бегом!!!       Слыша будто из-под толщи воды, она кивнула, несколько мгновений передвигаясь на четвереньках, пока парень не схватил ее за талию, подняв на ноги. Они помчались по коридору, не обращая внимания на гром ударов за спиной, кри­ки пытающихся остановить их одногруппников и немые при­зывы тех, кто был распростерт на полу и чья участь так и оставалась не ясной...       Постепенно шум стал стихать, но скорость они не снизили. Задыхаясь, Гермиона остановилась только перед горгульей. Удивительно, но та не потребовала пароль, а просто открыла им путь наверх. Ждать, пока лестница отвезет их к кабинету, не стали, а побежали вверх.       — Грейнджер, объясни, что мы делаем?! — все же просипел Драко, когда они ввалились в кабинет директора, где было очень тихо и тускло. Горел лишь разожженный камин и пара-тройка свечей.       — Мне нужна шляпа!       — Шляпа?! А разве она не у тебя?!       — Нет! Дамблдор заколдовал ее возвращаться на место. А в ней лежит меч, забыл?       Она не смотрела на него, решив, что все разговоры оставит на потом. Обойдя стол Дамблдора, окинула взглядом полки и стеллажи.       — Вот она! Акцио распределительная шляпа!       Трухлявая шляпа сорвалась с места и по воздуху полетела прям в руки девушки. Гермиона прижала ее к себе, моля Мерлина, чтобы дал сил. Зубы стучали от волнения.       — Грейнджер! Что там?! — Драко подошел ближе, пытаясь восстановить напрочь сбитое дыхание.       — Его нет... — у нее в глазах заблестели слезы, когда она, ощупав шляпу, поняла, что ничего не чувствует.       — Как?! Разве он здесь не всегда должен лежать?! — Малфой повернул к себе шляпу и уставился на инкрустированную рубинами рукоять меча. — Грейнджер, вот ведь он... — Драко вытащил его, легко держа невесомый меч.       Гермиона всхлипнула, опуская взгляд и кивая. Кажется, из них двоих она меньше всего была достойна меча Гриффиндора.       — Доставай чашу, Гарри отдал мне медальон...       — Грейнджер, объясни!       — Время, Малфой! Пока нас не нашли! Давай сюда!       Сжимая от бессилия челюсть, полез в карман старой мантии, найденной в доме Блэка, и достал чашу Пуффендуя. Гермиона тем временем положила медальон на пол и встала, держа меч в руке.       — Так... как же там Гарри говорил... — она в панике ворошила волосы, шагая туда-сюда. Малфой обессиленно молчал. Девушка все же попытала удачу: — Хассайя!       Это был парселтанг. Гарри учил их паре фразочек еще года полтора назад вместо того, чтобы готовиться к контрольной по Зельеварению. Рону очень нравилось, а Гермиона не понимала смысла в этом занятии. Но сейчас была благодарна обоим друзьям за их отлынивание от важных дел. Порой даже самые неважные слова или поступки могут в дальнейшем спасти тебе жизнь. На медальоне загорелось два зеленых глаза, открылись его створки, и вдруг Гермиона услышала мягкий голос:       — Гермиона Грейнджер... Неужели ты думаешь, что ты самая умная и способная, чтобы все держать под контролем! Ты немощна и глупа, и ты убила своих родителей! Магия, которой ты была награждена при рождении — убила всю твою семью! Из-за тебя, девчонка, из-за твоей безалаберности чуть не погиб твой брат! Именно поэтому он сбежал от тебя подальше...       Малфой, открыв рот, глупо наблюдал за тем, что происходит. Грейнджер, занеся меч над головой, так и замерла, а потом и вовсе замотала головой, явно планируя зарыдать. В ее глазах Драко видел столько боли, сколько невозможно вынести одному!       А шипящий голос продолжал:       — ...и увез твою бабушку только потому, что ты — ходячее бедствие, несущее за собой несчастье и смерть! Ты — и есть сама смерть для своих друзей и родных!       — Грейнджер!!! Не слушай его!!! Это магия крестража!!! — догадался Драко, крича во весь голос. Она вздрогнула, глянув на него растеряно, но снова стала слушать:       — С тобой общаются только для получения выгоды! Им всем нужны твои мозги! Даже Дамблдор пользовался тобой ради собственной выгоды! Тебя втянули в игру, в которой ты не хотела участвовать! Им всем плевать на твои искренние желания и переживания!       — Грейнджер, очнись!!!       — Тебя никто не любит! Даже тот, кого любишь ты — с тобой ради прикрытия! Из тебя бы вышла прекрасная Пожирательница, и эта игра затеяна только лишь для того, чтобы переманить тебя на сторону Темного Лорда. Тебя обманывают, пользуются, так зачем тебе светлая сторона?! Ты сможешь вести за собой людей, тех, кто предан темной стороне...       — Грейнджер!!!       Глаза не видели из-за застилающих их слез, но сжав зубы, со всего размаху она опрокинула меч на медальон. Ее откинуло в сторону магической волной. Малфой, подойдя к ней, молча забрал меч и, не думая, засадил клинок в изображение барсука на чаше. Раздался оглушающий визг, и темные струи магии испарились в пространстве. Он часто дышал, не двигаясь с места. Драко не знал, какие резервы вскрывать, чтобы взять силы и не упасть тут без сознания.       Гермиона сидела на полу, даже не пытаясь стирать бесконечный поток слез. Малфой поднял глаза на портреты, узнал там Найджелуса Блэка, который смотрел на него с какой-то тоской в глазах. Поймав взгляд потомка, бывший директор Хогвартса произнес:       — Ты не слизеринец, — и ушел с портрета. Малфой хмыкнул, слегка выпятив вперед нижнюю челюсть. Все еще держа в руке меч, сел рядом с Гермионой, не решаясь притянуть ее к себе, хотя очень хотел. Хотелось разделить на двоих общую усталость и бессилие и зарядиться друг от друга поддержкой. Но напряжение сковывало.       — Грейнджер, это все неправда.       Она кивнула, но все эти слова явно запали ей в память.       — Он озвучил твои собственные страхи. Уж кто-кто, а Дилан и сам бы за тебя любого убил, и любит он тебя так, будто вы родные...       — А что насчет тебя?! — Гермиона шмыгнула носом, еще не осознавая, что произошло за сегодняшний день. Она не понимала, почему они сидят в кабинете Дамблдора, а его самого тут нет...       Драко с опаской посмотрел на нее. Что она хочет? Его признания в любви?!       — О чем говорила Белла?       — Грейнджер, меня перевели не для того, чтобы я шпионил, ты ведь знаешь! — он чувствовал свое бессилие, смотря в ее полные подозрений глаза. Нос у нее слегка опух, глаза покраснели. И это не говоря обо всех остальных ранах и увечьях, полученных сегодня.       — Тебе правда говорили добиться нашего полного расположения?       Драко сидел, согнув разведенные в стороны колени и опираясь клинком меча о пол.       — Для своей защиты мне надо было отвести от себя все подозрения. Я просто слушал. Информация или ее полное отсутствие — это лучшая защита, тебе ли не знать.       — Не юли!       — Грейнджер, ты не веришь мне?!       — Я не понимаю, да весь год не понимала, зачем я тебе нужна! То ты целуешь меня ни с того, ни с сего, привязывая меня к себе! Потом играешь, не подпуская ближе! Это такая тактика?! Чтобы влюбить меня в себя, а потом при случае воспользоваться? Ты планировал вернуться в свое старое окружение?!       Малфой молча слушал. Вздохнув, облизал потрескавшиеся губы.       — Ты должна понять: сначала я думал, что все образуется! И, конечно, я надеялся, что смогу вернуться на Слизерин, не растеряв связей и друзей!       — Но?       — На Гриффиндоре я выживал, Грейнджер! Ты даже не представляешь, сколько раз я отхватывал от твоих прекрасных друзей просто за то, что я Малфой. За то, что мать, не спрашивая меня, подселила меня к вам!       — То есть, ты делал все, чтобы просто выжить и подстроиться под новые обстоятельства?!       — Да!       — Но при этом всегда зная, что если позовут обратно — ты просто уйдешь?!       — Сначала так и было... — он пытался поймать ее взгляд, чтобы убедиться в наличии там теплоты, с которой она смотрела на него раньше. Однако Гермиона отводила взгляд, смотря куда-то выше его головы. — Но потом... я не думал, что мы вообще с тобой начнем общаться. Я был один, Грейнджер. Я не социофоб, чтобы наслаждаться вынужденным одиночеством. И ты оказалась той, которая приняла меня таким, какой я есть!       — А так ли это?! Как я могу тебе верить?!       — Верить во что?!       — В твою искренность! — она уже переходила на крик. Кое-как поднявшись на ноги, смотрела на него сверху вниз.       — Считаешь, что все эти месяцы я просто выполнял миссию по задуриванию твоей головы?! Чтобы что?! Моя мать, Грейнджер, помогла тому, чтобы ты избежала шантажа родителями! Я оказался в вашем чертовом Гриффиндоре по той же причине! Она хотела изолировать меня от компании Пожирателей, где мне грели место! Думаешь, я такая мразь, что все равно хотел принять Темную метку, хотя у меня перед глазами был пример погибшего отца?!       Гермиона была так обессилена, что уже ничего не понимала. Малфой поднялся с места, затолкал меч в шляпу и посмотрел на свои руки, бинты на которых покрылись грязью и запекшейся кровью. Раны горели огнем, но душа сейчас сгорала заживо от бессильной ярости на самого себя.       — Я, как ты выражаешься, не позволял себе слишком много по отношению к тебе не потому, что не хотел тебя! Хотел, шел на риск вовсе остаться без магии из-за своих чувств к тебе! Да только я знал, что однажды этот разговор случится. И ты бы пожалела, что связалась со мной. Если ты не веришь мне, то я больше ничего не буду доказывать.       Она смотрела на его спину, чувствуя полное опустошение. Внутри ничего не было. Ни боли, ни горя, ни какой-либо другой плохой или хорошей эмоции. Дыхание было ровным, а лицо бесстрастным. Гермиона медленно развернулась и пошла прочь. Ей надо было побыть одной. Она уже не могла чему-то верить. Все зашло слишком далеко.       — Грейнджер?       Остановилась, не оглядываясь.       — Уезжай в Америку.       — Скоро каникулы, я и так собиралась...       — Нет. Уезжай насовсем. Забирай документы и переводись.       Гермиона все-таки обернулась, хмуря брови в непонимании. Он что, смеет ей указывать?! Выгоняет ее из школы и Англии?!       — Ты все сделала для Поттера. Дальше дело за ним. Мы уничтожили почти все крестражи, скоро будет финал. Если ты не уедешь сама, как я тебя об этом прошу...       — То что? — голос у нее осип. Драко отвернулся от стола, на который опирался ладонями.       — Поверь, я сделаю так, что ты не сможешь сопротивляться.       — Какого черта?!       — Ты должна уехать. Это не твоя война, Грейнджер. Ты нужна своему брату.       — Я должна помочь друзьям!       — Ты уже помогла!!!       — Не ори и не приказывай мне!       Драко вздохнул, вороша пальцами грязные влажные после проливного дождя светлые волосы.       — Твоя бабушка при смерти, Грейнджер.       Она застыла с открытым ртом.       — Ч-то? — ноги ее еле держали, и она ухватилась за дверной косяк.       — Сегодня утром Сириус сказал, что вчера созванивался с твоим братом. Мы не стали тебе рассказывать, поскольку предстояло идти в Гринготтс...       — Что с ней?       — Сердце. Последний год ей становилось хуже, только и Дилан узнал об этом уже на обследовании в Бостоне.       У нее задрожал подбородок, и она громко сглотнула комок в горле.       — Но... я не могу... здесь все мои друзья... — девушка оглянулась, будто могла увидеть вокруг себя всех значимых ей людей.       — Тебе важнее друзья, которым сейчас предстоит сразиться с Тем-кого-нельзя-называть или быть рядом с родными?!       — А... ты...       — Что я, Грейнджер?! — Малфой ухмыльнулся так агрессивно, будто специально отталкивал ее уже сам, перед этим получив эмоциональную пощечину от нее. — Я нужен здесь.       — И на чьей стороне ты будешь?       — Уходи.       Еле сдержав всхлип, облизала пересохшие губы и кивнула.       — Тебе нужно разобраться в себе Грейнджер. Уезжай в штаты к семье, там ты нужнее брату, который сейчас совершенно один в ожидании кончины вашей бабушки.       — Почему один? А как же Марк...       — Отец Дилана? Грейнджер, приди в себя! — Драко подошел ближе и потряс ее за плечи. — Они почти не общаются! Столько лет пропасти не способны вернуть любовь давно брошенного сына! Когда Изабель не станет, что будет с ним, ты думала об этом?!       Она чувствовала, что сейчас сойдет с ума. У нее все разрывалось внутри. Теперь у Гарри есть Сириус, и он уже не будет один... И, наверное, ей уже можно пожить для себя и не быть кому-то обязанной. Сердце обливалось кровью от боли за бабушку, ее добрую Изабель. И она нужна была брату. Человеку, который за год стал ей ближе, чем все остальные. Гермиона не могла его бросить. Свою миссию, порученную ей Дамблдором, она выполнила.       — Вот и умница! — кивнул Драко, будто по глазам прочитав ее мысли. Гермиона не могла подобрать слов. Просто не знала, что сказать ему. Ей хотелось попросить его уехать с ней, но... это было бы эгоистично лишать его права выбора. Он должен сам выбрать сторону, должен сам решить, что теперь делать дальше.

***

      Утром следующего дня Гермиона встала разбитой и еле нашла в себе силы собрать вещи. «Хогвартс-экспресс» уходил через час после похорон, но она не собиралась ехать поездом, не хотелось терять время. Еще вчера, когда в Больничном крыле у кровати укушенного Сивым Билла столпились его родные, девушка позвала на разговор мистера Уизли, чтобы он помог ей оформить пропуск на международное перемещение по каминной сети. Да, стоимость такой услуги не была сильно дешевле стоимости самолета, зато экономила время. Уже сегодня вечером она будет в Америке.       Большой зал был притихшим. Все надели парадные мантии, голода никто не испытывал. Похожее на трон кресло, что стояло в середине преподавательского стола, профессор Макгонагалл оставила незанятым. Пустовало и кресло Хагрида: скорее всего, он не смог заставить себя явиться на завтрак. Зато в кресле Снейпа бесцеремонно восседал Руфус Скримджер. В свите министра виднелись рыжие волосы и роговая оправа очков, принадлежавших Перси Уизли.       Гермиона, стоя в дверях, видела своих друзей, которые просто ковырялись в тарелках. За столом Слизерина отсутствовали Забини и Паркинсон. На Гарри вообще было тошно смотреть. Что он сейчас испытывал — все было ясно по лицу.       Похороны Дамблдора состоялись тем же утром. Десятки стульев были расставлены у Черного озера, где в нескольких дюймах над поверхностью чистой, зеленоватой, просвеченной солнцем воды хор водяного народа, жутко похожего на инферналов, пел на странном, неведомом языке. Мертвенно-бледные лица певцов были подернуты рябью, вокруг плавали лиловые волосы. От музыки у многих волосы вставали дыбом, однако неприятной она не была. Музыка ясно говорила об утрате и горе.       По проходу между стульями медленно шествовал Хагрид. Лицо его блестело от слез, он безмолвно плакал, неся в руках тело Дамблдора, завернутое в темно-фиолетовый с золотыми звездами бархат. Гриффиндорцы сидели все вместе, будто бы пытались найти друг в друге поддержку. Гермиона не плакала. Не было на это сил. Она только успокаивала Джинни, которая захлебывалась слезами. Недалеко шмыгали носом и Лаванда с Парвати. Рон был белый и выглядел по меньшей мере потрясенным от вчерашних событий. Малфой сидел в стороне на последнем стуле в ряду ближе к кустарникам вереска: еле сдерживал эмоции, которые словно вулкан бурлили внутри него от печали и гнева, ведь все перевернулось верх дном. Сириус оставался в школе и присутствовал на похоронах под мантией-невидимкой.       Хагрид осторожно опустил тело на стол. Потом отступил в проход и трубно высморкался, заслужив несколько возмущенных взглядов, одним из которых наградила Хагрида Долорес Амбридж. Гермиона повернулась к Поттеру в тот момент, когда друг ласково кивнул Хагриду, пока тот проходил мимо, возвращаясь назад. Глаза лесничего опухли настолько, что оставалось лишь удивляться, как он вообще что-нибудь видит перед собой.       Друзья обернулись ему вслед — взглянуть на задний ряд стульев, к которому направлялся Хагрид, — и поняли, кто служит ему путеводным маяком: там сидел великан Грохх, облаченный в пиджак и брюки размером с большой шатер. Он смиренно, почти по-человечески склонил огромную, уродливую, похожую на валун голову. Когда Хагрид примостился рядом со сводным братом, и Грохх похлопал его по голове, ножки стула под Хагридом провалились в землю.       Гермиона, держась руками за спинку своего стула, посмотрела на Гарри и Рона. Она улыбнулась, пытаясь справиться с желанием рассмеяться. Парни улыбнулись в ответ. Да, причины радоваться не было, но психика уже совершенно не справлялась и требовала разрядки. Тем временем музыка смолкла, и они, развернувшись, вновь обратили взгляд к мраморному столу. Маленький человечек с клочковатыми волосами и в простой черной мантии поднялся на ноги и встал перед телом Дамблдора. Что он говорит, расслышать они не могли. Лишь отдельные слова долетали к ним поверх сотен голов. «Благородство духа»... «интеллектуальный вклад»... «величие души»...       — Какой-то набор слов... — пробормотала Гермиона, которой не сиделось на месте. В жизни случилось столько потрясений, что было уже плевать на условности. Те, кто сидел рядом, посмотрели на нее с непониманием во взгляде. Она пожала плечами. — Помните, как он говорил? «Олух», «пузырь», «остаток», «уловка»!       Гарри улыбнулся, смотря на подругу сквозь пелену слез. Да, вот это уже было на него похоже!       Малфой обернулся в их сторону, впервые обратив внимание на то, что происходило не перед его глазами. Улыбки этой безумной троицы его даже не удивили. Прикосновение к плечу заставило его вздрогнуть, и только потом он вспомнил, что рядом стоял Сириус, укрытый мантией.       Слева донесся тихий плеск, и все увидели, что водяной народ повысовывался из озера, чтобы тоже послушать прощальное слово. Тут же вскрикнуло сразу несколько голосов. Яркое белое пламя полыхнуло, охватив тело Дамблдора и стол, на котором оно лежало. Языки пламени вздымались все выше и выше, заслоняя собой тело. Белый дым винтом поднялся в небо, создавая очертания странных фигур.       Сердце присутствующих словно остановилось на миг. Им показалось, что они увидели радостно уносящегося в синеву феникса, но в следующую секунду огонь погас. Там, где он только что бился, стояла белая мраморная гробница, укрывшая в себе и тело Дамблдора, и стол, на котором оно покоилось.       Гермиона нагнулась к плечу Гарри. В горле стоял комок непроглоченной боли. Сил принять это у них не было. Друг уткнулся носом в ее макушку. Конец июня теперь всегда будет ассоциироваться у них с большой и невосполнимой утратой.       Снова испуганные крики — целая туча стрел взвилась в воздух, но все они упали на землю, не долетев до толпы. То было последнее прощание кентавров: повернувшись к волшебникам спинами, они уже уходили в древесную прохладу. И подобно им, водяной народ тоже медленно опустился в зеленоватую воду и скрылся из глаз.       Все встали и стали покидать свои места, уныло возвращаясь к замку, чтобы забрать свои вещи и отправиться в Хогсмид на поезд. Рон приобнял Лаванду, гладя ее по волосам.       — Я уеду, Гарри, — тихо произнесла Гермиона, когда они шли по проходу между рядами стульев. Поттер щурился от яркого июньского солнца, глядя на подругу. — Насовсем.       Он остановился, обдумывая ее слова, а потом кивнул.       — Понимаю. Слишком много всего произошло, ты и так много помогла...       — Моя бабушка при смерти. И если я не возьму над братом контроль — потеряю и его.       Гарри округлил зеленые глаза.       — Все правильно... — он обнял ее, крепко прижимая к себе. — Мы... мы увидимся ведь еще?       — Да. Если ты начнешь думать головой и не будешь лезть на рожон.       — Ты же знаешь, что я иначе не умею?       — Не заставляй меня разрываться, Гарри. Я нужна Дилану, и выбираю его, потому что знаю — один он не справится. А ты... — она подняла голову, ловя его взгляд. — ...ты сильный. И у тебя снова есть семья.       Они оба посмотрели в сторону, где все еще сидел Малфой, глядя на свои колени. Где-то там был и Сириус.       — Я по гроб жизни буду тебе обязан за него! — горячо прошептал ей на ухо друг, и девушка улыбнулась.       — Это все Дамблдор. Его идея.       Взгляд притянула белая гробница, и Гарри тяжело вздохнул.       — Без тебя бы у него ничего не получилось. А что... что у вас с Малфоем?       — Не знаю...       — Гарри! — прервав их разговор, к ним по берегу торопливо приближался, припадая на трость и прихрамывая, Руфус Скримджер. Он остановился около обнимающихся друзей, с удивлением глядя на них. Гермиона отпустила Поттера из объятий и отошла, не посчитав нужным здороваться с министром.       — Я приеду, когда все закончится, — пообещал ей Гарри, и девушка улыбнулась ему, идя спиной назад.       — Я надеялся, что смогу переговорить с вами... Вы не против, если мы немного пройдемся вместе?       — Нет, — раздраженно ответил Гарри.       — Ужасная трагедия, Гарри, — негромко произнес Скримджер. — Даже сказать вам не могу, как напугало меня известие о ней. Дамблдор был великим волшебником. Мы не во всем с ним сходились, вы это знаете, однако никто лучше меня не понимал...       Гермиона слушать их не стала, а продолжила идти вдоль берега. Обернувшись, уже не увидела Малфоя на своем месте. На душе скребли кошки, которые не понимали, что происходит и как к этому теперь относиться. Страница ее личной истории в Хогвартсе закончена, и пора было ее перевернуть, чтобы двигаться дальше. На нее двигалась еще одна большая потеря, и как принять неминуемую смерть бабушки — не знала и боялась.       На своего дядю, Марка Клиленда, не было никакой надежды. Она слишком хорошо знала Дилана, чтобы поверить в то, что он вдруг решит наладить отношения с отцом. Они останутся с ним вдвоем, и им, наверное, придется снять квартиру. Впереди был еще один год учебы, чтобы получить диплом об окончании школы, и ее накоплений должно хватить на непродолжительное время...       — Грейнджер!       Она резко обернулась. Из-за дерева, на которое до этого опирался спиной, вышел Малфой. Весь в ожогах и ссадинах, с синяками под глазами и перебинтованными кистями. Мадам Помфри смогла облегчить им боль и наложить заживляющие мази. Но отрастание новой кожи требовало моральных сил — она чесалась и порой кровила, зато хватало пары дней, чтобы поврежденный участок приобрел прежний вид.       Остановившись перед ней в метре, провел зубами по нижней губе, будто не знал, что сказать.       — Как мама? — Гермиона решила первой разрушить молчание.       — В порядке. Они с Ариэль у Блэка, а дом... Тонкс сказала, что никакой осады и правда не было.       — Хорошо...       Они снова замолчали, слушая негромкий шелест волн озера, где плескался местный кальмар.       — Я договорилась о международном перемещении.       — Когда?       — Сегодня в обед. Мистер Уизли меня проводит.       — Передавай привет брату и... бабушке.       — Если успею, — кивнула Гермиона, приложив ладонь к бровям, чтобы загородиться от слепящего жаркого солнца.       Разговаривать отчего-то стало невыносимо тяжело. Будто было и не о чем, хотя раньше такой проблемы они за собой не замечали.       — Какие планы? Переводишься в Ильверморни?       — Буду смотреть по обстоятельствам... Там... — она подняла на него взгляд, радуясь последней возможности смотреть ему в лицо. Лицо, которое стало таким родным и важным. — ... есть свободное посещение. Если снимем квартиру, могу ходить только на учебу, не живя в общежитии. Может, найду время и на подработку в магическом районе Бостона.       — Будешь изучать магию индейцев? — он улыбнулся, пытаясь настроиться на скорое прощание.       — Наверное. Думаю, это будет интересно.       Драко почесал подбородок. Гермиона смотрела на него, одетого в гриффиндорскую форму, к чему до сих пор не могла привыкнуть. Малфой, будто почувствовав ее взгляд, снял черно-бордовую мантию, оставаясь в светлой футболке-поло. Мантию перекинул через плечо.       — А у тебя какие планы? Грядут перемены, смена директора школы... Останешься на Гриффиндоре?       Он пожал плечами.       — Не знаю.       На самом деле Малфой нигде не чувствовал себя уютно. На Слизерине вряд ли можно будет наладить прошлые хорошие отношения. Нотт после всего, что вчера произошло, вдруг решил подойти, но разговор у них не вязался. Крэбб и Гойл тоже кивнули при встрече, но теперь уже Драко вряд ли захочет общаться с этими кретинами. Он не умел прощать предателей. А их таковыми и считал.       — Возможно, твоя помощь понадобилась бы Гарри...       — Серьезно, Грейнджер? — он ухмыльнулся, сдвинув брови к переносице. — Хочешь завербовать меня в Орден, а сама смыться?       — Нет, просто... Просто я не знаю, какие у тебя мысли и планы... — она повела плечами, будто ей стало холодно, хотя голову нещадно припекало жаркое солнце.       — Кто бы мне дал хоть небольшую подсказку, Грейнджер, как поступать дальше. Наверное, в приоритете у меня моя семья. Как и у тебя. И я буду с ней. Маме не лучше, а Ариэль… Не оставлю же я ее на Блэка.       Девушка кивнула, понимая его. Их дорожки расходились именно по этой самой причине. Им обоим важнее были их семьи, а не они сами.       — Не думаю, что Блэк так запросто переключится на Поттера, оставив меня в покое, — продолжил рассуждать Драко, чтобы снова не молчать. — Он уже пытался промыть мне мозги, только что пригласительный билет в Орден не вручил.       — Это на него похоже, — улыбнулась Гермиона. Они потихоньку двинулись в сторону, желая скрыться в тени деревьев. Чтобы унять волнение, она достала пачку сигарет, зажигалку и вытянула им две штуки. Малфой взял одну себе, коснувшись израненными пальцами ее кожи. — У него раньше тоже почти не было семьи. Преданный всеми и незаслуженно осужденный Сириус оказался один. А тут обрел все и сразу: новую жизнь, сестру, племянников и крестного сына. Дай ему привыкнуть...       — Ладно, посмотрим, что там будет.       Они закурили, зайдя в тень раскидистой ивы. Было ужасно жарко, но и пагубная привычка никак не хотела отлипать. Драко и Гермиона стояли плечом к плечу, подпирая ствол дерева спинами. Девушка смотрела на свои красные кеды, держа сигарету в зубах. Пепел падал на посеревшие шнурки.       — Я не буду просить тебя меня не забывать, Грейнджер, — слова эти дались ему чересчур тяжело. Гермиона вскинула голову. Он смотрел прямо перед собой, выдыхая клубы яблочного дыма. — Не хочу связывать тебя обещаниями.       — Отпускаешь? — у нее скрутило внутренности от его слов, которые она на самом деле ждала услышать.       — Беру пример с Клиленда.       — Считаешь, он поступил правильно, отпустив Джинни? — Гермиона поймала его взгляд серых глаз. Парень пожал плечами.       — Если суждено, то они еще встретятся. И если чувства настоящие, то не пройдут ни через месяц, ни через десятилетие.       Они говорили о ее брате и подруге, но было ощущение, что о самих себе.       — Проверка расстоянием и временем?       — Войной. Я рад, что ты уезжаешь. Так будет спокойнее.       — Кому? — она задержала дыхание, когда Малфой смотрел на нее.       — Мне. Так у меня будут развязаны руки.       — А если я за это время встречу другого?       — Я не буду вам мешать, обещаю.       В груди щемило у обоих. Они стояли так близко, но сделать первый шаг никто не решался. Он всматривался в черты ее лица, в волнистые волосы, отросшие уже чуть ниже плеч, в веснушки, рассыпавшиеся по носу. Летом они стали более яркими…       — Пообещай, что просто не погибнешь в этой войне. И если захочешь, всегда можешь приехать к... нам.       Драко улыбнулся, делая последнюю затяжку и уничтожая окурок палочкой, которую засунул в задний карман джинс.       — Тут уж как пойдет, Грейнджер.       — Пообещай!       — Тогда и ты мне пообещай вот что... — он склонился над ней, робея и не понимая, на что теперь имеет право в отношении этой девушки.       — Что? — ее голос опустился до шепота.       — Будь счастлива, ладно? Даже если все пойдет не так, как ты хочешь.       — Что ты имеешь ввиду?       — Все то, о чем ты подумала, — парень заправил красную прядь ей за ухо.       — Тогда мое обещание пойдет в разрез твоему! — она ощутила, как у нее задрожал подбородок. В ее жизни и так было слишком много смертей, а предстоящая война пугала до чертиков. Хотелось трусливо бежать прочь, забирая с собой всех важных ей людей. И его в первую очередь. Он смотрел на нее так, будто пытался запомнить каждую деталь ее внешности и мимики.       — Я сделаю все, что от меня зависит, это я могу обещать тебе, — Драко облизал губы, проводя ладонью по ее плечу.       Закусив губу, Гермиона кивнула, принимая его обещание. Понимая, что ее разрывает от эмоций, прижалась к его груди. Даже если бы он оттолкнул — зато она пыталась урвать кусочек своего счастья в моменте. Но оттолкнуть ее было не в его силах. Обнимая в ответ, Малфой гладил Грейнджер по спине, раскачиваясь вместе с ней.       — Странно, да? Год назад мы и не думали, что все может так обернуться, — улыбнулся ей в волосы Драко. Он чувствовал, как она крепко обнимает его за талию, перебирая пальцами ткань футболки.       — Год назад я лежала в коме, и не знала, что моя жизнь больше не будет прежней.       Драко посмотрел в сторону, заметив какое-то движение. В их сторону шел мистер Уизли. Пришел момент прощания.       — У меня к тебе будет просьба... — Малфой выпустил ее из своей хватки и полез в карман мантии. Кажется, он привык к красному цвету, уже даже не раздражаясь и не обращая внимания. Достал конверт и протянул его ей. — Передай Клиленду.       — Ты его не запечатал? — она удивленно взяла в руки конверт из светло-кофейного пергамента.       — Я тебе доверяю и знаю, что не прочитаешь.       — Уверен? Даже не наложил заклинание конфиденциальности?       — Не вижу смысла.       — Ладно, передам, — Гермиона пожала плечами, тоже замечая приближающегося мистера Уизли. Он махнул ей рукой, зовя за собой.       — Гермиона, нам пора!       — Иду! — кивнула девушка отцу друга и повернулась к Малфою. — Что ж... мне пора идти.       — Будь сильной, Грейнджер.       — И ты...       Он кивнул, глубоко вдохнув разогретый воздух. Не спасала даже близость глубокого прохладного озера.       — Спасибо тебе за все, Драко. Не знаю, как бы прошел этот год, если бы тебя не было рядом...       Малфой сжал челюсть, чтобы не выдать своих эмоций. Он не хотел ее отпускать, хотя знал, что так будет правильно. Провел рукой по своей шее, кивнул и нерешительно сделал шаг вперед, почти невесомо касаясь своими губами ее. Гермиона даже не успела ответить, как все закончилось. Но его лицо все еще было так близко к ней, что удавалось рассмотреть каждую пору на его идеальной коже, которая была не подвластна загару. Однако физическая близость в данный момент безумно контрастировала с эмоциональной пропастью, которую им пришлось принять. Судьба умела давать надежду, но также умела ее отбирать, при этом круша все на своем пути: простое счастье, людское будущее, даже чьи-то жизни…       — Я сделаю все, что от меня зависит, Грейнджер, — напомнил он ей. — И я помню про твое приглашение в гости.       — Я буду ждать.       Драко кивнул, делая шаг назад. Гермиона, собравшись с духом, развернулась и вышла из тени ивы под палящее солнце. Мистер Уизли ждал ее на тропинке. Взгляд, словно умалишенный, метался по знакомым местам: по стенам замка, высоченным башням школы, озеру, далекой хижине Хагрида. Здесь все было родным и до боли знакомым. Обернувшись, заметила провожающий взгляд Малфоя, который стоял, засунув руки в карманы светлых джинс. Все так изменилось. Она, он, все вокруг, даже мир...       Несколько секунд смотря на него, все же отвернулась, снова оглянувшись на замок. Никогда в жизни ей не было так плохо от осознания своего выбора.       — Твои вещи я забрал. Готова отправиться в Министерство? — спросил у нее очень грустный и уставший отец Рона. Девушка кивнула. Они шли по тропинке вверх к школе, потом влились в общий поток учеников, спешащих в Хогсмид. Ей удалось попрощаться с друзьями, обещая еще увидеться. Они ехали в одной карете, а уже в Хогсмиде расстались на неизвестное им время.       Через час подошла ее очередь на перемещение через международный камин, и Гермиону на прощание обнял мистер Уизли. Она не знала, был ли он в курсе, что уезжает она надолго. Возможно, даже навсегда. Махнув ему на прощание, подхватила свой чемодан, который для прикрытия не стала убирать в сумочку. Кинула туда же скейт, который все это время валялся у нее под кроватью. Зеленое пламя охватило ее фигуру, и началось международное перемещение.       Через десяток минут ее уже встречал работник Министерства магии в городе Бостон штата Массачусетс, и впереди было самое сложное...